Текст книги "Зов крови"

Среди взятых в плен был и я. Я получил одно или два серьезных ранения, которые посчитал смертельными. Но они оказались не такими опасными, как я думал. Тем не менее, когда я был в седле, я был не в состоянии сопротивляться. Мои глаза были наполнены кровью…

– Господи, как страшно, – сказала Сюзан.

– Было страшно думать об этом, но я не думал. Я был слишком сильно поглощен мыслями о своих обязанностях. Я был так разгорячен и взволнован, что не думал больше ни о чем. Меня куда-то унесли.

Я не знаю, что случилось со мной потом. Но я помню, как меня укрыли плащом и увезли с собой. Я знаю, что мы ехали очень быстро, поскольку они опасались нашей повторной атаки. Им удалось убежать и перегруппироваться. Со свежими силами они ждали нашего марша.

В ту ночь они подумали, что я слишком серьезно ранен, чтобы быть в состоянии причинить им какое-то беспокойство или убежать, поэтому они оставили меня в конюшне.

Я упал в обморок. После нескольких попыток привести меня в сознание они оставили меня, как безнадежный труп. Но им на это было наплевать, они не горевали. Я не знал, зачем они возились со мной. Наверное, брать пленников у них считалось очень почетным делом. Им хотелось взять побольше пленных. По тому же принципу, по которому старая леди пытается вычерпать все море чайной ложкой, когда она думает, что каждое небольшое усилие пойдет на пользу ее цели, они, поскольку количество пленных было небольшим, считали, что еще один будет иметь значение.

Потом они бросили меня, посчитав безнадежным. После того как они привязали своих лошадей, они отправились к своему мясу и своему вину. Некоторое время они разговаривали друг с другом. Когда они собирались лечь спать, я внезапно очнулся от своего транса и вышел, совершенно не понимая, что я делаю.

Эти люди смотрели на меня и тряслись как тополя, но не убегали. Потом один из них сказал: «Дух, дух!»

Это произвело такой эффект, что они все повскакивали на ноги и убежали прочь с того места, оставив меня хозяином положения. Решив, что я один, я направился к английским войскам. Я дошел до своего полка, где меня очень тепло приняли: мои товарищи считали, что я погиб.

– Да, – сказал Джек Прингл, – определенно, вы чуть не погибли, хотя вы не стали духом. Но это еще не так страшно, как брандер[1]1
  Военно-морской термин: судно, начиненное взрывчаткой или горючими веществами, которое запускают для уничтожения кораблей противника. (Прим. перев.).


[Закрыть], особенно когда его нужно отбуксировать к врагу. Я участвовал в такой операции в Средиземноморье.

– Господи, брандер! Что это? – поинтересовалась Сюзан.

– Корабль, наполненный массой взрывчатки, – сказал Джек. – Это не игрушка.

– У врага было несколько таких кораблей. Когда мы подплыли к ним, мы обнаружили, что ветер благоприятствовал им, и первым делом они послали на нас эти самые брандеры. Но ветер не дул постоянно в одну сторону. Он менялся. Нам был дан приказ сесть в лодки и отбуксировать брандеры обратно к врагу.

– Можете быть уверены, им это не понравилось. Они бы все взлетели на воздух. Враги стали стрелять по нам и по брандерам. Интенсивность стрельбы была такая, что казалось – вода кипит вокруг нас.

– Господи! – сказала Сюзан. – Как страшно! Страшно, когда кастрюля кипит здесь, а что было там?

– Некоторые из нас были убиты, – сказал Джек. – Мой сосед справа был застрелен в голову, потом еще один, и двое отправились к Нептуну.

– Им повезло, что они выпали из лодки, когда вокруг была такая опасность. Я бы, например, была рада.

– Может быть, – сказал Джек, поворачивая табак во рту. – Я знал, что люди, которых посылают на такое задание, не возвращаются назад. Они навсегда остались за бортом. Многие из них стали обедом для акул. Как бы там ни было, ветер изменился, и нам удалось расположить брандеры там, где они должны были быть, то есть среди врага.

Мы еле уплыли оттуда. Рядом с нами одно за другим взорвались пять или шесть кораблей. Но в нашу лодку ничего не попало. Хотя другая лодка была затоплена.

– А что стало с несчастными людьми, которые сидели в ней? – поинтересовалась Сюзан, которую ужаснули детали.

– Некоторые из них утонули, некоторых мы спасли, – сказал Джек. – Корабли врага взрывались и покрывали море кусочками горящей древесины, многие из которых попадали на другие корабли, поджигая их снасти, ударяя матросов по головам и нанося много другого вреда.

– Господи! – сказала Сюзан. – Как ужасно. Я бы не хотела оказаться рядом с брандером. В любом случае, наша миссис – это брандер.

Было сделано еще несколько замечаний. Джек думал, что успокоил драгуна и дал ему порцию соленой воды. Более того, Джек обозрел «девушку из гостиницы» таким взглядом, что заставил забеспокоиться военного, который, закручивая пальцем усы, сказал:

– Очень хорошо рассказывать об опасностях моря, но они не идут в сравнение со штурмовой операцией.

– Штурмовой операцией? Что это? – поинтересовалась Сюзан.

– Я скажу тебе, моя дорогая, и ты узнаешь все об этом. Дело было во время осады Бенгпаудера.

– Никогда не слышал о таком месте, – перебил Джек, – где расположено это заморское место?

– Вы там никогда не были, да? – сказал с презрением драгун. – Чтобы говорить об опасности, вы должны были быть там. Тогда бы вы знали, что такое опасность. Но я просвещу ваше невежество.

– В Бенгпаудере, во время его осады, сначала от нас было мало пользы, разве что мы были сторожевым охранением, фуражировочным отрядом. Иногда мы снимали вражеских солдат, когда они появлялись. Артиллерия стреляла из пушек. В течение нескольких недель день и ночь шла стрельба с обеих сторон, поэтому в воздухе постоянно носился запах пороха. Его можно было почувствовать на расстоянии в двадцать лье.

– Господи! – сказала Сюзан.

– Пропади я пропадом, – сказал Джек Прингл, – если вы не хотите сказать, что это было трудно.

– Это, – продолжил драгун не обращая внимания на замечание, – это было еще ничего, это был простой пустяк. Через несколько недель стрельбы мы проделали в стене дыру, которая с каждым днем увеличивалась, пока не стала достаточно большой, чтобы через нее смог пролезть человек.

После этого было приказано производить штурмовую операцию. Но после нескольких попыток наши люди прекратили ее, поскольку она была безуспешной. Наш капитан, который был необычайно отважным парнем, которому не нравилось смотреть на обороняющихся, заявил, что брешь достаточно большая, чтобы через нее пролезть.

Это отрицалось офицерами и солдатами, которые уже попытались пробраться через нее в крепость. Он сказал, что, если кто-то хочет пойти с ним добровольцем, он пролезет через дыру.

Это было сказано нам. Мы все согласились последовать за этим смельчаком, если он хотел идти.

Он сразу же проинформировал главнокомандующего, и нам был дан приказ лезть через дыру. Для этого мы спешились и пошли пешком.

Когда мы подошли к стенам на несколько ярдов, нас накрыл шквал огня из всех видов оружия.

Но это нас не остановило, хотя и заставило поредеть наши ряды. Мы решились лезть через дыру. Это можно было делать только по одному. Шестеро из нас были сброшены замертво как сельдь. Наши люди сильно испугались. Они не возражали нападать все вместе, даже если умрут. Но они не хотели лезть в дыру по одному, чтобы каждого из лезущих пристреливали по очереди.

«Ура, парни! – сказал я. – Я попытаюсь, вперед. Быстро следуйте за мной».

Я поднялся и полез в дыру, несмотря на тысячи пуль. В меня попала только одна, она несколько сбрила мне усы.

Мы все пробрались внутрь. Вскоре за нами последовали другие полки. Через короткое время это место было нашим. Но мы были почти голые.

– О, Господи! Почему? – поинтересовалась Сюзан.

– Мы лезли через такие узкие места, что наша одежда рвалась на клочки.

– Господи!

– Но это правда, – сказал драгун, поднимаясь и выходя из кухни.

Через несколько мгновений за ним последовала Сюзан и Джек, после поворачивания жевательного табака и выплевывания табачного сока на пол, встал, подтянул штаны, предварительно сказав «пропади пропадом», и тоже вышел из кухни. Но он еще не сделал нескольких шагов, как увидел – о ужас – Сюзан в обьятиях драгуна, усатые губы которого больше чем один раз встретились с ее.

– Потопить корабль… – пробормотал Джек. – Плохо выглядящий пиратский вор.

Но Джек вскоре успокоился. Он подслушал назначение свидания и решил пойти на него самому, назло драгуну.

Приняв такое решение, он пошел на кухню, куда через некоторое время пришла Сюзан. Джек притворился, что он спит, и ничего ей не сказал, поскольку думал, что она в этом деле с драгуном повела себя плохо. Он решил заменить солдата.

Время пришло, и Джек встал на том месте, с которого мог засунуть драгуна в бочку для дождевой воды, если он откажется на замену.

Появился драгун. Он медленно и осторожно поднимался к окну Сюзан по стремянке.

– Стоп там, – сказал Джек, когда драгун поднялся до самого верха. – Что ты здесь делаешь?

– А что здесь делаешь ты? – поинтересовался драгун.

– Много чего, – ответил Джек, – но ты сюда не иди. Я все слышал и скажу тебе так: ты сюда не попадешь в любом случае.

– Но я…

– Не пытайся, или я утоплю тебя. Я это сделаю, ради всего хорошего поэтому лезь назад.

– Думаю, сначала это придется сделать тебе, – сказал драгун. – Я штурмовал и более опасные места. А здесь, я подозреваю, особой опасности нет.

Он полез вверх и вскоре натолкнулся на Джека, который обхватил его пояс, поднял и хотел бросить в бочку для дождевой воды. Однако он поскользнулся, драгун перевернул его, и Джек сам полетел в бочку.

Джек вошел в нее головой вперед, он стал брыкаться ногами и барахтаться. Если бы бочка для дождевой воды не была очень гнилой и не выплеснула много воды, была бы большая вероятность того, что Джек нашел в этой маленькой бочке свою водяную могилу.

Он стоял в бочке, прочищая глаза и дыхание после своего погружения.

Глава 9

Предложение Джека Прингла взять Андерсона на свадьбу.

Благодаря одному обстоятельству Джек вскоре успокоился после того, что произошло с ним. Он был очень рад, что никому из его знакомых не было известно о его неудаче.

Приятным вышеупомянутым обстоятельством, о котором мы упомянули, было получение письма от адмирала. Из самого факта написания такого послания Джеку можно было сделать вывод, что адмирал чувствовал себя без него плохо.

Письмо было следующего содержания:

«Джек, ты, мятежный негодяй. Твой отпуск закончился, и ты знаешь, что тебя ждет по возвращении на корабль. Но ты можешь оставаться там, где ты сейчас находишься, поскольку я еду к тебе.

В том месте, где ты остановился, будет свадьба какой-то странной рыбы барона Чего-то с кем-то еще. Но поскольку мы все приглашены, мы приедем в четверг, поэтому можешь ждать нас на топе мачты, если хочешь. Ты увидишь нас приплывающими на полных парусах.

Пока больше ничего тебе не скажу, бродяга».

– Какое нежное письмо, – сказал Джек. – Я знал, что старик без меня долго не сможет. Он настоящий старый ребенок, вот он кто. И если бы я за ним не следил, он был бы очень несчастен. Привет! Какая радость! Ты вернулся?

Эти последние слова были адресованы Джеймсу Андерсону, который в этот момент появился в доме старого моряка, куда он пошел сразу же после разговора с миссис Вильямс, во время которого ей удалось убедить его, что все его надежды по отношению к Хелен были полностью разрушены.

Выражение его лица было таким удрученным, что Джек Прингл сразу все понял и закричал:

– Выше нос, приятель. Думаю, теперь о своей возлюбленной ты можешь сказать, что она не лучше других.

– Действительно, – сказал Джеймс Андерсон, – уничтожены все надежды. В моей груди теперь нет ничего, кроме отчаяния. Я сразу поеду в Лондон, сделаю рапорт в адмиралтействе, поскольку обязан сделать это, а после этого не знаю, что будет со мной.

– Чушь, ерунда, – сказал Джек, – у меня есть для тебя новости. Мой старый адмирал, о котором я забочусь, получил приглашение на ту самую свадьбу твоей возлюбленной.

– Что? Разве это возможно? Ты имеешь в виду приглашение на свадьбу Хелен Вильямс и барона Штольмайера из Зальцбурга?

– Да. Я имею в виду именно это, ты не ошибся. Вот письмо, которое он написал мне. Можете его прочитать.

Джек передал письмо адмирала Джеймсу Андерсону, которое он прочитал с большим интересом, а когда закончил сказал:

– Мистер Прингл, мне в голову неожиданно пришла одна мысль…

– Опять начинаете, – сказал Джек. – Я же уже просил не называть меня мистером Принглом. Я не могу этого терпеть. Называйте меня Джеком. А теперь говорите про свою неожиданно пришедшую мысль.

– Хорошо, Джек. Вот моя внезапно пришедшая мысль. Можно убедить вашего адмирала взять меня на свадьбу, я постараюсь изменить внешность, чтобы меня не узнали. Я хочу в последний раз взглянуть на ту, кого я люблю, прежде чем она невозвратимо станет женой другого.

– Если вы этого хотите, – сказал Джек, – это будет сделано. Я ручаюсь, что адмирал не будет возражать. А что касается Баннервортов, они хорошие люди и сделают все возможное, чтобы помочь любому человеку, я в этом уверен.

– Я буду считать это большим одолжением. Несмотря на то что я чувствую, что мои надежды разрушены, и не надеюсь на чудо от простого созерцания ее своими глазами, я все еще желаю посмотреть на нее: может быть, в чертах ее лица будет сожаление, если она еще не полностью забыла о прошлом.

– Не говори больше ничего, – сказал Джек, – считай, что это уже сделано. На твоем месте я бы очень постарался, чтобы она меня не узнала, потому что я бы не позволил женщине, которая обманула меня, даже если бы она имела рост семь футов и была крупной, как бочка, смеяться над тем, что я пришел на ее свадьбу.

– Она не увидит меня, – сказал Джеймс Андерсон, – она меня не увидит, можете быть уверены, потому что гостей, несомненно, будет очень много, так что я смогу легко спрятаться за ними и посмотреть на ее лицо. Она не узнает о моем присутствии на церемонии.

– Да, вы можете это сделать. Если бы я был вами, отправляясь назад, я бы дал барону хорошего пинка и пожелал бы ему радости. Я бы не допускал жестокости, просто дал бы им всем понять, что я думаю по этому поводу.

– Чувство несправедливости, с которой обошлись со мной – сказал Джеймс Андерсон, – не затмит чувство справедливости. Я не знаю, виновен ли в этом деле барон.

– О, вы слишком сдержанны. Если парень забирает мою возлюбленную, мне все равно, чья в этом вина.

– О, но нам необходимо всегда быть справедливыми. Но, Джек, прими мои самые искренние благодарности за возможность посмотреть на Хелен. Я бы лучше увидел, что она счастлива, чем свидетельства глубокого сожаления на ее лице. Первое бы меня утешило. Я бы думал, что сделал большую ошибку в выборе объекта своей привязанности. Последнее бы оставило в моем сердце нескончаемую боль.

– Болтовня, – сказал Джек.

– Боюсь, что испытываю ваше терпение, Джек Прингл, когда говорю таким тоном.

– Пропади я пропадом, если это не так. Что ты хочешь сказать? В мире полно женщин. Я не могу терпеть парня, который, когда его обманула одна девица, распускает сопли и плачет о своих чувствах и о своей боли. Я предлагаю бутылку рома.

– Хорошо, хорошо, Джек, может быть, когда-нибудь такое случится и с вами и вы почувствуете ментальную агонию от осознавания того, что другой овладел той, кого вы считали своей.

Это сильно задело Джека, хотя Джеймс Андерсон об этом не знал. Поэтому он сказал:

– Хорошо, в этом что-то есть, я не говорю, что ничего нет. Но, как бы там ни было, не падай духом, мой мальчик. Неизвестно, что еще может произойти.

– Увы! Не может произойти ничего, что принесет мне радость. Сейчас все потеряно и единственная надежда – забыть обо всем.

Джек бы написал письмо в ответ адмиралу, но, так или иначе, он не был первоклассным писарем. Как бы он сказал, была такая трудность понять, с чего начинать и чем заканчивать, что он решил не писать письмо вообще. А поскольку назначенный день свадьбы был уже близко, он решил, что лучше будет просто ждать приезда Баннервортов.

Что касается плана Джеймса Андерсона попасть на свадьбу, то чем больше он об этом думал, тем больше ему этот план нравился, потому что он считал, что это может дать достаточно вероятный шанс произвести большое волнение.

– Господи! Какая радость, – сказал он. – Если он пнет барона и если барон упадет перед ним, девушка закричит, а ее мать Вильямс придет в истерику. Вот это будет забава. Я очень хорошо повеселюсь. Я как-нибудь помогу им. И тогда, кто знает, может быть девушка выйдет из себя, благодаря своей матери, и захочет, чтобы все убрались.

Если бы в последний момент Хелен Вильямс предпочла бросить крик о помощи, он бы не был проигнорирован Джеком Принглом, который, несмотря на все свои недостатки, а их у него было много, имел в своем сердце рыцарскую любовь к добру и ненависть к злу, которую ничто не могло покорить. Такие качества, несомненно, были достаточными, чтобы искупить множество мелких проступков, которые были результатом привычек и плохого воспитания.

Он был очень рад, что адмирал и Баннерворты приезжали в Андербери, поскольку этот факт не только продлил его пребывание в этом месте, которое ему нравилось, но и в то же время давал ему возможность встретиться с теми, кто ему так сильно нравился.

Он с нетерпением ждал четверга, в который, согласно письму адмирала, они должны были приехать. Вместо того чтобы быть в городе или на его окраинах в высматривании их приближения, что было бы очень утомительно, Джек смело пошел по дороге, по которой, как он знал, они должны были ехать, чтобы встретиться с ними.

После того как он прошел около четырех миль он, к своему удовлетворению, увидел вдали экипаж с четырьмя лошадьми, который быстро приближался. Джек немедленно достал большой шелковый платок, который купил и который представлял национальный флаг Великобритании. Этот платок он прикрепил к концу палки и начал махать им в разные стороны, давая адмиралу знать, что он на дороге.

В этот момент, так случилось, к счастью Джека Прингла, как он считал, через перелаз перешел человек с пистолетом в руке.

– Привет друг, – сказал Джек Прингл, – дай мне посмотреть на твой пистолет.

– Сначала отойди, – сказал человек, – ты кажешься мне сумасшедшим.

Сказав это, он поднял пистолет, направил на летающих у них над головами птиц и несколько раз выстрелил.

– Спасибо, – сказал Джек, – это было как раз то, что мне нужно. Это в точности отвечает моей цели. Нет ничего лучше, когда при виде флага производится несколько выстрелов. Отлично, он видит меня, он видит меня.

Адмирал действительно выглядывал из окна экипажа, хотя не ожидал увидеть Джека так скоро. Но появление носового платка, который напоминал флаг, убедило его в том, что Джек пошел их встречать. Когда он услышал два пистолетных выстрела, он обрадовался и откинулся назад, закричав:

– Флора, моя дорогая, какая жалость, что Джек предается рому, потому что он достаточно умный парень. Ты вряд ли в это поверишь, но он постарался поднять флаг в честь нашего приезда.

– В самом деле, дядя?

– Да, моя дорогая, это так. Разве ты не слышала пару выстрелов?

– Я слышала выстрелы, но не поняла, что ими мы обязаны Джеку Принглу.

– О да. Я вижу его поблизости впереди. Если бы ветер не дул нам в лицо, мы бы достигли его через несколько минут. Разве ты не чувствуешь, как ветер дует тебе в лицо?

Несмотря на то что адмирал по-настоящему считал, что ветер был действительным препятствием на пути экипажа, они через несколько мгновений достигли места, где их ожидал Джек Прингл, когда адмирал громко закричал:

– Эй! Что это за корабль и куда он направляется?

– Джек Прингл, – был ответ, – из Андербери для встречи адмирала Белла и сопровождения прекрасной Флоры.

– Вот, – сказал адмирал, – разве я не говорил тебе, что Джек – умный парень? Разве какой-нибудь сухопутный плут смог бы придумать такое?

– Хорошо, – сказал Джек подходя к окну экипажа, поскольку форейторам было приказано остановиться, – что вы все здесь.

– Да, Джек, – сказал адмирал, – и я только что сказал, что ты – умный парень.

– К сожалению, я не могу сделать того же комплимента бедному старому созданию, – сказал Джек. – Я надеюсь, что с вами не произошло никаких неприятностей за время моего отсутствия. Какой ужасно неповоротливой старой посудиной вы кажетесь.

Джек залез на место для багажа позади экипажа до того, как адмирал смог ответить ему, поскольку негодование заставило его несколько мгновений помолчать. Наконец он сказал:

– Вы когда-нибудь видели более неблагодарного сына пушки, чем этот? После того как я сказал, что считаю его умным парнем, он так меня обидел! Теперь с ним покончено.

– Можете быть уверены, адмирал Белл, – сказала Флора, – что он вовсе не имел в виду того, что говорил. Я уверена, что он очень уважает вас и что он всего лишь шутит, когда говорит такие вещи.

– Давайте подождем, – сказал адмирал, – завершения свадьбы, и тогда я дам ему понять, может ли боцман подшучивать над адмиралом флота.