Текст книги "Религия Денег. Духовно-религиозные основы капитализма"

«Профессиональные экономисты» (и прочие работники «идеологического фронта») стали активно подыскивать синонимы «неприличному» слову «капитализм». На смену ему стали приходить различные словосочетания; сегодня «естественный отбор» выдержали термины «рыночная система», «рыночная экономика», «рыночное хозяйство» и т. п. Вот как описывает этот процесс «научных» поисков Дж. Гэлбрейт: «Были начаты поиски неопасной альтернативы термину „капитализм“. В США предприняли попытку использовать словосочетание „свободное предпринимательство“ – оно не прижилось. Свобода, подразумевавшая принятие свободных решений предпринимателями, не являлась убедительной. В Европе появилось словосочетание „социал-демократия“ – смесь капитализма и социализма, сдобренная состраданием. Однако в США слово „социализм“ вызывало в прошлом неприятие (да и в настоящем это неприятие осталось). В последующие годы стали использовать словосочетание „новый курс“, но все же его слишком отождествляли с Франклином Делано Рузвельтом и его сторонниками. В итоге в научном мире прижилось выражение „рыночная система“, так как оно не имело негативной истории – впрочем, у него вообще не было истории. Вряд ли можно было отыскать термин, более лишенный всякого смысла…»[11]11
  Гэлбрейт Дж. К. Экономика невинного обмана: правда нашего времени. – М.: «Европа», 2009. С. 22–23.


[Закрыть].

С самого начала «реформ» в нашей стране термины «рыночная система», «рыночная экономика» оказались самыми употребительными. Ведь «вдохновить» бывших советских людей на строительство «светлого капиталистического будущего» по целому ряду причин (надеюсь, понятным читателю) было сложно или даже невозможно. К слову «капитализм» в наших условиях «неполиткорректные» граждане начнут добавлять всякие «нехорошие» определения типа «криминальный», «бандитский», «компрадорский», «колониальный» и т. п.

Идеологи российских «реформ» с самого начала наложили «табу» на употребление слова «капитализм». Для «нейро-лингвистического программирования» сознания (проще говоря, зомбирования) наших людей стали использоваться благозвучные термины «рынок», «рыночная экономика», «рыночная система». В современных учебниках по экономике вы можете вообще не обнаружить слова «капитализм», зато термин «рыночная экономика» встречается на каждой странице, иногда несколько раз. При этом смысл термина толком не объясняется.

Между тем термин «рыночная экономика» не менее абсурден, чем «капиталистическая экономика», и в этом трудно не согласиться с Дж. Гэлбрейтом. О том, что сегодня мы имеем не экономику, а антиэкономику, мы уже сказали выше. Но никаких признаков «рынка» мы также не наблюдаем ни в «самой рыночной» стране мира – США, ни у себя дома. Важнейшим признаком рынка, как нам объясняют учебники по «экономике», является конкуренция, которая обеспечивает «автоматическое» («стихийное») формирование цен. Последние являются «равновесными», «справедливыми» и т. п. При рыночных отношениях продавцы и покупатели имеют свободу (и возможность) выбора контрагентов, право прямого общения между собой и т. п. и т. д. Не хочу утомлять читателя пересказом учебников по «экономике», а задам вопрос: «Где вы видели такой рынок?».

Отвечу: такого рынка давно уже нет нигде в мире. Может быть, он был во времена Адама Смита, а может быть, даже до него. Рынок (также, как и экономика) давно «умер». Главная причина его «смерти» в том, что в «экономике» наступило господство монополий (трестов, концернов, синдикатов, картелей), которые стали диктовать свои условия другим участникам «рынка». О монополиях и «смерти» рынка можно прочесть в уже упоминавшейся книге Дж. Гэлбрейта. Поэтому слово «рынок» для описания современного общества также следует использовать только в кавычках. Добавим, что «смерть» «рынка» наступила также потому, что сегодня участники «рынка» давно уже утратили возможность свободного общения между собой. Между ними образовались мощные «кордоны» разных посредников, в том числе «финансовых посредников» в лице банкиров. Сегодня они не только «посредники», но также монополисты, причем самые главные. Почему? Потому что «производят» самый дефицитный в «рыночной экономике» «товар» – деньги.

Вообще, на роль термина, который может более или менее точно отразить сущность современного западного общества, претендует целый ряд слов и словосочетаний. Вполне вероятно, что они лишь дополняют друг друга, раскрывая ту или иную сторону общественного устройства.

Вот, например, американский общественный деятель Линдон Ларуш (достаточно известная в США фигура – несколько раз баллотировался на пост президента страны) полагает, что наиболее точно современное общество (западное, но особенно американское) можно охарактеризовать словом «фашизм». На первый взгляд, это кажется слишком неожиданным, резким и, может быть, несправедливым. Но вот как называл фашизм Бенито Муссолини в 1920-е годы (этот термин появился не в Германии, а в Италии): «Фашизм следовало бы более правильно называть корпоратизмом, поскольку это слияние государства и корпоративной власти». В 20-30-е годы прошлого столетия термины «фашизм» и «корпоратизм» часто использовались в качестве взаимозаменяемых понятий в ходе общественных дискуссий.

^{Линдон Ларуш}

В послевоенной марксистской экономической литературе стал широко использоваться термин «государственно-монополистический капитализм» (ГМК). Это еще один термин, который отражает тот же самый тип общества, называемый «фашизмом» или «корпоратизмом». Современное западное (особенно американское) общество можно охарактеризовать любым из вышеназванных терминов. Основные признаки этого общества:

– сращивание государства и крупнейших корпораций (монополий);

– перераспределение общественного богатства в пользу очень узкой группы людей (мировых ростовщиков);

– осуществление насилия верхушки над подавляющей частью населения, причем насилие исходит как от государства, так и от корпораций (юридические законы перестают действовать, репрессивный аппарат получает гипертрофированное развитие, всеобщая слежка за населением становится нормой, усиливаются духовное насилие и прямое «зомбирование» людей и т. п.).

Таким образом, американское общество – фашистское, но верхушка США не хочет в этом признаваться. Например, в 2003 году президент США Джордж Буш-младший в одной из своих речей назвал три основных «зла XX века»: гитлеризм, коммунизм, милитаризм. Он использовал слово «гитлеризм» и избежал слова «фашизм», поскольку иначе ему пришлось бы признать, что США – крупнейшая в истории человечества «империя зла».

Тему «филологии» мы подняли в связи с тем, что современный человек живет в «королевстве кривых зеркал». Понять, как устроены современная «экономика» и «рынок», что такое «деньги» и «банки», каковы причины экономических, финансовых и банковских кризисов, сегодня крайне сложно. Для этого надо оторваться от «букварей» и «катехизисов», которые писали «профессиональные экономисты» под диктовку экспертов из Международного валютного фонда по заказу тех, кто правит в этом «королевстве». А правят в этом королевстве ростовщики. Те самые ростовщики, о которых писал еще Аристотель (раскрывая сущность хрематистики) и прихода которых к власти он так боялся.

Большинство из нас, живущих в начале XXI века, до сих пор воспринимает всемирную историю через призму марксистской схемы общественно-экономических формаций (ОЭФ).

^{«Капитал» Карла Маркса}

У нас марксизм уже лет двадцать как официально низвергнут со своего пьедестала. Но идеи Маркса продолжают жить. Во время последнего экономического и финансового кризиса неожиданно начался «ренессанс» марксизма, что проявилось в увеличении числа публикаций по экономическому учению К. Маркса, появлении толстенных томов «Капитала» и других произведений Маркса на полках книжных магазинов, росте интереса студентов к теориям Маркса. Безусловно, марксизм – существенно более «тонкое» в интеллектуальном смысле учение, чем разные примитивные идеологемы неолиберализма, монетаризма и «прогресса» которые обрушивались на наши головы в течение двух десятилетий, и которые, как нам кажется, не смогли прочно укорениться в общественном сознании нашего народа. Мы в данной работе уделяем повышенное внимание марксизму как мировоззрению, которое глубоко засело в подсознании старшего и среднего поколений. К тому же в нашей истории уже были времена, когда значительная часть нашего образованного общества подпадала под гипнотическое очарование марксизма (конец XIX – начало XX века), что в конечном счете привело к трагедии 1917 года.

Мы вынуждены напомнить читателю некоторые азы марксизма, для того чтобы продолжить наш разговор. Упомянутая нами ОЭФ – совокупность «экономического базиса» и «надстройки». «Экономический базис» – система экономических отношений между людьми по поводу производства, обмена, обращения и потребления продукта трудовой деятельности. «Надстройка» – система отношений (и норм отношений) между людьми в сфере культуры, политики, права, идеологии и религии. «Базис» в этой конструкции первичен, «надстройка» – вторична и зависит от существующих в обществе экономических отношений. Согласно этой схеме история человечества представляет собой последовательную смену общественно-экономических формаций: первобытно-общинного, рабовладельческого, феодального, капиталистического и коммунистического строя. «Двигателем» исторического процесса выступает «развитие производительных сил», которое сначала ведет к изменению «экономического базиса», а затем «надстройки» и всей формации.

Маркс занимал позицию воинствующего материалиста и потратил немало сил, времени и бумаги для нападок на религию, для того чтобы скинуть с нее покров «таинственности». Мысль его предельно проста: религия – «продукт» производственных отношений или даже «продолжение», «форма» производства. Вот пример его рассуждений на тему «производство и религия»: «Религия, семья, государство, мораль, наука, искусство и т. д. суть лишь особые виды производства и подчиняются его всеобщему закону»[12]12
  Маркс К. Экономико-философские рукописи 1844 г. // К. Маркс, Ф. Энгельс. Собр. соч. 2-е изд. Т. 42. С. 117.


[Закрыть]. В других работах он в разных вариантах повторяет один тезис: «не религия создает человека, а человек создает религию»[13]13
  Маркс К. К критике гегелевской философии права // К. Маркс, Ф. Энгельс. Собр. соч. 2-е изд. Т. 1. С. 252.


[Закрыть].

Как известно, К. Маркс мало что придумывал нового. Он был прекрасным компилятором, заимствуя идеи у своих предшественников и современников. Об этих компиляторских способностях классика марксизма прекрасно свидетельствует его ревнивый последователь В. И. Ленин в своей известной статье «Три источника и три составные части марксизма»[14]14
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 23.


[Закрыть]. Вот и учение об ОЭФ у Маркса также «заимствованное». Принадлежит оно французскому социалисту-утописту Сен-Симону (1760–1825). Марксу идея французского социалиста о формациях понравилась, так как «работала» на его идеи о «прогрессивности» капитализма по сравнению с эпохой «мрачного» феодализма и о «неизбежности» победы коммунизма[15]15
  Свое учение об общественно-экономической формации Маркс изложил в следующих своих произведениях: «Нищета философии» (Собр. соч. 2-е изд-е. Т. 4); «Предисловие „К критике политической экономии“» (Т. 13); «Капитал», тт. 1–3 (Тома 23–25); «Экономические рукописи 1857–1859 гг.» (Т. 46, Ч. 1–2).


[Закрыть]. Вот что пишет об этом «заимствовании» наш современный русский философ Ю. Бородай: «При внимательном рассмотрении вопроса обнаруживается, что историческая последовательность формаций – это запущенная в оборот Сен-Симоном кабинетная схема поступательного прогресса от рабского, крепостного, наемного – к свободному социалистическому труду. Эту схему в партийно-пропагандистских (но не исследовательских!) целях использовал и Маркс, и особенно Энгельс»[16]16
  Бородай Ю. Третий путь. Наш современник, № 9. 1991.


[Закрыть].

Сегодня обнаруживается все больше материалов, появляется все больше исследований, из которых следует, что Маркс сам не особенно верил в схему истории, базирующуюся на «железной» последовательности смены общественно-экономической формации. В частности, Маркс постоянно внушал русским народникам и социалистам, что Россия неизбежно должна пройти через «горнило» капитализма, что прямой путь к социализму для нее заказан. Вместе с тем из архивных материалов становится понятно, что Маркс считал возможным развитие России по некапиталистическому пути на основе ее сельской общины[17]17
  См., в частности: Маркс К. Наброски ответов В. И. Засулич // К. Маркс, Ф. Энгельс. Собр. соч. 2-е изд. Т. 19. С. 400–421; Маркс К. Письмо в редакцию «Отечественных записок» // К. Маркс, Ф. Энгельс. Собр. соч. 2-е изд. Т. 19. С. 116–121. См. также: Кара-Мурза С. Г. Карл Маркс против русской революции. – М.: Алгоритм, 2008.


[Закрыть]. Однако Маркс как политически ангажированный писатель и «ученый» не мог об этом говорить вслух. Ему надо было любыми правдами и неправдами втянуть Россию в лоно капитализма.

Описание исторического процесса как смены общественно-экономических формаций – слишком большая абстракция, упрощение и откровенное искажение.

Во-первых, марксизм не может внятно объяснить, каким образом «развитие производительных сил» оказывается «главным фактором» общественного развития. У марксистов иррациональное, почти религиозное восприятие «производительных сил», которые они наделяют какой-то мистической внутренней силой. Что-то напоминающее фетишизм или древнее язычество. Согласно такому «научному» мистицизму приход в мир и в нашу страну капитализма – это результат действия «объективных законов», запрятанных в «черном ящике» под названием «производительные силы».

^{О. Сергий Булгаков}

Бывший «легальный марксист» С. Булгаков, переболев марксизмом с его вульгарным материализмом, принялся искать более глубокие и мистические «пружины», которые двигают общество и хозяйство. В своей работе «Философия хозяйства» и последующих произведениях в качестве такого первоисточника развития он определил некую таинственную Софию и пытался обосновать эту метафизическую категорию с позиций православия.

Вместо этого родилась ересь софианства. София Сергия Булгакова – «нечто», не принадлежащее ни тварному миру, ни Богу. Конструирование софианской ереси для объяснения причин и целей мирового исторического процесса – лишь один из примеров того, как критики марксизма предлагают «преодолеть» чисто материалистическое понимание истории. Происходит замена одной ереси другой. Потому что ее авторы ищут ответы за пределами христианского мировоззрения[18]18
  Подробнее см.: Катасонов В. Ю. Философия хозяйства. К 100-летию выхода в свет работы о. Сергия Булгакова // Русская народная линия, 02.08.2012.


[Закрыть].

Во-вторых, те же самые «производительные силы» у классика марксизма оказываются главным критерием «прогресса» общества. По мнению Маркса, капитализм с его промышленной революцией является шагом вперед в развитии производительных сил и, следовательно, более прогрессивен по сравнению с феодализмом. Мы привыкли рассматривать Маркса как непримиримого критика капитализма. Но вот что удивительно: Маркс оценивает капитализм как «прогрессивный» строй по отношению к феодализму и приписывает ему исключительно важную «цивилизирующую» миссию: «В простом понятии капитала должны содержаться его цивилизирующие тенденции»[19]19
  Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. 2-е изд. Т. 46. Ч. 1. С. 302.


[Закрыть]. «Цивилизирующее» значение капитализма К. Маркс видел, в частности, в том, что при этом строе капитал приучит человека трудиться на другого человека без какого-либо внешнего принуждения. Тогда, в первой половине XIX века, это было удивительно слышать, ибо капиталистическая эксплуатация даже в самой «передовой» капиталистической стране – Англии – зиждилась на жестокости и насилии. А Маркс прозорливо писал: «Историческое назначение капитализма будет выполнено тогда, когда… всеобщее трудолюбие благодаря строгой дисциплине капитала, через которую прошли следовавшие друг за другом поколения, разовьется как всеобщее достояние нового поколения»[20]20
  Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. 2-е изд. Т. 46. Ч. 1. С. 280.


[Закрыть]. Маркс признает в «Капитале», что повсеместно в Европе, Америке, Азии капитализм на первых порах – это «цивилизованный ужас чрезмерного труда»[21]21
  Там же, Т. 23. С. 247.


[Закрыть]. Далее он пишет: «капитал, будучи правильно понят, выступает как условие развития производительных сил до тех пор, пока последние нуждаются во внешнем пришпоривании», а чуть ниже вновь проявляет уверенность в том, что в какой-то момент времени такое «пришпоривание» (принуждение к труду) будет излишним: «дисциплинирование… на известной ступени… становится излишним»[22]22
  Там же, Т. 23. С. 393.


[Закрыть]. Надо отдать должное прозорливости Маркса: сегодня в странах Запада мы видим достаточно доказательств «всеобщего трудолюбия» на капиталистических предприятиях. О причинах такого «трудолюбия» и «сознательности» наемных работников мы будем говорить ниже[23]23
  Конечно, еще далеко до идеала, т. к. периодически все-таки возникают забастовки и протесты. Но в основном это случается в моменты кризисов.


[Закрыть].

В качестве другого важного проявления «цивилизирующего» влияния капитализма Маркс рассматривал освобождение общества от «предрассудков религии». Сам Маркс, как известно, будучи потомком раввинов и крещеным (лютеранином), уже в молодости стал испытывать отвращение (граничащее с сатанизмом) к христианству, а в зрелом возрасте занял «научно обоснованную» богоборческую позицию. Никто не оспаривает, что Маркс – вульгарный материалист и воинствующий атеист.

Вот и мы сегодня в качестве эталона «цивилизации» часто рассматриваем страны «победившего капитализма». Но не очень-то укладываются в наше понимание «цивилизованности» те картины капиталистической эксплуатации и капиталистического разбоя, которые рисует Маркс в своем «Капитале» (в основном на примере Англии). Да и в сегодняшние дни капитализм – это не только Швейцария или Люксембург, но также Бразилия, Нигерия, Пакистан и многие другие страны третьего мира, которые стали частью мировой капиталистической системы. А ведь там каждый день от голода умирают десятки тысяч людей.

^{Карл Маркс}

Да и с «цивилизованным» Западом не все понятно: там уже в течение нескольких десятилетий идет активный процесс деиндустриализации. Нужно иметь очень извращенную фантазию и не меньшую научную недобросовестность, чтобы назвать страны Запада «образцом» развития производительных сил. Даже если смотреть на мир глазами материалиста, возникает сильное сомнение в том, что последовательная смена общественно-экономических формаций по схеме Маркса есть действительный «прогресс человечества».

В-третьих, никаких «чистых» формаций в истории не было и нет. В любом обществе в любой момент времени можно видеть сосуществование элементов многих форм экономических отношений («способов производства»). Считается, что XIX век – это эпоха «классического капитализма». Но в это время в колониях таких «капиталистических» стран, как Великобритания, Франция, Голландия, Бельгия, Португалия, число настоящих (без кавычек) рабов было на порядок больше, чем число занятых во всех отраслях экономики метрополий. Да что там рабы колоний! В Соединенных Штатах Америки до 60-х гг. XIX века рабов было больше, чем наемных работников. Ю. Бородай пишет: «В первой половине просвещенного XIX столетия (до 1864 года) в буржуазных США рабов было больше, чем в Древнем Египте, Древней Греции и Римской империи вместе взятых»[24]24
  Бород ай Ю. Третий путь// Наш современник. № 9, 1991.


[Закрыть]. Сегодня на дворе «просвещенное» XXI столетие. Но в нынешней Африке, которая интегрирована в мировое капиталистическое хозяйство, можно встретить почти полностью легализованное рабство, причем наметилась тенденция к увеличению его масштабов и полному выходу из «подполья».

Никто не ставит под сомнение, что мы сегодня живем при капитализме (наша власть, правда, не любят слово «капитализм», заменяя его совершенно бессмысленным словосочетанием «рыночная экономика»). Но в то же время никто не может оспорить очевидный факт: в пределах нашей страны, особенно на Северном Кавказе, существует самое настоящее рабовладение (правда, в отличие от Африки пока нелегально)[25]25
  Басов С. Л. О современном рабстве в России // Интернет-журнал «Самиздат».


[Закрыть].

И в то же время в древнем мире, прежде всего в Древнем Риме наряду с рабовладением (частное, а иногда государственное право собственности на людей, работников) существовал капитализм, образуя причудливые сочетания того и другого. На это обращали внимание многие исследователи, о существовании которых нам было не положено знать в эпоху торжества марксизма (хотя сами классики марксизма вскользь об этом говорили).

Чтобы получить реальное представление о мировой истории, векторе развития человечества, устройстве общества, нам придется отойти от привычных представлений, базирующихся на марксистском материалистическом учении об общественно-экономической формации. Для этого нам надо эту самую формацию поставить с головы на ноги. Тогда мы получим модель общества, которую условно можно назвать «общественно-духовной формацией». Эта модель также состоит из двух элементов – базиса и надстройки. Только в качестве базиса общества выступает духовное состояние общества, а надстройки – все общественные отношения: экономические, политические, правовые, а также культура, государство и иные общественные институты. Понятие «общественно-духовная формация» – синоним более распространенного сегодня понятия «цивилизация».

^{Н. Я. Данилевский}

Основы учения о цивилизации заложил наш русский ученый Н. Я. Данилевский (1822–1885), автор известной книги «Россия и Европа». У Данилевского еще не было термина «цивилизация», он использовал термин «культурно-исторический тип». Через несколько десятков лет после Данилевского работы по истории человечества как процессу смены одних цивилизаций другими появились за рубежом (Арнольд Тойнби, Освальд Шпенглер). Духовное состояние общества – это, прежде всего, религиозное сознание общества, его отдельных членов. Это «базовые», «первичные» нормы, определяющие поведение членов общества, их отношение к Богу, другим членам общества, природе. Эти нормы формируют систему ценностей, цели жизни отдельного человека и общества в целом, обусловливают выбор средств достижения этих целей и т. п. Хотя духовный мир является невидимым и нематериальным началом, нормы поведения, формируемые в этом мире, являются жесткой и очень устойчивой конструкцией, своеобразным фундаментом общества. Все, что надстраивается над этим фундаментом, может быть видимым и даже материальным, но менее устойчивым, более изменчивым. Но когда ломается фундамент («духовный базис»), тем более обваливается вся «надстройка». Духовный базис существует в любом обществе – даже атеистическом.

И в этом случае люди «веруют»: они верят, что Бога как творца и промыслителя (управляющего своим творением) не существует. При этом они обязательно находят себе замену Бога в чем-то другом (веруют в материю, «прогресс», деньги, науку и т. п.; чаще всего такая вера является неосознанной); исходя из этого «верования» они формируют свое сознание и свое поведение.

Если мы отойдем от вышеописанной схемы описания общества как общественно-экономической формации, то увидим следующее: древний мир (особенно Древний Рим) и современное капиталистическое общество имеют много общего. В частности, для них характерно сосуществование рабства и капитализма. С цивилизационной точки зрения данный тип общества можно назвать «денежной цивилизацией»[26]26
  Подробнее см.: Катасонов В. Ю. О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия современных проблем «денежной цивилизации». – М.: НИИ школьных технологий, 2011. Кн. 1 и 2. Близким к понятию «денежная цивилизация» является понятие «цивилизация каинова типа» (см. Забегайло О. Н. Духовное понимание истории. – М.: Серебряные нити, 2009). Сегодня многие исследователи выделяют существующие в мире типы общества по признаку формально доминирующей в обществе религии: мусульманской, буддистской, протестантской, католической, синтоистской и т. п.


[Закрыть].

Подобное сочетание не является случайным. Если попытаться дать объяснение поразительному сходству общества Древнего Рима и современного капиталистического общества, то наш ответ будет очень коротким: это два общества, представляющие одну и ту же общественно-духовную формацию (цивилизацию). Духовным базисом этой формации выступает язычество, имеющее тенденцию перерастать в свою «высшую» форму – сатанизм. При таком взгляде на историю сразу рассыпается в пыль марксистское представление о «прогрессе», которое прочно въелось в сознание современного человека. Приходит понимание того, что человечество, выражаясь словами апостола Петра, как «пес возвращается на блевотину свою», и как «вымытая свинья идет валяться в грязи»[27]27
  2 Петр. 2:22.


[Закрыть]. Иначе говоря, человечество опять оказывается у опасной черты, за которой гибель – и духовная, и физическая.

Нами недавно была сделана первая попытка осмыслить с позиций православного мировоззрения некоторые вопросы современного капитализма, особенно относящиеся к сфере денег, кредитов, финансов. Результаты этого осмысления были изложены нами в книге «О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном»[28]28
  Катасонов В. Ю. О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия современных проблем «денежной цивилизации». – М.: НИИ школьных технологий, 2011. Кн. 1 и 2.


[Закрыть]. Сейчас мы продолжаем осмысление некоторых вопросов, поднятых в этой книге.

Большинство авторов, идя на поводу у официальной идеологии, вообще обходятся без слова «капитализм», заменяя его «политкорректным» термином «рыночная экономика»[29]29
  Я уже не раз писал о бессмысленности и даже абсурдности этого словосочетания (см., например: Катасонов В. Ю. О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. С. 53–55, 60–62).


[Закрыть]. Те же, кто использует слово «капитализм», обычно под ним понимают всего лишь определенную модель экономического устройства общества. И только немногие вдумчивые авторы обращают внимание на то, что капитализм – это не только и не столько экономика, сколько духовное устроение общества и отдельно взятого человека[30]30
  Одна из последних такого рода публикаций: Молотков А. Христианство и идеология рынка//Журнал «Молодая гвардия», 2011. № 4.


[Закрыть]. К сожалению, наша официальная богословская наука в этом вопросе не идет дальше ссылок на ставшую классической работу начала XX века Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма». В ней автор доказывает, что капитализм как экономическая система возник в результате Реформации и появления на свет новой «религии» под названием «протестантизм». Но о Максе Вебере и его работе у нас разговор будет позднее[31]31
  См.: гл. 3 «Макс Вебер и „протестантский капитализм“».


[Закрыть].