Текст книги "Сглаз"

– Хорошо. И у вас обоих возникло четкое ощущение, что она – не совсем человек.

– Но почему вы скрываете ее от широкой общественности? – спросил Берт. – В смысле, если вас одолевает призрак – хотя это не то, что я готов с ходу признать, пока не изучу подробнее, – вы не позовете в Блэк Спринг репортеров? Вы бы мировую науку встряхнули, если бы пригласили сюда ученых! Вы ее хотя бы на видео снимали?

– В нашем цифровом архиве накопилось около сорока тысяч часов съемок, – ответил Грим. – В Блэк Спринг повсюду спрятаны камеры видеонаблюдения. Мы храним материалы в течение десяти лет, после чего их стираем. Кадры бывают скучными.

Делароза присвистнул.

– Ну и ну! – протянул он.

– Роберт пытается сказать, – начал Пит, – что нам нельзя делать Катерину звездой. Ведь она распоряжается нашими жизнями.

Он пристально посмотрел на супругов Делароза. Стив проникся глубочайшим уважением к Питу – тот умел убеждать новичков.

– История Катерины не закончилась с ее смертью. Зимним утром тысяча шестьсот шестьдесят пятого года, через четыре месяца после ее гибели, власти во главе с генерал-губернатором Питером Стюйвесантом отправились в лес, чтобы проверить, чем занимаются трапперы. Оказавшись в Новом Бееке, они обнаружили, что городок покинут людьми. С крыш свисали сосульки, во дворах лежали нетронутые сугробы. Люди пропали. Могло показаться, что жители Нового Беека исчезли в одну роковую ночь – улетучились, как дым, рассеявшийся в небе. А позже все стало еще хуже – народ заподозрил, что дело в проклятии, и стал избегать города-призрака, где каждый мог ощутить на себе «дурной глаз». В июне того же года Стюйвесант вернулся в Нидерланды. Другие поселенцы тоже покинули свои деревушки, и печальные события предали забвению. Единственным историческим документом стала запись, появившаяся гораздо позже – в тысяча семьсот восьмом году. Документ обнаружили в архивах Нидерландов: в нем кратко изложены история Катерины и массовое бегство голландцев. Между прочим, у нас есть копия. Исход населения Нового Беека соотносится с экономическими трудностями во времена второй англо-голландской войны и аннексии Нью-Йорка. Предполагается, что поселенцы погибли в ходе сражений между индейскими племенами.

– Значит, это просто фольклор, – пробормотал Берт.

– За исключением того, – сказала Джослин, – что есть и те, кто говорил, что индейцы покинули окрестности еще осенью – посреди сезона охоты. Легенда гласит, что они были напуганы. Они твердили, что леса, которые они раньше считали своими, «заразны». И с чего бы индейцам уходить, лишаясь выгодной торговли с поселенцами, и почему это случилось после смерти Катерины?

– Верно, – кивнул Пит. – И еще. То, что произошло в тысяча семьсот тринадцатом, зафиксировано в официальных источниках. В апреле того года в Новый Беек прибыли англичане. Они переименовали городок в Блэк Спринг. А через неделю уже трое покончили с собой. И Бетайя Келли, повивальная бабка, убила восьмерых детей прежде, чем ее схватили.

– Выдумки!

– Увы! Когда ее арестовали, она сказала, что вышедшая из леса женщина шепотом приказала ей выбрать, кому из детей остаться в живых. Когда повивальная бабка ответила, что не может выбирать, то незнакомка заставила ее убить всех. Но в архиве есть лишь краткое упоминание о ведьме и о таинственных явлениях, происходивших на Горе Скорби. Спустя месяц в лес отправилась группа церковных служителей. Вернувшись, они заявили, что изгнали одержимую, зашив ей рот и глаза и обмотав цепями. Вскоре они скончались, хотя обстоятельства их смерти неизвестны. Но хоть в чем-то они достигли успеха: смельчаки буквально закрыли ее дурной глаз.

– Но сама ведьма никуда не делась! – воскликнула Бамми.

– Точно, – согласился Пит. – И по сей день Катерина ван Вайлер бродит по улицам Блэк Спринг днем и ночью… и гостит в наших домах.

Пит умолк, и Грим решил, что пора перехватить инициативу.

– В лесу Спринг обитает не старомодный призрак. Это вам не фильм про привидение, которое видят надоедливые нелюбимые дети-аутисты, которые в конце концов оказываются правы. Ведьма Блэк Рок – наша реальность. Она – не далекий отголосок прошлого, как бывает в идиотских комиксах. Она постоянно противостоит нам, столь же опасная, как питбуль в вольере. Она – в наморднике, но сути это не меняет: если ты сунешь палец сквозь решетку, она не лизнет его, чтобы попробовать, насколько он жирный. Ведьма оторвет его с мясом.

Берт встал. Хотел схватить бутылку «Столичной», но передумал. Внезапно он будто протрезвел, несмотря на изрядное количество алкоголя, уже попавшее ему в кровь.

– Предположим, так и есть… но чего же она хочет? Чего от вас добивается проклятая ведьма?

– Мы полагаем, что она жаждет отомстить, – промолвил Пит. – Что бы там ею ни двигало, смерть и впрямь преобразила ее и пробудила в ней тьму. Катерина способна погубить Блэк Спринг. Люди заставили ее сотворить чудовищные деяния. Хотя прошло триста пятьдесят лет, мы, горожане Блэк Спринг, тоже являемся для Катерины ее врагами и обидчиками.

– Но почему? Никто не пытался с ней общаться? Или… изгнать ее?

– Вдруг она хочет, чтобы ее услышали? – затараторила Бамми, решив поддержать мужа.

– В прошлом мы много чего перепробовали, но все было бесполезно, – признался Грим. – Со спиритами и предсказателями лучше не связываться, они тебя самого угробят. Всякое языческое фигли-мигли-колдовство на Катерину не действует. Мы приглашали экзорцистов из Ватикана, но они запаниковали и заявили, что она – языческая богиня и они бессильны. Катерина вселяет ужас – и немудрено! Священники, шаманы, белые ведьмы, коммандос, армейские ребята… никакого толка от них не было. А в Блэк Спринг возникали весьма мерзкие ситуации. Кто-то пытался ее обезглавить и поджечь, но она истаивала в воздухе. Ей даже подол юбки подпалить не успевали. Зато у нас есть так называемый Чрезвычайный Закон, который запрещает подобные фокусы, поскольку любое вмешательство в личное пространство Катерины неминуемо заканчивается смертью. Невинные горожане из Блэк Спринг гибнут в ту же минуту, когда кто-то из Пришлых пытается причинить ей вред. То, что ей зашили глаза и рот, сделало ее почти безобидной! Если честно, я не представляю, как им удалось провернуть этот трюк. А теперь я скажу самое важное: если о Катерине раструбят журналисты, то кто-нибудь обязательно захочет снять ее швы, и тогда нам крышка. Но человечество привыкло преступать границы, а некоторые люди не остановятся и на краю пропасти. В общем, у нас есть веские причины предполагать, что если Катерина откроет глаза, то она начнет произносить заклинания, и многие из нас тотчас погибнут. Именно поэтому мы и бережем Катерину как зеницу ока. Не забудьте, что с ней нельзя вступать в контакт, и пожалуйста, забудьте об общении с ведьмой. Катерина – паранормальная бомба с часовым механизмом.

– Простите, но я вам не верю, – проворчал Берт.

Пит сделал глоток пива и водрузил бокал на стол.

– Мистер Делароза, когда вы подошли к ведьме, Катерина что-то шептала, верно?

Голос Берта задребезжал:

– Я… да… наверное. Уголок ее рта еле заметно двигался. Я навострил уши и…

– И что?..

– Она шептала.

– Извините за нескромный вопрос, но тогда вас, случайно, не посетила мысль о самоубийстве?

Бамми сдавленно вскрикнула и опрокинула пустую чашку, стоящую на подлокотнике кресла. Та упала на пол и разбилась на три части. Джослин быстро подобрала осколки. Бамми открыла было рот, но, посмотрев на мужа, промолчала, и у нее задрожала нижняя губа.

– Я угадал? – спросил Пит. – Вы услышали ее и начали подумывать о том, как свести с собой счеты. Катерина так с нами и поступает. Заставляет людей убивать себя, точно так же, как ее заставили сделать в свое время.

– Что они имеют в виду, Берт? – промямлила Бамми.

Берт сглотнул и закашлялся. Его лицо побелело.

– Я был наедине с ней несколько секунд! Как же я боялся, что она на меня… посмотрит. Я этого не хотел, понимаете? Хоть она и слепая, мне казалось, что она сумеет меня разглядеть. Когда я выскочил в коридор, то с трудом удержался от того, чтобы не разбить череп о дверной косяк.

Бамми содрогнулась и прижала ладони ко рту.

– Богом клянусь, я действительно вообразил, что несколько раз подряд ударяюсь головой о косяк. Но… ты завопила, милая. Я очнулся и вылетел на улицу. Ты меня спасла.

– Прекрати! – заверещала Бамми. – Не надо, Берт! Я тебя умоляю!..

– Успокойся, Бамми, – произнесла Джослин. – Сейчас вы оба в безопасности. Все продлилось недолго, и вам ничего не угрожает.

Берт обнял рыдающую жену и повернулся к Питу. Делароза выглядел измученным и подавленным. Похоже, он понял, что у них с Бамми нет выбора.

– Значит, в Вест-Пойнте знают про нее? – выдавил Берт.

– Да, – ответил Грим. – Но лишь сотрудники крошечного, строго засекреченного отдела и высокое начальство. Отдел не контролируют никакие комиссии. Дабы избежать риска утечек.

– Неужели?

– Подозреваю, что даже президенту ничего не сообщили про Катерину. А вот Джорджу Вашингтону и Аврааму Линкольну повезло! Им было известно про ведьму, поскольку они посещали Блэк Спринг. Что до Вест-Пойнта, то военные издавна помогали жителям Блэк Спринг. Вероятно, когда гражданская война Севера и Юга близилась к завершению, ребята из Вест-Пойнта стали доверять горожанам настолько, что решили не вмешиваться в дела Блэк Спринг. Наверное, приказ отдал старина Эйб Линкольн. Вопрос-то был деликатный. И мы тоже вынуждены выживать. И я хочу похвастаться в том, мы сделались настоящими профессионалами. У нас есть СГЛАЗ.

– СГЛАЗ?

– Да. Мы – охотники за привидениями. Прячем ведьму от Пришлых.

Берт заморгал.

– А что означает само название?

– Вроде бы какая-то древняя аббревиатура, которая прижилась. Мы ценим себя и свою работу. Ребята из Вест-Пойнта дали нам полную свободу, хотя мы отчитываемся перед ними, чтобы их порадовать и подстраховаться в тех случаях, когда нам приходится перекрывать дороги или просить деньги из бюджета штата. Поэтому нам и удалось до сих пор держать все в тайне! А деньги – они никогда не помешают. В Вест-Пойнте намерены сохранять статус-кво, поскольку они ни малейшего понятия не имеют, что делать с Катериной! Помимо прочего, нельзя сеять панику среди населения США. И не забывайте об иностранных разведслужбах! В общем, СГЛАЗ не контролируют. А Вест-Пойнт пусть выкручивается как хочет. Они привыкли врать, хотя они от страха под себя гадят. Если бы они могли, то выстроили бы высоченную стену вокруг Блэк Спринг и превратили бы наш городок в резервацию, но тогда на их руках была бы кровь трех тысяч человек – а ведь столько же погибло одиннадцатого сентября. В итоге они прибегли к политике сдерживания. Решение проблемы пока не найдено, но, несмотря на проклятие и колдовство, жизнь в Блэк Спринг идет своим чередом, и мы получаем деньги за то, что помалкиваем. К счастью, казна штата не опустела.

– Позволю себе сравнение, – произнес Пит. – Если у тебя на шее бородавка, ты носишь одежду с высоким воротником.

– И никто не пытался открыть ей глаза? – поинтересовался Берт Делароза.

Стив затаил дыхание.

– Однажды была предпринята такая попытка, – задумчиво сказал Пит. – Но люди опять проиграли. Это случилось в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году, по инициативе подразделения военной разведки Вест-Пойнта. В то время наступило затишье, и народ засомневался в действенности проклятия Катерины. В Блэк Спринг начали поговаривать о том, что надо понять Катерину. Ведь и Бамми сказала, что, дескать, Катерина хочет, чтобы ее услышали, верно? Тот эксперимент засняли на пленку. Роберт, покажи, пожалуйста, Бамми и Берту историческую хронику.

Грим включил Макбук.

– Мы используем этот фрагмент, чтобы продемонстрировать новоселам, насколько все серьезно. Кадры могут повлиять на вашу психику и вызвать нешуточный стресс. А напоследок я хочу вас кое о чем предупредить – та затея провалилась. Конечно же, вы будете шокированы тем, что увидите, – такое вырезают из шестичасовых новостей. Готовы?..

– Я боюсь, – всхлипнула Бамми, вытирая слезы.

– Бамми, милая, – вымолвил Берт. – Ты не обязана смотреть, если не желаешь.

Нервно поежившись, он поглядел на Пита. Тот пожал плечами. Грим положил Макбук на колени и кликнул «PLAY».

Кадры впечатляли, спору нет. Настоящие, хотя и оцифрованные. Камера GoPro Тайлера не смогла бы соперничать с этим мини-фильмом. У присутствующих запросто может возникнуть ностальгическое ощущение настоящего кино – куда уж тут Инстаграму с его фильтрами!

Стив инстинктивно ловит себя на том, что ему нравится картинка, даже несмотря на поблекшие цвета и все то, что Тайлер назвал бы безнадежно устаревшим. Но сейчас Стив не смотрит на экран. Он обнимает Джослин и наблюдает за четой Делароза. Он давно выучил все наизусть, как и остальные жители Блэк Спринг. Для горожан это – своеобразная катехизация (или инициация), которой большинство из них подвергается в раннем детстве.

Но Стив был против того, чтобы демонстрировать «обучающий фильм» в школе. Когда пришел черед Тайлера, а затем Мэтта, он пытался уберечь мальчишек. Стив подумывал о звонке директору – хотел сказать, что его сыновья заболели.

Джослин его отговорила. Да и штраф за подобный прогул очень велик.

В Блэк Спринг повинуются Чрезвычайному Закону.

Стив помнит кадры, будто увидел их вчера.

В момент показа родители находятся рядом со своими отпрысками, что почему-то пугает Стива. Но ничего с этим не поделаешь. Приходится смириться.

Ну для детей просмотр фильма означает преждевременное вступление во взрослую жизнь.

Эксперимент происходит в кабинете практикующего врача. В середине помещения на стуле сидит Катерина ван Вайлер. Им удалось заставить ее сесть при помощи проволочной петли, которой ловят бешеных собак. Офицер из Вест-Пойнта в твидовом пиджаке замер неподалеку, стиснув в кулаке этот колючий ошейник. Его напарники находятся рядом – с шестами наготове.

А женщина с зашитыми глазами, похоже, никуда не торопится.

Она – ведьма Блэк Рок, и она не шевелится.

В комнате находятся еще трое – пара местных докторов и оператор, который комментирует происходящее низким баритоном, наподобие телеведущего Уолтера Кронкайта. Врачи нервно вытирают пот со лба. Присаживаются перед ведьмой, перенося вес с ноги на ногу, чтобы устроиться поудобнее и не коснуться Катерины. У одного в руках – пинцет и скальпель, для снятия швов.

– Доктор Мак-Ги собирается убрать первый стежок, – рокочет оператор.

Тем не менее в его голосе ощущается животный страх.

Грим, Берт и Бамми (сейчас бедняжка не отрывается от экрана) видят, как доктор Мак-Ги осторожно отодвигает пинцетом иссохшую плоть в левом углу рта ведьмы. Нитки туго натягиваются. Док прикладывает лезвие скальпеля к стежку – и тот лопается, как резинка. Док отшатывается и меняет положение. По его вискам стекает капля пота.

Катерина сохраняет неподвижность. Изогнутая черная нить торчит из уголка рта – точно так же, как и сейчас. Но ее губы подрагивают. Доктор Мак-Ги снова наклоняется, и выражение его лица становится изумленным. Второй врач пододвигается ближе.

Офицеры из Вест-Пойнта не слышат шепота ведьмы – а ведь им надо быть начеку. Они же вторглись во владения Катерины!

– Это был первый стежок, – произносит оператор – басовитые интонации Уолтера Кронкайта исчезли из его голоса.

Мак-Ги прищуривается, поднимает руку, но вдруг вздрагивает и мотает головой.

– Вы в порядке, док? – спрашивает оператор.

Доктор Мак-Ги отвечает на вопрос, внезапно вскидывая руку со скальпелем. Потом он начинает тыкать себе лезвием в щеку со скоростью швейной иглы в машинке «Зингер».

И тут воцаряется хаос. Раздается завывание, от которого пробирает до костей. Камера падает, тренога упирается в стену, и мы видим кабинет перекошенным. Ведьма оказывается в углу помещения, и нам видна лишь ее юбка. Петля валяется на полу. Доктор Мак-Ги лежит в луже крови и сотрясается в конвульсиях. Рядом виднеются ноги второго врача, по крайней мере мы можем это предположить. Офицеры с воплями убегают прочь.

Бамми Делароза тоже готова броситься наутек. Она зажмуривается и еле переводит дыхание. Ее муж впадает в ступор. Он с трудом понимает, что видит перед собой документальные кадры.

– Вот и все. Ребята в первый и последний раз попытались коснуться ведьмы, да пальцы обожгли, – изрекает Роберт Грим.

Он кликает на экран, и тот чернеет.

– Погибли пять человек, – произнес Пит. – Двое врачей покончили с собой в кабинете, а еще трое пожилых горожан в Блэк Спринг упали замертво на улице в ту же самую секунду. Вскрытие показало обширное кровоизлияние в мозг – у всех троих. Момент их смерти точно совпал с тем временем, когда разрезали стежок шва.

В лобби наступила тишина. Стив проверил свой телефон и обнаружил, что уже четверть четвертого. Бамми рыдала в объятиях Берта. Остальные явно чувствовали себя не в своей тарелке.

– Я не хочу возвращаться в тот дом, Берт! – причитала Бамми. – Нет, нет, нет!

– Ладно, – тихо сказал Берт. – Тебе и незачем.

Он повернулся к Гриму:

– Послушай, мы оба вымотались. Я благодарен, что вы помогли нам и привезли нас в отель, но мы с Бамми не хотим оставаться в Блэк Спринг. У нас есть куча вопросов, но они подождут. Мы возвращаемся в Нью-Йорк. Поживем у наших друзей на Манхэттене. А может, мы закажем такси и снимем комнату в мотеле в Ньюбурге.

– Берт… – начал было Пит, но тот перебил его:

– Завтра я позвоню риелтору. Жаль, что вам приходится жить в таких условиях. А Блэк Спринг… он нам не подходит. Нам пора.

– Боюсь, что нет, – тихо сказал Пит и опустил голову, чтобы не встречаться с Бертом взглядом.

– Почему? – взвился Берт.

– Поймите меня правильно, но наш деревенский призрак стал и вашей проблемой. Простите нас. Теперь ведьма вас не отпустит. Вы – жители Блэк Спринг. Проклятие Катерины действует и на вас тоже.

Наступила пауза, которую прервал Роберт Грим.

– Добро пожаловать в наш клуб, – мрачно ухмыльнулся он. – И не волнуйтесь – в Блэк Спринг можно жить с большим комфортом, не хуже, чем в Нью-Йорке.

Глава 7

Тайлер ввалился в холл промокший и недовольный. Уборка в парке продолжалась, и он вместе с остальными мальчишками отрабатывал по полной программе.

Стив сидел за обеденным столом. Он читал статью в «Нью-Йоркер» по второму разу и никак не мог собраться с мыслями. Они с Джослин приехали домой без четверти шесть и чувствовали себя донельзя измученными. Вздремнув, они вскочили, чтобы попить чаю на кухне, и Стив с сожалением понял, что уже различает очертания леса за окном. Небо на востоке только начинало светлеть. Он решил больше не ложиться и выпить кофе, поскольку в семь уже надо было отправляться в колледж.

После лекций он направился в исследовательский центр, который находился на территории колледжа, и начал изучать груду бумаг с тестами на получение степени доктора наук. Внезапно Стив осознал, что на самом деле он тупо пялится на струи дождя, стекающие по стеклу. И постепенно переключился на ночной разговор с Делароза.

– Стив, где ты витаешь? – обратилась к нему его помощница Лора Фрейзер, студентка выпускного курса, ворвавшись в кабинет, чтобы заполнить бланки. – Я дам тебе совет. Езжай домой и поспи. Тебе необходимо отдохнуть.

Стив устало улыбнулся.

– Верно. Жена приболела.

Он удивился тому, насколько естественно солгал. Боже, каким же профессиональным вруном он стал за восемнадцать лет! Природное свойство жителя Блэк Спринг, как сказал бы Пит Вандермеер.

– Сам заболеешь, если за собой следить не будешь. Я не шучу.

– Паршиво выгляжу, да? – поинтересовался он, и неожиданно в его голове зазвучал крик отчаяния Берта Делароза, который тот издал, когда они почти закончили «обработку новичков».

«Почему вы так и не смогли нас уговорить бросить все и валить из вашего проклятущего города?»

Когда Стив добрался до дома, Джослин была в спальне, а Мэтт делал уроки. Тайлер буркнул ему «Привет» и помчался наверх, чтобы снять мокрую одежду. Стив сообразил, что парня что-то гложет. Им бы побеседовать, хотя еще рановато… Не стоит устраивать Тайлеру допрос. Нужно подождать, когда он созреет. Мальчишеская ранимость, которой Стив так восхищался, тоже играла в их отношениях немаловажную роль.

Тайлер спустился вниз через пятнадцать минут. Но Стив не оторвал взгляда от статьи, дабы не создать впечатление, что он ждал появления сына.

– Мама утверждает, что вы допоздна провозились с новенькими, – заявил Тайлер с деланой легкостью и плюхнулся на стул.

– Угу, – согласился Стив. – Делароза – отличные ребята.

– И как?

– Как обычно. Они справились. Как общественные работы?

Тайлер отвернулся с виноватым видом, краснея.

– Ты знаешь.

– Как и весь город, – ответил Стив, но подмигнул и толкнул сына в бок.

Тот сразу успокоился.

– А вы – молодцы. Роберт Грим показал мне кадры. Самый сенсационный из твоих репортажей!

– Не вопрос. Мы и сами в шоке. И мне даже, типа, стыдно, что мы с ней так поступили. В смысле, мы ждали, что это произойдет, но ведь… упала! Растянулась прямо на тротуаре.

Стив усмехнулся.

– Надеюсь, ты понимаешь, что вам невероятно повезло, – произнес он, посерьезнев. – Еще одна ошибка – и ты бы не бумажки в парке собирал, а оказался бы в Дурогородке.

– Роберт – на нашей стороне, – парировал Тайлер.

– Роберт, но не Совет. Ты сам сказал, что вы не знали толком, чего ожидать. Она могла обогнуть фонарный столб. Но она врезалась в него. А если бы кто-то умер? С точки зрения Совета, ты со своими приятелями уже должен был отправиться в ссылку.

Тайлер пожал плечами, но Стив проигнорировал это.

– Вы хоть усекли, что играли с огнем? – спросил он. – Ваши благие намерения не делают вас неуязвимыми. И речь даже не о Катерине. Совет не слишком хорошего мнения о таких, как Джейдон Хольст. Это была его идея?

– Нет, мы вместе придумали, – выпалил Тайлер и посмотрел на отца в упор.

Честность Тайлера нравилась Стиву. Сын никогда не сваливал на других собственные проступки.

Но проблема состояла не в том, что они устроили розыгрыш и сняли его на видео. Нормальные подростковые проказы. Когда дело касалось воспитания детей, Стив и Джослин придерживались прогрессивных воззрений – и ограничения Чрезвычайного Закона не являлись для них помехой.

Однако жизнь в Блэк Спринг стала приемлемой (хоть и на грани выживания, как говорили некоторые местные) именно благодаря правилам.

Народ Блэк Спринг подчинялся правилам, верил в их незыблемость и принимал их безо всяких сомнений. Дети впитывали заповеди Чрезвычайного Закона с молоком матери. Да не будешь ты связываться с ведьмой. Да не скажешь ты ни слова о ней Пришлым. Да подчинишься ты правилам посещений. И – самое главное – никогда, ни при каких обстоятельствах да не откроешь ты глаза ведьмы. Закон подкреплялся страхом… который неизбежно вел к насилию. Стив повидал немало ребятишек с лиловыми кровоподтеками и распухшими губами, которые приходили на уроки в начальной школе Блэк Рок. Они случайно проболтались о ситуации в Блэк Спринг друзьям и дальним родственникам – после чего бедолаг подвергли телесным наказаниям. Их били до тех пор, пока они полностью себя не перепрограммировали – по примеру собственных родителей.

Стив и Джослин отрицали жесткие методы. Они старались вырастить сыновей в гармонии и согласии, с большой степенью свободы, но и с осознанием своей судьбы. В результате Тайлер и Мэтт были добрыми и отзывчивыми, такими, за которых не надо беспокоиться. Стив и Джослин почти не сомневались в том, что мальчишки не наживут на свою голову неприятностей.

Но это – иллюзия, подумал Стив. Годами ты думаешь, что держишь все под контролем, а затем упоминаешь про Дурогородок, и Тайлер равнодушно пожимает плечами.

– Когда ты последний раз был в бункере? – осведомился Стив.

– По-моему, в шестом классе. Мисс Ричардсон нас туда водила.

– Вероятно, пришло время прогуляться туда вновь. Ты помнишь, каково там?

Тайлер ссутулился. Центр временного содержания, или Дурогородок, действительно был бункером. Он находился в частном владении, которое, в свою очередь, располагалось на уединенном островке на Гудзоне – милях в пяти от Блэк Спринг – в тени моста Бер Маунтин. В рамках особого курса начальной школы все ученики посещали Дурогородок, чтобы лучше проникнуться реалиями жизни в Блэк Спринг.

– Стены и пол с мягкой обивкой, – пробормотал Тайлер.

– Точно, и не зря. Три недели одиночного заключения в камере – и ты становишься потенциальным пациентом психушки. К концу второй недели ты почувствуешь себя отвратительно и будешь на коленях умолять, чтобы тебя вернули в Блэк Спринг. Хотя еще не поймешь, зачем в камере мягкая обивка. А когда начнется третья неделя, ты начнешь думать о самоубийстве. За тобой будут наблюдать, чтобы ты не наложил на себя руки, а ты будешь кидаться на стену и орать.

– Да, папа, я знаю, – со вздохом ответил Тайлер.

– Нет, Тайлер, ничегошеньки ты не знаешь, – возразил Стив, и у него ком подкатил к горлу, когда он вспомнил самого себя – давным-давно, в Таиланде.

Тогда он стоял с простыней в руках, и перед его мысленным взором проносились болезненно яркие картинки. Он видел свои болтающиеся ноги, которые не доставали до пола бунгало… да, похоже, он лишь чудом не осуществил свое намерение.

– Вот так-то, Тайлер, – добавил он.

Дурогородок являлся исправительным заведением, заточенным под провинившихся жителей Блэк Спринг. Заключенные должны были испытать на себе силу ведьмы и заодно понять, какую опасность они представляют для себя и окружающих. Хотя Стив и был принципиально против подобного наказания, оно зарекомендовало себя исключительно эффективным – с рецидивами они практически не сталкивались.

– А сколько базовых прав человека нарушает Совет, когда помещает людей в Дурогородок? – спросил Тайлер.

– Послушай меня, Тайлер, мы не имеем дело с диктатурой. Катерина – сверхъестественное зло. И наша ситуация сводит к нулю любые права человека. Мы просто стараемся выжить, как умеем.

– Неужели ты одобряешь Дурогородок?

– Разумеется, нет, Тайлер! Но не заметил ли ты, что многие в Блэк Спринг – обычные пуританские ублюдки? Местным наплевать на мое мнение по поводу Дурогородка. Их все устраивает. Они даже довольны. Посмотрел бы я, как ты попытаешься оспорить их доводы, Тайлер. И, пожалуйста, пойми меня правильно: у нас нет выбора.

– Ошибаешься. Нам надо выйти из чулана, – проворчал Тайлер.

Стив выгнул брови.

– И каким образом, сынок? Собираешься организовать гей-парад на Дип Холлоу Роуд?

– Ха-ха. Между прочим, в «Истинной крови» вампиры выбрались из чулана. Если ты обращаешься к прессе и у тебя есть научные доказательства, никто не сможет тобой пренебречь. Так что у нас есть козырь, папа.

– Тайлер… «Истинная кровь» – телесериал!

– И что? Искусство – в жизнь. Все связано. А Фейсбук вообще творит чудеса! Социальные сети, медиа – вот что заставляет людей хорошенько встряхнуться. Почему бы людям, наконец, не обрести свободу?

– Тайлер… – начал Стив, но парень уже завелся, и его было не остановить.

– И я не одинок. Другие тоже разделяют мое мнение. К примеру, мои друзья думают точно так же. И у нас хватило смелости действовать. Нам надоело тусоваться в Средневековье. Нам нужны интернет и личное пространство. Наши сообщения в Фейсбуке вечно проверяют в СГЛАЗ, а иногда даже не пропускают. Мы и в Твиттер зайти не можем! Ты хоть понимаешь, насколько безнадежно мы отстали? Может, ваше поколение и привыкло к прозябанию в этой дыре, но мы хотим перемен.

Стив поглядел на сына в беспомощном восхищении.

– Обывателям Блэк Спринг, в общем-то, плевать на интернет, – произнес он. – Они считают его чертовой прорехой в их уютном лабиринте. Но не вздумай упражняться в красноречии, Тайлер, иначе тебя прижмут еще сильнее.

– Пусть только попробуют, – зло огрызнулся Тайлер.

– И как ты собираешься выйти из чулана? Послать имейл в «Нью-Йорк Таймс» и приложить к письму клип, где Катерина врезается в фонарный столб?

Тайлер застонал и состроил презрительную гримасу.

– Мы пошлем записи в «Нэшнл Географик» или «Дискавери», и журналисты сделают документальную передачу. Конечно, это будет сенсация! В Блэк Спринг сбегутся блогеры, репортеры и самые крутые ученые! Все зависит лишь от того, как тщательно мы подготовимся. Но это – секрет, папа, поэтому не выдай нас! Мы понимаем важность наших целей и намерений. А если мы будем держать язык за зубами, то у нас получится то, что мы задумали.

– Тайлер, ты забыл о военных! Если к нам ринется толпа прессы и зевак, то ребята из Вест-Пойнта быстренько закроют город на карантин. Скажут, что изолируют нас от остального мира ради нашего же блага, хотя на самом деле они попросту захотят предотвратить беспорядки. Но они правы. Можно предсказать действия диктатора, но не поступки ведьмы. Поэтому после вашей эскапады мы окажемся в тюрьме. Блэк Спринг превратится в запретную зону, в город зачумленных… И вот тогда ты по-настоящему пожалеешь о былой свободе.

Тайлер покачал головой:

– Сперва нам будет трудно. Зато мы сможем рассказать людям правду про ведьму! А потом устроим мозговой штурм и найдем решение проблемы! Пусть нам поможет остальной мир! В смысле, Блэк Спринг ведь не первый в истории город, на который пало проклятие.

Стив был ошеломлен. Похоже, это не сиюминутный порыв и Тайлер абсолютно уверен в своей правоте. Ничего себе!

Стив вспомнил один из множества вопросов, которыми засыпал их Берт Делароза, кипя эмоциями.

Берт тоже никак не мог уразуметь, почему они до сих пор все скрывают правду.

Вот что всегда поражало новичков.

В основе лежит лишь наше желание выжить, мысленно произнес Стив.

Эти слова были мудрыми и роковыми. Идеальное оружие в дискуссии.

Если про ведьму узнают, мы наверняка погибнем. Каждый раз, когда Пришлые приезжали в Блэк Спринг – будь то ученые, экстрасенсы или оккультисты, – их страх и неверие шли рука об руку с их любопытством. Они хотели открыть ей глаза и становились одержимыми. Чтобы это не привело к трагедии, как в шестьдесят седьмом году, приходилось умасливать их, давая им взятки, чтобы заставить их убраться восвояси.

Именно поэтому мы выбиваемся из сил, чтобы спрятать Катерину, продолжал размышлять Стив. Возводим стены, ставим складные ширмы, если она материализуется в ресторане. В прошлом году, в канун Пасхи, она возникла в проходе супермаркета и задержалась там на три дня. Мы соорудили громадного пасхального кролика, полого внутри, и водрузили его на Катерину, будто чехол на заварной чайник.

Позже Грима вызвали на ковер в Вест-Пойнте.

К сожалению, военные не понимали, насколько изобретательными нам приходится быть, подытожил Стив. Мы перекрываем улицы, когда она шагает по тротуару, мы сажаем кусты вокруг нее, если она застывает на тропинке, ведущей на холм. Мы стали изобретательны. И, самое смешное, мы шутим по поводу Катерины. Так в Розуэлле травят анекдоты про НЛО. Вы не видели случайно старую каргу с помелом перед «Хайленд Дайнер»? Она еще смахивает на ведьму из «Волшебника страны Оз»?