Текст книги "Деньги и механизм обмена"

Глава XI
Депозитные билеты

Прежде чем обратиться к установлению наилучшего способа регулирования выпуска билетов, необходимо исследовать, в чем одно обязательство может отличаться от другого. Как бы ни были ничтожны и тонки на первый взгляд найденные нами черты различия, они приведут нас к важным результатам. Лицо, выдающее билет или квитанцию, по предъявлении которой оно обязывается выпустить из склада определенное количество известного товара, может вступить в обязательство троякого рода:

1) оно может обещать держать данный товар до тех пор, пока его не потребует предъявитель квитанции;

2) оно может обязаться выдать по предъявлении квитанции определенное количество какого-либо товара, не делая никакого различия между одинаковыми количествами одного и того же товара;

3) оно может, наконец, обязаться выдать обозначенный товар, лишь только будет предъявлена квитанция, не обещая в то же время держать у себя постоянный запас этого товара.

Самая лучшая форма депозита – это накладная, закладное свидетельство, складочное свидетельство (dock warrants) или другого рода квитанция, удостоверяющая право собственности на определенный предмет. Накладная дает своему законному владельцу право на известные тюки товаров, обозначенные знаками, цифрами и т. п. Капитан парохода, подписывающий коносамент, обязан в сохранности держать те самые тюки, которые ему доверены, пока он не отдаст их на месте назначения предъявителю накладной. Равным образом, складочные свидетельства – это квитанции о получении известных товарных тюков, сложенных в складе; владелец складочного свидетельства, как таковой, имеет право на столько-то бочек вина, кип хлопчатой бумаги, бочек сахара и других обозначенных в нем товаров. Передача складочного свидетельства другому посредством жиро (передаточной надписи) или иным предписанным законом и обычаем способом рассматривается как передача права собственности на поименованные в нем товары. Самым существенным при таких записях является то, что они относятся только к действительно сложенным товарам, за исключением, конечно, явного обмана. Лицо, выдающее свидетельство, является просто хранителем склада, и так как отданные ему на хранение товары могут быть вытребованы у него во всякое время, то он ничего не может выпустить из своих рук, пока ему не было предъявлено соответственное свидетельство.

Теперь перейдем к тому случаю, когда лицо, выдающее квитанцию, обязывается держать на складе товары, равные по количеству и качеству обозначенным в документе, но не те именно кули, ящики и пр., которые были отданы в склад. Во многих случаях товары настолько однородны, что нет основания делать различие между тем или другим тюком и настаивать на возвращении той именно части, которая была сдана. Так, например, владелец железного склада в Глазго принимает большие количества железа с разными марками и выдает складочные свидетельства, подтверждающие право собственности на них. Но так как разные количества железа одного сорта обладают одними и теми же свойствами, то вошло в обычай держать на складе не ту именно груду железа, которая отмечена в той или другой квитанции, а некоторое количество железа каждого сорта, с тем расчетом, чтобы оно было эквивалентно общему количеству железа этого сорта, обозначенному во всех свидетельствах. В последнее время введена лучшая система: каждая специальная груда железа отмечается особо, и ей соответствует особое количество. Новейшая система, в сущности, мало отличается от старой, но она имеет большое практическое значение, устраняя неопределенность в исполнении договора. Этот пункт часто дает повод к недоразумениям. Так, один ливерпульский торговец хлопчатой бумагой выдал ссуду под залог хлопчатой бумаги, и суду предстояло потом решить, взял ли он в залог определенные тюки бумаги, обязавшись держать их до тех пор, пока ссуда будет возвращена, или же он только обязался иметь у себя равное количество бумаги того же сорта. Некоторые общества, занимающиеся перевозкой и хранением товаров, иногда не делают различия между разными пакетами одного рода. Если им приходится долгое время возить или хранить один и тот же сорт какого-либо товара, например, муку из одной мельницы, каменный уголь из одной шахты, то случается нередко, что они, выдавая требуемое количество товара, мало заботятся о том, та ли это именно часть, которая обозначена в квитанции.

Указанное обстоятельство имеет громадное значение. Лицо, давшее письменное специальное обещание выдать известные, точно обозначенные тюки товаров по предъявлении определенных бумаг, не может выдавать новые обязательства, не имея в своем распоряжении соответствующего каждому из них количества товаров. В противном случае, т. е. если оно выпустит свидетельства, не имея соответственного запаса товаров, оно во всякое время может быть уличено в обмане или нарушении обещания. Если же складочные свидетельства имеют общий характер, то каждое из них может быть погашено посредством выдачи некоторого количества товаров известного рода; в этом случае для раскрытия обмана должны быть представлены все (или большая часть) свидетельства одновременно. Тут, следовательно, возможен выпуск бумаг, основанный на чистой спекуляции. Если владелец склада заметит, что в его руках всегда остается большое количество сложенных товаров, то он найдет возможным пустить их в дело, оставляя на складе лишь столько, сколько необходимо для текущих надобностей. Это не причинит никакого вреда, если он в точности будет исполнять данные им обещания; но опыт показывает, что всегда находятся лица, не умеющие при данных условиях соблюсти те меры предосторожности, которые необходимы для исполнения всех обязательств. Далее, с помощью общих свидетельств можно создать искусственное предложение товара, т. е. вызвать у людей веру, что запас существует, тогда как в действительности его нет. Владелец складочного свидетельства смотрит на этот документ, как на эквивалент обозначенных в нем товаров. Стоит только отпечатать некоторое количество бланков, выполнить и подписать их, чтобы тотчас оказаться в состоянии предложить на рынке соответственное количество товаров. Правда, выпуск таких обязательств предполагает их выполнение в будущем; но будущее покрыто мраком неизвестности, и эмиссионер может рассчитывать, что, прежде чем у него потребуют исполнения обязательства, цена товара упадет. Если бы, например, были выпущены в неограниченном количестве квитанции на железо (не соображаясь с имеющимся в действительности запасом железа), то несколько бессовестных спекулянтов, соединившись между собою, могли бы получить большой барыш, продавая железо с условием доставки в будущем. Вызвав внезапно сильное понижение цен на железо, они по пониженным ценам скупили бы такое количество его, какое им необходимо на случай предъявления всех квитанций. Такого рода спекуляции на понижение неоднократно кончались весьма успешно. Так, одно время пытались подобными операциями вызвать падение акций некоторых лондонских банков. Несколько спекулянтов, сговорившись, стали предлагать к продаже громадные количества этих акций, не имея в действительности ни одной, с условием доставить их в будущем, надеясь внезапным массовым предложением акций нанести такой ущерб репутации банков, чтобы акции их стали падать, и рассчитывая тогда купить столько, сколько им необходимо для исполнения их обязательств. Такого рода возмутительной спекуляции положен был конец парламентским актом 1867 года, в силу которого продавец банковских акций должен подробно обозначить номера продаваемых им на срок акций или сообщить имена их собственников.

Против этого закона возражали, что всем людям принадлежит право давать какие им угодно обещания, если они ожидают от этого для себя выгоду. Всякий может акцептировать вексель и тем обязаться к известному дню заплатить определенную сумму денег. На практике люди действительно сплошь и рядом берут на себя обязательства по доставке к известному сроку каких-либо ценных бумаг, хлопчатой бумаги или хлеба (последний, когда он еще в пути или не снят с поля) с тем, чтобы они были получены до истечения срока. Но нельзя забывать, что все законы и общественные учреждения имеют своей главной целью высшее благополучие большинства. Если закон признает за всяким право делать какие угодно обещания, то это может иметь место только при том предположении, что право это полезно для общества. Если же, напротив, опыт показывает, что свобода давать какие угодно обещания способствует развитию незаконной спекуляции или вообще приносит обществу больше вреда, чем пользы, то закон должен ограничить эту свободу, поскольку это необходимо для общественной пользы. Следовало бы установить общее правило, что всякие сделки с несуществующими ценностями недействительны.

Применив все вышеизложенное к деньгам, мы прежде всего найдем, что денежные обязательства все почти имеют общий характер. Лицо, обязывающееся в определенный день уплатить известную сумму денег, редко обозначает, в каких именно монетах оно произведет платеж, да и по закону всякий надлежаще отчеканенный и полновесный соверен, шиллинг и пенни могут служить для исполнения денежного обязательства. Надо, однако, заметить, что подобно тому, как в лондонских доках складываются бочки вина, так в подвалах Банка Англии складываются на хранение ящики с золотыми и серебряными слитками; почти всё золото и серебро, в какой бы порт королевства оно ни прибыло, отправляется в Банк Англии, который для благородных металлов играет роль товарного склада и выдает хранящиеся у него ящики по предъявлению накладной. Эти накладные суть специальные свидетельства, но могут переходить из рук в руки посредством передаточной надписи.

Билет Банка Англии представляет для банковских чиновников и обязательство, и накладную, но в нем не указывается, какой именно мешок или ящик с деньгами должен быть выдан. Подобным же образом и все почти другие денежные обязательства являются общими обязательствами. Банкир не мог бы получить ни гроша прибыли, если бы он должен был хранить у себя уплаченные ему каким-либо клиентом соверены до тех пор, пока этот последний не предъявит ему чека на них, да банкиру и надобности нет обязываться хранить у себя данные, врученные ему соверены. В коммерческом мире никто и не претендует на подобные специальные договоры. В отдельных случаях возникали, однако, по этому поводу недоразумения. Одна старая женщина накопила целую массу четырехпенсовых монет и завещала их своему родственнику. Последний не прочь был, из уважения к памяти покойной, сохранить эти монеты, но хотел вместе с тем реализовать их ценность, так как ему нужны были наличные деньги; для достижения обеих этих целей он заложил монеты. Залогоприниматель охотно принял их, но через некоторое время он, по забывчивости, нуждаясь в мелких деньгах, спустил их. Когда ему предъявили закладное свидетельство, то он заявил, что может исполнить свое обязательство посредством уплаты равноценной суммы соверенами и шиллингами. Очевидно, что мы тут имеем дело со специальным обязательством.

Если бы денежные обязательства всегда были специального характера, то не представляло бы никакой опасности объявить полную свободу выпуска денежных билетов. Эмиссионер являлся бы просто хранителем металла и был бы обязан во всякое время иметь наготове определенные кучи монет, чтобы быть в состоянии удовлетворить требования предъявителей билетов, относящихся к данным кучам денег. На практике это, однако, не имеет места, вследствие чего весьма часто выпускается слишком много билетов. Результат бывает весьма плачевный: излишнее предложение так же точно сбивает цену денег, как и цену железа и других товаров. Разница только в том, что денежный рынок обнимает почти весь мир, так что для того, чтобы оказать заметное влияние на цену денег, необходимо, чтобы целая масса коммерсантов и торговых обществ, ввиду личного интереса, выпустила излишнее количество билетов. Другая разница состоит в том, что так как золото само служит всеобщим мерилом ценности, то повышение или понижение его цены может проявляться только в среднем повышении или понижении цен других товаров.

Законы металлического обращения применимы mutatis mutandis[3]3
  С необходимыми изменениями, поправками (лат.).


[Закрыть] и к смешанному обращению, состоящему из бумажных и металлических денег. Привычка оказывает на употребление условных денег не менее могучее влияние, чем на употребление металлических. Большинство людей, привыкших с давних времен употреблять для своих платежей известные куски бумаги, не претерпевая при этом никаких потерь, будут и впредь склонны смотреть на них, как на хорошие деньги, пока их доверие не будет подорвано каким-нибудь внезапным событием. Может даже случиться, что грязный кусок бумаги, содержащий обязательство уплатить один соверен, будет на практике предпочитаться красивым золотым монетам, которые он собой изображает. Красноречивым подтверждением этого может служить шотландское орудие обращения; аналогичный случай мы находим и в Норвегии, где до 1874 года золота вовсе не было в обращении и большую часть циркулирующих денег составляли билеты в 1, 5 и 10 талеров.

Но есть один в высшей степени важный пункт, в котором бумажные деньги отличаются от металлических: они не имеют хода вне той страны, в которой они признаны законом или обычаем как платежное средство. Правда, билеты Банка Англии переходят и за границу, где они без труда обмениваются на туземные деньги; но они не входят в обращение, а рассматриваются просто как векселя на Лондон, вполне пригодные для перевода денег в Англию. Эти банкноты не погашают долга Англии другим странам, но, скорее, создают такой долг, так как английский банковский билет, находясь в руках парижского банкира, дает ему право требовать денег у Банка Англии. Только металлические деньги могут быть посланы за границу иностранным купцам в уплату долга. Поэтому бумажные деньги обладают таким же свойством, как легкие, плохие металлические деньги, – вытеснять из страны хорошие деньги. Это всегда обнаруживалось там, где выпускались неразменные билеты. Если, как это обыкновенно бывает, билетов выпускается очень много, то металлические деньги уходят за границу, так как тогда металл в деньгах дешевле этого же металла в слитках. Но лишь только монета ушла, тотчас ощущается в ней нужда для заграничных платежей, вследствие чего бумажные деньги неизбежно упадут ниже той ценности металлических денег, которой они номинально должны соответствовать. Тогда многие, надеясь на барыш, начинают копить у себя всякие монеты, которые попадут им в руки, так что через короткое время остаются в обращении одни лишь бумажные деньги. Это свойство бумажных денег – вытеснять из страны или из обращения звонкую монету – наблюдалось в эпоху французских ассигнаций, в период времени 1797–1819 годов, когда Английский Банк приостановил платежи, и, наконец, во время Американской междоусобной войны. Но самый поразительный пример представляет Италия, где в 1862–1865 годах было отчеканено большое количество золотых и серебряных монет, которые, однако, моментально целиком почти исчезли из обращения, лишь только был установлен принудительный курс на бумажные деньги.

Глава XII
Способы регулирования бумажного обращения

Мы теперь достаточно подготовлены к рассмотрению различных способов обеспечения выпуска бумажных денег. Это один из труднейших вопросов финансовой науки. Держась чисто фактической почвы, мы, может быть, уясним себе этот вопрос, освободив его от внутренних противоречий.

Государство может либо взять выпуск условных денег в собственные руки, как оно это делает с чеканкой монет, либо предоставить его частным лицам или обществам под условием строгого контроля со стороны государства. Ниже мы увидим, какая из этих двух систем выгоднее; а теперь рассмотрим те различные способы, коими регулируется выпуск бумажных денег, – все равно, государственных или частных, – и гарантируется исполнение обязательств.

1) Простой депозитный способ. Эмитент обязывается иметь у себя постоянный запас металлических денег или слитков, равноценный всей сумме непогашенных билетов. Выдача платежа по какому-либо билету вызывает уменьшение резерва.

2) Частичное покрытие. Вместо того, чтобы держать запас благородных металлов, равный всей сумме выпущенных билетов, эмитенту может быть дозволено покрыть определенную часть выпуска государственной рентой или другими вполне надежными бумагами.

3) Минимальное покрытие. Эмитент обязан постоянно иметь у себя в металлических монетах или в слитках определенную минимальную сумму.

4) Пропорциональное покрытие. Резерв находится в определенном отношении к сумме выпущенных билетов, составляя треть или четверть ее.

5) Фиксированное максимальное покрытие. Выпускаемые билеты не должны превышать известного максимума; нарушение этого правила влечет за собой штраф.

6) Выпуск с эластичными пределами. Для выпускаемых билетов предписывается, как и в предыдущем случае, определенный максимум, но штраф за нарушение этого правила до того незначителен, что эмитент при известных обстоятельствах может скорее предпочесть уплатить штраф, чем ограничить выпуск.

7) Бумажное покрытие. Резерв ценностей, который должен иметь у себя эмитент, может состоять не только из золота и серебра, но и из государственной ренты, государственных бумаг, акций и других ценных бумаг.

8) Покрытие реальным имуществом. Эмитенту предоставляется право иметь в качестве резерва для погашения своих обязательств не только бумаги, но и реальное имущество, как, например, дома, земли, корабли и пр.

9) Выпуск, ограниченный вексельным курсом. Крупный банк уполномочивается выпускать разменные билеты, но обязывается тотчас прекратить выпуск, лишь только вексельный курс окажется неблагоприятным для страны и, следовательно, выгодно будет вывозить металлические деньги за границу.

10) Вполне свободный выпуск. Выпуск билетов предоставляется свободному соперничеству частных лиц, с устранением всяких ограничений и предписаний, кроме относящихся ко всем вообще договорам и обязательствам.

11) Выпуск al pari[4]4
  Наравне, на уровне (лат.). Здесь: по номиналу.


[Закрыть]. Бумажные деньги выпускаются в форме банковских билетов, но не размениваются на металлические. Так как, однако, пока существует лаж на золото, выпуск ограничен, то такие бумажные деньги могут сохранить одинаковую ценность с металлическими деньгами, которые они номинально изображают.

12) Бумажные деньги, применяемые к уплате податей. Неразменные бумажные деньги выпускаются в неограниченном количестве, но государство старается держать их al pari, обязываясь принимать их в уплату налогов наравне с металлическими.

13) Деньги с отсроченным разменом. Билеты выпускаются с обещанием разменять их в будущем, и момент обмена или определяется вполне точно, или ставится в зависимость от каких-либо событий.

14) Бумажные деньги в собственном смысле. Эмитенты бумажных денег совершенно свободны от исполнения своих обязательств, так что билеты остаются в обращении только в силу привычки, предписания правительства или отсутствия другого менового средства.

Хотя здесь перечислены 14 различных способов выпуска бумажных денег, однако время от времени могут появляться и другие. Существует бесчисленное множество средств, коими можно обеспечить исполнение обещания или сделать это исполнение ненужным; кроме того, перечисленные нами способы можно различным образом между собой комбинировать; так, например, можно установить, чтобы резерв состоял частью из металлических денег и частью из закладных свидетельств или реального имущества. Далее, банкиру может быть дано право выпустить билеты без всякого резерва на определенную сумму, с обязательством дальнейшие выпуски покрывать наличными деньгами. Мы зашли бы слишком далеко, если бы подробно останавливались на всех этих способах, их преимуществах и достоинствах и на том, как они в разные времена и в разных местах комбинировались между собой и выполнялись на практике. Ограничимся поэтому лишь кратким обзором этого обширного вопроса.

Прекрасный пример просто депозитного способа представляют старинные депозитные банки итальянских торговых республик, банки в Амстердаме и Гамбурге и лондонская гильдия золотых дел мастеров, поскольку последние ограничивались приемом денег на хранение. Билеты, выпущенные по этой системе, в сущности ничем не отличаются от складочных или закладочных свидетельств. Исполнение обязательства здесь обеспечивается постольку, поскольку это в состоянии сделать закон. Количество таких билетов будет всегда в полном соответствии с количеством имеющихся в наличности металлических денег; нечего опасаться, что они вытеснят металлические деньги, так как на каждый находящийся в обращении билет имеется соответственное количество металла в подвалах или кассах эмитента.

Эта система не приносит больших выгод; они ограничиваются тем, что уменьшается стираемость монет и устраняются трата труда и риск, с которыми сопряжены перевозка и подсчет металлических денег. Общество теряет проценты на всю резервную сумму, и эта потеря составляет большую часть того, во что обществу обходится употребление менового средства с внутренней ценностью. Может случиться также, что в руках отдельных лиц монеты безопаснее, чем в банке; капитал, лежащий как будто бы без пользы, служит нередко большим искушением для монархов, как это было, например, с Карлом I в Англии. Когда в 1795 году французы завоевали Голландию, то оказалось, что большей части наличных денег, которые должны были лежать в подвалах Амстердамского банка, в действительности не существовало, так как они были выданы без ведома вкладчиков Ост-Индскому обществу и городскому управлению. Во многих случаях правительство вынуждало банки предоставить в свое распоряжение их резервы, за что государство освобождало их от обязательства разменивать банкноты на наличные деньги.

С частичным покрытием организован был выпуск билетов Банка Англии на основании акта 1844 года. За каждый новый билет, выпущенный эмиссионным отделением Банка Англии, оно должно было положить 39,934 грамма золота. Общая сумма сложенного в подвалах банка золота была, однако, на 15 миллионов фунтов стерлингов меньше общей суммы выпущенных банкнот, и разница эта, оставаясь неизменной, покрывалась вполне надежными ценными бумагами, а также теми 11 миллионами, которые банк выдал в беспроцентную ссуду правительству. Такое устройство обеспечивает все выгоды простой депозитной системы, и в то же время общество выигрывает проценты на сумму не менее 445 000 фунтов стерлингов в год, в том числе правительство получает не менее 188 000. Договор, заключенный между правительством и банком, состоит в существенных чертах в том, что правительство берет у банка большую часть 15-миллионного резерва и за то разрешает ему употребить остаток для покрытия расходов по печатанию билетов и урегулированию их обращения.

Размен банковских билетов может быть гарантирован еще тем, что эмитент обязывается не спускать своего металлического резерва ниже определенной суммы. Предложить такого рода гарантию – все равно, что посоветовать кому-либо, во избежание нужды в деньгах, всегда оставлять в кармане рубль. То обстоятельство, что минимальная сумма должна всегда быть в подвалах налицо, делает ее до некоторой степени бесполезной, так как она не может быть употреблена на удовлетворение предъявителей билетов. Минимальный резерв может иметь смысл лишь в том случае, если законодательная власть или правительство оставляют за собой право приостановить действие закона в эпоху денежных кризисов, когда банки осаждаются требованиями денег.

Эмитенты оплачиваемых по предъявлению билетов могут обязаться держать резерв, находящийся в известном отношении к выпущенным билетам, например, чтобы он составлял четверть всей их суммы. По этой или подобной системе был организован выпуск билетов в Соединенных Штатах. Это, без сомнения, лучше, чем полагаться на умеренность, осторожность и честность эмитента. Лишь только банкир заметит, что резерв дошел почти до узаконенного предела, он будет действовать с большей осторожностью, чтобы не нарушить закона. Если, вследствие неблагоприятных условий торговли и кредита, внезапно предъявлено будет большое количество банкнот, то запас узаконенных платежных средств будет уменьшаться быстрее, чем сумма обращающихся билетов, по той простой причине, что последняя с самого начала превышала резерв. Если, например, выпущено билетов на 10 000 долларов, а резерв составляет 40 000, то, по предъявлении билетов на 20 000 долларов, первая сумма упадет до 80 000, а вторая до 20 000; если по закону резерв должен составлять не меньше четверти суммы обязательств, то нужно приостановить размен билетов. С того момента, как резерв дошел до своего узаконенного минимума, банкир не может им больше пользоваться иначе, как только нарушив закон; тем не менее можно сказать, что закон бесполезен, за исключением того случая, когда он не соблюдается. На практике система эта сводится к способу минимального резерва, описанному выше. Именно тогда, когда банкир больше всего нуждается в деньгах, он не может затронуть своего резерва; вследствие этого во время денежного кризиса 1873 года в Соединенных Штатах произошел застой в обращении, давший себя сильно чувствовать торговым людям. Этот способ имеет еще и то неудобство, что он мало или вовсе не устраняет побуждения к большим выпускам. Каждый вновь выпущенный билет представляет большей частью своей ценности бесплатное увеличение капитала банка и приносит проценты, пока билет этот остается в обращении.

Способ максимального покрытия, по которому одному или нескольким банкам разрешается выпуск билетов на определенную сумму, но никак не больше, нисколько не противоречит принципам политической экономии. Таким путем не только сберегаются проценты на известную часть средств обращения, но и создаются удобные и не стирающиеся деньги. При огромном выпуске билеты вытесняют только часть металлических денег. Могут возразить, что ограничение произвольно и что наличных средств обращения быть может недостаточно; но ведь публике предоставляется полная свобода – употреблять металлические деньги вместо бумажных. Ограничение касается не всей массы циркулирующих денег, а лишь части ее – бумажных денег, и если оно уменьшает сбережение процентов, которое имело бы место при неограниченном выпуске билетов, то эта потеря возмещается тем, что устраняется опасность, которой всегда сопровождается воображаемый излишек золота. Образчик этой системы представляют те 170 английских банков, которые еще пользуются правом выпускать билеты. По предложению Роберта Пиля было постановлено парламентским актом 1844 года, что банкам этим, какой бы у них ни был резерв, разрешается впредь выпускать столько билетов, сколько они в среднем выпускали в последние 12 недель до 27 апреля. Если же какой-либо банк переступит эту границу, то он уплачивает денежный штраф, равный среднему месячному излишку.

По способу эластичных пределов организован выпуск банковских билетов в Германии. Имперский банк, а также государственные и частные банки, удовлетворяющие известным требованиям закона, имеют право выпуска билетов без обеспечения золотым резервом на сумму 385 миллионов марок. Сверх этой нормы они могут выпускать билеты лишь под условием обеспечения равноценным количеством золота; это, следовательно, не что иное, как частичное покрытие выпуска. Но, с другой стороны, закон разрешает в некоторых случаях переступить дозволенный предел, с тем, чтобы за все выпущенные сверх нормы билеты был уплачен налог в размере 5 процентов. Таким путем публика гарантирована от слишком большого выпуска билетов, но зато и выгоды, вытекающие из всякого выпуска, сделались проблематичными. Эта система, однако, все же лучше английской. В Германии закон устанавливает разные нормы выпуска соответственно обстоятельствам, т. е. делает норму эластичной и, таким образом, предотвращает опасность денежных кризисов.

Для обеспечения размена правительство может обязать эмиссионные банки держать у себя в качестве резерва определенное количество государственных бумаг или надежных торговых векселей. При таком условии представляется невозможным, чтобы билеты в конце концов не были разменены. Но не нужно забывать, что банковский билет заключает в себе обязательство выдать по предъявлению известное количество золота или узаконенного металлического платежного средства, а «разменять билет в конце концов» не то же самое, что оплатить его немедленно. При бумажном резерве возможность крупных платежей зависит от продажи ценных бумаг за металлические деньги; но дело в том, что билеты предъявляются к размену как раз тогда, когда ощущается недостаток в металлических деньгах. Конечно, за государственные бумаги и надежные векселя можно во всякое время получить наличные деньги, так что банк с таким бумажным резервом всегда обладает платежеспособностью. Но лекарство опаснее для общества, чем сама болезнь, которую оно должно исцелить: внезапная продажа резерва по какой угодно низкой цене может вызвать такое потрясение денежного рынка, которое причинит больше вреда, чем прекращение размена билетов. Свободный размен предполагает соответственный запас золота и серебра, и раз в стране нет достаточного количества благородных металлов, то запас этот не может быть возмещен ни какими бы то ни было бумагами, ни обязательством уплатить к определенному сроку.

Часто утверждали, что для обеспечения размена билетов нет необходимости ограничиваться только золотом, что резерв может состоять и из земель, домов, и недвижимого имущества вообще. На этом был основан известный план Джона Ло. В своем знаменитом сочинении «Рассуждение о деньгах и торговле с проектом, касающимся снабжения народа деньгами», напечатанном в 1705 году, он предлагает назначить комиссию для печатания билетов, которые «принимались бы для платежей везде, где их предлагают», т. е. служили бы узаконенным платежным средством. Он излагает разные способы, которыми такие билеты могут быть обеспечены землей; по его мнению, проще всего распределить их за обычный процент между поземельными собственниками с таким расчетом, чтобы сумма билетов составляла половину или 2/3 стоимости земель. Падение цены билетов он думает предотвратить тем, что все цены будут выражены в серебре.

Ассигнации французского правительства времен революции представляли собой известные участки земель, конфискованных у духовенства. Государственные кассы должны были выдавать за них наличные деньги, если бы земли скупались; но так как цена земли не была установлена и, следовательно, не существовало определенного отношения между ценностью земли и ценностью бумаг, то даже наличность громадных пространств земли не могла помешать постепенному падению цены ассигнаций до 1/200 их первоначальной ценности. Такой же характер имели билеты, выпущенные Фридрихом Великим для пополнения своей истощенной войнами казны; но они приносили проценты. Земля, без сомнения, представляет одно из лучших обеспечений долга, если деньги даны на долгий срок. Но так как в случае внезапной нужды в деньгах землю труднее всего обратить в деньги, а банковские билеты по существу своему подлежат размену во всякое время, то ясно, что резерв из недвижимого имущества еще менее целесообразен, чем из билетов государственного казначейства или надежных государственных фондов. В защиту бумажных денег, основанных на ипотечном резерве, приводят обыкновенно тот довод, что таким путем значительно увеличивается количество орудий обращения, а с тем вместе и народное богатство. Нетрудно, однако, доказать, что увеличение количества циркулирующих денег повлечет за собой их обесценение. В самом деле, для данной ступени развития торговли и промышленности необходимо определенное количество циркулирующих денег, и если бы банковские билеты действительно разменивались на известное количество земли или каких-либо других материальных предметов, то в конце концов был бы, без сомнения, предъявлен к размену весь излишек билетов, превышающий действительную потребность в них. Допустить же, что меновое средство какой-либо страны действительно может подобным образом обмениваться на землю, очевидно, было бы нелепо.