Текст книги "Восемь ворот"

– Ах это, – Лиза улыбнулась. – В наше время все носят джинсы, и мальчики, и девочки. Взрослые тоже. Это удобно…

– Да, пожалуй…

– Не пойму, как же Антошка успел так далеко убежать? И почему он меня не дождался? – с досадой спросила Лиза.

– Честно говоря, я сомневался в том, что вы отправились вслед за ним. Кроме того, маленьким детям в Оранжевом мире оставаться надолго нельзя. Да и вам я бы не советовал. Возможно, вы уже поняли, что здесь происходит что-то вроде раздвоения или даже «растроения» личности. В буквальном смысле! – Петр кивнул в сторону рыжих мальчишек, все еще махавших им издали руками.

– Ты тоже так умеешь?

– Поверьте, это случается здесь с каждым. Главное – уметь это контролировать. Маленькому ребенку такое не под силу. Мне и то пришлось долго учиться.

– Расскажи, пожалуйста, – попросила Лиза.

– Оранжевый мир – место, опасное именно этим, в остальном здесь тишь и благодать. Каждый, кто попадает сюда, рано или поздно начинает «делиться», стоит только разволноваться или начать в чем-то сомневаться, что, конечно же, случается с каждым. Поначалу это даже весело. С «двойниками» можно играть, беседовать и даже спорить. Они не всегда с тобой соглашаются. Главное, не ссориться и не расходиться. Если убежишь сам от себя дальше, чем на тридцать клеток, есть вероятность, что больше не соберешься.

– Что значит «не соберешься»?

– Незаметно для себя люди начинают терять память, перестают понимать, кто они и откуда, не помнят своего имени и прошлого. Именно это и случилось с рыжим мальчишкой.

– Это ужасно! – испуганно глядя на Петра, произнесла Лиза. – Как же тебе удалось остаться самим собой?

– Ну, в пятнадцать лет, к счастью, понимаешь гораздо больше, чем в шесть. Именно поэтому я взял вашего Антона за руку и привел прямо к Желтым воротам.

– Спасибо! Может быть, все-таки стоит попытаться вернуться? Неужели тебе нравится этот странный мир? – Лиза с надеждой посмотрела на Петра. В подростке чувствовалась сила, а Лизе так нужна была поддержка. «Он красивый», – вдруг подумала она и опустила глаза.

– Я уже привык. По крайней мере, здесь спокойно и никто никого не убивает.

Было похоже, что Петр чего-то недоговаривает.

«Кругом одни загадки», – с грустью подумала Лиза.

– Но ведь здесь так пустынно и, кажется, совершенно не с кем общаться.

– Это не совсем так. Дорога от ворот до ворот действительно безлюдна, местным жителям по ней ходить незачем. Но этот мир вполне обитаем. Есть у меня тут и хорошие знакомые… близких друзей, правда, нет.

Петр помолчал, а затем показал рукой вдаль.

– Вон, глядите… Видите те постройки? Это дома, примерно такие же, как у меня.

И правда, с левой стороны, вдали от дороги из апельсинового марева, едва заметно проступали очертания домишек. Оранжевые краски, как цвета заката, делали этот незамысловатый пейзаж по-вечернему сонным и умиротворенным.

– Ой, а что же будет с Антошкой, когда тут наступит ночь?

– Ночь? Здесь не бывает ни дня, ни ночи. В этом мире нет солнца, разве вы не заметили?

– И правда. Откуда же этот свет?

– Тут много светил местного значения, если можно так сказать. Что-то вроде подвешенных в небе фонарей. Сейчас они почти незаметны, но иногда хорошо видны и напоминают привычную нам луну.

– Все-таки я не понимаю, что в этой радужной стране происходит со временем! Ведь я бежала вслед за Антоном, как же я могла так отстать? Ты говоришь, что с тех пор, как ты отвел его к Желтым воротам, прошло много времени. Как много?

– Точно не знаю. Примерно день или даже два по земному времени.

– Не может быть! Какой ужас! – Лиза чуть не заплакала. – За это время с ним могло случиться все что угодно!

Они прибавили шаг.

– Ну вот, дальше можно не провожать, – сказал Петр. – Теперь, если будете идти все время прямо, никуда не сворачивая с этой линии плит, попадете прямо к воротам.

– Пожалуйста, обращайся ко мне на «ты», – попросила Лиза. – Хотя какая теперь разница, ведь мы больше не увидимся…

Впервые Петр улыбнулся.

– Хорошо, Лиза. Будь осторожна. Желаю тебе найти Антона и вернуться домой.

– Может быть, еще встретимся, вдруг ты все-таки захочешь покинуть Оранжевый мир? – с надеждой спросила девочка. – Вдвоем было бы веселее идти.

Петр поспешно пожал Лизину руку и быстро зашагал прочь. Лиза почувствовала себя совсем одинокой. Чтобы не впасть в отчаяние и хоть как-то отвлечься от дурных мыслей, она принялась считать клетки, по которым шла вперед. Это плохо помогало: мысли, одна мрачнее другой, так и крутились в голове. А что, если она не справится? Ведь она всего лишь слабая девчонка, а впереди еще пять незнакомых миров.

– Надо было лучше следить за братом! Ты же обещала родителям! – раздался из-за спины ироничный незнакомый голос.

Лиза оглянулась и… в ужасе отпрянула назад, едва удержавшись на ногах. На нее угрюмо, исподлобья глядела… она сама! Лиза не знала, что сказать, она только хлопала глазами, пытаясь сосредоточиться, но ей не очень-то это удавалось.

В конце концов она сумела взять себя в руки и даже как-то криво улыбнуться.

– Ты совершенно права, – сказала она другой себе, вспомнив о предупреждении Петра. – Давай не будем спорить. Нам надо торопиться.

– Тебе, может быть, и надо, – язвительно заметил двойник, вскинув бровь. – А я лично никуда не тороплюсь. С этим Антошкой одни проблемы! Сам виноват, вот пусть и выпутывается как хочет.

«Неужели у меня такие противные интонации?» – подумала Лиза.

– Можешь не сомневаться! Даже еще противнее! – захохотала Лиза номер два. – Кстати, я очень хочу есть. Пока не раскроется хоть один плод, я никуда не пойду!

Скрестив ноги, вредина уселась у небольшого куста геландры и принялась наблюдать. Настоящей Лизе ничего не оставалось, как усесться рядом. Не драться же с самой собой!

К счастью, плоды «созревали» довольно часто. Птицерыбки сновали повсюду в ожидании потомства. Не прошло и пяти – десяти минут, как один за другим раскрылись несколько оранжевых шариков, выпустив новорожденных «птенцов» и дав возможность девочкам утолить голод.

Перекусив, обе немного воспряли духом. Поднявшись, Лиза взяла своего двойника за руку, улыбнулась и сказала:

– Знаешь, а ты мне нравишься! Будем друзьями?

– Придется! – усмехнулась в ответ вторая Лиза.

До самых ворот они шли молча, изредка перебрасываясь незначительными фразами. Да и о чем говорить с самой собой, если и так все известно!

Глава 5. Желтый туман

 
Страх ведь ваш, вам и решать:
Подкормить или прогнать.
Если муха вам страшна,
Вырастет она в слона!
 

По пути к Желтым воротам Антон совсем расклеился, он хныкал и без конца повторял: «Хочу домой, хочу домой, хочу домой…» Попрощавшись с Петром, мальчик нехотя отпустил его руку, и ворота распахнулись сами собой, «услышав» его вполне правдивое желание. Густой желто-молочный туман, похожий на лимонное мороженое, окутал Антона со всех сторон.

Куда же теперь идти? Петр велел быть очень осторожным, но не сказал, чего именно нужно опасаться. И где же Лиза? Он ее так долго ждал, а она так и не пришла за ним! От этих мыслей мальчику стало совсем плохо, и он разревелся.

Туман тем временем немного рассеялся, и Антон, поплакав вволю, огляделся. То, что он увидел, заставило его на время забыть о своих бедах: из тумана, все еще густого вдали, стали смутно проступать очертания необычного вида существ, которые непрерывно меняли форму, медленно превращаясь то в огромных бабочек, то в причудливые цветы. Это было похоже на волшебные облака из мультиков. «Здорово, конечно, но кто знает, добрый это «мультик» или злой. А вдруг здесь полно чудовищ, которые в любой момент могут наброситься и съесть?» Только Антон подумал об этом, как облачные сгустки объединились и сформировали две гигантских размеров фигуры, напоминавшие снеговиков. Медленно передвигая короткими толстыми ногами и улыбаясь зловещими неживыми улыбками, великаны направились в сторону мальчика. Еще через несколько секунд точно такие же фигуры стали возникать со всех сторон. Антон услышал их тяжелое размеренное дыхание, похожее не то на шум моря, не то на шелест листвы.

– А-а-а-а! – отчаянно завопил мальчик. Бежать было некуда, уродливые снеговики окружили Антона со всех сторон. Еще несколько мгновений, и он неминуемо будет растерзан кровожадными монстрами! Антон вдруг вспомнил, как однажды, когда он был совсем маленьким, его напугал большой снеговик, слепленный во дворе их дома. Мама тогда взяла Антона на руки, поднесла к снеговику и сказала: «Смотри, он совсем не страшный, это просто снежок!»

Мальчик зажмурился и закрыл голову руками.

– Вы совсем не страшные, вы сделаны из облаков, – прошептал он и повторил это, как заклинание, несколько раз.

Шорох прекратился, и затем Антон почувствовал, что кто-то прикоснулся к нему и ласково погладил по голове. Мальчик открыл глаза и увидел… маму! Правда, она тоже была немножко «облачная», но так похожа на настоящую!

– Мама! – Антон вскочил и хотел было обнять ее, но руки его ощутили лишь пустоту, и в следующий миг мамино «изображение» начало расползаться и таять, пока совсем не исчезло, сменившись чем-то другим, похожим на симпатичное деревце. Впрочем, гигантские «снеговики» тоже исчезли.

Антон недоуменно посмотрел по сторонам и вздохнул: «Ничего не понятно!» Он хотел было снова всплакнуть, но в эту секунду что-то щекотнуло его по щеке. Раздалось тихое попискивание, но никаких живых существ мальчик, как ни крутил головой, не увидел. И все же этот «кто-то» был рядом! Кто-то невидимый то касался Антошиного плеча, то задевал за ухо, явно стараясь привлечь к себе внимание.

– Что тебе от меня нужно? – не выдержал мальчик. Прямо перед носом он вдруг разглядел едва заметное мелькание и поднял руку, стараясь поймать назойливое существо. Это оказалось нелегко. Тогда мальчик просто протянул руку ладошкой вверх и замер. Существо тут же уселось на его ладонь и стало вдруг прозрачно-видимым, как мыльный пузырь. Оно сложило крылышки и тихонько застрекотало.

– Ух ты! Красивый какой! Ты кто? На птичку не похож… Летучка какая-то. Только не кусайся!

Похоже, существо и не думало кусаться, оно как-то странно икнуло и выплюнуло на Антошкину ладонь ярко-розовый предмет – крошечное пластмассовое сердечко. Вслед за этим оно взлетело вверх и закружилось над мальчиком, отчаянно стрекоча.

– Это же Лизина заколка! – завопил Антон, не веря своим глазам. – Значит, Лиза здесь! Она меня ищет! Где же она? Ли-и-иза! – кричал мальчик, вертя головой.

Вдали снова заклубился туман, всего на несколько секунд из него будто выплыла девочка, как две капли воды похожая на сестру, и растаяла.

– Ну вот, и Лиза была ненастоящая, – вздохнул Антон.

Маленькое существо внезапно пронеслось прямо перед Антошкиным лицом, щелкнув по носу перепончатым крылом. Оно будто хотело ему что-то сказать.

– Чего дерешься? Ты знаешь, где Лиза, и хочешь показать мне дорогу? – догадался Антон.

В ответ раздалось громкое стрекотание, и существо полетело вперед, увлекая мальчика за собой. Антон еле поспевал за ним, стараясь не упускать из виду быстрые переливчатые крылышки.

Он больше не смотрел по сторонам, старался не думать о тумане и о том, что может из него появиться. Мальчик понял, что желтый туман – живой. В нем все, о чем ты думаешь и чего боишься, тоже становится настоящим.

Скорее бы встретить Лизу, тогда уже нечего будет бояться. Они обязательно выберутся из этого страшного, незнакомого мира, Лиза большая и умная, она все-все знает!

* * *

Желтые ворота напоминали огромные куски матового льда и были окутаны паром, как мороженое, только что вынутое из морозильника. Как обычно, из ниоткуда возник страж и задал свой дежурный вопрос.

Не успела Лиза ответить, как ее двойник, на редкость противная девчонка, опередив Лизу, выпалила:

– А вам какое дело? Грибы идем собирать!

– Ты что, с ума сошла? Замолчи сейчас же! – Лиза дернула свою копию за рукав, но было поздно.

– Вы говорите неправду, ворота для вас закрыты, – ничего не выражающим голосом заявил страж и исчез.

– Ну вот! И что нам теперь делать?! – в отчаянии воскликнула Лиза. Ей захотелось накричать на двойника или даже как следует отлупить гадкую девчонку, но Лиза прекрасно понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Во-первых, это ведь она сама. В ее, так сказать, худшем проявлении. Как ни странно, она узнавала саму себя, и ей было стыдно. Бывало такое, нападала на нее иногда такая вот глупая зловредность, пришлось это признать теперь, когда она в буквальном смысле смотрела на себя со стороны.

Во-вторых, она прекрасно понимала, что ссориться с самой собой было небезопасно. Что, если эта вторая Лиза разозлится и убежит? Вот тогда и случится то, о чем предостерегал ее свиток: она «разбежится» в разные стороны! Ох, только не это, тем более сейчас, когда дорогá каждая минута.

– А что я такого сказала? Сам виноват, нечего приставать с глупыми вопросами, – продолжала ворчать вторая Лиза.

– Ничего, сейчас что-нибудь придумаем, – миролюбиво сказала первая Лиза, удивляясь своему спокойствию.

«Я ведь не успела ничего сказать, – подумала она. – Можно попробовать еще раз. Меня пропустят, а эта… ну и пусть остается здесь… Ой нет, какая же я глупая, так нельзя! Тогда нам уже никогда не собраться в одно целое!» Подумав немного, Лиза взяла двойника за руку, закрыла глаза, постаралась сосредоточиться и мысленно произнесла: «Я – это я, и больше никто! Со всеми своими недостатками… но и достоинствами! Какой бы я ни была, хочу оставаться собой!» Она почувствовала, что ладонь ее опустела, и открыла глаза. Двойник исчез. Улыбнувшись самой себе, девочка подошла к воротам и сказала: «Меня зовут Лиза, я ищу своего брата. Пожалуйста, позвольте мне войти».

* * *

Желтый туман окутал девочку, как только ворота с гулким скрежетом закрылись за ее спиной. Наступила зловещая тишина. Этот мир, несмотря на жизнерадостную лимонно-желтую окраску, вовсе не казался приветливым. Напротив, в густом тягучем воздухе было что-то недоброе, что заставило Лизу поежиться. Она сделала несколько неуверенных шагов и замерла, не зная, куда идти. Вокруг был сплошной туман, который, казалось, обнюхивал Лизу, как хищный зверь. Вот-вот нападет и проглотит! Девочке стало страшно. Как в детстве, когда необъяснимый, беспричинный страх вдруг накатывал среди ночи, заставляя прятаться с головой под одеялом.

Лиза не считала себя трусихой: в отличие от других девчонок, она не боялась ни темноты, ни мышей, ни пауков. Правда, с самого раннего детства она жутко боялась волков. Почему, неизвестно. Может быть, из-за бабушкиных рассказов о дремучих таежных лесах, о крестьянах, которые часто становились жертвами хищников, особенно холодными зимними ночами. Да и в сказках, которые когда-то, еще в раннем детстве, Лизе читала мама, волк всегда был самым опасным и злым персонажем. Лиза часто представляла, как она едет на телеге по затерянной в тайге дороге и как стая голодных волков нападает сначала на лошадь, а потом и на нее и съедает заживо обеих за считаные минуты!

«Ох, ну и жуть! Почему именно сейчас это пришло в голову?»

Тут же, будто в ответ на Лизины мысли, издали раздался протяжный вой, сначала одиночный, затем многократно повторенный. У Лизы вспотели ладони и к горлу подступила тошнота. Вслед за воем Лиза услышала приближающееся размеренное дыхание и ритмичный шорох.

Из тумана проступили мутные огоньки, вернее, пары огоньков. Тут же стало ясно, что это вовсе не огоньки, а пары волчьих глаз. Лизу зазнобило, она услышала стук собственных зубов.

Сколько же их тут? Сотни? Тысячи? Ах, какая разница, Лизе не справиться и с одним!

Хищники были уже совсем близко. Лиза почувствовала их запах: так пахнут мокрые собаки…

Вот они, огромные, с острыми ушами и медленно колышущейся длинной шерстью! Впереди – вожак стаи: холодный безжалостный взгляд, ощерившаяся пасть… И клыки – длиннее, чем Лизины пальцы! Дальше Лиза думать не могла. Как маленький ребенок, она просто зажмурилась, сжала кулаки и приготовилась к худшему. «Еще мгновение – и все, конец!» – это была единственная мысль, метавшаяся в ее голове.

Волки, однако, не торопились нападать. Они лишь окружили девочку кольцом, она уже чувствовала их дыхание со всех сторон.

Внезапно, когда ужас, казалось, достиг своего предела, мысль об Антошке заставила Лизу еще больше похолодеть: «Антошки больше нет. Вряд ли эти твари оставили его в живых!»

– Нет, нет! – громко закричала она, в отчаянии забыв про свой прежний страх. Вместо ужаса она почувствовала жгучую ненависть к хищникам. Крепко зажмурив глаза, чтобы не видеть этот оскал, этот флуоресцентно-желтый блеск волчьих глаз, она продолжала кричать:

– Убирайтесь вон, мерзкие прожорливые твари, я вас больше не боюсь!

* * *

Казалось, прошла вечность, прежде чем Лиза решилась открыть глаза.

Вокруг никого не было! Воздух разрядился, дышать стало легче. Туман будто отяжелел и осел. В изнеможении девочка опустилась на колени. Лицо было мокрым то ли от пота, то ли от влажного тумана. Она вытерла лоб рукавом и тяжело вздохнула. Есть ли хоть какая-то надежда на то, что братишка жив? Если даже он жив, удастся ли им встретиться и спастись, ведь впереди еще четыре неизвестных мира, один опаснее другого! Да и Желтый мир еще не пройден, волки могут вернуться в любой момент! Мысли одна противнее другой не давали покоя.

Дрожь в руках и коленках не унималась, подняться не было сил. Лиза вспомнила про сделанную из высушенного плода маленькую бутылку, которую Петр положил в карман ее ветровки перед прощанием. Откупорив бутылочку, девочка с жадностью выпила прохладную жидкость, похожую на кокосовое молоко. Это помогло немного успокоиться и подумать. Почему, интересно, волки не напали на нее, неужели испугались ее крика? Вряд ли. Вернутся ли они?

Столько вопросов и ни одного ответа!

Стоп! А где же свиток? Как же она могла о нем забыть? Может быть, там есть хоть какая-то подсказка? Ух, вот он, во внутреннем кармане. Развернув его, Лиза прочла: «За Желтыми воротами не верь своим глазам».

«Ах вот оно что! Значит, все это было ненастоящим? Сотканным из тумана миражом? Но ведь волки были совсем как живые!» Ну почему, почему она не догадалась прочесть это перед тем, как войти! Да ведь она все это уже читала, но не захотела отнестись к написанному серьезно, не придала подсказкам значения, а зря!

«Сама виновата! – заключила она и вдруг обрадовалась: – Раз эти ужасы всего лишь плоды воображения, значит, с Антошкой все в порядке! Во всяком случае, никаких волков он не встретил!»

Немного успокоившись, Лиза поднялась и огляделась. Вокруг было тихо и пустынно. Если что-то и было вдали, то это «что-то» скрывал туман. Почва была влажной и зыбкой, она мягко пружинила под ногами. Смотреть было не на что, если не считать причудливо клубившейся полупрозрачной дымки, наблюдать за которой, впрочем, было довольно приятно. «А ведь Желтый мир может быть не только страшным, но и красивым», – подумала девочка, и в ответ на ее мысли туманная дымка начала сгущаться и создавать удивительные видения. Со всех сторон стали вырастать молочно-желтые кусты и деревья. Они мгновенно покрывались листьями и дивными цветами. Цветы тут же отделялись от ветвей, превращаясь в необыкновенно красивых птиц, которые через несколько секунд таяли, уступая место новым чудесам. Это немного напоминало фильм о природе, показанный в ускоренном режиме, когда облака буквально бегут по небу и бутоны раскрываются прямо на глазах… Но то, что наблюдала Лиза, было несравнимо ни с чем.

Девочка не могла оторвать взгляда от происходящего. Кажется, она начинала понимать этот мир – мир иллюзий, который не просто превращает мысли в реальность, но, как оказалось, полностью отражает чувства и настроения входящих. Если ты боишься его, он еще больше пугает, но если ты дружелюбен и замечаешь его красоту, он с благодарностью одаривает тебя добрыми и прекрасными образами.

«А что, если и наш мир такой же? Нужно лишь не бояться его и стараться чаще замечать хорошее, меньше жаловаться на проблемы и больше радоваться жизни. Надо будет подумать об этом, когда вернемся», – решила Лиза. Пока что нужно было торопиться. Интересно, есть тут какая-нибудь дорога, ведущая к следующим воротам?

Только она задумалась об этом, как увидела своего филогрима. Он кружился над Лизиной головой и попискивал.

– Филогримчик, миленький! Ну где же ты пропадал?! – воскликнула Лиза. – Надеюсь, ты живой, невыдуманный?

Филогрим уселся Лизе на руку, и девочка увидела привязанный к его крылу кусочек черепашьего панциря.

– Ой! Совсем забыла! Я ведь обещала писать Ризелле, он, наверно, волнуется!

Лиза порылась в карманах в поисках чего-нибудь острого, чем можно было бы нацарапать письмецо, но ничего не нашла. Она посмотрела на свои ногти, которые коротко остригла как раз перед завтраком еще там, на Земле. Удивительно, но ногти, которые Лизе обычно приходилось стричь почти каждый день, так быстро они росли, здесь, в радужном мире, не выросли ни на полмиллиметра.

Все-таки это очень странно: здешнее время определенно стоит на месте, хотя, по ощущениям, прошло уже несколько дней.

Лиза почесала за ухом и нащупала заколку. Вот чем можно нацарапать письмо. Вообще-то заколок должно было быть две, но второй Лиза не обнаружила. «Обронила, вероятно. Ничего, небольшая потеря».

Посадив филогрима на ладонь, она осторожно, стараясь не причинить боль маленькому существу, вывела на «дощечке» острым краем заколки: «Я – в Желтом мире, Антона пока не нашла» – и пририсовала грустное лицо. Больше ничего не поместилось.

– Ты только подожди, не улетай! Сначала покажи мне дорогу. Ну пожалуйста!

Филогрим согласно застрекотал и полетел. Лиза направилась вслед за ним, ускоряя шаг. Скоро она обнаружила узкую тропинку среди невысокой мягкой травы, больше похожей на бледно-желтый мох. Пока девочка шла, желтый туман продолжал развлекать ее живыми картинками, создавая образы то Антошки, то бабушки, то мамы с папой. Это было даже весело, как игра: загадал что-то и тут же увидел.

Время от времени девочка останавливалась и громко звала Антона, но никто не откликался. Похоже, кроме «живого» тумана, в Желтом мире никого и ничего не было, и девочка решила, что, скорее всего, Антошке удалось благополучно добраться до следующих ворот.

Только Лиза подумала, что Желтый мир необитаем, как услышала справа от себя негромкое насвистывание. «Что же, тут и звуки рождаются из тумана?» Сделав несколько шагов вправо, сквозь вновь услужливо осевший туман, который теперь клубился у ног, Лиза увидела свистуна. Это был старичок; будто утопая по колено в облаках, он стоял посреди лимонно-желтой пустоты и рисовал. Выглядел он вовсе не «туманным», а, напротив, совершенно живым. И мелодию насвистывал очень знакомую.

Правда, все, что его окружало, было все же не вполне натуральным: полупрозрачный мольберт из непонятного зыбкого материала и такой же странный, шевелящийся кусок холста. Кисточка то появлялась в руке художника, то исчезала…

Подойдя ближе, девочка разглядела краски на палитре: блестящие сгустки всех оттенков желтого.

– Простите, пожалуйста, – решилась заговорить девочка, – вы… настоящий?

Тут она поняла, что это прозвучало не совсем вежливо, и добавила: «Здравствуйте!»

Старичок обернулся и с улыбкой приветствовал:

– Добрый день, сударыня! Кажется, пока настоящий! А что, у вас на этот счет есть сомнения?

«Если он упомянул «день», значит, он не местный. Значит, с Земли».

– Ох, теперь нет! Просто я думала, что в Желтом мире ничего, кроме туманных видений, нет. Ничего и никого… Выходит, я ошиблась. Кстати, меня зовут Лиза. А вас?

– Честно сказать, меня давным-давно никто не называл по имени, однако оно у меня есть. Антонио. Нельзя сказать, что здесь полно народу, но лично я встречал в окрестностях одну очень странную даму, которая бродит в тумане и беседует сама с собой… и еще парочку чудаков. Да что там, я ведь и сам чудак. Хе-хе, видимо, Желтый мир – самое подходящее место для таких, как я.

– Вы, наверно, тоже… случайно попали в радугу?

– Да, пожалуй… Это было так давно, что я с трудом могу вспомнить. Хотя имей в виду: ничего случайного в жизни не бывает.

– Хм… Отчего же вы не попробовали вернуться?

– Вернуться? Вот еще! Этот мир мне нравится гораздо больше того, в котором я родился, вырос и даже успел состариться.

– Странно… Все, кого я здесь встречаю, по каким-то причинам не хотят возвращаться домой…

– Именно поэтому ты их и встречаешь! – расхохотался художник. – Тех, кто решил вернуться, встретить невозможно, не так ли? Они ведь покинули эти миры.

– Да, вы правы. Чем же вам не нравилось на Земле? С вами там случилось что-то плохое?

– Со мной ничего страшного не стряслось, напротив: я был успешен и любим. Но я так устал от людей и от мира, в котором правят тщеславие и корысть, где убивают себе подобных и ненавидят не «подобных». Кроме того, деточка, ведь я имел несчастье родиться художником. А для художника самым важным является что?

– М-м… Воображение?

– Без воображения вообще не бывает художников. Но я не об этом. Творцу нужна полная свобода! А жить в обществе и быть свободным от общества невозможно. Не помню, кто это сказал… Только здесь я наконец-то обрел то, о чем мечтал.

– Мне кажется, это не свобода, а одиночество. А мир наш не так уж плох. В нем много несправедливости, но, как мне кажется, добра и красоты еще больше. Разве вам тут не скучно, Антонио? И для кого вы рисуете? Ваши работы ведь никто никогда не увидит.

– Ах, дорогая моя Лиза! В юности я рассуждал точно так же. Мне хотелось, чтобы весь мир узнал обо мне… Я искал признания, богатства и не понимал тогда, что суть творчества не в конечном результате, а в самом процессе. Сейчас, когда результат потерял всякий смысл, я наслаждаюсь процессом. Мое воображение рисует картины, затем их «оживляет» туман, и я имею возможность писать самые невероятные вещи с натуры. Когда работа готова, я «стираю» ее и принимаюсь за новую.

– Где же вы берете краски, кисти, холст?

– Как где? Из тумана, конечно! Если очень сильно что-то захотеть, туман непременно сотворит это для тебя. За то время, пока я здесь, мы научились отлично ладить друг с другом. Он понимает меня с полуслова, вернее, с полумысли.

– Значит, вы тут абсолютно счастливы?

– Как в раю! А вот тебе здесь не место. У тебя еще вся жизнь впереди, ты сумеешь добавить свою капельку добра и немножко изменить мир к лучшему, если захочешь. Не знаю, что для этого нужно сделать, но постарайся вернуться домой.

– Стараюсь, – вздохнула Лиза. – Но сперва мне нужно найти брата… Вы случайно не встречали маленького мальчика?

– Увы, не встречал. Когда туман сгущается и начинает чудить, в нем трудно что-либо разглядеть. Удачи, Лиза!

С этими словами художник снова взялся за кисть и, похоже, сразу же забыл о Лизином существовании. Лиза не обиделась, ей и самой некогда было вести долгие беседы. Покинув художника-чудака, она вернулась на тропинку и ускорила шаг. Филогрима уже не было рядом, но Лиза знала: доброе существо отнесет письмо Ризелле и вернется. Тропинка не разветвлялась, так что заблудиться Лиза больше не боялась.

Не обратив на путницу никакого внимания, мимо нее проскользнула в танце изящная балерина, то ли настоящая, то ли созданная туманом… Где-то вдалеке коротко прозвучала красивая музыка и оборвалась…

Спустя некоторое время девочка заметила, что горизонт слегка окрасился нежно-салатовым, а затем приобрел изумрудный оттенок. Вскоре она увидела перед собой ворота в следующий мир.

В нескольких шагах от ворот Лиза остановилась в сомнении. Что, если Антон все еще где-то в Желтом мире? Заблудился или увлекся разглядыванием туманных чудес? Если Лиза войдет в Зеленые ворота, обратно вернуться уже не получится. Может быть, пока не поздно, повернуть обратно и еще раз как следует поискать брата в тумане? А если он все же убежал далеко вперед и ему там угрожает какая-нибудь опасность? Тогда нужно как можно скорее догонять его в следующем мире.

Как будто ища подсказки, Лиза посмотрела вокруг и вдруг заметила впереди что-то маленькое, тускло блеснувшее почти у подножья ворот. Подойдя ближе, она наклонилась и подняла с тропинки… свою собственную заколку! Пошарив в кармане, она достала вторую, ту, которой не так давно нацарапала письмо Ризелле. Подумав над тем, как одна из этих заколок могла оказаться здесь до ее собственного появления, девочка пришла к выводу, что это могло означать только одно: Антон был здесь, у ворот, а значит, в Желтом мире его больше нет. Как ее заколка попала к Антону, Лиза пока не понимала. Вероятно, она обронила ее еще там, на Земле, а Антошка нашел и забыл отдать. Сейчас это было неважно, главное, что Лиза теперь знала, что она на правильном пути, и уверенно шагнула вперед.