Текст книги "Вороны Чернобога"

Глава девятая

Руся

После того как Руся с жаром вывалила Мите все, что узнала про барабашек, про зеркальников и даже про дрему, она надолго замолкла. Тем более в комнату снова вернулся Данияр, и девушка отсела чуть в сторону, чтобы подумать.

А подумать было над чем. Вопрос первый: и чего разболталась? Никогда такого с ней раньше не было, чтобы тараторила без остановки. Да, хотелось помочь Данияру познакомиться с новым вороном, как старший однажды обмолвился. Но… получилось как-то слишком суетливо, и Митя теперь, наверное, думает, что она всегда… трещит как сорока, как бабуля выражается.

Вопрос второй: а не посмеялся ли Данияр над ее предложением – использовать ее способность болтать с нечистиками, чтобы найти третьего ворона? Может, ее предложение только с ее же точки зрения выглядит замечательным? А на деле в нем много, ну, скажем так, наивного? Руся же недавно вошла в этот мир…

А третий вопрос очень волновал ее и заставлял сомневаться: стоит ли спрашивать Данияра о том, кто решил уничтожить воронов в городе? Или хотя бы – с какой целью? Или вообще – по какой причине? Кто так заинтересован в том, чтобы в городе не осталось воронов? Фу… Настоящий детектив!.. Только Руся обрадовалась, что может почувствовать себя сыщиком, как новая мысль заставила скукситься: а если Данияр знает, кто и зачем? Знает, но молчит?

«Ничего, выведаю! – самонадеянно решила девушка, глядя в окно, выходящее на балкон, но ничего за ним не видя, потому что взгляд не сосредоточивала. – Тем более я предупредила его, что он мой парень! Я-то сказала это в шутку, но он, кажется, воспринял серьезно. А раз воспринял, значит, в качестве моего парня должен будет мне рассказывать то, что другим знать необязательно!» Она еще немного посидела и решила: если она такой ценный человек, надо бы и вести себя подобающим образом. Более солидно. А то растараторилась, как последняя малолетка!..

– …И выйдем вечером, – услышала она голос Данияра.

Не уследила за языком:

– Почему вечером?

– Последний упырь, как и предыдущие, активен ближе к ночи.

– А предупредить тех воронов? – удивленно спросила Руся. – Пока мы их найдем, пока сообщим… А если упырь раньше их найдет?

– Ты прослушала, – терпеливо сказал Данияр. – Мы выйдем вечером, чтобы найти того ворона, адрес которого нам известен. А упырь будет нашим доказательством, что на нас охотятся.

Руся открыла рот, чтобы спросить: «И что? Мы позвоним в квартиру этого ворона, разбудим его и скажем, что он ворон, а потом пропустим к нему упыря?» И закрыла. Данияр, наверное, лучше, чем она, уже все продумал. Или видит всю ситуацию со своей точки зрения. Просто объяснять не любит.

Наверное, Митя тоже так подумал. Он машинально почесал плечо, перевязанное бабулей, и спросил:

– А если ему цепочку подкинуть? Из нее он про нас узнает и сам к нам придет.

– Идея хорошая, – сказала Руся, вспомнив, что ей кратко рассказал Данияр о старинной цепочке вороновых снов. – Но как ему про цепочку сказать, чтобы он ее положил под подушку? А если выбросит?

– Мы подумаем еще, как это сделать, – пообещал ворон. – Хотите чаю или кофе? Я там воду кипятить поставил.

– А-а… – начал было Митя, со странной надеждой взглянув на него, и вдруг заткнулся, насупившись.

– Понял, – спокойно сказал Данияр и вышел на кухню.

Зато Руся не поняла, но в голове была каша, а потому она решила, что этот маленький загадочный инцидент сейчас не стоит ее внимания. И еще была проблема. Проблема сидела на кровати, и Руся кивнула:

– А ты ходить нормально можешь?

– Могу.

Девушка подозревала, что парнишка вряд ли достаточно здоров после вчерашней драки, потому что слишком уж потрепан упырем. Но хорохорится. И это ей понравилось. Но ночью его похвальба может навредить не только ему самому, так что… Как бы его разговорить, чтобы кое-что узнать? Она подтащила к кровати стул, на котором восседала, и, нагнувшись к юному ворону, вполголоса сказала:

– А почему ты не хочешь домой? С родителями поругался?

– Ну… – Юный ворон так опустил голову, что Руся сообразила: она, наверное, слишком бестактна, а потому сразу сказала:

– А я отдельно от родителей живу. В этом же доме. У меня тут бабуля есть – та самая, которая тебе раны лечила. Она травница.

– А почему отдельно?

– В этом году не поступала, думала – буду работать. А работа… обломилась. Ну а потом меня нашел Данияр. То есть одновременно с работой, которая обломилась, нашел. И не он сам.

– Всеволод помог?

– Не-эт, что ты! Меня Данияру показали кикиморки!

– Кикиморки?! Как?!

– О, я тебе про кикиморок не рассказывала? А ты меня ночью видел? Голову мою? Помнишь, какой причесон был?

– Как будто каска, – буркнул он. – И че?

– А ниче! – засмеялась Руся. – Это кикиморки мне волосы с травами переплели. И меня, как посредницу, могли видеть только те, кто умеет видеть, как колдун или ведьма. Ты же видел! – И без паузы предложила: – Пошли на балкон?

Наверное, только от неожиданности этого предложения Митя так же тихо ответил:

– Зачем?

– Я тебе барабашек покажу! – щедро сказала Руся. – Ну, пока Данияр на кухне с чаем возится.

– У меня… это… – внезапно покраснел Митя, пряча глаза. И досадливо замолчал.

Руся внимательно оглядела его, сидевшего на кровати и укрывшего ноги легким одеялом. Прикинув, куда мог деть его истерзанную одежку Данияр, девушка встала и поспешила в ванную комнату. Но потом сообразила, что нехорошо без ведома хозяина лезть в его дела (ванная комната – это все-таки очень личное!), и свернула на кухню. Чуть стукнув, чтобы предупредить о своем появлении, она спросила:

– А где Митина одежда?

Стоявший у плиты Данияр обернулся и медлительно сказал:

– Я сам принесу.

И принес. Руся на всякий случай, чтобы парнишка не стеснялся, пока одевается, отвернулась от кровати. А потом и вовсе вышла на балкон. Данияр уже выводил ее сюда, значит, можно не спрашивать разрешения… Пристально оглядела все углы под крышей балкона и успокоилась: зеркальника не видать. А барабашки пока не знают, что она вышла в это интересное местечко, которое больше напоминало махонький кабинет начинающего алхимика. Одно только блюдо на откидном столе чего стоило! Вон сколько на нем всего! А вокруг него – столько всяких баночек с интересным содержимым. Почти как у бабули с ее сушеными травами.

– Ну и где твои барабашки? – подозрительно спросил за спиной Митя.

Оглянувшись, Руся пришла в замешательство. Ну ладно, джинсы на нем, которые Данияр явно отмывал от крови, поскольку видно было, что штаны еще влажные, до конца не высохли. Но почему на Мите жутко свободная футболка? Пусть чистая, но ведь это не для худосочного на вид пацана! Митя как будто понял. Одернул футболку, чтобы с плеча не съезжала, и вздохнул:

– Это Данияр дал. Моя тенниска… Разорвал ее упырь, в общем. В клочья.

– Если так, то не страшно, – заявила Руся. – Ты же не собираешься в этой футболке гулять? А вечером пойдем – сбегаешь домой, переоденешься.

– Ух ты… а это что? – уставился Митя на блюдо с землей, на поверхности которой лежали сухие веточки, камешки и еще какая-то мелочь.

– Не знаю, – честно сказала Руся.

Они попытались порассуждать, исходя из того, что квартира принадлежит ворону, причем Руся даже задала коварный вопрос: а не чувствует ли Митя подсознательно, что это такое. Митя фыркнул, а потом обернулся – посмотреть на нее и явно сказать что-то ехидное. И замер. А Руся торжествующе засмеялась: на ее левом плече сидели три барабашки, еще один цеплялся за ее спину, постепенно забираясь на другое плечо. И вся компания с благожелательным интересом пялилась на парнишку.

– Вот это… – прошептал Митя, у которого пропал голос.

– Ага, – согласилась сияющая Руся. – Это и есть барабашки. Хорошенькие, правда?

– Хорошенькие, – ворчливо заметил Данияр, стоявший в комнате возле балконной двери. – Пока дурачиться не начнут. Тогда все, туши свет – кидай гранату.

Барабашки чуть слышно проскрипели что-то ехидное, и Руся быстро отвернулась, чтобы Данияр не заметил ее желания рассмеяться в голос. Потому как нечистики очень хотели бы напомнить ворону громовое светопреставление, недавно устроенное в подъезде его «бывшей».

– А у них лапы есть? – спросил Митя, явно заинтригованный меховыми шариками.

Руся подняла руку, по которой к плечу полз еще один барабашка.

– Он цепляется за рукав – значит, лапки есть.

– А если им что-то сказать… ну, попросить сделать, они это сделают?

Данияр встал на пороге и с интересом взглянул на юного ворона.

– А что именно ты хотел бы им предложить?

– Цепочку под подушку того мужика! – выпалил Митя.

Руся с уважением посмотрела на него: ничего себе идея! А ведь здорово было бы! Барабашки бегают везде, где хотят. Могут проникнуть в любое помещение. Ведь таких колдовски защищенных квартир, как у Данияра, в городе, наверное, мало. И точно уж не защищена квартира того незнакомого ворона, который о себе ничего не знает и которого необходимо предупредить об опасности. А потом посмотрела на Данияра. Тот морщил лоб, глядя на барабашек.

– Не знаю, – признался ворон. – Не уверен. Раньше до такого никто не додумывался.

– Давай у них спрошу? – обрадовалась Руся.

– Мало ли что они тебе скажут, – пробормотал встревоженный Данияр.

Руся нахмурилась. Возможно, он не хочет рисковать? А вдруг барабашки что-то такое сделают с цепочкой, передающей только воронам странные, но полезные для них сны? Но тогда…

– А проверить? – быстро сказала она. Возможность эксперимента заставляла волноваться: вот здоровски! Столько нового, столько неизведанного!

– Как? – посмотрел на нее Митя, и его глаза загорелись. – Точно! Можно прямо в квартире проверить – послать одного с балкона перенести че-нить… в прихожую!

– Не получится, – уже задумчиво сказал Данияр и велел: – Заходите. Я там чай приготовил и перекусить кое-что.

– А ты скажешь, почему не получится? – спросила Руся, с сожалением кладя на балконные перила ладошку, по которой тоже нехотя скатывались барабашки.

– Скажу.

На столе кроме старенького подноса с маленьким кофейником и пузатеньким заварным чайником расположились чашки и тарелка с хлебом и крупно нарезанной колбасой. Вспомнив свои бутерброды, Руся тайком улыбнулась: все правильно. Это было давно, и Митя проголодался.

Торопливо набив рот, Митя попытался что-то сказать, и Руся, чувствуя себя переводчицей даже сейчас, «перевела», пряча смешинку:

– Данияр, так почему не получится?

Благодарно глянув на нее, Митя приник к большой чашке с чаем.

– Квартира защищена, – напомнил Данияр.

Девушка посмотрела на окно, к которому прилипли любопытные барабашки. Юный ворон тоже оглянулся. Потом посмотрел на Русю. Та примерилась к ситуации.

– А если с балкона… – медленно начала она. – Если я их пошлю к нам, к бабуле? Пусть оставят что-то в моей комнате? Они же знают, где моя комната! Что придумать такое же легонькое, как цепочка?

Митя заблестевшими глазами просительно уставился на ворона. Руся чуть не фыркнула, когда сообразила: ему уже интересно не то, как они второго ворона найдут, а доставят или нет барабашки цепочку в другую квартиру.

Данияр оглядел их обоих с каким-то странным чувством, будто уже о чем-то догадался и теперь боялся их разочаровать. Помешкав, он встал и взял со старенького серванта ту самую цепочку.

– Цепочку… – Он споткнулся на слове, снова с едва уловимой жалостью посмотрев на них, и продолжил, улыбаясь: – Ну ладно, пусть будет цепочка. Руся, попробуй дать ее барабашкам.

Чуть стол не опрокинули – так резво бросились к балкону Руся и даже Митя, забывший о своем голоде и хромоте. Данияр же, пожав плечами и продолжая улыбаться (Руся оглянулась), пошел следом лишь затем, чтобы снова встать у порога балкона.

Девушка собрала цепочку в горсточку, удивляясь, какая она легкая. Из-за деревянных шариков-бусин, что ли? Перед ней на подоконнике уселись барабашки, с любопытством глазевшие то на нее, то на Митю, которого признали безопасным.

Свободную руку Руся положила на подоконник. На пальцы немедленно взгромоздился один из нечистиков.

– Ты знаешь, где я живу, – еле дыша от волнения (эксперимент же!), сказала ему девушка. – Отнеси в мою комнату вот это.

Барабашка скосился на Данияра, и Руся заподозрила нечто, что может обернуться провалом – не эксперимента, а вообще их затеи. Она тоже посмотрела на ворона, и тот кивнул: мол, продолжай! Барабашка неохотно протянул лапку Русе. Рядом от полноты чувств вздохнул Митя. Руся, стараясь быть осторожной – для нее-то цепочка невесома! – опустила вещицу на лапку. И сначала даже не поняла, что произошло: цепочка, не встретив сопротивления, легла на ее же ладонь – туда, где сидел барабашка. Прошло несколько секунд, прежде чем до девушки дошла печальная истина: цепочка опустилась на ладонь сквозь лапку!

У Мити на лице нарисовалось такое разочарование, что Руся, вздохнув, предложила барабашке перейти на его руку. Может, парнишку хоть это утешит? Нечистик будто понял, чего она добивается, и сразу съехал на его ладонь.

– А почему так? – спросила Руся у Данияра. – Почему он не может взять?

– Я в этом не очень разбираюсь, – усмехнулся тот. – Всеволод как-то сказал мне, что они существуют в двух пространствах, если не больше. То есть здесь их форма, но материальное тело где-то в другом месте.

– Так бывает? – поразился Митя.

Но Русю волновало другое, поэтому, не обращая внимания на его вопрос, она чуть не перебила ворона промелькнувшим соображением – едва ли не возмущенно:

– А как же кикиморки?! Они же заплели мне волосы! И трав нарвали для этого!

Данияр развел руками:

– Руся, я многого не знаю. Старшие – знали. А мне это было неинтересно. Если только… Кикиморки вжились в материальную жизнь – ту, которую видим мы. И сами стали материальны. Они, например, не умеют перемещаться между пространствами, как барабашки. Да и барабашки… Многие, насколько я помню, их вообще считают сгустками энергии.

От обиды за барабашек Руся чуть не расплакалась: как это – сгустки энергии?! Вон они какие – мягкие, мохнатые, глазастые! Но слезы мгновенно высохли, когда до нее дошло кое-что, и она сердито спросила:

– Ну и ладно! Пусть сквозь стены! Но почему я их чувствую на своей руке?! Я даже их вес чувствую! Их тепло и эту мохнатость!

– Руся, я не Всеволод! – замотал головой Данияр, смущенно улыбаясь. – Я не умею объяснять! А он бы сказал, что твои ощущения – это самовнушение! Ты видишь их и примерно представляешь, какие они на ощупь и на вес, – отсюда твои впечатления.

Заметив движение сбоку, девушка посмотрела на Митю и улыбнулась: напряженный от старания парнишка очень осторожно погладил отданного ему барабашку. И поднял глаза.

– Мягкий, – обескураженно сказал он.

– Слушайте, оставьте барабашек – и вернемся в комнату! – воззвал Данияр. – Нам надо подумать, как быть дальше.

Они вернулись за стол, и Руся мрачно, потому что очень жалко несчастных, неопределившихся барабашек, сказала:

– Я придумала, как это сделать!

– И?

– Мы подойдем ко второму, и я расскажу ему все, что о нем знаю. Всю его биографию, которую мне зеркальник выдал. Он мне поверит.

– Скажет – где-то нашли информацию.

– Тогда… тогда… – Она закусила губу, лихорадочно размышляя над задачкой.

– Надо сказать, что какой-то хмырь на него зуб имеет, – хмуро сказал Митя. – Вот и пусть сам его остерегается.

– Митя, помнишь, как ты дрался с упырем? – так же хмуро спросил ворон. – Думаешь, обычный человек справится с ним? Второй будет думать, что сумеет его от себя отодрать. А спецом натравленный упырь – это… пиявка. Пока не убьет или пока не убьют его самого – не отстанет.

– Зеркальник! – выпалила Руся. – Пусть зеркальник ему передаст про нас!

– Не совсем понял, – признался Данияр.

– Да просто все. Я скажу зеркальнику, чтобы он показал этому человеку образы упыря и наши. И чтобы второй нам доверился.

– Глупо! – заспорил Митя. – Я лучше придумал! Данияр! Эти все… ну, барабашки и другие… они умеют отслеживать друг друга?

По лицу ворона Руся сразу догадалась, что он ответит.

– Упыря не сумеют, – категорически ответил Данияр. – Он – другое!

– Я не то имел в виду, – сказал Митя. – Нужно сделать что-то типа предупреждения. Сеть вокруг дома, где он живет! А когда упырь появится – бежать к этому второму!

– А успеем добежать, если упырь появится? – с сомнением спросила Руся.

Вообще, идея Мити ей понравилась – создать чуть ли не сигнально-разведывательную паутину вокруг дома, где живет второй! И тем спасти его!

Митя ссутулился. Упершись глазами в опустевшую чашку, он некоторое время размышлял, а потом пожал плечами.

– Не пройдет… Там постоянно дежурить придется.

Несколько минут они молчали. Потом девушка повернулась к Данияру:

– Ты говорил, что вороны в своих обычных снах тоже летают? Ты же летал?

– Летал.

– Так, может, я все-таки поговорю с тем вторым? И начну со снов. Спрошу, летает ли он вороном, когда спит.

– По лесу, – добавил Митя.

– А еще ты, Данияр, говорил, что, когда вас, воронов, будет трое, вы легко найдете последнего из списка Всеволода. Второй может узнать в вас своих?

– Трое – число колдовское, – покачал головой Данияр, – но только для объединенных троих.

– Это значит – нет? – уточнила Руся. Задумалась, а потом пожала плечами. – Но делать-то что-то надо. Если на неподготовленного человека накинется упырь… – Она помолчала и предложила: – Я могу… взять это на себя, и не страшно, если меня сочтут ненормальной. Просто подойду к этому ворону и скажу ему, что на него может напасть псих. Он посчитает меня дурой, но ведь оглядываться-то начнет. Как? Согласны на такое?

– Это могу и я, – вздохнул Данияр. – Только будет ли он оглядываться…

– А ему нельзя чего-нибудь подсыпать? – с надеждой спросил Митя. – Мы там у тебя на балконе чего только не видели! Я одну баночку открыл и понюхал!.. Он сон посмотрит с подсыпанным – и сам к нам придет.

– Митя, – предостерегающе сказал Данияр, – у колдунов нельзя нюхать ничего! Ни сухого, ни зелий…

Митя расплылся в медленной, довольной улыбке. Руся с интересом отметила это и сама улыбнулась: парнишке нравится принадлежать к тем, кто отличается от остальных! Но тут же испортила ему радость, выждав момент, когда он доест следующий бутербродище, и спросив:

– И все-таки, Мить. Почему ты не хочешь домой? Колись, а то мы сами беспокоиться начнем!

Парнишка насупился, а потом махнул рукой.

– Мать из дома выгнала. Я думал с пацанами сговориться – переночевать у них.

– Из-за чего? – сочувственно спросила Руся.

Митя снова помолчал. Поводил пальцем по скатерти. Шмыгнул носом.

– С отчимом не скорефанился.

– Чего? – не поняла девушка. Потом дошло. – И теперь тебе жить негде?

– Да нет. Могу к дяде съездить – он в другой части города живет.

– Сегодня тоже переночуешь у меня, – спокойно сказал Данияр. – Но учти. Сегодня в ночь с нами не пойдешь, пойдет со мной только Руся.

– Из-за этого? – хмуро спросил Митя, выпрастывая из длинного рукава хозяйской футболки руку, и Руся с жалобным стоном отвернулась. Кривые красные полосы на худенькой руке напомнили ей о том, что Митя весь в таких шрамах. Хорошо еще некоторые из них бабуля крепко перевязала.

– Из-за этого, – бесстрастно подтвердил ворон.

– А зачем тебе Руся? – буркнул Митя. – Она что, драться умеет?

– Упырь ее проигнорирует, – объяснил Данияр. – А мне она нужна, чтобы там же попробовать заснять его лицо. Потому как это единственный шанс узнать, откуда берутся мертвецы для поднятия. А там, глядишь, и спецов-некромантов найдем.

– Некроманты… – зачарованно повторил Митя и, будто опомнившись, спросил то, о чем хотела спросить Руся, но не решилась: – А за что они нас? Ну, воронов хотят поубивать?

– Не знаю, – признался Данияр. – Я надеюсь, поймаем спецов – узнаем.

Митя только вздохнул.

И Руся, поняв его, снова спрятала улыбку: ишь какие события мимо юного ворона проходят!

А потом пришлось сбегать уведомить бабулю, что внучка опять собирается не ночевать дома. Руся вернулась в квартиру Данияра, к радости Мити, с пирожками и прочими печеностями.

До вечера успели переделать множество дел: на наглядном пособии – на Мите – Данияр показывал девушке, как делать перевязки. Потом прибежала бабуля и уже объясняла, как делать припарки из трав и на каких ранах их делать можно, а на каких нельзя. Руся закатывала глаза, слушая старших: «У нас тут целый медсанбат!»

Потом пришлось снова спуститься, потому что бабуля набрала всяких снятых с ран Мити тряпок, которые надо бы простирнуть. Когда вошли в квартиру, бабуля, не оборачиваясь, заметила:

– Данияр все на тебя поглядывает. Ты ему нравишься.

Сказала так, как будто сообщила, что начал работать ближайший магазин после ремонта. Руся независимо фыркнула и объяснила:

– Это потому, что я ему сказала – он мой парень!

– Батюшки! – ахнула бабуля, резко развернувшись к ней всем телом. – Это ты-то с чего вдруг так-то?

– Логика, бабуля, – гордо сказала девушка и не выдержала, рассмеялась. – Бабуль, ты что? Не понимаешь, когда шутят? Я подшутила над ним, понимаешь? Типа мы все равно вместе ходим, поэтому он мой парень! Ты же не думаешь, что он серьезно может стать моим парнем? Ведь мы знакомы всего… ой, мамочки! Всего три дня!

Бабуля странно посмотрела на нее и вздохнула.

– Ну, коли так… Ладно. Но парень он, я смотрю, серьезный…

И только собралась идти в ванную, как Руся остановила ее:

– Бабуль, как ты думаешь, кто бы хотел убить всех воронов в городе?

– Откуда мне знать…

– Нет, давай с другой стороны… Кому выгодна смерть… Нет, опять не так. Кому выгодно, чтобы в городе не было воронов?

– Кто с нечистью балуется для темных дел – разве что для таких выгодно-то.

– Бабуль, последний вопрос: а ты не боишься меня в ночь отпускать?

– С этим-то вороном? – удивилась та. – Да он за тебя кого угодно убьет.

– Никогда не думала, что у меня такая кровожадная бабуля! – весело заявила Руся. – Ну все! Я побежала! Спокойной ночи, бабуль!

– Скорей – доброго вечера, Русенька. Солнце еще только садиться собирается.

– Ну, спокойной ночи – это заодно, – легкомысленно откликнулась Руся. И закрыла за собой дверь квартиры.

Она поднималась на этаж Данияра медленно, пытаясь понять, что имела в виду бабуля: «Да он за тебя кого угодно убьет». Неужели сама Руся настолько слепа, что не замечает чего-то в вороне, что заметила бабуля?.. Она помотала головой: «Только не сейчас думать о постороннем! Сейчас голова должна быть забита нужными мыслями. И важными для всех нас. О том, как мы поедем ко второму. О том, что ему говорить, чтобы он поверил. А если не поверит, как сказать про упыря так, чтобы он, этот второй, не погиб… Господи, сколько всего навалилось…»