Книга: Мягкая машина - Уильям Берроуз

И если вам вдруг покажется, что вы поняли задумку автора, то не волнуйтесь – вам кажется. Я по крайней мере не поняла... Хотя очень пыталась. И даже начала с «Голого завтрака», надеясь, что так мне будет полегче вникнуть в экспериментальные смыслы. В общем, литература в лучших традициях битников.

Кругом тоска зеленая, если только вы не получаете удовольствие от охоты на сброшенных в выгребную яму парализованных лебедей.

Вот и понимайте её как хотите, в книге такого добра полным-полно и периодически ничегошеньки непонятно, а такие сюжеты мне не очень-то нравятся =)

Вся Книга -- сплошной поток несуразных и вздорных образов в виде мельчайших ощущений и описаний голых мексиканских мальчиков. Эти ~280 страниц я бы сократил до 50, в книге среди этого мусора встречаются нереально годные и интересные образы. Адекватность и слаженность описываемого встречается в главах "Майяское дело" и "Гонги насилия".

В отличие от "Голого завтрака", в "Мягкой машине" Берроуз серьёзно переборщил со своим "Cut-up" методом. Из-за этого остаётся мало интересных образов, которые в изобилии есть в ГЗ. Так то "новый уровень стиля", о котором пишут в аннотациях, на деле оказывается провалом.

Книга достойна прочтения. Must Have для любого уважающего себя писателя, который хочет разработать свою образность (хотя "Голый завтрак" в этом отношении гораздо лучше).

Если вы не знакомы с его биографией, то читать эту книгу бессмысленно. Не зная всех обстоятельств и контекста, вы не поймёте, о чём читаете, - как не поймёте «Илиаду» и «Одиссею», если не будете знать, как устроено всё в древней Греции. Перед тем, как читать эту книгу, настоятельно рекомендую прочитать сначала автобиографический роман У. Берроуза «Джанки».

В книге «Мягкая машина» всего 220 страниц, но, несмотря на это, она показалась мне самой сложной из всех двухсот страничных книг, которых я когда-либо читал, и самой сложной из всех книг Берроуза.

Дело в том, что она написана с помощью «метода нарезок». Берётся обычный текст, разрезается на части, а потом они произвольно склеиваются. Как утверждает Уильям Берроуз, так из слов рождаются новые, неведомые прежде смыслы. В какой-то степени это так и есть, однако читать текст, слепленный из разных, почти произвольных слов, трудно. Как следствие, выходит почти неуловимый сюжет.

И, хотя знать биографию писателя (хотя бы поверхностно), безусловно, важно, - для корректной интерпретации текста, - это знание не упрощает процесс чтения. Единственное, что делает чтение проще, это деление книги на маленькие главы, между которых можно отдохнуть.

Если вы читали «Голый завтрак», то вряд ли найдёте здесь что-то новое. Здесь есть всё, что было в «Голом завтраке», и только. Во всяком случае, так показалось мне.

Одно из тех отличий, которое я смог-таки разглядеть, заключается в этой самой «нарезке». Здесь она более мелкая и основательная; кусочки текста очень маленькие. Понять, о чём идёт речь, сложней, чем в «Голом завтраке».

Если вы решились прочитать «Мягкую машину», то я вынужден вас предупредить: скорее всего, читать придётся через силу. Я не нашёл здесь ни острого сюжета, ни каких-либо других приёмов для удержания внимания.

И чтобы до конца развеять всякие сомнения, фрагмент из книги:

Предметная Полиция хранит все Доклады Правления… А представлять отчеты о катастрофе нам запрещено… рука ветра, застрявшая в дверях… яростное бионаступление людей из космоса, желающих нанять электрика в бензиновой трещине истории… последние из доблестных героев… «Я — это вы в пути, мистер Брэдли мистер Мартин»… не смог достать плоть в своем переключателе… и нулевое время болезненного отбытия… Долго между солнцами я держал поношенное пальто… скользя меж светом и тенью… ворча в собаках неизвестной дозы… через раненые галактики, что мы пересекаем, яд умершего солнца в твоем мозгу, постепенно увядающем… переселенцы из обезьян в бензиновой трещине истории, яростное бионаступление из космоса на неоновый свет… «Я — это вы, рука ветра, застрявшая в дверях»… Не смог достать плоть… На солнце я держал поношенное пальто, Мертвая Рука вытягивает горло… последние из представивших отчет о катастрофе в пути. Посмотрим, мистер Брэдли мистер…

Все слова мира взбалтываются в бетономешалке, для того чтобы из них родились слова сопротивления:

"Отрезать словесные линии... Отрезать музыкальные линии... Уничтожить контрольные образы... Сжечь книги... Убить жрецов!.. Убить! Убить! Убить!..".

Именно так Инспектор Ли обрушил цивилизацию майя.

Сопротивление Контролю и его главному вирусу - языку. Язык воплощает собой порядок, хорошее и плохое в нем четко разделены. Язык - это порядок, наркотик, паразит. Добропорядочные люди ставятся "белым малышом" - дистиллированной моралью. Мягкий укол в вену, контроль, а потом белый малыш входит в вашу кровеносную систему и вы становитесь правильным. Настолько правильным, что можете абсолютно точно сказать, что жертвы в Хиросиме просто ошибались, а вот вы были правы. Так же как ошибаются ниггеры и геи, просто-напросто скоты с позиций абсолютной правильности. А абсолютная правильность - лишь приход от "белого малыша".

Единственное средство от вируса - вакцина. Фрагменты языка, которые хаотично движутся, раскрывая и разоблачая его сущность. Убить жрецов, сжечь книги - фразы на языке, восстающие против самого языка. В конечном счете, поэзия и террор - одно и то же.

Человек придуман кем-то. Человек болен паразитами. И если убрать все придумки, концепции и идеологии, исчезает само слово "человек". Остается только мягкая машина, которую непрестанно атакуют вирусы Контроля.

Человек придуман языком, человек болен языком. Страх не абстрактной вымышленности, где человек творение бога, а страх того, что он придумка ровно такого же человека. Ласло Ябопа, например, который придумал и заразил Ленитропа своим языком ноль-реакции в "Радуге тяготения". Жрецы майя контролировали умы сотен рабов своим календарем. Порядок календаря (порядок языка, порядок Контроля) бесконечно проигрывался на магнитных пленках, проглядывал со страниц всех книг.

Стоит лишь изменить порядок, подорвать последовательность и правильность происходящего, как язык восстанет против самого себя. Убивайте жрецов и жгите книги - будьте свободны.