Текст книги "Игры патриотов"

– В каком-то смысле. Сэр Чарлз Скотт – один из лучших в мире ортопедов. Он учитель профессора Ноулиса. Тебе просто повезло. Ты бы вообще мог без руки остаться. О Боже!..

– Полегче, детка. Все же в порядке, в конце концов.

– Слава Богу.

– Сильно болеть будет, да?

– Не слишком, – улыбнулась она. – Ну ладно, мне пора – надо уложить Салли. Приду завтра.

Она наклонилась и поцеловала его – со всеми лекарствами, которыми его накачали, с этим кислородным шлангом, пересохшим ртом и всем прочим. Это было здорово. «Господи, – подумал он, – Господи, до чего же я её люблю». Кэти ещё раз сжала его руку и ушла.

Вместо неё явилась Бетти Дэвис. Замена была неравноценной.

– Нам ещё нельзя двигаться, доктор Райан. Сейчас я вам подам судно.

Она исчезла прежде чем он нашёлся, как возразить. Вильсон проводил её оценивающим взглядом. «Полицейские и сестры», – подумал Райан. Его отец женился на медсестре – они встретились в неотложке, куда он доставил раненого.

Сестра по фамилии Киттивэйк – как сообщала бирка на её груди – появилась вновь с «уткой» из нержавейки, неся её словно некий драгоценный дар, каковым она и была в данных обстоятельствах. Это Райан признал. Она подняла одеяло, и Райан внезапно понял, что больничный халат вовсе ничего не прикрывает и что, хуже того – сестра собирается помочь ему воспользоваться «уткой». Правая рука его нырнула под одеяло и завладела «уткой».

Слава Богу, он мог справиться с этим делом сам.

– Не могли бы вы… в общем, выйти на минутку? – Она ушла, прикрывая улыбкой разочарование. Он подождал, пока дверь полностью закроется и только тогда приступил к делу, облегчённо вздохнув и не обращая внимания на Вильсона.

Досчитав до шестидесяти, Киттивэйк снова появилась в дверях.

– Спасибо, – сказал Райан и протянул ей сосуд. Она вышла, но тут же вернулась. Теперь она пристроила ему в рот градусник и, ухватив за запястье, проверила пульс. Градусник был электронным, так что она справилась секунд за пятнадцать. Райан спросил, какая у него температура, но в ответ получил только улыбку. Улыбка не сходила с её лица и пока она вписывала показания градусника в его график. Потом она, не переставая сиять, поправила одеяло. «Маленькая госпожа Эффективность, – сказал Райан про себя. – Она ещё надоест мне до зуда в заднице».

– Что-нибудь ещё, доктор Райан? – спросила она, сияя карими глазами и излучая всем своим свежим, точно утренняя роса, обликом свет. Райан не мог долго злиться на хорошеньких женщин и ненавидел их за это. Особенно медсестёр, свежих, словно утренняя роса.

– Кофе? – спросил он с надеждой.

– Завтрак только через час. Принести вам чашку чая?

– Прекрасно, – солгал он, чтобы избавиться от неё хоть ненадолго. Она выпорхнула из палаты, по-прежнему сияя.

– Больницы! – проворчал Райан, когда она скрылась.

– Ну, знаете ли… – сказал Вильсон, на которого сестра произвела сильное впечатление.

– Вам-то что – вам-то тут не будут менять пелёнки, – угрюмо заметил Райан и откинулся на подушку. Он знал, что сопротивляться бесполезно. Сопротивляться бесполезно. Ему уже дважды приходилось лежать в больницах, и оба раза там были юные хорошенькие сестрички. И чем больше он ворчал, тем сильнее они старались быть всепобедительно приятными – на их стороне было время, время и терпение, достаточные, чтобы любого подмять. Он вздохнул, сдавшись. Не стоит тратить силы на это.

– Так вы, значит, полицейский? Спецотдел?

– Никак нет, сэр. С-13. Отдел борьбы с терроризмом.

– Сможете вы дополнить вчерашнюю картину? Я кое-что пропустил.

– Что именно вы помните, доктор? – Вильсон придвинул свой стул поближе к кровати. Райан отметил, что он не выпускал дверь из поля зрения, а правая рука его была наготове.

– Я видел… нет, слышал взрыв. Похоже на ручную гранату. Я повернулся, а там два парня поливают «роллс-ройс». ИРА, думаю. Я прикончил двоих, а третий бежал к машине. Тут набежала полиция, я потерял сознание и очнулся в больнице.

– Это не ИРА, это АОО – Армия освобождения Ольстера, маоисты. Те ещё гады. Один из тех, кого вы прикончили, был Джон Майкл Маккрори, тот ещё тип, из Лондондерри – бежал в июле из тюрьмы. Это он в первый раз вынырнул на поверхность. В первый и последний, – холодно усмехнулся Вильсон. – А второй мы пока ещё не разобрались, кто он. Так оно во всяком случае было три часа тому назад, когда я заступил сюда.

– Армия освобождения Ольстера? – удивился Райан. Вроде бы он это название слышал. – У того, которого я пристрелил… У него был автомат, а когда я наскочил на него, он уже был с пистолетом. Почему так?

– У него, дурака, заело. Он загнал два полных магазина – впритык, точно так, как показывают в кино. У нас в спецчастях специально учат этого не делать. Похоже, он обо что-то шмякнул автомат, вероятно, когда выскакивал из машины. И второй магазин погнулся вверху – его и заело. Так что вам чертовски повезло. Вы знали, что у него был «Калашников»? – Вильсон в упор уставился на Райана.

Джек кивнул.

– Не слишком умно, а?

– Полный кретинизм, – сказал Вильсон как раз в тот момент, как в дверях появилась Киттивзйк с подносом, на котором стоял чайник.

Бросив на полицейского подчёркнуто неодобрительный взгляд, она поставила поднос на столик, подкатила его к кровати Райана и изящно наполнила чашку.

Вильсону пришлось самому позаботиться о себе.

– Ну, а кто же всё-таки был в машине? – спросил Райан. Реакция была странной.

– Как, вы не знали? – поразилась сестра.

– У меня не было времени, чтобы узнать.

Райан высыпал в чашку два пакетика коричневого сахару. Он было начал размешивать его, но замер, услышав слова Вильсона:

– Принц Уэльский с принцессой и ребёнком.

– Что? – вскинул голову Райан.

– Вы в самом деле не знали? – допытывалась сестра.

– Вы это серьёзно? – тихим голосом спросил Райан. «Впрочем, вряд ли они стали бы так шутить», – подумал он.

– Серьёзней некуда, черт побери, – продолжал Вильсон. Голос его был слишком ровен для таких слов, которые как раз и свидетельствовали о том, как глубоко он был всем этим взволнован. – Когда бы не вы, они все погибли бы. Так что вы, доктор Райан, – герой, черт побери.

Он допил свой чай и потянулся за сигаретой. Райан поставил свою чашку на столик.

– А почему они ездят прямо так? – спросил он. – Без полиции, секретной охраны – или как она у вас там называется? Без сопровождения?

– Вероятно, это была незапланированная поездка. Трудно сказать. Организация охраны королевской семьи – это не по моей части. Я полагаю, однако, что соответствующему отделу придётся кое-что пересмотреть.

– Их не ранило?

– Нет. Но шофёр убит. И Чарли Уинстон, агент из ГДО – Группы дипломатической охраны. Я его знал. У него жена и четверо детей. Большие уже.

Райан сказал, что в том «роллс-ройсе» надо было бы поставить пуленепробиваемые стекла.

– Там были эти стекла, – ответил Вильсон. – Из пластика особого состава. Но, к сожалению, никто не ознакомился с инструкцией. Гарантия только на год. Выяснилось, что солнечный свет каким-то там образом снижает уровень сопротивляемости этого пластика. Так что в этом смысле стекла «роллс-ройса» мало чем отличались от обычных, и наш приятель Маккрори влепил в них тридцать пуль, разнеся стекло вдребезги и прикончив шофёра. Но внутренняя перегородка была, слава Богу, вне досягаемости солнечного света и потому сохранила нужные качества. Последнее, что успел сделать Чарли, – нажать на кнопку и поднять перегородку. Это-то, вероятно, и спасло его хозяев, но не беднягу Чарли. Он успел выхватить пистолет, но вряд ли у него было время, чтобы выстрелить хоть раз.

И тут Райан вспомнил: пассажирское отделение «роллс-ройса» было испачкано не только кровью. Голову шофёра разнесло на куски, и мозги забрызгали задние сиденья. Шофёр, видимо, сперва поднял перегородку, не думая о самозащите…

«Что ж, – подумал Джек, – за это-то им и платят. Ну и работёнка, черт побери!»

– К счастью тут появились вы – в очень подходящий момент. У них ведь были гранаты, вы знаете?

– Да, я видел одну, – Райан допил свой чай. – О чём же я, черт подери, думал в тот момент?

«Ты ни о чём не думал. Вот об этом ты и думал», – мелькнуло у него.

Киттивэйк, заметив, что Райан побледнел, спросила:

– Как вы себя чувствуете?

– Ничего, – ответил он. – Раз я действовал не думая, следует считать, что сейчас мне вполне хорошо, – мне ведь положено было быть мёртвым.

– Ну, могу вас заверить, что тут вам это не грозит, – она похлопала его по руке. – Позвоните мне, если что-нибудь понадобится, – и, сияя улыбкой, она вышла из палаты.

– А тот что, так и скрылся? – спросил Райан. Вильсон кивнул.

– Машину нашли у станции метро, за несколько кварталов оттуда. Машина краденая, конечно. Бесследно скрыться было нетрудно. Нырнул в метро и все. Доехал до Хитроу, а там – самолётом… скажем, в Брюссель. А уж оттуда можно и в Ольстер лететь, а потом на машине – домой. Это один способ. Есть и другие, и все их перекрыть невозможно. Вчера он, вероятнее всего, потягивал пиво в своей любимой пивной и смотрел новости по телевизору.

Вам удалось его разглядеть?

– Нет, только силуэт. Я даже не сообразил запомнить его номер. Прямо сразу же этот, в красном мундире, ринулся на меня со штыком, – сказал Райан, передёрнувшись. – Клянусь Богом, я думал, он проткнёт меня, как поросёнка. У меня даже мелькнуло: вот я сделал нечто правильное и убит своим же.

Вильсон рассмеялся.

– Вы даже не представляете, как вам повезло. Теперь ведь дворец охраняют как раз ребята из Уэльской гвардии.

– Ну и что?

– Полк Его королевского высочества. И он у них командир. А тут вы с пистолетом – как же ещё ему вести себя? – спросил Вильсон, вминая остаток сигареты в пепельницу. – Другая удача – ваша жена с дочерью. Они бросились к вам, и это немного охладило того парня, а тут как раз подоспел наш человек… А потом ещё сотня моих парней – мы оцепили весь район. Я надеюсь, вы способны оценить это, доктор. Трое убитых, двое раненых, принц с принцессой вроде как застрелены… Ваша жена, кстати, осмотрела их там же и сказала, что с ними все в порядке – ещё до появления «скорой помощи»… Ребёнок, сотня свидетелей, и каждый со своей версией случившегося. Проклятый янки – американский ирландец, конечно! А жена его утверждает, что он – прямо-таки ангел, – снова рассмеялся Вильсон. – Настоящий хаос! Прежде всего, – продолжал он, – надо было доставить королевскую семью в безопасное место. Этим занимались полиция и охрана, наверное, взывая к небесам, чтобы им теперь представился случай проявить храбрость. Они, говорят, до сих пор пребывают в мрачном состоянии духа. Их нетрудно понять. Далее, ваша жена категорически отказалась покинуть вас, пока вы не были доставлены сюда, под опеку врачей. Женщина, говорят, сильного характера.

– Она – хирург, – пояснил Райан, – и привыкла, чтобы всё было, как она скажет. Все хирурги таковы.

– После того как она убедилась, что вы в надёжных руках, мы отвезли её в Скотленд-Ярд. А тут ещё весёленькая работа по выяснению вашей личности. Связались с юрисконсультом американского посольства, и он стал наводить справки через ФБР, плюс запросил данные на вас в управлении морской пехоты.

Райан вытащил сигарету из пачки Вильсона, тот щёлкнул зажигалкой. Райан всегда кашлял от дыма. Но сейчас ему надо было закурить. Кэти ему за это устроила бы весёлую жизнь, но иногда сигарета стоит скандала.

– Понимаете, – продолжал Вильсон, – мы, собственно говоря, с самого начала не верили, что вы можете оказаться одним этих. Только маньяк мог взять с собой на такого рода дело жену с ребёнком. Но проверка-то все равно ведь нужна.

Райан кивал, соглашаясь. От сигареты у него кружилась голова. «Как это им пришло в голову проверять через морское управление?.. Ах, да – моя карточка о членстве в Ассоциации морских пехотинцев…»

– Так или иначе, мы в конце концов во всём разобрались. Ваше правительство выслало нам все, что нужно. Наверное, – Вильсон взглянул на часы, – все уже получено.

– С моей семьёй все в порядке?

Вильсон как-то странно ухмыльнулся.

– За ними очень неплохо ухаживают, доктор Райан. Даю вам слово.

– Меня зовут Джек.

– Хорошо. Друзья зовут меня Тони.

Они пожали друг другу руки.

– И как я уже говорил, вы – герой дня. Интересуетесь, что там в газетах? – спросил он, протягивая Райану «Дейли миррор» и «Таймс».

– О Боже!

Чуть ли не всю первую страницу «Дейли миррор» занимала цветная фотография Райана – сидит, без сознания, привалившись спиной к «роллс-ройсу». Вся грудь залита кровью.

ПОКУШЕНИЕ НА ИХ КОРОЛЕВСКИЕ ВЫСОЧЕСТВА МОРСКОЙ ПЕХОТИНЕЦ СПАС ПРИНЦА УЭЛЬСКОГО И ЕГО СЕМЬЮ

Дерзкая попытка убийства принца и принцессы Уэльских вблизи Букингемского дворца была предотвращена благодаря доблести американского туриста.

Джон Патрик Райан, историк, а в прошлом лейтенант морской пехоты США, буквально с голыми руками вмешался в побоище возле Мола, происходившее на глазах у сотен жителей Лондона, ошеломлённых случившимся. Райан, тридцатиоднолетний житель Аннаполиса (Мэриленд), сумел обезвредить одного из нападавших и, завладев его оружием, застрелил второго. В завязавшейся перестрелке Райан был серьёзно ранен. Его доставили в больницу св.Томаса.

Операция, сделанная хирургом сэром Чарлзом Скоттом, прошла успешно.

Третий террорист, как сообщают, успел скрыться.

Все эксперты едины во мнении, что, когда бы не героический поступок Райана, Их высочества были бы убиты.

Райан перевернул страницу и увидел ещё одну свою фотографию, сделанную при более счастливых обстоятельствах. На ней он был запечатлён в день окончания училища в Куантико. Он не мог удержаться от улыбки при виде всего этого сверкающего великолепия: голубой мундир со стоячим воротничком, две золотые нашивки и кортик. Это был один из самых его удачных снимков.

– Как он к вам попал?

– Ну, ваши коллеги по службе помогли. Кстати, один из ваших кораблей авианосец или что-то в этом роде – как раз сейчас в Портсмуте, и ваши былые товарищи, небось, хлещут вовсю пиво.

Райан рассмеялся. Затем он взялся за «Таймс» – там тон был посдержанней.

Сегодня днём принц и принцесса Уэльские едва избежали смерти. Три, а может, и четыре террориста, вооружённых гранатами и автоматом «Калашников», устроили засаду на их «роллс-ройс». Тщательно разработанный план провалился лишь благодаря смелому вмешательству Дж.П.Райана, бывшего лейтенанта морской пехоты США, в данное время историка…

Райан перескочил на передовицу, под которой стояло имя издателя. Она взывала к мести, превозносила Райана, Америку и морскую пехоту, а также словами, достойными папской энциклики, – воздавала должное Божественному Провидению.

– Читаете о себе?

Райан поднял глаза – возле него стоял, изучая прицепленный к кровати график, сэр Чарлз Скотт.

– Впервые в жизни попал в прессу, – сказал Райан и отложил газеты.

– По заслугам. Я вижу, вы выспались, и это пошло вам на пользу. Как самочувствие?

– Сравнительно неплохо. Как мои дела?

– Пульс и температура нормальные. Почти. Цвет лица неплохой. Если нам повезёт, вы обойдётесь без послеоперационной инфекции, хотя я не стану вам этого обещать наверняка, – сказал доктор. – Сильно болит?

– Болит, но терпеть можно, – не очень уверенно ответил Райан.

– Последний раз вам ввели обезболивающие два часа назад. Я надеюсь, вы не из числа тех пустоголовых, которые отказываются от болеутоляющих?

– Увы, я из их числа, – сказал Райан. – Я, доктор, – медленно продолжал он, – прошёл через это дважды. В первый раз меня накачали ими до предела, и выйти из этого состояния… Мне бы не хотелось повторения этого. Вы понимаете, что я имею в виду?

Райан прослужил в морской пехоте всего три месяца – всё кончилось после того как вертолёт, на борту которого он находился, рухнул у берега Крита во время натовских учений. У него была повреждена спина, и его направили в медицинский центр ВМС в Бетесде, возле Вашингтона. Тамошние врачи переборщили с болеутоляющими, и потом он недели две мучился. Ощущения были не из приятных, и Райану не хотелось бы вновь испытать их.

– Ну, что же, – сэр Чарлз понимающе кивнул головой, – вам видней.

Он что-то отметил в графике, а потом, увидев, что в палату вошла медсестра, сказал ей:

– Поднимите ему постель – чуть-чуть.

Сестра подняла головную часть кровати, рука Райана, подвешенная к раме, чуть опустилась, и он почувствовал себя удобнее.

Доктор взглянул на его пальцы.

– Пошевелите, пожалуйста… Так, хорошо, очень хорошо. Я полагаю, что нерв не повреждён. Я пропишу вам нечто очень слабенькое, только чтобы избавить вас от слишком сильных болей. И я буду настаивать на том, чтобы вы принимали то, что я вам назначу, – он, повернув голову, посмотрел Райану в глаза. – У меня пока ещё не было пациентов, ставших наркоманами, и я не намерен начинать их счёт с вас. Не надо упрямиться – боль, всяческое неудобство, напряжение задержат ваше выздоровление… Если, разумеется, вы сами не хотите проваляться тут несколько месяцев.

– Понял вас, сэр Чарлз.

– Отлично, – улыбнулся тот. – Если вам понадобится что-нибудь посильнее, я весь день в больнице. Просто позвоните сестре Киттивэйк.

Сестра заулыбалась, предвкушая этот момент, и спросила:

– Как насчёт того, чтобы немного подкрепиться?

– Как вы себя чувствуете? Можете что-нибудь съесть? «Если нет, то Киттивэйк с восторгом поможет мне все это выблевать», – подумал Райан.

– Доктор, за последние тридцать шесть часов я съел только завтрак да лёгкий ленч.

– Хорошо. Мы вам дадим что-нибудь жиденькое. – Он опять что-то отметил в графике и бросил на сестру быстрый взгляд, в котором читалось: «Следите за ним». Сестра кивнула в ответ.

– Ваша очаровательная жена сказала, что вы довольно упрямы. Ну что же, посмотрим. Пока у вас все более или менее хорошо. Надо благодарить ваш выносливый организм… ну и моё искусство как хирурга тоже, – усмехнулся он. – После завтрака санитар вам поможет умыться перед приходом так сказать более официальных визитёров. Нет, нет – я не имею в виду ваших близких. Не так скоро. Вчера они здорово намучились. Я дал вашей жене снотворное – надеюсь, она приняла его, – сэр Чарлз со всей серьёзностью заглянул Райану в глаза. – То, что я вам сказал ранее – это не просто так. Чувство неудобства, напряжение действительно замедлят ваше выздоровление. Прислушайтесь к моим рекомендациям, и через неделю вы расстанетесь с постелью, а через пару – мы вас, возможно, и вовсе выпишем. Но вы должны точно выполнять мои предписания.

– Понятно. И спасибо. Кэти сказала, что вы отлично починили моё плечо.

Скотт попытался показать, что не придаёт значения этим словам, однако на губах его чуть обозначилась улыбка.

– Надо окружать своих гостей должной заботой. Вечером я загляну посмотреть, как у вас дела. – И он ушёл, на ходу давая какие-то распоряжения сестре.

* * *

Полиция явилась в 8.30. К этому времени Райан уже управился с завтраком и умылся. Завтрак поверг Райана в уныние, и Вильсон покатывался со смеху от его комментариев по этому поводу. Но Киттивэйк была так удручена его недовольством, что он напрягся и съел все, включая и пареный чернослив, который ненавидел с детства. Только потом он сообразил, что её огорчение было, вероятно, наигранным, чтобы заставить его проглотить эту пакость. «Сестры, – напомнил он себе, – они хитрые». В восемь пришёл санитар и помог ему умыться, а потом подержал перед ним зеркало, пока он брился, вздрагивая при каждом порезе.

Четыре пореза. Он привык к электробритве и уже несколько лет как не держал в руках опасной бритвы. К половине девятого Райан снова почувствовал себя человеком. Киттивэйк принесла ещё чашку кофе. Он был так себе, но всё-таки кофе.

Полицейских было трое – видать, важные шишки, судя по тому как вскочил Вильсон и засуетился, предлагая им стулья, а потом, извинившись, скрылся в коридоре.

Джеймс Оуинс – похоже, старший по рангу – вежливо осведомился о здоровье Райана. Он напомнил ему отца – кряжистый, широкоплечий человек. Судя по большим, грубым рукам, он был из тех, кто пробился в начальники после многих лет трудной службы простым полицейским, обеспечивающим закон и порядок на улицах.

Старший инспектор Уильям Тейлор был моложе своего коллеги из отдела борьбы с терроризмом. Ему было лет сорок и выглядел он поизысканней. Оба офицера были хорошо одеты, и у обоих глаза покраснели от усталости.

Но лучше всех был одет самый молодой из них – Дэвид Эшли. Он походил на Райана ростом и сложением, разве что был лет на пять старше. Он представился сотрудником министерства внутренних дел и держался спокойнее всех.

– Вы уверены, что вам это уже под силу? – спросил Тейлор.

Райан пожал плечами.

– Надеюсь… Да и незачем терять время.

Оуинс извлёк из портфеля магнитофон и пристроил его на прикроватном столике. Воткнув в магнитофон два микрофона, он один нацелил на Райана, а другой – в сторону своих коллег. Нажав кнопку, он объявил, какой сегодня день-месяц-год, час и место записи.

– Доктор Райан, – спросил он официальным тоном, – известно ли вам, что эта беседа фиксируется?

– Да, сэр.

– Есть ли у вас возражения по этому поводу?

– Нет, сэр. Могу я задать вопрос?

– Конечно, – сказал Оуинс.

– Надеюсь, я ни в чём не обвиняюсь? Если я ошибаюсь, то мне надо связаться с моим посольством и попросить адво…

Став объектом внимания столь высокопоставленных полицейских чинов, Райан почувствовал изрядное беспокойство, но ему не удалось договорить до конца – его остановил смех мистера Эшли. Он заметил, что оба других офицера смотрят на Эшли, как бы уступая ему право ответить на слова Райана.

– Доктор Райан, – начал тот, – вы все перепутали. Заявляю официально, что вы ни в чём не обвиняетесь. Вознамерься мы это сделать, нам пришлось бы уже сегодня вечером искать себе другое место службы.

Райан кивнул, пряча овладевшее им чувство облегчения. Он, конечно, знал, что его не в чём винить, но при всём том помнил, что закон – такая штука, в которой мало здравого смысла. Оуинс начал зачитывать вопросы из своего жёлтого блокнота.

– Сообщите, пожалуйста, ваше имя и адрес.

– Джон Патрик Райан. Мой почтовый адрес – Аннаполис, Мэриленд. Наш дом в Перегрин Клифф, милях в десяти к югу от Аннаполиса, на берегу Чесапикского залива.

– Вы где-то работаете? – спросилл Оуинс и что-то черкнул в своём блокноте.

– Полагаю, вы можете записать, что я работаю в двух местах. Преподаю историю в Военно-морской академии в Аннаполисе, время от времени читаю лекции в Военно-морском колледже в Ньюпорте и иногда консультирую на стороне.

– И это все? – спросил Эшли с дружеской улыбкой. «Дружеской ли?» – Джек размышлял о том, сколько они успели разузнать о его прошлом за эти пятнадцать или сколько там? – часов, и на что именно этот Эшли намекает. «Ты – не полицейский, – подумал он. – Но кто ты на самом деле?» В любом случае, ему надо было придерживаться легенды о том, что он время от времени был консультантом в «Майтек корпорейшн».

– Какова цель вашего визита в Англию? – продолжал Оуинс.

– Комбинация отпуска с исследовательской работой. Я собираю материал для новой книги, а Кэти нуждалась в некотором отдыхе. Наша дочь дошкольница, так что мы решили поехать именно сейчас, после туристского сезона.

Райан взял сигарету из пачки, оставленной Вильсоном. Эшли щёлкнул золотой зажигалкой.

– У меня в пиджаке – правда, я не знаю, где он, – есть рекомендательные письма вашему Адмиралтейству и Королевскому военно-морскому колледжу в Дартмуте.

– Мы нашли эти письма, – сказал Оуинс. – Боюсь, их будет трудно прочесть, да и пиджаку вашему пришёл полный конец. Что не сделала кровь, довершили ваша жена и наш сержант штыком. Так, когда вы оказались в Великобритании?

– Сегодня четверг, верно? Мы вылетели во вторник ночью из вашингтонского аэропорта Даллес. Прибыли где-то в полвосьмого утра, в отеле были в полдесятого или около того, позавтракали в номере и легли спать. Перелёты всегда выбивают меня из колеи – разница во времени… В общем, я тут же вырубился.

Это было не совсем так, но Райан считал, что им вовсе не обязательно знать все.

Оуинс кивнул. Они уже знали, почему Райан не любит летать.

– А вчера? – спросил он.

– Я проснулся около семи, кажется, позавтракал и просмотрел газету – все это в номере, – а потом просто валялся на кровати где-то до полдевятого. Я договорился с женой встретиться возле парка около четырех пополудни, а потом отправился на такси в Адмиралтейство – это оказалось недалеко, мог бы и пешком дойти. Как я уже сказал, у меня было рекомендательное письмо к адмиралу сэру Александру Вудсону, который заведует архивами ваших ВМС. Он уже в отставке, правда. С ним мы спустились в затхлый подвал. Он дал мне все материалы, которые мне были нужны, – подборку кое-каких радиодепеш, собственно, обмен депешами между Адмиралтейством и адмиралом Джемсом Сомервиллем. Он командовал вашим флотом в Индийском океане в начале сорок второго года, а это как раз тема моей книги. Так что я провёл три часа, вчитываясь в поблекшие копии радиодепеш и делая всякие выписки из них.

– Пользуясь вот этим? – спросил Эшли, показывая Райану его планшет.

Джек прямо-таки выхватил его из рук Эшли.

– Слава Богу! – воскликнул он. – Я был уверен, что он потерялся.

Открыв планшет и положив на столик, он нажал несколько клавиш на электронной панели.

– Ага, работает!

– Что именно представляет из себя это устройство? – поинтересовался Эшли.

Все трое встали, чтобы посмотреть на планшет.

– Это моя любимая игрушка, – заулыбался Райан. Открыв планшет, он продемонстрировал клавиатуру, как на пишущей машинке, и крохотный, жёлтого цвета экран. Снаружи он выглядел всего лишь как обычный, хотя и дорогой, одетый в кожу планшет, около двух с половиной сантиметров толщиной. – Это портативный компьютер, «Модель-Си», выпускается в Кембридже. Один мой приятель мастерит их. У него микропроцессор МС-68000, память – два мегабайта.

– Нельзя ли переложить это на понятный язык? – спросил Тейлор.

– Прошу прощения. Микропроцессор это то, что и делает всю работу. Два мегабайта значат, что компьютер способен запомнить до двух миллионов знаков – достаточно для целой книги. И вот мой бывший школьный приятель теперь мастерит эти бесценные малютки. Он взял у меня взаймы, чтобы начать это дело. Дома-то я работаю с «Эппл», а этот беру с собой в поездки.

– Мы поняли, что это какой-то компьютер, но наши ребята так и не разобрались, как он работает, – сказал Эшли.

– Предохранитель. Вы вводите ваш личный код – без знания его все блокируется. И если вы приступите к нему без кода, он просто не работает точка.

– Вот оно что! – подал голос Эшли. – И надёжно?

– Это вам надо спросить у Фреда. Не исключено, что как-то прочитать то, что хранится в памяти, всё-таки можно. Сам-то я не очень знаю, как работают компьютеры, я просто пользуюсь ими, – пояснил Райан. – Так или иначе, вот мои выписки.

– Вернёмся к вчерашнему дню, – сказал Оуинс, обдав Эшли холодным взглядом.

– Мы дошли до полудня.

– О'кей. Потом пришло время ленча. Какой-то человек на первом этаже посоветовал мне бар – в двух кварталах от архива. Названия я не помню. Я взял сандвич и пиво и во время еды все забавлялся со своей игрушкой. Что-то с полчаса. А потом ещё с часок я проработал в Адмиралтействе. Ушёл я оттуда около двух. Предварительно поблагодарив адмирала Вудсона – очень хороший человек. Потом на такси отправился… я не помню адреса, он на конверте одного из моих рекомендательных писем. К северу от… от Риджент Парк, кажется. К адмиралу сэру Роджеру Де Виру, который служил под началом Сомервилля. Его не оказалось дома. Горничная сказала, что его нет в Лондоне – получил неожиданное сообщение о смерти кого-то из своих близких и уехал на похороны. Так что я оставил записку, поймал такси и поехал в центр, туда, где мы с женой договорились встретиться. Но остановил такси за несколько кварталов и решил пройтись пешком…

– Почему? – спросил Тейлор.

– Главным образом потому, что я одеревенел от всех этих сидений – в Адмиралтействе, в самолёте, в такси. Надо было подразмяться. Я обычно бегаю по утрам, и мне этого не хватает…

– Где вы вышли из такси? – спросил Оуинс.

– Названия улицы я не знаю. На карте, думаю, показал бы вам.

Оуинс кивнул, давая понять, что Райан может продолжать.

– Тут меня чуть не переехал двухэтажный автобус, и полицейский посоветовал мне не быть ротозеем.

Оуинс удивился этим словам и что-то записал в блокноте. Похоже, они об этом инциденте не знали.

– Я купил журнал и без двадцати четыре – или около того – мы встретились с Кэти. Они с Салли тоже пришли раньше времени.

– А как она провела день? – спросил Эшли. Райан был уверен, что они и так уже все знали.

– По магазинам, в основном. Кэти бывала здесь не раз и без ума от лондонских магазинов. Последний раз она была в Лондоне года три назад, на конференции хирургов. Я тогда не смог поехать с ней.

– Оставила вас с ребёнком дома? – спросил Эшли с улыбкой, в которой была доля сарказма.

Райан почувствовал, что Оуинс раздражён.

– Нет, она была у дедушки с бабушкой. Тогда ещё мать Кэти была жива. Сам я в то время готовился к докторской диссертации, в Джорджтауне, – занят был беспредельно. Чтобы получить степень, мне понадобилось два с половиной года, и в тот последний год я как угорелый метался между университетом и семинарами в Центре стратегических и международных исследований. Так что эта поездка рассматривалась как отпуск, – состроил гримасу Райан. – Первый настоящий отпуск со времён нашего медового месяца.

– Что вы делали в момент нападения на «роллс-ройс»? – вернулся к основной теме Оуинс.

Все трое, казалось, даже подались вперёд, ожидая его ответа.

– Ничего особенного. Мы толковали о том, где бы нам поужинать. И тут я услышал взрыв гранаты.

– Вы сразу определили, что это граната? – спросил Тейлор.

– Да, – кивнул Райан. – У них очень специфический звук. Я терпеть не могу эти чёртовы штуковины, но в морской пехоте, в Куантико, нас учили пользоваться ими. Как и стрельбе из пулемёта. Там нам демонстрировали оружие стран Восточного блока. Так что я знаю АК-47. По звуку он отличается от наших автоматов, и это полезно знать в бою. Странно, что у них обоих не было «Калашниковых».

– Насколько нам известно, – сказал Оуинс, – тот, кого вы ранили, вывел машину из строя при помощи противотанковой винтовочной гранаты. Таковы результаты расследования. Так что, судя по всему, у него была новая модель «Калашникова» – АК-74. Калибр у него поменьше, и он может использоваться как гранатомёт. По-видимому, у него не было времени отцепить гранатомётное приспособление, и он продолжал стрельбу уже из пистолета. А кроме того, вы же знаете, у него была ещё и ручная граната.