Текст книги "В чем фишка? Почему одни люди умеют зарабатывать деньги, а другие нет"

В итоге он не прошел отбор. Не получил желанную работу. Трем выходцам из его окружения улыбнулась удача: они получили самые высокооплачиваемые должности, которые только бывают в птицеводстве, на одной из ферм в сельской местности.

В голове бывшего топ-птичника что-то щелкнуло. Он не захотел упасть лицом в грязь. Он считал, что одна из тех высокооплачиваемых работ должна была достаться ему, потому что у него талант, а те трое – в лучшем случае добросовестные работяги. Почему выбрали их, а не его? У несчастного определителя пола цыплят возникла идея ворваться в дома своих бывших одноклассников и заколоть их до смерти. Он убил двух конкурентов. И ребенка, прости господи.

Кстати, знаете, что делают с птенцами мужского пола? Их измельчают в мясорубке, а некоторых замораживают и продают владельцам змей в качестве корма. И я не думаю, что их сначала умерщвляют.

…Я смотрю на девушку с сервировочной тележкой. Настраиваюсь на юного Белфорта. Он сейчас подумал бы: она живет в большом грязном доме с маленькими комнатушками, перегороженными фанерой. Хочет отправлять деньги в свою «Водкаляндию», но их постоянно не хватает. У ее бойфренда короткие белобрысые волосы и золотой зуб. Они балуются кокаином и экстази. Он ее бьет.

Я достаю из кармана деньги. Девушка улыбается. Если бы ее скулы были на 5 центов более выдающимися, она стоила бы миллионы. Она была бы Ангелом Victoria’s Secret, бренда нижнего белья, и зарабатывала бы миллионы долларов убеждением адекватных людей в их неадекватности.

Однако при нынешнем положении дел ее дни сочтены. Возможно, очень скоро появятся роботы-тележки, и роботы-определители пола цыплят, и роботы, бросающие птенцов мужского пола в мясорубку, и даже роботы – серийные убийцы. Однажды кто-нибудь напишет триллер о роботе – серийном убийце, и хотелось бы, чтобы это сделал я.

И батончик Mars.

Горячими пальцами она передает мне дымящуюся чашку и шоколадный кусочек счастья. Я отдаю ей последние деньги и жестом показываю, чтобы оставила сдачу себе.

* * *

Кофе – наконец-то. Мое сердце прыгает и скачет от одного только запаха.

Мне действительно следует настроиться на Белфорта. Мне нужно найти к нему ключ. К любому человеку можно найти ключ, если постараться. Проанализировать факты и узнать истинную суть личности.

Как он заработал столько денег?

Почему он свернул на преступный путь?

Давайте попытаемся его понять.

Не осуждайте его – пока.

Он очень умен. Всегда хорошо учился в школе. Его мать была тигрицей. «Китайская мама». Таких много. Сколько баллов ты набрал за сегодняшний тест, Джордан? Всего 90?! Очень строгая и властная, она хотела, чтобы ее сын был стоматологом, и он поступает в медицинский колледж, но через три недели бросает учебу.

Молодой человек испытывает облегчение и радость.

И… становится коммерсантом. Он хочет продавать. Хочет сиюминутного вознаграждения. Это тоже зависимость: убеждать людей расставаться с деньгами. На первых порах самую сильную эйфорию и зависимость вызывает именно убеждение.

Белфорт всегда любил продавать. Еще шестнадцатилетним юнцом он продавал мороженое на пляжах Лонг-Айленда. Закупал его оптом и зарабатывал десятки долларов в день, потом сотни, потом еще больше. У него это хорошо получалось. Он подходил к людям с удачной позиции, находил к ним правильный подход, рассчитывался и двигался дальше.

Чистота денег, их способность аннулировать все обязательства, сворачивать все отношения, количественно измерять силу личного убеждения, обеспечивать обратную связь, прояснять ум, создавать то, что Белфорт позже называл «окном ясности», через которое он мог видеть сделку, мог чувствовать сделку, ее открытие и закрытие, мишень, контрольный выстрел – продажа состоялась, жертва превратилась в добычу, жизнь стала проще, тревоги и волнения улетучились; больше не надо переживать о том, что он не стал врачом, или стоматологом, или юристом, как его брат, или что не поступил в Гарвард, как оба его двоюродных брата, о чем ему протрезвонили все мозги. Все это смывалось одним простым актом – актом обмена вещей на деньги – и совершенствованием своего профессионализма в обмене вещей на деньги, что открывало поистине безграничные возможности…

Пожалуй, я начинаю понимать этого парня: он чистый коммерсант, коммерсант до мозга костей. Думая об этом, я смотрю на откинутый передо мной столик, на бумажный стаканчик с кофе и становлюсь счастливее.

Во рту вкус шоколада, и мне хочется еще сладкого.

Я залпом выпиваю кофе.

* * *

Вопрос номер один. Как он зарабатывает деньги? Он биржевой брокер. Торгует ценными бумагами – акциями компаний.

Он скупает акции, а потом перепродает их, заверяя людей, что они будут расти в цене.

Он создает спрос. Именно этот спрос и вызывает рост стоимости акций. Спрос изменяет взгляд на вещи. Инстинктивно мы все это понимаем: спрос рождает ценность. Это как на детской площадке: мне это надо, потому что тебе это надо; я это хочу, потому что у тебя это есть; дай мне это, а я отдам тебе все свои конфеты! Спрос растет по мере уменьшения предложения.

Спрос сам себя подпитывает.

Белфорт манипулирует рынком ценных бумаг. Он ас по части спроса, а последний, похоже, обладает какими-то магическими свойствами. Белфорт создал машину, которая сама себя заряжает.

Однако задача, которую он перед собой поставил, еще не выполнена: он хочет консультировать своих клиентов, советовать им продавать акции на пике рынка, пока на них не начал падать спрос. Он пытается прочувствовать, когда наступит этот пик, понять, как последовательность событий и определенных вещей, происходящих в нужном порядке, вызывает резкое изменение котировок акций и других ценных бумаг, что и является идеей будущей прибыли компании или бренда – идеей фикс.

Когда люди видят, что эта идея набирает популярность, они проявляют к ней интерес, легко покупаются на нее, поэтому котировки продолжают расти, что в свою очередь вызывает еще больший спрос. Кейнс сказал, что биржа напоминает конкурс красоты, но с одной небольшой разницей: на конкурсе выбирают самую красивую девушку, а на бирже – ту, которую другие люди находят самой красивой.

Поэтому дело не в правоте, а в уме и сообразительности.

А если вы умны и сообразительны, то знаете, что цена не будет вечно держаться на пике. В какой-то момент она начнет падать, и вам надо точно знать, когда «сворачивать удочки».

Политика Центра инвесторов, грязного на руку офиса, где работал Белфорт, заключалась в том, чтобы втюхивать дешевые акции среднестатистическим Джо – лохам, у которых есть свободные деньги, но немного.

Он основывает Stratton. Он пробует разные стратегии, блефует, пытается втюхивать дешевые акции богатым людям и понимает, что богатые люди не собираются покупать дешевые акции. Все это время он совершенствуется в продажах и искусстве убеждения и начинает обучать этому других брокеров.

Белфорт становится культовой личностью. Люди хотят за ним следовать. Он хочет быть их лидером. Примерно в это же время он находит на рынке золотую нишу. Он знает, что богатые люди обычно скупают голубые фишки по нескольку сотен, а то и тысяч долларов за акцию. Однако проблема в том, что в этом ценовом сегменте манипулировать ценными бумагами крайне сложно. Тогда он решает сделать ход конем – начать с самых дешевых акций. Будут ли покупать их богатые люди, скажем, по 5 долларов за акцию?

Оказалось, что будут. Будут.

Белфорт переезжает в новый офис, в Lake Success.

Он уже знает, как создать небольшую машину, которая сама себя заряжает. Если получить доступ к большим деньгам, к настоящим деньгам, то можно создать большую машину – большой денежный станок.

Все, что для этого нужно, – убеждение. Ему надо просто убедить богатых людей, что он сделает их еще богаче, потому что тогда он получит доступ к их деньгам. А с их деньгами можно создать большой денежный станок. Деньги генерируют спрос, а спрос генерирует еще больше денег. Такова алхимия финансов. Идея фикс внезапно обретает кристальную ясность, становится замечательной идеей, и значения коэффициента риска меняются, кривые графиков резко ползут вверх… Да, время пришло, не останавливайся, сделай это сейчас!

* * *

На дорогих голубых фишках создать большой денежный станок не получится, поэтому надо найти самые дешевые акции для богатых людей. Тогда станок станет реальностью. Надо поискать золотую жилу, поискать что-то, невидимое обычному глазу, которое внешне вроде как не существует, но вы продолжаете смотреть, продолжаете верить – и постепенно нереальное становится реальным. Вот такой фокус – оптическая иллюзия.

Вы можете что-то видеть, а другие нет. Именно это делает вас богатыми – слепота других.

Белфорт уже в курсе, по каким правилам идет игра и как работает денежная машина. Деньги похотливы и самовлюбленны. Они любят и жаждут только себя. Чтобы зарабатывать деньги, надо быть свахой. Надо заниматься сводничеством – знакомить деньги с деньгами. Почему люди любят азартные игры? Потому что деньги жаждут наживы, и это своего рода зависимость.

Определите местонахождение денег. Завоюйте их благосклонность. Заставьте их фонтанировать.

Белфорт всегда знал о существовании этого клада. Сейчас у него есть карта.

Я не думаю, что он человек высоких нравственных принципов. Его главный жизненный принцип – создавать информационный мираж, приукрашивая положение вещей. Какое-то время на любом спекулятивном рынке приукрашивание вещей делает их действительно лучше, потому что ценность формируется восприятием, но только какое-то время.

Белфорт – профи по части конкурсов красоты. Он знает, как подать финансовые продукты, чтобы они выглядели привлекательными. Он Стивен Майзель[1]1
  Стивен Майзель – всемирно известный фотограф фэшн-индустрии. – Прим. перев.


[Закрыть] индустрии финансов.

В двадцать пять лет он зарабатывает 20 тысяч долларов в месяц, потом 40 тысяч, потом 70 тысяч. Он игрок, причем заносчивый, наглый, эгоцентричный и прагматичный. Может, у него уже зарождается криминальный менталитет? Может. Но он не преступник, по крайней мере пока.

* * *

Он Том Сойер из повести Марка Твена.

Однажды Том, мальчик-подросток, живущий со своей тетей в глуши довоенного Юга, провинился, и в наказание тетя заставила его красить длинный садовый забор. Тому не по душе это занятие, он считает его унизительным и боится, что над ним будут смеяться. Его осеняет блестящая идея: когда проходящий мимо приятель насмешливо спрашивает, чем Том занимается, тот с невозмутимым видом рассказывает, какое это увлекательное и ответственное дело – белить забор.

Приятель просит дать ему немного побелить, но Том говорит «нет». Приятель не отстает, но Том продолжает твердить, что он хочет сам покрасить забор, что ему нравится красить забор и что очень важно, чтобы забор был покрашен как следует. Наконец, после долгих уговоров, Том разрешает приятелю покрасить крошечный кусочек забора, но только крошечный и очень аккуратно… Постепенно желающих поработать кистью становится все больше, и в итоге Том, с видом большого одолжения, позволяет им это сделать, причем в строгом порядке и за определенную плату. Когда тетя приходит посмотреть, как там бедняжка Том, она видит, что он сидит на стуле, улыбающийся, довольный и с полными карманами денег, в то время как другие мальчишки выстраиваются в очередь, чтобы выполнить его работу.

Вы радуетесь за Тома. Вы хотите быть Томом. Вы хотите чувствовать себя, как Том. Он провернул фокус: изменил окружающий мир, изменив мир в чьей-то голове. Он гуру, авантюрист, маг.

Теперь я понимаю, что движет юным Белфортом: если убедить людей в ценности какой-то вещи, они увидят эту вещь в новом свете и она станет для них более ценной. Это – иллокутивная сила, которая, согласно Джону Остину, воплощает слова в действия. Простым речевым актом можно создать ценность, которая, по сути, делает ценными вас.

Вы можете оказывать влияние на людей и побуждать их следовать за вами, формируя в их уме образы.

Вы – лидер, и вы просто нажимаете на кнопки и переключаете рычаги, создавая положительные эмоции и картины нужного вам мира. В этом и состоит суть убеждения – от латинского persuadeo, что означает «услаждаю», «приукрашаю», «очаровываю», а очаровывать означает «изливать сладкие речи», «охмурять», и это уже разновидность магии. В процессе убеждения вы изливаете сладкие речи, прощупывая человеческое сознание, находя в нем бреши, желания, потребности, боль – всем чего-нибудь не хватает и у всех что-нибудь болит.

Итак, вы выявляете потребность, дефицит, брешь, отравленный колодец, после чего убеждаете людей (а это искусство), что вещь, которая у вас есть (что бы это ни было), является вещью, которая им нужна.

Это что-то вроде нахождения раны и предложения повязки – старый, избитый прием, или, выражаясь современным языком, пикап. Обольститель ловко обхаживает женщину, создавая интригу и тайну, проявляет при этом терпение и такт, уверенно делает два шага вперед и один шаг назад, чтобы достичь желаемого результата.

Вы упорно прокладываете трубопровод к резервуару потребностей и боли других людей. Вы готовы к тому, что люди будут проявлять сопротивление, но знаете, что это сопротивление зачастую носит символический характер.

Я не имею в виду, что «нет» означает «да» и что надо действовать нахрапом, – никоим образом; это очень филигранный процесс, и мне как интервьюеру он хорошо знаком.

К примеру, вам говорят, что какая-то тема переходит допустимые границы и не подлежит обсуждению, и вы соглашаетесь, а через какое-то время снова «забрасываете удочку» и видите, что на самом деле люди хотят поговорить на эту тему, они хотят впустить вас в свой мир, проложить трубопровод к резервуару своих потребностей и боли.

Сопротивление – это ритуал, формальность. Главное – правильно выбрать время. Если вы прочувствуете нужный момент, человек начнет открываться, а потом – хлоп! Его просто прорвет, прорвет прямо на вас, и он проглотит вашу наживку, он купит то, что вы продаете, он купится на вашу способность выслушать его историю, отформатировать ее, превратить боль и потребность в нечто хорошее и позитивное.

И это потрясающее ощущение!

В такие моменты вы чувствуете себя необходимым и любимым, а чувство вины приходит позже – если вообще приходит.

* * *

Белфорту двадцать восемь или двадцать девять лет. Он смотрит на умы других людей как на механизмы. Кнопки и рычаги. Он нажимает на эти кнопки и переключает эти рычаги. Он нанимает еще больше брокеров. Он обучает их искусству убеждения. Он разрабатывает систему, которую называет «Прямая линия». Он покупает и перепродает акции, манипулируя их ценой. Он зарабатывает десятки миллионов долларов. Он покупает белый Ferrari, Range Rover, Aston Martin, яхту, особняк, еще один особняк.

Он богат.

А потом что-то пошло не так. Началось своеобразное помешательство. Белфорт сколотил огромное состояние, но ему мало. Он чувствует себя бедным. Какая-то темная сила заставляет его чувствовать себя бедным. Он решает разработать преступную финансовую схему, которую считает совершенной, однако его выводят на чистую воду и арестовывают.

Вопрос второй. Почему он свернул на преступный путь?

Что-то я упускаю.

* * *

Мы приближаемся к виадуку – многопролетному мосту через долину. По одну сторону от нас простираются деревья и поля, а по другую – городские окраины, река, дворец, огромный собор, увенчанный куполом, стеклянные башни в форме овощей и ножей.

Я смотрю на деревья и поля.

Что-то я упускаю.

Он учится зарабатывать деньги. Он учится проделывать свой фокус. Он становится одержимым. В итоге чувствует себя бедным.

Одна из моих редакторов, Селия, считает, что я умею общаться с одержимыми людьми, что я понимаю их, потому что я сам такой же.

Она права.

Я действительно страдаю навязчивыми состояниями.

Я улыбаюсь своему отражению в окне, а потом открываю рот, что со стороны можно было бы счесть признаком сумасшествия, но сейчас за мной никто не наблюдает. Мои зубы оставляют желать лучшего. Передние еще ничего, а вот остальные изъедены кариесом. Мне надо работать, много работать: я хочу, чтобы мои зубы, все до одного, были белыми, блестящими, чистыми и острыми.

* * *

Проклятье! У меня проблемы с концентрацией. Я могу сосредоточиться только на какое-то время, а потом мое внимание рассеивается, мысли тоже рассеиваются, хочется сделать перерыв и дать своему уму поблуждать.

* * *

Проклятье, проклятье! Я потерял ход мыслей, а мне нельзя этого делать. Кофе больше нет. За окном картина не лучше: кирпичные склады с шиферными крышами, большегрузные и легковые автомобили на квадратных милях каторжного труда…

* * *

Я смотрю на пустой стаканчик от кофе и думаю о том, как изменилось наше отношение к этому напитку. Дело не в самом кофе, а в местах, где мы его пьем: в кофейнях, за компьютером дома и в офисе…

* * *

Мы едем мимо домов, офисных зданий, парков, стадиона, над и под мостами, и на пару секунд мне открывается вид на оживленную центральную улицу, а потом снова рельсы, мосты и крошечные стеклянные башни вдали.

* * *

Есть! Я понял, в чем суть проблемы концентрации.

Каждый раз, когда вы позволяете своему разуму на секунду отвлечься, ему требуется две-три секунды, чтобы вернуться к прежней задаче. Подумайте об альпинистах, зацикленных на покорении вершины. Они как одержимые идут к заветной цели, хотя знают, что в определенное время им следует повернуть назад, чтобы успеть спуститься до наступления темноты: в горах промедление в несколько минут в буквальном смысле слова смерти подобно. Они это знают, но все равно карабкаются вверх по отвесным скалам.

Вспомните Джо Симпсона и Саймона Йейтса, которые решили покорить неприступную Сиула-Гранде в перуанских Андах. Они поднимались вверх, сантиметр за сантиметром, в белоснежно-ледяную пустоту, в которой лишь изредка мелькали островки неба с уходящей в него заветной вершиной. Они могли бы повернуть назад, но не повернули, а продолжали упорно идти к цели – и достигли ее!

Однако потом погодные условия резко ухудшились, и во время спуска Симпсон поскользнулся, раздробил колено, сорвался и повис на страховочном тросе. Это означало, что он не сможет спуститься, даже если Йейтс попытается ему помочь. По выражению глаз Йейтса Симпсон понял, что умрет или, скорее всего, умрет…

Привела же их к такой ситуации одержимость. Восхождение на гору касается не только вас и горы. Есть еще окружающий мир, в который вы потом хотите вернуться. Когда вы оказываетесь в горах, что-то происходит. В какой-то момент вы забываете обо всем на свете.

Остаетесь только вы и гора, поэтому вы становитесь похожими на Джо Симпсона или Дуга Хансена, который покорил Эверест, но там и остался (он мог бы повернуть назад, но не сделал этого – и ситуация вышла из-под контроля). Та же участь постигла и Джорджа Мэллори. Его останки обнаружили у вершины Эвереста. Тело Хансена до сих пор не найдено.

Вы становитесь похожими на этих парней, забываете обо всем, кроме горы. Вы впиваетесь крюками в ее ледяную поверхность, продолжаете взбираться по снегу и льду, не видя перед собой ничего, кроме этой ослепительной белизны, – и вдруг где-то там, в облаках, проступает заветная цель. Заветная вершина. Вы хотите быть там и чувствуете, что не будете собой, если не попытаетесь туда добраться. Голос разума взывает к вам: возвращайтесь назад, возвращайтесь, иначе оступитесь и сорветесь. Но вы не слушаете этот голос.

В какой-то момент вы теряете связь с этим голосом. Вы теряете связь с остальным миром. Остаетесь только вы и гора. А потом…

Потом вы оступаетесь. В горах легко оступиться. Чем выше вы поднимаетесь, тем легче оступиться.

* * *

Оступиться легко. Как-то я получил по почте чек. Это было давно, когда я зарабатывал – получал – хорошие деньги, но при этом был в долгах как в шелках. Причина тому – иллюзорные свойства денег. В любом случае получение крупных или даже относительно крупных сумм не шло мне на пользу. К сожалению.

Я совершал восхождение на денежную гору. И оступился.

Так вот, этот чек. Сумма, которая в нем значилась, была больше годовой зарплаты среднестатистического работника без вычета налогов, и она была адресована мне, хотя не имела ко мне никакого отношения. Это была техническая ошибка. Тот самый случай, когда неверно указан адресат, поэтому я сделал пару звонков и отправил факс. Это было во времена факсов. Я еще раз позвонил.

– Извините, – сказал я, – но…

– Не извиняйтесь, – произнес парнишка. – Это мы должны извиняться.

– Я просто подумал, что должен… – продолжал я.

– Нет, – сказал парнишка. – Вы ничего не должны. Это наша вина. Вам не нужно ничего делать.

Это был забавный момент. Я мог бы проявить настойчивость. Я мог бы сказать: «Послушайте, то-то и то-то». Но я этого не сделал.

Я подумал, что нужно воспользоваться случаем. Впервые в жизни!

Эй, а может, это действительно мои деньги! Все вечно твердят, что я им должен.

Может, в порядке исключения, кто-то должен мне.

В любом случае надо положить эту сумму на счет для сохранности, пока я что-нибудь не придумаю.

Эти деньги ушли за короткий отрезок времени. Шокирующе быстро. На оплату счетов, красивую одежду, качественные товары и услуги. Короткий отпуск от повседневной бедности. Конечно, я не имею в виду настоящую бедность. Но повседневная жизнь, независимо от вашего достатка, всегда ощущается как бедность. Это одна из неприглядных истин нашего общества. Отпуск длился, может, сорок дней. Потом деньги вышли, а точнее, вылетели в трубу. Когда у вас появляются деньги, они превращаются в пригоршню пыли, а весь окружающий мир – в огромный пылесос.

Я поговорил со своим бухгалтером. Я спросил его:

– Что, если бы кто-нибудь прислал вам деньги?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, что, если бы кто-нибудь прислал вам чек на энную сумму?

– Прислал чек?

– Ну, не знаю. Скажем, кто-нибудь прислал вам чек… ни с того ни с сего.

– Это произошло с вами?

– Я говорю, если бы произошло. Если бы вам сказали: «Возьмите эти деньги». А вы бы сказали: «Окей, большое спасибо…»

Мой бухгалтер покрылся багровыми пятнами.

– Я никогда не пошел бы на такое преступление, – с негодованием заявил он.

Потом мне позвонили. Женщина, расследующая «пропажу денег», нанесла мне визит, получила доступ ко всем моим счетам и сказала, что мои дела плохи.

К счастью, я сохранил один из факсов. Этого оказалось достаточно, чтобы не возбуждать уголовное дело. Мне просто сказали вернуть деньги плюс проценты. Это означало, что мои долги стали еще больше и что я буду выплачивать их еще дольше.

Но это было так легко. Так легко оступиться. Оступиться и соскользнуть в пропасть. Думаю, отчасти поэтому я и побаиваюсь денег. Они скользкие, и они делают скользким ваш путь.

Я получил хорошо оплачиваемую работу, поэтому денег у меня хватало. Я повысил уровень своей жизни главным образом в области услуг. Повышение качества жизни меняет ваше мировоззрение – меняет вас, – даже если вы этого не замечаете.

Вы каждый день избегаете той или иной конфронтации, покупая себе обходные пути. В итоге вы становитесь мягкими и трусливыми. Вы покупаете роскошь. Вы покупаете возможность потакать своему внутреннему трусу без зазрения совести и стыда, что вызывает зависимость. Оказывается, ваш внутренний трус еще и алчный тиран.

Вы продолжаете говорить «да», «окей», «хорошо» и покупаете себе что-нибудь непозволительно дорогое. Деньги утекают как вода. После периода жизни на широкую ногу определенные вещи, в силу привыкания, начинают казаться необходимостью.

Вещи любят дух и букву закона.

Это что-то вроде того, как решить выпить две бутылки вина, но после двух бутылок вина вы уже не та личность, которая приняла решение выпить две бутылки вина. Как-то так.

Все оступаются на своем пути, но по разным причинам. Эти причины очень личные. Очень интимные. Очень неловкие. А потом, в один прекрасный момент, раздается стук в дверь. К вам приходят, приглашают вас присесть, и вы ждете, что вам скажут.

Я думаю об этом моменте. Об эмоциях, которые он вызывает. Стук в дверь. Женщина. «Пропажа денег». Холодный ток, пробегающий по всему телу.

Женщина заходит в дом. Она хочет просмотреть мои счета. Ее палец движется по столбцам и строкам. Ее опытный глаз калькулирует расходы на гостиницы и рестораны, а также регулярные изъятия крупных сумм наличности в ранние утренние часы на одурманенную зельем голову.

У этой женщины глаз – алмаз.

Она бесцеремонна и даже груба. Я же само очарование – со всем соглашаюсь, предлагаю ей чай и печенье, но она говорит, что не хочет, или делает вид, что не хочет. Я стою над ней и наблюдаю за ее курсирующим по цифрам пальцем, прикидывая, какие мне могут задать вопросы и какие на них можно дать ответы.

Когда вы оступаетесь, то начинаете метаться – и снова оступаетесь. Вы теряете свою эпатажную маску, пытаетесь как-то все уладить, но не можете. Слишком поздно.

Белфорт, коммерсант до мозга костей, додумался, как заработать миллионы, заработал миллионы, а потом…

Оступился.

* * *

Сейчас я понимаю, что это «гангстерская» проблема, как охарактеризовал ее покойный Роберт Уоршоу.

Помните «Вестерн» (The Westerner) – его очерк о гангстерах и ковбоях? Классика жанра. Читая его, можно сказать, что Уоршоу – скорее ковбой, нежели гангстер. Просто взгляните на Гэри Купера. Взгляните на персонажей, которых он играл. Их отличает некая беспечность, беззаботность, инертность. Они ничего не имеют или ничего не хотят. Вы никогда не увидите, чтобы они обращались с деньгами. Их словно вытравили из реального мира.

Однако они есть. Они существуют в этих бескрайних просторах, сидя верхом на лошади и в мгновение ока оценивая обстановку. Жизнь ковбоя по большей части праздная, созерцательная; он находится наедине с природой и в ее власти, что, естественно, подразумевает внезапные разгулы стихии, когда ковбой делает то, что приходится делать. Но в принципе его все устраивает, и он не пытается, как ясно дает понять Уоршоу, куда-то рваться, потому что он уже там.

Теперь давайте взглянем на гангстера – фигуру, в определенном смысле вытеснившую из народного воображения образ ковбоя. Это уже не деревенский «рубаха-парень» – он постоянно что-то крутит, мутит, замышляет, дергается.

Это продукт городской среды. Стекла и бетона. Грязи и людей. Потоков вечно спешащих людей.

Он крутится как белка в колесе, потому что город – это колесо, вращающееся все быстрее и быстрее. Он замочил одного парня, и теперь ему надо замочить еще одного, потому что он замочил первого парня. Он убивает своих врагов, а иногда и друзей, потому что никому не доверяет.

Гангстер никогда не бывает доволен собой, за исключением пьяных дебошей и разборок. Он играет в азартные игры. Он сексуальный маньяк, но ему доставляет удовольствие не сам секс. Этот парень покупает проституток, потому что ему доставляет удовольствие тратить деньги.

При слове «тратить» он эякулирует. Хотя Уоршоу этого не говорит прямым текстом, гангстер – это продукт денег. Он живет в невротическом мире, который является аллегорией современных финансов. В мире, который называют поздним капитализмом: вы рискуете, чтобы купить время на то, чтобы добыть деньги, а потом снова рискуете, чтобы купить еще больше времени, потому что вам нужно еще больше денег.

Чем больше у вас есть, тем больше вам нужно, потому что любая вещь создает какую-то потребность. Похоже, что все в этом мире вызывает зависимость и каждое решение оказывается новой проблемой.

* * *

Вспоминаю одну гангстерскую историю – лучшую гангстерскую историю, которую я когда-либо читал (правда, ее знают только те люди, которым я порекомендовал ее прочитать). Так вот, эта история очень хорошо объясняет суть гангстерской проблемы.

Она основана на серии интервью с осужденным наемным убийцей по имени Джо. Интервью берет некто Дэвид Фишер.

Вся книга посвящена двадцать девятому заданию в «карьере» Джо и называется «Заказ № 29» (Hit #29).

Я обнаружил ее в отделе детективной литературы и купил почитать в самолете. В то время я писал статью о миллиардере Дэвиде Гилморе. Этот парень, Гилмор, создал, пожалуй, одну из лучших бизнес-моделей, о которых я когда-либо слышал. На Фиджи он обнаружил артезианскую скважину – подземный источник чистейшей питьевой воды – и проложил к ней трубопровод, а поскольку вода в скважине находится под давлением, она сама себя выкачивает. Все, что требовалось от Гилмора, – это организовать поставку тысяч пластиковых бутылок, которые двигались по ленточному конвейеру от пункта розлива к автомату для укупорки и закрывались крышками. Крышки были голубого цвета.

Предприятие работало практически само. Вода, ленточный транспортер и автомат для укупорки. Гениально просто! Гилмор все это визуализировал. Он владел одним из островов архипелага Фиджи, где построил курорт (мне сказали, что это самый эксклюзивный курорт в мире).

Что ж, возможно. Там отдыхал Билл Гейтс, и Стив Джобс, и Том Круз. Любой приближающийся к острову транспорт, будь то вертолет или яхта, виден за десятки миль. Это означает, что вас никто не может сфотографировать или снять на камеру. Чтобы туда добраться, нужно сначала лететь до Лос-Анджелеса, потом делать пересадку до Новой Зеландии, а потом еще пару пересадок – это занимает дни. Самолеты становятся все меньше и меньше, и в итоге вы являетесь единственным пассажиром.

И вот я на этом острове. Единственный гость. Вокруг только работники Гилмора. Думаю, их не меньше ста – садовники, управляющие хозяйством, люди, которые выращивают овощи, собирают фрукты и разводят полудиких свиней. Я жил в гостевом доме на пляже почти пять дней, попивая воду Гилмора и размышляя о том, как она сделала Гилмора богатым. В доме был душ, и я целыми днями принимал его.

Спустя какое-то время я осознал, насколько Гилмор богат. Баснословно богат. Миллиардер. Я сидел в шезлонге, а молодые люди неслышно облагораживали территорию и убирали малейшие соринки с моей лужайки.

Я пил воду Гилмора. Я пил много кофе. Ко мне постоянно подходили и спрашивали, что я хотел бы съесть, где я хотел бы это съесть и как я хотел бы, чтобы мне это приготовили. При желании можно было бы выследить спутницу Тома Круза, с которой он проводил время после объявления развода с Николь Кидман, и узнать, чем они занимались, почитав их отзывы в гостевых книгах.

* * *

Тем не менее я принялся читать эту гангстерскую историю.

И сразу понял, как могу разбогатеть. Об этой книге никто не слышал, но по ней можно было бы снять отличный фильм.

Все, что для этого нужно, – купить права, что будет стоить недорого (в пределах нескольких тысяч долларов), а потом найти подходящего сценариста и продюсера, можно даже начинающего, но талантливого, которому нужен верный хит.