Текст книги "Сглаз"

Томас Олд Хьювелт
Сглаз

© М. Новыш, перевод на русский язык, 2018

© ООО «Издательство «Э», 2018

* * *

Посвящается Жаку Посту, моему шаману от литературы

Часть первая. Сегодня? #побивание камнями

Глава 1

Стив Грант свернул за угол местного супермаркета и направился к парковке как раз в тот самый момент, когда на Катерину ван Вайлер наехал старинный голландский орган. Сперва Стив подумал, что это оптический обман, поскольку вместо того, чтобы отлететь и упасть, женщина слилась с деревянными завитушками, крыльями ангелов и металлическими хромированными трубами. Только спустя несколько мгновений Стив сообразил, что Марти Келлер включил задний ход своей машины и толкал громоздкий инструмент, уперев в него трейлерную сцепку. Когда Люси Эверетт предупредила Марти насчет Катерины, тот сразу же затормозил. А Катерина, конечно, не издала ни единого звука – более того, Стив вообще не заметил на асфальте следов крови. Но, разумеется, моментально началась суета, и отовсюду стали сбегаться люди. Ничего удивительного: когда в маленьком городке что-то случается, по-другому и быть не может. Однако никто почему-то не бросился помогать пострадавшей Катерине – наоборот, люди старались держаться от нее подальше и лишь наблюдали за происходящим…

Стив пожал плечами. Что ж, таков здешний неписаный закон, который каждый обитатель Блэк Спринг давным-давно выучил наизусть. И он гласил следующее: если хочешь жить без проблем, никогда не лезь в дела Катерины.

– Не подходи близко! – вдруг завопил Марти.

Он выставил руку и преградил путь какой-то девчушке. Та неуверенно ковыляла к месту происшествия, привлеченная зрелищем колоссального музыкального инструмента.

Стив разглядел под тушей органа пару грязных ног, перепачканный подол платья Катерины и успокоился. Трагедией здесь и не пахло, налицо очередной фокус. Стив улыбнулся, а спустя секунду над парковкой разнеслись громкие аккорды «Марша Радецкого» Штрауса.

Стив сбавил шаг, усталый, но вполне довольный собой, поскольку почти закончил свой обычный маршрут – пятнадцать миль по краю лесного парка Бер Маунтин до Форт-Монтгомери, а потом вдоль Гудзона – до самой академии Вест-Пойнт, которую местные обычно называли просто Пойнт. Стив как раз возвращался домой – трусил себе по лесу, через холмы. Он чувствовал себя замечательно, и не только потому, что физическая активность была идеальным способом снять напряжение после целого дня преподавательской работы в Нью-Йоркском медицинском колледже в Валгалле. Вероятно, причиной превосходного настроения был чудесный осенний ветерок, который дул со стороны Гудзона и дарил Стиву эфемерное ощущение свободы. Прохладный воздух наполнял легкие Стива и, похоже, уносил с собой не только запах пота, но заодно и все заботы, развеивая их где-то на западе. Психологический эффект, естественно, тоже играл свою роль. С воздухом в Блэк Спринг все обстояло нормально – по крайней мере, с точки зрения химического состава.

Между тем представление продолжалось. Повар «Руби Рибс», привлеченный музыкой, забыл про свой гриль и выскочил из ресторанчика. Присоединившись к толпе зевак, он с подозрением уставился на орган.

Стив вытер влажный лоб тыльной стороной ладони и понял, в чем дело. Да, так и есть – изящная лакированная боковая стенка органа оказалась дверцей, причем распахнутой настежь. Стив не смог сдержать улыбки. Орган был полым. Пустышка – вплоть до самых осей колес!

А Катерина уже находилась в полутемном ангаре и не шевелилась.

Люси живо захлопнула за Катериной дверцу – и орган снова стал старинным музыкальным инструментом, а не громадным музыкальным автоматом.

Но надо сказать, что «Марш Радецкого» и впрямь радовал слух!

– Значит, Малдер и Скалли опять в казну залезли? – спросил Стив, отдышавшись и уперев руки в бока.

Марти подошел к нему и ухмыльнулся.

– Еще бы! Ты в курсе, сколько стоят такие штуковины? Но эти ребята – жуткие крохоборы! Они спорили до поросячьего визга…

Марти покачал головой и помолчал.

– Отличная подделка. Копия органа из Голландского музея в Пикскилл. Неплохо получилось, да? А внутри – обычный трейлер, – пояснил Марти.

Стив присмотрелся к органу и оценил проделанные усилия. Выяснилось, что наружная отделка представляет собой мешанину из слащавых фарфоровых статуэток и небрежно приляпанных деталей – кстати, очень скверно покрашенных. И трубы, конечно, не хромированные: обычный ПВХ, измазанный серебрянкой. И даже «Марш Радецкого» не настоящий: иллюзия, без тихого пощелкивания и свиста клапанов, без ложащихся друг на друга листов с перфорацией, каких можно было бы ожидать от раритетного инструмента.

Похоже, Марти угадал его мысли.

– Айпод и колонка со здоровенным дуплищем – вот и все, что требуется! Но если выберешь не тот плей-лист, придется слушать хеви-метал!

– А Грим у нас – местный гений! – рассмеялся Стив. – Это он придумал, да?

– Кто ж еще, приятель?

– Зато если Катерине вздумается прогуляться рядом с органом, никто не станет обращать на нее внимание, верно? Грим соображает, что к чему!

– Мастерство не пропьешь, – философски ответил Марти.

– Пригодится для публичных мероприятий, – перебила его Люси. – Незаменимая вещь для ярмарок и фестивалей, когда в Блэк Спринг приезжают сотни Пришлых.

– Удачи, ребята, – сказал Стив и хмыкнул, готовый бежать дальше. – Может, даже денег немного соберете с вашей штуковиной.

Последнюю милю он преодолел не торопясь – прямиком по Дип Холлоу Роуд.

Вскоре Стив совершенно забыл о женщине, скрывающейся в утробе органа. Зато «Марш Радецкого» долго звучал у него в голове в такт его шагам…

Приняв душ, Стив спустился вниз и увидел Джослин. Жена хлопотала у обеденного стола, и на ее губах играла та самая легкая улыбка, в которую Стив влюбился двадцать три года назад.

Наверное, эта улыбка останется у Джослин до конца ее дней, несмотря на морщины и мешки под глазами («мешки за-сорок», как она их называла).

– Ладно, пора гнать из дома дружков! Настал черед моего благоверного.

Стив усмехнулся.

– Как, кстати, зовут твоего нового ухажера? Рафаэль?

– Угу. И Роджер. А Новака я бросила.

Джослин обняла его за талию.

– Как день прошел?

– Вымотался. Пять часов лекций с перерывом на двадцать минут. Хочу попросить Ульмана поменять мое расписание или поставить под кафедрой батарейку.

– Душераздирающе, – промурлыкала Джослин, целуя его в губы. – Должна тебя предупредить, Мистер Работяга, что у нас – соглядатай.

Стив выгнул брови.

– Бабуля, – добавила Джослин.

– Бабуля?

Притянув мужа к себе, Джослин кивнула в сторону гостиной. Стив поглядел на открытые раздвижные двери, ведущие в смежную комнату. И точно, в дальнем углу, между диваном и камином, рядом со стереосистемой (ее Джослин прозвала Чистилищем, поскольку до сих пор не могла разобраться, как с ней управиться) стояла Катерина.

Иссохшая, худая, как палка, она сохраняла полную неподвижность. Золотистые солнечные лучи озаряли женщину в темном грязном платье, которая казалась воплощением ночного кошмара наяву.

Джослин накинула на голову Катерины потрепанное кухонное полотенце, чтобы не видеть ее лица.

– Бабуля, – задумчиво повторил Стив.

Он расхохотался. Что поделать, уж такой у нее глупый и неуклюжий вид с этим полотенцем!

Джослин покраснела.

– Стив, я ее боюсь. Знаю, что она слепая, но иногда у меня бывает ощущение, что она видит нас насквозь.

– И сколько времени она торчит в гостиной? Я только что видел ее возле супермаркета.

– Меньше двадцати минут. Появилась как раз перед твоим приходом.

– Давай прикинем. Я заметил ее на парковке. Ребята на нее наехали со своей новой игрушкой – поддельным органом. Полагаю, музыка ей не особо понравилась.

Джослин сухо улыбнулась.

– Наверное, она предпочитает Джонни Кэша. Когда она к нам заявилась, я как раз поставила его альбом. Хотя сама она явно бы не справилась с Чистилищем, даже для нее это слишком сложно.

– Смелое решение, мадам, – произнес Стив, запуская пальцы в волосы Джослин и целуя жену в губы.

А через несколько секунд в комнату ворвался Тайлер. В руке он держал пластиковый пакет с логотипом китайского ресторанчика.

– Эгей, не шалите при мне, ладно? Напоминаю, что до пятнадцатого марта я – несовершеннолетний, и моя нежная натура не выдержит разврата. Особенно со стороны генетически близких мне существ.

Стив подмигнул Джослин.

– Ты и Лори успел промыть мозги, да, Тайлер?

– Мне полагается экспериментировать, – ответил Тайлер, водрузив пакет на стол и стаскивая с себя куртку. – Возраст такой. В Википедии написано.

– А что пишут в Википедии по поводу родительских прав и обязанностей?

– Вы должны… работать… готовить… и не скупиться на карманные расходы.

Джослин округлила глаза и рассмеялась. Следом за Тайлером в комнату просочился Флетчер и начал сновать вокруг стола, навострив уши.

– Боже мой, Тайлер, поймай его! – простонал Стив.

Но он опоздал: бордер-колли увидел Катерину и глухо заурчал. А затем разразился громким лаем, переходящим в пронзительный визг, от которого подпрыгнули все обитатели дома. Пес ринулся вперед, но поскользнулся на гладком полу, и Тайлер успел схватить собаку за ошейник.

Отчаянно молотя передними лапами, Флетчер продолжать завывать, не отводя взгляда от Катерины.

– Флетчер, лежать! – скомандовал Тайлер, дергая пса за поводок.

Флетчер умолк. Нервно виляя хвостом, он тихо рычал и поглядывал на женщину – а та как ни в чем не бывало застыла у Чистилища Джослин и даже пальцем не пошевельнула.

– Предки, почему вы меня не предупредили?

– Извини, – ответил Стив, забирая у Тайлера поводок. – Флетчер в любую дыру пролезет.

Тайлер иронично поглядел на незваную гостью.

– А полотенчико ей к лицу, – усмехнулся он и, бросив куртку на стул, взбежал вверх по лестнице.

Вряд ли чтобы домашнее задание делать, подумал Стив. С уроками Тайлер никогда не спешил. Единственное, что могло заставить его поторопиться, – это девушка, с которой он встречался (бойкая красотка из Ньюбурга, которая, к сожалению, не могла часто бывать у них дома в силу Чрезвычайного Закона).

Да и видеоблог на Ютьюбе тоже отнимал у Тайлера много времени. Наверняка Тайлер возился с каким-нибудь видео, когда Джослин послала сына купить что-нибудь навынос в местной забегаловке «Выбор императора».

Среда была официальным выходным Джослин, и она предпочитала в этот день не готовить, что устраивало Стива. Еда из китайского ресторанчика всегда была вполне приличной.

Стив повел рычащего Флетчера во двор и запер собаку в вольере. Флетчер принялся кидаться на проволочную сетку, а потом стал нервно сновать туда-сюда.

– Прекрати! – рявкнул Стив несколько резче, чем следовало в такой ситуации.

Пес вывел его из себя, и Стив знал, что Флетчер не успокоится как минимум еще полчаса. Давненько к ним в гости не заглядывала Бабуля! Хотя сколько бы она ни появлялась, Флетчер вряд ли привыкнет к ее обществу.

Стив вернулся в дом и начал помогать Джослин. Он уже открыл бумажные контейнеры с жарким чоу мейн с овощами и курицей и тофу «Генерал Цзо», когда дверь-ширма кухни зашуршала.

В столовую вошел Мэтт в сапогах для верховой езды, в шляпе набекрень и со скомканными брюками галифе – их он держал в руках.

Стив поморщился: до него долетел лай Флетчера.

– Эй, Флетчер, что с тобой сегодня стряслось? – крикнул Мэтт и принюхался. – Вау, вкусняшки! Китайские, – добавил Мэтт, на ходу обнимая родителей. – Я сейчас!

И Мэтт помчался наверх, как и его старший брат несколько минут назад.

Стив воспринимал столовую как место, которое являлось средоточием их семьи. Именно тут бурная жизнь каждого из Грантов стремилась сойтись в одной точке: ни дать ни взять тектонические плиты, которые соединяются после землетрясения… К счастью, столовая способствовала всеобщему умиротворению, а не разломам земной коры. Не то чтобы Гранты чтили традицию совместной трапезы, просто это место было и впрямь уникальным. Главное убежище в их доме, обрамленном железнодорожными шпалами с одной стороны, и с роскошным видом на конюшню и крутой склон Философерс Дип – с другой.

Стив стал накладывать себе на тарелку лапшу с кунжутом, когда вниз спустился Тайлер – с камерой GoPro, которую ему подарили на семнадцатилетие. Красный огонек сигнализировал, что включена запись.

– Выруби ее, – твердо сказал Стив. – Ты знаешь, каковы правила, когда Бабуля здесь.

– А я не собираюсь ее снимать, – возразил Тайлер, плюхаясь на стул напротив Стива. – И отсюда она никак в картинку не попадет. Ты ведь в курсе, что, когда она находится в доме, она предпочитает тусоваться на одном участке.

Тайлер улыбнулся отцу невинной улыбкой и заговорил тем голосом, каким обычно озвучивал свои ролики на Ютьюбе (музыкальность – 1.2, изюминка – 2.0).

– А теперь пора задать вопрос для моей очень важной статистики. Услышь меня, Достойный Прародитель!

– Тайлер! – прикрикнула Джослин.

– Извини, Дважды Достойная Детородительница.

Джослин выглядела непоколебимой.

– Это ты отредактируешь, – заявила она. – И убери камеру от моего лица. Я паршиво выгляжу.

– Свобода прессы, – ухмыльнулся Тайлер.

– И личной жизни, – парировала Джослин.

– Свобода от домашних обязанностей.

– Сокращение карманных расходов.

Тайлер навел объектив на себя и скорчил страдальческую гримасу.

– И так всегда! Повторяю, друзья мои: я живу в условиях диктатуры. Свобода слова серьезно страдает от рук старшего поколения.

– Так говорил Заратустра, – подытожил Стив, накладывая себе на тарелку тофу «Генерал Цзо».

Стив прекрасно понимал, что Тайлер отредактирует свой ролик тщательнейшим образом. Тайлеру всегда удавалось создавать неплохие клипы, перемежая нелепые розыгрыши разнообразными уличными съемками. Вдобавок он сопровождал свои видео головокружительными спецэффектами и сдабривал ролики привязчивой поп-музыкой.

Парень был талантливым. И результаты впечатляли: когда Стив в последний раз смотрел TylerFlow95, у канала было триста сорок подписчиков и более двухсот семидесяти тысяч просмотров. Тайлер даже ухитрился заработать (сущую ерунду, по его собственному признанию) за счет размещения рекламы.

– Что ты хотел спросить? – произнес Стив, и камера повернулась к нему.

– Если бы тебе пришлось позволить кому-то умереть, кого бы ты выбрал: своего ребенка или целую деревню в Судане?

– Что за неуместный вопрос!

– Моего ребенка, – выпалила Джослин.

– Ого! – драматически воскликнул Тайлер, и Флетчер в вольере снова залаял. – Неужели? Моя родная мать безжалостно пожертвовала бы мной ради несуществующей африканской деревушки! Указывает ли данный выбор на ее сострадательность по отношению к странам третьего мира или свидетельствует о проблемах в нашей семье?

– И то и другое, милый, – ответила Джослин. – Мэтт! Мы за столом!

– Но я серьезно! Папа, представь, что перед тобой две кнопки. Нажмешь одну – умрет твой ребенок – я, например, – а нажмешь другую, выкосишь деревню в Судане. Если не сделаешь выбор, пока считают до десяти, сработают обе. Кого ты спасешь?

– Что за абсурдная ситуация, – вымолвил Стив. – Кто может заставить меня сделать нечто подобное?

– Но ты попытайся ответить, хорошо?

– Правильного варианта нет. Если я спасу тебя, ты обвинишь меня в том, что я позволил погибнуть людям.

– Но мы все умрем.

– Ладно. Я предпочту, чтобы ты остался в живых. Разве я могу пожертвовать собственным сыном?

– Правда? – спросил Тайлер и восхищенно присвистнул. – А если в той суданской деревне сотня голодающих детей-солдат, со вспухшими животами и ползающими по глазам мухами, и бедных забитых женщин, больных СПИДом?

– Даже тогда. И эти женщины сделали бы то же самое ради своих детей. А где Мэтт? Я ужасно проголодался.

– А если бы тебе пришлось выбирать между мной и Суданом?

– Тайлер, тебе не следует задавать такие вопросы, – неуверенно произнесла Джослин.

Она понимала, что, если ее муж и старший сын взялись спорить, ее вмешательство вряд ли что-то решит. Семья и политика – сложные вещи!

– Папа?

– Судан, – сказал Стив. – Кстати, о чем вообще твой репортаж? О нашем вмешательстве в проблемы Африки?

– О честности, – пояснил Тайлер. – Любой, кто скажет, что спасет Судан, лжет. А тот, кто не захочет отвечать, соблюдает политкорректность. Мы уже опросили учителей, и только мисс Редфирн, она преподает философию, ответила честно. И ты.

Он услышал, как по лестнице с грохотом спускается младший брат, и окликнул его.

– Мэтт, если тебе пришлось бы позволить кому-то умереть, кого бы ты выбрал: Судан или наших родителей?

– Судан, – заявил Мэтт.

Тайлер (он был не в кадре) кивнул в сторону гостиной и провел пальцем по губам, будто застегивая молнию. Стив поглядел на Джослин, и та кивнула. Стив принял правила игры. Итак, будь что будет!..

Мэтт был обмотан банным полотенцем. Похоже, мальчишка выскочил прямо из душа.

– И ты мине токо што тысячу лишних просмотров сделал, – коверкая слова, произнес Тайлер.

Мэтт состроил смешную мину, глядя в GoPro, и подвигал бедрами.

– Тайлер, ему же тринадцать! – возмутилась Джослин.

– Ага. Тот клип, где я, Лоуренс и Бурак танцевали без рубашек, имитируя «Пуссикэт Долз», набрал больше тридцати пяти тысяч просмотров.

– Ролик был на грани порнографии, – фыркнул Мэтт, отодвигая стул и усаживаясь спиной к гостиной – и к Бабуле.

Стив и Тайлер изумленно переглянулись.

– Не мог хоть что-то надеть, Мэтт? – вздохнула Джослин.

– Вы сами хотели, чтобы я спустился и поел! Моя одежда лошадьми провоняла, и я толком душ принять не успел. Кстати, мам, альбом мне твой понравился.

– Какой альбом?

– Тот, с фотками на Фейсбуке.

Набив рот лапшой, Мэтт отодвинулся от стола и начал раскачиваться на задних ножках стула.

– Ты клевая, мам.

– Милый, все четыре на пол, о’кей? Ты можешь упасть.

Мэтт проигнорировал ее замечание и повернулся к объективу.

– Уверен, ты и не догадываешься, что я умею думаю!

– Неужто, брат-мой-воняющий-как-лошадь? Кстати, мне бы хотелось, чтобы ты хорошенько вымылся.

– А вот это как раз мой пот, а не лошадиный запах, – невозмутимо парировал Мэтт. – А твой вопрос какой-то примитивный. Гораздо интереснее было бы спросить другое! Если тебе пришлось бы позволить кому-то умереть, кто бы это был – твой ребенок или весь Блэк Спринг?

Флетчер зарычал. Стив встал из-за стола и выглянул во двор. Пес прижал голову к земле, приникнув к проволочной сетке, и скалился, как дикий зверь.

– Что случилось с нашей собакой? – спросил Мэтт. – Помимо того, что Флетчер и так полный идиот.

– А Бабули нет поблизости? – спросил Стив и делано захлопал глазами.

Джослин нахмурилась.

– Сегодня я с ней не сталкивалась, – сказала Джослин и, изобразив тревогу, посмотрела на задний двор и расщепленный дуб на границе их участка, там, где тропа уходила вверх.

На стволе дуба висели три камеры видеонаблюдения: они фиксировали обстановку в самых потаенных уголках Философерс Дип.

– Бабуля вряд ли объявится, – произнес Мэтт с набитым ртом и усмехнулся. – Что с того подписчикам Тайлера?

Мать Джослин, долгое время страдавшая от болезни Альцгеймера, умерла от легочной инфекции полтора года назад, а матери Стива не было на этом свете уже восемь лет. Вряд ли на Ютьюбе можно объяснить эти детали… Что ж, значит, Мэтт решил поприкалываться.

Стив повернулся к старшему сыну и заговорил с ним с несвойственной ему суровостью:

– Тайлер, ты ведь все вырежешь, ладно?

– Так точно, сэр, – ответил Тайлер голосом TylerFlow95. – Но давайте конкретизируем вопрос. Если бы тебе, отец, пришлось позволить кому-то умереть, кто бы это был: твой биологический ребенок или все население городишки Блэк Спринг?

– Входят ли в это число моя жена и второй отпрыск? – осведомился Стив.

– Ага, папа! – встрял Мэтт, снисходительно улыбаясь. – Кого бы ты спас, меня или Тайлера?

– Мэтью! – взорвалась Джослин. – Хватит!

– Я бы спас вас обоих, – сдержанно ответил Стив.

Тайлер насупился.

– Ты у нас политкорректный, как и всегда!

И в эту секунду Мэтт слишком сильно откинулся назад на стуле. Судорожно взмахнув руками, он попытался удержать равновесие, с его ложки слетел соус, но стул с грохотом упал, и Мэтт покатился по полу. Джослин подпрыгнула, напугав Тайлера, и тот уронил камеру в тарелку с чоу мейн. А Мэтт с гибкостью ребенка остановил падение, выставив локоть, а теперь истерически хихикал, лежа на спине и пытаясь удержать полотенце вокруг своей талии другой рукой.

– Братишка за бортом! – завопил Тайлер и навел камеру, стряхивая с нее чоу мейн и стараясь сделать кадр получше.

Но внезапно Мэтт завибрировал, будто от удара током, и на его физиономии появилось выражение ужаса. Стукнувшись голенью о ножку стола, он оглушительно закричал.

Первое. Никто и никогда не должен увидеть кадры, сделанные Тайлером в столовой. К сожалению, если хоть кто-то станет их разглядывать, то он увидит нечто странное и, вероятно, пугающее – мягко говоря. Камера GoPro выдает идеально четкую картинку. Несмотря на свой размер, она снимает шестьдесят кадров в секунду. Головокружительная скорость! Тайлер создавал замечательные ролики, скатываясь на своем маунтинбайке с Горы Скорби и ныряя в маске в мутные воды озера Пополопен.

А в столовой его камера запечатлела следующее: Джослин и Стив ошеломленно смотрят в гостиную поверх их младшего сына, который валяется возле обеденного стола. В центре кадра – пятно из лапши и яичного желтка. Затем GoPro резко сдвигается – а Мэтт уже не лежит на полу, он выгибается и опять оказывается в сидячем положении, ударяясь о стол. Мэтт ухитряется не уронить полотенце. На мгновение создается впечатление, что семья находится на палубе корабля в сильную качку – комната буквально ходит ходуном и трещит по швам. Потом изображение стабилизируется и, хотя пятно лапши до сих пор закрывает обзор, можно увидеть, как через гостиную идет худощавая женщина. И она направляется прямо к раздвижным дверям. До этого она неподвижно стояла возле Чистилища Джослин, но теперь она движется. Кто знает, может, ей стало жалко упавшего Мэтта?

Полотенце падает с ее лица, и на долю секунды можно разглядеть, что ее глаза и рот зашиты.

Все происходит настолько быстро, что никто не успевает толком опомниться, но жуткий образ впечатывается в мозг. Удивительно, но из зоны комфорта мы – гипотетически зрители – еще не выведены, хотя уже полностью дестабилизированы.

Стив бросается вперед, с грохотом сдвигая двери. Сквозь полупрозрачное рифленое стекло мы видим, что худощавая женщина врезается в них. И слышим легкий гул, когда она скребется ногтями по стеклянным панелям.

Хорошее настроение Стива как рукой сняло.

– Выключи камеру, – мрачно бурчит он. – Живо.

Отметим, что в кадре видны только его футболка, джинсы да палец, тычущий в объектив, однако мы вполне способны вообразить остальные детали.

Вдруг все чернеет…

– Она прямо ко мне шла! – орал Мэтт. – Она никогда так не делала!

Он уже стоял возле упавшего стула, придерживая полотенце.

Тайлер засмеялся, и Стив почувствовал облегчение.

– Наверное, она на тебя запала.

– Вау, ты шутишь? Она – ископаемое!

Джослин тоже расхохоталась. Зачерпнула супа с лапшой, забыв, насколько он острый, и отправила ложку себе в рот. У нее из глаз потекли слезы.

– Прости, милый! Мы хотели тебя немного поддеть, но, кажется, перестарались. А ведь действительно странно, что она направлялась именно к тебе. Нонсенс какой-то!

– И сколько она простояла в гостиной? – вызывающе спросил Мэтт.

– С самого начала, – признался Тайлер.

У Мэтта отвисла челюсть.

– Она меня голым видела! – пролепетал он.

Тайлер поглядел на Мэтта со смесью совершенного изумления и презрения, что можно было бы счесть за специфическую любовь старшего брата к младшему, глупому и непонятливому.

– Идиот, она ведь ничегошеньки не видит, – произнес он, протер объектив камеры и покосился на слепую женщину за рифленым стеклом.

– Мэтт, сядь, – сказал Стив с каменным выражением лица. – Еда остынет.

Мэтт покорно подчинился.

– А ты, Тайлер, сейчас же сотрешь эти кадры, – добавил Стив.

– Ой, да ладно! Я могу ее вырезать…

– Быстро! Правила надо соблюдать.

– У нас здесь что, Пхеньян?

– Не заставляй меня повторять.

– Но я снял потрясающий материал, – пробормотал Тайлер безо всякой надежды в голосе.

Он прекрасно понимал, что отец настроен серьезно. Правила были незыблемы. Тайлер нехотя повернул дисплей камеры в сторону Стива, выбрал нужный видеофайл и нажал «Стереть», а затем «ОК».

– Вот и молодец.

– Тайлер, сообщи о ней через приложение, хорошо? – попросила Джослин. – Я хотела это сделать, но пока еще во всяких сетевых штуках плохо разбираюсь.

Стив осторожно обогнул стол и направился к дверям. Женщина не шевелилась. Она замерла напротив раздвижных створок, прижавшись лицом к стеклу, будто чья-то злая шутка, манекен, поставленный вместо торшера или комнатного растения.

Ее грязные жиденькие волосы свисали из-под платка тусклыми прядями. Может, она и догадалась, что рядом кто-то есть, но не подавала виду.

Стив подошел ближе, стараясь не смотреть на нее, хотя ее силуэт трудно было не заметить. Он даже ощутил ее запах (казалось, что она впитала в себя другую эпоху) – запах мокрой земли, болезней и скота, который гоняют по улицам.

Женщина слегка покачнулась, и кованая цепь, крепко притягивающая ее руки к усохшему телу, глухо звякнула о створки.

– Ее последний раз видели в пять двадцать четыре – около парковки супермаркета, – услышал Стив голос Тайлера.

А затем до Стива донесся шепот женщины. Он знал, что прислушиваться к ее шепоту – вопрос жизни и смерти, и постарался сконцентрироваться на диалоге Тайлера и Джослин.

– Есть сообщения от четверых. Что-то насчет органа.

– Папа… ты в порядке?

У Стива колотилось сердце. Он опустился на колени и, стараясь не смотреть на женщину с зашитым ртом и глазами, отодвинул раздвижные двери в стороны. Затем подобрал с пола полотенце и поднялся на ноги. Случайно коснулся локтем цепей женщины, и она повернула к нему свое изуродованное лицо.

Стив накинул тонкую ткань ей на голову и ринулся в столовую – по его лбу градом катил пот. На дворе яростно лаял Флетчер.

– Здорово ты придумала с полотенцем, – сказал Стив, обращаясь к Джослин.

Семья продолжила ужинать. Бабуля продолжала нести караул. Она дернулась лишь раз, когда Мэтт рассмеялся высоким голосом подростка. Наклонила голову.

Может, прислушивалась?

После ужина Тайлер отнес тарелки и стаканы в посудомоечную машину, а Стив собрал со стола пустые контейнеры.

– Покажи мне, что ты им отправил.

Тайлер протянул свой айфон с логотипом приложения СГЛАЗ на экране. Стив посмотрел на вереницу строк.

Ср. 09.19.12, 19:03, 16 мин. назад, Тайлер Грант@gps 41/22890 N, 73.61831 W #K@гостиная, 188, Дип Холлоу Роуд. Кажется, она прицепилась к моему братишке…

Полтора часа спустя Стив и Джослин улеглись в гостиной – не на своем любимом месте на кушетке, а на диване на другой стороне комнаты. Она смотрели «На ночь глядя» на СиБиЭс. Мэтт наверняка уже спал, а Тайлер сидел наверху, уткнувшись в ноутбук. Рассеянный свет телевизора отражался от цепей, которыми было обмотано тело слепой женщины. По крайней мере, от тех звеньев, которые не заржавели. Из-под полотенца виднелись мертвая плоть и вздрагивающий уголок рта. Пытающийся разорвать грубые черные стежки ниток, которыми был зашит ее рот. С краю торчал кусок нитки, смахивающий на проволоку. Джослин зевнула и потянулась, прижимаясь к Стиву. Похоже, сейчас она задремлет, подумал Стив.

Когда они досмотрели фильм и побрели наверх, Бабуля все еще стояла в гостиной – создание ночи, вернувшееся в темноту.