Книга: Лица - Тове Дитлевсен

«Ее лицо казалось хрупким и стеклянным: стоит чихнуть за два метра от него — и оно разорвется на тысячи мелких осколков, которые никогда в жизни не соберешь. Чтобы ничего такого не произошло, надо держаться осмотрительно»

Роман датской писательницы Тове Дитлевсен о том, что у каждого из нас чужое лицо. Например, лицо тех, кем мы бы хотели стать. Лицо как маска, из-под которой выглядывают испуганные глаза настоящего «я».

Лизе писательница. У нее трое детей, муж, который ревнует Лизе к ее успехам и достижениям, а потому целенаправленно и методично изменяет ей. А еще дома у Лизе живет в прислугах девушка Гитте. Гитте обладает над Лизе невероятной властью, говорит что хочет, поучает, контролирует, выговаривает, ругает. Кажется, Лизе не смеет и рта раскрыть без Гитте. А у той порой вырываются такие вещи, о которых Лизе слышать не желает «За Гитте нужно было следить больше, чем за кем-либо еще. Приходилось обрывать некоторые слова — любой ценой, любыми средствами, — прежде чем они успевали слететь с губ». Лизе закрывает окна, дверь, забирается в кровать и пытается уснуть. Не может. Снотворное поможет. Ей просто нужно поспать, еще немного…

О Тове Дитлевсен я знаю давно и давно хочу прочесть ее трилогию об эмоциональной зависимости, но меня останавливает факт трех книг и свои какие-то реакции. Есть у меня подозрение, что от Дитлевсен меня разнесет в клочья, как от бомбы замедленного действия. А «Лица» маленькая книжка, на первый взгляд совершенно безобидная. Кроме того, идея с лицами меня просто покорила. Конечно, в голову сразу приходит ассоциация с масками, заезженная тема, набившая оскомину. Но датская писательница говорит именно о лицах, не о масках. И получается у нее это замечательно! Чужое лицо как попытка повзрослеть. Лицо как иллюзия. Как самообман. Когда твердишь себе «все будет хорошо» или «я смогу», а лицо за доли секунды после этого рассыпается в прах.

Мне было безумно тяжело читать эту маленькую книгу. Не из-за лиц))) Боюсь, если напишу еще хоть слово будет спойлер, а я вовсе не хочу этого. Поэтому просто скажу, что здесь одна из тем, которые мне тяжело даются в принципе. А еще я думаю, что теперь ее трилогия будет для меня такой ерундой по сравнению с «Лицами». В общем, хватит уже откладывать. Пишет она превосходно. Мне совершенно точно понравится, тем более, что там мой любимый автофикшн.

Книга для тех, кто путает фантазию и реальность. Для тех, кто боится услышать правду. Для тех, кому рано или поздно придется признать …

И вот этот муж-недотыкомка приходит к Лизе весь такой в расстроенных чувствах, потому что его текущая любовница покончила с собой. И ему, мужу, от этого грустно. Лизе от этого, что характерно, ни жарко ни холодно. И если на этом моменте вы решили, что у нас ща тут будет психологическая проза про измены и любовь, то как же вы ошибались! Вот это все - отношенческое - совершенно не важно. Вообще весь сюжет, все кружавчики и орнаменты вокруг, все обстоятельства и решения - не важны. Важно то, что после драматического признания Лизе отправляется в ванную комнату, и в шепоте водосточных труб начинает слышать ГОЛОСА.

Соседи снизу хотят убить слепую бабку, чтобы завладеть ее квартирой. Твой собственный муж на пару с домработницей хочет загазлайтить тебя до такой степени, чтобы ты сама выпила всю пачку своих таблеток для сна и отправилась в мир иной по примеру любовницы. И муж твой, хохоча, женится на твоей домработнице. Или твоя домработница выйдет замуж за твоего сына, а муж твой женится на твоей же дочери. Да что угодно, но ты лишняя, и тебя хотят убить-убить-убить, и время застывает, и голоса в голове орут, и из розетки тебе подсказывают единственно верный вариант.

Это не будет особым спойлером - потому что в целом самоочевидно. У Лизе на фоне новостей стратует менталочка и Лизе отправляется в психбольницу. Я голосую за параноидную шизофрению, но в книге диагноз нам вроде не говорят. И вот тут-то начинается самое сочное и прекрасное, за что эту книгу читать надо - картина психического расстройства, написанная от лица непосредственного участника. И это - очень хорошо (написано).

Лизе не понимает, что она больна, для нее мир ее паранойи - абсолютно нормальный мир. Да, мой муж хочет жениться на моей дочери. Да, это логично, ведь у меня холодные зубы. А под подушкой у меня спрятан ретранслятор, который мне все это говорит. А из сливной решетки в ванной на меня смотрят мои дети и требуют смириться и разлюбить мир. А вся еда отравлена, и рядом со мной на кровати лежит женщина с головой ослицы, и это нормально, это так нормально. Это - моя новая реальность, и я в ней живу.

А еще - все носят лица. Носят как свитер в катышках, отглаженную белую рубашку или теплое пальто. Дети иногда одалживают поносить лица своей матери, забывают вернуть или возвращают изрисованными фломастером. Лица морщатся и скукоживаются (их же нужно гладить и вешать в шкаф отдохнуть!), лица кого-то прибиты гвоздями, лица кого-то морщатся и сползают. Лица-маски - иллюзорное, накиданное сверху, ложное, сложное - но я-то знаю, но я-то вижу.

Лизе барахтается, Лизе бултыхается, Лизе с переменным успехом то выгребает в реальность, то проваливается снова. И вот эта нормальность глюков, бреда и паранойи - она выписана просто прекрасно. С отстраненностью наблюдателя, но при этом с "ачотакова" непосредственного участника событий. Роман (точнее, не роман, а повесть скорее - книжка коротенечкая) отчасти автобиографический кстати. Вощем, чо я хочу сказать - эту книгу стоит читать не за сюжет, а именно за вот это густое, темное погружение в чужое сумасшествие.

Концовка (неоднозначная, разумеется), какие-то перипетии сюжета - это все не важно и не интересно. Главное здесь - именно вот это погружение тебя в бездны и пучины чужого безумия. Плюс, написано оно, эхм, оригинально, - язык у Тове Дитлевсен - образный, описательный, но несколько, скажем так, тяжеловесный. Множественные сравнения передаются через разлитое в текст "как", "как будто", "словно", "который" и прочих сопоставлений во имя сопоставлений. И с одной стороны это очень классно читается, как текст, написанный кем-то ментально нестабильным, с другой - глаз постоянно цепляется, и хочется проверить - это в оригинале так, или косяк перевода\редактуры. Примеры в цитате ниже. Но, энивей, написан текст хорошо, образно, тягуче, небанально.

За окном по-прежнему лил дождь. Лил с неба, которого ей больше не увидеть. С неба ее детства, где вечерняя звезда высверливала дыру своим ясным хрупким светом, падавшим на подоконник в спальне, где она сидела с поджатыми под себя ногами и блуждала в нежных мечтах. Позади царили темнота, страхи и запахи пота, сна и пыли. Позади стояла кровать с тяжелым мерзким покрывалом, похожим на крышку гроба. Позади слышались невнятные ночные голоса матери и отца из мира полов, столь ей непонятного. Позади была заключенная в темницу ночь: она бродила, словно закупоренное варенье, куда воздуху не пробраться.

Она сразу заметила, что во время утреннего туалета он приложил к своему лицу изрядные усилия - так обычно чистят и гладят редко надеваемый костюм, готовясь к большому празднеству. Но день уже клонился к сумеркам, и из-под кожи доктора, как щетина у брюнетов, которым приходится бриться дважды в день, пробивалась усталость. Его взгляд напоминал угасающий огонь за слюдяным окошком деревенской печи.

Эх, пора бы какой-то вывод сделать уже) так вот, вывод! Если вы хотите заглянуть в глаза обыденному безумию - читайте. Если от фразы "муж пришел ко мне пожаловаться на смерть любовницы" вам стало тошно - не читайте. Собссно, "Лица" - это такая демо-версия куда более известной "Копенгагенской трилогии", так что если зашло, то смело читайте дальше ее.

От некоторых галлюцинаций Лизе меня пробирал озноб и неприятный страх, какой бывает при просмотре трукрайма. Тяжело читать и из-за многочисленных цветистых метафор, учитывая, что поначалу я пыталась вписаться в систему чужого бреда и оживить эти метафоры в голове (не всегда это получалось - примеры в комментарии). Плотный, тяжёлый морально, наводящий туман на мозги текст. Кто любит почитать про безумие, рекомендую.

Образы лиц, которые можно менять как одежду, целиком или частями, лица, которые не подходят, старятся раньше времени – до жути тревожны. Непригодными и неприглядными оказываются не только чужие лица, но и лицо самой Лизе. Чем сильнее прогрессирует ее расстройство, тем неустойчивее становятся лица-маски вокруг.

Голоса, которые слышит Лизе, становятся рупором всех подавленных страхов, неуверенности в себе, аутоагрессии, разочарования. Лизе сомневается в том, любят ли ее дети, хороши ли написанные ею романы. Отказ от помощи, даже от признания самой себе, что помощь необходима – первая проблема, которую приходится проработать Лизе. И только после этого наступает улучшение. Правда, остается ощущение, что это не излечение, а лишь временный пластырь.

"Лица" Тове Дитлевсен – роман о ментальном расстройстве, о писательстве, об одиночестве и растерянности перед жизнью. Перевод чудесный, текст – метафоричный, суггестивный. Но читать оказалось сложнее, чем "Копенгагенскую трилогию": несмотря на наличие как будто бы счастливой развязки, воспринимается как безысходный. "Трилогия", в которой тоже поднимается множество темных и трудных тем, все-таки оставила более светлое впечатление.

Покой - значит не существовать в сознании других людей.

В этот раз было сложно продираться не только сквозь неясное переплетение снов и яви, а ещё и галлюцинаций, отправной точкой которых становится момент, когда к Лизе /главной героине/ приходит муж и говорит, что его любовница покончила с собой. Вот это поворот в семейных отношениях, не правда ли?

И что же делать в таком случае Лизе?

Жизнь - цепочка крошечных и незаметных событий, которые могут переехать человека, если упустить из виду хотя бы одно из них.

Кому верить? Кто говорит правду? Голоса в трубах и за решёткой? Или всё-таки работники мед.учреждения? А может на самом деле правду говорит только Гитте, их домработница? Или вообще все вокруг сговорились и лгут?...

Миру не стоило её бояться - она сама боялась мира.

«Лица» - это сложное переплетение вымысла и правды, только вот где что - ещё нужно угадать.

 Я так понимаю, что речь идёт о шизофрении, так как Лизе слышит голоса, они ей угрожают, постоянно говорят с ней и пугают её. Один и тот же человек (например, доктор) может говорить сначала одно, а потом, даже не открывая рта, совсем другое – и у него даже как будто меняется лицо. Вообще, у всех меняются лица. Лизе приходится очень сложно в этом непостоянном мире. Она хочет разобраться, кто есть кто, но галлюцинации и жизнь переплетаются слишком тесно.

 Середина книги для меня была наиболее интересной, а вот начало и конец местами меня раздражали. Безропотность главной героини перед любыми обстоятельствами, измены мужа, которого она не любит и непонятно почему не расстанется с ним. Её “понимание и принятие” того, что он ходит налево ко всяким Гретте и Гитте (кстати, неплохой приём с именами, указывающий на одинаковость всех этих женщин).

 В общем, главной героине иногда хочется посочувствовать, но не понимаешь как. И есть ощущение, что ей самой это не нужно. Есть в ней что-то отталкивающе-инфантильное, слишком равнодушное, странное. И то ли это следствие болезни, то ли тот случай, когда простота хуже воровства.

 Хэппи энд (или что-то типа того) в этой истории кажется чем-то совершенно неестественным. Как будто это ещё не конец, а остановка перед чем-то нехорошим, что осталось за кадром.

 В книге прекрасно описаны галлюцинации и их природа, но всё, что вокруг, а особенно попытки внезапно изнасиловать спокойный текст красивыми и не очень метафорами выглядели избыточными. В целом, если "Трилогия" читалась как по маслу, то "Лица", увы, с шероховатостями. 

 Скоротать вечер с Тове – хорошая идея, но я уже не думаю, что мы прочитаем у неё что-то лучше “Копенгагенской трилогии”. Скорее всего, лучшее было издано первым и теперь до нас доходят работы второстепенной важности.