Текст книги "С окраин империи. Хроники нового средневековья"

Умберто Эко
С окраин империи. Хроники нового средневековья

© 2016 La nave di Teseo editore, Milano

© Я. Арькова, перевод на русский язык, 2021

© И. Боченкова, перевод на русский язык, 2021

© Е. Степанцова, перевод на русский язык, 2021

© А. Ямпольская, перевод на русский язык, 2021

© А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2021

* * *

Беату Либанскому, Вергилию Бигорскому и Гонорию Отунскому

Письмо с Понта

Ad Geraldum Fordum Balbulum, Foederatarum Indiarum ad Occasum Vergentium Civitatum Principem[1]1
  Джеральду Форду Заике, князю Федерации западных индейских штатов (лат.). Джеральд Рудольф Форд (1913–2006) – президент США в 1974–1977 гг., в детстве заикался. (Здесь и далее, если не отмечено иного, – примечания переводчиков и редактора.)


[Закрыть].

Тебе, повелитель и император, свет Западной Индии, властитель Атлантического мира, американскому сенату и народу, ave[2]2
  Радуйся! В смысле: здравствуй! (лат.)


[Закрыть].

Простишь ли ты то, что получишь письмо об управлении городами и народами не от входящего в федерацию монарха, не от полководца и не от префекта флота, а от хранителя эллинистического койне, адепта братства мудрецов, которые вместе со служителями Митры, жрецами мистерий Изиды, иерофантами Трисмегиста, служителями культа Ваала и Астарты, отправителями Элевсинских мистерий, толкователями речей Пифии, псевдоархонтами Великих Дионисий, создателями Писаний, триангуляторами Эдипа и семиархами Вожделения, терапевтами Третьего Лишнего, гностиками Отличия и омологархами Плеромы до сих пор составляют автохтонный продукт стран Внутреннего моря, некогда бывшего Нашим? Мне прекрасно известно, о сын Юпитера I Канавералского[3]3
  Имеется в виду мыс Канаверал.


[Закрыть], что когда на Капитолий, стоящий у вод светлой реки Потомак, восходят правители входящих стран-федератов, омываемых Сицилийским, Ионическим и Эгейским морями, члены Сената и Domus Alba[4]4
  Белого дома (лат.).


[Закрыть] состязаются друг с другом, забрасывая их колкостями и насмешками, принуждая выполнять самые унизительные поручения и относясь к ним как к вольноотпущенникам – да что там, как к рабам. Мне прекрасно известно, как низко ценят твои посланники, нунции и легаты в авзонийских провинциях названных монархов, покупая их расположение и вынуждая приобретать старые изношенные триремы, не нужные более Императорскому флоту, равно как тесаки и копья, доспехи и щиты, выброшенные твоими легионами, и все в это в обмен на parvula involucra[5]5
  Взятки (лат.).


[Закрыть], наполненные мерзкими сестерциями, вони которых они не чувствуют. Зато мне прекрасно известно, со сколь нижайшим почтением принимают в твоих землях нас, древних хранителей средиземноморских таинств, знатоков сокровенных формул: и по сей день нас встречают восклицаниями, выдающими неподдельный восторг, – я веду речь не о твоих сенаторах, более склонных к торговле и войнам, чем к расшифровке папирусов и восковых табличек, а о твоих риторах и мудрецах. Позволь же, о сын Аполлона из NASA, задать тебе вопрос, терзающий мне сердце и ум, ибо замыслы твои для меня темны, и я весьма опасаюсь за твою мудрость, равно как и за наше спасение.

Позволь поведать тебе, что происходит у нас, в Авзонийском Понте, где долгое время правит династия Митридатидов, кои, дабы сохранить власть и пережить своих врагов, после опаснейших и жесточайших испытаний научились переносить любой яд, так что ни обвинения в предательстве, ни подозрения в коррупции, ни презрение граждан, ни отсутствие одобрения общества, ни обнаружение в их нечистых руках parvula involucra не оказывает пагубного влияния на их организм. Тебе прекрасно известно, о Светило, затмевающее звезды и небесную синеву, что названные правители Понта удерживают власть благодаря твоему великодушию, соглашаясь на все условия, принимая все легионы в землях от Реции до Норика, размещая твои триремы в Геркулануме, твоих нунциев и сикофантов в столице, всякий раз делая вид, будто Понт – колония, вступившее в федерацию королевство, сенаторская провинция, и покорно прислушиваясь к советам твоих посланников и командующих легионами. Долгие годы поступали так вернейшие вассалы, чьи имена покажутся твоему уху варварскими: Румор Филадельф, Андреоций Эвергет, Моро Евпатор и Сарагаций Филопатор[6]6
  Мариано Румор (1915–1990), Джулио Андреотти (1919–2013), Альдо Моро (1916–1978), Джузеппе Сарагат (1898–1988) – известные итальянские политики.


[Закрыть]. Исполняя твои повеления, они позволили выстроившимся в квадраты легионам Атлантического мира охранять границы империи, сдерживая постоянно давление парфян и сарматов, скифов и даков, предоставляя твоим войскам и твоим кораблям у дружественных берегов Сирии возможность участвовать в битвах Моисея Одноглазого[7]7
  Вероятно, имеется в виду Моше Даян (1915–1981) – израильский военный и государственный деятель. Министр обороны Израиля во время Шестидневной войны, Войны на истощение и Войны Судного дня.


[Закрыть] против нубийских орд, а дружественному царю персов сдерживать давление коварных армянских орд и кочующих всадников Тигра и Евфрата. Прекрасно понимаю, сколь важно для тебя сохранять правителей Понта в дни, когда сарматские корабли бороздят воды Ливийского моря.

Тебе хорошо известно, что уже некоторое время в нашем королевстве орды освободившихся рабов, большая часть которых склоняется к тому, чтобы принять твою власть и даже согласна пойти на компромисс и совершать приношения богам и их жрецам, ведомые неотесанным сардинским рабом Берлингуэром, решили, что пробил час отнять у династии Митридатидов власть в нашем королевстве. Плебс не станет протестовать, как не станет протестовать большинство патрициев, однако германский вольноотпущенник по имени Киссинджерий, которого ты возвысил и сделал распорядителем императорского дворца, упорно сопротивляется, видя в восстании рабов коварный заговор царя сарматов.

Я не скажу тебе, что подобные подозрения не должны занимать и капли океана твоих мыслей, о Нептун всех плавательных бассейнов, и не хочу, чтобы моя мудрость стала судьей твоим убеждениям. Скажу лишь, что если рабы не придут к власти, ты будешь вынужден и дальше держаться Митридатидов, которые верно служили тебе долгие годы. Тебе хорошо известно, как им помочь: щедро раздавая сестерции и сея через твоих сикофантов беспорядки и волнения в Понте, окропляя по ночам кровью алтари, обезглавливая гермы, поджигая храмы Дианы и делая так, чтобы творцами беспорядков считали бунтовщиков, последователей смутной религии, которую основал мессия из Трира, бородатый иудей[8]8
  Имеется в виду Карл Маркс (1818–1883).


[Закрыть], осмелившийся повторять: легче токарному станку пройти через память компьютера, чем твоему протеже сесть на колени к Юпитеру.

Ежели ты постановишь, что и дальше царствовать должны Митридатиды, да будет так. Однако с недавних времен происходят события, кои немало меня удивляют, ибо один из твоих сенаторов, некий Циурций[9]9
  Фрэнк Чёрч (1924–1984) – сенатор США, расследовавший Локхидский скандал.


[Закрыть], начал раскрывать тайны, хранившиеся доселе во внутренних покоях Капитолийского храма, и из-за сих святотатственных деяний немало зла выпало на долю рода Митридатидов. Не проходит и дня, чтобы бывшему квестору легионов Танаксию[10]10
  Марио Танасси (1916–2007) – итальянский политик, занимавший пост министра обороны и министра промышленности в конце 60-х – 70-х гг. XX в.


[Закрыть] не поднесли ядовитого кубка, испив из которого, он мгновенно падает замертво, чтобы Гуй Полемониак[11]11
  Луиджи Гуи (1914–2010) – итальянский политик, занимавший пост министра обороны и министра внутренних дел в конце 60-х – 70-х гг. XX в.


[Закрыть] не получил полную корзину фруктов, среди которых затаился аспид, что кусает его в руку, принявшую кошель из бычьей кожи с тайной мздой, чтобы Кроциан Талаттик[12]12
  Камилло Крочани (1921–1980) – крупный итальянский промышленник, вовлеченный в Локхидский скандал.


[Закрыть] не вынужден был предаться бегству, спасаясь от кусачих собак, которых направляет невидимая сила. И это еще не все, изо дня в день из твоих императорских покоев доносятся все новые проклятья: нынче, не спасаемый долгой привычкой к ядам, нетвердо стоит на ногах сам Румор Филадельф[13]13
  Мариано Румор (1915–1990) был в 1976 г. министром иностранных дел.


[Закрыть], уже трепещут Моро Евпатор и зловещий Фанфанций Аминторатор[14]14
  Аминторе Фанфани (1908–1999) – один из крупнейших итальянских политиков XX в.


[Закрыть], грозя кулаками небесам и вопрошая себя, отчего их не спасают твоя благосклонность и милость.

Я же спрошу тебя, о божественный Пентагональный Вулкан, каковы твои тайные замыслы? Ты желаешь получить контроль над Понтом, но презираешь последователей Человека из Трира и низвергаешь одного за другим Митрадитидов, в то время как авзонская монета не стоит более и вздоха имперского сестерция. Кому ты еще доверяешь, кто удостоится твоей благосклонности? Паццард Репуббликатор, Дестраций Фуцилатор, Раутаций Бомбалоратор, Фредаций Тимератор, Генкаций Силенциатор, Микаций Инсаббьятор, Гаваций Спекулатор[15]15
  Речь идет о ряде итальянских политиков: Рандольфо Паччарди (1899–1991) – итальянский политик, представитель Республиканской партии; Джорджо Альмиранте (1914–1988) – неофашистский политик, президент партии Итальянское социальное движение, буквально «фуцилатор» – тот, кто расстреливает; Пино Раути (1926–2012) – неофашистский политик, представитель Итальянского социального движения, обвинялся в причастности к неофашистскому терроризму; Франко Фреда (р. 1941) – неофашистский террорист, букв. «сеющий страх»; Эудженио Энке (1909–1990) – адмирал, начальник генерального штаба итальянской армии, руководитель одной из секретных служб. Букв. «заставляющий молчать»; Вито Мичели (1916–1990) – итальянский генерал и политик; Антонио Гава (1930–2008) – итальянский политический деятель, министр внутренних дел Италии (1988 –1990).


[Закрыть]?

Или ты вновь намереваешься сделать Понт колонией под прямым контролем твоих войск, командует которыми Гай Тиций Лис[16]16
  Джон Энтони Вольпи (1908–1994) – посол США в Италии в 1973–1977 гг.


[Закрыть]?

Или боги, обеспокоенные твоим бесчувствием к Минерве, отдали тебя Дионису и вдохнули в тебя дар божественного безумия?

Поверишь ли ты, что из-за твоих непонятных замыслов жрецы средиземноморских мистерий уже волнуются за судьбы империи, опасаясь, что ты собрался стать последним из цезарей?

Не бывает вассального королевства без короля, королевства не вступают в федерации, не подписав подобие договора. Мрачные пророчества Человека из Трира, замученного (о ужас!) сарматами, кажутся мне темными и малопонятными. Чего же желаешь ты, повелитель Афазии[17]17
  Возможно, отсылка к афазии Брока, которая вызывает нарушения речи. Один из известных клинических случаев – дело некоего господина Форда.


[Закрыть]? И над Цезарем неумолимо нависает серп Хроноса. У меня кровь стынет в жилах и трясутся руки при мысли, что однажды понтийские рабы обезглавят твои статуи. Vale[18]18
  Будь здоров! (лат.)


[Закрыть].

1976

В сердце империи: путешествие в гиперреальность

Крепости одиночества

Две девушки, очень красивые, голые, стоя на коленях, чувственно ласкают друг друга, целуются, касаются языками сосков. Все это происходит в некоем прозрачном пластиковом цилиндре. Даже те, кто никогда не причислил бы себя к вуайеристам, пытаются обойти цилиндр, чтобы увидеть их со спины, в три четверти, с другого ракурса. Поддаются соблазну подойти поближе к небольшой колонне и заглянуть в стоящий на ней цилиндр диаметром в несколько дециметров и посмотреть сверху: девушек больше нет. Речь идет об одном из творений голографии, выставленных в Нью-Йорке.

Голография, новейшее чудо техники, технология лазерных лучей, изобретенная Дэннисом Габором[19]19
  Деннис (Денеш) Габор (1900 –1979) – венгерский физик, лауреат Нобелевской премии по физике в 1971 г. «за изобретение и развитие голографического метода». В 1947 г. он изобрел голографию, однако это открытие не получило коммерческого развития до появления лазера в 1960 г.


[Закрыть] еще в пятидесятые годы, представляет собой цветное фотографическое изображение, в высшей степени реалистичное. Посмотрите внутрь волшебной витрины, где появляется маленький поезд или миниатюрная лошадь, и, перемещая взгляд, вы сможете увидеть те части объекта, которые мешала разглядеть перспектива. Если же витрина круглая, то можно рассмотреть объект со всех сторон. Если объект с помощью различных ухищрений был запечатлен в движении, он продолжает двигаться перед вашими глазами, или двигаетесь вы, и по мере перемещения можете увидеть, что девушка вам подмигивает, или рыбак пьет пиво из банки, которую держит в руках. Это не кино, это своего рода виртуальный трехмерный объект, который существует даже там, где вы его не видите, и достаточно сделать шаг, передвинуться, чтобы увидеть его в этой точке.

Голография – не игрушка, ее изучают и применяют в NASA для исследования космоса, используют в медицине, чтобы получить реалистичное представление об анатомических изменениях, в аэрогеодезии, во многих отраслях для изучения физических процессов… Но ее используют и художники, которые когда-то, возможно, были приверженцами гиперреализма[20]20
  Гиперреализм – течение в современном искусстве, возникшее в США в 60-е гг. XX в. В его основе – возврат к фигуративности, фотографическое воспроизведение действительности. Гиперреалисты создают ложную реальность, убедительную иллюзию. Корни гиперреализма можно найти в философии Жана Бодрийяра: «симуляция чего-то, что никогда в действительности не существовало».


[Закрыть], а гиперреализм удовлетворяет самые амбициозные амбиции. В Сан-Франциско на воротах Музея колдовства выставлена самая большая голограмма, на которой запечатлен Дьявол с прекрасной ведьмой.

Голография не может не процветать в Америке – стране, одержимой реализмом, где для того, чтобы изображение было убедительным, оно должно быть непременно каноничным; идентичной, визуально точной копией представляемой реальности.

Культурные европейцы и европеизированные американцы думают, что Соединенные Штаты – это родина небоскребов из стекла и бетона и абстрактного экспрессионизма. Но Соединенные Штаты – это еще и родина Супермена, супергероя из комиксов, серия которых выходит начиная с 1938 года. Время от времени Супермен чувствует необходимость уединиться со своими воспоминаниями и летит сквозь труднодоступные горы туда, где в самом сердце скалы, защищенная огромной стальной дверью, возвышается Крепость Одиночества[21]21
  Место уединения и штаб-квартира Супермена в комиксах издательства DC Comics (англ. Fortress of Solitude).


[Закрыть].

Здесь Супермен хранит своих роботов, точные копии себя самого, чудеса электронной техники, которые время от времени он посылает в мир, дабы воплотить свое стремление к вездесущности. Роботы великолепны, ведь они абсолютно правдоподобны: это не механические куклы с колесиками и «бип-бип», а идеальные «копии» человека – кожа, голос, движения, способность принимать решения. Крепость Супермена – это еще и музей воспоминаний: все, что случилось в его полной приключений жизни, сохраняется в виде копий или даже в виде оригинальной археологической находки, такой, как город Кандора, уцелевший после крушения планеты Криптон[22]22
  Вымышленная планета, родина Супермена, уничтоженная после того, как Супермен ее покинул.


[Закрыть]. Супермен продолжал поддерживать в нем жизнь, уменьшив его в размерах и поместив под стеклянный колпак вместе с гостиной бабушки Сперанцы[23]23
  Образ из стихотворения Гвидо Гоццано (1883–1916) «Подруга бабушки Сперанцы» (L’amica di nonna Speranza), опубликованного в сборнике «Беседы» (I colloqui, 1911), где описываются «милые вещицы в дурном вкусе» в гостиной бабушки поэта, запечатленной на старой семейной фотографии.


[Закрыть], шоссе, домами и людьми. Настойчивое желание Супермена хранить все реликвии из своего прошлого заставляет вспомнить «кабинеты редкостей», или Wunderkammer[24]24
  Кабинет редкостей, или кунсткамера (нем. Wunderkammer, Kunstkammer) – комната для хранения тематических коллекций, состоящих из естественно-научных экспонатов или разнообразных древних, редких и курьезных вещей, как природных, так и рукотворных. Кабинеты редкостей появились в Европе в XVI в., их расцвет пришелся на XVII в. – период барокко. Такие коллекции создавались, как правило, либо представителями высшей аристократии, либо учеными-натуралистами, врачами и аптекарями. Рост коллекций привел к специализации в собирательстве, а в дальнейшем к созданию тематических музеев.


[Закрыть], широко распространенные в немецкой барочной культуре, начало которым положили сокровища средневековых рыцарей и, возможно даже, римские и эллинистические коллекции. Там соседствовали рог единорога и копия греческой статуи, а позднее – механические рождественские вертепы и умные игрушки, поющие петухи из драгоценного металла, часы, из которых в полдень выходят человечки, и так далее. Но педантичность Супермена поначалу казалась невероятной, ведь разве могут кого-то в наше время всерьез интересовать Wunderkammer? Еще не получили широкого распространения такие авангардистские художественные опыты, как ассамбляж из часов, вставленных Арманом[25]25
  Арман Пьер Фернандес (1928 –2005) – французский и американский художник, коллекционер, один из основателей нового реализма. Строил свои аккумуляции из нагромождений музыкальных инструментов и машин, часов, ключей и лампочек, противогазов и столовых приборов.


[Закрыть] в футляр, или фрагменты повседневности (стол с остатками трапезы, разбросанная постель) Спёрри[26]26
  Даниэль Спёрри (р. 1930) – швейцарский художник и скульптор. Основал художественное течение Eat Art, которое провозгласило еду материалом для художественных экспериментов.


[Закрыть]; или даже постконцептуальные творения Аннет Мессаже[27]27
  Аннет Мессаже (р. 1943) – французская художница, родоначальница концептуального искусства.


[Закрыть], которая собирает в невротически систематизированных тетрадях воспоминания своего детства и выставляет их как произведения искусства.

Удивительно, что Супермен сохранял события прошлого, запечатлев их в виде восковых фигур в натуральную величину, – экспозиция, достойная музея Гревен[28]28
  Парижский музей восковых фигур на бульваре Монмартр, открытый в 1882 г. по аналогии с лондонским музеем Мадам Тюссо.


[Закрыть], довольно мрачная. Естественно, мир еще не видел скульптур гиперреалистов, но даже потом все готовы были думать, что гиперреалисты – это такие чудаковатые авангардисты, которые возникли как реакция на абстрактное искусство или его деформацию, «поп-арт». В общем, читателю «Супермена» казалось, что музееведческие странности героя не соответствуют в действительности американскому вкусу и менталитету.

Однако в Америке есть много Крепостей Одиночества со своими восковыми фигурами, механическими куклами, коллекциями малозначащих редкостей. Просто надо выйти из стен Museum of Modern Art и художественных галерей и войти в другой мир, припасенный для обычной семьи, для туриста, для политика.

Самая удивительная Крепость Одиночества воздвигнута в Остине, штат Техас, президентом Джонсоном[29]29
  Линдон Бэйнс Джонсон (1908 –1973) – 36-й президент США от Демократической партии с 22 ноября 1963 г. по 20 января 1969 г. В Остине располагается библиотека и музей президента, в котором содержатся документы и артефакты администрации Джонсона, включая лимузин президента и копию Овального кабинета.


[Закрыть], им самим, как памятник, пирамида, личный мавзолей. Не буду говорить про огромное сооружение в современном имперском стиле, 40 тысяч красных контейнеров, в которых хранятся все документы его политической жизни, полмиллиона фотографий, портреты и голос миссис Джонсон, рассказывающий посетителям о жизни умершего супруга. Скажу лучше, что там куча артефактов из школьной жизни Политика; фотографии его медового месяца; бесконечные фильмы, рассказывающие посетителям о зарубежных поездках президентской пары; восковые фигуры, представляющие свадебные платья дочерей – Люси и Линды; макет Овального кабинета в натуральную величину; красные туфли танцовщицы Марии Толчиф[30]30
  Тол Чиф, Элизабет Мэри (1925 –2013) – первая американская прима-балерина.


[Закрыть]; автограф пианиста Вана Клиберна[31]31
  Харви Лейвен (Ван) Клиберн-младший (1934 –2013) – американский пианист, первый победитель Международного конкурса имени Чайковского (1958).


[Закрыть] на одной из партитур; шляпа с перьями, в которой Кэрол Ченнинг[32]32
  Кэрол Чэннинг (1921 –2019) – американская актриса и певица, обладательница трех премий «Тони», «Золотого глобуса», а также номинантка на «Оскар».


[Закрыть] выступала в мюзикле «Hello, Dolly!» (все эти раритеты там на законных основаниях, поскольку указанные артисты выступали в Белом доме); подарки от представителей разных стран; головной убор индейцев; выложенные спичками портреты; панно в виде ковбойских шляп; салфетки с вышитым американским флагом; меч, подаренный королем Таиланда, и лунный камень, привезенный астронавтами. Библиотека-музей Линдона Б. Джонсона – это Крепость Одиночества: кунсткамера, наивный образец narrative-art[33]33
  Повествовательное, или нарративное искусство (англ.).


[Закрыть], музей восковых фигур, пещера с механическими игрушками. И это позволяет понять константу воображения и вкуса среднего американца, для которого прошлое должно сохраняться и почитаться в виде абсолютной копии, реального формата, в масштабе один к одному: философия, понимающая бессмертие как дупликацию. Это преобладает в их отношениях с самими собой, со своим прошлым, нередко и с настоящим, всегда с Историей или хотя бы с европейской традицией.

Создание модели кабинета в Белом доме в реальную величину (используя те же материалы, те же цвета, но, естественно, все более яркое, глянцевое, не подверженное износу) означает, что для передачи исторической информации необходима ее внешняя реинкарнация. Чтобы говорить о чем-то, что мы хотели бы преподнести как настоящее, оно должно казаться настоящим. «Настоящее» идентифицируется с «фальшивым». Чистая иллюзия выдается за реальность. Смысл создания копии кабинета в том, чтобы предъявить «знак», который перестает быть таковым: знак стремится стать предметом и стереть всякое различие, уничтожить механику замены. Не образ чего-то, а его слепок, или двойник.

И это американский вкус? Конечно, это вам не Фрэнк Ллойд Райт[34]34
  Фрэнк Ллойд Райт (1867 –1959) – американский архитектор.


[Закрыть], не Seagram Building[35]35
  Сигрем-билдинг (англ. Seagram Building) – небоскреб, расположенный на Парк-авеню, 375 между 52-й и 53-й улицами в манхэттенском Мидтауне. Считается одним из классических образцов интернационального стиля. Спроектирован знаменитыми архитекторами – Людвигом Мис ван дер Роэ и Филиппом Джонсоном.


[Закрыть], не небоскребы Мис ван дер Роэ. Это не Нью-Йоркская школа и не Поллок. Это даже не гиперреалисты, у которых реальность настолько реалистична, что сама себя на каждом углу объявляет фикцией. Важно при этом понять, где кроются истоки массовой восприимчивости и откуда, из каких глубин современные гиперреалисты черпают свое вдохновение и почему им необходимо до такой степени играть на этой слабости. Итак, есть Америка безумной гиперреальности, которая даже не поп-музыка, не Микки-Маус и не голливудское кино. Есть и другая, более «секретная» (или, вернее, такая же массовая, но «презираемая» заезжим европейцем и тем же американским интеллектуалом): и каким-то образом она формирует сеть аллюзий и те факторы, которые в конечном итоге влияют на продукты высокой культуры и индустрии развлечений. Нужно лишь найти ее.

Отправимся же в путешествие, держа в руках нить Ариадны, вооружившись заклинанием, которое позволит распознать объект этого паломничества, какую бы форму он ни принял. Мы можем узнать его по двум показательным слоганам, которые широко используются в рекламе. Первый распространился благодаря «Кока-Коле», но встречается в качестве гиперболы и в обычной речи – «the real thing» (что означает «превосходно», «круто», non plus ultra[36]36
  Дальше некуда (лат.).


[Закрыть], а если буквально – «настоящая вещь»); и второй, который мы часто видим и слышим по телевизору, – «more». Выражение означает «еще» с усилением «больше»; не «через несколько минут мы продолжим нашу программу», а «more to come»; не «можно еще кофе», а «more coffee», не эта сигарета длиннее, но всегда «more»; то есть больше того, к чему ты привык, больше, чем тебе надо, излишек – это значит достаток и благополучие.

Вот для чего мы путешествуем в гиперреальность, исследуя случаи, когда американское воображение жаждет настоящего и для этого создает абсолютную ложь; и где стирается граница между игрой и иллюзией, подлинное искусство подменяется лавкой чудес, а обман заполняет собой все, даря «изобилие», «horror vacui»[37]37
  Боязнь пустоты (лат.) – термин, применяемый в изобразительном искусстве; перенасыщение художественного произведения деталями, элементами декора.


[Закрыть].

Первая остановка – музей истории Нью-Йорка, где рассказывается о зарождении и жизни мегаполиса, начиная с Питера Стёйвесанта[38]38
  Питер Стёйвесант (1612 –1672) – последний генерал-губернатор голландских владений в Северной Америке, известных как Новые Нидерланды. Главным городом колонии был Новый Амстердам (будущий Нью-Йорк).


[Закрыть] и покупки Манхэттена голландцами, заплатившими за него индейцам двадцать четыре доллара, до наших дней. Экспозиция музея выполнена прилежно, исторически точно, дает ощущение хода времени (Восточное побережье может себе это позволить, а Западное, как мы увидим, еще не научилось), использует интересные дидактические приемы. Несомненно, одна из самых эффективных и наименее скучных обучающих машин – диорама: уменьшенная реконструкция, маленький театр или рождественский вертеп. В музее оживленно, и дети, которых там много, рассматривают эти маленькие макеты за стеклом: «смотри, это же Уолл-стрит», как итальянские дети говорят: «смотри, это Вифлеем, вот осел, а вот бык». Но диорама в первую очередь пытается стать подменой реальности, и подменой более достоверной: когда рядом с ней есть документ (рукопись или гравюра), очевидно, что этот макет выглядит правдоподобнее, чем гравюра; но когда гравюры нет, рядом есть цветная фотография диорамы, напоминающая старинную картину, хотя (естественно) диорама куда эффектнее, живее, чем картина. Иногда, впрочем, старинная картина все-таки имеется: в музейной аннотации читаем, что существует портрет Питера Стёйвесанта семнадцатого века[39]39
  Оригинальный портрет Питера Стёйвесанта (ок. 1660, дерево, масло, 22,5 × 17,5) находится в коллекции Нью-Йоркского исторического общества.


[Закрыть]. Европейский музей, руководствуясь дидактическими соображениями, повесил бы его хорошую копию; музей же Нью-Йорка выставляет трехмерную статуэтку, сантиметров тридцать в высоту, которая воспроизводит Питера Стёйвесанта таким, как на картине, за исключением, естественно, того, что на картине Питер изображен анфас или в три четверти, а здесь есть все, даже задница.

Но музей идет дальше (заметим, что не он один, лучшие в мире этнографические музеи руководствуются теми же критериями), а именно – воспроизводит в натуральную величину интерьеры, такие как Овальный зал Джонсона. Однако в других музеях (к примеру, великолепный Музей антропологии в Мехико) впечатляющая реконструкция ацтекской площади (с торговцами, воинами, священниками) дана сама по себе, и отдельно – археологические находки, и когда представлена копия артефакта, есть пояснение, что это реконструкция. Музей Нью-Йорка нельзя упрекнуть в научной неточности, он различает подлинные предметы и копии, но это различие явствует лишь из пояснительных табличек сбоку от витрин, где копия, оригинальный предмет и восковая фигура сливаются в continuum[40]40
  Непрерывное, сплошное (лат.).


[Закрыть], разбирать который посетитель не намерен.

Это происходит не только потому, что, преследуя образовательные цели, критиковать которые мы не будем, создатели музея хотят, чтобы посетитель почувствовал атмосферу и окунулся в прошлое, не будучи филологом или археологом, но и потому, что в самом восстанавливаемом событии уже заложен первородный грех «выравнивания дней минувших» и слияния копии с оригиналом. В этом смысле показательна реконструкция гостиной дома мистера и миссис Харкнесс Флагер, 1906 год. Заметим, что особняк, которому семьдесят лет, признается историческим памятником, и это многое объясняет и про ненасытное потребление настоящего, и про постоянную «пассатизацию», выраженную в американском обществе в чередовании научно-фантастических порывов и ностальгических терзаний: что удивительно, в отделе «Ностальгия» музыкальных магазинов сороковые и пятидесятые годы соседствуют с годами шестидесятыми и семидесятыми.

Каким же было оригинальное жилище четы Харкнесс Флагер? Как поясняет музейная табличка, гостиная подражала зодиакальному залу Герцогского дворца в Мантуе[41]41
  Вряд ли профессор Эко не знал, что в Палаццо Дукале, Герцогском дворце в Мантуе, нет зодиакального цикла. Зодиакальный цикл – это дворец в Ферраре. Палаццо Скифанойя (итал. Palazzo Schifanoia) – художественный музей в Ферраре, в здании бывшего дворца семьи д’Эсте. Известен фресками зодиакального цикла, выполненными феррарскими мастерами XV в. Вероятно, это тонкая насмешка, как и абсурдное выражение «помпейско-прерафаэлитский стиль».


[Закрыть]. Потолок повторял свод одной из венецианских церквей, хранящийся ныне в Музее Академии. Стены были расписаны в помпейско-прерафаэлитском стиле, а фреска над камином стилизована под Пюви де Шаванна[42]42
  Пьер Сесиль Пюви де Шаванн (1824 –1898) – французский художник-символист.


[Закрыть]. Теперь эта живая фальшивка – дом 1906 года – с маниакальной точностью воспроизведена в музейной витрине; и невозможно разобраться, что в этой гостиной является оригиналом, а что копией, необходимой для воссоздания интерьера (даже если знать, что именно – суть дела не меняется, ведь копии с копии выполнены идеально, и только воришка, нанятый антикваром, может оказаться в затруднении). Мебель, безусловно, из настоящей гостиной – тогда была настоящая мебель, антикварная, скорее всего, – но про потолок не ясно; и не понятно, настоящая ли одежда на манекенах хозяйки, горничной, маленькой девочки, у которой задержалась посетительница, то есть неужели это та самая одежда, которую они носили в 1906 году.

На что жалуемся? На ощущение могильного холода, которое испытываешь, глядя на эту сцену? На иллюзию абсолютной истины, создающуюся у наивного посетителя? На «сакрализацию» мещанского мирка? На исторические аннотации, которыми изобилуют стенды на двух музейных этажах и которые внимательный посетитель вынужден читать, если хочет проникнуть в суть? На уравнивание настоящего и фальшивого, древности и современности для менее внимательных посетителей?

На благоговение перед китчем, которое охватывает посетителя, взволнованного встречей с чудесным прошлым? Или тем, что, приехав из района трущоб или небоскребов, из школы, где нет нашего исторического охвата, посетитель постигает в какой-то мере саму идею прошлого? Потому что здесь я увидел на экскурсии чернокожих американских детей, они восторгались и радовались и были увлечены, несомненно, куда больше, чем белые европейские дети, которых привели в Лувр…

На выходе вместе с открытками и иллюстрированными альбомами продаются репродукции исторических документов, от договора на покупку Манхэттена до Декларации независимости. Про такие еще говорят: «It looks old and feels old»[43]43
  Он старый на вид и на ощупь (англ.).


[Закрыть], потому что в дополнение к тактильной иллюзии факсимильный документ пахнет лежалыми пряностями. Почти как настоящий. Правда, договор на покупку Манхэттена, стилизованный под древность, написан на английском языке, тогда как оригинал был на голландском. Так что, строго говоря, это не факсимиле, а – позволю себе такой неологизм – «факдиверсо»[44]44
  Факсимиле (от лат. fac simile – букв. «делай подобное») – воспроизведение любого графического оригинала, передающее его вполне точно, со всеми подробностями. Fac diverso в данном случае антоним, буквально означающий «делай другое, отличное».


[Закрыть]. Как в рассказе Хайнлайна или Азимова[45]45
  Роберт Энсон Хайнлайн (1907 –1988) – американский писатель, один из крупнейших писателей-фантастов; Айзек Азимов (1920–1992) – американский писатель-фантаст, популяризатор науки, биохимик.


[Закрыть], создается впечатление, что ты попал в некий пространственно-временной туман, в котором перепутываются столетия. Именно это происходит в одном из музеев восковых фигур калифорнийского побережья, когда мы видим в кафе в стиле Брайтон Марина[46]46
  Жилой район города Брайтон в Великобритании, считается самым элитным и дорогостоящим.


[Закрыть] за одним столиком Моцарта и Карузо, и Хемингуэя, стоящего у них за спиной, в то время как за другим столиком Шекспир беседует с Бетховеном, чашечка кофе в руке.

С другой стороны, в деревне Олд-Бетпэйдж на Лонг-Айленде реконструируют ферму начала девятнадцатого века: это значит, с настоящими домашними животными, какие были в то время. И оказывается, что с тех пор овцы в результате хитроумных скрещиваний претерпели любопытную эволюцию: раньше у них была черная морда без шерсти, а сейчас белая морда, покрытая шерстью, и, очевидно, что этой шерсти они дают куда больше. Заинтересованные экологи-археологи работают над тем, чтобы снова вывести старый вид и добиться «evolution retrogression»[47]47
  Эволюционный регресс (англ.).


[Закрыть]. Но Национальная ассоциация животноводов заявляет решительный протест этому оскорблению зоотехнического прогресса. Создается прецедент: поборники движения вперед против тех, кто шел вперед, а теперь отступает назад. И неизвестно, кто из них больше мечтатель, а кто – настоящий фальсификатор природы. Что же до войны за «real thing», наше путешествие здесь не заканчивается: «more to come!»