Текст книги "1-я трилогия о Сером Легионе Смерти-1: Битва"

В периастерон, окрещенный Близким Прохождением, солнце стояло над Нерджем, Черной пустыней, в 2000 километров к западу от города, и он кардинально отличался от своего «близнеца». Трелл был в небе в это время, прямо поесередине перводня по долготе Саргада. В это время температура воздуха зашкаливала столбики термометров, а под палящим солнцем с поверхности морей стремительно испарялась вода. Тучи скапливались в небе так быстро, что этот процесс можно было проследить воочию. Когда огромные массы горячего, влажного воздуха устремлялись от поверхности планеты в холодную стратосферу, они запускали с сухих плоскогорий востока песчаные бури, завывавшие над Саргадом.

Затем наступал сезон дождей, неистовых, грохочущих дождей, превращавшие пустыни в океаны грязи и затоплявшие улицы Саргада. Медленное вращение планеты продолжалось, и Саргад постепенно погружался в беспросветную ночь. Всю эту долгую ночь шторм не стихал, в то время как температура воздуха неуклонно падала.

В середине первоночи, пять или шесть стандартных дней спустя, в горах шли снегопады. Большая часть влаги возвращалась на землю в виде снега, устилавшего горы и ледяные равнины далеко на севере и юге. Экваториальная пустыня вокруг Саргада промерзала насквозь, когда температура падала до 50 градусов ниже нуля, а высоко в горах разрастались недолговечные ледники.

Между зубчатыми горными вершинами тяжелым покрывалом лежал снег. В некоторых местах сейсмические, толчки, постоянное действие снега, мороза, жары и талых потоков раскалывали горы, обнажая древние, запрятанные склепы, пещеры, истоки рек, текущих в море. Горячее минеральные источники, бьющие в пещерах, вскрывали расселины под сверкающими крышами льда. Внутри этих расселин ровным эхом возникала капель, в результате чего нагромождались фантастические, кинжаловидные сталактиты.

Дальнее Прохождение выпадало на середину второночи. Тогда случались бури, в основном песчаные и пылевые, рожденные теплыми ветрами с противоположного полушария, и температура начинала подниматься. Вскоре температура уже превышала точку замерзания воды и по-прежнему карабкалась вверх. Начинали таять целые горы быстро накопленного льда и слежавшегося снега.

Местами таяние носило катастрофический характер.

Грохочущее Ущелье, расположенное в горах, к северу от Саргада, было самой глубокой и самой большой расселиной на планете. Во время холодных периодов оно полностью затягивалось коркой льда в сотни метров толщиной. Талая вода превращалась в ледяной водопад. Белая река каскадами низвергалась по разветвляющимся каналам, проеденным во льду и скале, в глубокое горное озеро, от которого поднималась туча брызг. Во время потепления эти брызги висели над У-образным Ущельем, и грохот вод можно было слышать в городе, несмотря на непрекращающиеся выкрики уличных зазывал.

Грейсон обнаружил Ущелье вскоре после прибытия «Коммандос Карлайла» на Треллван. Оно стало для него убежищем и от острого языка Кая Гриффита, и от переполненных солдатами казарм. По временам он скрывался там даже от мягкого, но осуждающего взгляда своего отца. Однажды, несколько местных лет назад, он приводил туда Мару, чтобы развлечься. Он надеялся, что она будет потрясена красотой Ущелья так же, как и он, но Грейсона сильно разочаровало равнодушие девушки. Она сказала, что вход в расселину слишком шумный, воздух чересчур влажный, а вылизанная водой скала слишком холодная и твердая. После того эпизода он не появлялся там несколько местных дней, но даже Мара не могла надолго испортить чарующего впечатления от Ущелья. И в последующие дни Грейсон много раз приходил сюда полюбоваться природой.

Сейчас ему нужно было побывать в Ущелье. Всего за несколько минут Грейсон нашел скиммер ополчения, припаркованный у края тротуара. Он не чувствовал угрызений совести по поводу присвоения машины. В конце концов, она была одной из легких машин, подаренных «Коммандос» местному ополчению вскоре после прибытия гарнизона. Ее переписали на аборигенов в результате соглашения между Треллваном и правительством Содружества о обучении ополчения и помощи. После всего, что Грейсон пережил за последние часы, он полагал, что треллы у него в долгу и не обидятся за эту небольшую кражу. Завихрив тучу пыли, скиммер вывез его из Саргада и понес по орошаемым полям на север от города.

Там произрастала чахлая растительность, выпачканная треллванским аналогом хлорофилла на сернисто-медной основе в темно-голубой цвет. Вода доставлялась с гор на севере по единственной широкой и проржавевшей трубе и орошала по очереди голубые лоскуты полей в пустыне за пределами города. Но люди не могли употреблять в пищу собственную продукцию растительного происхождения, поэтому выращивали импортированные зерновые культуры и овощи внутри агропулов, где поддерживался оптимальный температурный и световой режим. Местная промышленность, привычная к треллванскому циклическому климату, поставляла специи (безопасные, если поглощать их в небольших количествах) и кустарниковое каменное дерево, являвшиеся основными предметами торговли с другими мирами.

Грейсон, врубив полную, довольно приличную скорость, доступную маленькой посудине, прокладывал курс прямо по полям, направляясь к леднику, угнездившемуся в У-образной горной расселине. Вокруг было мало людей, в основном полевые рабочие. Сейчас, когда штурмовики исчезли, работа на полях и в агропулах продолжалась. Никто из рабочих не обращал внимания на полет ополченского скиммера.

Вверх по склону горы вели тропинки, но в конце концов Грейсону пришлось бросить машину среди нагромождения валунов. Он нырнул в сеть пещер с низкими потолками, что должны были привести его в самое сердце горы, а оттуда – к Ущелью.

Расселина давала о себе знать в первую очередь тупым грохотом, слышным даже на улицах Саргада, за десять километров. В пещерах, в скальных червоточинах, звенел и переливался непрерывный рев, бился в ушах, как нечто живое. Пещера оглашалась звуками только в определенный период, когда ледяные скалы таяли и низвергались в полость двухсотметрового Ущелья, но Грейсон знал, как справиться с этим. Обычно он приносил с собой защитные наушники, но потом открыл, что кусочки скользкой, похожей на воск глины с пола пещеры с таким же успехом могут защищать слух. Он тщательно затыкал уши, затем по наклонной тропе пробирался к источнику рева. Вдоль стены Ущелья, как раз посередине, между полупрозрачным свечением ледяного потолка и тусклым полумраком окутанного водяной пылью озера, шел выступ – следствие какого-то древнего сдвига земной коры. На этом выступе человека обступали ликующий рев водопада и напряженная вибрация горы. Воздух был холодный, насыщенный влагой. Центр Ущелья заполнялся водой, вырывающейся из каналов, проточенных водой в ледяной крыше. Время от времени от крыши откалывались многотонные глыбы льда и, пролетев две сотни метров наполненного брызгами пространства, плюхались в клокочущую пену озера.

Грейсон пробрался по выступу влево. Там, на юге, Ущелье выходило к свету и воздуху, а ледяной потолок сменяло чистое небо, обрамленное окружающими утесами. Через это отверстие, в пяти километрах внизу, он мог различить вертолетную площадку на крыше Замка. Еще дальше и ниже находился Саргад, распростершийся, как кривое колесо, у подножия горы. Стена Ущелья круто обрывалась вниз, на 100 метров от уровня озера.

Это озеро было очень глубоким и довольно длинным. Если пройти несколько километров дальше, в горы, то там можно было увидеть, что воды озера находили себе выход возле северного края Ущелья, спадая по склону окутанными паром водопадами; по глубоким петлистым каньонам вода устремлялась дальше к северу и в брызгах и пене низвергалась с высоты пятидесяти метров в сумрачные, желтые и пахнущие серой воды Мрачного моря, оцепленного горами. Южный берег озера, запертого с обеих сторон стенами Ущелья, выходил в усеянный валунами глубокий каньон, ведущий в засушливые области, к югу от горы. С такой высоты широкий ирригационный трубопровод был едва виден.

Грейсон присел на склизкий камень. С этой позиции он мог наблюдать людей на крыше Замка, хотя невозможно было сказать, чем они занимались. Поскольку космодром лежал за строениями Замка и ниже его, он почти не был виден. Грейсону удалось различить часть контрольной башни, параболическую антенну наземной станции и то, что вполне могло оказаться тупым носом дропшипа с «Индивидуума». Он пожалел, что не имеет электронного бинокля, тогда можно было бы наблюдать за рабочими, занятыми ремонтными работами и снующими возле корабля.

Грейсон изучил крышу Замка. Там находилось несколько вертолетов – легкие разведывательные машины, как он понял, были взяты с транспортного склада. В это время одна из машин поднялась в воздух, будто огромное блестящее насекомое, и устремилась к порту. Завладев Замком и всем снаряжением, что «Коммандос Карлайла» не успели убрать или уничтожить, пираты устроились весьма обстоятельно.

Мысли Грейсона вернулись к жгучей жажде мести. В данный момент казалось делом безнадежным что-либо предпринимать. Безоружный, какой шанс он имел против «Marauder’а»? Чтобы отомстить, потребуется по крайней мере тяжелый боевой мех, такой, что смог бы выстоять против этой 75-тонной махины. А еще понадобится батальон или маленькая армия воинов, обученная и снаряженная для борьбы с боевыми мехами. В конце концов этот «Marauder» не один. На Треллван прибыли другие пиратские боевые машины и еще несколько сотен солдат.

Грейсон размышлял об этом с минуту. Нападение на Замок проходило настолько методично, настолько тщательно было подготовлено и спланировано, что не укладывалось в типичную – «руби и беги» – тактику пиратов-налетчиков. Чем больше он об этом думал, тем более сомнительным выглядело нападение. Пиратам наверняка пришлось спланировать, а потом осуществить захват корабля Тора, перехватив его на одной из тридцати возможных навигационных и заправочных точек между Обероном IV и Треллваном. Им пришлось переправить людей и материал для нападения на «Индивидуум» – отнюдь не простая задача в глубоком космосе, а затем оборудовать дропшип дополнительными орудиями, заставшими врасплох и сокрушившими отцовский «Phoenix-Hawk». Все это было скоординировано с происходившим на Треллване. Пираты убедили или подкупили теха Стефана (и, вероятно, других), чтобы он помог им преодолеть систему безопасности Замка и проникнуть внутрь.

Предателей было несколько десятков человек, по крайней мере рота, но, возможно, и больше. Выглядело так, что пиратов разбили на многочисленные малые подразделения и каждому назначили определенную цель внутри Замка. Грейсон вспомнил, как они выглядели, и холодно рассудил, что агрессоры – явно не из местных войск. Их, должно быть, привезли откуда-нибудь, вероятно, на другом грузовом дропшипе, приземлившемся в порту несколькими часами раньше. Эта часть операции требовала тщательной подготовки и точной отработки, чтобы провернуть ее как раз тогда, когда «Phoenix-Hawk» Карлайла приблизился к дропшипу «Индивидуума». Вся эта программа действий наводила на мысль о мощной военной организации, и довольно дорогостоящей. Грейсон был уверен, что за этим стоит не просто какой-нибудь бунт горстки пиратов против Оберона, а что-то похлеще.

В памяти Грейсона всплыло лицо главаря. Худое темное лицо с аккуратными усами и бородкой. Чересчур блестящие глаза, глаза фанатика. Грейсон полагал, что видел это лицо раньше. Но где?

Важной частью обучения будущего мехвоина знакомство со своими соратниками. Не со всеми, разумеется, а только с блестящими, удачливыми военачальниками, выковавшими свое имя на полях сражений тысяч спаленных войной миров. Может, Грейсон видел это темное лицо в компьютерных файлах известных воинов, что он изучал на Треллване? Может, этот главарь мехвоин? Офицер вооруженных сил? Грейсон прикрыл глаза ладонью. Думай… думай!

Он открыл глаза, заморгал от света, встал и глубоко вздохнул, но личность этого человека так и осталось загадкой. Грейсон знал, однако, что если он и видел это лицо во время изучения компьютерных файлов, то информация, необходимая ему, все еще хранится в центральном компьютере Замка. Как-нибудь, подумал он, как-нибудь ему придется пробраться внутрь.

XI

С тех пор как он покинул дом Беренира с мыслью о встрече с Марой, Грейсон потерял счет времени. Не желая привлекать ненужного внимания к своему инопланетному происхождению, он оставил свои часы Клейдону. А в мире, где солнцу, чтобы проползти от одного горизонта до другого, требовалось пятнадцать стандартных дней, было невозможно угадать время.

Тем не менее он и без часов знал, что страшно голоден и смертельно устал. Отдыхая на выступе, Грейсон несколько восстановил силы, но о том, чтобы напасть на кого-нибудь – не говоря уже о 75-тонном бронированном гиганте, – не могло быть и речи. В этот момент потребность в деньгах затмила потребность в мести и в действительности затмила все остальные потребности. С деньгами он нашел бы место для сна, что-нибудь из еды и, пожалуй, бутылку краски для своих волос.

Грейсон не вполне был, уверен, каким образом он собирается заполучить в свои руки какую-нибудь местную валюту. Единственным другом была Мара, да и она оказалась вне досягаемости. Единственным его имуществом был украденный катер, и в первый же момент, когда он попытается продать его, то сразу же будет арестован. Местное ополчение не уважало людей, зажиливавших и продававших затем их снаряжение.

Вынырнув из пещеры возле того самого места, где был спрятан катер, Грейсон начал шарить в кабине с открытым верхом и в грузовом отсеке, выискивая то, что можно обратить себе на пользу.

Три шоколадные плитки, обнаруженные под сиденьем, сразу пошли в дело. По-видимому, там не находилось ничего ценного, за исключением металлического ящика, набитого храповиками, гаечными ключами, драйверами и прочими инструментами для мелкого ремонта и обслуживания. Кажется, они даже не были промаркированы. Если найти в Саргаде ломбард или хотя бы магазин запчастей, то, возможно, за инструменты Грейсон может выручить достаточно денег, чтобы купить еду и снять комнату.

Другой альтернативой был грабеж, и этот план сулил еще меньше удачи. Если дело не выгорит и он не сумеет пригрозить своей жертве как следует большим гаечным ключом, то его могут даже не принять за вооруженного грабителя, а лупить людей по черепу, подкравшись из-за спины, у Грейсона не хватило бы духу.

Он решил попытаться продать инструменты, затем, пожалуй, проникнуть на космодром и разыскать капитана Тора. Если эта затея провалится, возможно, он получит работенку в одном из саргадских агропулов в качестве подсобного рабочего. Ему было безразлично, какая работа. Все, что нужно – это продержаться на враждебной планете до тех пор, пока он не спланирует свою месть водителю «Marauder’а». Это желание становилось основной движущей силой существования Грейсона.

Оставив скиммер за складом на самых задворках города, Грейсон зашагал к центру, захватив с собой ящик с инструментами. Он не знал точно, как найти то, что ему нужно, и боялся спрашивать у прохожих. Его вымазанная грязью физиономия вряд ли способствовала получению правдивого ответа, а сам он не очень разбирался в культурной жизни Треллвана, чтобы прикинуть, где могут размещаться ломбард или инструментальный магазин. После некоторого раздумья он решил, что лучше всего испробовать улицы Коммерсантов. Ботинки немилосердно жали. Грейсон заковылял в направлении делового квартала Саргада.

Он терялся в лабиринтах улиц, и только когда выходил в центр, понимал, где находится. Там была дворцовая гвардия; над ползучими, кобальтового цвета кустарниками, усыпанными недолговечными цветами, виднелись купола Дворца. Если бы ему только удалось добраться до Мары, многие проблемы можно было бы решить сразу же. Но у главных ворот все еще маршировали солдаты в зеленых одеждах, а улицы вокруг плотно забиты Гвардией и коричневыми униформами ополчения. Если Грейсон осмелится штурмовать трехметровую ограду, его шлепнут прежде, чем он окажется наверху.

Нет, Третья улица Коммерсантов лежала в другой стороне. Грейсон решил найти Мару позднее.

Синф наблюдал, как строятся войска. С горы над Замком непрерывно доносился грохочущий гул.

Под его непосредственным командованием находилось четыре роты, около трехсот человек, а также пять мехов. Двумя ротами он укомплектовал периметр на космодроме. Оставшиеся две были здесь, оружие и бронежилеты поблескивали в теплых лучах солнца.

За шеренгами обезличенных, замаскированных броней солдат высились пять мехов. «Marauder» лейтенанта Валлендела, разумеется, являлся ведущим и должен был возглавить сражение.

Он, Харимандир Синф, командует группой из пяти мехов! Этой особой чести его удостоил герцог. Тайные операции, такие, как «Код Дракона», были слишком щекотливыми, слишком деликатными, чтобы вручать их в руки какого-нибудь рядового воина, вроде Валлендела. Синфа наполняло гордостью сознание того, что командовать этим сражением герцог доверил ему, что он перевел операцию «Код Дракона» под его начало до тех пор, пока не настанет время, когда герцог появится собственной персоной. Синф со смаком вкушал пьянящий бокал власти.

С флангов «Marauder’а» окружали четыре маленьких меха: «Stinger», «Locust» и пара «Wasp’ов», захваченных во время битвы с лэнсом Карлайла. Синф не был уверен в их водителях так, как в Валленделе. Лейтенант был одним из умудренных опытом воинов герцога, специально выбранным для этой миссии, но трое из водителей мехов были «зелеными» – сосунками, наемниками набранными на Сигурде в конфедерации Хендрика. Эти трое, конечно, не знали всего плана. А также не догадывались, что скоро умрут, будут принесены в жертву плану – едва только прибудет герцог.

Сержант Мендоза, водитель «Stinger’а», – единственный из всех имел кое-какой опыт, проведя много лет в кабине меха на службе у герцога. Когда придет время, он доблестно погибнет в бою. При этой мысли темные глаза Синфа сузились. Может, лучше положить конец его карьере с помощью предательского клинка, чтобы избежать ненужных осложнений? Жалко, конечно, но в этой игре, где за нанесенным ударом следует ответный, секретность составляла главную пружину операции, ради того, чтобы сохранить ее, могут пожертвовать даже Валленделом, даже самим Синфом. Если Содружество пронюхает хоть что-нибудь о «Коде Дракона», миссия будет провалена. Синф хорошо знал, что герцог не потерпит никакого провала.

Водителями «Wasp’ов» были сигурдские наемники, рядовые Энцельман и Фитцхоф, а «Locust’а» – капрал Калмар. Все они оказались ужасно неопытными, только-только выученные на одном из миров Хендрика, но выглядели достаточно компетентными. Они присоединились к подразделению на Сигурде, как раз перед тем, как экспедиция отправилась на свидание с Бхилайским грузовозом.

Пожалуй, это не самый искусный и не самый обученный из лэнсов мехов, но против этих жалких пижонов, защитников Саргада, сойдет как нельзя лучше. Та единственная стычка на окраине города вполне доказала это. Представить только: АРС, нагруженные доверху солдатами, шпарят прямо под стволы «Marauder’а»! Это была натуральная бойня, и городские защитники сейчас полностью деморализованы. Сверх того, Валлендел приволок с собой пленников, от которых Синф разузнал точное местонахождение бомбоубежищ королевской семьи.

Его верные солдаты только что возвратились из Саргада, и он видел, что люди вымотались и их шеренги не так стройны, как обычно. Впрочем, устали люди или нет, Синф намеревался продолжить травлю аборигенов, вкладывая в это дело всего себя. Пока не наступит вторая фаза плана, покой им будет только сниться.

Над теми районами города, где среди варварских лачуг и хибар бушевали пожары, по-прежнему клубился черный дым. Синф знал, что этих туземных свиней пора шугануть снова, пока они не успели оправиться от первого налета.

Пожалуй, позорно, что «Shadow-Hawk’а», выведенного из строя, дабы ослабить оборону Замка, до сих пор не починили. Вот это была бы силища! Четыре легких меха, возглавляемые «Shadow-Hawk’ом» и «Marauder’ом»! Да ладно, неважно. Ко времени прибытия герцога Рикола захваченный «Shadow-Hawk» уже починят. А пока что той силы, которую Синф имел, было более чем достаточно против этой саргадской бледной немочи.

Он поднял руки и крикнул, перекрывая отдаленный грохот горного ущелья:

– Мои доблестные бойцы! Солдаты Красного Герцога! Наступил кульминационный момент нашего грандиозного плана!

Из всех воинов, стоявших перед ним, только лейтенант Валлендел знал подробности плана, но, разумеется, каждый мог – в меру своих возможностей – разделить ликование и гордость от того, что он тоже играет свою роль в величайшей программе.

– Нашему герцогу было послано сообщение об удачном завершении первой фазы. Когда он прибудет, чтобы начать вторую фазу, наша роль в этом славном проекте закончится… благородно и доблестно. На данный момент этот мир у наших ног! Я знаю, что вы разгорячены и устали, что вы упорно сражались, но сейчас самое время, чтобы ударить снова, без всякой пощады!

Синф воинственным жестом указал на беспомощный и соблазнительный город в кровавом солнечном свете.

– Лейтенант Валлендел и сержант Мендоза поведут главные наземные силы. Их миссия – вступить в бой и уничтожить наземную оборону врага. Тем временем три наших сигурдских союзника атакуют обозначенные цели внутри самого саргадского Дворца!

Синф помедлил, и глаза его сузились. Он шел, разумеется, на рассчитанный риск, поручая атаку Дворца трем соплякам, да еще посторонним. Но важная часть операции состояла в том, чтобы уничтожить местную оборону, и на самом деле не имеет значения, прорвутся они к королевскому Дворцу или нет. В худшем случае атака Замка окажется полезной диверсией и посеет среди защитников панику и отчаяние. В лучшем же случае расписание операции «Код Дракона» можно будет сдвинуть на несколько дней. Он давно взвесил предполагаемые опасности и возможные преимущества, но решил пойти ва-банк.

– Вы трое атакуете Саргад, ваша задача – уничтожить местное ополчение и дворцовую гвардию, вступить во Дворец и взять заложниками королевскую семью. Когда Джеверид и его советники станут нашими пленниками, чернь сразу же капитулирует, а мы вручим их герцогу, когда он прибудет! Такой, понимаете, аккуратный презент, обвязанный бантиками и обсыпанный бриллиантами!

В этом месте, вставленном в речь ради аплодисментов, раздались редкие хлопки, компенсирующие, впрочем, своей громкостью недостаток единства. Синф снова махнул рукой, на этот раз в сторону рядов пик, натыканных вдоль парадного плаца Замка. Круглые побуревшие предметы, насаженные на острия пик, уже подсохли на сухом ветру. Под пустыми, зияющими глазницами зловеще поблескивали зубы.

– Солдаты! Смотрите в оба! Задайте перца всей этой шушере! Кончайте врагов герцога! Да здравствует герцог Рикол! Да здравствует победа!

Снова раздались аплодисменты, на этот раз с нервными обертонами. Любой солдат знал, что третья голова справа принадлежала сержанту Проллеру из роты С. Его обязанностью было оцепить проход в Замке, ведущий от центрального поста в Транспортный Отсек. А он умудрился заблудиться. К тому времени, когда его отряд добрался до места назначения, уцелевшие защитники завладели несколькими катерами и улизнули к своему периметру на космодроме.

Пора… По громогласной команде лорда Синфа шеренги солдат бросились к своим транспортным средствам, что взметая тучи пыли, приподнялись над землей и с пронзительными завываниями поползли вниз по склону в сторону города. Впереди вышагивали пять стальных монстров.

Грейсон узнал об атаке в тот момент, когда над толпами людей, словно окаменевших, раздалось непрерывное улюлюканье сирен. Затем донесся тупой грохот отдаленных разрывов, и уличные толпы с визгом и воем начали рассыпаться во все стороны.

Еще одна атака? Предыдущая закончилась всего несколько часов назад – налетчики едва успели добраться до Замка и вернуться!

Грейсон отступил на тротуар, когда по мостовой прогремел коваными ботинками отряд дворцовой гварди, облаченной в зеленое и золотое; лица – совсем молодые под забралами шлемов с золотой каемкой. По звукам взрывов Грейсон определил, что это – SRM, выпущенные, вероятно, с мехов. Какие шансы у этих парней против боевых машин?

Над головой раздалось резкое шипение, он мельком заметил белую иглу, пронзающую небо, и в следующий момент железная ограда Дворца была погребена под черной землей и горелыми обломками железобетона. Грейсон вовремя упал ничком и прижался к тротуару, когда осколки застучали вокруг, градом сыпясь вогкуг него. Когда он поднял голову, улица была усеяна покореженными кусками железа и щебня, а кривую линию ограды пересекал дымящийся кратер.

Несколько секунд он раздумывал: «Здесь я могу пробраться за ограду». Потом отбросил эту затею. Мара сейчас, наверное, на пути в убежище. Грейсон понятия не имел, где может быть Мара, а если во время сражения он станет шляться по дворцовым землям, то рискует быть застреленным.

В сотне метров от Грейсона из боковой улицы показался «Wasp». Это была гладкая, изящного вида машина, покрашенная в белое и голубое, с черной и желтой окантовкой; своими движениями она напоминала человека. За головой машины, словно оттопыренные уши, торчали четыре антенны, по две с каждой стороны, придававшие боевому меху настороженный вид. Плавными движениями голова поворачивалась из стороны в сторону. Мехи не имели конечно таких грубых и уязвимых вещей, как иллюминаторы в кокпите, но вдавленная вглубь полоса сканера, прикрытая защитным выступом, придавала его голове вид космического шлема со стеклом обзора. Вооружение состояло из установки SRM-2, вмонтированной в левую ногу, и среднего лазера, раскачивавшемуся в правой руке меха с обманчивой легкостью. «Wasp’ы» чаще всего использовались в качестве разведчиков из-за их быстроты и маневренности. Снабженные реактивными двигателями, встроенными в ноги и угловатый ранец, расположенный на спине, «Wasp’ы» могли совершать прыжки на 180 метров, что в шестнадцать раз длиннее их собственного роста, и стрелять по наземным мишеням с лету, а также производить съемку местности.

Даже лежа на животе, Грейсон узнал машину, хотя поверх зачеркнутой эмблемы со сжатым кулаком на передней части левой ноги был нарисован стилизованный глаз. Мехи – особенно много раз перекрашенные и износившиеся в бою – были так же уникальны, как и люди. Этот «Wasp» принадлежал «Коммандос Карлайла», его захватили во время сражения. Тренированный глаз Грейсона пытался обнаружить новые повреждения, но ничего не нашел. Наверное, мехвоин покинул машину во время эвакуации, а не погиб в бою.

Интересно, кто вел ее сейчас? Водителем мог оказаться новобранец, ученик, дождавшийся своей очереди на новоприобретенного меха. Или, вполне возможно, это искушенный в боях воин, потерявший свой мех в сражении. Кем бы он ни был, водитель управлялся с машиной довольно ловко. Движения были гладкими, а стремительные шаги – естественными и уверенными.

«Wasp» устремился прямо на Грейсона. Тот заставил себя остаться на месте, застыв, словно колода. Из всех людей, бегущих сейчас в панике от мехов-интервентов, он один применил такую тактику и знал, как все это должно представляться воину, сидящему в стесненном пространстве крошечной головы боевого меха. Человек, лежащий на тротуаре, останется незамеченным, а на инфракрасном сканере появится просто неподвижное пятно «теплого» цвета.

Если человек двинется или сделает вид, что наводит оружие, на него обязательно обрушится молния…

Железобетон подплясывал и колыхался под ним. «Wasp’ы» весили всего 20 тонн, самый легкий класс мехов, но поочередное давление двадцати шагающих тонн сотрясало землю, как сейсмические толчки. Давно вымершие гиганты слоны, обитавшие на Земле, весили всего около трети от массы «Wasp’а». А этот нынешний монстр носил свой вес на двух ногах, а не на четырех.

Массивная, Y-образно перевернутая стопа качнулась вверх и с грохотом опустилась вниз. Скрипы и металлический скрежет каркаса, карбаллоевых суставов, тепло механизмов и запах смазки пронеслись мимо, когда нога поднялась снова и тень монстра прошла над скрюченной фигурой Грейсона.

Когда он оторвал голову от тротуара, его внимание привлек смятый серый прямоугольник какого-то предмета. Грейсон не сразу догадался, что это и есть тяжелый стальной инструментальный ящик, что он собирался продать, расплющенный стопой монстра. Ящик валялся на мостовой. Рассыпанные инструменты вдавились в твердую поверхность железобетона и выглядели диковинными украшениями. А ведь близко от меня, подумал Грейсон. Еще метр – и…

Грейсон осмелился поднять голову выше… еще выше… «Wasp» стоял посреди улицы спиной к нему и обозревал дымящийся кратер и разнесенную ограду. Грейсон догадался, что водитель, вероятно, держит связь с другими мехами или войсками. Притворившись мертвым, ему удалось одурачить одного меха, но взвод вражеских солдат – это другое дело. Грейсон огляделся вокруг шальными глазами, отчаянно высматривая какое-нибудь укрытие. Двери зданий, выходящие на улицу, все заперты, вероятно, на засов. Как будто засов мог помешать боевому меху войти туда, куда ему вздумается!

Гигант двинулся снова, стремительно шагнул к ограде, а затем попер прямо на железные прутья. Раздался треск, похожий на ружейные выстрелы; прутья ломались, как спички. Какое-то мгновение «Wasp» стоял, запутавшись в барьере. Затем пинком он раздробил бетонное основание вдребезги. Целый пролет ограждения рухнул. «Wasp» шагнул на территорию дворцового сада, отметая в сторону цветущие кустарники и деревья. Потом остановился, повернулся и поднял длинную черную трубу лазерной пушки, нацеливаясь на какую-то невидимую мишень справа от Грейсона. Вспышка лазерного разряда была опалово-голубой, невыносимо яркой. Когда глаза Грейсона снова смогли видеть сквозь танцующий полог искр, мех уже двигался дальше, вверх по холму, ко Дворцу.

Грейсон поворачивал голову, следуя взглядом за продвижением машины. Похоже, что первая фаза пиратского плана попала в точку. Атака пиратов, организованная так, чтобы захватить побольше пленников, имела целью прозондировать оборону города. Грейсон знал, что любая операция с мехами во враждебном городе требовала большого количества информации. Пленников наверняка допросили. По крайней мере некоторые из них знали план Дворца. Если мехи атакуют Дворец, рассудил Грейсон, они, должно быть, планируют пленить или убить королевскую семью и других членов правительства.