Текст книги "Драконья сага. Легенды: Драконоборец"

«А Наперстянка участвует в заговоре? – внезапно подумала Лиана. Мир вокруг предстал перед ней кристально ясным и тут же снова размылся. – Может, она лишь поэтому все это время была добра ко мне? Использовала меня, чтобы я шпионила для неё за отцом?» Первый день, когда они выбрались на поверхность и следили за Вереском, внезапно предстал перед ней совершенно в ином свете.

«Этого не может быть. Я ей нравлюсь просто так. Точно-точно».

Захотелось вернуться в начало дня, когда Лиана только и думала о том, когда снова увидит дракона.

– Посмотрим, Лиана – Любительница драконов, – улыбнулась Наперстянка. Помедлив в нерешительности, она опустилась перед Лианой на корточки. – Послушай, нельзя, чтобы командир узнала, как ты на самом деле относишься к драконам, ясно? Когда деревня сгорела, она многих потеряла.

– Ой, – виновато сказала Лиана. – Конечно, буду очень осторожна. Прости, я не знала.

Ей и в голову не приходило, что Стремнина настолько стара, что успела пожить ещё в старой деревне. А значит, она знала Вереска еще до того, как тот стал Драконоборцем.

Лиана отыскала взглядом командира дозорных: та стояла в углу, где её зажал, напыщенно разглагольствуя о чем-то, отец.

Стремнина хорошо умела сохранять невыразительное лицо, зато Лиана всегда видела, когда человек зол или вот-вот разозлится. Командир крепко сжала в руке кубок с сидром, а вокруг глаз у неё залегли складки.

Как она на самом деле относилась к Драконоборцу?

Если Фиалка права и кто-то из дозорных затевает бунт, знает ли об этом Стремнина?

А может, она сама зачинщица?

«Я теперь дозорная, – подумала Лиана. – Стремнина – мой командир.

А папа … мой папа». – Он совершал ошибки и много врал, но по-прежнему любил её, по-своему, и мама его тоже любила, и Лиана его тоже любила – ту его сторону, которая была ей отцом.

Если Фиалка с Нарциссой найдут доказательство заговора, как тогда поступит Лиана?

«Придется ли мне выбирать между подругами, мечтой, драконами … и семьей?»

Часть вторая

Глава 10

Ласточка

Спустя семь лет одинокой жизни в компании дракона Ласточка поняла, что знает о мире больше любого человека. Окончательно перестала пользоваться бесполезными картами, что продавали люди, и стала рисовать свою. Получалось подробно и, на её вкус, просто прекрасно. Очень помогало то, что Небо разглядывал для неё сверху контуры материка и находил различные ориентиры.

Летом, после знакомства с Неустрашимым, Ласточка с Небом добрались до самого северного края гор, сильно обогнув Амулет и горный дворец. Они и до края полуострова дошли, обнаружив там скрытые поселения, в которых люди жили куда спокойнее тех, кто обитал чуть ли не под самым крылом у драконов.

Людские деревни Ласточку не интересовали, разве что в них можно было обменять старые книги на новые. Она не доверяла людям, особенно тем, которые принимались кудахтать вокруг неё, спрашивая, где папа с мамой, и приглашая к себе на обед. Дольше, чем на ночь, она в поселениях не задерживалась и никогда ни под каким предлогом в дома не заходила.

Дойдя до северного края материка, Ласточка и Небо повернули на юг и побрели вдоль побережья, ориентируясь на огромную бухту и далекие острова. Небу нравилось скакать вперед вдоль кромки воды, а потом обратно, забрасывая Ласточку песком с крыльев. Раки-отшельники нравились дракону не меньше улиток, а увидев черепашонка, он от восторга едва не лишился чувств.

– Может, тебе просто хочется отрастить собственный панцирь и прятаться в нём? – спросила Ласточка. К тому времени они изобрели собственную смесь драконьего и человечьего языков и общались, перескакивая с одного на другой, когда не хватало слов.

– КАКОЙ же он МИЛЫЙ, – чуть не плача, пропел Небо. Он улегся на песок рядом с черепашкой и положил голову на сцепленные передние лапы. – Обожа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-аю. Ласточка! Гляди, какая крохотная головка. Какие крохотные лапки! Вселенная ещё не знала малютки милее.

– Главное, чтобы тебя улитки не слышали, – поддразнила дракончика Ласточка, – а то, смотри, приревнуют.

На пляже они задержались на несколько дней. Небо хотел убедиться, что черепашонок в целости и сохранности доберётся до океана, где проживёт счастливую жизнь. Ласточка же решила пожалеть его и не стала говорить, что морские драконы наверняка питаются морскими черепахами. Хотя кто знает, может, именно этот черепашонок им никогда не попадётся.

Часто в небе над ними проносились синие и зеленые драконы. Дважды Ласточка видела, как они пикируют в воды океана и выныривают, унося в когтях акул. После этого она решила держаться поближе к деревьям. Морские драконы на сухопутных зверей вроде бы не охотились, но полагаться на одно это «вроде бы» не хотелось.

Ориентироваться в дельте реки и топях было трудновато, к тому же в трясине наверняка прятались земляные драконы, и Ласточка решила, что пора возвращаться к горам. Однако в голову Небу пришла замечательная мысль.

– Садись НА МЕНЯ! Я ПЕРЕЛЕЧУ через болота!

Ласточка с недоверием присмотрелась к нему. Они забрели в мангровую[2]2
   Мангровые леса – вечнозелёные лиственные леса, похожие на увлажненные болота.


[Закрыть] рощу, и опасные непрозрачные воды в ней не давали покоя, поэтому Ласточка с Небом взгромоздились на деревья посидеть и подумать. Ласточка устроилась на ветке одного, Небо – на другом. Он всё ещё был сильно меньше тех драконов, что встречались им на пути, но в два с лишним раза крупнее её, и дерево тоскливо прогибалось под его весом.

– Было бы, конечно, круто, – ответила Ласточка, – но ты вроде ещё маловат.

Из вежливости она не стала говорить, мол, ты и летаешь-то отвратительно. Задора Небу было не занимать, однако он постоянно сбивался с пути, засматриваясь на чаек и забывая работать крыльями, из-за чего штопором падал на землю. Ласточка подумала, что с таким полётом они точно врежутся в дерево.

– Залезай! – с надеждой в голосе позвал Небо. – Попробуем!

Он подобрался ближе, и дрожащая ветка под ним нагнулась ещё сильнее.

– Ну … ладно, – сдалась Ласточка. Можно сказать, она ждала этого с тех пор, как Небо впервые спрыгнул с валуна и не рухнул вниз, а взмыл. В конце концов, как можно дружить с драконом и ни разу на нём не полетать?

Она осторожно залезла на Небо, свесив ноги повыше крыльев и обхватив его руками за шею.

– Как странно, – сказала Ласточка. – Раньше все было наоборот.

– Держись! – обрадованно воскликнул Небо и взвился вверх.

Спустя пять минут они сверзились в океан, и Ласточка со смехом, барахтаясь, выбралась на пляж.

– Прости! – крикнул Небо, вылезая следом. – Прости! Давай попробуем еще разок!

– Потом, – пообещала Ласточка, – когда еще подрастёшь.

Она подошла к нему и порывисто обняла.

– Это было удивительно.

Так они вернулись в горы, но к следующему году Небо вырос достаточно и сумел подняться в воздух с Ласточкой на спине. Пролетев над топями, они увидели и полуостров, и острова у дальнего края материка. Они даже обнаружили еще один город людей – такой же крупный, как и Нерушимый, и, как выяснилось, тоже вооруженный. В дракона принялись метать горящие снаряды, и ему пришлось повернуть назад.

Позднее они вдоль реки, что текла мимо Нерушимого города, отправились на южное побережье и оттуда полетели на восток вдоль кромки дождевых лесов. Ласточка отмечала у себя на карте новые острова и полуострова. И ей, и Небу было интересно заглянуть в дождевой лес, но из джунглей доносились странные звуки, да и деревья росли так густо, что пролететь через чащу вряд ли удалось бы. Так что в конце концов Ласточка просто закрасила эту область на карте тёмно-зелёным и пометила: «А тут растут деревья».

Небо учился летать до тех пор, пока Ласточка не сочла, что получается просто отлично. К тому же он, возя её, был очень осторожен. Единственными местами на материке, куда они не заглянули, оставались пустыня да лежавшая за ней арктическая тундра. Всякий раз при взгляде на пустыню Ласточка начинала нервничать: ей претило оставаться на открытом месте, где нет укрытий от драконов и людей.

Когда же Ласточке становилось нечего читать или ей нужна была новая одежда, они летели в долину у Нерушимого города, и Небо отсиживался в укрытии, дожидаясь, пока Ласточка сбегает на рынок. Там она забиралась на дерево и наблюдала за очередью у подножья утёса, порой по несколько дней – но не дольше двух, – пока не спустится принц Неустрашимый. Затем шла к нему и в обмен на драконью чешуйку получала всё необходимое.

Однажды, когда Ласточке было лет двенадцать, Неустрашимый пригласил её в гости к себе в поместье.

– Оно очень большое, – гордо заявил он.

– Мур-р, – подтвердила кошка. Неустрашимый к тому времени вырос чуть выше Ласточки (что ей не нравилось), однако кошка все равно казалась слишком крупной для него. Мальчик по-прежнему всюду таскал питомца с собой, а Ласточка по-прежнему отказывалась называть его Драконом.

– Ты просто обалдеешь, – пообещал он и жеманно пригладил волосы. Локоны он отрастил длинные, за бровями стал ухаживать, а в крупном серебряном перстне носил одну из чешуек Неба. В тон ей он надел бледно-оранжевую мантию.

– Фе, – пожала плечами Ласточка и взяла ещё книгу. В очереди к вратам они встретили одну семью – у них Ласточка увидела книг десять, которые ещё не читала. Все она не унесла бы и потому мучилась выбором. – Дом есть дом, четыре стены да крыша.

– В моем стены БОЛЬШИЕ, – проворчал Неустрашимый. – Мой дом гораздо больше твоего!

– И? Стен у вас в городе и так многовато. Чувство, что если поднимусь туда, то назад уже не выйду. – Про себя она добавила: «А Небо прилетит меня спасать, и его подстрелят».

– Глупости, – сказал принц. – Вот увидишь, как у нас там просторно и удивительно, сама уходить не захочешь.

– Да? Меня удочерит большая странная семья и посадит в коробку из стен? А может, ещё и ошейник наденет, чтобы все видели, что я их собственность?

– Можешь привести свою семью, – сказал принц голосом, каким всегда говорил, воображая себя очень хитрым и осторожным. – Сколько вас человек? Я бы сказал отцу подыскать вам местечко. Кому такое не понравится? Всем хочется жить у нас, да не всем дозволено. Но меня отец послушает. У-ух, мы станем соседями! Нынешние мне все равно не нравятся, вот бы их выгнали.

– Я не хочу жить в Нерушимом городе, – твердо заявила Ласточка.

– Так мы будем видеться постоянно, – вкрадчиво проговорил Неустрашимый.

Ласточка выгнула бровь:

– С чего ты взял, что нам это понравится?

– Все хотят дружить со мной!

– Если стану жить с тобой по соседству, то не смогу приносить редкие драконьи чешуйки, которые ты так любишь. В следующий раз, глядя на сотни своих друзей, подумай, что тебе нужнее: еще один друг, который тебя не выносит, или самые редкие в городе чешуйки? Сразу полегчает.

– Ничего-то ты не понимаешь, – пробурчал Неустрашимый.

– Беру эти пять, – сказала Ласточка женщине с книгами. – Ты купишь остальные, – сказала она потом Неустрашимому, – и принесёшь в следующий раз, когда я приду.

– Мне что, таскать их туда-сюда каждый день в ожидании, когда ты соизволишь явиться? – возмутился он.

– Как будто ты ногами ходишь, – рассмеялась Ласточка. – У тебя давно есть собственная чудо-люлька, я видела.

Последние несколько лет вверх и вниз, кроме грузовой платформы, ходила пассажирская корзина. Ласточке было интересно, много ли людей пользуются ею, кроме принца? И часто ли он сам спускается с утёса, проверяя, не пришла ли Ласточка?

Книги она сложила в купленную тут же заплечную сумку. Сделала вид, будто не обращает внимания, как Неустрашимый у неё за спиной – к её удовольствию – покупает оставшиеся пять и передаёт их телохранителю.

– Ну, так и когда ты вернешься? – спросил он, провожая Ласточку в конец очереди.

– Не знаю, – как обычно, ответила она. – Знаю только, что мы оба к тому времени ещё не помрём.

– Хорошо бы.

Ласточка направилась было в сторону реки и сильно удивилась, когда он схватил её за руку, однако стоило обернуться, и Неустрашимый отпустил её.

– Я только хотел сказать, – залепетал он, – что очень зол на тебя, раз ты не хочешь прийти и посмотреть мой дом. Но … надеюсь, ты скоро вернёшься, потому что с тобой интересно. Только в этот раз не тяни целый год.

– А что, прошел год? – удивилась Ласточка. – Ха, ну ладно, поглядим. – Вид у него сделался оскорблённым, поэтому она добавила: – Ты вроде тоже не скучный. Второй, наверное, мой самый интересный друг.

Неустрашимый повеселел, и Ласточка не стала упоминать, что друзей у неё всего двое и что сам Неустрашимый в их число входит со скрипом.

Два года спустя это аукнулось, когда он попросил её руки и сердца.

Глава 11

Листик

Листик разложил на столе схему, и Клюковка склонилась над ней, благоговейно ахнув.

– Получилось, – сказал Бор. – Листик! Это просто удивительно.

– Ты безумный храбрец, парень, – похвалил Тимьян.

Многие месяцы Листик украдкой по чуть-чуть срисовывал карту, аккуратно перенося карандашом каждую деталь, в то время как его сердце бухало в груди и при каждом звуке за дверью кабинета казалось, что это возвращается мастер Форель.

– Это впрямь дворец горных драконов? – недоверчиво спросил Мухомор. – Откуда нам знать? А это что ещё такое? – спросил он, ткнув в пятнышко в левом верхнем углу. – А это … «тюрьма»? Что-то не похоже на тюрьму, скорее, на кучу колонн.

– Я срисовал как было, – напомнил Листик. – Придется поверить, что все, кто приложил к ней лапу и руку, знали свое дело.

Мухомор фыркнул, а все остальные закивали, соглашаясь с Листиком.

– Это всё меняет? – спросила Рябинка. – План у нас рисковый, но с картой может и сработать.

Листик улыбнулся сестре снизу вверх. Он превратился в рослого пятнадцатилетнего подростка, но она по-прежнему была выше.

– Я сделал это ради Ласточки, – сказал он.

Сестра отвернулась, но в её взгляде Листик успел заметить тоску и ещё какое-то чувство.

– Ну не знаю, – проворчал Мухомор. – Если карта хоть немного верна, то наш план ещё глупее, чем я думал. Вы посмотрите, сколько тут ярусов! Где на них сокровища?

– Если верить пометкам, то большая часть здесь, – ответил Листик, указывая на пару комнат ближе к центру дворца. – Только мы не знаем, насколько карта стара. Вдруг сокровищницу перенесли.

– Прелестно. – Мухомор закатил глаза. – То есть нам предстоит влезть в кишащий драконами дворец, поверив детскому рисунку, сделанному по старой ненадежной карте, которую вообще могли выдумать?

– А что, да, я пойду, – вызвался Тимьян. – Я не боюсь.

Он с вызовом подмигнул братцу, что было, наверное, лишним: Мухомор ответил сердитым взглядом и, бормоча что-то себе под нос, поплелся вон из комнаты.

– Спасибо, Листик, – сказал Бор, кладя руку ему на плечо. – Возвращайся к шаманам. Мы пока изучим карту и придумаем, как быть.

* * *

Два дня спустя Рябинка пришла к калитке шаманского сада. Пришла посреди дня, как никогда ещё не поступала, а Листик ещё никогда не видел на её лице такого выражения: казалось, она одновременно пытается не взорваться, не расклеиться и не зарезать кого-нибудь.

– Э-э, – протянул он, оглянувшись на второго ученика, копавшегося чуть поодаль в цветочной клумбе у дома, за грядкой с фасолью. – Привет.

– Листик, – прошептала Рябинка. Ухватившись за прутья, она присела на карточки и заговорила: – У нас беда.

Листик нарочно просыпал из ведра стручки фасоли и опустился на колени собрать их.

– Что стряслось? – шёпотом спросил он. Мастер Форель сидел в доме, но кто знает, вдруг он подглядывал за ними из-за пыльной занавески?

Рябинка нервно сучила пальцами.

– Карта, – сказала она. – Карта или что это там … Короче, она пропала.

Теперь уже Листик просыпал фасоль взаправду.

– Что?! Как так? Вы что, порвали её? Не починить?

– Да нет, она совсем пропала. Исчезла. Наверное … её украли.

– Кто? – Листик весь похолодел, будто его облепили рыбьей чешуёй. – Шаманы? Они прознали, что я сделал?

Рябинка замотала головой:

– Мы хорошо её прятали. Это кто-то свой. – Она помедлила в нерешительности. – Из наших пропал только … Мухомор.

– Пропал? – повторил Листик. Творилось нечто дурное, просто он пока не понимал, что именно. Зачем Мухомору красть карту, ведь они все вместе собирались ею воспользоваться? И куда он тогда делся?

– Мы думаем, что он в одиночку отправился во дворец, – сказала Рябинка. – Хочет сам украсть сокровище и не делиться.

– Мухомор? Он же все испортит! Тем более если пошёл туда один!

– Знаю!

– И что нам делать? Далеко отсюда дворец? У Мухомора большая фора? Успеем его догнать?

– Кого догнать? – перебил его гнусавый голос.

Рябинка вздрогнула, а Листик, глянув ей за спину, медленно поднялся на ноги. Сзади по дорожке к Рябинке незаметно приблизились два младших шамана.

Шаманка по имени Ворона была высокая и тощая; шевелюра ломких волос делала её голову похожей на поганку, а в уголках рта застыли морщины вечного недовольства. Она всегда говорила так, будто только её мнение и имело значение, а последнюю фразу повторяла повышенным тоном, как бы закрепляя её в умах слушавших.

Второго звали Зоб. У него были похожее на морду ящерицы лицо, некрасивая кожа и прилизанные волосы. Даже под страхом смерти он не сумел бы выдавить искренней улыбки, а взгляд у него был вечно лукавый, неуверенный и в то же время злорадный, будто шаман твердо знал, что всякий встречный-поперечный хочет ему врезать, да не решается, опасаясь его власти.

– Да, детки, – произнес Зоб. – О ком это вы шепчетесь?

– Так, ни о ком, – одновременно ответили Листик с Рябинкой. – О друге.

– Он отправился на охоту, – поспешила добавить Рябинка. – Один. Он слегка неуклюж, вот мы и волнуемся за него. Ничего важного.

– Врать шаману – дурная, очень дурная мысль, – сказала Ворона. – ДУРНАЯ. Уверена, ученик, ты этой ошибки не совершишь. – Она обратила острый взгляд на Листика. – А пока ты судорожно соображаешь, сколько мне чего рассказать, я милостиво подскажу, что мы слышали про драконий дворец, так что, будь добр, не вздумай упустить этой детали. НЕ ВЗДУМАЙ.

Листик понимал, что им дают второй шанс и дальше ложь только навредит им. Он не знал только, много ли успели подслушать шаманы. Знают ли они о карте? Придется рискнуть и выдать немного правды … немного, не всю.

– Мы думаем, что наш друг Мухомор отправился к драконьему дворцу, – нерешительно признался Листик. – Он … постоянно твердил о том, как бы стащить у них сокровище, вот мы и решили, что он пошёл на дело.

– Несмотря на запрет? – накинулся на него Зоб. – Вот ведь болван несчастный.

Ворона свела брови к переносице и резко втянула воздух через сжатые зубы.

– Жди большой беды, – прошипела она.

– Я знаю, – сказала Рябинка. – Его наверняка съедят …

– Дело куда хуже, – перебила Ворона. – Если драконы его сцапают, они могут в наказание за преступление спалить всю нашу деревню. Завтра в это время от нас одни головешки останутся! ГОЛОВЕШКИ!

– Но кто знает, – вкрадчиво произнес Зоб, – вдруг с этим ещё можно что-то поделать.

– Мы можем остановить его, – сказала Рябинка. – Отправимся за ним прямо сейчас и перехватим, пока он не дошёл до дворца.

Лицо у неё было решительное и угодливое, но о чём она в этот момент думала? Как они поступят, если – и когда – поймают Мухомора и отберут у него карту? Чувство было, что Рябинка, Бор и Тимьян не бросят затеи проникнуть во дворец. Но не ошиблась ли Ворона в том, что ждёт деревню? «Ошиблась, если я убью драконов первым», – шепнуло Листику сердце.

– Нам с тобой давненько не перепадало драконьих сокровищ, – елейным голосом произнёс Зоб, потирая руки. – Ученик пошел какой-то бестолковый и слабый. Всех так и едят, никто до цели добраться не успевает.

«Ворюга, – прошептала в голове у Листика Ласточка. – Вот что им нужно: больше сокровищ, больше власти. На деревню им плевать».

«Они когда-то посылали за сокровищем учеников? – подумал в ответ Листик. – Поэтому ни один из них не дожил до того, чтобы стать полноценным шаманом?»

– И ве-е-е-ерно, – медленно протянула Ворона. – Всем пошло бы на пользу, если бы кое-какая компания вернулась с драконьим сокровищем и передала его кому надо. Но если вылазка провалится … будет очень жаль. Очень жаль.

– В самом деле, – согласился Зоб. – Если наши смельчаки проникнут во дворец, но не вернутся с сокровищем …

– Драконы наверняка потребуют жертвы, – подсказала Ворона. – Большой, большой жертвы.

– Постойте, – сказал Листик. – Хотите, чтобы мы украли сокровище? Невзирая на ваш же запрет?

«Шаман лицемерит? – пробормотала Ласточка. – Я в шоке. В ШОКЕ!»

– Тс-с, – шикнула на них Ворона. – Это ваш друг заварил кашу, это всё его вина. Расхлёбывать вам. Я вижу только одно верное решение.

– Если дадите шанс, мы могли бы поймать Мухомора, – быстро сказала Рябинка. – Пока он не дошёл до дворца.

– Нет, нет, нет, – ответил Зоб. – Если уж идти туда, то надо, чтобы кто-то забрался в сокровищницу и выкрал что-нибудь для нас. Иначе, боюсь, случится нечто ужасное.

– И правда. На этот раз драконам нужен пришлый, – зловещим голосом сказала Ворона. Её взгляд затуманился, как будто в зеркале мира между ней и Листиком с Рябинкой разворачивалась иная история. – Да, им нужен чужак, который подверг деревню опасности. Который постоянно задаёт вопросы. Я чувствую, как он притягивает гнев драконов … их ГНЕВ.

«Это она о Боре, – догадался Листик. – Она же не собирается … сделать то, о чем я думаю».

– О какой жертве вы говорите? – спросил он. – Козы?

– Неужели прошло так много времени с тех пор, как мы отправили во дворец последнего? – пробормотала Ворона и провела худющим пальцем по щеке Листика. Тот застыл, постаравшись не вздрогнуть. – Помню, словно это было вчера … и ты помнишь, милая, ведь так? – обратилась она к Рябинке.

– Мы остановим Мухомора, – перекрикивая её последние слова, сказала та, – и принесём сокровище. Отпустите нас, и мы всё сделаем.

– Гм-м-м, – протянул Зоб. – Мне кажется, жертва должна остаться под боком, на всякий случай.

Он поманил второго ученика, который копался на клумбе, усердно делая вид, будто не подслушивает. Головастик нервно приблизился, поглядывая то на хозяев, то на Листика с Рябинкой.

– Ступай и отыщи мне юного Бора, – велел Зоб. – Приведи его потом в хижину совета шаманов и смотри, чтобы он нас дождался. Надо будет – прихвати пару мужчин из деревенской дружины. Мы скоро придём.

– Будет сделано, – ответил Головастик, поклонившись с сотню раз прежде, чем убежать.

– Это не обязательно! – в отчаянии сказала Рябинка.

– Это было не обязательно, – поправила её Ворона. – Но из-за жадности юного Мухомора иначе никак. Бор посидит пока с нами, а вы догоните своего друга и принесите нам какое-нибудь сокровище. Тогда все останутся довольны. Очень и очень довольны.

Шаманы развернулись и пошли прочь, а у Рябинки вид был такой, будто она застряла в паутине.

– Надо идти, – сказала она Листику, оглядывая опустевшую тропинку. – Тебе там нужно будет что-нибудь? – спросила она, мотнув головой в сторону дома.

Хотелось вломиться в кабинет к Форели и сорвать со стены настоящую карту, но с тем же успехом можно было просить ковра-самолета до самого дворца драконов.

– Нет, ничего, – ответил Листик и перемахнул через забор. – Дай только меч, и я готов.

Возвращаться в дом Форели он и не думал. Что бы ни случилось во дворце, убьёт он десять драконов или только одного, назад он, склонив голову, не придёт. Не вернётся к тоскливому существованию ученика. Так начнётся его жизнь драконоборца.

Не желая попадаться на глаза односельчанам, они пошли к школе в обход. Там встретили растерянных Тимьяна и Клюковку.

– Рябинка! – подбегая к ней, воскликнула Клюковка. – Приходили селяне и увели Бора. Мы не знаем, куда и зачем. Погоди, ты знаешь … в чём дело? – спросила она, увидев выражение на лице Рябинки.

– Ворона с Зобом узнали, что Мухомор идет во дворец за сокровищем, – сказала Рябинка. – Надо пойти за ним и вернуться к шаманам с добычей, иначе Бора принесут в жертву.

До Листика наконец дошло, как всё обстоит на самом деле, и его обуял ужас. Он-то старательно убеждал себя, что просто не понял шаманов и что Ворона с Зобом просто хотят прибрать к рукам больше Боровых коз.

– Ты правда думаешь, что Ворона говорила про это? – воскликнул он. – Им никто не позволит! Мы не приносим драконам человеческие жертвы!

– Нет, конечно же, – сказала Клюковка, но Рябинку чуть не тошнило. Казалось, она и правда верит, что шаманы на такое способны.

– Я знаю только, что Бора забрали, – сказала она. – И что ему грозит опасность, пока мы не вернемся с добычей и не выкупим его.

– Тогда идем, – позвал Листик. Что бы там ни имели в виду шаманы, права Рябинка или нет, им ещё надо догнать Мухомора и отобрать у него карту. – Клюковка, мне нужен меч.

Клюковка отвела их к тайнику с оружием и выдала Листику меч в ножнах, который он повесил за спину. Еще пару кинжалов сунул за голенища сапог и вскоре уже мчался по лесу впереди остальных.

Листик не сомневался, что ребята за ним последуют, хоть он и был младше их на десять лет. Сейчас окупился риск, на который он шёл, копируя карту шаманов: она въелась ему в память. Полагаться только на свои мозги было ненадёжно, но Листик помнил карту в подробностях: каждую черточку и пометочку, перерисованную с большим тщанием. Ещё он знал, что драконий дворец – к северу от деревни у истока реки, поэтому логичнее всего будет идти вдоль неё. Не уверен был он только в том, поступит ли так же Мухомор. Вести себя умно и логично – не его конёк.

Они шли на север остаток дня и полночи и остановились на привал, лишь когда Тимьян свалился, сказав, что не сможет идти дальше, пока хоть немного не поспит. Листик вызвался первым сторожить лагерь, а сам за это время облазил все высокие точки, высматривая, не блеснёт ли где во тьме огонек чужого – Мухоморова – костра. Ничего, ни следа его видно не было.

То же было и на второй день, и на третий. Они карабкались по горам, стараясь не терять реку из виду, а кругом пронзали небо, точно острые драконьи когти, скальные пики. День и ночь над головой проносились драконы цвета пламени: вспарывали облака или резко кидались на соседние вершины, заставляя ребят нырять в укрытие.

Несколько раз путники набредали на следы лагеря с кострищем, а однажды нашли даже выброшенный невод, но следы были старыми, оставил их явно не Мухомор.

Утром четвёртого дня после долгого пути по лесу они вышли к скоплению валунов, и там наконец обнаружили то, что искали – дворец горных драконов.

Почти всю дорогу Листик кипел энергией, спеша исполнить свою судьбу. Но когда они все спрятались в тени огромного камня и оттуда стали разглядывать дворец, он впервые ощутил проблеск страха.

Дворец был просто невероятных размеров. Чего-то подобного Листик и ждал, он же видел, какой величины карта, но даже вообразить не мог, насколько замок и правда большой. Он будто спустился с неба и отъел почти всю гору. Его шпили словно росли из чёрно-серых скал; за каждым карнизом в их чрево уводили ходы пещер. Даже издалека ребята ощущали исходящий от стен жар и слышали запах дыма, висевшего в воздухе густым облаком.

А еще они увидели то, чего на карте не было: дворец кишел драконами.

Листик и не думал, что в мире их такое множество. Он ещё не вошел во дворец, а уже видел их больше, чем жителей Амулета. Это была не деревня, а целый драконий город.

Драконы ползали по горе, достраивая дворец, чинили рухнувшие башни. Драконы перелетали с карниза на карниз; драконы прилетали по небу и сбрасывали в дымящуюся расселину под одной из стен тела других драконов. Драконы восседали на высочайших парапетах и, расправив крылья, нежились на солнышке.

Откуда их столько в одном месте?

Несмотря на все свои навыки и силу, Листик ощутил себя крохотным муравьишкой. Жучком, который возжелал перебить целый город гигантов. Заметил он и тюрьму, обозначенную на карте: высокие колонны в стороне от дворца, связанные какой-то сетью и окружавшие нечто вроде арены. На вершине каждой поблескивали крыльями еще драконы. Листик не понял, как такая тюрьма сдерживает узников, но то была одна из загадок, которые он рад был бы оставить нерешёнными.

– Ну надо же, – прошептал рядом Тимьян.

– Знаю, – ответила сидевшая по другую руку от Листика Клюковка. – Думаешь, чем ещё они нас удивят?

Рябинка нервно фыркнула и хихикнула.

– Как внутрь попасть, помнишь? – спросила она у Листика.

Листик сделал глубокий вдох, припоминая карту. На нижнем ярусе входов мало, ведь драконы обычно влетают во дворец сверху. Чтобы проникнуть в самый нижний вход – шахту для сброса мусора, – придется карабкаться до середины горы, на виду у летающих кругом драконов. Пометка рядом с мусорным люком на карте гласила: «Не лучший выбор».

Проще (и намного гигиеничнее) было бы попасть во дворец через тюремную арену, там вход располагался низко, но … тогда ребята попались бы на глаза узникам и стражам.

Листик рассматривал дворец, дополняя карту в памяти. Если тюрьма вон там, а те две башни там, тогда отверстие для сброса мусора должно быть …

Листик перегнулся через Клюковку и схватил за руку сестру.

– Смотри! – горячо прошептал он.

Рябинка приподнялась на локтях и притенила глаза ладонями.

Чуть ниже отверстия лез по склону горы человек. Серые одежды помогали ему сливаться с камнем и дымом; перемещаясь из тени в тень, двигался он со скоростью улитки. Листик пока не знал, в чём дело: то ли Мухомор осторожничает, то ли просто измождён.

– О нет, – прошептал Тимьян.

– Похоже, он украл карту ещё за день до того, как мы заметили, – сказала Клюковка. – Фора у него больше, чем мы думали.

– Что станем делать? – спросил Листик. – Останавливать его поздно, так?

Рябинка не ответила. Они молча смотрели, как человечек взбирается всё выше, а потом мучительно медленно влезает в мусорную шахту и исчезает в темном нутре дворца.

– Дальше, думаю, остается ждать и смотреть, – сказала Рябинка. – Он либо выйдет живым, либо нет.

– А если выйдет, – подсказал Тимьян, – ему потребуется наша помощь, чтобы уйти невредимым.

Никто ничего не сказал, но Листик понял, что думают все об одном: нельзя просто так войти в драконий дворец и уйти невредимым. Карта, может, и подскажет путь, но все преимущества на стороне драконов.

Впрочем, это ещё не значило, что Листик станет отсиживаться. Карта пригодилась бы, но с ней или без нее он во дворец войдет. Он должен попытаться.

Он заберёт жизнь хотя бы одного дракона – в отместку за Ласточку, даже ценой собственной смерти.