Текст книги "Агнес и тайный ключ"

Туутикки Толонен
Агнес и тайный ключ

Посвящается Айли

Copyright text © Tuutikki Tolonen, 2020

Copyright illustrations © Kati Vuorento, 2020

Copyright work © authors and WSOY, 2020

Original edition published by WSOY, 2020

© ООО «РОСМЭН», 2020

Пролог

Ровно в 18:11 в домофон музея позвонили. Катариина Хяркёнен как раз застегивала молнию на пуховике.

– Вот ведь, – пробормотала она.

Дежурный охранник и экскурсовод уже давно ушли домой, и Катариина была одна во всем здании. Она вздохнула и направилась к входной двери.

На улице перед музеем была припаркована машина курьерской службы, и у двери стоял курьер с небольшой посылкой в руках.

– Чем могу помочь? – спросила Катариина.

– Мне нужна… – начал мужчина, а потом сверился со своим документом. – Администратор музея Катариина Хяркёнен.

– Это я.

– Вам посылка. Отправитель требует расписки от получателя. Доставка лично в руки.

– Странно… Хорошо, я распишусь.

Она расписалась на планшете, и курьер вручил ей посылку, обернутую в коричневую бумагу. Потом кивнул на прощание и уехал.

Катариина повертела посылку в руках. Тяжелая, твердая, имя Катариины написано на оберточной бумаге витиеватым старомодным почерком… От кого же эта посылка?

Она вернулась в свой кабинет и села за письменный стол, не снимая верхней одежды. Затем нашла в ящике стола нож для писем и начала осторожно вскрывать посылку. Это оказалось не так-то просто: посылку обернули в три слоя плотно заклеенной скотчем бумаги, а между этими слоями проложили пузырчатую пленку. Кем бы ни был отправитель, он хотел надежно защитить содержимое посылки.

Наконец Катариина разрезала скотч, сняла пленку и восторженно ахнула.

– Какая красота!

На столе посреди пленки и оберточной бумаги стояла изящная серебряная шкатулка для драгоценностей. Ножки ее напоминали львиные лапы. К украшенной разноцветными камнями крышке был приклеен конверт с надписью «Инструкция».

Катариина открепила конверт и попробовала открыть шкатулку, но крышка не поддавалась. «Наверное, ключ в конверте», – подумала она и осторожно вскрыла конверт ножом для писем. Однако там лежал только аккуратно сложенный лист бумаги, исписанный ровным каллиграфическим почерком. Нахмурившись, Катариина развернула лист и начала читать.

Уважаемая Катариина Хяркёнен!

Мы с Вами уже общались: когда Вы готовили выставку к лету, я одолжила музею много наших семейных реликвий. Но эту старую шкатулку для драгоценностей я тогда оставила у себя, так как она имеет для меня особую ценность. Моя прапрабабушка получила эту шкатулку в подарок на свадьбу в 1828 году. С тех пор ее передавали в нашей семье из поколения в поколение, и на дне выгравированы имена и годы рождения всех ее обладателей, в том числе мои.

Катариина взяла шкатулку и перевернула ее кверху дном. Она посчитала имена, их было пять. Последним значилось: «Агнес Мария, 1920». Катариина поставила шкатулку обратно на стол и продолжила чтение.

Сейчас я хочу обратиться к Вам с просьбой, которая может показаться необычной. Пожалуйста, поставьте эту шкатулку на такое место в музее, где ее легко заметит любой посетитель. Подчеркиваю: очень важно поставить ее на видное место. Сейчас шкатулка закрыта. Не пытайтесь ее открыть. Но если в музей придет человек с подходящим ключом, прошу Вас отдать ему содержимое шкатулки.

Катариина усмехнулась. Может, пожилая дама, написавшая письмо, уже впала в старческий маразм? Как же можно оставить в музее таинственную закрытую шкатулку, да еще ждать, что за ней кто-то придет!

Катариина снова взяла шкатулку, осторожно потрясла и… не услышала ни звука. Казалось, внутри ничего нет. Неужели шкатулка пуста?

Она стала читать письмо дальше.

Я знаю, что мое время на исходе. Я больше не нуждаюсь в тех вещах, которые когда-то представляли для меня огромную ценность. Поэтому я предлагаю Вам сделку: в благодарность за то, что Вы выставите эту шкатулку и поступите согласно моей инструкции, я подарю музею всю коллекцию предметов, которую Вам одолжила. Если Вы согласитесь на это предложение, мой юрист передаст Вам необходимые документы.

Катариина удивленно вскинула брови. Таких больших коллекций музею Хармалы прежде не дарили. Разумеется, ни у кого не будет никаких возражений!

Она дочитала последние строки.

Хочу подчеркнуть, что пожертвование не касается этой шкатулки.

Желаю успехов Вашей выставке и музею.

С уважением

А. М. Брикнен,

дом престарелых в Руусулааксо.

Катариина положила письмо на стол. Перед ее внутренним взором пронеслись все те ценные экспонаты, которые пожилая дама собралась подарить музею. Надо позвонить директрисе музея и, возможно, в газету.

Она взяла шкатулку и внимательно ее осмотрела. Да, серебряник постарался на славу… Конечно, шкатулку нужно поставить на видное место, как того и желает дама, написавшая письмо. И неважно, насколько странными кажутся ее условия.

1
Могила

Вспоминая эту историю позже, Агнес поняла, что все началось в тот день, когда она обнаружила кованую калитку, а за ней – старое кладбище. Это случилось через три дня после переезда. Каких-то три дня! В общем, ужасно быстро.

День переезда прошел примерно так:

• В Хармале у них с мамой не было ни одного знакомого.

• Весь их новый дом оказался заставлен нераспакованными коробками.

• Мама захотела сразу познакомиться с соседями по таунхаусу, потому что, как она выражается, человеку необходимо общество.

• С соседями можно познакомиться, попросту позвонив им в дверь.

• Правда, есть вероятность, что соседей не будет дома, ведь они иногда уходят по делам.

• Зато тот, кто сидит дома, может оказаться пожилым собачником, которому уже трудно выгуливать свою собаку.

• Тогда растроганная мама воскликнет: «О боже мой! Ну конечно, Агнес с ней погуляет!»

• В итоге пожилой сосед предложит одиннадцатилетней Агнес все лето выгуливать его собаку.

Да, такое бывает. Агнес получила эту работу, хотя до этого она ни разу в жизни не гуляла с собакой. Но ведь гулять – это не такая уж и трудная задача, верно? Тем более что пес, увиденный в соседской прихожей, оказался маленьким и старым, с поседевшей мордой.

Да и вообще, в прогулках с собакой можно найти множество всяких плюсов. Агнес будет полезно подвигаться. И прогулки – это повод обойти всю деревню и изучить все улочки и тропинки. Если повезет, она найдет дорогу в школу еще до конца летних каникул! Это было бы весьма кстати, ведь мама сказала, что они проживут в этой странной деревеньке всю следующую зиму и весну, до начала лета. А затем подумают, что делать дальше.

Агнес решила каждый день проходить с Осси по новому маршруту. В первый день они гуляли вокруг нового дома Агнес. На второй изучили небольшой центр Хармалы. На третий день Агнес решила прогуляться по песчаной дорожке, которая вела в лес прямо за их домом. Дорожка тянулась через лесок с высокими елями и неожиданно упиралась в старую каменную стену. В стене Агнес обнаружила узорчатую кованую калитку и старую табличку: «Кладбище».

Агнес обрадовалась. Она всегда любила кладбища. Ей даже в голову не пришло, что с собакой туда нельзя. Она потянула Осси к калитке и завела внутрь.

Агнес сразу поняла, что это непростое кладбище. Она восторженно огляделась по сторонам. Кладбище явно было древним. Огромные узловатые клены и дубы с густой кроной поднимались почти до самого неба, и их листья отбрасывали на землю таинственные движущиеся тени. Было очень тихо, только ветер шумел в листве. Вокруг не было ни души. Большую, хорошо ухоженную лужайку разрезали узкие песчаные тропинки, на которых рядами стояли замшелые надгробия. Агнес и Осси как будто оказались в другом времени. Или, скорее, там, где время и вовсе остановилось.

– Давай, Осси, погуляем немного, – сказала Агнес.

Пес на удивление неохотно пошел вперед, а Агнес стала читать вырезанные на надгробиях имена, фамилии, а также давно минувшие даты рождения и смерти. Кем были все эти люди? Как они выглядели, чем занимались на протяжении своей жизни? За каждым именем стояла целая жизнь со всеми ее подробностями. Агнес в это даже не верилось.

Она заметила впереди обнесенный низкой оградой холм с небольшими надгробиями, которые стояли не рядами, а полукругом. Они были покрыты мхом и лишайником и казались почти заброшенными.

– Осси, пойдем на них посмотрим, – сказала Агнес и легонько дернула поводок.

Они приблизились к холму и зашли за ограду. Агнес наклонилась к надгробиям.

«Малыш Хейккинен», – было написано на первом из них.

«Малышка Аалто», – прочла она на втором.

«Это детские могилы», – с удивлением поняла Агнес. Причем могилы таких маленьких детей, что на надгробиях даже не стояли имена – только фамилии.

Она посмотрела на дату рождения и смерти малыша из семьи Хейккинен. Разница между ними составляла один-единственный день. Малыш прожил всего сутки!

Агнес изучила надпись на соседнем надгробии. Там была только одна дата. Что же это значило? Неужели малышка не прожила ни дня? Наверное, она родилась уже мертвой. Агнес слышала, что такое иногда случается. Это просто ужасно.

Осси уселся на землю и тяжело задышал, ему явно было скучно. Агнес склонилась над третьим надгробием. Надпись была скрыта под лишайником, но, когда Агнес поскребла его ногтем, постепенно показались вырезанные на камне буквы. Позолота с них уже давно осыпалась.

Агнес провела по бороздкам пальцем и прочла: «РЕТА, 1938».

«Рета? Странное имя», – подумала она и продолжила отскребать лишайник. Имя открывалось буква за буквой и постепенно обретало смысл.

«МАРГАРЕТА», – наконец прочла Агнес. Здесь покоилась какая-то давно умершая маленькая Маргарета. Как видно, никто не ухаживал за ее могилой. Печально…

Агнес продолжила чистить надгробие. Внезапно лишайник отделился одним куском и мягко упал на землю. Теперь текст был виден полностью.

Агнес ахнула от удивления. Сердце ее замерло, а волосы встали дыбом.

– Агнес Маргарета, – тихо прочитала она. – Второе августа тысяча девятьсот тридцать восьмого – третье августа тысяча девятьсот тридцать восьмого. Покойся с миром, дитя.

2
Булка

У ярких палаток рынка Хармалы толпились радостные люди. Мама рассказывала, что деревенские постоянно ходят на рынок, и, видимо, она была права. Похоже, сегодня на рынке собрались все жители Хармалы.

Мама пробиралась между людьми, как рыба в камышах, и Агнес старалась поспевать за ней. Мама искала клубнику: в их новой квартире был морозильник, и мама хотела заморозить ягоды – любые, но желательно клубнику. Агнес пыталась продолжить разговор с мамой, но это оказалось сложнее, чем она себе представляла.

– Мам, это было мое имя, – повторила она, обращаясь к маминой спине.

– Нет, это было почти твое имя. Почти твое, но не точно такое же. Ты ведь Агнес Маргареетта, а не Агнес Маргарета.

Мама даже не сочла нужным остановиться. Агнес устало вздохнула:

– Мам, ну давай серьезно. Сколько еще людей с таким же именем ты знаешь? Я вот никогда не встречала своих тезок. И к тому же на надгробии была моя дата рождения – второе августа.

Мама засмеялась и оглянулась на Агнес через плечо.

– Но ведь ты родилась не в тысяча девятьсот тридцать восьмом году!

– Конечно нет, но все-таки… Разве тебе это не кажется странным? Мне вот кажется. Странным и немного жутким.

Наконец мама остановилась. Она повернулась и внимательно посмотрела на Агнес.

– Разумеется, это удивительно. Странное совпадение. Но у тебя ведь несовременное имя, в честь обеих бабушек. Значит, у тебя есть тезки среди их ровесниц. И среди тех, кто уже давно умер! Если тебя это пугает, пожалуй, не стоит больше ходить на кладбище.

– Мам, я не это имела в виду, – сердито сказала Агнес, но мама продолжала:

– Агнес, ты ведь понимаешь, что это не твоя могила?

Агнес раздраженно посмотрела на маму и воскликнула:

– Мам, ну что за глупости! Разумеется, я понимаю, что она не моя! Я вообще-то вроде как живая. Мне просто хочется узнать, чья она. У кого было такое же имя и такая же дата рождения, как у меня. И почему именно на том надгробии нет фамилии. На всех остальных же есть.

– Тебе стоит это выяснить. Раскрыть тайну надгробия!

– Но как? Ты мне не поможешь? Журналисты же все время разгадывают загадки, разве нет?

Мама рассмеялась:

– Загадки! Журналисты не разгадывают загадки. Они пишут статьи в газеты!

– Я имею в виду, вы всегда пытаетесь прояснить сит уацию, – у прямо продолжала Агнес. – Прежде чем о чем-нибудь писать, надо ведь все как следует изучить.

Мама вдруг сделалась серьезной.

– Ну да, это правда. Конечно, сама я никогда не писала статьи о старых надгробиях… Но могу спросить завтра в редакции, слышал ли кто-нибудь об этом. У журналистов скапливается много необычной информации.

Вдруг совсем рядом раздался возглас:

– Так оно и есть!

Агнес с мамой вздрогнули от неожиданности. Рядом с ними стоял высокий мужчина с большим животом, в белой рубашке и огромных костюмных брюках с подтяжками. Он казался персонажем черно-белого немого фильма, разве что котелка недоставало. Агнес с изумлением уставилась на мужчину, а ее мама обрадованно воскликнула:

– Юсси! Что ты тут делаешь?

Мужчина развел руками и ухмыльнулся.

– Разве не все здесь собрались?

Мама засмеялась.

– Верно подмечено. – Она повернулась к Агнес: – Агнес, Юсси – главный редактор «Новостей Хармалы». Другими словами, он – мой новый начальник.

– Очень рад знакомству, – торжественно произнес Юсси и протянул Агнес свою большую руку. – Стало быть, ты – дочь Уллы?

Агнес кивнула. Ее крохотная ручка полностью исчезла в огромной теплой ладони Юсси.

– Если я правильно понял, ты идешь в шестой класс? – спросил он.

Агнес кивнула.

– Значит, вы ровесники с Булкой.

– С Булкой? – переспросила Агнес.

– Ну да, с Булкой. Булка – это мой сын. Видимо, вы окажетесь в одном классе, здесь ведь только одна школа. Так, а где же он?..

Юсси обернулся, и только тогда Агнес заметила у него за спиной худенького темноглазого мальчика. Он посмотрел на Агнес и кивнул в знак приветствия.

– Вот ты где! – вскричал Юсси. – Чего это ты прячешься у меня за спиной? Ну ладно. Знакомься, это Агнес, дочь нашей новой журналистки. Вы ровесники. Осенью, наверное, будете учиться в одном классе.

– Пап, у меня есть уши. Ты все это уже говорил.

Агнес рассмеялась. Она не ожидала, что мальчик ответит что-нибудь в этом духе. Она вообще думала, что он промолчит. На первый взгляд он казался застенчивым.

– И то правда! – вскричал Юсси и разразился громким смехом. Затем он повернулся к матери Агнес: – Так какую же информацию вы ищете?

Мама взглянула на Агнес, и та начала объяснять:

– Я тут нашла старую могилу и хотела бы узнать о ней побольше.

– Что, например?

– Ну, скажем, кто в ней похоронен.

– А зачем еще, по-твоему, на надгробиях вырезают имена? – снова захохотал Юсси.

Агнес заметила, что Булка закатывает глаза, стоя у отца за спиной. Было несложно понять почему.

– Как раз имя меня и заинтересовало, – сказала Агнес. – Могила очень старая, но на ней написаны мое имя и мой день рождения.

– Почти твое имя, – поправила мама, но Агнес продолжала:

– А фамилии на ней вообще никакой нет.

– Нет фамилии? – заинтересовался Юсси. – Да, необычно… Насколько это старая могила?

– Она тысяча девятьсот тридцать восьмого года. Это и год рождения, и год смерти.

Юсси задумчиво прищурился:

– «Новости Хармалы» выходят с тридцать второго. Все выпуски хранятся в архиве. Возможно, там найдется какая-то информация.

– Ты имеешь в виду объявление о смерти? – спросила мама.

Юсси кивнул:

– Да, например. Из него можно узнать хотя бы фамилию. Архив, правда, закрыт для посетителей, но иногда мы делаем исключения – только по уважительной причине, разумеется. Старые газеты хрупкие, с ними надо обращаться осторожно, вы же понимаете.

Юсси взглянул на Агнес, как будто оценивая, сможет ли она переворачивать ломкие страницы старых газет с достаточной осторожностью.

– Я буду очень, очень осторожна, – заверила Агнес.

Юсси кивнул и взглянул на сына.

– Булка может помочь. Он уже бывал в архиве и знает, какие там правила. И сейчас, в каникулы, у него много свободного времени.

Лицо Булки приняло страдальческое выражение, но мама Агнес обрадовалась:

– Звучит здорово! Когда можно попасть в архив?

– Я выясню, – ответил Юсси.

– Я могу хоть завтра! И вообще в любое время, – выпалила Агнес.

– Отлично. – Юсси одобрительно кивнул. – У тебя есть задатки исследователя. Пожалуй, из тебя выйдет хорошая журналистка. Ты вся в мать!

Булка поморщился, но Агнес стало смешно. Юсси походил на большого плюшевого медведя.

– Станешь журналисткой и будешь разгадывать загадки, – добавила мама, и Агнес прыснула со смеху.

Юсси не понял шутки, но достал из кармана смятую купюру и протянул ее Булке.

– Идите, дети, купите себе мороженое. Заодно и познакомитесь поближе.

Булка, недолго думая, схватил купюру.

– Спасибо, папа! – сказал он и позвал Агнес. – Пойдем. – И, повернувшись, начал быстро пробираться сквозь толпу.

– Эй, подожди немного! – закричала Агнес и бросилась за ним.

3
Гадалка

Булка оглянулся и замедлил шаг, чтобы Агнес смогла его догнать.

– Киоск с мороженым вон там. – Он махнул рукой вперед.

– Я так и думала. Слушай, а почему тебя зовут Булкой?

– А почему тебя зовут Агнес?

– Ну Агнес-то – совершенно обычное имя.

– Ага, его даже на надгробиях пишут.

– Да! Даже на надгробиях! – Агнес вспылила было, но потом ей стало смешно. – Вот ты когда-нибудь видел надгробие с надписью «Булка»?

– Не видел, – признал он. – Придется мне как-то выкручиваться.

Они подошли к киоску с мороженым. Булка остановился перед прилавком, обернулся и серьезно посмотрел на Агнес.

– Решено: надписи «Булка» на моем надгробии не будет.

– О чем это ты?

– А вот о чем: я попрошу выгравировать на надгробии мое настоящее имя.

– И какое у тебя настоящее имя?

– Понтус Олави Яяскеляйнен, – торжественно произнес Булка, но тут же ухмыльнулся. – В детстве я не умел его выговаривать. Говорил всем, что меня зовут Пуллус. Один родственник неправильно расслышал и спросил у мамы на каком-то празднике: «Как поживает ваш Булкус?» И с тех пор меня называют Булкой. Наверное, не самое лучшее прозвище, но, с другой стороны, многим ведь нравятся булки.

Агнес рассмеялась. Мама как будто знала, что им стоило сходить на рынок. Оказалось, что здесь можно познакомиться с интересными людьми.

– Тебе какое? – спросил Булка, пока Агнес рассматривала картинки с мороженым на окне киоска. Почти все были зачеркнуты черным фломастером: очевидно, торговля шла хорошо.

– Ну наверное… Лимонный сорбет.

Булка повернулся к прилавку и взял Агнес лимонный сорбет, а себе – мягкое эскимо.

– Давай еще немного походим по рынку? – предложила Агнес.

– Конечно, – ответил Булка и лизнул эскимо. – Только осторожнее с мороженым.

– Ой! – воскликнула Агнес и поспешно слизала капли, перелившиеся через край вафельной трубочки.

Было так жарко, что мороженое таяло быстрее, чем ребята успевали его есть.

Агнес с Булкой отправились гулять по рынку. Везде было полно народу, светило солнце, и в воздухе парили манящие рыночные ароматы: пахло клубникой, цветами, блинчиками и кофе. Агнес вдруг показалось, что переезд – это не так уж и плохо. Пожалуй, мама права, и в нем тоже можно найти свои плюсы.

Будто услышав мысли Агнес, Булка спросил:

– А вы только что сюда переехали?

– Четыре дня назад.

– Зачем?

– Что значит зачем?

– Зачем вы сюда переехали? Почему не остались там, где жили раньше? Мне казалось, в Хармалу не часто переезжают. Всегда думал, что людей сюда приводит отчаяние.

Агнес не поняла, серьезно ли он, но рассмеялась и ответила:

– Пожалуй, мы с мамой и правда немного отчаялись. – Она чуть подумала и добавила: – Просто мама с папой развелись, и мама захотела устроиться журналистом в какую-нибудь небольшую газету. Место нашлось только здесь. Ну и в Хармале намного дешевле жить, чем в Хельсинки. Вот и все. То есть, если мы вдруг сейчас разбогатеем, сможем вернуться обратно.

Булка не засмеялся. Он задумчиво лизал мороженое.

– А где твой папа? Остался в Хельсинки?

Агнес сморщила нос:

– Нет, папа переехал в Венгрию. Еще в прошлом марте.

– Ого! А почему?

– Ты задаешь слишком много вопросов.

– И правда. Извини, можем сменить тему. – Булка с преувеличенным интересом принялся рассматривать свое эскимо. – Вот, скажем, ты когда-нибудь наблюдала за тем, как тает мороженое? Странное зрелище, конечно…

Агнес вздохнула:

– Ну хорошо-хорошо, я отвечу на последний вопрос. Но это строго между нами, ладно?

Булка кивнул, и Агнес продолжила:

– Папа переехал в Венгрию к своей новой девушке. Ее зовут Патриция. Ну и имечко! Будто название марки нижнего белья… И знаешь еще что? Эта девушка – психолог, работает с парами. Помогает людям, которые разводятся. Как мой папа. – Агнес мрачно засмеялась. Булка ничего не сказал, поэтому она добавила: – Очень удобно, скажи? В общем, папу сейчас никто, кроме Патриции, не интересует.

– Ясно, – пробормотал Булка.

Агнес опустила глаза:

– И поэтому мы с ним теперь не очень часто общаемся. Мне даже не особо интересно с ним разговаривать. Он стал каким-то глупым.

Булка промолчал. Агнес прищурилась и тихо сказала:

– Ну ладно, хватит об этом. Ты, наверное, не такого ответа ждал?

Булка пожал плечами:

– Да я вообще ничего не ждал. А где вы живете?

– Вон там, на берегу, где светлые таунхаусы.

– Так вы живете в домах лесорубов, – со знающим видом кивнул Булка.

– Нет там никаких лесорубов! – возмутилась Агнес. – Там живут все подряд.

– А ты думаешь, лесоруба можно узнать по внешнему виду? – серьезно спросил Булка. – В том-то и дело, что нельзя. Они выглядят как обычные люди, поэтому могут пробраться куда угодно.

Агнес опять стало смешно.

– Странный ты, Булка! Ты об этом знаешь?

Булка состроил гримасу:

– Вообще-то есть люди, которые со мной согласны.

Агнес не поняла, что он имеет в виду, но не успела ничего сказать, потому что на нее внезапно кто-то налетел. Столкновение было сильным, и Агнес вскрикнула. Мороженое выскользнуло у нее из рук, сумка слетела с плеча, и Агнес поняла, что падает прямо на Булку.

Она успела мельком увидеть грубую старомодную одежду и голые грязные пальцы на ногах, убегавших прочь от нее. В следующий момент Агнес вместе с Булкой растянулись во весь рост на каменной рыночной мостовой, и девочка ощутила боль в колене.

– Агнес! Что за дела? – вскричал Булка.

– Кто-то налетел на меня, разве ты не видел? Извини, я не хотела тебя свалить. Больно?

На колене Агнес появилась кровавая царапина, которая ужасно саднила. Булка кое-как поднялся и посмотрел на держащуюся за колено Агнес.

– Все в порядке, наверное. А у тебя? Ты, скорее всего, споткнулась об эти камни, они старые, и некоторые из них шатаются.

– Да не спотыкалась я! В меня кто-то врезался. У него была темная одежда и босые грязные ноги!

Агнес нахмурилась и начала вглядываться в толпу. Вроде бы все были в обуви.

– Неужели кто-то ходит на рынок босиком? – удивился Булка и протянул Агнес руку. – Можешь подняться?

Агнес ухватилась за его руку и встала на ноги.

– Ой! – простонала она. Колено болело. – У меня еще и сумка пропала! Это был вор!

– Да нет в Хармале никаких воров, – сказал Булка и огляделся. – Вон там, на столе, случайно, не твоя сумка?

Булка указал на небольшой столик, за которым сидела женщина в тюрбане. Наклонившись, она рассматривала маленькую синюю сумочку.

– Точно, моя! – обрадовалась Агнес. – Ох, надеюсь, я ничего не испортила.

Булка покачал головой:

– Навряд ли. Это похоже на столик рыночной гадалки, на нем только карты. Подумать только, кто-то готов платить за перекладывание карт…

Агнес, хромая, направилась к столу:

– Прошу прощения, это моя сумка. Я упала, и она вылетела у меня из рук. Надеюсь, ничего не сбила у вас со стола.

Гадалка посмотрела на нее и улыбнулась.

– Ах, это твоя! Нет, она ничего не сбила. Она упала на колоду будто прямо с неба. Словно хотела снять карту. – И она засмеялась.

Булка закатил глаза, но Агнес смотрела на карту, которая, в отличие от остальных карт в колоде, лежала рубашкой вверх. Ей вдруг показалось, что снятая карта может быть важна. Интересно, почему?..

– Вот эту? – спросила она.

Гадалка кивнула:

– Посмотрим, что это за карта?

Булка очень тихо прошептал:

– Агнес, ну что ты, в самом деле. Ты же понимаешь, что сумка не могла снять карту?

Агнес взглянула на Булку и затем опять на гадалку.

– Она может означать нечто важное, – сказала гадалка.

Агнес нерешительно покачала головой:

– У меня совсем нет денег.

– О, я бы их с тебя и не взяла! Это же особый случай. Не каждый день на мой столик падает сумка с небес.

– Особый случай, значит, – усмехнулся Булка, но Агнес наморщила лоб. Почему она вдруг так разволновалась? Это же все чепуха. Ну конечно, чепуха.

– Пойдем уже, – поторопил ее Булка.

Агнес замотала головой:

– Нет, подожди минутку. Я хочу услышать, чего хотела сумка.

– Мудрый выбор, – кивнула гадалка. – Переверни карту.

Агнес протянула руку, перевернула карту и увидела необычную картинку с пятью длинными скрещенными мечами. Однако у мечей не было клинков: на обоих концах виднелись рукояти.

– Что это такое? Мечи без клинков? – спросила Агнес.

– Да, это мечи. Это Карта Мечей, – пояснила гадалка. – Посмотри: за эти мечи можно взяться с обоих концов. Они словно мосты между двумя людьми, держащимися каждый за свою рукоять. Меч означает задачу. У тебя есть с кем-то общая задача. Возможно, кто-то нуждается в твоей помощи. Дает тебе задачу подобно мечу, за который можно схватиться.

– Какую задачу? Кому нужна моя помощь? – спросила Агнес. – Ничего не понимаю.

Гадалка улыбнулась:

– Зачастую смысл пророчества открывается не сразу. Просто помни о нем, а поймешь потом.

Агнес взглянула на Булку, который со скучающим видом смотрел по сторонам. Женщина взяла карту со стола и вернула ее в колоду. Агнес повесила сумку обратно на плечо. В душе ее поднималось беспокойство.

– Как узнать, кому нужна моя помощь? – спросила она.

– Просто держи глаза открытыми, – посоветовала гадалка.

– Я и так держу. Всегда, даже сейчас!

– Тебе нужно подождать, – мягко ответила гадалка. – Наберись терпения.

– Ладно, пойдем уже, – сказал Булка. – Папа, наверное, в толк не возьмет, куда мы пропали.

Агнес кивнула и поблагодарила гадалку.

– Счастливого пути, – ответила та, уже повернувшись к следующему клиенту, который остановился у ее столика.