Текст книги "Веранда"

– Вы были в доме в Татарке примерно два месяца назад? – спросил его Рашит.

– Да был. Мы тогда поссорились с Сауле. Она начала меня упрекать за то, что мы не поженились. История эта давняя. Мы хотели пожениться, но мои родители были против, и я не смог пойти наперекор. Потом мне стало известно, что у нее появился новый мужчина, за которого она вскоре вышла замуж. В тот раз она сама меня позвала, стала плакать и говорить, что этот мальчик от меня. Но я откуда это могу знать? Для этого нужно делать экспертизу. Видимо, Сауле нужно было срочно выйти замуж, вот она и нашла Мажита.

– Так чей же это ребенок? Мажита или твой? – спросил его Рашит.

– Конечно, его. Кто бы сомневался? Только она, похоже, Мажита не любит, – резюмировал Алдияр.

Мы с Рашитом пошли восвояси. То, что сказал этот мужчина, было очень реальным, и сейчас невозможно установить, что именно произошло тогда. Главным было то, что Мажит пропал и шансов найти его становилось все меньше.

Мы вернулись домой. Моя жена уже ждала нас, приготовив бешбармак.

За ужином мы снова и снова обсуждали ситуацию, до тех пор пока Рашит не сказал устало:

– Первое: Мажита нет, и его не вернешь. Но есть ребенок, его сын, и я должен забрать его к себе и позаботиться о нем. Это однозначно. Второе: надо найти убийцу и наказать его, а это по закону – смерть. Я готов на это, я дал себе слово отомстить за гибель брата. Какие бы ни были законы общества, я лично убежден, что за умышленное лишение жизни существует только одна расплата – смерть! – Рашит тяжело вздохнул…

Утром я снова пошел в РОВД, к следователю, – продолжил Оралбек свой рассказ. – Обещал вернуться домой к обеду, но пришел только вечером.

Жена мне сообщила:

– Рашит пошел покупать обратный билет на самолет, а когда придет, сам не знает. Сказал, что если что-то нужно будет, то сам позвонит.

Однако позвонил он только ночью:

– Оралбек, я в аэропорту, у меня скоро самолет. Привези мою сумку, я тебя буду ждать у входа.

Я сел в такси и поехал, а по дороге все думал о том, что такого могло произойти в течение дня, что теперь нужно срочно лететь обратно. Это было похоже на завершение дела. Поэтому он не хочет выезжать в город, так как ему нужно скорее покинуть Алма-Ату.

У входа в здание аэропорта стоял Рашит, держа на руках Булата – сына своего брата.

– Привет, Оралбек! Я рад, что ты успел. – Он был возбужден, хотя и пытался держать себя в руках. – Если будут спрашивать обо мне, то ты меня не видел. Я не хочу тебя подставлять, поэтому придумай причину своего приезда в аэропорт. Первое время не звони и не пиши, забудь, что мы близко знакомы. Позвони только тогда, когда все успокоится.

Время шло. Меня никто не тревожил, и я сам больше не интересовался исчезновением Мажита. Через полгода пришло уведомление о том, что дело закрыто…

Прошла зима, и весной на озере Сайран, как обычно, стали появляться «подснежники» – неопознанные трупы. Но Мажита среди них не было. Зато нашелся один с документами на имя Кайрата. Опознать его было трудно: тело раздуто, снимать отпечатки пальцев – бессмысленно. Но родственники его опознали по одежде и удостоверению. Я позвонил и рассказал об этом Рашиту, а также о том, что родственники Кайрата подавали в розыск, но, когда весной он нашелся, было решено, что это несчастный случай…

Оралбек продолжал:

– Но один вопрос для меня до сих пор остается неясным: почему Сауле не подала заявление на розыск своего пропавшего сына Булата? Чего она боялась? Как можно жить, потеряв сразу мужа, брата и сына? Рашит написал мне письмо, где рассказал о событиях последнего дня своего пребывания в Алма-Ате. Вот оно, прочти.

Я развернул листок…

«Я пришел в дом Сауле. Время было обеденное, все находились дома. Сказал, что пришел просто пообщаться, и пригласил Кайрата в кафе.

– Мы же с тобой все-таки родственники, а посидеть и поговорить по-человечески нам не удалось – нехорошо это. Куда лучше пойти? – спросил я его.

– Поехали на озеро Сайран. Сейчас стоит жара, но под тентом и деревьями прохладно, да и пиво там хорошее. Кетати, должны подойти наши ребята из универа, так что скучно не будет.

Мы сели в такси. Ехали долго, через весь город. К счастью, я не знал, что это так далеко, а то бы не поехал. Озеро оказалось не слишком чистым, да ты и сам, наверное, это знаешь, поэтому описывать не буду. Стояла жара, вода отсвечивала яркими бликами. Мы сели за столик на веранде, но легкий ветерок с озера практически не приносил прохлады. Заказали пиво и, пока готовили шашлыки, выпили залпом по кружке холодного. Стало легче, потом разговорились. Кайрат рассказывал о том, какой у него недалекий тренер, который ничего ему не дает делать, хотя он играет лучше всех. Потом подошли его друзья. Кайрат представил меня как родственника. Я заказал всем пива. Веселье продолжалось, а день между тем катился к вечеру… Вскоре все, в том числе и Кайрат, пошли купаться. Стоял шум и гам, брызги разлетались во все стороны – студенты развлекались от души, даже стало завидно. Тем временем стемнело.

Попив еще пива, парни стали собираться в бильярдный клуб, а Кайрат сказал:

– Я подъеду позже, начинайте без меня.

Мы посидели еще, а когда Кайрат пошел в туалет, я подсыпал ему в пиво препарат, чтобы развязать язык. Потом выпили еще по одной кружке.

Когда парня стало развозить, я перешел к действиям:

– Ты убил Мажита? Отвечать!

– Да, это я его убил, потому что он мне не понравился с самого начала, – заплетающимся языком сказал Кайрат.

– Как это произошло? – напирал я.

– Пришел Алдияр, бывший парень Сауле, и стал обнимать маленького Булата. Я разозлился и избил его, он же щуплый и трус, а Мажит стал разнимать нас. Я взял топор и хотел ударить Алдияра, но Мажит закрыл его своим телом, и я попал ему в шею. Из раны пошла кровь, и он тут же умер. Алдияр сбежал, а Сауле стала кричать. Тогда я приказал принести лопаты, и мы закопали его в огороде. Жаль, надо было убить Алдияра, а Мажита просто избить, – сказал Кайрат, практически засыпая.

– Пойдем в туалет, – сказал я ему громко, да так, чтобы это услышал официант. Взяв под руки, я отвел его за заднюю стену кафе и столкнул в воду. Вернувшись к столику, я расплатился и ушел. Приехав в Татарку, я сказал Сауле, что Кайрат остался с друзьями, а сам попросил разрешения погулять с Булатом. Было уже совсем темно, когда я вышел за ворота, поймал машину и поехал в аэропорт…»

Оралбек взял у меня письмо, спрятал его в карман и продолжил свой рассказ:

– Так вот, вчера позвонил Рашит. Он был очень расстроен и сказал мне:

– Ты помнишь, что я маленького Булата оформил как своего сына и растил как родного? У него моя фамилия, то есть фамилия нашего с Мажитом отца, только отчество мое. Сейчас он уже заканчивает школу. Я иногда сомневался по поводу того, чей же он ребенок. И вот после очередного скандала с ним я сдал его кровь на анализ. Вчера получил результат. Оказалось, что он не ребенок Мажита. Биологический отец у него другой. Вероятнее всего, это Алдияр.

Оралбек, приезжай скорее, ты мне очень нужен…

Один день

Зло побеждает зло. Редкий случай! Однако с точки зрения философии случайность – проявление закономерности.

Сегодня день не заладился с самого утра. Моя жена Сауле в очередной раз напомнила о моей маленькой зарплате, на работе объявили о возможном сокращении в связи с кризисом. Потом я стоял на охранении по случаю приезда очередного важного гостя из Америки. Все эти события не способствовали подъему боевого духа и работоспособности капитана спецподразделения МВД Дуйсенбина Кайрата двадцати восьми лет, женатого. Впрочем, такие досадные эпизоды происходят достаточно регулярно, включая приезд очередного высокого гостя. Но сегодня настроение окончательно испортила Раушан.

– Я хочу тебя обрадовать: у нас будет ребенок! – радостно сообщила она мне по мобильнику.

– Поздравляю, – кисло ответил я. На душе заскребли кошки. Раушан – моя девушка, с ней я встречаюсь уже полгода. С самого начала договорились предохраняться, но в последнее время она утверждала, что перешла на таблетки, – и вот результат! Хочется послать всех к черту. Однако тут кроме минусов есть и свои плюсы. Я решил не горячиться, а посидеть и хорошенько подумать… Моя жена уже который год безуспешно лечится от бесплодия. Из-за этого всегда злая, хорошее настроение у нее бывает раз в году, когда она в конце своего отпуска уезжает к матери в аул. Это, как правило, конец августа, и сейчас я жду не дождусь, когда она уедет…

На охранение встали уже после обеда, задолго до прибытия самолета. В бронежилетах было адски жарко. Я мысленно представлял, как зло матерятся на своих местах милиционеры. Ругают, конечно, начальство и этого заморского гостя. Решил сегодня после работы не ходить в спортзал, хотя поддержание формы – дело святое, а встретиться с Раушан в кафе «Веранда». Там под навесом, на прохладном ветерке, поговорить и выпить хорошего пива.

К концу дня жара начала спадать. Солнце лениво сползало за горизонт. На дороге вытянулись длинные тени. Все это напоминало декорации к плохой пьесе в провинциальном театре. Такое сравнение вдруг кольнуло прямо в сердце.

«И жизнь моя складывается примерно так же», – подумал я угрюмо. Стало грустно и обидно. Однако выяснить, на кого же я должен обижаться, не успел, так как уже подошел к месту встречи.

Раушан пришла без опоздания, что бывает с ней крайне редко. Видимо, ее последняя новость была настолько горячей, что ей не терпелось обсудить это со мной. Выглядела она просто замечательно: роста чуть выше среднего, стройные ножки и фигура. Правда, немного подводил бюст, но в остальном не было изъянов. У нее коротко стриженные черные волнистые волосы и большие темные глаза. Иногда я думал: «Что она нашла во мне, ведь с такими данными спокойно можно закадрить богача: бизнесмена, банкира, крупного чиновника или же их отпрысков».

Мы устроились под навесом и стали ждать, когда принесут холодное пиво «Хольстен» и заказанный ужин. Разговор не клеился. Я напомнил ей о том, что мы договаривались предохраняться, а она нарушила правила игры. Иногда я думаю, что когда говорят «правила игры», то одна из сторон воспринимает их просто как игру, не заботясь о соблюдении этих самых правил. Неплохая мысль. Тем не менее я отчетливо понял, что моя подруга хочет припереть меня к стенке и выбить согласие на развод и последующий брак. И она это делала по всем правилам, видно получила солидную консультацию. По роду своей деятельности обычно я жму к стенке моих подопечных, а тут сам попадаю в такую же ситуацию. Просто занятно…

– Мы с тобой встречаемся уже шесть месяцев и пять дней! – надула она губки. – А ты и не думаешь ни о чем, кроме своей дурацкой работы!

– Работа как работа, – ответил я мирно. Каждый делает то, что ему больше нравится.

Это ее разозлило.

– При чем тут нравится или не нравится?! – воскликнула она. – Надо делать то, что приносит больше денег.

Я не выдержал.

– Кстати, насчет денег. Я уже утром слышал комментарии от жены по этому поводу, – начал заводиться я. – А тут и ты начинаешь критиковать мою зарплату.

– Ищи себе другую работу, – безапелляционно заявила Раушан.

И тут я вспомнил известное восклицание ослика Иа из мультфильма про Винни-Пуха, когда он перешел лужу. Раушан будет такая же, как и Сауле. Я был неприятно удивлен этим открытием. Так стоит ли менять шило на мыло? Похоже, ситуация кругом не в мою пользу. А почему бы, собственно говоря, мне не сменить работу? Выходит, что наступила пора принимать какое-то решение: и с женой, и с Раушан, и с работой… И все это в один день. Ну, допустим, не в один день, обо всем этом я уже думал, но как-то в неопределенном будущем. А выходит, что решать надо сейчас. От такого поворота меня даже внутренне передернуло…

– Ты нарушила свое обещание, – буркнул я. – А это плохое начало, если ты собираешься жить со мной. Почему надо обострять ситуацию и давить на психику? Что, и на тебя уже нельзя положиться?

Я старался не упускать инициативу. В споре, как и на допросе, нужно быть ведущим – нас так учили в школе милиции, и я к этому уже привык.

– Ты же сам говорил, что твоя жена не может родить. Вот я и решила сделать тебе подарок, – тихо сказала Раушан. – Неужели ты не рад?

– Чему же тут радоваться? Я еще не разведен, да и Сауле надеется вылечиться – сейчас это реально, – как можно спокойнее ответил я.

– Да пошел ты к черту! – воскликнула Раушан. Она вскочила, отшвырнула ногой стул и, схватив сумочку, убежала.

Я остался один, тупо смотря перед собой. Наконец, очнувшись, обнаружил на столе ужин.

«Не мешало бы подкрепиться бутылочкой хорошей водки», – решил я. Достав телефон, начал обзванивать друзей, однако желающих поужинать «в обществе милиционэра», как я иногда шучу, не нашлось. Тут я вспомнил про своего младшего брата Рахима и позвонил ему. Он с радостью согласился встретиться, ведь мы, хотя и живем недалеко друг от друга, не виделись уже недели три. Рахим учится на последнем курсе одного из многочисленных университетов Алматы на экономиста, еще не женат и живет с родителями. За ужином я рассказал ему о сегодняшнем дне, о Сауле и Раушан и о выборе, который предстоит сделать. Рахим же, в свою очередь, поведал о том, как его задержал патруль из трех молоденьких курсантов в серо-синих камуфляжах, как они хотели затащить его в отдел милиции и как ему пришлось откупиться.

– Не могут даже правильно обосновать свои действия, молодняк аульный, – кипятился Рахим. – Удостоверение при мне, предъявил по первому требованию. Трезвый и нахожусь в двух кварталах от своего дома. Что еще нужно? – продолжал негодовать он.

Наконец, к концу ужина, настроение мое стало приходить в норму. На улице мы сели в такси. Подъехав к дому родителей, я проводил Рахима до порога на всякий случай, но заходить не стал, чтобы не будить стариков. Оставшиеся до своего дома четыре квартала я решил пройти пешком. Вечер был чудесный: дул легкий ветерок, чуть слышно трепетала листва на знаменитых тополях проспекта Сейфуллина. Я шел не спеша, задумавшись о своих проблемах, об этом прекрасном летнем вечере, и смотрел на яркую «кинематографическую» луну. Вдруг из-за угла появился патруль в серо-синей камуфляжной форме. Двое рядовых с резиновыми дубинками на поясе и один сержант – тоже с дубинкой, а также с рацией и сумкой через плечо. Они явно направлялись ко мне. Я был в гражданской одежде. По привычке быстро оглянувшись, я заметил, что вокруг никого нет.

– Прошу предъявить документы, – сказал сержант. При этом двое других встали у меня по бокам. Меня еще никогда не останавливал патруль, тем более из таких еще не успевших опериться юнцов. И тут я вспомнил рассказ Рахима и решил проверить, как это реально происходит. Я молча достал свое удостоверение личности. Сержант стал его разглядывать в свете уличных фонарей и, естественно, ничего не смог разобрать. «У него должен быть при себе фонарик, или он должен подойти к освещенному месту», – подумал я. Но он не сделал ни того ни другого.

– Пройдемте в РОВД, – вместо этого сказал сержант.

– Зачем? – спросил я.

– Для уточнения личности.

– Вы не смогли прочитать, что написано на удостоверении, потому что у вас нет фонарика. Поэтому вы должны были подойти к освещенному месту – так гласит инструкция.

– Это не твое дело! Ясно?! – Сержант повысил голос. – Нужно идти в РОВД.

– Пройдемте лучше к освещенному месту, и вы сможете прочитать мое удостоверение. – Я пытался убедить его действовать согласно инструкции, но к этому моменту двое рядовых уже взяли меня с обеих сторон за руки.

– Ладно, ребята, – примирительно сказал я. – Давайте разойдемся мирно. Сколько с меня? Три штуки хватит?

– Пять, – сказал сержант.

– Ну хорошо, даю четыре.

– Тогда десять. – Сержант с ухмылкой посмотрел на меня.

– У меня нет при себе таких денег, – сказал я, пытаясь осторожно освободить руки. – Надо сходить за ними.

– Обыщите его и заберите мобильник, – приказал сержант подчиненным. – Принесешь десять тысяч – получишь все обратно, – снова ухмыльнулся он.

– Хорошо, принесу, только отпустите руки. – Я наклонил голову в знак согласия и расслабил руки.

– Только быстро, даю десять минут. – Сержант явно был доволен собой. Но он сильно просчитался, потому что дремавшая во мне агрессия вдруг буквально захлестнула меня.

Все переживания с зарплатой, с неприятностями на работе, с Сауле и Раушан, а также история с Рахимом требовали своего выхода. Резко развернувшись, я приложил правым боковым ударом рядовому, стоявшему слева от меня. Раздался хруст сломанной челюсти, и патрульный рухнул, как подрубленный.

«Нокаут», – подумал я. Стоявшему справа пяткой наступил на пальцы его левой ноги – тот закричал от боли. Сержант успел отойти назад и уже доставал резиновую дубинку. Но я сделал шаг вперед, одновременно подныривая ему под руку, и дубинка просвистела над моей головой. Схватив щуплого сержанта за руку, я бросил его через правое плечо. Он шмякнулся об асфальт всем телом, похоже и головой – раздался сдавленный стон. В это время второй рядовой пришел немного в себя и начал размахивать дубинкой, как саблей.

«Бедняга от страха забыл все, чему его учили», – успел подумать я. Нырнув ему под руку, ударил ногой под левую коленку и повалил на землю. Пока он вставал, я отобрал у него дубинку и отбил ему все мышцы на обеих ногах так, что он просто сел. Напоследок я аккуратно стукнул его по затылку и окончательно выключил. Тем временем сержант на нетвердых ногах попытался ретироваться, пятясь назад, но я догнал его и уложил прямой правой в челюсть. Обыскав его, я забрал свое удостоверение и мобильный телефон. Подумав, вытащил у всех милиционеров их документы, собрал дубинки и рацию и бросил все это в мусорный ящик неподалеку. Затем посмотрел на часы: вся возня с патрулем заняла чуть больше трех минут. Вокруг до сих пор никого не было. Неспешным шагом я пошел дальше, приводя в норму дыхание и нервы…

Дома ждала Сауле:

– Где ты до сих пор ходишь? Почему мобильник выключен? Почему сам не позвонил? Я уже устала тебе звонить. На работе сказали, что ты давно ушел. Почему не спросишь, какие у меня анализы?! Почему ты такой бессердечный?!

Я сидел на кухне, пил крепкий чай с клубничным вареньем нового урожая и думал том, почему я такой бессердечный. Ну что мне стоило обнять ее, успокоить, рассказать какую-нибудь немудреную историю про сегодняшний день. Но в голову ничего не лезло. Случай с патрулем выбил меня из колеи. Ведь как законопослушный гражданин я ожидал нормального отношения к себе, но, увидев зло, захотел справедливости. Получилось по-нашему – лихо и необдуманно. Злом наказывать зло…

Форс-мажор

– В критической ситуации человек принимает единственно правильное решение. Можно сказать, что срабатывает инстинкт: решение всплывает из подсознания как бы помимо нашей воли. Однако этот вариант уже рассматривался и был отложен до особого случая. – Кайрат закурил, выпустил длинную струю дыма и, сощурившись, внимательно посмотрел на меня. Он ждал моей реакции на свое умозаключение.

Мы сидели во дворе под тентом в кафе «Веранда». Был поздний вечер, неярко горела матовая лампа в оригинальном абажуре.

Я собрался с мыслями:

– Раньше за тобой не замечалось философских наклонностей. Видимо, произошло что-то серьезное. Давай, колись.

Кайрат поднял свою рюмку с «Зеленой маркой» и предложил тост:

– За дружбу и понимание жизни!

Мы выпили и закусили еще горячим шашлыком.

– Слушай историю и мотай на ус. – Кайрат был в хорошем настроении. – Был случай, когда я прыгал с балкона: перешагнул через перила, повис на нижней перекладине. До земли оставалось метра полтора. Затем разжал руки, приземлился, согнув колени и одновременно заваливаясь на бок, чтобы погасить удар. Легко поднялся и трусцой выбежал со двора на дорогу ловить такси.

А начиналось все так романтично… В РОВД, где я работал, прислали нового начальника – подполковника Михеева Сергея Аркадьевича по кличке Михеич. К некоторым индивидуумам клички прилипают намертво и сопровождают всю жизнь. Кстати, иногда это удобно – стоит услышать кличку – и ты уже понимаешь, о ком идет речь.

В пятницу, в конце рабочего дня, к начальнику заехала его жена. Я случайно встретил ее в коридоре и проводил взглядом знатока ее обтянутые джинсами формы, а она, заметив это, «сделала глаза». Получилось это у нас автоматически, недаром говорят, что привычка – вторая натура.

«Она действительно очень хороша, – успел подумать я. – Похоже, что один из родителей казахской национальности, а другой – европеец». Известно, что дети в таких смешанных браках рождаются красивыми и с отличной фигурой. Я вспомнил свою жену, и сравнение было не в ее пользу: некогда стройная миниатюрная девушка, родив двух детей, сильно округлилась. «Зато дети очень красивые», – всегда оправдывалась она…

Я спросил проходившего мимо дежурного:

– Кто эта красотка?

– Как, ты еще не знаешь?! Много потерял. Это ведь жена Михеича. Я видел ее крутую тачку. Нашему шефу нужно работать две жизни, чтобы купить такую же!

Я зашел к себе в кабинет, взял папку по делу о краже в супермаркете и снова перечитал заявление некоего Койшибаева М. М., владельца этого магазина. Управлял им директор – некто Либерман, нанятый по рекомендации солидной международной фирмы, имеющей здесь свой филиал.

«Зарплата у этого директора, наверное, дай бог каждому», – подумал я и пошел к начальнику: съедало любопытство и желание еще раз взглянуть на красивую женщину.

«Везет же некоторым», – вздохнул я с завистью и постучал в дверь.

– Войдите!

В кабинете за столом сидел Михеич, а напротив, положив ногу на ногу, расположилась его жена.

Я вежливо спросил:

– Разрешите обратиться, господин подполковник?

– Да. Что у тебя, Кайрат?

– Я по делу о краже в супермаркете. Выяснилось, что такие случаи имели систематический характер. Хотелось бы допросить директора магазина.

– Моего папу?! – с удивлением спросила женщина. – И что же вы хотите у него узнать, скажите на милость!

– Простите, я не в курсе дела, – замялся я.

– Кстати, познакомьтесь. Моя жена Маргарита Львовна, а это майор Кайрат Алиевич – следователь.

– Очень приятно, – улыбнулся я. В ответ «сделала» улыбку и Маргарита Львовна.

– Кайрат, подготовьте аргументированный запрос на мое имя, а потом мы с вами обсудим предстоящие действия.

– Слушаюсь, – ответил я и вышел. Было досадно от того, что знакомство получилось не таким, как хотелось, и от этого я почувствовал себя почти виноватым. Теперь придется ждать другого удобного случая, ведь при первой встрече она взглянула на меня оценивающе и почти с вызовом, а это дает надежду. Так я размышлял, уже сидя за своим столом…

Прошла неделя. В следующую пятницу Маргарита Львовна снова приехала к Михеичу, но я сделал вид, что мне все равно: запрос я подал и сейчас жду ответа. Зазвонил телефон.

Я машинально взял трубку:

– Майор Жумагулов слушает.

– Кайрат, зайдите ко мне, – сказал Михеич.

В кабинете сидела Маргарита Львовна, в той же позе – закинув ногу за ногу, но только теперь она была в юбке с умопомрачительным разрезом.

– Здравствуйте, Кайрат Алиевич, – сказала она почти с вызовом.

– Здравия желаю. Рад вас видеть. – Я с трудом отвел глаза от разреза на юбке.

– Кайрат, завтра у меня день рождения. Приходите, я вас приглашаю. Заодно сможете поговорить с моим отцом о деле в непринужденной обстановке, – сказала Маргарита Львовна и взглянула на меня, пытаясь разглядеть выражение моего лица.

– Благодарю вас. Почту за честь. Хотя я практически не знаком с вами, – нерешительно произнес я.

– Вот и чудесно, познакомимся поближе. – Маргарита продолжала смотреть на меня.

– Кайрат, приходите. Мы будем рады, – улыбнулся Михеич…

Отмечали в двухэтажном особняке Льва Моисеевича – Михайловича. Как бывает в таких случаях, собрались «уважаемые» люди: бизнесмены – денежные тузы и чиновники высокого ранга. Казалось, что один Михеич не вписывался в этот круг.

«Здесь что-то не так, – подумал я. – Постараюсь это выяснить. Но зачем я-то здесь нужен?»

Вопрос остался без ответа, так как подошла Маргарита Львовна с отцом и представила его:

– Знакомьтесь: мой папа Лев Михайлович, а это Кайрат Алиевич – следователь, работает вместе с моим мужем.

Мы подали друг другу руки. Маргарита, извинившись, отошла к прибывшим гостям, а Лев Михайлович, широко улыбнувшись, сказал:

– Кайрат, можно называть вас так, без формальностей?

– Конечно, не стоит беспокоиться.

– Пока не сели за стол, давайте о деле. Вы хотели поговорить со мной о кражах в супермаркете. Так? – Лев Михайлович рассматривал меня с высоты своего почти двухметрового роста.

– Да, Лев Михайлович. Похоже, что кражи вошли в какую-то систему. Не так много, но регулярно.

Господин Либерман любезно улыбнулся и ответил:

– Видите ли, в чем дело, дорогой. Я уже разговаривал с начальником охраны Тарасовым, и он утверждает, что все камеры наблюдения исправны. Ничего подозрительного. Но я сомневаюсь в нем самом. Живет он небогато, если не сказать – бедно. Дети учатся: сын – в институте, дочь заканчивает школу. Сами понимаете, деньги ему нужны. Тем более он военный пенсионер, государство платит ему мало. Присмотритесь к нему. Думаю, что тут есть над чем поработать. А теперь давайте сядем за стол. Отдыхайте, веселитесь. Надеюсь, Маргарита не даст скучать. – Все это он проговорил, не делая пауз.

Потом пошел во главу стола – уверенный, самодовольный и вальяжный.

«Хозяин жизни, – кисло подумал я. – И вообще козел».

Маргарита Львовна весь вечер была нарасхват: ей говорили комплименты, дарили подарки и многозначительные улыбки. Цветами были уставлены все свободные места в зале. Она сияла. Наблюдая за этой картиной, я задумался: «Особняк дорогой, обставлен просто шикарно. А какая, интересно, квартира у Михеича? Наверняка небольшая. Но не удивлюсь, если у него обнаружится нехилая дачка».

Тем временем немолодой и немного развязный тамада непонятной национальности, похожий одновременно на турка, армянина и еврея, старался изо всех сил. Он одинаково хорошо говорил по-русски, по-казахски и на идиш.

«Это интересно, – удивился я. – Такое я вижу впервые».

Наконец дошла очередь и до меня. Я встал и сказал немудреный тост, особо похвалив родителей Маргариты и этот прекрасный дом.

Во время очередной паузы между тостами Маргарита Львовна подошла ко мне с двумя бокалами шампанского:

– Кайрат, давайте выпьем на брудершафт. Как вам здесь, нравится? Не говорите ничего, я и так вижу, что вы рады. А после шампанского нужно обязательно поцеловаться!

Мы выпили прекрасного французского шампанского. Она трижды поцеловала меня в губы и погрозила пальчиком:

– Больше нельзя! Пойдемте, я вам покажу наш дом. – И, взяв под руку, она потащила меня на второй этаж.

Мы обошли почти весь дом и вышли на балкон. Открылся прекрасный вид: осенний сад был украшен разноцветными огнями иллюминации, они сбегались и разбегались, взлетали вверх и падали фонтаном звезд.

Маргарита захлопала в ладоши и запрыгала, как ребенок:

– Смотрите, какая красота! Мы пригласили дизайнера из специальной фирмы. Он обошелся нам в копеечку.

Под конец мы оказались на антресолях. В полутьме Маргарита Львовна прильнула ко мне и после страстных объятий и поцелуев сказала:

– Давай поедем к нам на дачу. Попрощайся и скажи, что уезжаешь по делам, а сам жди меня за поворотом. Я выйду через полчаса.

Я удивился и одновременно обрадовался тому, что все случилось так быстро. Уж очень хороша была Маргарита!

Дача оказалась недалеко за городом, всего в тридцати минутах езды. Мои подозрения насчет нехилой дачки оправдались. Хотя с виду она была неприметной, но обставлена солидно: и мебель, и бытовая техника – дорогие, подобраны со вкусом.

«Похоже, что здесь она обставляла все сама, видна опытная женская рука», – решил я.

Маргарита оказалась знойной женщиной с прекрасным телом, так что за любовными утехами я не заметил, как пролетело полтора часа и пора было возвращаться в город.

– Ну, Кайрат, ты попался, теперь я тебя не отпущу! Как тебя увидела, так сразу решила, что обязательно будем встречаться! – замурлыкала Маргарита, прижимаясь к моему плечу и опуская длинные ресницы.

– Да уж, от такой красотки далеко не уйдешь, – ответил я, вспоминая последние любовные сцены.

В понедельник с утра я поехал в супермаркет и встретился с начальником охраны Николаем Петровичем Тарасовым. Он оказался худощавым мужчиной среднего роста, однако годами выработанная военная выправка делала его выше. Охранники магазина были одеты в униформу, сшитую индивидуально на заказ, а сам Николай Петрович был в обычном костюме темно-синего цвета с галстуком в мелкую косую полоску.

Представившись, я попросил его:

– Пожалуйста, покажите, где установлены камеры наблюдения.

– Хорошо, прошу следовать за мной. – Начальник охраны подвел меня к каждой видеокамере, назвал широту обзора и необходимость установки именно в данных местах. – Есть еще одна точка, где я хотел установить камеру, но не получил разрешения начальства – заведующего складом и самого директор супермаркета.

«Директор супермаркета, а не Лев Михайлович или Моисеевич, – подумал я. – Это говорит о том, что отношения между ними не доверительные, а чисто служебные, да и то, похоже, натянутые».

– Так где именно вы хотели установить камеру? – Я посмотрел на него.

– Идемте. – Николай Петрович повел меня на задний двор, к небольшой калитке. – Вот здесь ей самое место.

Он стал примериваться, выбирая наилучшую позицию для обзора территории.

Во дворе было уныло, грязно, начал накрапывать противный мелкий дождь, а начальник охраны все показывал ракурсы. Я подумал: «Скорее всего, ворует не он. Но все равно его нужно вызвать по повестке в отдел и допросить. Это будет полезно для следствия, а главное – я смогу показать свою работу».

На допросе Тарасов ничего нового не сказал и, расписавшись в протоколе, ушел, за все время ни разу не изменив строгого и озабоченного выражения лица. Однако польза от допроса все-таки была: Тарасов упомянул хозяина супермаркета – казаха по кличке Чабан. Я припомнил, что это один из самых богатых людей в городе, и задумался: «В органах работаю не первый год, но подобного расклада еще не было, чтобы такие люди, как Лев Моисеевич, работали на кого-то, а не на себя. Значит, здесь действует схема разорения и отъема прибыльного бизнеса».

Я вообще-то не люблю крутых бизнесменов за их чванливость и показную роскошь – это вызывает у меня внутренний протест и раздражение. Но я хорошо знаю и то, что права гражданина нужно соблюдать в любом случае. Поэтому, размышляя дальше, я начал понимать, что здесь шла тихая борьба интересов. Получается, что хозяина супермаркета обложили по всем правилам, да так, что ему вряд ли удастся вырваться из этой паутины. Я решил лично познакомиться с Чабаном, позвонил ему и договорился о встрече.