Текст книги "Гибель экспедиции «Жаннетты»"

Вверх по Берингову морю

На борту «Роджерса», 23 июля 1881.

Мы думаем завтра утром проехать дальше, до форта Св. Михаила, чтобы взять груз угля в 200 тонн, заготовленный для нас одним из пароходов общества «Аляска». Куда нам сложить этот уголь, это пока загадка даже для самого искусного фрахтовщика. Около ста тонн может вместить угольный трюм, другую половину надо принять на палубу; но куда? В Петропавловске, нашей первой остановке, мы хотели закупить оленины, но вместо неё вынуждены были приобрести 6 быков. Эти животные стоят перед фок-мачтой; строительные материалы, топливо и собаки помещаются между мачтой и задней палубой. Все снасти увешаны лососями, которых сушат в пищу собакам. Куда же сложить уголь? К счастью в Беринговом море не приходится опасаться бурной погоды, да и наша зимовка, на Врангелевой Земле или Сибирском побережье, не заставит себя долго ждать.

Но не будем хвалить утра раньше вечера, а морского плавания – до надежной гавани.

Ночь с четвертого на пятое июля принесла несколько сильных шквалов. Если бы один из них, пронесшийся вправо от корабля, налетел на нас, он был бы, по мнению старшего офицера, роковым. Офицер описывал нам картину его приближения. Шквал прорезал море глубокой бороздой. Серое, холодное освещение придавало окружающему мрачную, мертвенно-бледную окраску. Офицер прибавил еще, что никогда в жизни он не чувствовал себя таким ничтожным и жалким, как в то мгновение, когда ураган пронесся мимо. Он слишком хорошо сознавал всю свою беспомощность, если бы шквал обрушился на нас. Но, к счастью, мы очутились влево от него и потому живы и можем рассказывать о нем с радостью, смешанной с ужасом.

Девятого июля на горизонте показались горы. На следующий день мы увидели на расстоянии 50 морских миль снежную вершину вулкана высотою в 1500 метров. Его кратер возвышался над облаками, и заходящее солнце окружало его лучисто-красным сиянием. Эта гора, как бы украшенная легким кружевом серебристых облаков, представляла собой картину, навеки врезавшуюся в нашу память. Невдалеке виднелся другой вулкан, действующий; над ним стоял большой столб дыма.

В четверг 14 июля мы пересекли 180-й меридиан и вместе с этим, границу календарного исчисления и находились теперь на восточной долготе. Как известно, каждому мореплавателю, объезжающему земной шар с востока на запад, удается перехитрить вечность на одни сутки: он внезапно оказывается вне календаря. – Но где-нибудь ему придется вновь подчиниться законам времени, и это место выравнивания календарной несогласованности падает на 180° долготы. При курсе на запад моряк именно здесь присчитывает сутки, а при плавании на восток их вычеркивает. Так как мы вернемся через несколько дней и опять пересечем этот градус долготы, то нам пришлось бы дважды менять календарь. Лейтенант Берри того мнения, что мы свободно можем придерживаться нашего старого счисления.

Когда мы прибыли в Петропавловск, по нашему в субботу, там люди были на воскресном богослужении. Мы и теперь еще в сомнении, действительно ли сегодня – сегодня, а не вчера или завтра. Если бы мы при каждом пересечении 180° долготы прибавляли или убавляли сутки, то при продолжительном пребывании на Врангелевой земле мы вечно были бы в сомнении, так как 180° долготы проходит по всему этому острову. Мы постоянно пересекали бы его, внося полный хаос в свои дневники. Пожалуй, уйдя на охоту куда-нибудь за сто шагов, мы пришли бы туда на другой день, а домой могли бы вернуться на один день раньше, чем ушли!

Я сожалею, что на этом должен кончить мое письмо, но здесь, в кают-компании «Роджерса», мне приходится терпеть страшные муки: комары – эта пытка полярных мест – беспрерывно преследуют меня. Трудно себе представить их существование в полярных странах, а между тем в июле они носятся здесь тучами и отравляют жизнь обитателям этих широт.

Нигде ни следа «Жаннетты»

В отвратительную, дождливую погоду мы двигались дальше на север и пришли к маленькому, защищенному поселку – форту Св. Михаила. За высокой, деревянной оградою расположено несколько простых жилых домов и амбаров. Первоначально эта ограда была построена для защиты от нападений индейцев, теперь же она служит больше для защиты от ветров, чем от дикарей.

Соседние племена спокойны и миролюбивы, пока водка не подстрекнет их к враждебным действиям. Несмотря на строгий закон, запрещающий агентам американских фирм ввозить водку, вино или пиво, туземцы снабжены водкой в изобилии. По высокой цене агенты меняют водку на меха и китовый ус. Эта контрабандная водка – самого низкого качества: в разбавленную водой сивуху прибавляют каненский перец и табачный сок. Надо удивляться, что потребление её не ведет к немедленной смерти.

Дома поселка Св. Михаила почтенного возраста. Они построены русскими почти пол века тому назад, когда Россия еще не продала Аляски Северо Американским Соединенным Штатам, что произошло в 1867 г. Эти грубо сложенные постройки из могучего плавучего леса еще и сейчас могут противустоять любой сильнейшей буре. Для построек, как и для отопления, здесь употребляется только лес, который можно получать даром на соседнем берегу: реки, текущие из глубины Аляски, несут с собой в Берингово море стволы деревьев, множество которых прибой выбрасывает на берег. За оградою возвышается маленькая, нарядная русская церковь; она тоже построена из неотесанных бревен, но украшена красным куполом и деревянным крестом.

В форте Св. Михаила мы узнали, что американский таможенный катер «Корвин» был здесь дважды и девятого июля ушел в полярное море. «Корвин» нес службу по надзору за китоловным американским флотом. В этом году полярное море было особенно свободно от льда, так что ловля дала очень хорошие результаты. У сибирского берега катер нашел остатки разбитого судна. Оно, очевидно, было разбито льдом, а команда его погибла. Так как туземцы сибирского побережья очень дорожат какими бы то ни было остатками кораблей, представляющими для них огромную ценность, то если бы, действительно, к берегу прибило остатки «Жаннетты», мы наверное услыхали бы об этом. Таким образом, пока-что из донесения «Корвина» мы могли почерпнуть надежду, что «Жаннетта» пробилась счастливо через лед и укрылась, быть может, в одной из гаваней Врангелевой Земли.

Поэтому нашей ближайшей задачей стало пройти через Берингов пролив на север и пристать к Врангелевой Земле. При этом мы могли бы установить, составляет ли Врангелева Земля часть Сибирского материка или представляет собой остров.

Зверолов. Рисунок эскимоса

Туземное население около форта Св. Михаила состоит из индейцев и эскимосов. Тип этих эскимосов вполне совпадает с типом их единоплеменников на восточном побережье Америки и в языке их оказалось много общих корней. Исследователями Гренландии давно уже установлено, что эскимосы – искусные рисовальщики. И здесь также повар одного американского чиновника, чистокровный эскимос, дал нам новое неопровержимое доказательство способностей этого народа к рисованию. Я привожу несколько образцов его искусства, ясно говорящих об острой наблюдательности этих детей природы.

Чайки. Рисунок эскимоса

Постройка чукотской палатки

Наш лагерь в Идлидльже

Средне-Колымск

Двадцать пятого августа, около 10 часов вечера, мы стали на якорь приблизительно в одном километре от берега Врангелевой Земли. Три отряда наших людей обыскивали в течение шестнадцати дней берега и глубь острова, чтобы найти следы «Жаннетты», но, увы, – тщетно. Жители маленького поселения чукчей, найденного нами на Врангелевой Земле, тоже ничего не слыхали о Де Лонге и его верных спутниках.

Поселение это состояло из семи круглых, больших куполообразных палаток, имевших около шести метров в диаметре. Палатки были сделаны из шкур тюленей и покоились на подмостках, искусно сложенных из жердей. На противоположной входу стороне находилось несколько спальных помещений, отделенных друг от друга занавесками из тюленьих шкур. Перед нами был «многоквартирный» дом на чукотский лад.

Некоторые из этих занавесок были подняты, так что видно было устройство комнат. Постели, состоявшие из оленьих шкур, покрывали весь пол маленького помещения. На них сидели женщины, часть которых была занята домашними работами, часть – нянчила грязных, полуголых ребят. Отвратительный запах грязи и ворвани сперал дыхание. В эти дебри еще никогда не проникал луч гигиенических знаний.

Почти все население деревни провожало нас к лодке, многие пытались влезть в нее, что нам пришлось очень невежливо, но энергично отклонить.

Около полудня мы достигли острова «Геральд», свободного от льда, так что мы сделали попытку обогнуть его западный берег. К сожалению, нам помешал сильный береговой прибой, яростно хлеставший по опасным рифам. «Роджерс» бросил якорь в пяти километрах от западной оконечности острова, и мы послали только одну лодку на берег на поиски следов «Жаннетты». В память о нашем посещении на берегу соорудили огромную кучу из камней и в нее вложили записку.

Для поддержания связи с высадившимся отрядом, мы пускали вечером ракеты. Фейерверк произвел громадное впечатление на двух чукчей, нанятых нами для помощи на судне. Уже искры и шипение фитилей поразили их, когда-же загорелся свистящий огненный сноп и с громким треском вознесся пламенной полосою к небу, чукчей охватил неописуемый ужас, выразившийся самым потешным образом. Как по команде, оба одновременно взъерошили свои густые волосы, затем сделали громадный прыжок назад и, застыв на месте, затаив дыхание, смотрели с безграничным удивлением на разноцветные звезды, медленно падавшие вниз, точно видения из другого мира.

После того, как на берег высадилось еще несколько маленьких отрядов, имевших задачею научное обследование острова, на корабле осталось всего 19 человек, включая обоих чукчей и одного камчадала из Петропавловска, который взялся служить на «Роджерсе» и сопровождать нас в Соединенные Штаты.

Следующий день, 28 августа, было воскресенье – один из прекраснейших дней, пережитых нами до сих пор в этой стране бурь. На небе ярко сияло солнце, ни одно дуновение ветра не волновало зеркальной поверхности воды. Мы использовали благоприятную погоду, чтобы устроить на берегу палатку для обсерватории. Старший лейтенант Пэтнем немедля приступил к определению магнитных условий этой местности. Мы определили географическую долготу и широту гавани, сняли фотографии с судна и окрестностей, а потом отправились на охоту.

Помощник боцмана выехал на каюке далеко в полосу плавучего льда и уложил не менее десяти моржей! На обратном пути он хотел взять свою добычу на буксир, но животные были слишком тяжелы. Ему пришлось бросить их одного за другим, пока, в конце концов, у него остался только один морж. Между тем, густой туман спустился на море. Мы опасались, чтобы наш охотник на моржей не заблудился во льду и выслали за ним нашего плотника с несколькими людьми на маленькой лодке. Каждые пять минут с корабля давали сигналы сиреной.

К одиннадцати часам обе лодки благополучно вернулись. Им пришлось усиленно грести, чтобы дотащить до судна даже одного моржа. Все находившиеся на борту, как офицеры, так и команда, приложили свои силы, чтобы поднять животное на канатах на палубу. Это была самка средней величины, около двенадцати центнеров весу. Улов представлял собой удачное пополнение наших запасов продовольствия для собак.

Оба чукчи принялись за сдирание шкуры и препарировку туши, что и произвели, громко выражая свой восторг. Они не преминули полакомиться при этом особенно хорошими кусками любимого, сырого мяса. Наша пища давно потеряла для них всякую прелесть: у них была потребность в более укрепляющем питании.

На следующий день убили еще двух моржей и притащили их на корабль. Мы были обеспечены надолго мясной пищей для наших пятидесяти собак.

Между тем, хорошей погоде опять пришел конец. Северные бури дали нам возможность произвести интересные наблюдения над изменениями движения льда. Лед пришел в движение, и хотя ветер дул с берега, вода, до сих пор свободная от льда, превратилась после немногих часов в адский котел крутящихся льдин, сталкивавшихся с жутким грохотом. Было очень интересно наблюдать, как гнало лед вдоль берега на запад, тогда как надо было ожидать, что буря понесет его от берега. Идешь, бывало, спать – видишь все пространство кругом, сколько глаз хватает, покрыто плавучим льдом; придешь утром на палубу и, к удивлению, перед тобой чистая морская ширь, по которой носятся отдельные большие льдины. И наоборот: утром нас встречают густые массы льда там, где вечером его не было и следа. Эти быстрые перемены заставляют менять часто план действий и могут быть очень опасны для мореплавателей. Вода, лед, пустыня, и нигде ни следа «Жаннетты»! Но мы все еще твердо верили в радостное свидание с Де Лонгом и его верными спутниками.

Охота на белых медведей

Неблагоприятная погода следующих дней допускала только самые ограниченные научные наблюдения. Наша жизнь стала бы очень монотонной, но на наше счастье волнения медвежьей охоты внесли желанное разнообразие.

В субботу третьего сентября, только что мы хотели в 6 часов сесть за стол, как на берегу острова показались два белых предмета. В подзорную трубу мы рассмотрели, что это – медведица с детенышем. Немедленно на воду была спущена маленькая шлюпка, и сильные удары весел понесли нас к берегу. К сожалению пришлось бороться изо всех сил с сильным ветром, так что у медведей было достаточно времени, чтобы уйти, изрядно опередив охотников.

Когда лодка достигла берега, началось преследование. Впереди несся наш плотник, горя охотничьим пылом, несмотря на холодную ванну, принятую им, против собственного желания, при высадке на берег. После нескольких километров форсированного марша, довольно безнадежного, охотники решили вернуться на корабль, но наш плотник с неослабевающим воодушевлением крикнул: «вперед!» и продолжал преследование в одиночестве. Его упорные усилия увенчались заслуженным успехом: в 10 часов вечера, пройдя километров пятнадцать, он возвратился, уложив обоих медведей.

Множество водяных птиц кончало жизнь у нас на кухне, особенно одна порода гагар, отличавшаяся прекрасным вкусом. Охотиться на них было так легко, что мы не убивали больше, чем требовалось на один раз. Помощник Пэтнема, который записывал магнетические наблюдения, регулярно брал с собой на берег ружье и пользовался каждой пяти или шестиминутной передышкой в работе, чтобы выйти на берег и настрелять несколько гагар. В нашем меню теперь редко отсутствовало жаркое из уток. Молодые утки были необыкновенно нежны и вкусны. Для усердного охотника Врангелева Земля представляет собой настоящий рай, тем более, что стеснительные законы отсутствуют, так что можно без помехи предаваться этому занятию.

В течение следующего дня мы заметили на берегу предмет, похожий на каменную бабу. Чтобы исследовать его поближе, мичман Гунт немедленно отправился на берег. Его похвальное усердие чуть не поставило его в очень неприятное положение: когда он сошел на берег и прошел немного вглубь острова, то очутился внезапно, совершенно неожиданно для себя, на расстоянии шести шагов от большего белого медведя, отдыхавшего здесь после своего обеда. Могучее животное подняло голову и повернуло ее к нарушителю покоя; – несколько секунд они стояли друг против друга, пока решительный молодой прапорщик не положил конца этому визави. С быстротой, которую он никогда в себе не подозревал, он повернулся и побежал к лодке. На бегу он все время кричал, чтобы ему дали ружье.

Медленно и величаво поднялся медведь и, не торопясь, побрел к морю. Но раньше, чем он спустился вниз, в него попала пуля Гунта и заставила его быстро повернуть на береговые высоты. От второго выстрела он упал, а от третьего ослабел настолько, что Иоганисен мог подойти к нему и прикончить его.

Теперь Гунт мог исследовать дорогу, на которой он в погоне за ружьем побил рекорд. Судя по следам, его шаги были длиннее двух метров!

Стали поспешно сдирать шкуру с чудовища; окорока, печенку и сердце мы взяли с собой, как желанное для нас увеличение запасов. Печенка оказалась очень вкусной. Многие дни она составляла главную часть нашей пищи. Туземцы считают ее, правда, ядовитой, но для нас она оказалась очень полезной.

Как уже было упомянуто, вдоль всего побережья острова разбросана масса плавучего леса. Среди него попадается разная деревянная утварь, инструменты, употребляемые жителями берегов Сибири или американского материка. Члены экспедиции набрали много интересных предметов, частью почтенного возраста, чтобы привезти, как сувениры, домой. Мы находили также не мало обломков кораблей и прибитых течением осколков предметов, изготовленных в культурных странах. Кто может решить, являлись ли они печальным доказательством кораблекрушений, смертельной опасности, или были просто снесены арктической бурей с палубы китобойного судна?

Наши отряды, высланные на запад и на восток, установили, что Врангелева Земля представляет собой, действительно, остров, но следов «Жаннетты» мы не нашли, несмотря на все усилия вырвать у этой пустыни ответ на самый важный для нас вопрос.

Ужасы плавучих льдов

С четырнадцатого сентября мы с научной целью крейсируем на северо-востоке и северо-западе островов Геральда и Врангелевой земли.

В один из этих дней мы на пространстве 6 километров увидели 7 китоловов, занятых своим тяжелым ремеслом. С большим интересом следили мы за тем, как три лодки преследовали одного кита и поймали его. Когда, вскоре после этого, курс нашего плавания привел нас к одному из китоловных судов настолько близко, что можно было его окликнуть, мы запросили капитана, не уступит ли он нам одну из своих лодок взамен нашей, оставленной на Врангелевой Земле. К обоюдному нашему сожалению, капитан не мог исполнить нашей просьбы: последний убитый кит нанес в предсмертной борьбе большие повреждения его лодкам.

Еще в тот-же вечер мы достигли плавучих льдов и стали на якорь в ожидании рассвета. Когда-же при восходе солнца спустился густой туман, а потом разыгралась и снежная буря, мы укрылись в глубокой бухте, образовавшей как бы тупик во льду. Здесь мы имели возможность точно исследовать свойства льда, который в этом месте очень отличался от старого, грязного, разъеденного льда у Врангелевой Земли: здесь он состоял из высоких, крепких, кристаллически-чистых льдин, кое-где просвечивавших из-под ослепительного покрова свежевыпавшего снега. Нам стало ясно, что малейший натиск нескольких таких льдин на корабль приведет его в полную неподвижность. Внезапное понижение температуры может сделать наш корабль пленником подвижного льда на многие месяцы!

Придя к этому выводу, мы осторожно повернули назад. Медленно пробирались мы к открытому морю и вечером бросили якорь.

Около полудня следующего дня мы въехали в канал. Медленно двигались мы вперед, пока в 6 часов вечера не уперлись в компактную массу льда, преградившую нам путь. Капитан Берри спустился с своего «вороньего гнезда» на верхушке гросс-мачты, где он всегда держал вахту во время борьбы со льдом. Его борода и волосы были покрыты инеем. Белая шелковая, осыпанная брильянтами пелена инея окутывала все снасти корабля. Сказочно чудная картина для праздного зрителя! Но для бедных матросов, которым приходилось все время иметь дело с этими снастями, изморозь невероятно затрудняла работу и делала ее очень мучительной.

Полное затишье и температура в 3° ниже нуля только благоприятствовали новому образованию льда. К счастью, небо было облачно, и температура за ночь упала только на пол градуса. Внезапное наступление более сильного мороза очень ослабило бы наши шансы выбраться отсюда.

На ночь «Роджерс» был прикреплен канатами к огромной льдине. Около полуночи открытая водяная поверхность почти сплошь покрылась льдом, напиравшим с юга. Когда, около 3 часов утра, мы хотели двинуться в путь, нам пришлось вдвинуть нос корабля между двух льдин и пустить машину полным ходом.

Невыразимо медленно, шаг за шагом, шло наше продвижение, пока, наконец, нам удалось раздвинуть льдины настолько, чтобы судно могло протиснуться. Вскоре после этого, счастливая звезда привела нас к проходу, по которому мы достигли открытого моря без особых затруднений. Новый лед, толщиной свыше двух сантиметров, образовавшийся ночью и крепко спаявший осколки льда, значительно мешал раздвижению льдин.

Когда днем семнадцатого сентября мы по открытому каналу въезжали в плавучий лед, мы тоже везде натыкались на новый лед и хотя он был толщиной только в пол сантиметра и пока мало мешал нам, все же он вызывал немало опасений. Стоило только ночью подняться сильному южному ветру, и наш открытый канал, длиной в 24 километра, будет окончательно загроможден льдинами. Это сделало бы невозможным наше спасение до начала зимы. Такая неудача была бы для нас вдвойне тяжела: до нашего освобождения мы, естественно, не могли бы ничего предпринять для розысков «Жаннетты».

Восемнадцатого и девятнадцатого сентября мы шли вдоль южного края льда. Мы исследовали почти все бухты, в надежде найти канал, по которому можно будет проникнуть дальше на север, но снова и снова натыкались на тяжелый, сплошной лед, простирающийся в виде языка на юг.

Вдоль западного края этого подвижного льда шли мы дальше на север, пока мощный ледяной пояс не преградил нам пути. Девятнадцатого сентября мы достигли наибольшей широты: 73°44′. Хотя северный полюс был еще достаточно далек, эта точка являлась крайней, достигнутой до сих пор людьми в этой части моря.

Во все время нашего пребывания в этих широтах погода была недостаточно ясной, чтобы мы могли увидеть землю на далеком расстоянии. А потому мы не можем подтвердить показаний тех путешественников, которые заявляют, будто видели сушу на север от Врангелевой Земли. Одно из утверждений полярных мореплавателей мы можем, однако, категорически опровергнуть: мы плыли беспрепятственно по морю там, где по их указаниям на карте были помечены большие пространства суши с высокими вершинами.

Худо ли, хорошо ли, но «Роджерс» должен был прокладывать себе путь среди рыхлого льда. Сильное морское течение держало лед в постоянном движении. Далеко был слышен треск ледяных осколков, тершихся о края плавучих льдов. Температура дошла до пяти градусов ниже нуля. В бухтах, глубоко врезывающихся в лед, термометр всегда показывал на несколько градусов больше, чем в открытом море. Своеобразное зрелище представляли собой большие стада моржей, спокойно отдыхавших на краях льдин.

Измерения глубины лотом, веденные нами регулярно, указывали скорее на постепенное удаление от земли, чем на приближение к ней. Чем дальше мы проникали на север, тем больше возрастала глубина воды, пока, в конце концов, мы не нашли глубину в 150 метров. Морское дно было самого разнообразного свойства: местами оно было каменистым, местами состояло из черного сыпучего песка, а в самых глубоких местах – из голубого ила.

Во все время этого продолжительного крейсирования среди плавучих льдов, мы нигде не нашли следов санных экспедиций «Жаннетты». Дальнейший путь на север был нам отрезан, и мы решили поэтому вернуться на остров «Геральд». Там мы хотели приступить к поискам таинственного течения, которое, будто бы, имело направление на северо-запад.

Только-что мы направили курс «Роджерса» ко входу в бухту, как увидели большего белого медведя, плывущего прямо на нас. В одно мгновение на палубе очутился целый ряд стрелков – казалось, что готовятся защищать корабль от вражеского нападения. Наш плотник, опытный и счастливый охотник на медведя, открыл стрельбу промахом. После первой пули, последовали две другие, угодившие врагу в голову и заставившие его быстро отступить. Теперь началось состязание в стрельбе. Медведь был ранен четыре раза, но все еще плыл ко льду. Он наверное успел бы спастись, если бы не пришла ему в голову шальная мысль бросить последний гневный взгляд на корабль. Когда он повернул голову, пуля с треском пробила ему череп – бедняга больше не шелохнулся.

Мы медленно подплыли к месту, где пуля уложила свою жертву, прикрепили к задней лапе медведя канат и благополучно втащили его на борт. Медведь был почтенного веса – целых 500 кило!

Охота давала нам возможность на несколько дней или часов забывать ужасы плавучих льдов. Но могущественная природа заставляла нас вновь и вновь чувствовать её возвышенное величие и ничтожество бессильного карлика – человека.