Текст книги "1-я трилогия о Сером Легионе Смерти-1: Битва"

Вся жизнь Тора прошла в борьбе за лишний груз, чтобы заработать сумму, достаточную лишь для того, чтобы оплатить свои расходы или подкупить очередного таможенника. Плата, которую этот человек предлагал ему за один перелет, сделала бы Тора богачом. Его люди, как заметил он, уже переглядывались друг с другом вместо того, чтобы следить за пленниками. Такое предложение – большое искушение. Какие шансы, в конце концов, были у повстанцев? Или у Грейсона Карлайла?

Тор вспомнил допрос, собачий холод, когда Синф долбил его вопросами. Он вспомнил Греди, Маран и Лафи и собственную жгучую вину за то, что бросил их, и ту боль, когда узнал, что они убиты. Какой шанс? Какой шанс? Автомат заколебался, дуло опустилось в пол… затем серой тенью метнулось вверх, хлестким ударом разодрав щеку Йорунаби; из его жирной глотки вырвался пронзительный вопль.

Концом ботинка Тор слегка толкнул Йорунаби, стонавшего и перекатывавшегося по полу. Затем он махнул своим людям.

– Этих сволочей отведите вниз… в трюм номер один. Свяжите их и следите за ними. – Он навел дуло на пилота и палубных офицеров. – Вы тоже отправляйтесь. Я подниму корабль.

Его люди очистили мостик от людей Синдиката Драконов, и Тор приступил к проверке корабля. Внизу уже находились пленники – солдаты-треллы, которых набрали отовсюду за их технические знания. Среди них был генерал Варней. Варней со своими ополченцами, который сразу же согласился присоединиться к экипажу Тора, как только им объяснили план действий.

Затем Тор снова смог сесть у знакомой консоли, поместив руки на нее. Все было приведено в порядок и находилось в стартовой готовности, кислородные резервуары заполнены до предела, ядерный реактор разогрет и работал. Компьютерный дисплей показывал, что запуск дропшипа назначен на рассвете, примерно через три стандартных часа.

Они пришли на корабль как раз вовремя. Ренфорд вытащил ручной передатчик и перещелкнул его на другую, редко используемую частоту.

– Готов… готов… готов, – сказал он. Затем Тор сел и стал ждать.

XXVIII

Когда Грейсон добрался до Транспортного Отсека, по всему Замку хрипло завыла всеобщая тревога. Мужчины и женщины суетливо метались туда-сюда, командиры и уполномоченные выкрикивали приказы, снаружи, возле двойных дверей, начал строиться отряд пехоты в черных униформах. Первая его мысль о захвате в Отсеке ховера и прорыве в темноту ночи оказалась несостоятельной. Его испепелили бы прежде, чем он проехал пятьдесят метров.

Сейчас они станут сгонять треллов в одну кучу. Грейсон оглядел свою зеленую униформу и скорчил гримасу. Единственное, что оставалось, – это перестать быть треллом. Он пробрался назад в Замок, двигаясь по знакомым коридорам, приблизительно в направлении Ремонтного Отсека. То, что ему нужно, это найти…

По коридору к нему спешил солдат Драконов с лазерной винтовкой через плечо. Человек не обратил никакого внимания на зеленую униформу Грейсона, почтительно отступившего в сторону, чтобы пропустить его, но, по-видимому, солдат весьма торопился в Транспортный Отсек. Когда он пробегал мимо, Грейсон зацепил солдата за голень, и он растянулся на полу, загремев винтовкой.

Солдат прорычал, поднимаясь на колени:

– Ты, косолапая сволочь…

Грейсон ударил его в подбородок, голова закинулась назад, и он грохнулся еще раз; весь его гнев потонул во мраке. Грейсон пощупал пульс, но ничего не обнаружил. Он не хотел убивать этого человека, но его собственный страх и гнев сделали свое дело. Шея солдата, по-видимому, была сломана.

Он оттащил солдата в смежную комнатку, где хранились пустые бланки и канцелярские принадлежности. Быстрыми движениями Грейсон содрал с человека униформу и заменил ее своей собственной, с трудом водрузил тяжелый ранец на плечи и надежно застегнул ремни. В качестве заключительного штриха он нагнулся к металлической коробке на полке, набитой прошениями и анкетами, и опрокинул ее на солдата. Бумаги с шумом вывалились, нарушив тишину шуршанием разлетевшихся листочков. Если тело рядового найдут, то это, по крайней мере, вызовет небольшое замешательство. Любая задержка принесет ему несколько драгоценных минут.

После этого он проверил лазер. Это был «Starbeam» Mark XX, модель Синдиката Драконис, которую он знал по учебникам, но не по личному опыту. Однако в ней не слишком трудно разобраться. Имеется контроль интенсивности луча. Мощность включается рукоятью на ранце. Предохранитель под рукой. Ничего, справимся, подумал Грейсон. Прежде чем выйти из кладовой, Грейсон оглянулся в обе стороны, после чего рысцой двинулся к Ремонтному Отсеку.

Там находился «Shadow-Hawk»; он стоял в вертикальном положении на ремонтной платформе. Пятидесяти пятитонный мех возвышался посреди пещерообразного Отсека, словно огромная глыба серого с ржавыми пятнами металла, окруженная строительными лесами.

Грейсон окинул мех глазами эксперта. Походило на то, что они вновь устанавливали автопушку и заплечный агрегат, снятые для того, чтобы устроить западню, чуть не погубившую его самого и всю его ударную силу в этом самом помещении. Заплечный агрегат вмещал основные радиаторы меха и жизнеобеспечивающую систему кокпита, а также боеприпасы и контрольную схему для девяностомиллиметровой пушки, поставленной сейчас в положение покоя, то есть нацеленной вверх. Этот агрегат снимался для обслуживания и ремонтных операций, но без него мех не будет в полной боевой готовности. Сейчас гигант выглядел готовым к бою.

«Shadow-Hawk» был машиной старого образца, с квадратным иллюминатором в голове. Экраны консолей выдавали водителю полный оптический диапазон – от инфракрасного до ультрафиолетового. На практике, однако, воин обычно полагался на свои глаза и на оптические сенсоры меха, а голографический экран над головой проецировал прицельную информацию и боевые сведения. Кокпит был открыт, и Грейсон видел, что кто-то – возможно, водитель или тех, ведущий заключительную проверку, – двигается внутри.

Хотя сигнал тревоги прекратился, в Ремонтном Отсеке строились войска, а офицеры получали и отдавали приказы. В дальнем углу помещения они согнали под ружье толпу треллов в зеленых одеждах. Разборка началась.

Грейсон быстро соображал. Двери Отсека открыты, но у входа выстроились все эти солдаты; они остановят или застрелят его прежде, чем он успеет рыпнуться. Его глаза, блуждая, снова вернулись к «Shadow-Hawk’у». Он управлял этим мехом несколько раз во время обучения. Его водителем был лейтенант Хаупман, и Грейсон все еще мог прочитать фамилию Хаупмана, выведенную стершимися буквами по переднему краю левой ноги машины. Если удастся попасть в кабину меха, то у него появится хороший шанс вырваться отсюда.

Однако было несколько проблем. Мех мог и не находиться в боевой готовности, несмотря на его вид. Хуже того, нейронно-импульсный шлем, вероятно, рассчитан на параметры другого водителя, и его придется быстро переналаживать, если он хочет иметь полный контроль над машиной. Выяснить это придется, только очутившись в кабине «Shadow-Hawk’а».

Пожалуй, самой большой проблемой оставался выбор тактики. Как только Грейсон начнет карабкаться по лестнице, какой-нибудь сержант или офицер Синдиката обязательно его заметит. Надо что-то придумать, иначе Грейсон никогда не поднимется выше колена «Shadow-Hawk’а».

Лори стиснула челюсти и сменила частоту.

– Всем подразделениям. Я получила сигнал. Вперед!

«Locust» ринулся вперед, цепляясь своими когтистыми, плоскостопными лапами за рыхлый песок, чтобы одолеть высоту. По бокам от него выползали из оврага"Wasp" и «Stinger». На обоих флангах на краю лощины, куда их осторожно поставил"Wasp" несколько минут назад, дружно взмыли ховеры. В вихревых тучах пыли они начади дрейфовать в сторону космодрома.

– Всего лишь быстрый рейд, – напомнила Лори своей команде. – Туда и обратно. Никаких драк! Может, они сейчас дрыхнут!

Они проманеврировали по пустыне и оказались в трех километрах от космодрома; оставалась широкая, открытая огневая полоса, через которую должны были проскочить машины. Мехи погромыхали вперед на предельной скорости, и"Locust" быстро обставил остальных. Пыль, поднятая железными ногами и пропеллерами, вздымалась и завихрялась, образуя тучу.

Лори навела свой лазер на ближайший дропшип Синдиката Драконов, целясь в лазерную башню на боку судна. Небо достаточно просветлело, чтобы оптически засечь мишень, а вот вспышка от взорвавшейся башни в сумеречном свете была поистине ослепительной.

Два белых дымчатых следа от ракет прочертили небо. Посреди кораблей на кривые крыши казарм и склада упал фонтан огня. По полю прогремел гул и грохот взорвавшихся ракет.

– ПЗП на 270!

Лори распознала голос Энцельмана в «Wasp’e»

Лори сменила изображающие сенсоры и увидели. мелькание движущихся тел. ПЗП – на сленге это означало «проклятая задрипанная пехота» – выплескивалась из раздолбанных казарм. На многих солдатах были лишь отдельные части униформы – а ранним утром довольно морозно, – но все были при оружии.

– О'кей, – передала она. – Не волнуйся за них. Давай к бакам на 180. Взрывай их!

Объектом нападения был склад цистерн, четыре ряда низеньких массивных бронированных резервуаров на дальней стороне порта. Лазер «Stinger’а» ощупал основание одного из резервуаров, выискивая слабое место. Со стороны порта метнулся голубой протонный луч и задел «Stinger’а». Лори одобрительно заметила, что водитель «Stinger’а» Ярин, один из рекрутов Грейсона, не прекращал обстрела цистерны. Она нацелила лазер «Locust’а» в то же самое место, добавив туда, где уже была повреждена броня и плавилась сеть трубок и топливопроводов, бешеную мощь своего орудия.

В цистернах содержался жидкий водород, реактивная масса для двигателей дропшипов, заходивших в порт. Через две секунды клапаны у основания цистерны превратились в шлак, испаряющийся водород хлынул в холодный воздух, и взрывом в небо выбросило огромный огненный шар. От взрывной волны «Stinger» Ярина упал на колени, а Лори с трудом манипулировала «Locust’ом», чтобы удержать машину на ногах. Ударная волна была ужасна по силе. Огненный шар, вздымаясь все выше и выше, пожирал небо. Его свет озарил все в округе, а тем временем на поле градом сыпались пылающие куски белого раскаленного металла, лязгая по корпусу «Locust’а».

– Вот так, – сказала Лори. – Они выпустят свою кавалерию в любой момент! Отступать! Отступать!

Неожиданно Грейсон услышал крик солдата, стоящего у двери:

– Эй! Они атакуют порт!

Дисциплина нарушилась, солдаты стали оборачиваться, ежась при виде лазерных лучей, сверкающих на темном фоне космодрома. На парадный плац, чтобы получше разглядеть бой, выбежали несколько техов.

Грейсон понял: сейчас или никогда.

Карабкаясь по лестнице портала, он не отрывал глаз от головы «Shadow-Hawk’а». Больше всего он боялся, что водитель заметит его на полпути. Когда Грейсон достиг талии меха, воин снял шлем и поднялся на цыпочки, чтобы взглянуть на битву снаружи. Грейсон полез быстрее. Он находился на груди «Shadow-Hawk’а», когда внимание водителя привлекла вибрация портала. Он посмотрел вниз, расширив глаза. В этот самый момент снизу донесся крик:

– Эй, там, наверху! Какого черта ты там делаешь?

Грейсона заметили. Стоящий над ним водитель уже тянулся за пистолетом.

XXIX

Грейсон полез быстрее, перебрался через перила на узкую площадку лесов, идущую поперек выпуклости груди меха, как раз над кабиной. Мехвоин, вытащив пистолет, целился в голову Грейсона.

– Брось оружие! – Голос человека был пронзительным и немного нервным.

Грейсон отбросил винтовку, загремевшую при падении. Затем начал расстегивать пряжки, крепившие ремни энергетического блока.

– Вход сюда запрещен, дружище, – сказал воин, – никому, кроме специалистов и…

Высвободилась последняя пряжка. Грейсон поднял тяжелый лазерный энергокомплект и выставил его перед собой, как щит. Он бросился на мехвоина, леса затряслись и загремели под его ботинками. Тот выстрелил и чуть не упал в кабину; пуля не задела ни Грейсона, ни щита.

Грейсон отшвырнул громоздкий энергокомплект и схватил пилота за грудки. Они упали, и Грейсон очутился сверху, стараясь выкрутить пистолет из его руки, нащупывая ногой твердую опору на гладкой поверхности грудной брони меха. На мгновение они сцепились, энергокомплект с болтающейся на кабеле винтовкой упал. Воин вскочил, пистолет все еще оставался в его руке. Грейсон сделал выпад ногой и угодил ему в колено. Тот опрокинулся и с воплем свалился на металлические леса. В Отсеке эхом раздался винтовочный треск, и над головой Грейсона завизжали и защелкали пули. Он встал, поднял винтовку, проверил мощность, затем всадил три быстрых разряда в солдат, подбирающихся к лестнице. Молнии когерентного света были невидимы: двое солдат внизу безжизненно скрючились на полу.

Пока остальные солдаты искали укрытие, Грейсон снова нырнул в кокпит «Shadow-Hawk’а». Он нашел нужную рукоятку и опустил экран на место.

Сам экран был покрыт слоями отражающего материала, превращавшими его в одностороннее зеркало, – добавочный фактор безопасности, предохранявший водителя от ослепления в том случае, когда в кабину попадал вражеский лазерный луч. Стало темней, но Грейсон все еще мог различить снующие фигуры солдат Синдиката.

Сейчас не мешкай, сказал он себе. Он бросился щелкать рядами переключателей на консолях справа и слева от кресла. Показания приборов свидетельствовали, что ядерный реактор запущен и энергия имеется. Оружие заряжены, и система управления действует.

Грейсон схватил нейро-импульсный шлем, за которым тащился пучок проводов и кабелей, и примостил его на голове. Включив мощность, он осторожно открыл пробную цепь обратной связи. Сначала накатила знакомая волна дурноты, когда цепь, столкнувшись с незнакомыми образцами мозговых волн, выплескивала в нервы его собственных внутренних «ушей» диссонансные модуляции. Он нашел ручку настройки шлема, повращал ее взад-вперед, и головокружение прошло. Пляска линий на осциллографе разрешилась в одинокую стоячую волну; это означало, что «Shadow-Hawk» настроился на мозговые сигналы Грейсона.

Он в последний раз осмотрел пульт. Зеленый… зеленый… везде зеленый… Левая рука взялась за контрольный рычаг, правая – за рукоятку орудия. Ногой выбил чеки, крепившие «Shadow-Hawk» к лесам, и машина сделала шаг вперед. Леса грохнулись на пол, разбросав лавину обломков. Боевой мех сделал еще один шаг, волоча, за собой покореженные остатки лесов и алюминиевого сплава, с металлическим лязгом прыгавшие по полу.

Двери Отсека заскрежетали, затворяясь. Грейсон развернул гиганта, выискивая неприятеля. Точно, там была контрольная будка, лестница опять стояла на своем месте. Внутри будки он увидел теха, неистово орущего что-то в микрофон. Грейсон поднял правую руку «Shadow-Hawk’а» и навел лазер, вмонтированный в предплечье, на мишень. Из будки, выбросившей струю стеклянных осколков и разбитого металла, вырвался белый огонь. Полбудки отломилось и упало на пол, волоча шлейф черного дыма и искромсанных металлических креплений лестницы.

Открытые двери Отсека замерли на полпути. Грейсон развернул «Shadow-Hawk’а» и зашагал к выходу. Люди бросились врассыпную, большинство побросало оружие и улепетывало без оглядки, жалкое меньшинство осталось стоять и пуляло из своих винтовок и пистолетов в громыхающего меха. Грейсон не обращал на них внимания и, когда выбрался из Замка, увеличил скорость. Лазерные и ракетные батареи, установленные вокруг стен, обладали достаточной огневой мощью, чтобы сбить «Shadow-Hawk’а». Единственное, на что он надеялся, – что эти батареи еще не укомплектованы и не готовы. Он не отважился врубить реактивные струи машины, чтобы спуститься с плаца. После вождения «Locust’а» Грейсон чувствовал себя в кабине «Shadow-Hawk’а» совершенно по-иному – громадная, массивная и неуклюжая машина как бы придавила его свинцовыми гирями, привязанными к ногам, рукам и туловищу. Понадобится много времени, чтобы привыкнуть к этому тяжелому меху, и Грейсон не собирался пока выделывать рискованные трюки.

Местность ниже парадного плаца была пересеченной и бугристой: лощины, выеденные эрозией, валуны и сыпучие пески. Грейсон сообразил, что отклонился при своем спуске чуть дальше к северу, чем намеревался. К югу, там, где светились огни Саргада, спуск был достаточно пологим и твердым для бегущего меха.

Он открыл боевую частоту, поймав фоновый шум и быстро говорящий голос:

– …Дропшип грузовоза требует немедленного разрешения!

– Дропшип «Альфа», это башня. У нас непредвиденный случай, и мы должны отказать в вашей просьбе.

– Вы, идиоты, этот ваш непредвиденный случай сожрет все топливо на корабле! Послушайте! Капитан Йорунаби из ISF приказал мне немедленно стартовать. Слышите?

Грейсон с трудом улавливал слова, перекрываемые фоновым шумом. Поскольку это были электронные передачи, а не голоса, он не мог определить, Тор это или нет. Но он знал, что Лори не стала бы начинать атаку на порт, пока не получила бы от капитана Тора сообщение, что дропшип обезврежен.

Когда они строили свои планы, то не знали расписания запуска дропшипа и могли только догадываться, исходя из приготовлений вокруг корабля, что он готов сняться. Его загрузили реактивной массой – жидким водородом – перед самым запуском. Водород обладал досадной тенденцией испаряться из незащищенных баков, если находился там взаперти всего лишь несколько часов. Было дешевле и эффективнее хранить топливо повсюду и закачивать его на борт как раз перед стартом.

Именно так они узнали, что запуск дропшипа близится: когда увидели, что бригада техов заправляет его. Для того чтобы не дать обнаружить Тора и его команду, сидящих в захваченном дропшипе часами – возможно, целый день, атаку запланировали так, чтобы у капитана грузовоза был предлог для немедленного запуска.

Неистовая просьба пилота дропшипа соответствовала плану, но Грейсон удивился насчет пребывания на борту капитана Йорунаби. Может, Тор блефует? Или случилось что-то из ряда вон выходящее?

– "Альфа", это башня. Подтверждается разрешение на немедленный запуск.

Может, это и был блеф, но он сработал. По темному полю расползлось пламя, и дропшип «Индивидуума» поднялся на мерцающем столбе белого огня, двигаясь сперва медленно, затем устремляясь в жемчужное небо с ускорением.

Если по какой-либо причине нападение Тора провалилось, то ничто во Вселенной уже не могло им помочь.

Грейсон переключил частоту и нашел боевой канал Лэнсеров.

– Лэнсер Один, это Грейсон. – Они не договорились о шифре, поскольку Грейсон не ожидал, что выберется из Замка на мехе.

Возникла пауза.

– Грейсон? Это Лори.

– Лори! Я свистнул «Shadow-Hawk’а». Направляюсь по склону к вам. Как противник?

– Сильный обстрел с кораблей, как и ожидалось. Их машины не укомплектованы, и пока что они ничего не могут выставить против нас. Хотя скоро появятся. Наземные войска устанавливают на поле тяжелое стационарное оружие.

– Хорошо! Придерживайтесь плана. Увидимся на рандеву!

Перед ним вздыбилась земля и рвануло пламя, когда ракеты из Замка начали бомбить каменистую почву, пытаясь попасть в громоздкого «Shadow-Hawk’а». Дважды Грейсон оборачивался, нацеливал пушку через левое «плечо» меха и выпускал клокочущую лавину разрывных снарядов в ракетные установки, стреляющие в него. Но без всякого видимого результата. Слишком большое расстояние, чтобы точно положить ракету или снаряд в цель.

На равнине, простиравшейся внизу, он различил пятнышки трех мехов, отступающих на север в сторону гор, заслоненных от дропшипов руинами резервуаров из-под жидкого водорода. А высоко в светлеющем небе стремительно двигалась яркая звезда, волоча за собой белый конус пламени.

Т-корабли – неуклюжие чудовища, обреченные своей конструкцией и законами физики на медленное и чрезвычайно плавное маневрирование возле невидимой абстракции в пространстве, именуемой стартовой точкой. Стартовые точки – это области, простирающиеся на десятки тысяч километров, в зависимости от массы звезды, которая генерирует их. У каждой звезды имеется две такие точки: зенит – над северным полюсом звезды и надир – над южным. Эти расстояния варьировались, конечно, в зависимости от размера звезды. Оснащенные приводом Керни-Фушида, Т-корабли проникали в точку, запуская свои двигательные системы, и появлялись в стартовой точке звезды, отстоящей на 30 световых лет.

Энергия для прыжка бралась у прыжкового паруса судна – диска из металлической ткани толщиной менее миллиметра и шириной до километра, который ловил и переводил свет и частичное излучение звезды в бортовые аккумуляторы.

Прыжковые паруса, использовавшиеся для поглощения любого фотона любой длины волны, попадавшего на них, были черными, настолько черными, что в старой пилотской шутке пространство выглядело белым по сравнению с ними. Сложная в теории, простота мгновенного перемещения от точки к точке подарила людям звезды. Хотя измотанная войнами цивилизация Внутренней Сферы и не могла больше строить новые суда в большом количестве, корабли продолжали курсировать между звездными стартовыми точками. «Индивидууму» было, по крайней мере, три сотни лет, и его двигатель заменяли как раз перед началом войн за Наследие.

Никто не знал, сколько еще прослужит энергетический сердечник звездного корабля. Этот вопрос тревожил философов и военных.

Зависимость Т-кораблей от стартовых точек и громадных, но хрупких черных парусов означала, что ни один корабль не мог улететь далеко от точки, где он вошел в планетарную систему. Эти паруса приходилось развертывать на значительные периоды времени, чтобы впитать энергию, необходимую для прыжка, а пыль и метеоритные осколки, засорявшие орбитальную плоскость любой звезды, могли изодрать парус за несколько перелетов. Хотя на некоторых кораблях имелась вторичная приводная система, позволявшая им маневрировать со свернутыми парусами, большинство Т-кораблей оставалось у стартовых точек, используя свои дропшипы в качестве челноков для перелетов между звездными мирами. Однако это рождало еще одну проблему. В стартовых точках любой звезды гравитация все равно слишком велика. Корабль на орбите вокруг звезды не упадет, конечно, но не будет и оставаться возле стартовой точки. Он скорее станет следовать по своей орбите вокруг звезды и в конце концов пересечет замусоренную плоскость системы. По этой причине на Т-кораблях устанавливают ионные или плазмо-ядерные толкачи. Они обеспечивают непрерывную мягкую тягу, рассчитанную на то, чтобы точно противодействовать притяжению звезды и в то же время поддерживать прыжковый парус распрямленным. Звездный корабль, припаркованный у стартовой точки звезды, устанавливается так, что нос нацелен за пределы системы, а парус раскинут примерно в десяти километрах за кормой, между звездой и кораблем. Толкачи наклонены под углом к оси корабля и в сторону звезды, чтобы пучки заряженных частиц не повредили парус.

Понятно, что звездные корабли, припаркованные у стартовой точки, едва могут маневрировать, ибо любое поперечное ускорение исказит, а затем порвет ткань паруса. Было зарегистрировано лишь несколько единичных сражений между звездными кораблями, медлительные стычки сводились к неделям маневрирования до полного завершения. Обычно когда возникала необходимость в разборке между кораблями, использовались тяжеловооруженные и маневренные дропшипы или еще более легкие, быстрые и маневренные аэрокосмические истребители. Само собой разумеется, что Т-корабли вооружены (включая направляемые радарами лазеры для защиты против метеоритов), но поскольку дропшип представляет достаточную угрозу для такого корабля, то его капитан предпочтет лучше сдаться, чем станет подвергать риску свое драгоценное, незаменимое судно.

Это была самая неразрешимая проблема в тактике космических сражений, подумал Тор. Он никогда не обращал большого внимания на космическую тактику, но, как капитан грузовоза, знал достаточно, чтобы отразить маневры потенциально враждебного звездного корабля в незнакомой стартовой точке. Настоящей его проблемой было не показать, что дропшип больше не находится под контролем тех же самых людей. Могли существовать шифры или пароли при сближении, о которых он ничего не знал, при этом просмотр оперативных программ дропшипа не обнаружил никаких новых компьютерных шифров. Похоже, что пираты оставили все как было. Тор мог только надеяться, что дело обстоит именно так.

Усложняло осуществление этой миссии наличие Т-корабля Синдиката Драконов, припаркованного в 12 000 километров от «Индивидуума». Несмотря на то, что расстояние это было довольно велико, чтобы толкачи одного судна не повредили парус другого, корабли находились практически рядом, по стандартам космической навигации.

Тор чувствовал, что тот корабль там. Было слишком далеко, чтобы выявить его корпус оптически, но Тор был уверен, что это тот самый военный корабль, задержавший его на пути из Оберона на Треллван. Если бы он почуял даже намек на то, что на борту грузовоза что-то не так, пара дропшипов класса «Юнион» – или, еще хуже, крыло аэрокосмических истребителей – могла объявиться у паруса «Индивидуума» за тридцать минут.

Этот угон требовалось осуществить в полнейшей тайне, а иначе он закончится, почти не успев начаться. Грейсон и Тор разработали детали, шагая по берегам озера в Грохочущем Ущелье. Ключом к плану явилось знание того, что направляющие антенны каждого дропшипа сфокусированы на Треллван, а не друг на друга. Два корабля, пришвартовавшиеся у стартовой точки, особенно грузовоз и военное судно, имеют мало общих интересов, при этом, само собой разумеется, военный корабль будет держать грузовоз под наблюдением. Противник сумеет обнаружить, разговаривает ли «Индивидуум» с военным кораблем, но не поймет, сообщается ли экипаж с портом, а через него с кораблем Синдиката Драконов.

Проблемы Тора начнутся, если экипаж «Индивидуума» успеет предупредить космодром о том, что он подошел к кораблю. Космодром предупредит военный корабль, а военный корабль почти сразу направит вооруженные дропшипы. Возникнут неприятности и для Грейсона на Треллване. Он планировал еще один рейд на порт, и известие о том, что грузовоз захвачен, вызовет мобилизацию сил обороны космодрома. Тогда атака окажется невозможной или, хуже того, нарвется на засаду.

Именно по этой причине миссия Тора была так тщательно скоординирована с силами Грейсона на Треллване. Группа атакует космодром в то самое время, когда дропшип Тора приблизится к «Индивидууму». Первой мишенью наземной атаки будет контрольная вышка космодрома, в которой размещались коммуникационные реле параболической антенны, способной предупредить вражеский корабль о нападении на дропшип «Индивидуума».

Наземную атаку также нельзя начать прежде, чем дропшип достигнет грузовоза. В этом случае кого-нибудь в башне могло насторожить присутствие военного корабля, и появилось бы подозрение насчет одинокого дропшипа, приближающегося к грузовозу. И лазерная вспышка поставила бы точку на миссии Тора всего в нескольких километрах от цели.

Тор взглянул на экран компьютера, показывавший истекшие дни, часы и минуты с начала запуска. Скорость была тщательно отрегулирована так, чтобы дропшип прибыл в зону дрейфа «Индивидуума» точно через 55 часов и 30 минут после запуска.

Это время начала обеих атак. То есть, если на Треллване все пойдет согласно плану. Тор и его люди будут готовы поставить на кон свои жизни.

Немногим больше чем через пятьдесят часов после восхода солнца Трелл полностью выполз из-за горизонта и висел сейчас сбоку от черного силуэта Гайельской горы. На набухший, изрытый оспинами красный диск по-прежнему можно было смотреть, но при этом весь восточный склон горы попал в такую тень, что Грейсон не мог различить Замка. Температура поднялась на несколько градусов над точкой замерзания. Слабый и отдаленный шум, улавливаемый внешними микрофонами меха, был не чем иным, как началом рева падающей талой воды в глубинах Грохочущего Ущелья.

В это время с запада приближалась основная ударная сила, используя холмистую местность в качестве щита от вражеских радаров и дальнодействующих сенсоров. Грейсон находился в захваченном «Shadow-Hawk’е» в нескольких километрах от остальных. Он обнаружил еще одну лощину к юго-западу от порта и сейчас направлял машину в укрытие. На дисплее компьютера на инструментальной консоли мерцали истекающие секунды. С момента запуска дропшипа прошло пятьдесят пять часов двадцать восемь минут. Через две минуты начнется атака.

Нападение Лэнсеров два дня назад застало силы Синдиката Драконов врасплох, позволив Грейсону и его людям удалиться на свою потайную базу в Ущелье без погони. Врагу удалось запустить лишь один ракетный геликоптер, и тот был сбит залпом ракет с одного из ховеров Лэнсеров.

На этот раз они никак не могли рассчитывать на такой же успех. За последние пятьдесят часов силы Синдиката Драконов в Саргаде отрядили и подготовили две полные роты мехов – двадцать четыре меха различных типов и размеров. В городе, вокруг дворцовых земель, были размещены два лэнса, в целом, восемь мехов, а еще один лэнс перешел в Замок вскоре после захвата Грейсоном «Shadow-Hawk’а». Оставшаяся рота из двенадцати машин несла караул на космодроме. Восемь мехов патрулировали местность непрерывно, в то время как остальные проходили тщательную проверку.

В порту находился по крайней мере еще один мех, черно-серый «Marauder» лейтенанта Валлендела. Грейсона интересовало, находился ли на Треллване черно-красный «Marauder» самого герцога Рикола – «Красный Охотник», хотя он еще ни разу его не видел.

Силы Красного Герцога состояли также из наземных войск – по крайней мере двухсот пятидесяти солдат, оснащенных различными ховерами и легким гусеничным транспортом, пригодным для ухабистой горной местности, по которой ховеры не могли ползать. Эти солдаты были вооружены винтовками, переносными лазерами и наплечными ракетометами.

Атака в лоб против такой силищи была, несомненно, обречена на провал, но иначе разрушить коммуникационную башню было нельзя. Грейсон посмотрел на другой экран, на который изображение поступало от маленькой камеры на краю стены оврага. Антенна ретрансляционной системы, двадцатиметровая мачта, увенчивалась мелкой ячеистой тарелкой в пять метров шириной и была повернута к югу. Это указывало направление стартовой точки, где – если все идет по графику – в этот самый момент Тор приближался к «Индивидууму» в захваченном дропшипе.

Главной мишенью Грейсона являлась башня. Остальные машины группы, 20-тонные «Locust», «Stinger» и «Wasp», будут атаковать базу, которую патрулировали по крайней мере тридцать тяжелых мехов. При таком неравенстве в силах боевой план группы потребует очень осторожной тактики.