Текст книги "Одинокое ранчо (сборник)"

Глава 6. Два охотника

Лощина, в которой останавливался Желтый вождь со своим отрядом, была одним из многих такого же рода углублений, длинным рядом окаймлявших прерии у подножия горной гряды, так называемой сьерры. Здесь шла еще не главная цепь Скалистых гор, а тянулись лишь ее крайние отроги, постепенно понижавшиеся и затем незаметно сливавшиеся с равниной.

Примерно в миле от этого места, ближе к реке Бижу-Крик, находилось ущелье или котловина, почти одинаковых размеров с первой лощиной, но совершенно другого расположения и вида. Она со всех сторон была закрыта тесно обступившими ее утесами с острыми вершинами вышиной в сотню с лишним футов.

На первый взгляд казалось, что здесь нет ничего, кроме крутых отвесных скал, через которые могла бы перебраться разве только птица. Однако под этими твердынями имелся тайный проход, которым отлично умели пользоваться знающие люди.

В месте соединения двух утесов, на одном уровне с землей, находился небольшой природный тоннель, из которого вытекал горный ручей, терявшийся в Бижу-Крик. Стоило только следовать по руслу этого ручья, чтобы попасть в так ревниво охраняемый утесами тайник.

Тоннель длиной в несколько метров был так низок и тесен, что через него можно было пробраться с большим трудом, и то согнувшись.

Новичок ни за что не обратил бы внимания на этот проход, а если бы и заметил его, то никогда не подумал, что за ним скрывается маленький оазис.

Эта тайная котловина была покрыта роскошной травой и орошалась тихо журчащим ручейком. В глубине ее росли старые тенистые деревья, а на нижней части утесов прилепились плющ, можжевельник и другие мелкие хвойники, довольно чахлые из-за отсутствия хорошего питания в каменистой почве.

Это было как бы нарочно устроенное убежище для сов, филинов и летучих мышей. Но здесь и днем собиралось множество птиц, слетавшихся со всех сторон. В этом укромном местечке им некого было бояться, кроме хищного белоголового орла, изредка появлявшегося на одной из вершин и будившего горное эхо своим зловещим криком. Иногда этот хищник схватывал на лету заранее намеченную им жертву, как бы она ни старалась улизнуть, и мгновенно исчезал с нею в поднебесье, чтобы потом опуститься в свое гнездо где-нибудь на самом высоком пике.

Увидеть это созданное природой убежище можно было только с окружавших его скал, а спускаться в него редко кто отваживался даже из бывалых людей, потому что на это понадобилось бы более получаса, и сам спуск был сопряжен с опасностью сорваться со скалы.

Только какому-нибудь немецкому геологу с молотком в руке или ботанику мог прийти в голову подобный риск; известно, что ученые, принадлежащие к этой любознательной расе, готовы пожертвовать даже жизнью в интересах науки, к которой пылают чистой и бескорыстной любовью! Они не щадят ничего для того, чтобы проникнуть во все уголки и самые скрытые щели нашей планеты, не исключая и трещин Скалистых гор, где местные охотники иногда находили их бездыханные тела с головами, почти всегда оскальпированными краснокожими, не питавшими национальных предпочтений.

Однако в ту ночь, когда был разгромлен лагерь переселенцев, почти на самой утренней заре, в глубине мрачного горного тайника горел костер. Дым медленно поднимался по стволам массивных деревьев и расплывался в листве, не переходя за вершины утесов, так что по ту сторону его никто не мог заметить.

Возле костра, над которым был подвешен небольшой котелок, сидело двое.

Возле костра, над которым был подвешен небольшой котелок, сидело двое

Один из них, на вид лет около пятидесяти, был вполне типичным охотником. Темные волосы и небольшая борода обрамляли энергичное лицо, сильно закопченное солнцем. Высокий и плотный, он должен был обладать недюжинной силой. Костюм его состоял из кожаной охотничьей блузы, кожаных же штанов, мокасин с крепкими подошвами из кабаньей кожи и поярковой шляпы с лентой вокруг тульи; но все это было старое, обтрепанное по краям и покрытое пылью и пятнами.

Его товарищ выглядел гораздо моложе и изящнее; на нем красовался совершенно новый и чистый охотничий костюм, украшенный богатой вышивкой.

У молодого человека были тонкие черты лица, нежные руки и скромные манеры, так что в нем трудно было заподозрить простого охотника, хотя в действительности он тоже принадлежал к трапперам.

Оба охотника только что вышли из палатки, сделанной из шкур различных животных, разложили костер и принялись готовить завтрак. Подкрепив свои силы, они намеревались осмотреть капканы, расставленные ими с вечера в окрестностях, а затем отправиться в другую сторону на охоту.

Около костра, на траве, лежал вертел с куском сочного мяса, предназначенного на жаркое. В котелке заваривался чай – любимейший напиток всех охотников.

Некоторое время оба сидели молча, прислушиваясь к тому, как в котелке закипала вода. Наконец, старший прервал молчание:

– Как это странно, Нед: ты всю ночь мне снился! – начал он.

– Неужели? – с улыбкой произнес молодой человек.

– Да, просто всю ночь не давал мне покоя!

– Надеюсь, вы не видели ничего такого, что предвещало бы мне дурное. Вы знаете, я немного суеверен.

– Напрасно, все это вздор!

– Вы думаете? Впрочем, что бы ни ожидало меня впереди, хуже того, что уже случилось, едва ли может быть.

– Ты все преувеличиваешь, мой друг.

– И это может быть, с вашей точки зрения. Однако, что же именно вы видели во сне? Это все-таки интересно.

– Мне приснилось, что ты женат на прекрасной молодой особе, которая всеми силами старалась уговорить тебя бросить горные похождения и увезти ее в какой-то далекий город.

– Ну и что же, удалось ей уговорить меня? Думаю, что нет.

– Ты думаешь? Хе-хе-хе!

– Нет, в самом деле, неужели я поддался?

– Кажется, начал было поддаваться, но в это время я как раз проснулся, так что не знаю, чем кончилось дело. Полагаю, однако, что если бы та молодая особа, которую я видел в качестве твоей жены, в действительности взялась за тебя, то ты едва ли мог бы устоять, хе-хе-хе…

– Кто же была эта особа?

– А ты не догадываешься? Мисс Клара Блэкаддер… Ага! Как тебя передернуло при этом имени! Я так и знал, поэтому и не хотел называть ее, но ты сам пристал ко мне. Вот теперь и кайся!

Молодой человек, мгновенно изменившийся в лице, глубоко вздохнул и печально произнес:

– Этому сну никогда не сбыться!

– Почему же? – с легкой насмешкой спросил его собеседник.

– Потому что Клара Блэкаддер, по всей вероятности, давно уже замужем за другим и совершенно забыла о моем существовании.

– Не думаю. Женская привязанность крепче нашей, и чем больше препятствий к соединению с предметом ее любви, тем сильнее она прирастает к нему душой и сердцем. Клара Блэкаддер из таких женщин. Я знаю ее с тех пор, когда она была еще маленькой девочкой, и всегда удивлялся ее твердости и настойчивости во всем. Кстати сказать, это единственная особа из всего этого семейства, стоящая любви порядочного человека.

– О да, это совершенно верно!

– Брат ее, например, такой негодяй, какого еще поискать. Он уже маленьким был сорви-голова, так что с ним никто не мог справиться, а теперь сделался прямо каким-то висельником. Кажется, во всей долине Миссисипи не сыщешь другого такого сорванца. Впрочем, виноват, я забыл об его отце: тот немногим лучше своего сынка. А Клара любила тебя, Нед, я это знаю точно, и если бы ты тогда был поэнергичнее и не позволил бы ее родственникам так запугать тебя, или объяснился с ней лично, то она давно уже была бы твоей женой.

– Ну, да как же!

– Да уж поверь моему слову, Нед, все бы отлично сладилось. В крайнем случае, посадил бы ее на лошадь – да фюить! Увез бы ее, как делают индейцы. С такими людьми как ее отец и брат, которые хотели заставить ее выйти замуж за одного из своей прекрасной компании, церемониться нечего. В первом же попутном местечке вас обвенчали бы, и дело с концом. Поди-ка, развенчай потом! Так сделал я с моей покойной женой Салли, лет тридцать тому назад, в штате Теннесси, перед тем, как поселиться на земле чоктавов. Отец ее, старый Дик Слокум, и слышать не хотел о том, чтобы мы поженились, потому что был зол на меня за то, что я победил его на состязании в стрельбе…

– И вы увезли свою невесту?

– Увез. Салли пришла ко мне ночью в лес, откуда я повез ее прямо к одному знакомому проповеднику-методисту, и он в какие-нибудь пять минут связал нас на всю жизнь. Мне никогда не приходилось раскаиваться в этом поступке, потому что женщину лучше моей жены трудно было найти во всем свете. И поверишь ли, с того ужасного дня, когда она навеки закрыла свои кроткие очи, я ни разу еще не взглянул ни на одну женщину так, как смотрел на жену. Ах, как я с ней был счастлив, и как мне было трудно лишиться ее!

Голос старого охотника дрогнул и оборвался.

Молодой человек печально смотрел на пламя костра и молчал, опасаясь неосторожным словом растравить душевную рану своего собеседника.

Между тем чай поспел. Старик снял с огня котелок и принялся жарить на вертеле мясо.

– Так бы следовало поступить и тебе, мой друг Нед, – продолжал он немного спустя, стараясь подавить нахлынувшие на него грустные воспоминания. – Тогда бы вся твоя жизнь сложилась иначе, и тебе не на что было бы жаловаться. Вместо того чтобы рыскать по горам и степям и подвергаться всевозможным опасностям, ты завел бы себе хорошенькую плантацию в каком-нибудь укромном уголке Миссисипи и зажил бы припеваючи… По правде сказать, мне такая жизнь не была бы по вкусу. Исходив в течение тридцати лет вдоль и поперек все Соединенные Штаты, перебив около сотни краснокожих, чтобы самому не быть убитым и оскальпированным ими, и свыкшись с вольной, хотя и опасной и полной лишений жизнью охотника, я, разумеется, никогда не согласился бы застрять на плантации. Для меня это было бы тюрьмой…

– Да, я знаю, мой добрый Элайджа Ортон, что вы долго не вынесли бы такой тихой жизни.

– Да, мой милый, это верно… Что же касается тебя, то тебе вовсе не к лицу быть траппером, хотя ты мастерски владеешь ружьем и лазишь по горам не хуже любой козы; мужества, ловкости и смекалки тоже у тебя вполне достаточно для этой профессии. Но все-таки сразу видно, что тебе была предназначена совсем другая доля… Скажи, пожалуйста, ты никому, кроме меня, не открывал своей тайны?

– Никому. У меня был и есть только один поверенный – это вы, мой старый добрый друг.

– Очень рад это слышать. Я так привязан к тебе, Нед, что мне больно видеть, как ты грустишь и чахнешь от любви… Я и рад бы помочь тебе, да не знаю как и чем.

– А что бы вы сделали на моем месте, Элайджа? Я, действительно, сам не свой с тех пор, как покинул долину Миссисипи. Тело мое здесь, а душа все еще там…

– Что бы сделал? Вернулся туда и выждал случай увезти мою возлюбленную – вот и все. Больше, по-моему, нечего и делать, если ты хочешь быть счастливым.

– А вдруг она уже замужем? – со вздохом проговорил молодой человек.

– Говорю тебе, этого быть не может! Я готов отдать голову на отсечение, что она еще свободна, потому что помнит тебя и…

– Да помнит ли?

– Помнит, помнит, поверь мне. Не такая она, чтобы забыть того, кого раз полюбила.

– Эх, если бы вы не ошибались, Элайджа!

– Не ошибаюсь, будь покоен.

– А если ее насильно выдали замуж?

– Нет, и этого не может быть. Она не из робких и не дастся. Да к тому же я слышал, что ее братец сильно порастряс отцовское имение, так что старик, как говорят, еле дышит. Поэтому прежний жених, наверное, отступился, а новых при таких условиях не скоро найдешь. Кто захочет связываться с людьми, которые того и гляди останутся с пустыми карманами? Такие глупости делают только из любви, а на истинную любовь многие ли способны? Успокойся, мой милый, Клара Блэкаддер свободна, любит и помнит тебя. Она сама мне это говорила, когда я виделся с нею в последний раз, после того, как ты оттуда скрылся. Однако вот что: давай-ка завтракать, а то чай остынет. Кстати, и мясо поспело.

С этими словами старый охотник снял с вертела мясо и, отрезав себе большой кусок, принялся с аппетитом уничтожать его. Молодой человек со вздохом последовал его примеру.

Глава 7. Прерванный завтрак

Читатель, вероятно, уже догадался, что Нед был тем самым молодым охотником-ирландцем, который так неудачно пытался посвататься к Кларе Блэкаддер. Его настоящее имя было Эдвард О’Нил. Покинув долину Миссисипи, он направился на запад, дошел до Скалистых гор и углубился в них, надеясь среди охотничьих приключений и опасностей забыть то, что его так мучило. В крайнем случае, здесь не трудно было найти и смерть, которая не была бы прямым самоубийством. Он рад был и сам наложить на себя руки, но его останавливала мысль о том, что это безнравственно и свидетельствует о малодушии и трусости.

В первый же день пребывания в горах счастливый случай свел его с самым знаменитым охотником того времени, Элайджей Ортоном. Сначала этих людей объединила профессия, а потом они стали закадычными друзьями.

Несмотря на зрелые годы, Ортон был молод душой. Под грубой и суровой внешностью охотника таилось мягкое, восприимчивое к добру сердце и честный характер; тем же отличался и О’Нил. Это внутреннее сходство и сблизило их.

Ободренный словами старого друга, Нед, как мы будем его называть, с аппетитом принялся уничтожать прекрасное жаркое и запивать его душистым чаем.

Вместо стола охотникам служил большой камень с гладкой поверхностью, на котором мясо резалось не хуже чем на мраморной доске. В корзинке, которую Ортон вынес из палатки, раскинутой тут же в ущелье, находились хлеб, соль и кое-какие пряности для придания вкуса жаркому. Имелись и деревянные вилки, чтобы не обжигать пальцы горячим мясом.

Не успели охотники съесть и половины своего завтрака, как вдруг до их слуха донесся звук нескольких одновременных выстрелов, гулко и раскатисто отраженных несколько раз горным эхом.

Целый залп ружейных выстрелов! Это не предвещало ничего хорошего. Очевидно, где-нибудь в прерии происходила кровавая стычка, наверное, между белыми и краснокожими.

– Поднимись скорей наверх и посмотри, не видно ли оттуда чего, – сказал Ортон, продолжая есть. – Странно, что выстрелы больше не повторяются. Впрочем, быть может, этот залп был призывом на помощь?

Молодой человек проворно вскочил, схватил лежавшее возле него ружье, перекинул его через плечо и быстро стал взбираться на один из утесов, цепляясь за мелкий хвойник. Сам же Ортон спокойно остался на месте и принялся допивать чай.

Взобравшись наверх, Нед вынул из кармана подзорную трубу и направил ее в ту сторону, откуда послышались выстрелы.

Утренний свет только что начинал брезжить, и над прерией расстилался туман. Сначала Нед ничего не видел, но потом вдруг, на некотором расстоянии от того места, где стоял молодой человек, вспыхнул огонь и стал все больше и больше разгораться. Казалось, будто это горел костер. Вместе с тем послышались пронзительные, отчаянные крики, вопли смертельного ужаса и дикий рев, в котором привычное ухо Неда сразу узнало победный клич краснокожих.

– Ну что? – спросил старый охотник, приблизившись к подножью утеса, с которого Нед вел наблюдение.

– Насколько я могу понять, – ответил молодой человек, – недалеко от нас на кого-то напали индейцы… Поднимитесь скорее сюда сами!

Ортон взял ружье и поднялся на вершину. В эту минуту над горизонтом начинало показываться солнце. В этих широтах утренние и вечерние сумерки не бывают продолжительными и почти сразу сменяются дневным светом или ночной темнотой.

– Там виднеется что-то белое, – говорил Нед, продолжая смотреть в трубу. – Что бы это такое могло быть?.. А, теперь я понял: это крыши переселенческих повозок… Возле них движется множество людей… Бегают взад и вперед, размахивают руками… Слышите, как кричат, ревут и воют?

– Да там, очевидно, происходит резня, – произнес Ортон. – Это около самой реки… Наверное, переселенцы, судя по фургонам… Должно быть, на них неожиданно напали краснокожие и лишили их всякой возможности обороняться, иначе были бы еще выстрелы. Узнаю тактику индейцев: налетят как орлы и, не дав опомниться, скрутят по рукам и ногам или всадят нож в горло и снимут скальп, в зависимости от того, желают ли взять в плен или убить… И почему этих переселенцев занесло туда, в сторону от дороги? Это что-то очень странно!

– И как мало повозок! – подхватил Нед. – Должно быть, это совершенные новички и люди очень наивные, иначе они не отважились бы пуститься такой малой группой в прерии. Смотрите, Элайджа, теперь вокруг костра пляшут… А как орут-то, точно стая дьяволов!.. Вон несколько человек в белом распростерты на земле… Кажется, это уже мертвые… Фургоны разбиты, кругом разбросаны вещи… Бедные переселенцы! Ехали со всем своим скарбом, надеялись где-нибудь устроиться по-старому, и вдруг такой ужасный конец! Уж не шайка ли Желтого вождя напала на них? Если так, то нужно им пожелать, чтобы они были сразу убиты. Я слышал, что попасть в плен к этому чудовищу во сто раз хуже смерти.

– Да, это верно, – подтвердил Ортон, – Желтый вождь превосходит своей жестокостью всех остальных индейских вождей, насколько можно судить по слухам… Но где же ты слышал об этом вожде, Нед? Помнится, я тебе не рассказывал еще о нем – как-то все не приходилось.

– Мне рассказывали об этом кровожадном звере в человеческом образе в форте Бент. Меня предупреждали не попадаться ему в лапы… А что, Элайджа, не пойти ли нам туда, к этим плясунам? Наверное, среди переселенцев были женщины и дети, а их индейцы обыкновенно берут в плен. Может быть, нам удастся спасти кого-нибудь из них. Как вы думаете?

– Нет, мой друг, это невозможно, – ответил со вздохом охотник. – В первую минуту и мне пришло было в голову броситься на помощь этим беднягам, но потом я одумался. Мы напрасно только рискнем своей жизнью, не принеся несчастным никакой пользы… Я уверен, что это именно орда Желтого вождя, потому что она постоянно рыщет в этих местах. А связываться с этим дьяволом не решусь даже я. Он и так ненавидит всех трапперов и если увидит, что ему становятся поперек дороги, то объявит нам самую беспощадную войну; тогда нас никто не спасет… Но, погоди-ка! Это еще что такое?

Восклицание старого охотника относилось к какому-то странному существу, вприпрыжку мчавшемуся по равнине прямо к утесу, на котором стояли наши друзья, спрятавшись за стволом старого кедра.

– Что за диво! – продолжал Элайджа, с недоумением всматриваясь в странное существо, быстро приближавшееся к ним, – не то волк, не то маленький буйвол… Белая шкура, а хвоста нет… Ха-ха-ха! – вдруг расхохотался старый охотник. – Да это негр! Честное слово, негр в белой рубашке. Бедняга согнулся и бежит на четвереньках. Должно быть, еще молодой… А, смотри, какой хитрец: забрался в густую траву и скачет по ней настоящим зверем!

– Да, сметливая шельма! – с улыбкой сказал Нед, любуясь ловкими прыжками негра, черное лицо которого теперь можно было ясно рассмотреть. – Наверное, принадлежал к тому несчастному каравану и ускользнул из рук палачей.

– Я то же думаю, – согласился Ортон. – Присутствие негров доказывает, что переселенцы ехали с юга… Однако он направляется прямо к нам, не боится нас. А может быть, просто хочет укрыться тут где-нибудь… Нед, ты проворнее меня: спустись-ка вниз и постарайся поймать этого молодца. Мы расспросим его. А я пока побуду здесь.

О'Нил молча кивнул головой и стал спускаться на равнину. Спуск оказался гораздо легче, чем подъем, так как с этой стороны утес был довольно отлогий.

Через несколько минут молодой охотник был уже внизу и направился навстречу негру.

Поймать чернокожего было не очень трудно – он задыхался от волнения и усталости и не оказал ни малейшего сопротивления, когда Нед схватил его за одежду и заставил подняться на ноги. Сначала бедняга сильно испугался, но, взглянув в открытое лицо молодого охотника, сразу успокоился: он понял, что ему не угрожает никакая опасность.

Нед схватил его за одежду и заставил подняться на ноги

– Элайджа! – крикнул Нед своему товарищу. – Идите сюда! Этот бедный малый так измучен, что я не решаюсь тащить его наверх. Пожалуй, он подумает, что я хочу доставить себе удовольствие сбросить его оттуда, чтобы полюбоваться, как треснет его курчавый череп.

Старый охотник поспешил спуститься с вершины.

– Здравствуй, приятель! Наверное, ты понимаешь хоть сколько-нибудь по-английски, – сказал он негру, которого Нед держал за руку. – Откуда это ты пробрался сюда? Да ты не бойся, говори смелее: мы тебе зла не сделаем.

– Повозки, масса… Я бежать от повозки, – ответил негр на ломаном английском языке.

– Что это за повозки?

– Мы ехать в них по прерии… на нас напасть… всех резать, и белых и много негр… сколько оставалось у господин после плантации… Ранены есть… убиты есть… Один я бежать!

– Гм! А кто же это напал на вас?

– Индейцы… Крашены индейцы. Лицо белый, красный… много разных цвет… Они прискакать ночью… Мы все спать, а они напасть на нас… Мы раз стрелять, а они нас связать и бить… Мы не стрелять второй раз…

– А много вас было?

– Много… все убит.

– И белых убили?

– Убить!.. Я видеть, старый масса: голова разбит… кровь течь… и надсмотрщик с большим ружьем убить… Молодая мисс плакать и кричать… и все женщины и дети кричать… Ах, как они кричать!

– Значит, твоего господина убили?

– Да, да, убить!

– А ты знаешь, как звали твоего господина?

– Знать, масса, как не знать! Все знать имя старый масса. Его звать Блэкаддер.

– Эсквайр Блэкаддер?!

– Да, масса, Блэкаддер.

– Уверен ли ты в том, что его так звали? – спросил Нед, которого это известие так поразило, что он почти не сознавал, что говорит.

– Уверен, масса, уверен: Блэкаддер, – отвечал негр, вытаращив глаза от удивления.

Ему показалось очень странным, что люди могут усомниться в этом имени.

– А откуда вы ехали? – в страшном волнении продолжал Нед.

– Из Миссисипи, масса.

– Штат Миссисипи велик. С какого именно места?

– От Виксбург… На левый берег реки был плантация масса Блэкаддера, от этот плантация мы и ехать.

Молодой человек замолчал и стоял, как окаменелый, закрыв лицо руками, между тем как его товарищ испустил глухое восклицание ужаса и негодования.

Больше не могло быть ни малейшего сомнения: переселенцы, караван которых разгромили индейцы чуть не на глазах у охотников, были Блэкаддер с семейством и слугами.