Текст книги "Невидимая рука… банков"

Грязный секрет частичного банковского покрытия

Частичное банковское покрытие впервые было опробовано Банком Амстердама в середине XVII века. Это было сделано тайно, чтобы не вызвать у вкладчиков панику, которая в конечном итоге все-таки случилась. Однако сам обман процветал более полутора столетий.

Банк Амстердама был основан в 1609 году под протекцией делового квартала города для особой цели. Поскольку золотые и серебряные монеты были неудобны для транспортировки и всегда существовала угроза ограбления, торговцы создали этот банк, чтобы принимать и иностранную, и местную чеканку по реальной внутренней стоимости. Банк удерживал мелкие монеты и гонорар за услуги и выписывал в своей балансовой книге кредит клиентам. Этот кредит стал известен как банковские депозиты.

Всегда оставаясь в соответствии со стандартами монетного двора, банковские депозиты стоили дороже, чем реальная чеканная монета, которая изнашивалась со временем, теряя часть своего золотого или серебряного содержания. Одновременно было издано распоряжение, согласно которому все амстердамские векселя, выписанные на суммы свыше определенной величины, должны оплачиваться в банковских депозитах.

Правило позволяло избавиться от неуверенности в этих банковских билетах и заставило всех торговцев сохранять свои счета в банке. Что, в свою очередь, стало поводом для спроса на банковские резервы Банка Амстердама.

Скоро банкиры Амстердама поняли, что в любой момент может быть востребована только малая часть их депозитов. В связи с этим они тайно вознамерились определить минимальный резерв, для того чтобы удовлетворять такому требованию, а остальные деньги пустить на займы, и зарабатывать на чужих вкладах. Сначала, естественно, осторожно, чтобы их не схватили за руку, они одалживали небольшую часть всех депозитов. Затем, поскольку это, как оказалось, сработало, увеличили соотношение до 50 процентов и более. Как только широкая публика узнала, что всего лишь 50 процентов ее золота находится в сейфах банка, разразилась паника, которая в 1791 году и положила конец Банку Амстердама.

Злоупотребление доверием вкладчиков стало возможным, потому что Банк Амстердама был не обязан делать какие-либо публичные отчеты. Так родился принцип современного банковского дела, согласно которому в системе кредитования при частичном банковском покрытии стоимость банка или всей банковской системы опирается лишь на одну эфемерную ценность – доверие вкладчиков. Сущность частичного банковского покрытия ведет банки к безудержной раздаче кредитов, чтобы максимизировать доходы, пока избыток кредитов не приводит к краху рынка. Поскольку банк предоставляет фонды, которых у него нет, механизм кредита приводит к эмиссии денег «из ничего» (то есть из воздуха) через простые бухгалтерские записи.

Такова история неоднократно спровоцированных банковских паник в течение ста лет до создания американской Федеральной резервной системы. Морган и банкиры из его окружения хотели иметь центральный банк, которым будут управлять выбранные ими люди, учреждение, которое будет действовать, как регулятор кредитной системы, чтобы удерживать отдельные банки в общем русле интересов всей банковской системы.

Чтобы управлять этой системой, поднимать или снижать уровень кредитования, требовались изменяющиеся уровни резервов банка на случай востребования крупных сумм для их частичного кредитования. Власть, которую ФРС дала нью-йоркским трестовым банкам, была квазимонополией в системе национального кредитования. Эта власть была устрашающей.

Группа на острове Джекилл достигла консенсуса по так называемому Плану Варбурга, который по политическим причинам был переименован в План Олдрича, чтобы при обнародовании выглядеть, как детище республиканского сенатора.

Однако перед тем, как они смогли продвинуть свой план захвата национальной денежной системы, встала новая проблема в виде нарастающего народного протеста против концентрации власти денег.

Демократы расследуют обстоятельства вокруг денежного треста

В 1912 году, спустя несколько месяцев после секретной встречи на острове Джекилл, конгрессмен из Миннесоты сэр Чарльз Линдберг, пламенный и точный критик деяний Денежного треста, внес в американскую Палату представителей резолюцию, призывающую к расследованию влияния Уолл-стрит. Этот призыв был заблокирован банкирами и их друзьями в Конгрессе.

Поскольку Линдберг задокументировал свою точку зрения в письменном виде, в 1913 году влиятельные банкиры Денежного треста, используя своих друзей в Конгрессе, перенаправили его запрос благоволившему им конгрессмену из Луизианы Арсену Пуджо, который поручил юристу с Уолл-стрит Самюэлю Унтермайеру провести безопасное псевдорасследование. Результатом стало создание частного центрального банка, чье влияние и возможности твердо удерживались в руках все того же нью-йоркского Денежного треста[23]23
  Lindbergh Ch. A., Sr. Op cit. Линдберг описывает успешную попытку Денежного треста и его союзников в Конгрессе рассеять его запрос после того, как тот получил слишком большую общественную поддержку, чтобы его можно было просто выбросить: «Проводились секретные встречи представителей трестов и боссов в Конгрессе. Двери самых внутренних и наименее подозреваемых офисов были закрыты перед публикой и столь охранялись, что не допускался никто из тех, кто проявлял интерес от имени общественности. В этих офисах планы были резолюции, цель которой состояла в том, чтобы разрушить назначение специального комитета и заменить его Комитетом по банковскому делу и валюте, который в основном состоял из банкиров, их агентов и юристов, и группировки ожидали, что такой комитет защитит нарушения против общественности, поскольку это могло быть сделано, не пробуждая общественное подозрение. Он не мог заретушировать все операции Денежного треста, но очень даже мог и был замаскирован этим средствами, как показали последующие события. Следующий шаг должен был обеспечить проведение этой подставной резолюции, которая действительно была равносильна расследованию, сделанному тайными друзьями Денежного треста. Этот Комитет, также могло бы ожидаться… из-за специальной личной заинтересованности его участников… не выбирал для помощи юриста из числа многих способных юристов, которые являются членами Палаты и кто служил бы без дальнейшей платы свыше, чем та, которую они имеют в качестве членов… но они выбрали юриста с Уолл-стрит, платили ему очень высокую зарплату, позволили ему управлять целым расследованием и фактически составлять проект сообщения комитета». Юристом Уолл-стрит для слушаний Денежного треста в Комитете по банковскому делу и валюте под председательством конгрессмена из Луизианы Пужо был Самюэль Унтермайер, который позже составит для Денежного треста проект текста Закона о Федеральной резервной системе 1913 года.


[Закрыть].

Комитет Палаты представителей по банковскому делу и валюте начиная с мая 1912 года созывал слушания, известные как Комитет Пуджо, по имени его председателя – демократа из Луизианы Арсена Пуджо. Мандат Комитета Пуджо состоял в том, чтобы якобы исследовать банковские и валютные условия в государстве.

Комитет вызвал давать показания Дж. Пирпонта Моргана, Джеймса Хилла и двух соучредителей первого Национального городского банка – Джорджа Бейкера и Уильяма Рокфеллера, брата владельца Standard Oil Джона Рокфеллера. Чтобы избежать свидетельствования, Уильям Рокфеллер скрылся в своих нью-йоркских владениях и затем утверждал, что не мог давать показания, поскольку у него были «проблемы с горлом». Морган и другие из Денежного треста явились, но ничего существенного от них узнать не удалось.

Доклад Комитета Пуджо заканчивался безопасным утверждением в том смысле, что клика финансовых лидеров злоупотребляла общественным доверием, чтобы провести консолидацию контроля над большей частью промышленности. Они подтвердили, что действительно был увеличен денежный и кредитный контроль в стране, путем консолидации банковской собственности в руках нескольких людей, с помощью внедрения специально подобранных банковских союзников в советы директоров индустриальных трестов или групп, которые эти банки финансировали, и где держали крупные пакеты акций.

Комитет Пуджо задокументировал, что Денежный трест управлял шестью основными банковскими домами. Они, в свою очередь, контролировали крупнейшие стальные, железнодорожные, коммунальные, нефтяные и нефтеперерабатывающие компании, а также другие крупные промышленные группы. Эта концентрация собственности венчалась тем, что Денежный трест контролировал основные американские средства массовой информации, что позволяло ему распространять пропаганду в своих интересах. Это была система взаимосвязанных правлений, сказал Комитет, и все управлялось шестью домами частных банковских услуг: J.P. Morgan & Co., Первый национальный банк Нью-Йорка, National City Bank, Kuhn, Loeb & Co., Kidder, Peabody & Co. в Нью-Йорке, Lee, Higginson & Co. в Бостоне.

В 1945 году, незадолго до своей смерти, Рузвельт своей обходительностью очаровал короля Саудовской Аравии Абдула Азиза (ибн Сауда), и Британия потеряла доступ к саудовской нефти

Доклад Комитета показал, что в 1913 году единственным управляющим этой обширной пирамиды экономической, политической и финансовой власти в Соединенных Штатах был банк частных инвестиций J.P. Morgan & Co. Согласно докладу Пуджо, Морган через пакеты акций и места в советах директоров занимал решающие позиции фактически во всех крупнейших корпорациях страны, включая следующие: United States Steel Corporation, American Telephone and Telegraph Company, Western Union Company, General Electric Company, International Harvester, Bankers Trust Company, Guaranty Trust Company, National City Bank Нью-Йорка, New York Central Railroad, Northern Pacifc Railroad, Great Northern Railway и Baltimore and Ohio Railroad. В целом в 1913 году Комитет Пуджо зарегистрировал 112 подобных компаний под эффективным контролем группы Моргана.

Доклад указывал, что у Моргана также имелись обширные международные связи, поскольку он был партнером лондонского банкирского дома своего отца, J.S. Morgan & Co., позже Morgan, Grenfell & Co., а также парижского банкирского дома Morgan, Harjes & Co. Моргана вызывали для показаний, но он отказался сказать что-либо по существу. Он расценивал себя, как высшую силу, не подчиняющуюся законам или требованиям республиканского правительства.

Морган, в пределах этих вышеназванных шести финансовых учреждений, имел не только свой собственный банк, но и основные интересы в Первом национальном банке, а также разделял с Рокфеллером контроль над National City Bank. Морган также контролировал следующий крупнейший банк – Bankers Trust. Эти четыре банка, в которых Морган имел полный или разделенный контроль через корпоративные руководства и владение пакетами акций корпорации, стоили ошеломительную сумму 22 миллиарда долларов.

Откровения Пуджо, однако, как отмечалось, отнюдь не были искренней попыткой бросить вызов власти Денежного треста. Это была уловка, напрямую поддержанная Денежным трестом, чтобы убедить избранный демократический Конгресс и протолкнуть версию демократов закона о национальном банке – Закон Оуэна – Гласса о Федеральной резервной системе 1913 года.

Слушания Пуджо использовались для манипуляции общественным мнением, чтобы снова протащить роковую Шестнадцатую поправку к Конституции, разрешающую федеральному правительству, в противоречии с Конституцией, собирать прямой персональный подоходный налог, то, что позже окажется решающим фактором в финансировании американского вступления в Первую мировую войну.

Несомненно, эти слушания и их организованная подача в прессе также использовались для того, чтобы устроить фальшивые дебаты, которые вынудили Конгресс принять почти буквально частный план, набросанный банкирами на острове Джекилл.

Кроме того, юрист Комитета Пуджо Унтермайер, которому дружественная пресса создала образ антимонополиста и «друга простого парня», получил задачу составить проект текста Закона о Федеральной резервной системе 1913 года. Закон прокрался через Конгресс в овечьей шкуре реакции демократов на план банкиров-республиканцев – закон Олдрича. Волки с Уолл-стрит получили свое.

Закон Оуэна – Гласса был в значительной степени спроектирован юристом-демократом Самюэлем Унтермайером, главным штатным исследователем Комитета Пуджо. Республиканский План Олдрича раскритиковали в подконтрольной Моргану прессе, а Закон Оуэна – Гласса о Федеральной резервной системе восхвалялся как справедливая демократическая альтернатива, предположительно способная ограничить влияние нью-йоркского Денежного треста[24]24
  Report of the House Committee (The Pujo Committee) Appointed to Investigate the Concentration and Control of Money and Credit. United States House of Representatives Committee on Banking and Currency, Washington D.C., 1913:64.


[Закрыть].

На деле все было точно наоборот.

Банкиры-республиканцы покупают демократов, чтобы совершить переворот

К 1910 году Дж. Пирпонт Морган и Денежный трест решили, что необходимо иметь свою собственную версию мошенничества, которое проделал частный Банк Амстердама. Разница была в том, что гарантировать ее будет не город Амстердам, а федеральное правительство США.

Учитывая широко распространенную неприязнь к Денежному тресту среди общественности и в Конгрессе, особенно среди демократов, таких как Чарльз Линдберг, и некоторых прогрессивных республиканцев, таких как Роберт Лафоллет, потребовалась целая операция, чтобы продвинуть схему центрального банка, придуманную Варбургом, под видом нападок на национальную Денежно-кредитную комиссию сенатора Олдрича и сам План Олдрича, как «имеющий решающее влияние на исход голосования крупных банков»[25]25
  Mullins E. Op. cit. P. 14–15.


[Закрыть].

Осуждение Плана Олдрича оставило незамеченным то, что «план центрального банка», собственно, Закона о Федеральной резервной системе конгрессмена Гласса, точно выполнял функции такого же центрального банка под частным контролем Денежного треста. Это было тем же, что Варбург обрисовал в общих чертах на острове Джекилл в 1910 году. План Варбурга и План Олдрича были абсолютно идентичны. Неудивительно, что Полу Варбургу доверили задачу по составлению «альтернативного» проекта текста закона для Гласса и Белого дома Вудро Вильсона с помощью юриста с Уолл-стрит Самюэля Унтермайера[26]26
  Lundberg F. America’s Sixty Families. The Vanguard Press, New York, 1937. P. 122.


[Закрыть].

Акции нового Федерального резервного банка должны были бы принадлежать частным акционерам, которые могли использовать пункт о доверии и уважении правительства Соединенных Штатов для своей выгоды. Предложенная Глассом ФРС управляла бы национальной валютой и кредитованием в прямом противоречии с Первой статьей Конституции США, которая наделяла такой прерогативой исключительно американский Конгресс, первоначально задуманный, как самая представительная из трех ветвей власти.

Кроме того, Федеральная резервная система, как предложил Гласс, стала бы эмиссионным банком. Это означало, что она могла выпускать деньги в обращение «из ничего» и могла финансировать правительство, мобилизуя кредит «в военное время». По сути, Федеральная резервная система уступала право Конгресса печатать деньги легализованному картелю частных банков, аффилированных с банками лондонского Сити, прежде всего с Rothschild & Co, при поддержке Рокфеллеров, Куна, Лоеба и Дж. Пирпонта Моргана[27]27
  Mullins E. Op. cit. P. 15.


[Закрыть]. В итоге Закон Гласса дал, возглавляемой Морганом клике частных банкиров, тотальный монопольный контроль над эмиссией банкнот, над деньгами.

Неудивительно, что Закон Оуэна – Гласса о Федеральной резервной системе 1913 года получил одобрение Ассоциации американских банкиров, что приуменьшается в прессе.

В 1910 году республиканцы оказались в меньшинстве в американской Палате представителей, а на всеобщих выборах 1912 года они уступили демократам контроль и над Сенатом, и над Белым домом. Избрание в 1912 году Вудро Вильсона было работой небольшой группы людей, которые спроектировали раскол в Республиканской партии, финансируя третью партию – Прогрессивную, созданную для своего кандидата в президенты, бывшего президента-республиканца Тедди Рузвельта[28]28
  Детали создания третьей партии (Прогрессивной партии) с целью отнять у республиканца Говарда Тафта президентство в пользу более сговорчивого Вудро Вильсона подробно описаны в Lundberg F. America’s Sixty Families: «The Politics of Aggrandizement: 1912–1920». P. 106–120. После успешной победы в 1912 году кандидата банкиров Вудро Вильсона полностью синтетическая Прогрессивная партия распалась, а Тедди Рузвельт спокойно вернулся в лоно Республиканской партии.


[Закрыть].

Алана Гринспена многие называют самым влиятельным человеком конца прошлого века, символом стабильности финансовой системы США

Именно Морган и деньги Рокфеллера привели в 1912 году «реформатора»-демократа Вудро Вильсона в Белый дом. С 1898 года, когда Вильсон был президентом Принстонского университета, его продвигала в политику сильная группа банкиров, возглавляемая Кливлендом Доджем из Phelps Dodge Corporation, бывшим тогда директором National City Bank Моргана – Рокфеллера. Вильсон был на такой короткой ноге с Доджем, что писал письма, обращаясь к нему «дорогой Клив»[29]29
  Lundberg F. Op. cit. P. 109–121.


[Закрыть].

Когда группа Моргана решила, что Вильсон с большей вероятностью примет республиканский закон о национальном банке, чем это сделал бы республиканский президент, они организовали национальную кампанию в СМИ вокруг Вильсона. Все газеты, управляемые группой Моргана, восхваляли Вильсона, который тогда был губернатором Нью-Джерси, как «либерального реформатора». Выдвижение Вильсона было куплено и оплачено National City Bank Доджа, Сайрусом Маккормиком из International Harvester и Джейкобом Шиффом, старшим партнером инвестиционного банка Kuhn, Loeb & Co[30]30
  Ibid. P.109.


[Закрыть]. Другими словами, избрание Вильсона было куплено и оплачено кликой с острова Джекилл.

И он не разочаровал своих покровителей.

23 декабря 1913 года, в день перед сочельником, Закон о Федеральной резервной системе, также известный как Закон Оуэна – Гласса, прошел в Конгрессе почти без обсуждения. Управляемый республиканцами Сенат протолкнул этот закон в тот момент, когда большинство членов американского Конгресса были дома на рождественских каникулах. Президент-демократ Вудро Вильсон подписал его уже через час.

ФРС была устроена, как независимый центральный банк. Хотя президент США назначал председателя и управляющих Федеральной резервной системы и это назначение должно было быть одобрено Сенатом, управляли системой президенты 12 частных резервных банков, и никто из них не был более влиятельным, чем президент Федерального резервного банка Нью-Йорка, первый среди равных. Ключевое положение Закона о Федеральной резервной системе предусматривало, что решения ФРС не должны ратифицироваться ни президентом или кем-либо еще из исполнительной ветви правительства Соединенных Штатов, ни Конгрессом. Вместо этого погребенным в ворохе пунктов оказалось предоставление в действительности тотальной власти над кредитно-денежной политикой всех американских банков частному Федеральному резервному банку Нью-Йорка и его директорам, носящим самые влиятельные имена в Денежном тресте. Акция, которая не принадлежит банку – члену ФРС, не должна была принимать участие ни в одном голосовании. Этот пункт гарантировал, что никто посторонний не вознамерится покупать акции в Федеральной резервной системе. Это был строгий инсайдерский клуб, или Клуб старых приятелей, управляемый Денежным трестом[31]31
  Krautkramer W.e N. The Federal Reserve – Its Origins, History & Current Strategy. 15 September 2004 // news.goldseek.com/GoldSeek/1095269452.php.


[Закрыть].

Спустя несколько месяцев после принятия Закона о Федеральной резервной системе 1913 года вновь назначенный президент Федерального резервного банка Нью-Йорка, человек Моргана Бенджамин Стронг, на пару с директором Федеральной резервной системы и автором закона Полом Варбургом двинулись в Белый дом и Конгресс, чтобы успешно привести доводы в пользу принятия поправки к оригинальному закону. Поправка позволяла вновь учрежденному центральному банку уничтожать деньги так же, как и создавать их. С ней для Федеральной резервной системы и частных банкиров, управляющих ее политикой, была расчищена дорога к тому, чтобы создавать периоды экономического бума, мобилизовать экономику для войн и создавать дефляционные спады и депрессии, каждая из которых проводилась с такой жестокостью, что превосходила любые более ранние инциденты, сотворенные руками частных банкиров из Денежного треста в течение века до создания ФРС. Получающимся колебаниям от экономического бума до банкротства дали псевдонаучное объяснение, названное теорией деловых циклов, словно эти явления были неизбежны.

Но они не были неизбежностью. Наиболее существенной полезной ценностью новой Федеральной резервной системы было то, что она позволила частным банкам, особенно Дому Моргана и его союзникам, идти на ранее невообразимые риски. Предпринимаемые ими действия, независимо от того, насколько они опасны, теперь были застрахованы согласно «пункту о доверии и уважении» правительства Соединенных Штатов Америки и их невольных налогоплательщиков. Первый тест новых обширных полномочий третьего с 1787 года национального банка Америки не заставил себя долго ждать. Совсем скоро, в 1914 году, Англия и Франция обратятся в США за масштабным кредитованием, чтобы финансировать свою войну с германским Рейхом и Австро-Венгрией, процесс, который стал известен, как Первая мировая война.

Глава 2. ФРС Моргана финансирует европейскую войну

«Эта война должна сделать мир безопасным для демократии».

Президент Т. В. Вильсон, 2 апреля 1917 г., Конгресс США

Имперское перенапряжение

Накануне Первой мировой войны в 1914 году совершенно не было очевидно, по крайней мере на первый взгляд, что могущественный и колоссальный «Pax Britannica», «империя, над которой никогда не заходит солнце», прогнил до самого основания и находился в крайней точке спада экономической активности.

В 1899 году британцы провели войну с помощью Сесиля Родса, очень эксцентричного британского магната в сфере горной промышленности, чтобы вырвать у буров контроль над обширными золотыми богатствами Трансвааля в Южной Африке. Южно-африканское золото придало лондонскому Сити новое дыхание. В 1897 году королева Виктория праздновала шестидесятилетие как королева могущественнейшей империи в мире. Британская империя, казалось, была на пике своей мощи, власти и влияния.

Верховный комиссар Капской колонии в Южной Африке Альфред Милнер был близким партнером лорда Ротшильда и Сесиля Родса, причем оба принадлежали к секретной группе, называющей себя «Общество избранных».

Группа Милнера стремилась к экономической мощи, основывающейся на контроле золотых рудников в голландских бурских республиках Трансвааля и Оранжевой провинции. Они также хотели создать конфедерацию британских колоний от мыса Доброй Надежды до Каира, чтобы властвовать над богатым минералами африканским континентом[32]32
  Quigley C. The Anglo-American Establishment: From Rhodes to Cliveden. Books in Focus, New York, 1981. P. 38–9.


[Закрыть]. Они рассматривали Африку, как ключ к будущей британской глобальной гегемонии.

Rothschild & Co в Лондоне тайно финансировала Родса, Милнера и южноафриканские военные поводы. Сесиль Родс планировал заручиться королевской поддержкой для британской Южно-Африканской компании по образцу и подобию британской Ост-Индской компании. Родс был убежден, что золота и полезных ископаемых Южной Африки хватит, чтобы обеспечить лондонскому Сити неоспоримое положение в качестве мирового финансового центра на многие последующие десятилетия.

Родс, Милнер и элитный круг стратегов империи основали в 1910 году тайное общество, цель которого состояла в том, чтобы оживить поникший британский имперский дух. Общество, многие из членов которого были дипломированными специалистами колледжа Олл Соулз при Оксфордском университете, тайно управляло стратегической политикой Британской империи вплоть до конца Второй мировой войны. Они называли свою группу «Круглым столом», а также издавали журнал с тем же названием.

Британцы выиграли Англо-бурскую войну, но в процессе потеряли свою Империю.

Война не стала быстрым и легким делом, как сначала ожидалось в Лондоне. Последняя война Англии с европейским противником была в 1853 году – Крымская война против России. С этого времени британская армия провела четыре десятилетия, воюя с плохо вооруженными и плохо обученными формированиями аборигенов во всем мире. Как больше века спустя самодовольно рапортовали об успехах американские генералы после быстрого успеха операции «Шок и трепет» в Ираке, так и Лондон рассматривал Англо-бурскую войну в 1899 году, как еще одну «маленькую победоносную войну», которая закончится через несколько недель.

В итоге Англо-бурская война оказалась столь же разрушительной для Великобритании, как столетие спустя война в Ираке станет для Соединенных Штатов. Буры отчаянно сражались, используя тактику нерегулярной или асимметричной войны против соперника, с гораздо лучшей экипировкой. Англия по традиции перебрасывала туда свои войска из других колоний. Буры были быстры и очень мобильны, как партизанская сила, с новыми бездымными патронами в своих немецких винтовках Mauser, которые позволяли стрелкам оставаться незамеченными.

Буры использовали тактику нанесения коротких ударов, которая не только привела к непозволительным для британцев потерям, но и полностью разбила взгляды империи на «честное сражение», войну, в которой сражаются «джентльмены». Буры не были джентльменами; они сражались за свою землю и свои дома.

Война тянулась горьких три года, и номинальная победа Англии оказалась пирровой. Она продемонстрировала всему миру, что самая могущественная на земле империя оказалась неспособна победить мелкие и хуже экипированные военные отряды, полные решимости защищать свою родину, – урок, который американская элита горько выучит во Вьетнаме в 1970-х годах.

По мере того, как затраты и жертвы в бурской кампании возрастали, генералы Ее Величества упрямо настаивали, что победа близка. Британское общественное мнение недовольно бурлило. Из-за британской некомпетентности и пренебрежения приблизительно 25 тысяч буров и 14 тысяч аборигенов (в основном женщин и детей) скончались в концентрационных лагерях – новый термин, который сначала появился в контексте гражданского интернирования во время этой войны. Англо-бурская война стала водоразделом, после которого началось долгое падение имперской идеи в Англии[33]33
  Konstantin Ph. The Boer War South Africa, 1899–1902. The History Ring, San Diego, July 25, 2008 // www.geocities.com/Athens/Acropo/8141/boerwar.html.


[Закрыть].