Текст книги "Глас вопиющего. Священный смысл несвященной истории. Статьи и очерки разных лет"

Народное единство – лозунг, мечта или пугало?

Близится очередной День народного единства. В этом году он будет отмечаться уже в 13-й раз (как быстро время-то летит!). Однако, смысл этого государственного праздника до сих пор неясен нашему населению, как он, очевидно, был изначально не слишком ясен его организаторам и учредителям. А точнее, разным людям и группам наших соотечественников он всегда был ясен (и неясен!) как-то по-своему.

Православные церковные люди празднуют в этот день память Казанской иконы Божией Матери. И с этим праздником всё вполне понятно, как, в общем-то, с любым церковным праздником, всегда предельно конкретным и предметным.

Нецерковные патриоты могут отмечать в этот день очередную годовщину освобождения Москвы от польской сволочи (термин Н. М. Карамзина) и польского сброда (Москву в те годы захватывали именно польские несистемные разбойники, поощряемые алчными польскими вельможами). Это произошло в 1612 году; празднование Казанской иконы Божией Матери и было установлено Церковью именно в честь этого события.

А вот что празднуют в этот день все остальные? И празднуют ли они в этот день хоть что-нибудь?

Но, давайте, зададим себе вопрос: а что это вообще за понятие такое – День народного единства? Разберем истинный смысл самих слов, что называется.

С Днем, вроде, всё понятно? День – он и есть день!

Да ничего подобного! Не понятно абсолютно ничего, а точнее – не понятно как раз самое главное! Почему только день? Что это за единство такое, которое может существовать всего один день?.. Итак, это первая неясность, согласны?

Народного… Может, хоть это слово понятно? Но возникают не менее серьёзные вопросы – а какого, собственно, народа? Русского? Но само словосочетание «русский народ» у нас в стране, по-моему, последний раз звучало в полный голос и с уважением летом 1945 года, когда кровавый тиран на банкете в Кремле поблагодарил за терпение, проявленное в Великой Отечественной, именно великий русский народ.

А уж про 90-е мне даже вспоминать не хочется: слово русский было тогда неприличным и ругательным и произносилось со всех экранов только с приличествующей презрительной либеральной миной.

Но и в более раннее советское время (когда в СССР было провозглашенное братство народов) это слово было официально разрешено только в одном словосочетании – русский язык. Ничего другого русским иметь было не положено. Даже коммунистические партии в каждой из 15 союзных республик (Эстонии, Латвии, Молдавии, Киргизии и т. д.) были свои, национальные. Только вот компартии России не было. Мелочь для сегодняшнего дня, конечно, но для того времени – деталь весьма значимая. Как не было у русских никогда и своей республики – была федерация (хотя и социалистическая). А язык русский, да, начальству приходилось терпеть – уж слишком он был богат и совершенен по сравнению с другими. Да к тому же, был реальным языком мирового уровня и межнационального общения.

Впрочем, слово народ точно так же презиралось «нашими элитами», а уж в 90-е годы – особенно откровенно и нагло. Народ – это ведь известно что: нищее быдло, которого кучи, толпы, миллионы. Правда, раз в четыре года это быдло становилось электоратом, и тогда его даже приходилось подкупать. Недорого подкупать, конечно, – пакетом гречки или сторублевкой. Для того чтобы оно, это самое быдло, отдало свои поганые (но такие нужные!) голоса за тебя – лучшего кандидата в Думу от наших ребят, а значит, лучшего представителя этого замечательного народа…

Ну и третье слово – единство. Что это? Единство кого с кем?

Может быть, наших олигархов (которые через подвластные СМИ громко называют себя элитами) – и этого самого народа? Но у нас нет национальной (не в смысле крови, а в смысле государственности) элиты! Вся наша элита (почти вся) заражена чужебесием (термин мыслителя XVII века Юрия Крижанича) и смотрит на Запад, как пес на своего хозяина, всегда на четвереньках и снизу вверх. Думаете, между человеком и чужим псом возможно настоящее единство?

Между разными народами нашей страны? Да, это, конечно, более реальный вариант единства (нормальные народы всегда могут найти возможность человеческого сосуществования), но и здесь работы непочатый край. Работы, которая осложняется подлой подстрекательской деятельностью бескорыстных национальных элит.

Итак, что же такое День народного единства?

Пропагандистский лозунг? Безусловно. Ну а лозунги, мы это отлично знаем, могут быть любыми. За них ведь никто ответственности не несет, и назавтра один лозунг можно легко поменять на другой, противоположный.

Но, может быть, это хотя бы чья-то мечта? Но чья? Уж не наших олигархов-то точно! Зачем им мечтать о единстве с этим униженным народом, если они и так добились себе налога в 13 процентов с любых безумных миллиардов в валюте, как у какой-нибудь уборщицы тети Глаши с её 10 тысячами рублей зарплаты? Если они, будучи лучшими представителями этого народа и принимая для него (ну и для себя, конечно) весьма мудрые (и полезные, конечно, особенно для себя!) законы, а также управляя хозяйством этой страны, детей своих отдают на учебу исключительно в дальние страны?

А может, эта формула про единство – просто пугало?

А что, очень может быть!

Для кого? Да для тех же элит. Элиты финансовой, которая, почему-то, ну никак не может (не успевает, видимо) использовать в национальных интересах свалившееся с неба (а точнее – из карманов народа) богатство. Элиты чиновничьей, которая привыкла толпиться вокруг государственной казны, подобно поросятам вокруг кормушки.

Наконец, элиты художественной. О, это особая элита! Я бы даже сказал, особо злобная. Видимо, потому, что нет ни настоящих миллиардов, как у первой элиты, ни настоящей власти, как у элиты второй. А ведь хочется, хочется и того, и другого! Ну вот скажите, какая тут остается главная радость? Да даже не главная – единственная?

Правильно! Пинать этот самый народ и плевать в него. И если ты, пиная, вдруг попал в больную точку – тут уж не упусти момент и случай! Тут уж вонзи шило поглубже в больное место!.. Что, церковные маргиналы взбесились? Не бойся! Наше мудрое правительство в лице очередного министра всегда встанет на твою сторону. Потому что истинная суверенная демократия в том, чтобы защищать от народа демократические права суверена. А суверен – это ты, элитчик! Поэтому не бойся ничего!

Кроме смерти, конечно. Там за всё придется ответить. И за этот народ тоже. Даже, как кто-то сказал (ты, суверен, конечно, не помнишь, кто): Есть Божий Суд, наперсники разврата!..

Но это ведь уже совсем другая история, правда?

* * *

На Всемирном Русском Народном Соборе 2016 года Святейший Патриарх Кирилл сказал: XX век был веком геноцида русского народа. В печатные отчеты эти слова не были включены. Слишком смелые. Слишком страшные. Представляете, если русский народ вдруг осознает, что его уже сто лет сознательно уничтожают?!.

А на Соборе 2017 года Владимир Жириновский сказал: Унижение русского народа, начавшееся в 1917 году, не окончено. Конечно, и эти слова в печатный отчет не войдут. Слишком, слишком…

Но для справки: только с 2002 по 2010 годы численность русского народа (согласно официальной статистике, смотрите в интернете!) сократилась на 5,5 миллионов человек. Но мало, мало! Вот если бы миллионов на 50, как мечтала добрая Маргарет Тэтчер, как мечтают все они и, видимо, как мечтаете вы, наши дорогие суверены, подобно псам глядящие на своих настоящих хозяев…

А так окончательного решения русского вопроса что-то не происходит. Били, морили, морозили, резали, сто лет били – а его все равно 80 процентов из всего населения России! 80 процентов, представляете?! А с украинцами и белорусами – и того больше. И такая страна, в нарушение всех международных стандартов, регулярно, всё время провозглашается многонациональной? Для чего?

Для того чтобы не сказать, не произнести ни в коем случае, что именно на нём, многострадальном русском народе, держится Российское государство. И всегда держалось. И будет держаться. И как только он устанет – государство рухнет и сбудется вековая мечта бжезинских, клинтонов и тэтчер…

А может быть, и ваша, наши дорогие (очень дорогие!) элитчики?

* * *

Между верховной властью и народом в любой стране, в любом веке существует прокладка, гордо называющая себя элитой. У неё нет идеалов. Даже то, что ей самой кажется идеалами – всего лишь интересы, всегда более или менее корыстные. Чаще, конечно, более.

Эта прокладка занята тем, что старается разрушить любую истинную связь между народом и верховным правителем (его название неважно). Интриги – главное занятие всех этих людей. Ну и ещё грабеж народа, конечно. Но если эта свора получает слишком большую власть – раковая опухоль уничтожает организм государства. Потому что она, эта свора, и есть раковая опухоль.

Как вылечить почти смертельную болезнь?

Не знаю. Герцен сказал когда-то: Мы не врачи, мы боль. Никогда не был согласен с этой формулой. А сегодня согласен. Видимо, потому, что очень болит.

2017

Бедная Матильда…

Но сурово брови мы насупим,

Если враг захочет нас сломать…

Из песни

Свершилось! Сам министр культуры России сурово насупил брови и выступил на защиту! Или, наоборот, на обличение и заклеймение?.. Попробуем, однако, разобраться.

Начнем с начала, точнее – с заглавия материала в интернете. «Беззаконие и цензура»: Мединский призвал не потакать противникам фильма «Матильда».

Ого!.. Круто. Жёстко. Бескомпромиссно. И очень определенно. В том смысле, что официальное государственное лицо (к тому же по своей должности прямо отвечающее за состояние российской культуры), наконец-то, определило и назвало главного виновника общественного неблагополучия и всяческих свар в сфере этой самой культуры, наконец-то, пригвоздило этого виновника к позорному столбу. И мы, благонамеренные послушные граждане, проходя мимо, с горьким сожалением и укоризной смотрим на этого противного пригвожденного виновника, который не дает нам спокойно жить и ежедневно сливаться в общегражданском восторге с другими согражданами, такими же послушными и благонамеренными…

А ведь надо сказать (и г-н Мединский-таки говорит!), что «Министерство культуры до последнего старалось воздерживаться от вмешательства в скандал вокруг последнего фильма народного артиста РФ Учителя. Но последние события вынуждают высказаться со всей определенностью».

Обратите внимание, как уместно упомянуто, что артист-то народный, из народа! И как незамысловато отмечена и собственная мужественная выдержка – до последнего старались воздерживаться!.. В общем, безупречная позиция, куда ни плюнь.

Стоп, забыли про виновника! Так кто же виновник?

А виновник – противники фильма «Матильда»!

Да в чём же они виновны? Ясно в чём! В беззаконии и цензуре!

…Честно говоря, за 65 лет своей жизни я впервые встречаю эти два слова стоящие рядом, как синонимы обвинительного заключения. Тем более, того обвинительного заключения, которое выдвигает государственный чиновник. Вроде считалось всегда, в любом вменяемом обществе, что беззаконие – это преступление против законов государства, а цензура – осуществление одной из законных функций этого самого государства. А тут на тебе, отличились противники фильма «Матильда»! Как это они умудрились, чтобы и то, и другое – в одном флаконе, интересно?

Да всё потому, что был у них идейный руководитель и подстрекатель. Точнее, подстрекательница. Шерше ля фам, как говорится. Правда, глава минкульта не знает, какими соображениями руководствуется госпожа Поклонская, затевая и поддерживая этот гвалт. Зато он точно знает, что любые протесты против этого фильма – именно гвалт и ни что иное…

* * *

Но всё, надоело ерничать. Пора поговорить серьёзно.

Так кто же виноват в этом многоголосом гвалте?

Может, объект фильма, балерина Кшесинская? Нет, конечно! Мало того, я уверен, что она сейчас просто вертится от отчаяния в своем тесном гробу. А если бы могла подать свой голос оттуда – то со слезами просила бы остановить всю эту грязную историю и не дать ей выплеснуться на экраны. Ведь она-то там давно постигла настоящие ценности и знает, что́ бывает на том свете за ложь и клевету.

Так тогда виноваты создатели фильма, а особенно – народный режиссер Алексей Учитель? Виноваты, конечно. Ведь они сознательно шли на эту провокацию, вполне обоснованно считая, что любой скандал только придает тебе популярности. На чём основан скандал – абсолютно не важно, важно, что скандал есть. Во все века были такие «художники», для которых при достижении славы были уместны абсолютно все средства, достаточно вспомнить всех геростратов и неронов истории. А уж в наше-то время возможность провокации и скандала никакой настоящий артист из народа не упустит.

И всё же не стал бы я демонизировать всех этих «учителей» и их компанию. Ведь они – только орудие (хотя и сознательное орудие, за что и ответят!) тех сил, которые и затевают такие провокации. Тех сил, которые всячески стараются развалить общество и страну, разрушая социальный, национальный, религиозный мир. Разрушая согласие на нашей много перестрадавшей и пережившей земле.

Но даже и эти подлые и коварные силы разрушения – не главные виновники гвалта. Они существуют всегда, всегда стремятся к разрушению и природы своей изменить не могут. Ведь глупо же обвинять стихийные бедствия в том, что они не строят новых микрорайонов, а только уничтожают построенное.

Так кто же главный виновник гвалта?

* * *

Господин Мединский отлично понимает, кто. Потому-то и пускает сейчас такую плотную дымовую завесу.

Главный виновник разразившегося скандала – министерство культуры во главе с господином Мединским.

И обоснования этого тяжкого обвинения (а это тяжкое обвинение!) очевидны и лежат на поверхности.

Итак. Фильм задумывался и снимался к столетию русской революции и всех последующих трагических событий. И среди этих трагических событий – бессудное и мерзкое убийство Царской Семьи в подвале Ипатьевского дома. И вот эти-то трагические потрясения, эти всенародные слезы и всенародную кровь, в которой потом захлебнулись миллионы, эту непрекратившуюся до сих пор боль министерство культуры решило «отметить» пошлой историей (выражение митрополита Илариона) о якобы «любовном треугольнике» (которого на самом деле не было и не могло быть чисто хронологически) между русским Царем, Царицей и балериной-полькой…

При чём тут, спросите, министерство культуры? Как же, ведь это именно оно дало деньги на фильм. Дало, зная, что фильм вызовет в обществе, как минимум, скандал и конфликт по религиозному признаку, ведь Императорская чета – прославлена Церковью в лике святых. Дало, хотя наверняка были тогда и другие проекты, в которых трагическая история русской революции хотя бы соответствовала действительности.

Далее. И вот продукт, на производство которого даны деньги, получен. Теперь кое-кто из второстепенных чиновников министерства культуры заговорил о том, что фильм получился не совсем таким, как был описан в заявке, а может, и совсем не таким. Ладно, поверим, что скандала они не хотели (чиновники ведь и вправду больше всего боятся скандалов). Но если вы получили не то, что заказывали – где ваша реакция на это несоответствие?

Реакция проста: фильму ничтоже сумняшеся выдается прокатное удостоверение. Кем выдается? Да всё тем же министерством культуры. Всё. Путь к широкому зрителю свободен. Мало того, министр, защищая свою позицию, сейчас усиленно вспоминает про закон: «Минкультуры выдает фильмам прокатные удостоверения строго по законной процедуре. Мы руководствуемся законом, а не частной вкусовщиной».

Но правильнее было бы сказать, что вы не руководствуетесь законом, а прячетесь за букву закона. Прячетесь именно сейчас, когда припекло. Когда скандал всё же разразился. Скандал, запланированный не вами, но вами бездумно выпущенный в жизнь, как дух зла из старой бутылки. Причём прячетесь вы именно за букву, потому что за дух закона спрятаться невозможно. А дух любого государственного закона требует того, чтобы государственные люди всеми силами сохраняли во вверенном им обществе мир и согласие. И чтобы они не позволяли никаким провокаторам этот мир и это согласие нарушать. И уж во всяком случае, не давать на такие провокации денег. А если понадобится – то и принуждать провокаторов к сохранению общественного мира, ведь государство (любое государство, было бы вам известно, господа чиновники!) есть по преимуществу аппарат принуждения! И когда один из высших чинов этого аппарата уверяет общество, что чего-чего, а цензуры он не допустит, то это… то этому просто нет названия в нормальном мире. Это всё равно, как если бы дворник заверял общество, что чего-чего, а уж улицу мести он точно не будет никогда!.. Но какой же ты тогда дворник и зачем ты нужен вообще?

В своём интервью господин министр допускает и некоторые лирические нотки, видимо, чтобы стать ближе к народу. «Меня часто упрекают в излишнем консерватизме. И вот как консерватор хочу сказать: подобные самозваные “активисты” дискредитируют и государственную культурную политику, и церковь. Православие – оно ведь о любви, а не о ненависти…»

Здесь что ни слово – то перл!

Упрекать в излишнем консерватизме нынешнее министерство культуры могут либо умственно неполноценные, либо сознательные лжецы, чтобы вырвать себе ещё больше вседозволенности для своих «творческих поисков», оплаченных государством.

Дискредитировать государственную культурную политику невозможно по определению, поскольку именно культурной политики у нашего государства нет. Нет абсолютно и непререкаемо. И с такими убеждениями госчиновников ещё долго не будет, к большой беде нашего общества.

Дискредитировать Церковь (а не церковь с маленькой буквы!) никакому человеку ну никак не по силам, господа чиновники. Не будет вас, не будет нас, а Церковь будет стоять неколебимо до конца времен. Поэтому за неё не беспокойтесь, это не вашего ума и не ваших человеческих сил дело.

«Православие – оно ведь о любви, а не о ненависти…»

Ну это уж слишком… Подошли к верующему православному человеку, ударили по щеке или плюнули в лицо – и тут же кричат: «Эй, ты чего кулаки сжимаешь? Православие – оно о любви!..»

Православие – это, прежде всего, Правда, господин министр, было бы вам известно. Блаженны ищущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Это из Нагорной проповеди нашего Спасителя. И этой Правды верующие люди хотят везде, во всём, всегда. И неужели мы, верующий народ, не имеем права хотя бы на то, чтобы разномастные провокаторы от культуры не оплевывали наши святыни на наши же деньги? (А ведь так называемые государственные деньги – это деньги налогоплательщиков, наши с вами!) А может и правда, нужна в обществе народная цензура, если органы государственной власти так откровенно и цинично отказываются выполнять свои прямые обязанности?

И наконец, заключительный вопрос. Почему все провокации последних лет в нашем обществе направлены только против Православия и верующих православных людей? Почему российский минкульт не дает деньги на фильмы или спектакли, задевающие чувства мусульман, буддистов или католиков, но регулярно дает деньги на фильмы и спектакли, задевающие чувства православных? Что это – случайность, совпадение или правило? А если правило, то – чьё?

* * *

…А может, и нет никакого особого пристрастия чиновников к борьбе с народной христианской верой? А есть только привычное, унылое, ужасающее в своей слепоте невежество, когда высшие государственные чины не знают элементарных фактов прошедшего, не интересуются историей своей страны и своего народа? И как следствие этого невежества – не могут предвидеть даже ближайших и простейших последствий своих необдуманных решений и бессмысленных поступков?

Тогда ещё хуже. Они ведь не собираются всерьёз учить историю. А значит, нам и дальше терпеть невежественную образованщину (термин А. И. Солженицына) на верхних этажах нашего общества…

2017

Смердяков как зеркало?

В начале было Слово. Это известно всем верующим людям Земли, к какой бы вере, какой бы конфессии они ни принадлежали. Ведь Бог именно Словом творил наш мир.

Но сегодня эта истина забыта многими. Именно поэтому престарелые и расслабленные вожди позднего Советского Союза проиграли Третью Мировую (или как там называется наше поражение в конце XX века?). Они, воспитанные на «историческом материализме», скрупулезно подсчитывая наши боеголовки и валовой промышленный продукт, как-то не успевали задумываться о том, что враг нашего народа, нашего государства теперь входит не зримым образом в виде чужих полчищ, а тихой сапой прокрадывается в наши тёмные и пустые сердца, чтобы вкладывать в них своё почти незаметное чёрное зернышко.

И он вошел, и вложил.

Это зернышко было идеей. Идеей о том, что всё лучшее в жизни – справедливость, демократия, прогресс, свобода, а главное, комфорт – идет к нам с Запада. (И комфорт, богатство, как известно всем – это и есть главный смысл каждой человеческой жизни – ведь «вы этого достойны»! А золотой телец – единственный бог, которому не стыдно поклоняться.)

Наши вожди, десятками лет преследовавшие любой национализм, но раньше и сильнее всего – «русский великодержавный шовинизм» (то есть самосознание главной, государствообразующей нации), как-то не хотели задуматься о том, что всеянное в нас и в них зернышко – тоже психология великодержавного шовинизма, только на этот раз настоящего, а не выдуманного, и не своего, а чужого.

Зернышко было цепкое. Оно запало, укоренилось, проклюнулось и дало росток. Остальное было делом времени. Очень недолгого, как оказалось, времени…

Наследие Павла Федоровича

Многовековая беда (и вина) России – чужебесие. Этот термин славянофила XVII века Юрия Крижанича, хорвата по национальности и католического священника (и в то же время – убежденного русофила!), мечтавшего об объединении всех славянских народов под главенством России, как нельзя лучше отражает нашу застарелую национальную болезнь. Низкопоклонство перед всем иностранным, неви́дение своей силы, своей красоты, своих достижений – это и есть чужебесие. Именно оно является, что называется, постоянно присутствующей «пятой колонной» врага в нашем обществе и в каждом отдельном русском, российском человеке.

Конечно, болезнью этой больны далеко не все русские. Есть даже целые огромные сообщества, в которых она практически не имеет питательной среды. И главное из этих сообществ – Русская Православная Церковь. Православный человек, исповедующий Христа, следующий евангельским нравственным принципам, не может преклоняться перед той грязью, в которой нас пытается сегодня утопить Запад. Не потому ли именно Русская Православная Церковь вызывает у «наших» либералов такую змеиную, такую волчью ненависть?

В «Братьях Карамазовых» Ф. М. Достоевского есть персонаж подлинно пророческий. Типаж, определяющий многие беды России на протяжении всего XX века и перешедший в следующий век. Имя ему – Павел Федорович Смердяков.

Внебрачный сын отца-Карамазова, Федора Павловича, и городской юродивой Лизаветы Смердящей, Смердяков всю свою недолгую жизнь нес на себе проклятье своего ублюдочного происхождения. Впрочем, в происхождении его никто вокруг не упрекал (люди кругом были православные), и своё место в обществе он вполне мог бы занять. Мог бы, но… Но что-то в характере не позволяло. Предоставим слово автору.

«Мальчик рос “безо всякой благодарности”, как выражался о нём Григорий, мальчиком диким и смотря на свет из угла. В детстве он очень любил вешать кошек и потом хоронить их с церемонией. Он надевал для этого простыню, что составляло вроде как бы ризы, и пел и махал чем-нибудь над мертвою кошкой, как будто кадил. Всё это потихоньку, в величайшей тайне».

Персонаж сто́ит того, чтобы вглядеться в него поподробнее.

Рассмотрим все основные идеи Смердякова. Их немного, но они выражены в романе ясно и четко и даже делятся на категории.

Категория духовная. «Отрекаться от Христа – не грех. Потому что верующих людей нынче нигде нет». Ну это, в сущности, обычная «отмазка» всех нас, не желающих менять жизнь в какую-то более осмысленную и человечную сторону: ну да, я плохой, так и все плохие!

Категория нравственная. «Можно быть иезуитом (то есть – делать одно, говорить другое, а думать третье)». «Ненавижу свою мать». «Я бы дозволил убить себя ещё во чреве с тем, чтобы лишь на свет не происходить вовсе-с». В этом вопросе Смердяков значительно смелее современных либералов, которые боролись и борются за право матери «распоряжаться собственным телом», то есть нормальными словами – убивать собственного нерожденного ребенка. Он высказывает идею о праве самого нерожденного ребенка на самоубийство ещё во чреве!

Категория национальная. «Может ли русский мужик против образованного человека чувства иметь? По необразованности своей он никакого чувства не может иметь». «Русский народ надо пороть-с». Ну тут даже и комментарии никакие не нужны.

Категория военно-политическая. «Желаю уничтожения всех солдат-с». «Хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем были бы другие порядки-с».

Категория эстетическая. «Стихи – вздор-с. Рассудите: кто на свете говорит стихами?» Наверняка для автора эта неспособность героя ощутить и понять красоту мира – очень важная черта.

И наконец, категория, которую можно назвать для характеристики этого персонажа главной, онтологической: «Я всю Россию ненавижу».

Не правда ли, знакомый набор идей? И ведь не только сегодняшний прозападный либерал виден здесь, – но и совсем другие исторические персонажи. «Желаем поражения своему правительству в империалистической бойне!» Это кричит с газетных страниц Владимир Ильич Ульянов-Ленин. Правда, «своим» почему-то (по забывчивости, наверное?) называя российское правительство. Тогда как деньги на развал России получает от Германии и остальных наших врагов…

Чужебесие всех российских смердяковых – та самая «пятая колонна», тот самый «троянский конь», с помощью которого Запад во все времена пытался уничтожить Россию. Потому что без наших смердяковых он никогда бы не смог одолеть в открытом и честном противостоянии. Впрочем, «честном» – это слово далеко не из XX века и даже не из XIX. Времена честной борьбы, если и были когда-то, давно прошли.

Надо сказать, что и самому Смердякову, как живому человеку, не позавидуешь. Имея духовной основой ненависть к своим родителям, своему народу, своей Родине и своему Богу, человек не может полноценно жить. Конец Павла Федоровича известен: убив своего отца (потому что «всё позволено», как учил его старший брат, Иван Федорович), он очень быстро понимает, что Божий закон непреложен – и кончает самоубийством. В сущности, это путь любого смердякова: конец всякой ненависти – смерть.

Или покаяние. Но покаяние возможно только тогда, когда человек верит, что Бог есть. Что Он благ. Что Он – его Отец. Что Он любит его и ждет всегда как блудного сына. Если же Бог – жестокий Мститель (или Его нет вовсе), то логичный выход – петля или пуля себе в лоб.

Смердяков удобен для любого потенциального завоевателя России ещё одним своим качеством: он никогда не восстанет против иноземного порабощения. «Иван Федорович считает, что я бунтовать могу; это они ошибаются». Таким образом, смердяковы ценны, говоря сегодняшним языком, как «два в одном»: и ворота чужому откроют, и веревочки с собой принесут…

В мире мифов

Мы живем в мире мифов. Некоторые рождаются и умирают быстро, другие живут десятилетиями; но есть такие, которые, родившись однажды, кажется, будут жить до скончания века. Один из таких «вечных» мифов – миф о революции и революционерах. Суть его в том, что революция – это очищающая стихия, порыв, романтика, взлет, личный и массовый героизм. Действительно, стоит только произнести слово «революционер» – что рисуется перед глазами? Ясно что! Вдохновенный молодой человек на трибуне (баррикаде, броневике), в руках у которого – знамя (факел, фонарь), грудь которого открыта навстречу пулям (стрелам, камням). В общем, нечто вроде «Свободы на баррикадах».

А если произнести слово «реакционер»? Не хочется даже и слова тратить на это отвратительное существо…

И вот что удивительно. Ладно бы, миф о революции жил только при социализме и, что называется, в «постсоветском пространстве» (то есть на территории исторической Российской Империи). Это-то было бы ещё понятно: как-никак нас семьдесят лет заставляли писать слово «Революция» с прописной буквы. Так нет же!

Революция – это глобально хорошее слово. Общемировое положительное понятие. Общемировое – невзирая даже на «различные общественно-политические строи». И ведь не случайно самым популярным портретом XX века стал портрет не какого-нибудь госдеятеля, или ученого, или художника. Самый популярный портрет XX столетия – фотография Че Гевары с автоматом на плече…

В силу такой поистине всеобщей любви к революционерам всех времен и народов не трудно представлять себя настоящими романтическими героями. Этакими буревестниками революции. Высоко в поднебесье летающими орлами. А может, даже прекрасными демонами с горящими глазами в духе позднего (уже основательно больного) Врубеля.

Что ж, их можно понять: каждому человеку в глубине души хочется быть благородным и красивым. Да, уже давно никто не спорит с тем, что революционер – это преступник. Разбойник. Убийца. Но – благородный убийца! Благородный разбойник! Карл Моор нашего времени. Ведь он осуществляет высокую миссию борьбы с отжившим и безобразным. А кровь, которую он проливает – это кровь реакционеров, жалких людишек, цепляющихся за сгнившее… Ну и т. д.

* * *

Мне кажется, этот миф о благородном революционере – не только одна из самых гнусных по бесстыдству и наглости выдумок. Это миф – ещё и один из самых опасных для всего живого на земле мифов.

Потому что в одежды крылатого буревестника рядится змея. И вовсе не тот жалкий и скользкий горьковский уж, который злобно, но, в общем-то, бессильно шипел где-то там, в расселине утеса, а настоящая ядовитая гадюка, гюрза, очковая кобра, от зубов до кончика хвоста пропитанная смертью. Нашей с вами смертью.

Потому что любая революция есть не царственное крылатое парение над вершинами мира и не стояние со знаменем в руках (и открытой грудью, чтоб покрасивше!) на баррикадах, а – кровавая, мерзкая и подлая возня гадов, жалящих и поедающих сначала тех, против кого они, эти гады, восстали, а потом и самих себя.

Вернее – друг друга. Любая революция ценна для падшего человеческого существа тем, что позволяет безнаказанно делать три самые желанные для него вещи: безнаказанно грабить, безнаказанно насиловать и безнаказанно убивать. Потому что революция есть отмена закона (Божеского и человеческого) и жизнь вне закона. Тому, кто в этом сомневается, нужно перечитать историю любой революции, – благо эти события не обойдены вниманием ученого люда, а сегодня и архивы русской революции для всех открыты.