Текст книги "World Of Warcraft. Иллидан"

Глава третья
За четыре года до падения

Майев скакала к деревне Сломленных под названием Прибежище Оребор. Она облизнула губы, и язык защипало от спор. Они были всюду: в волосах, в одежде. Споры оседали за ушами и в пропитанных потом рукавах. Кожа эльфов покрылась фосфоресцирующей плесенью, избавиться от которой было почти невозможно: приходилось выскабливаться и применять исцеляющую магию.

Полуостров Адского Пламени был не так ужасен. Вход в Запределье располагался в пустынном аду, кишащем орками Скверны и прочими монстрами, но в Зангартопи оказалось куда мрачнее. Здесь было жарко, душно и влажно. Небо скрывалось за кронами исполинских грибных деревьев, куда выше и крупнее дубов Ясеневого леса. В их тенях планировали похожие на скатов летуны и другие, похожие на медуз, твари.

Да, орков тут было меньше, зато подстерегали другие опасности. Едва Стражи ушли от опустошителей, как на них напал гигантский ходячий гриб. Лес кишел ограми и крупными насекомыми, которые жалили и откладывали в телах укушенных личинки. Так Майев потеряла Колею: ее просто сожрали изнутри. Еще одна жертва, которую можно бросить к ногам Иллидана.

Майев так не хватало красоты Дарнаса. Она отдала бы десять веков жизни за то, чтобы вдохнуть его чистый воздух и прогуляться по просторным площадям, услышать песни сказителей. Прочь, слабость! Какой смысл желать того, чего никогда не получишь?

Прибежище Оребор стояло в тени зазубренной горной гряды. В свое время, наверное, здесь был оплот местной цивилизации, но теперь это место лежало в руинах: полуразвалившиеся хижины на мраморном фундаменте некогда величественной площади, окруженном стоячей зловонной водой.

Их окружали Сломленные. Эти существа впервые видели ночных эльфов и взирали на них с удивлением. Один или два решились просить милостыни, но прочие сокрушенно и устало отворачивались. Да, эти не поднимут руки, даже чтобы защититься. Из таких надежных союзников не выйдет.

Впрочем, не все Сломленные опустились. Кое-кто ходил при оружии и на чужаков поглядывал настороженно. Майев подъехала к одному воину и громко спросила:

– Акама! Где его найти?

Сломленный пристально оглядел Майев и ее спутников. Ей уже начало казаться, что воин не ответит, но тут он ткнул большим пальцем в сторону городского центра.

Из некоторых хижин доносилось рыдание. Майев скривилась, когда ее ноздрей коснулся смрад гниющей плоти. В здешних условиях раны долго не затягивались и быстро начинали гноиться. Порой в порезы попадали споры грибов и прорастали там, точно плесень в хлебной мякоти. Мимо, шлепая копытами по лужам в разбитой мостовой, прохромала старуха. На чужаков она даже не взглянула – шла, опустив глаза, не обращая внимания вообще ни на что, поглощенная собственным отчаянием.

– Как они ухитряются выжить здесь? – печально спросила Аниндра. От вида деревни Сломленных в ней пробудилось некое подобие сочувствия.

– Едят грибы и насекомых, – уверенно ответила Майев, потому что именно этим питались ее солдаты последние несколько дней. Чужие и непривычные, местные растения и живые существа, тем не менее, годились в пищу. По крайней мере, никто пока не отравился. В такой еде, конечно, могли оказаться медленнодействующие яды, которые просто еще не проявили себя, однако Майев при помощи магии выяснила: опасности нет. – А в озерах по пути сюда я видела рыбу и прочих водных тварей.

– Да, – согласилась Аниндра, очевидно, припомнив огромных чешуйчатых гидр, что напали на них. – Надо думать. Ты правда веришь, что этот Акама сумеет нам помочь? – Она повела рукой по сторонам. – Он и своим-то помочь не в силах.

Майев была согласна, однако не спешила признаваться в этом. Боевой дух эльфов и так был не на высоте.

Впереди она заметила очередного часового.

– Акама, – произнесла Майев, и воин указал в сторону небольшой хижины на краю площади. Дом охраняла группа Сломленных в пепельно-сером: вроде и не враждебные, но и не дружелюбные.

Подъехав к ним, Майев сказала:

– Мне нужен Акама.

Сломленные, казалось, даже не слышат ее, но потом вдруг, как по команде, они отошли в стороны, освобождая путь ко входу.

Аниндра и остальные эльфы держались сразу за Майев. Стоило им приблизиться к жилищу, как Сломленные пиками преградили путь.

– Только ты, – сказал Майев Сломленный с командирскими знаками отличия. – Если ты та, кого зовут Майев Песнь Теней.

Воздух затрещал от напряжения: эльфы не желали оставлять предводительницу – вдруг ее ждет ловушка? С другой стороны, если Сломленные – будущие союзники, не стоит портить с ними отношения. К тому же Майев способна о себе позаботиться. Любой, кто покусится на ее жизнь, быстро в этом убедится.

– Ждите здесь, – приказала она Стражам. В ответ на вопросительный взгляд Сария Майев кивнула, и друид скрылся в тени у груды каменных обломков. В обличье огромной птицы уселся на вершину кучи и, сверкая глазами, стал озираться по сторонам.

Охрана оставалась невозмутимой. Майев шагнула в хижину и сразу услышала плач младенца.

Посреди комнаты, у очага перекошенный Сломленный склонился над ребенком и коснулся его лба. Прошептал несколько слов, и Майев тут же ощутила прилив энергии: не омерзительной Скверны и не извращенной тайной магии, нет, совсем другой. Бдительность она, впрочем, ослаблять не спешила: есть много способов скрыть злую суть чародейства.

Дитя – девочка – притихло, и Сломленный прошептал ей что-то на ухо. Майев снова почувствовала ток силы. Плач смолк, сменившись ровным дыханием и тоненьким похрапыванием.

Сломленный же встал и обернулся к Майев. Говорил он сипло, и причиной тому был не только возраст. Ему как будто приходилось выталкивать слова, через боль, насильно.

– Решил сделать доброе дело, пока ждал тебя. – Он умолк, переводя дыхание. – У Розарии грудная хворь, началась лихорадка, но я вроде сумел выжечь болезнь. В тепле и сухости девочка полностью поправится.

– Ты – Акама.

– Да, я Акама, предводитель пеплоустов.

– Ты передал, что хочешь поговорить.

– А ты – Майев Песнь Теней?

– Интересно, откуда ты узнал мое имя?

– Он упоминал его.

– Кто – он?

– Тот, кого вы зовете Предателем.

Майев потянулась к клинку теней, но Акама никак на это не отреагировал. Напротив, широко развел руки, показывая, что безоружен. Впрочем, значения это не имело – он ведь владел магией.

– Что тебе известно о Предателе? – спросила Майев.

– Увы, слишком много. Идем, нам есть что обсудить.

Акама указал на черный ход. Вполне возможно, он задумал разлучить ее со Стражами. Если так, то Сарий приглядит за ним в измененном облике, да и сама Майев сумеет постоять за себя.

– Ты первый, – ответила Майев, жестом приглашая Акаму выйти. Тот кивнул и, хромая, двинулся к проходу. Сломленный совершенно спокойно повернулся к Майев спиной, как бы показывая, что не опасается предательского удара.

С противоположной стороны хижину Акамы окружали развалины домов, кругом валялся мусор, и всюду была плесень. Гудели, поблескивая хитином, голодные насекомые. Майев наморщила нос.

– Мы не всегда жили так, – признался Акама. – Некогда Прибежище Оребор было прекрасно.

– Придется поверить тебе на слово.

– И правильно. Нер’зул разрушил наш мир, а ведь некогда здесь был центр цивилизации, науки и торговли.

– С трудом верится.

– Видела бы ты этот город, когда по нему прогуливались десятки тысяч моих соплеменников, восхищаясь красотой статуй и богатством домов!

– Я сюда не дом прибыла покупать. Я ищу союзников.

– Ты, – Акама взглянул на Майев, – не первая из своего племени, кто говорит мне о том же.

– Иллидан больше не один из нас. Он давно утратил право называться ночным эльфом. Еще когда первый раз заключил союз с Пылающим Легионом.

– И все же, если верить его словам, некогда он был героем твоего народа.

– Да. Если верить его словам… Я могу изложить историю иначе.

Миновав пограничные столбы, они вышли к берегу широкого и тихого озера. Над поверхностью, меж разбросанных тут и там островков, сновали гудящие насекомые-гиганты. Акама остановился у небольшого прудика: вода в нем была чище, однако и на ее поверхности плавали едва заметные споры грибов, а в глубине мелькали смутные тени.

– Я, скорее всего, поверю тебе. – Акама указал на выщербленную каменную скамью. – Прошу, присядь.

Майев не сдвинулась с места и демонстративно взялась за рукоять оружия.

Акама изобразил подобие улыбки, обнажив при этом грозного вида клыки.

– Как хочешь, но знай: никто здесь не желает тебе вреда. Давай же поговорим о Предателе.

Только этого Майев и ждала.

– Он – воплощение великого зла. Давным-давно, более десяти тысяч лет назад по азеротскому летоисчислению, он предал нас, примкнув к Пылающему Легиону. Сотню веков я стерегла его, пока он томился в темнице, расплачиваясь за злодеяния, но меня подлейшим образом предали те, от кого этого никак нельзя было ожидать. И вот Иллидан скрылся от моего гнева здесь. Он страшный чародей, погрязший в коварстве, какое тебе…

– Я все знаю, – поднял руку Акама. – Я беседовал с ним, бился с ним бок о бок…

Майев осмотрелась, в любую секунду ожидая, что из воды вынырнет нага, или из лесной чащи выбегут эльфы крови… но нет, ничего такого не произошло.

Акама наклонил голову и с любопытством присмотрелся к ней. Можно было подумать, что ему даже весело.

– Зачем ты служишь Предателю? – спросила Майев, не в силах сдержать гнев. Любой демон содрогнулся бы, увидев ее сейчас, но Акама лишь пожал плечами.

– Враг моего врага, он обещал освободить храм Карабор.

Сказав это и встретившись с сердитым взглядом Майев, Акама потупился. Глядя на переплетенные пальцы, он тяжело вздохнул.

– Обещаний он не исполнил? – догадалась Майев.

– Храм мы отвоевали больше месяца назад, но с тех пор Иллидан и пальцем не пошевелил, чтобы вернуть святыню моему племени. И вряд ли вообще вернет. Боюсь, мы свергли прежнего деспота, властителя преисподней Магтеридона, и пустили на его место силу куда страшнее. Иллидан заново заключил союз с владыкой-демоном Кил’джеденом: согласился разрушить Ледяной Трон. Похоже, наша святыня так и осталась во власти Пылающего Легиона, только сменив наместника.

– Теперь я – враг твоего врага?

Акама кивнул.

– Однажды ты уже бросила его в темницу. Иллидан тебя ненавидит и, если чутье меня не подводит, боится. В тебе заключена огромная сила, я это чувствую.

На губах Майев промелькнула улыбка – едва заметная и холодная, точно серп убывающей луны.

– Боится, и правильно делает. Я либо снова заточу его в тюрьму, либо казню.

– На это я и рассчитываю, – глухо проговорил Сломленный. Он присмотрелся к водам озера, словно те вот-вот откроют ему некую великую истину.

– Тебя устроит и такой поворот событий? – спросила Майев, хотя уже знала ответ. Сломленный сколько угодно мог прикидываться святым мудрецом, но на деле он сам предатель: служит Иллидану и тайно обращается за помощью к Майев. Это можно использовать. Говоря его собственными словами, он – враг ее, Майев, врага.

– Если нет иного способа вернуть святыню… – Акама с присвистом вздохнул и, расцепив пальцы, посмотрел на Майев. – Я провел в храме годы юности. Он был… он остается для нас священным местом, и я не позволю снова осквернить его, – произнес в пустоту Сломленный. В его голосе угадывались боль и искреннее чувство потери.

– Ну, и как ты думаешь поступить?

– Сейчас мы ничего не можем поделать.

– Что?! – спросила Майев, не в силах скрыть потрясение. Она до боли в костяшках пальцев сжала рукоять оружия.

Майев пришла, ожидая, что ее встретит либо западня, либо новый союзник. Ее душа жаждала действия. Как может этот жалкий древний старец сидеть тут, сложа руки, пока Предатель разгуливает на свободе?!

– Иллидан сейчас слишком силен: его поддерживают принц Кель’тас и леди Вайш. Надо полагать, с ними ты уже встречалась – на свою беду?

– Я не боюсь их.

– А зря.

– Не тебе говорить, кого мне стоит опасаться.

Сделав виноватый жест рукой, Акама произнес:

– Понимаю.

– Ты пришел сюда просить моей помощи, а сам готов прятаться в руинах? – Возможно, Акаму не впечатлили размеры войска Майев? Или он не верит в ее способность заново пленить Иллидана? Оценил ее и нашел слабой? – Просишь помощи и ничего не предлагаешь взамен.

– Эльфы… живете так долго, а терпения набраться не в силах. Всему есть свое время и место. Жажде отмщения лучше дать настояться.

– Я не мести ищу, но правосудия.

– Да, так тебе кажется. – Акама совершенно точно насмехался над Майев.

Он снова посмотрел на озеро. В этот момент нечто крупное выпрыгнуло из воды и, схватив жука, скрылось в темных глубинах.

– Эти создания умеют выжидать днями, затаившись и ничем не выдавая себя. Притворяясь безобидными. Однако стоит добыче приблизиться, как они атакуют. Могут запросто отхватить тебе руку.

– Желаешь уподобиться рыбине?

– Это угорь.

– Я прибыла не за уроком рыбоводства.

– Но чего-то ты ожидала?

– Как я могу тебе помочь, если ты не помогаешь мне?

– В нужное время я предоставлю тебе любую необходимую помощь, однако мое племя не станет жертвой твоего безрассудства.

Майев выпустила рукоять клинка. Размяла пальцы, сделала глубокий вдох. Ярость понемногу унялась, уступив место спокойствию.

– Что ж, ладно. Тогда поведай хотя бы, чем занят Предатель.

– Переправляет Магтеридона в Цитадель Адского Пламени.

– Зачем?

– Он мне не все рассказывает, – пожал плечами Акама.

– Наверное, не доверяет.

– Наверное, тому есть причина.

Порывшись в мешочке на поясе, Сломленный извлек на свет маленький неотесанный камень, испещренный неизвестными рунами. Протянул его на ладони Майев. Та ощутила в камне магическую силу; присмотрелась, но в руки брать даже не подумала. Впрочем, камушек не излучал флюидов Скверны или тайной магии.

– У меня есть близнец этого амулета, – сообщил Акама. – Когда мне будет что сказать, я свяжусь с тобой через него. Конечно, – добавил Сломленный, видя, что Майев по-прежнему не желает брать камень, – если боишься, то можно изыскать иной способ…

Майев не дослушала. Она схватила амулет и тут же, через перчатку, ощутила покалывание в руке. Ничего страшного, однако, не произошло.

– Как пожелаешь.

Акама отвесил легкий поклон.

– Теперь я понимаю, отчего Предатель тебя так боится: вы очень похожи.

Сказав это, Акама ушел. Оставшись одна, Майев всмотрелась в собственное отражение на поверхности озера: Майев в воде взирала на нее с яростью и досадой. Тогда эльфийка подобрала с земли голыш и бросила в воду. Темная зеркальная гладь пошла рябью, и образ разгневанной Майев пропал.

Глава четвертая
За четыре года до падения

Майев и ее Стражи медленно крались по горячим камням. Огромные валуны отбрасывали длинные тени под палящим солнцем полуострова Адского Пламени. Обратный путь из Зангартопи выдался долгим; ехали быстро, но все мозоли окупятся с лихвой, если удастся застигнуть Иллидана врасплох. Зачем Майев Акама, если всего-то нужно ударить по Предателю, когда тот почти не ожидает нападения?

Аниндра вскинула руку и показала три пальца. Майев подползла к ней и, выглянув из-за гребня холма, убедилась в правоте своей помощницы: впереди их поджидало три орка Скверны – здоровенные и мускулистые краснокожие твари с горящими глазами. Как и все орки, они сильно горбились; напряженные мышцы выдавали едва сдерживаемую ярость. Двигались орки Скверны угрюмо, дергано; им явно не терпелось сразиться с кем-нибудь.

Что ж, Майев даст им бой. Ей нужно занять позицию с видом на дорогу к Цитадели Адского Пламени, когда по ней поедет Иллидан.

Призвав на помощь силу, Майев совершила скачок и в мгновение ока преодолела расстояние до врага. Едва слышно хлопнул вытесненный воздух, и она оказалась за спиной у самого крупного орка. Один удар – и его голова отделилась от шеи. Майев прыгнула на второго орка и вонзила клинок ему в грудь. Перекатилась дальше. Третий орк попытался схватиться за топор, но Песнь Теней ударила его ногой под колено. Орк упал, и Майев поспешила перебить ему яремную вену.

Управилась она за считаные мгновения – Аниндра только успела натянуть лук. Затем Майев жестом подозвала своих воинов и оттащила трупы в тень под валуном, где их не заметили бы наездники на ветрокрылах.

Потянуло запахом крупной кошки: Сарий тоже присоединился к Майев в ее укрытии. На этот раз друид принял облик пантеры необычного окраса. По пустыне он шел вдоль изгибов бурой тропы, в полном молчании, никому не попадаясь на глаза, однако храня строжайшую бдительность. Зарычав в знак приветствия, друид направился к краю гребня. Майев бесшумно проследовала за ним на выступ скалы и взглянула на Цитадель Адского Пламени.

Как и все орочьи крепости, построена она была грубо и безыскусно, но отличалась еще и необычно крупными размерами. Казалось, Цитадель, сложенная из неотесанного красного камня и костей животных величиной с гору, способна была вместить армию исполинов. Ее башни напоминали гигантские пальцы, готовые вцепиться в небо, от стен веяло магией, и даже с такого расстояния Майев ощущала их злую ауру. Впрочем, не крепость привлекла ее внимание, а процессия, что двигалась по дороге к ней.

Плотная колонна из десятков тысяч орков Скверны протянулась на многие лиги; она перемежалась отрядами демонов, несущих стяг Иллидана. В авангарде ехали на птицеподобных скакунах эльфы крови, возглавляемые своим принцем. Кель’тас следил за исполинской колесницей, впряженной в двадцатку копытней. Чтобы животные не паниковали, на них надели наголовники с шорами.

Майев поняла, к чему такие предосторожности, когда взглянула на клетку в колеснице: в ней сидел властитель преисподней Магтеридон. Во много раз превосходящий ростом иного эльфа, он сотрясал прутья решетки из оскверненной стали руками размером с древесные стволы. Даже издали Майев ощутила исходящую от него ауру силы; она поражала, словно вонь от десяти тысяч горящих тел. Властитель преисподней был прикован к колеснице цепями, способными удержать на приколе огромнейший из боевых кораблей. Звенья их скрепили заклинаниями такой мощи, что ее хватило бы остановить дрейф континентов.

В колеснице ехал и Иллидан – расправив крылья и победно подбоченившись, не выказывая ни капли страха. В другое время он смотрелся бы на фоне властителя преисподней, как белка рядом со зловепрем, однако из-за ауры магической силы Предатель выглядел гигантом под стать Магтеридону.

Не только Майев следила за процессией: вдоль гребней скал собирались кланы орков и другие любопытные. Все они пришли засвидетельствовать, как прежнего владыку Запределья везут в Цитадель Адского Пламени – в цепях. В душе Майев полыхнула испепеляющая ненависть.

«Наслаждайся триумфом, Предатель, – подумала она. – Это твоя последняя победа».

Рядом упала на живот Аниндра. При виде победоносной процессии глаза у нее округлились, а пальцы на тетиве ослабли. Сарий издал тихий, похожий на скулеж, рык. В небе, расправив покрытые коростой крылья и ловя теплые восходящие потоки воздуха, кружили падальщики.

Майев подумала: орки Скверны наверняка не ожидают нападения. Еще немного – и солнце опустится за горизонт. Иллидан, скорее всего, намеревался прибыть в цитадель засветло, но самоуверенность сделала его небрежным: двигался он слишком медленно. Можно приказать Стражам рассредоточиться у клетки, прикрыть ее, Майев, а она нападает на Предателя. Один быстрый удар – и тот лишится головы. Ослепленный гордыней, Иллидан и не заметит приближения Стража.

Майев позволила себе слабость: предвкушение момента, когда она покажет всем отрубленную голову Предателя и швырнет ее в толпу орков. Ее и саму убьют на месте, но смерть стоит того, чтобы прервать проклятую жизнь Иллидана. Если старый враг первым отправится в небытие, Майев умрет спокойно. Она скривила губы в усмешке, мысленно хватая голову Предателя за шелковистые волосы и поднимая ее, глядя, как из разрубленной шеи сочится кровь.

Не так уж это и невозможно. Майев совершит скачок прямо к Иллидану; несобранная толпа орков и демонов даже понять ничего не успеет. Свое приближение глава Стражей скроет отвлекающими и маскирующими чарами. Там, внизу, не сыщется никого, кто сравнился бы с ней в этом искусстве: ни Кель’тас, ни Вайш, ни Иллидан такого не умеют.

Аниндра коснулась руки Майев, и та поспешила избавиться от посторонних мыслей.

– В чем дело?

– Страж Песнь Теней, я уже спрашивала тебя, что нужно Предателю от пленного властителя преисподней. Он, кажется, был охотником на демонов, так для чего ему живой враг?

Майев взяла себя в руки, и бушующее пламя ненависти медленно утихло. Эльфийка отодвинулась от края обрыва. А ведь она чуть не скомандовала наступление. Заманчивая мысль о том, чтобы погибнуть в сиянии славы, уничтожив врага, чуть не заставила ее совершить ошибку. Вдруг что-то пошло бы не так? Вдруг Предатель сумел бы бежать, оставив Майев и ее малочисленный отряд своим легионам?

«Нет, все прошло бы, как надо», – сказала себе Майев и глянула на руку: ни тени дрожи. Затем она сосредоточилась на вопросе помощницы, а он, надо сказать, не был лишен смысла. На что понадобился Иллидану живой властитель преисподней? Могущественное создание вроде Магтеридона не заставишь служить, как малого демона. Даже Иллидан не настолько безумен, чтобы тешить себя ложной надеждой и пытаться его сковать.

– Зачем Предателю это создание? – переспросила Аниндра, как будто Майев не расслышала ее в первый раз. Видно, помощница очень хотела получить ответ или же просто думала отвлечь Майев от цели.

– Для жертвоприношения или угрозы, – пробормотала Майев. – Кто знает, что творится в голове у этого безумца?

– Зачем же приносить в жертву Магтеридона? Что ему с этого?

– Откуда мне знать? – покачав головой, сердито проговорила Майев.

Аниндра спокойно выдержала ее взгляд.

– Ты всегда повторяла: охотник должен понять добычу.

Сарий снова зарычал: похоже, и ему хотелось знать ответ на этот вопрос. Майев подальше отодвинулась от края обрыва. Сердце ее колотилось с бешеной скоростью, дыхание сделалось прерывистым. Майев еще раз, украдкой, глянула на Иллидана: он стоял в колеснице, такой уверенный в собственной неуязвимости. Вот бы стереть эту улыбку с его губ, втоптать его лицом в грязь.

Сарий коснулся когтем ее правой руки. Майев сразу поняла, что хочет сказать друид: Иллидан смотрел в их сторону. Туда же обратились взоры его армии. Ну нет, с такого расстояния он не сумел бы разглядеть Майев и ее спутников. Никак не сумел бы.

Майев поспешила прочь от края, Аниндра и Сарий не отставали. Во рту пересохло, и эльфийка напряглась всем телом в ожидании, что вот-вот раздастся разъяренный вопль, с которым орки Скверны кинутся в погоню.

Майев лежала на спине, глядя в небо. Никто не заревел, не подал сигнала тревоги. Возможно, Иллидан и видел Майев, но решил, что угрозы она не представляет. Какое оскорбление!

Скатившись вниз по склону, туда, где ее точно не заметили бы, Песнь Теней вскочила на ноги.

За ней медленно последовали ее угрюмые воины. Они нарушили дисциплину, забыли о тактике. Полагалось выставить часового и следить, чтобы на них не напали, как сами они недавно напали на троих орков Скверны. Только Майев раскрыла рот, готовясь отчитать эльфов, как заметила на себе их взгляды.

Аниндра сжимала и разжимала пальцы на рукояти клинка – она всегда так поступала, желая скрыть сильное волнение. Сарий снова принял свое истинное обличие. Его резко очерченное лицо оставалось спокойным, тогда как плотно сжатые губы напоминали тонкий шрам; прищурившись, друид пристально смотрел на главу Стражей. Идеально гладкий лоб его избороздили морщины.

Майев присмотрелась к эльфам: некоторые побледнели, покрылись испариной – и отнюдь не только из-за жары. Прочие озирались по сторонам, словно мыши в ожидании, что с залитого лунным светом неба на них вот-вот обрушится сова.

Ночные эльфы боялись.

Майев с трудом верила глазам. Они ведь Стражи, их выбрали за смелость и стойкость. И прежде они безропотно проходили с ней через опасности, бесконечное число раз, но вот отряд, похоже, готов был сдаться и бежать.

Бойцы стояли перед ней полукругом.

– Нам не победить, – сказал один.

Майев изо всех сил боролась с гневом. Хотелось кричать на Стражей, бранить их за трусость и неверие, однако ее могли услышать враги – бесчисленная армия, марширующая по дороге внизу.

Майев нехотя позволила себе признать: возможно, ее эльфы правы. Закрыв глаза, она вознесла молитву Элуне, а когда снова осмотрела отряд, то не увидела Стражей, гордых и дисциплинированных солдат, которые покидали с ней пещеры под Хиджалом. Вместо них перед Майев стояла толпа грязных ночных эльфов, потерявшихся в чужом жестоком мире, вдали от дома, где им противостоят могущественные армии. Иллидан сокрушил самого сильного демона в Запределье и поставил его легионы себе на службу. Так, может, воины Майев правы, и им не одолеть Предателя?

Стражи смотрели на нее с терпением. Даже сейчас они ждали приказа. Нельзя было их подвести.

Майев глубоко вдохнула:

– Да, нам его не победить.

Некоторым ее слова явно пришлись по душе, других поразили. Последние не могли поверить, что Майев Песнь Теней произнесла такое, и она их прекрасно понимала, поэтому продолжила севшим голосом:

– Нам его пока не победить, но это еще не значит, что Предатель может нас больше не опасаться.

Двое эльфов закивали, словно Майев озвучила их собственные мысли.

– Он не сбежит от нас, преступления не сойдут ему с рук. Мы – карающая длань калдорай и принесем погибель Предателю. Один раз мы его поймали, и он бежал, освобожденный коварными союзниками. Во второй раз этому не бывать. На нашей стороне правда, на нашей стороне правосудие. Духи мертвых взывают к отмщению. Требуют, чтобы Предатель заплатил за свои злодеяния.

Мы слишком далеко зашли, слишком многим пожертвовали и не можем упустить свой шанс. Если мы хотим вернуться в Дарнас с высоко поднятой головой, то должны либо привести с собой Предателя, либо принести его тело. Иначе мы предадим доверие собственного народа. Вы сами видите, что здесь творится: Иллидан собирает силы. Мы обязаны исполнить долг перед Азеротом.

Одна эльфийка судорожно сглотнула и утерла слезы. Майев сжала кулаки. Она тщательно, будто исполняя танец, следила за своими движениями.

– У всего есть конец, и вот конец приходит Иллидану. Вы знали это, когда отправились за мной, и я клянусь не обмануть вашей веры. Не позволю Предателю уйти от ответа. – Она выдержала многозначительную паузу. – И я пойду до конца. Даже в одиночку.

Помолчав еще немного, чтобы смысл ее слов дошел до всех, она продолжила:

– Вы поклялись следовать за мной, и каждый знает цену своему слову. Так спросите же себя: готовы ли вы хранить верность клятве или уподобитесь ему? Истинные ли вы сыновья и дочери Элуны, или такие же бесчестные предатели, как Иллидан? Ответ лежит в глубине ваших душ – загляните туда, познайте себя. Когда наступит момент истины, никто подле меня не должен сомневаться. Лишь вы можете решить, кто встанет рядом со мной, когда я свершу правый суд над Иллиданом Предателем.

Кое-кто из эльфов отвернулся, не в силах встретиться с нею взглядом, однако большинство, как не без гордости отметила Майев, смотрели на нее. И на лицах у них она прочла возродившуюся решимость. Их вера питала ее собственную; сомнения ушли.

– Я с тобой, – сказала Аниндра, опускаясь на колено и протягивая к Майев клинок.

– И я, – сказал Сарий, повторяя жест Аниндры. Один за другим Стражи проделали то же самое, заново принося клятву верности своему командиру, даже те, кто поначалу сомневался, – просто следуя примеру друзей и товарищей, не желая остаться без поддержки в чужом мире. Майев удовлетворенно кивнула. Сегодня она одержала одну маленькую победу.

– Что дальше, Страж Песнь Теней? – спросила Аниндра.

– Нам нужны союзники, – ответила Майев. – В этом мире без них не обойтись. Нужен кто-то посмелее Акамы.