Текст книги "Охота на Барсука"

Тони ХИЛЛЕРМАН
ОХОТА НА БАРСУКА

От автора

Четвертого мая 1998 года полицейский Дейл Клэкстон из городка Кортез, штат Колорадо, остановил угнанную водоналивную цистерну. Трое угонщиков изрешетили его пулями. В ходе организованного полицией преследования были убиты три помощника шерифа, один из преступников покончил с собой, а двоим другим удалось затеряться в пустынной гористой местности на границе штатов Юта и Аризона. Облавой на бандитов занялось ФБР, и вскоре в ней уже участвовало пять сотен сотрудников как минимум двадцати трех правоохранительных служб – федеральных, полиции штатов и резерваций индейских племен, а также вольные охотники, привлеченные объявленной ФБР наградой в 250 000 долларов.

По словам опытного шефа полиции резервации навахо Леонарда Батлера, облава «обернулась цирком». Отряды преследователей, как выяснилось, гонялись по следам, оставленным их коллегами, поскольку не могли связаться друг с другом из-за путаницы в распределении радиочастот. Местных полицейских, знающих этот край, посадили дежурить на дорожных кордонах, предоставив отрядам, переброшенным из других городов, плутать по совершенно незнакомым им каньонам. Облава продолжалась не один месяц.

Когда я пишу эти строки, беглецы по-прежнему на свободе. Бестолковая же облава 1998 года еще жива в памяти придуманных мной персонажей.

Тони Хиллерман

Глава первая

Помощник шерифа Тедди Бай простоял, глядя в ночь, минуты три, когда заметил, что из темноты за ним наблюдает Кап Стоунер.

– Воздухом дышу, – сказал Бай. – Внутри накурено – хоть топор вешай.

– Какой-то ты сегодня дерганый, – заметил Кап, подошел и встал рядом в дверном проеме. – Вам, молодым неженатикам, вроде как не о чем беспокоиться.

– Я и не беспокоюсь.

– Разве что о том, как бы бобылем не остаться, – продолжал Кап.

– Кому-кому, а мне это не грозит, – возразил Тедди и посмотрел на Капа, пытаясь понять по выражению его лица, о чем думает старик.

Но тот глядел на автостоянку казино «Юта», обратив к напарнику левую сторону лица со щеточкой седых усов и корявым шрамом на скуле, которым, по словам Капа, его наградила одна дамочка: он задержал ее за езду в нетрезвом виде, а та вытащила из косметички пистолет и пальнула. Это произошло лет сорок назад – Стоунер к тому времени прослужил в полиции штата Нью-Мексико всего только пару лет и еще не уяснил, что, если хочешь выжить, следует ожидать подвоха от всех без исключения представителей человеческого рода. Теперь Кап Стоунер, бывший начальник полиции округа, подрабатывал к пенсии, возглавляя службу безопасности игорного заведения в резервации Сазерн-Ют. В свободные от дежурства ночи здесь работал и Тедди.

Кап вглядывался в темноту.

– Видел сполохи? – показал он. – Еще слабые. Должно быть, далеко над Ютой. Время-то уже подоспело.

– Ага, – согласился Тедди. Он хотел, чтобы Кап ушел.

– Пора бы уже подуть муссонам, – рассуждал Кап. – Сегодня тринадцатое? Удивительно, сколько народу съезжается сюда попытать счастья в пятницу тринадцатого.

Тедди молча кивнул, чтобы не поддерживать разговора. Но Кап и не ждал от него ответа.

– С другой стороны, нынче день получки. Им невтерпеж спустить содержимое конвертов. – Взглянув на часы, он сообщил: – Три тридцать три. Вот-вот инкассаторы за выручкой приедут.

А Тедди подумал, что маленький голубой «форд-эскорт» должен был появиться в западном углу стоянки уже несколько минут назад.

– Ну, пойду погляжу. Воров попугаю, – сказал он.

В западном углу стоянки Тедди не обнаружил ни воров, ни «форда-эскорта». Оглянувшись на вход с табличкой «Только для служащих», он уже не увидел в проеме Капа. Ладно, несколько минут опоздания – сущий пустяк, мало ли что могло случиться. Тедди наслаждался прозрачностью воздуха, предрассветной горной прохладой, любовался редкими сполохами над горами. Он вышел за пределы освещенного участка проверить, хорошо ли помнит картину небесного свода середины лета. Большинство созвездий находилось именно там, где он и ожидал. Тедди знал их американские названия и несколько на языке навахо, которым его научила бабушка. Это время ночи бабушка называла «глубокая тьма», но в бледном свете поздней луны уже проступал силуэт горы Слипинг-Ют – Спящий Индеец.

Тедди услышал, как где-то засмеялись. Хлопнула дверца машины. Звук повторился. Два автомобиля тронулись со стоянки. В соснах на холмах за казино койоты завели свой визгливый, с тирольскими переливами, концерт. На стоянку «Для служебного транспорта» въехал и остановился пикап. Послышался лязг – что-то выгружали из кузова.

Тедди нажал подсветку на часах. Три сорок шесть. Задержка маленькой голубой машины вызывала у него недоумение.

На освещенном участке появился мужчина в рабочем комбинезоне, он нес раздвижную лестницу. Приставив лестницу к стене казино, он мигом взобрался на крышу. Электрик, подумал Тедди. Видно, что-то не так с кондиционерами.

– Эй! – окликнул он рабочего и направился к лестнице. Подъехал еще один пикап с большим кузовом, настоящий

грузовик. Дверцы кабины открылись. Вышли двое мужчин в рабочей солдатской одежде. Наверное, из Национальной гвардии. Что это они несут? Они быстро шли к двери с табличкой «Только для служащих». Но снаружи на двери не было ручки – дверь вела в помещение, где считали и паковали деньги, и открывали ее, да и то изнутри, только важные лица вроде Капа Стоунера.

Стоунер как раз появился из боковой двери.

– Кто это там? Что за… – заорал он, указывая на крышу.

– Эй! – крикнул Тедди и быстро пошел навстречу двум мужчинам, на ходу расстегивая кобуру. – Что…

Мужчины остановились. Тедди увидел, как сверкнули выстрелы и Кап Стоунер повалился на спину. Мужчины развернулись к Тедди. Он все еще возился с кобурой, когда его прошила первая пуля.

Сержант Джим Чи из полиции резервации навахо чувствовал себя на все сто. Он только что вернулся из семнадцатидневного отпуска на Аляске. Ему повезло – из Туба-Сити его перевели на прежнее место, в родной Шипрок. И от отпуска оставалось еще пять дней. Извлеченный из холодильника кусок тушеной баранины приятно шкворчал на газовой плитке. Кофе закипал, распространяя аромат не менее восхитительный, чем запах баранины.

Он вывалил баранину в миску, налил кофе – и почувствовал себя еще лучше, включив новости. Опасение, да что там – жуткий страх при мысли, что в скором времени его притянут к еще одной облаве под руководством ФБР, развеялся. Телеведущий сообщал, что парни, ограбившие казино в резервации Сазерн-Ют примерно тогда, когда Чи улетал с Аляски, в настоящее время находятся, «вероятно, за несколько сотен километров от места преступления». Другими словами, благополучно покинули территорию Фор-Корнерс и забрались так далеко, что Чи легко мог о них забыть.

Красивый молодой диктор изложил версию ФБР: «Источники сообщают, что трое бандитов угнали маленький одномоторный самолет с ранчо севернее ручья Монтезума-Крик в штате Юта. Поиски самолета ведутся. ФБР просит всех, кто располагает сведениями о его местонахождении, связаться с Бюро».

Чи подъедал баранину, прихлебывал кофе и слушал описание самолета: «Угнан старый темно-синий одномоторный моноплан. По всей видимости, грабители забрали его из фермерского ангара, чтобы бежать куда-нибудь подальше».

Для Чи эти слова звучали музыкой. Чем дальше, тем лучше. И Канада подойдет, и Мексика. Куда угодно, но только не в Фор-Корнерс. Весной 1998 года он участвовал в устроенной ФБР утомительной облаве на двоих типов, убивших несколько полицейских. Сотни сотрудников полиции и других правоохранительных служб тогда несколько недель бродили кругами и ровным счетом никого не задержали. В конце концов федералы прекратили операцию, объявив преступников «скорее всего, погибшими». Чи не желал снова принимать участие в чем-либо подобном.

С дорожки, которая вела от жилища Чи – трейлера под тополями у реки Сан-Хуан – наверх к автостраде Шипрок– Кортез, донесся шум колес. Кто бы это мог быть? Может, помощник шерифа Ковбой Дэши? Нет, сегодня он на дежурстве. Чи проглотил кусок баранины и отодвинул занавеску. Под ближним деревом остановился относительно новый пикап. Полицейский Бернадетт Мануэлито сидела за рулем, глядя прямо перед собой, и по обычаю навахо ждала, пока Чи не даст знать, что заметил ее приезд.

Чи вздохнул. В тесном мирке копов ходили слухи, что она от него без ума. Может, так оно и было, но Чи сейчас не хотел об этом думать. Ему требовалось некоторое время, чтобы освоиться с мыслью, что он наконец сжег за собой мосты, оставив на том берегу Джэнет Пит – обольстительную, изящную, элегантную, очаровательную и вероломную. Чи не был готов к новой проблеме, но дверь открыл.

Полицейский Мануэлито, видимо, была не при исполнении. Она вылезла из пикапа, одетая в джинсы, красную рубашку, бейсболку с эмблемой «Кливленд индианс» и высокие ботинки. Вся такая маленькая, хорошенькая, немного растрепанная. Только хмурая. Даже улыбка у нее вышла невеселая. Воздержавшись от заготовленной шутки, Чи просто пригласил Бернадетт войти и показал на стул. Сам же присел на край койки и молча ждал.

– Добро пожаловать обратно в Шипрок, – сказала Берни.

– Счастлив, что сбежал из Туба-Сити. Как мама? – спросил Чи.

– Да все так же, – ответила она.

Прошлой зимой Мануэлито перевели в Шипрок, чтобы ей сподручней было ухаживать за матерью, которую поглощала глухая тьма болезни Альцгеймера.

– Страшный недуг, – заметил Чи.

Берни кивнула, взглянула на него и отвела глаза.

– Слышала, ты был на Аляске? Ну и как там?

– Потрясающе. Объехал все побережье.

Он ждал. Берни приехала не за тем, чтобы расспросить его об отпуске.

– Не знаю, как быть, – произнесла она.

– С чем? – уточнил Чи.

– Тебе ведь не придется расследовать ограбление казино, верно?

– Нет, не придется, – ответил Чи, чувствуя, что неприятности не за горами.

– В любом случае мне нужен совет.

– Я бы посоветовал сдаться. Вернуть деньги, признаться во всем и… – Чи не стал продолжать: по выражению лица Берни было ясно, что ей не до глупых шуток.

– Ты знаком с Тедди Баем?

– Тедди Баем? Охранником, которого ранили при ограблении казино?

– Тедди – помощник шерифа округа Монтезума, – отчеканила Берни, – а в казино он просто подрабатывал.

– Я не… – начал было Чи, но замолчал. Пока не поймешь, что к чему, лучше помалкивать. Поэтому он сказал: – Я с ним не знаком.

– Тедди сейчас в фармингтонской больнице, – сообщила Берни. – В отделении интенсивной терапии, с тремя ранениями. Одна пуля продырявила легкое, вторая – желудок, а третья – правое плечо.

Берни, ясное дело, отлично знала Бая. В газетах о полученных им ранениях не писали.

– У медицинского центра «Сан-Хуан» вроде бы хорошая репутация, – заметил он.

– Есть мнение, что Тедди был замешан в ограблении. То есть ФБРтак считает. У палаты выставили охранника, – сообщила Берни.

– Вот как? – только и сказал Чи.

Если Берни знает, почему ФБР подозревает Тедди, она сама расскажет. Он читал, что бандиты убили шефа службы безопасности казино, серьезно ранили охранника и, удирая, открыли огонь по полицейскому из дорожной службы штата Юта, когда тот хотел их остановить за превышение скорости.

Берни была готова расплакаться.

– Ерунда какая-то. В ФБР считают, что Тедди был их человеком и грабители стреляли в него, потому что он их знал, а они ему не доверяли.

– На мой взгляд – слабая версия, – резюмировал Чи. – Капа Стоунера тоже застрелили, а он был шефом службы безопасности. Если следовать их логике, сообщником-то как раз должен быть он.

Чи встал, налил кофе и протянул кружку Берни, давая ей время обдумать ответ.

– Стоунера все любили, – сказала она. – Во всяком случае, все старожилы. А Тедди в свое время влип. Еще мальчишкой покатался на чужом пикапе, и его задержали.

– Ну, это не так уж страшно. По крайней мере жители округа сами выбрали его помощником шерифа. А что-нибудь еще на него имеется?

– Вроде бы нет, – ответила Берни, но по ее лицу Чи понял, что сейчас услышит кое-что похуже. Она вздохнула. – Сотрудники казино говорят, что Тедди вел себя странно, нервничал. Вместо того чтобы наблюдать за игроками, все время выходил на стоянку. Остался после окончания смены, сказал одному из уборщиков, что за ним должны заехать.

– Ясное дело, они считают, что он поджидал банду. Чтобы помочь, если понадобится.

– Но это не так. Он ждал другого человека.

– Тогда все просто. Когда сможет говорить, пусть расскажет федералам, кого ждал. Они проверят, убедятся, что Бай не врет, и у них не будет оснований его задерживать.

– Не думаю, что он расскажет, – заметила Берни.

– А-а, хочешь сказать, он ждал женщину?

Чи не стал спрашивать ни откуда Берни об этом знает, ни почему не поделилась своей информацией с ФБР, а вместо этого пришла к нему.

– Не знаю, что делать, – призналась Берни.

– Вероятно, лучше не делать ничего. Если расскажешь, они спросят, откуда у тебя такие сведения. Потом поговорят с его женой, и их брак полетит к черту.

– Он не женат.

Чи кивнул. Существовала сотня причин, по которым парень мог не хотеть, чтобы всему свету стало известно о женщине, подъезжавшей за ним в четыре утра. Просто сейчас на ум не приходило ничего путного.

– Они попытаются вытрясти из него имена грабителей. А он их не знает, – сказала Берни. – Вот я и боюсь, что фэбээровцы найдут, в чем его обвинить, чтобы подольше подержать у себя.

– Ты знаешь, кого ждал Бай?

Берни поколебалась:

– Да.

– Могла бы рассказать федералам?

– Пожалуй, да. Но только в крайнем случае. – Она поставила кружку с нетронутым кофе на стол: – Знаешь, о чем я думала? Пока тебя не перевели в Туба-Сити, ты долго работал здесь и много кого знаешь. Раз фэбээровцы решили, что нашли «крысу», искать настоящего сообщника они уже не станут. Я и подумала, может, у тебя получится выяснить, кто из сотрудников казино на самом деле помогал грабителям.

Чи отхлебнул уже остывшего кофе и попытался разобраться в сумбуре собственных чувств. Вера Берни в него льстила, хотя и не была ничем обоснована. Почему мысль о том, что у Берни роман с этим подстреленным копом, его расстроила? Он должен был бы испытать облегчение, но вместо этого вдруг почувствовал себя никому не нужным.

– Я поспрашиваю, – пообещал он.

Единственный посетитель ресторана гостиницы «Навахо» в Уиндоу-Рок, мужчина в фетровой шляпе с широкими, обвисшими полями, устроился за угловым столиком. Перед ним стоял стакан молока, он читал галлапскую «Индепендент». Джо Липхорн задержался в дверях. Да, это был сильно постаревший, еще более потрепанный и усталый Рой Гершвин. Правда, и виделись они со старым фермером много лет тому назад, когда тот помог ему задержать лесничего из Службы охраны лесов, который прирабатывал, выкапывая на пастбищах Гершвина древности из захоронений культуры Анасази. Было это лет шесть тому назад, не меньше, – Липхорн тогда уже начал подумывать об отставке. Но сегодня утром он сразу узнал в телефонной трубке своеобразный голос Гершвина:

– Лейтенант Липхорн, я слышал, вы вышли в отставку. Если так, то значит, я просто навязываюсь вам с моим делом.

– Теперь я мистер Липхорн. Рад вас слышать. Произнеся эти слова, Липхорн сам себе удивился. Это все

отставка. Старый фермер никогда не был его приятелем. Один из тысяч, с кем он имел дело, проработав всю жизнь в полиции. А Липхорн тем не менее искренне обрадовался звонку, возможности хоть с кем-то поговорить.

Но Гершвин замолчал. Повисла долгая пауза. Наконец он продолжил:

– Думаю, вы не очень удивитесь, если я скажу, что у меня возникла проблема. Думаю, вы такое от многих слышали, когда служили в полиции.

– Такая уж у копов работа, – согласился Липхорн.

Два года назад он бы разворчался из-за подобного звонка. Теперь же – ничуть. Сказывалось одиночество.

– В общем, не знаю, как мне поступить. Хотел бы поговорить с вами.

– Слушаю.

– Боюсь, это не телефонный разговор.

Они условились встретиться в гостиничном ресторане в три часа. До назначенного времени оставалось три минуты. Гершвин поднял глаза, заметил Липхорна, встал и жестом пригласил занять стул напротив.

– Хорошо, что пришли. Я боялся, вы скажете, что теперь не у дел и чтоб я других заставлял ломать голову, – произнес Гершвин.

– Если смогу, рад буду помочь, – ответил Липхорн.

Они быстро покончили с обязательным ритуалом, обсудив холодную сухую зиму, оскудение пастбищ, опасность лесных пожаров, и перешли к делу.

– Что вас привело в Уиндоу-Рок? – спросил Липхорн.

– ФБР все перепутало с ограблением казино «Юта». Знаете об этом?

– Я не в курсе последних преступлений. Ничего об этом не знаю.

– По радио говорили, что ищут самолет. А из тех парней ни один не сумеет поднять в воздух ничего сложнее бумажного змея.

Липхорну становилось интересно. По самым последним сведениям, что дошли до него, следствие не располагало данными о личностях бандитов. Гершвин же пришел сюда что-то ему рассказать. Пусть выкладывает.

– Хотите выпить? – Гершвин махнул официанту.

– Не откажусь от кофе.

Официант принес кофе. Гершвин цедил свое молоко.

– Я знал Капа Стоунера, – начал он. – Нельзя было их упускать после его убийства. Опасно, когда такие типы гуляют на свободе. Особенно те двое, что помоложе. У них с головой не в порядке.

– Вы, похоже, их знаете?

– И очень неплохо.

– Сообщили в ФБР?

Гершвин повертел в руках стакан. Вытянутое лицо в сплошных морщинах красноречиво свидетельствовало: лет семьдесят или около того он ежедневно подставлял его палящему солнцу и сухим ветрам. Гершвин перевел взгляд ясных голубых глаз со стакана на Липхорна.

– То-то и оно. Я сообщу в ФБР, и раньше или позже об этом узнают все. Федералы заявятся ко мне на ранчо или позвонят. У меня радиотелефон. Вы же понимаете, что наш разговор будет слушать вся округа.

Липхорн кивнул. Если память ему не изменяла, ближайший от ранчо населенный пункт – Монтезума-Крик или Блафф. В таких местах появление одетых с иголочки агентов ФБР незамеченным не останется.

– Помните передрягу весной девяносто восьмого? Федералы объявили, что преступники мертвы. Но те, кто на них донес или помогал копам, все как один держат двери на запоре, а ружья заряженными.

– Правильно ли я понял? – уточнил Липхорн. – Вы хотите, чтобы ФБР поймало этих парней, но, если не поймает, чтобы никто не узнал, кто их сдал. И вы просите меня передать…

– Не важно, поймают их или нет. У них тут полно друзей.

– ФБР утверждало, что преступники, которых ловили в девяносто восьмом, принадлежали к движению за выживание. Нынешние – из тех же самых. Вы к этому клоните?

Гершвин рассмеялся:

– Нет, если только в прошлый раз федералы располагали именами. Во всяком случае, на этот раз преступники – из организации «Стражи гражданских прав». Они за соблюдение поправок к Конституции. Хотят, чтобы ребята из Службы охраны лесов, Бюро по управлению государственными землями и Службы национальных парков не мешали жить местным.

– То есть вы хотите назвать мне имена, чтобы я потом передал их федералам. Что мне отвечать, когда они спросят, откуда я их добыл?

– Вы не совсем меня поняли. Имена у меня на листке. Вы даете мне слово, что моего имени никто не назовет, и я оставляю листок на столе. Захотите – возьмете.

– Почему вам так нужно, чтобы их поймали? Месть за Капа Стоунера?

– И это тоже, – ответил Гершвин. – А еще потому, что эти парни крайне опасны. Во всяком случае, некоторые из них. В свое время я и сам был с ними заодно. – Гершвин хотел было допить молоко, но поставил стакан: – Лесничие вели себя так, словно горы – их личные угодья. Мы всю жизнь тут прожили, и вдруг нам все запретили. Пасти скот. Рубить лес. Охотиться на оленей. А бюрократы из Управления земель были и того хуже. Обращались с нами, как плантаторы с рабами.

Мы всего лишь хотели, чтобы кто-нибудь отстаивал наши права в Конгрессе. Но тут появились эти психи и сколотили группу «За землю». Они собирались взорвать мосты, по которым ездят лесовозы. При таком раскладе я с ними постепенно порвал.

– Ограбление казино – политическая акция?

– Как я слышал, эти деньги пойдут на нужды движения. Знакомые из группы говорили, что им нужны наличные, чтобы вооружиться и дать отпор федеральному правительству.

– Интересно, сколько они взяли.

Гершвин допил молоко, поднялся и извлек из брючного кармана сложенный листок.

– Вот имена, Джо. Можете обещать, что не сошлетесь на меня?

Липхорн уже обдумал, что будет, если он назовет источник информации. Он передаст их разговор федералам. Те спросят Гершвина, а он станет все отрицать. Толка никакого.

– Оставляйте, – решил Липхорн.

Гершвин положил рядом со стаканом доллар, уронил на стол листок и ушел. Липхорн взял бумажку и развернул. Три имени. К каждому приложена краткая характеристика. Первые два – Бадди Бейкер и Джордж Айронхенд – ничего ему не говорили. На последнем – Эверетт Джори – взгляд остановился. В памяти что-то смутно забрезжило.