Текст книги "Те, кто в опасности"

* * *

Точно в половине шестого дверь конторы распахнулась, и на темный двор вышла Хейзел Бэннок. Черный спортивный костюм облегал ее атлетическую фигуру. Широкие шелковые шорты, надетые поверх костюма, должны были скромно скрывать форму ягодиц, а на самом деле эффект был противоположный – они подчеркивали совершенство форм. На ногах – белые кроссовки. Прославленные золотые волосы собраны на затылке и надежно перевязаны черной лентой.

– Доброе утро, майор. Вам нравится бегать в полном военном облачении?

Она говорила чуть насмешливо. Поверх камуфляжа Кросс надел специальный пояс для оружия и снаряжения, а на ноги прочные армейские ботинки. На бедре в кобуре – пистолет.

– Я все делаю в этой одежде, мэм.

Хотя лицо у него было бесстрастное, оба уловили двусмысленность. Хейзел раздраженно нахмурилась, услышав его ответ.

– Тогда побежали, – коротко сказала она. – Показывайте дорогу, майор.

Они выбрались из поселка, и он повел ее по тропе на самый верх гряды. Первую милю он пробежал в умеренном темпе, чтобы оценить, в какой Хейзел форме. Он слышал за собой ее шаги на тропе, а когда они поднялись на вершину, в ее голосе не было ни следа утомления.

– Когда закончите восхищаться видами, майор, можно будет наконец побегать.

Гектор улыбнулся. Солнце пока ниже горизонта, но поднятая хамсином пыль позволяет увидеть на небе его лучи. Небо охвачено пламенем.

– Признайте, мэм, что эти виды стоят не только беглого взгляда, – сказал он, но Хейзел ничего не ответила, и он увеличил шаги. Они пересекли гряду, и он наконец решил, что они удалились от поселка на пять миль. Солнце взошло, быстро становилось жарко. Далеко внизу из тени гряды показались нефтяные вышки, и Гектор разглядел сверкающий серебряный трубопровод, бегущий по страшной пустыне к побережью.

– Впереди с гряды спускается узкая тропа. Идти по ней нелегко, но, если спуститься, выйдем на патрульную дорогу вдоль трубопровода и по ней побежим обратно, миссис Бэннок. Оттуда до поселка еще пять миль. Хотите пройти этим маршрутом?

– Вперед, майор.

Когда достигли патрульной дороги, она легко обогнала его и побежала впереди. Бежала она легко, изящно, но очень быстро. Гектору пришлось поднапрячься, чтобы не отстать. Теперь он видел темную полоску пота у нее на спине, на спортивном костюме, и что золотые волосы на шее стали влажными. Под свободными шелковыми шортами при каждом шаге покачивались ее ягодицы. Он смотрел на них.

«Теннисные мячи? – спросил он себя и почувствовал острый приступ желания, напряжение в паху. – Даже на такой скорости она держится наравне со мной. Совсем неплохо!»

Он сдержанно рассмеялся.

– Поделитесь шуткой, майор, – предложила Хейзел, по-прежнему небрежно, без тени усилия.

«Чертова баба, – подумал он. – Она слишком хороша. Таких не бывает. Интересно, в чем ее слабость».

– Школьный анекдот. Вам он не покажется смешным, мэм.

– Бегите рядом со мной, майор. Мы сможем поговорить.

Он продвинулся вперед и побежал плечом к плечу с ней, но Хейзел молчала, вынуждая его заговорить первым.

– При всем моем уважении, мэм, я больше не майор. Я предпочел бы, чтобы вы называли меня просто Кросс.

– При всем моем уважении, Кросс, – ответила она, – я не английская королева. Можете перестать называть меня «мэм».

– Конечно, миссис Бэннок.

– Я прекрасно знаю, что у вас больше нет воинского звания, Кросс. Это напомнило мне, почему вас выгнали из армии. Вы застрелили трех военнопленных, верно?

– Разрешите поправить. Меня не выгнали. Военно-полевой суд оправдал меня. Я написал заявление и был с почетом отправлен в отставку.

– Но ведь пленные все равно были мертвы, когда вы с ними покончили, не так ли?

– Непосредственно перед этим они, подорвав бомбу возле дороги, убили шесть моих товарищей. И хотя эти люди подняли руки, бросив смертоносный провод, они все равно активно проявляли враждебность. Когда один из них потянулся к тому, что я принял за пояс смертника, мне некогда было проверять. В пределах досягаемости взрыва находился весь мой взвод. Всем угрожала опасность. У меня не было выбора. Только пустить этих людей в расход.

– Когда тела осмотрели, поясов на них не нашли. Так было доложено военно-полевому суду. Разве я неправа?

– Я не имел возможности обыскивать пленных. На то, чтобы принять решение, у меня была всего одна сотая секунды.

– «В расход» – иносказание, которым обычно прикрывают убийство.

Она сменила направление разговора.

– На языке военных у этого слова другой смысл.

– Пускать в расход черномазых? – предположила она. – Резать мусульман?

– Слова выбирали вы, миссис Бэннок, не я.

Они еще десять минут бежали молча. Потом она сказала:

– С начала службы в «Бэннок ойл» вы участвовали в нескольких инцидентах со смертельным исходом.

– Точнее, в трех, миссис Бэннок.

– И в этих трех случаях вы с вашими подчиненными убили две дюжины человек. Все жертвы были арабами?

– Точнее, их было девятнадцать, миссис Бэннок.

– Я почти угадала, – сказала она.

– Прежде чем мы продолжим, позвольте заметить, что эти девятнадцать человек собирались взорвать установки «Бэннок ойл».

– Вам не пришло в голову арестовать их и допросить, чтобы убедиться, действительно ли они террористы? – спросила она.

– Такая мысль приходила мне в голову, миссис Бэннок, но в тот момент все они стреляли в меня и не проявляли склонности к вежливым беседам, – сказал Гектор, и на этот раз его губы едва заметно насмешливо дернулись.

Он уже достаточно познакомился с Хейзел, чтобы знать – это взбесит ее. Некоторое время она бежала молча, потом собралась с мыслями, чтобы снова напасть. И продолжила:

– Скажите честно, Кросс: как вы относитесь к людям с более темной кожей, чем ваша?

– По правде сказать, миссис Бэннок, мне все равно. Я враждебно отношусь к говнюкам белым, с такой же кожей, как у меня, и к говнюкам черным. Но хорошие белые и хорошие черные одинаково пользуются моим глубоким расположением.

– Выбирайте выражения, Кросс.

– Конечно, миссис Бэннок. Как только вы прекратите свои остроумные намеки.

– Хорошо, Кросс. Скажу прямо. Я считаю вас кровожадным расистом, и вы мне не очень нравитесь.

– Мистер Бэннок думал иначе, подписывая мой договор с «Бэннок ойл».

– Я знаю, что муж гораздо больше ценил вас и ваши способности, но еще он голосовал за Бушей, отца и сына. Генри Бэннок не был совершенством.

– Вы, конечно, голосовали за мистера Клинтона и мистера Гора?

Пропустив вопрос мимо ушей, она продолжала:

– Я заметила ваш тонкий намек на договор с «Бэннок ойл», Кросс. И внимательно прочла этот документ.

– Тогда вы знаете, что расторжение договора обойдется вам недешево.

– На данной стадии никто не говорит о расторжении договора, в особенности договора, одобренного моим мужем. Но я не спущу с вас глаз. Постарайтесь при мне пускать в расход не слишком много черномазых.

Завершив пробежку, она отвернулась от него, коротко бросила:

– Спасибо, Кросс, – и, посмотрев на часы, направилась к зданию.

– Миссис Бэннок. – Он заставил ее остановиться и оглянуться. – Нравлюсь я вам или совсем наоборот, но, когда я вам понадоблюсь, когда вы будете отчаянно нуждаться в моей помощи, я буду рядом. Хотя бы потому, что ваш супруг был хорошим человеком. Люди лучше Генри Бэннока встречаются редко.

– Будем надеяться, что мне никогда так отчаянно не понадобятся ваши услуги.

Она отпустила его. Через двадцать минут ей предстояла последняя встреча с Симпсоном, потом на вертолете лететь в Сиди-эль-Разиг. Ее реактивный самолет ждал на взлетной полосе, чтобы унести Хейзел на Сейшелы, на остров Маэ, на встречу с любимой семьей. Она быстро приняла душ и намазалась увлажняющим кремом, но краситься не стала. Потом пошла на свой узел связи. Ее ждало множество электронной почты от Агаты, но сейчас было не до нее. Просмотрим в самолете. Она направилась к двери: пора встретиться с Симпсоном. Но в этот миг услышала гудение своего «Блэкберри»[20]20
  BlackBerry – беспроводное ручное устройство, впервые представленное в 1997 году. Основная функция – мгновенное корпоративное общение. Современный BlackBerry – смартфон, имеющий возможность работы с электронной почтой, SMS, позволяющий достаточно удобно просматривать интернет-страницы, а также работающий с другими удаленными сервисами.


[Закрыть] во внешнем кармане сумки из крокодиловой кожи, стоявшей на ночном столике, и повернула обратно. У очень немногих был этот номер. Хейзел достала мобильник из кармана сумки и включила. Надпись на экране гласила: «Два пропущенных вызова и одно сообщение. Прочесть сообщение?» Она нажала кнопку «Показать».

– Интересно, чего сейчас хочет моя мартышечка? – ласково спросила она себя, и на экране появился текст. Ужасающе короткий и простой:

Происходит что-то ужасное. Незнакомые люди с оружием…

На этом сообщение обрывалось, словно на середине предложения Кайле помешали продолжить. У Хейзел потемнело в глазах. Она покачнулась. Но вот перед глазами прояснилось. Она тупо смотрела на послание, отказываясь понять его страшный смысл. Потом этот смысл дошел до нее, и словно холодные пальцы сжали сердце, выдавливая из него жизнь. Она дрожащими руками нажала на своем «Блэкберри» кнопку ответного вызова и слушала бесконечные гудки. Наконец гудки прервал бесстрастный голос:

– В настоящее время абонент недоступен. Пожалуйста, оставьте сообщение.

– Дорогая! Дорогая! Я с ума схожу. Позвони, как только сможешь, – сказала она в телефон и бросилась на узел связи. Набрала контактный номер мостика «Дельфина». Ради безопасности судна вся команда прошла боевую подготовку и была хорошо вооружена. «Конечно, они защитят Кайлу», – в отчаянии думала Хейзел. Но телефон продолжал бесконечно звонить. Во рту у Хейзел пересохло, глаза покраснели.

– Пожалуйста! – умоляла она. – Пожалуйста, кто-нибудь, ответьте!

Но вот тон гудка сменился, на панели издевательски вспыхнул сигнал, что линия свободна. Хейзел бросила трубку и набрала номер Агаты. Сердце екнуло при звуках чопорного голоса старой девы.

– Агата, у меня ужасное сообщение от Кайлы. Какие-то незнакомые люди с оружием на борту «Дельфина». Я не могу с ней связаться. Не могу связаться с яхтой. Я знаю их последние координаты на вчерашний вечер. Запиши, Агата. – Она назвала по памяти широту и долготу, которые сообщил ей капитан Франклин. – Кажется, они исчезли с Кайлой на борту. Позвоните домой Крису Бесселу. Поднимите его с постели… – Крис – ее первый вице-президент в Хьюстоне. – Пусть привлечет к делу всех кого сможет. Пусть использует свои связи в Пентагоне и Белом доме. Пусть запросит снимки этого района океана с ближайшего военного спутника. Узнает, нет ли в том районе военных кораблей США. Попросит отправить такой корабль туда полным ходом. Пусть вышлют с военно-воздушной базы в Диего-Гарсиа разведывательный самолет, чтобы расширить район поисков. Продолжайте попытки установить контакт с яхтой. Я срочно вылетаю домой. Попытайтесь устроить мне личную встречу с президентом, как только я прилечу в Вашингтон. Вы с Крисом должны потянуть за все нити и нажать на все пружины. – Она дышала так тяжело, словно пробежала марафон. – Агата, там Кайла, моя малышка! Я надеюсь на вас. Не подведите.

– Вы же знаете, не подведу, миссис Бэннок.

Хейзел дала отбой и по внутренней линии позвонила Симпсону. Тот ответил немедленно.

– Доброе утро, миссис Бэннок. Мы ждем вас в конференц-зале…

Она перебила:

– Подготовьте вертолет, вылет через пять минут. Свяжитесь по радио с моим самолетом на полосе в Сиди-эль-Разиге. Прикажите пилоту заправить полный бак и завести двигатели, чтобы можно было взлететь сразу, как я появлюсь. Попросите пилота подготовить маршрут до английского аэропорта Фарнборо. Там мы дозаправимся и полетим через Атлантику в Вашингтон. Нельзя терять ни секунды.

Она открыла сейф и достала сумочку с паспортом, наличными на чрезвычайный случай и кредитными карточками, потом выскочила из комнаты и побежала по коридору к выходу, где ее уже ждали Берт Симпсон с двумя помощниками и Гектор. Они собрались здесь после ее звонка Симпсону.

– Что происходит, Берт? – негромко спросил Гектор.

– Будь я проклят, если знаю. Но, должно быть, нечто ужасное. Она была не в себе, когда разговаривала со мной…

Он замолчал, увидев бегущую к ним по коридору Хейзел Бэннок.

На бегу она спросила:

– Вертолет здесь?

– Только что приземлился, – заверил Берт, торопясь за ней к выходу.

Хейзел внезапно увидела рядом с другими Гектора Кросса. Только у него было спокойное лицо. Он негромко сказал, удерживая ее внимание проницательным взглядом зеленых глаз:

– Не забудьте, миссис Бэннок, если я вам понадоблюсь, достаточно одного слова.

И только тут она поняла, что плачет не таясь и слезы катятся по ее щекам и капают с подбородка. Она смахнула их тыльной стороной ладони; ей отчаянно хотелось, чтобы Кросс не заметил, в каком она состоянии. Никогда в жизни она не была в таком смятении. Хейзел поняла, что вот-вот сорвется, и испугалась. Гектор Кросс оказался ближайшей мишенью, на которой можно было выместить свои ужас и смятение. Она яростно повернулась к нему.

– Не смейте смеяться надо мной, Кросс! Высокомерный ублюдок! Вы ничего не знаете! Что вы можете? Что может кто угодно другой?

Она повернулась, ничего не видя перед собой, стала спускаться по ступенькам и споткнулась. Гектор испытал странное, незнакомое чувство. Он уже давно не испытывал ничего подобного, и не сразу распознал. Сочувствие! Может, под холеной наружностью Хейзел Бэннок все-таки скрывается человек. Гектор с некоторых пор не верил в любовь. Последние крупицы этого чувства он оставил в суде, когда развелся. Но сочувствие слишком напоминало нечто другое. И это было тревожно.

«Ты ведь не собираешься снова свалять дурака, Кросс?» – спросил он себя, глядя, как Хейзел бежит к вертолету с медленно вращающимися лопастями, который ждал посреди двора. Хейзел взбежала по лестнице, двигатель взревел, вертолет поднялся в воздух и повернул на восток. Машина опустила нос и быстро улетела.

«Ты не ответил на вопрос, Кросс, – прошептал тихий голос внутри. Гектор невесело улыбнулся и сам себе ответил: – Нет! Но было любопытно увидеть, что она все-таки человек».

* * *

Роже принес на мостик поднос с ужином мистера Джетсона. На белоснежной скатерти, которой был застелен небольшой столик у кормовой переборки, он расставил тарелки и разложил столовые приборы. Потом почтительно ждал, пока Джетсон поест; тот не позволял себе сесть и насладиться едой, а продолжал, жуя, расхаживать по рубке. Его глаза непрерывно обшаривали темный горизонт или перемещались на экран радара. На экране светилась небольшая точка. Курс 268 градусов. Расстояние – 3,8 морской мили.

– Рулевой, внимание на это судно.

– Слушаюсь, мистер Джетсон.

– Что скажете о нем, Стивенс?

Рулевой, прищурившись, посмотрел на горизонт.

– Похоже на арабскую дау. Их много в этих водах, сэр. Говорят, они на пассатах ходят от самой Индии. И делают это с незапамятных времен. Так говорят.

Роже, не подавая виду, прислушивался к их разговору. Он повернул голову, чтобы взглянуть в окно с правого борта; сощурившись, он разглядывал металлически-серую волнистую поверхность океана на востоке. Солнце светило им в спину, но молодому человеку все же потребовалось несколько мгновений, чтобы разглядеть крошечный серый треугольник паруса – это, несомненно, был парус дау его дяди Камаля. Даже с высоты мостика корпус не виден за горизонтом, но, кажется, дау идет параллельным курсом. Потом Роже увидел, как далекий косой парус повернулся по ветру и дау ненадолго легла в дрейф.

«Наконец дядя Камаль выпускает штурмовые катера», – подумал Роже.

Парус снова наполнился, дау легла на другой курс, повернув на юг. Она быстро слилась с морем и исчезла из виду.

Джетсон вернулся к экрану радара.

– Они сменили курс и повернули на тридцать градусов к югу. Думаю, они делают не больше четырнадцати узлов. Пройдут в двадцати милях за нашей кормой. – Он взглянул на Роже. – Спасибо, стюард, – сказал Джетсон. – Можете убрать посуду.

Роже собрал посуду и отнес в посудомойку. Закончив мыть, сказал коку:

– Все сделано, шеф. Я могу пойти лечь?

Шеф сидел за своим маленьким столом возле кладовой, со стаканом вина в руке, перед открытой зеленой бутылкой.

– Куда торопишься, Роже? Садись, выпей со мной. Отличное шатонеф.

– Не сегодня, приятель. Я страшно устал. Глаза закрываются.

И он быстро вышел, чтобы повар не успел его задержать.

В каюте он покаялся перед Аллахом и его пророком:

– Ты знаешь, положение здесь отчаянное. Прости, что вечером не молился. Участием в джихаде я все искуплю к завтрашнему вечеру.

Потом он надел обычную темную одежду, отправился на корму и, стоя у поручня, смотрел в темноту на длинный след яхты. Он ничего не видел, только черные волны катились до самого горизонта. Штурмовые катера сидят в воде низко. Скрытые за гребнями волн, они невидимы для радара «Дельфина». К тому же это не военный корабль, здесь люди не столь бдительны. Роже видел сам, все внимание экипажа устремлено вперед. Никто не думает, что найдется такое быстрое судно, что сумеет подойти с кормы. Но Роже знал, катера здесь. Дядя Камаль назвал время встречи – 23:00. В этот час большая часть экипажа спит, и никто ничего не ожидает.

Роже прождал час, потом еще один. Время от времени он поглядывал на светящийся циферблат дешевых японских часов. «Дельфин» шел со включенными огнями, освещенный ярко, как ярмарочная площадь. Катера могли увидеть его за двадцать километров, но Роже знал, что они гораздо ближе, вероятно, идут в нескольких сотнях метров за «Дельфином». До 23:00 – несколько минут. Дядя Камаль всегда пунктуален. Он смотрел в кильватер и вдруг увидел в темном море крошечные вспышки. Далеко в пене трижды загорелся огонь. Роже направил фонарик за корму и три раза мигнул светом в ответ. Потом стал нетерпеливо ждать. Катера шли ненамного быстрее «Дельфина», поэтому минуло целых десять минут, прежде чем в темноте за кормой показались первые акульи очертания. Когда катер подошел ближе, Роже разглядел залегших ниже поручней людей. Конечно, не в традиционных белых дишдашах, а в черном, с лицами, закрытыми темной тканью. Они старались не показывать оружие над поручнями. Из темноты за первым появились остальные два катера.

Когда передовой катер подошел к корме «Дельфина» и ткнулся в борт, в нем встал человек.

Несмотря на шемаг, закрывавший голову, Роже узнал дядю Камаля по худой гибкой фигуре. Дядя лично возглавил налет. Роже мигнул фонариком, подтверждая, что готов принять трос на борту. Камаль наклонился и что-то взял с палубы, потом снова выпрямился, держа оружие как обычное ружье. Он прижал приклад к плечу и прицелился туда, где стоял Роже. Послышался глухой выстрел, показался белый дымок. Роже пригнулся: белый трос взвился вверх и пролетел над его головой. Небольшой абордажный крюк на конце троса ударился о палубу, и Роже подхватил его, прежде чем он опять упадет в воду. Он трижды обернул трос вокруг причального кнехта и завязал булинем. Потом помахал дяде, и один из моряков в катере, маленький, жилистый, тотчас по-обезьяньи ловко и проворно взобрался по тросу и, босой, встал на палубе рядом с Роже. Вокруг его пояса был обвязан более прочный трос, который выдержал бы любое число поднимающихся. За первым быстро последовали остальные нападающие. Один из них передал Роже пистолет Токарева в кобуре, и тот приладил его на пояс под ветровкой. Пять человек тут же направились захватывать мостик. По короткому приказу Роже щелкнули затворы, и бандиты сняли автоматы с предохранителей и бегом последовали за Роже.

Когда Роже поднимался по трапу на верхнюю палубу, он нос к носу столкнулся со спускающимся коком. Тот в полном недоумении посмотрел на Роже, на вооруженных людей за ним и раскрыл рот, собираясь крикнуть. Роже рукоятью пистолета ударил его в висок и услышал, как хрустнула кость. Повар беззвучно упал. Роже наклонился к неподвижному телу и нанес три сильных удара по затылку, чтобы не оставлять в живых. Потом перешагнул через труп и побежал наверх. У входа на мостик он остановился, поджидая своих людей. Потом вошел. Джетсон стоял у приборной доски и о чем-то говорил с рулевым. В глубине, в радиорубке сидел радист. Он откинулся на спинку вращающегося кресла и был погружен в роман в мягкой обложке. Но, если он встревожится, ему потребуется всего мгновение, чтобы нажать на красную тревожную кнопку на переборке рядом с ним. На корабле мгновенно прозвучит сигнал тревоги – и будет передан по радио, так что его услышат все военно-морские базы от Перта до Кейптауна и от Маврикия до Бомбея. Держа «токарева» за спиной, Роже вошел в рубку.

– Привет, Тим! – улыбнулся он радисту. Тот оторвался от книги.

– Роже, какого дьявола ты здесь делаешь? Ты ведь знаешь: сюда нельзя заходить.

Роже показал за его плечо.

– Почему там горит красный, Тим? – спросил он. Тим быстро развернул кресло.

– Какой красный? – спросил он. Роже достал из-за спины пистолет и выстрелил ему в голову, туда, где позвоночник соединяется с черепом. Пуля вышла между глаз, поток крови и мозга забрызгал радиопанель. Тим упал с кресла на палубу. Роже быстро повернулся и увидел, что его люди уже держат под прицелом Джетсона и рулевого.

– Клянусь Богом, Моро! Ты его убил…

Голос Джетсона дрожал от потрясения и гнева. Он смотрел на Роже. Тот поднял пистолет и выстрелил ему в грудь. Джетсон зажал рану руками и стоял, слегка покачиваясь.

– Ты с ума сошел? – прошептал он, удивленно качая головой.

«Надо немедленно убить офицеров. Только они способны организовать сопротивление», – наказывал Роже дед, поэтому Роже еще дважды выстрелил Джетсону в грудь и с профессиональным интересом наблюдал, как тот опрокинулся на панель управления и мешком свалился на пол.

«Захвати экипаж. Пригодится потом при переговорах», – приказывал дед.

Роже кивнул своим людям. Те завели рулевому руки за спину и связали прочным нейлоновым шнуром. Роже прошел мимо него и перевел машинный телеграф на панели управления яхты в положение «Стоп». Дрожь двигателей под палубой сразу стихла, и Роже почувствовал, как изменился характер движения: «Дельфин» терял скорость.

– Садись, – приказал Роже рулевому. – И не шевелись, пока не прикажут.

– Ради Бога, Роже… – взмолился рулевой, но Роже прижал пистолет к его ребрам, и рулевой со связанными руками поспешно сел на палубу, в лужу крови Джетсона. Его брюки промокли от крови.

Роже оставил одного человека на часах, а остальных повел на нижнюю палубу. У входа в каюту капитана он остановился. У него, стюарда, был ключ от всех кают, и он мог войти в любую, не запертую изнутри. Каждое утро в 6 часов Роже приносил Франклину кофе и по опыту знал, что капитан никогда не запирается. Дверь неслышно открылась, и Роже вошел в гостиную капитанских апартаментов. Включил свет и увидел, что дверь в спальню приоткрыта. Из спальни слышался густой храп. Роже пересек гостиную и заглянул в спальню. Франклин лежал на своей койке навзничь поверх покрывала, в одних трусах. Светлый холм живота порос пучками седых волос. Рот у капитана был широко открыт, из горла вырывался мерный храп. Роже подошел и поднес ствол «токарева» на полдюйма к капитанскому уху. Потом выстрелил один раз, Франклин шумно вздохнул, но вздох оборвался на середине. Капитан затих и больше уже не дышал. Роже снова выстрелил ему в голову. Потом перезарядил магазин и повел своих людей в главный салон.

Когда он вошел, дядя Камаль обнял его.

– Да прижмет тебя Аллах к своей груди. Ты сегодня сделал божье дело, Адам. – Он жестом показал на ряд сидевших на полу пленников со связанными за спиной руками. – Здесь все? Кого-нибудь не хватает?

Роже быстро сосчитал по головам членов экипажа.

– Да, все тут. Капитан, первый помощник, повар и радист – в жестоких объятиях Иблиса, дьявола, где им и место. Нет также рулевого, он под охраной на мостике. – Он показал на Джорджи-Порджи, оружейника. – Этого держите здесь, – приказал он. – Займусь им потом. – Он указал на двух младших офицеров и на старшего механика. – Вот офицеры. Отведите их на корму и расстреляйте. Тела бросьте за борт.

Он говорил по-арабски, поэтому жертвы не подозревали, какая их ждет судьба, когда их подняли на ноги и увели.

Роже подождал ружейных выстрелов, потом продолжил:

– На борту только неверные, кроме девушки. Она наверняка еще спит в своей каюте. – Он мрачно улыбнулся, вспомнив, какой обессилевшей оставил Кайлу, утомленную его опытностью. – Сейчас спущусь и приведу ее. А тем временем, дядя Камаль, поднимись на мостик, и давай поплывем.

* * *

Кайла не знала, что ее разбудило. Она сонно села на смятой постели и прислушалась, наклонив голову. Необычных звуков не было, но что-то изменилось. Она еще не вполне проснулась и поэтому лишь несколько мгновений спустя поняла, что судовые двигатели остановились и яхта громоздко качается на океанских волнах.

– Странно. – Она не встревожилась. – Мы еще не могли прийти в порт.

Лунный свет лился в иллюминатор, выходящий на частную палубу владельца и плавательный бассейн. Окончательно проснувшись, Кайла подошла к иллюминатору и посмотрела на звездное небо и темное море. За кормой не было следа, и она поняла, что ее первое впечатление – верное. «Дельфин» остановился. Кайла решила позвонить на мостик и спросить у дежурного офицера, что случилось, но в этот момент на иллюминатор упала тень, и девушка поняла, что на частной палубе кто-то есть. Эта часть корабля закрыта для экипажа. Здесь они с матерью загорают и плавают нагишом. Сейчас она позвонит на мостик, пусть нарушителя накажут. Но прежде чем Кайла успела отвернуться, в поле ее зрения показался еще один силуэт. Человек в темной одежде, на голове арабская шаль, закрывавшая лицо; видны только сверкающие глаза. Человек остановился перед иллюминатором и заглянул в него. Кайла в тревоге отпрянула. Человек прижался лицом к стеклу и загородил ладонью глаза, и она поняла, что в лунном свете нельзя ничего разглядеть в темной каюте. Незнакомец вел себя осторожно и в то же время угрожающе. Кайла затаила дыхание и замерла, оцепенев от ужаса. Вновь пугаясь, она увидела у него на плече автомат. Человек исчез из поля ее зрения, но немедленно еще три фигуры быстро и неслышно промелькнули мимо иллюминатора. Все были вооружены автоматами.

Теперь Кайла поняла, что ее разбудили выстрелы. Нужна помощь. Дрожа от ужаса, она бегом вернулась в каюту и схватила с ночного столика спутниковый телефон. Лихорадочно набрала номер мостика. Ответа не было, но она оставила телефон звонить, пытаясь тем временем решить, что делать дальше. Был только один человек, к которому она могла обратиться. Она набрала номер частной линии матери. Голос Хейзел предложил оставить сообщение. Кайла оборвала разговор и немедленно снова набрала тот же номер.

– Мамочка, мамочка! Помоги! – скулила она, набирая сообщение на своем мобильном телефоне; пальцы летали по клавишам.

Происходит что-то ужасное. Незнакомые люди с оружием…

Она остановилась на середине фразы. У порога ее каюты кто-то стоял. Замок открывали ключом снаружи. Кайла нажала кнопку «отправить», бросила телефон в ящик столика и захлопнула его. И почти в то же мгновение вскочила. Бросилась к двери и навалилась на нее всем телом, мешая открыться.

– Уходи! Пошел вон, кто бы ты ни был! – истерически закричала она. – Оставь меня!

– Кайла! Это я, Роже. Впусти меня, Кайла. Все в порядке. Все будет хорошо.

– Роже! Слава Богу. Это действительно ты? – Она распахнула дверь и несколько мгновений смотрела на него широко раскрытыми глазами, бледная и дрожащая, потом с облегчением всхлипнула: – Роже! О Роже!

Она бросилась к нему на грудь и отчаянно прижалась. Одной рукой он обнимал ее, другой гладил по голове.

– Не бойся. Все будет хорошо.

Она покачала головой и выпалила:

– Нет, ты не понимаешь! Здесь какие-то люди. Один из них заглядывал в каюту. С ним были другие. Люди! Страшные! У всех оружие. И я слышала стрельбу…

– Слушай, дорогая. Все будет хорошо. Объясню позже. Но тебя никто не обидит. Ты должна быть храброй. Давай-ка оденься. Мы сейчас уходим. Оденься потеплей, Кайла. Надень непромокаемый плащ. Снаружи холодно. – Он протянул руку над ее плечом и включил свет. – Побыстрей, Кайла.

– Куда мы пойдем, Роже? – Она отступила и посмотрела ему в лицо. Потом перевела взгляд на его грудь. – У тебя кровь, Роже. Ты весь в крови.

– Делай что я сказал, черт побери! У нас мало времени. Одевайся!

Он взял ее за руку и поволок в просторную гардеробную. Втолкнул в дверь. Полки по обе стороны забиты вещами, на диванах, креслах и просто на полу еще много одежды валяется грудами. На туалетном столике десятки флаконов и бутылочек с кремами, притираниями и духами, многие без крышек.

– Больно, – сказала Кайла. – Пусти руку.

Он не обратил внимания на ее мольбу, взял со стула розовые вельветовые джинсы и бросил ей.

– Надень эти. Быстрей!

Но Кайла стояла, словно окаменев, и смотрела на пистолет в кобуре у него на боку.

– Оружие. Откуда оно у тебя, Роже? Ты в крови, но это не твоя кровь, верно? И у тебя пистолет. – Она попятилась. – Кто ты? Кто ты, скажи?

– Не хотелось бы делать тебе больно, Кайла. Точно делай все, что я скажу.

Она слабо покачала головой.

– Нет! Уходи. Ты не можешь так со мной поступать.

Он схватил Кайлу за запястье и заломил ей руку за спину. Потом начал медленно поднимать девушку. Ее протестующие крики сменились криками боли, но он продолжал поднимать, пока она не встала на цыпочки. Крики звучали все громче и отчаяннее, и наконец Кайла сдалась.

– Перестань, Роже, перестань, – взмолилась она. – Я все сделаю как скажешь, только не делай мне больно!

Он был доволен тем, как легко удалось сломить ее сопротивление. Другие умирали, продолжая сопротивляться. А так он сбережет много времени и сил. Кайла оделась, не глядя ему в лицо, понурив голову и изредка всхлипывая. Когда она была готова, Роже взял ее за локоть и отвел в спальню.

– Где твой мобильный, Кайла? – спросил он.

Она не поднимала головы, но не удержалась и покосилась на ящик ночного столика.

– Спасибо.

Он открыл ящик и достал телефон. Открыл «Отправленные сообщения» и вслух прочел то, что она несколько минут назад послала матери: «Происходит что-то ужасное. Незнакомые люди с оружием…»

– Жаль, что ты это сделала, Кайла. Ты только ухудшила свое положение, – спокойно сказал Роже и неожиданно сильно ударил ее по лицу, так что голова у нее запрокинулась, а сама девушка отлетела к столу. – Больше никаких фокусов. Мне не нравится наказывать тебя, но ты заставляешь.

Он открыл крышку на задней стороне телефона, достал сим-карту, сунул ее в боковой карман ветровки, а карман застегнул. Потом отшвырнул телефон, наклонился, снова схватил Кайлу за локоть и поставил на ноги. Больно сжимая руку, вывел из каюты и повел по трапу в главную кают-компанию. Увидев сидящих со связанными руками матросов и стоящих над ними людей в масках и с автоматами, она ахнула и попыталась вырваться.

Роже грубо дернул ее за руку.