Текст книги "Словесный религиозный экстремизм. Правовая квалификация. Экспертиза. Судебная практика"

§ 1.5. Противодействие словесному экстремизму в национальном законодательстве зарубежных стран

В международном праве отсутствует универсальная концепция экстремистских речевых действий, их контекстуальных компонентов и требований к мерам ответственности. В разных странах вопрос противодействия «языку вражды» решается по-своему. В связи с тем, что Российская Федерация является членом Совета Европы, в рамках которого предполагается гармонизация подходов в национальных правовых системах государств-членов, в данной справке предлагается анализ правового регулирования противодействия экстремистским речевым действиям в некоторых государствах-членах Совета Европы.

Например, статья 82А Мальтийского уголовного кодекса гласит: «Кто использует любые угрожающие, оскорбительные или обидные слова или ведет себя таким образом, или демонстрирует любые письменные или печатные материалы, которые содержат угрозы, оскорбления или ведет себя иным образом с целью побудить применять насилие или вызвать ненависть по отношению к другому человеку или группе людей по признаку пола, гендерной идентичности, сексуальной ориентации, расы, цвета кожи, языка, этнического происхождения, религии или политических или иных убеждений ‹…›, должны понести ответственность в виде лишения свободы на срок от шести до восемнадцати месяцев»[120]120
  Malta Criminal Code, 10th June, 1854. URL: http://www.justiceservices.gov.mt/DownloadDocument.aspx?app=lom&itemid=8574 (дата обращения: 14.11.2016).


[Закрыть].

Статьи 82B и 82C Уголовного кодекса Мальты устанавливают ответственность за попустительство, отрицание или преуменьшение общественной опасности таких тяжких преступлений, как геноцид против группы, идентифицированной по указанным выше критериям, что применимо и для подстрекательства к насилию или ненависти в отношении такой группы.

Из определения преступления в статье 82А Уголовного кодекса Мальты следует, что существуют два обязательных условия для определения наличия преступления:

– формальный акт, который состоит в использовании угроз, оскорбительных / обидных слов, оскорбительного поведения, проявляющихся в любых письменных или печатных материалах;

– намерение разжечь насилие и ненависть против другого человека или группы людей на основании: пола; гендерной идентичности; сексуальной ориентации; расы; цвета; языка; этнического происхождения, религии, политических или иных убеждений; или, при отсутствии данного намерения, результат действий преступника, который, с учетом всех обстоятельств, вызвал насилие или ненависть.

Уголовный кодекс Румынии устанавливает ответственность за «подстрекательство к ненависти по признаку национальности, этнической принадлежности, религии, пола, сексуальной ориентации, убеждений, политических взглядов, убеждений, имущественного положения, социального происхождения, возраста, инвалидности, незаразной болезни или инфекции хроника ВИЧ / СПИД»[121]121
  International Legal Research Group on online hate speech. In cooperation between: The Council of Europe and The European Law Students’ Association. Final report. URL: http://files.elsa.org/AA/Final_Report_OHS_Final.pdf/ (дата обращения: 15.08.2017). P. 425.


[Закрыть]

Уголовный кодекс Федеративной Республики Германии включает § 130 «Подстрекательство против народов», которая гласит: «Кто способом, могущим нарушить общественное спокойствие, 1) разжигает ненависть против части населения или призывает к насилию или актам произвола против нее или 2) посягает на человеческое достоинство другого таким образом, что этим подвергается поруганию, пренебрежительно представляется или очерняется часть населения, наказывается лишением свободы на срок от трех месяцев до пяти лет»[122]122
  Уголовный кодекс Федеративной Республики Германии. URL: http://www.law.edu.ru/ norm/norm.asp?normID=1242733 (дата обращения: 12.02.2017). § 130. Ч. 1.


[Закрыть]. Также в данной статье установлена ответственность за печать, распространение, опубликование, изготовление, получение, поставку, предложение, передачу по радио и т. д. материалов, «которые разжигают ненависть против части населения или против национальной, расовой, религиозной группы или определяемой какими-либо признаками народности группы, призывает к совершению насилия или актов произвола против них или подвергает поруганию, злонамеренно пренебрежительно представляет или очерняет их»[123]123
  Уголовный кодекс Федеративной Республики Германии. URL: http://www.law.edu.ru/ norm/norm.asp?normID=1242733 (дата обращения: 12.02.2017). § 130. Ч. 2.


[Закрыть]. Кроме того, Уголовный кодекс Германии подвергает уголовному преследованию того, кто «публично или на собрании одобряет, оспаривает или преуменьшает серьезность» геноцида, «руководствуясь идеями национал-социализма ‹…› способом, могущим нарушить мирное состояние общества»[124]124
  Уголовный кодекс Федеративной Республики Германии. URL: http://www.law.edu.ru/ norm/norm.asp?normID=1242733 (дата обращения: 12.02.2017). § 130. Ч. 3.


[Закрыть].

Статья ст. 135а Уголовного кодекса Норвегии гласит: «Любое лицо, которое намеренно или по грубой неосторожности (небрежности) публично использовало дискриминирующее либо враждебное выражение, а также определенные символы, наказывается штрафом или лишением свободы на срок не более трех лет. Лицо, содействующее подобному деянию и подстрекающее к его совершению, также подвергается наказанию.

Под дискриминирующим или враждебным выражением в данном случае подразумеваются угрозы или оскорбления, или разжигание ненависти, или преследование, или презрение к кому-либо из-за его:

А) цвета кожи или национальной принадлежности;

Б) религии или жизненной позиции;

В) сексуальной ориентации;

Г) ограниченной дееспособности»[125]125
  Criminal Code of the Kingdom of Norway (1902, amended 2005). URL: http://www.legislationline.org/download/action/download/id/3523/file/Norway_General_Civil_Penal_Code_1902_amended_2005-eng.pdf. (дата обращения: 06.05.2018).


[Закрыть].

Как и в российском уголовном праве, в норвежском уголовном праве необязательно, чтобы дискриминирующие и враждебные выражение были адресованы конкретному лицу. Подобные выражения, как правило, адресованы мало защищенным социальным группам, перечисленным в статье 135а УК Норвегии.

Верховный суд Норвегии определил подобные выражения как побуждающие или связанные с нарушением неприкосновенности, либо выражения, подразумевающие полное обесценивание человеческого достоинства. В ст. 135а УК Норвегии выделены определенные социальные группы, подпадающие под защиту. Что касается таких мало защищенных социальных групп таких как, к примеру, женщины, пенсионеры – необходимо обращаться к положениям об угрозе и диффамации[126]126
  International Legal Research Group on online hate speech. In cooperation between: The Council of Europe and The European Law Students’ Association. Final report. URL: http://files.elsa.org/AA/Final_Report_OHS_Final.pdf/ (дата обращения: 15.08.2017). P. 362–379.


[Закрыть].

Бельгийский законодатель не дает четкого определения «языка вражды», включая данное понятие (а также пояснения относительно его содержания) в целый ряд законодательных актов, где с этим понятием также связана уголовная ответственность. Общее определение понятия можно вывести из формулировок, содержащихся в Законе о борьбе с расизмом[127]127
  Law aiming at punishing certain acts inspired by racism and xenophobia (1981, amended 2007). URL: >http://www.legislationline.org/topics/country/41/topic/84. (дата обращения: 18.03.2017).


[Закрыть] и Законе о борьбе с дискриминацией[128]128
  Loi du 10 mai 2007 tendant à lutter contre certaines formes de discrimination (BS 30 V 07) (modifiée par la loi du 30 décembre 2009 portant des dispositions diverse, art. 107–119, MB. 31.12.2009). URL: http://www.legislationline.org/ topics/ country/41/topic/84 (дата обращения: 10.11.2016).


[Закрыть], а именно мы можем говорить о речи ненависти, когда заявление или публикация побуждает (влечет) дискриминацию, сегрегацию, ненависть или насилие в отношении лица или группы лиц, на основе таких характеристик, как раса, этническая принадлежность, сексуальная ориентация, инвалидность, состояние здоровья и/или пол.

Тем не менее, следует учитывать, что между Законом о борьбе с расизмом и антидискриминационным Законом существует разница. Оба акта запрещают подстрекательство, но Закон о борьбе с расизмом идет еще дальше, запрещая распространение идей расового превосходства и ненависти. Тем не менее, для установления факта наличия «языка вражды» необходимо исследовать несколько элементов: содержание, намерение и контекст заявления.

Бельгийский Закон о борьбе с нигилизмом к признакам «языка вражды» также добавляет отрицание, умаление последствий и криминализирует оправдание Холокоста.

Статья 444 Уголовного кодекса Бельгии также закрепляет отдельные признаки «языка вражды». Наиболее важный признак – необходимость публичного характера для признания деяния уголовно наказуемым. Хотя статья 444 Уголовного кодекса Бельгии указывает на «письменные источники» в их традиционном понимании, в юридической практике закрепилось, что записи в блогах и на веб-сайтах также являются уголовно-релевантными.

Необходимо отметить, что формулировки «языка вражды» в бельгийском законодательстве достаточно неопределенны и для определения наличия в речевом продукте признаков языка вражды и ненависти суды в большей степени полагаются на фактические обстоятельства дела: на мотивацию субъекта и контекст высказывания (речевого акта)[129]129
  International Legal Research Group on online hate speech. In cooperation between: The Council of Europe and The European Law Students’ Association. Final report. URL: http://files.elsa.org/AA/ Final_Report_OHS_Final.pdf/ (дата обращения: 15.08.2017). P. 32–45.


[Закрыть].

Определенный интерес представляет подход финского законодателя: в статье (RL 11:10) Уголовного кодекса Финляндии сказано, что «лицо, которое делает доступными для общественности или иным образом распространяет в обществе или сохраняет доступной информацию, выражение мнения или иное высказывание, в котором некой группе угрожают, порочат или оскорбляют ее на основании ее расовой принадлежности, цвета кожи, места рождения, национального или этнического происхождения, религии или убеждений, сексуальной ориентации или инвалидности или по схожим основаниям, должно быть приговорено к наказанию за разжигание межнациональной розни в виде штрафа или тюремного заключения на срок не более двух лет»[130]130
  Criminal Code of Finland. Unofficial English translation. URL: http://finlex.fi/fi/laki/kaannokset/ 1889/en18890039.pdf. (дата обращения: 05.07.2017).


[Закрыть].

Как было сказано в § 1.4. настоящей работы, концепция Совета Европы осуждает криминализацию богохульства в национальном законодательстве. Тем не менее, позиции как государств-членов Совета Европы, так и иных государств в отношении богохульства и оскорбления чувств верующих варьируется от одного государства к другому.

Статья 163 Уголовного кодекса Мальты предусматривает, что всякий, кто «публично очерняет Католическую апостольскую религию» словами, жестами или в письменной форме будет нести ответственность в виде лишения свободы в диапазоне от одного до шести месяцев[131]131
  Malta Criminal Code, 10th June, 1854. URL: http://www.justiceservices.gov.mt/DownloadDocument.aspx?app=lom&itemid=8574 (дата обращения: 14.11.2016).


[Закрыть]. В то же время, различия между богохульством и языком вражды не проводится в национальном законодательстве.

Статья 142 Уголовного кодекса Норвегии гласит: «любое лицо, которое словесно либо действием публично оскорбило или каким-либо образом угрожало другому лицу, выражая неуважение, презрение к той законно существующей религии, которую исповедует другое лицо, наказывается штрафом либо лишением свободы на срок не более 6 месяцев»[132]132
  Criminal Code of the Kingdom of Norway (1902, amended 2005). URL: http://www.legislationline.org/download/action/download/id/3523/file/Norway_General_Civil_Penal_Code_1902_amended_2005-eng.pdf. (дата обращения: 06.05.2018).


[Закрыть].

Согласно бельгийскому законодательству, богохульство не является уголовно наказуемым деянием. Тем не менее бельгийский Уголовный кодекс предусматривает в статье 144, что наказуемыми являются «слова, жесты или угрозы, оскорбляющие объект культа или место для его осуществления или совершенные во время публичной церемонии этого культа»[133]133
  Criminal Code of the Kingdom of Belgium (1867, as of 2010). URL: http://www.legislationline.org/documents/section/criminal-codes. (дата обращения: 12.12.2016).


[Закрыть]. Бельгийский закон преследует лишь публичные преступления против объекта культа в Бельгии. Существует своего рода «право на богохульство». Тем не менее, это «право» имеет свои пределы, налагаемые Уголовным Кодексом. Так, если деяние подпадает под какой-либо состав преступления, например, клевету или оскорбление, лицо несет уголовную ответственность по статье 443 Уголовного кодекса Бельгии. Кроме того, подстрекательство к ненависти на основе религии является преступлением согласно Закону о борьбе с дискриминацией от 10.05.2007[134]134
  Loi du 10 mai 2007 tendant à lutter contre certaines formes de discrimination (BS 30 V 07) (modifiée par la loi du 30 décembre 2009 portant des dispositions diverse, art. 107–119, MB. 31.12.2009). URL: http://www.legislationline.org/topics/ country/41/topic/84 (дата обращения: 10.11.2016).


[Закрыть]. Статья 38 указанного Закона, а также статья 453bis Уголовного кодекса Бельгии криминализируют уничтожение надгробий и могил, и предусматривают, что наказание должно быть удвоено, если один из мотивов преступления – ненависть, презрение или враждебность против этого человека по причинам их религиозных убеждений.

В соответствии со статьей 141 Уголовного кодекса республики Кипр «лицо, которое говорит или издает звук, который может быть понятен другому лицу, или делает рукой жест перед ним, или ставит любой предмет перед ним с умыслом оскорбить религиозные чувства такого человека, виновно в совершении правонарушения и несет ответственность в виде лишения свободы сроком до 1 года»[135]135
  Cyprus Criminal code. URL: http://www.sbaadministration.org/home/legislation/01_02_09_01_COLONIAL_CAPS_1959/01_02_01_04_Caps-125-175A/19600101_CAP154_u.pdf. (дата обращения: 10.09.2018).


[Закрыть]. Генеральный прокурор, в соответствии со статьей 142 (2) Уголовного кодекса республики Кипр, имеет исключительное право осуществлять преследование или поддерживать обвинение в отношении лица, которое умышленно публикует книгу, информационный бюллетень, статью или письмо в газете или журнале, которые публично оскорбляют чьи-либо религиозные убеждения.

Параграф 188 уголовного кодекса Австрии запрещает «оскорбление священных лиц или предметов», а также «другие действия, которые могут быть признаны оскорблениями»[136]136
  Penal Code. Austria. (English). URL: https://www.sbg.ac.at/ssk/docs/stgb/stgb188_191.htm (дата обращения: 02.04.2017).


[Закрыть].

Анализ криминализированных экстремистских речевых действий в национальном законодательстве государств-членов Совета Европы демонстрирует, с одной стороны, отсутствие единого подхода к пониманию того, какие речевые действия должны быть уголовно наказуемы, а с другой стороны, позволяет выделить признаки экстремистских речевых действий, закрепленные в законодательстве данных стран и укладывающихся в концепцию противодействия языку вражды, предлагаемую Советом Европы и ЕСПЧ.

§ 1.6. Экстремистские речевые действия, криминализированные в российском законодательстве

Статья 280 УК РФ устанавливает уголовную ответственность за «публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности», а в статью 280.1 УК РФ выделен состав «публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации». Стоить отметить, что призывы, охватываемые статьей 280.1 УК РФ, также могут относиться к религиозному дискурсу: например, призывы к отделению определенной территории от государства с целью установления на ней халифата.

Под призывом следует понимать «активное воздействие на сознание и волю людей с целью склонить их к насильственным действиям по захвату власти, удержанию власти или изменению конституционного строя и т. д.»[137]137
  Лебедев В. М. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. В. М. Лебедев. М., 2012. С. 215.


[Закрыть].

Статья 205.2 УК РФ запрещает «публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганду терроризма»[138]138
  Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ (принят Гос. Думой Федер. Собр. РФ 24.05.1996; одобр. Советом Федерации Федер. Собр. РФ 05.06.1996; офиц. текст: по состоянию на 01.04.2019; ввод. Федер. законом от 13.06.1996 № 63-ФЗ) // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. В примечании к данной статье законодатель дает дефиниции оправдания и пропаганды терроризма. Публичное оправдание терроризма – «публичное заявление о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании»[139]139
  Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ (принят Гос. Думой Федер. Собр. РФ 24.05.1996; одобр. Советом Федерации Федер. Собр. РФ 05.06.1996; офиц. текст: по состоянию на 01.04.2019; ввод. Федер. законом от 13.06.1996 № 63-ФЗ) // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. Пропаганда терроризма – «деятельность по распространению материалов и (или) информации, направленных на формирование у лица идеологии терроризма, убежденности в ее привлекательности либо представления о допустимости осуществления террористической деятельности»[140]140
  Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ (принят Гос. Думой Федер. Собр. РФ 24.05.1996; одобр. Советом Федерации Федер. Собр. РФ 05.06.1996; офиц. текст: по состоянию на 01.04.2019; ввод. Федер. законом от 13.06.1996 № 63-ФЗ) // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

Части 2 ст. ст. 205.2, 280, 280.1 УК РФ предусматривают ответственность за публичные призывы к экстремистской деятельности, совершенные с использованием средств массовой информации (печати, радио, телевидения и т. д.) либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), т. е. образуют квалифицированные составы.

Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности являются конвенциональным преступлением с точки зрения подхода, предложенного А. К. Князькиной и А. И. Чучаевым[141]141
  Князькина А. К., Чучаев А. И. Конвенциональные преступления в Уголовном кодексе РФ и международных актах. М.: ПКЦ Альтекс, 2007. С. 57, 214.


[Закрыть], так как правовым основанием их криминализации является ратификация Российской Федерацией Конвенции Совета Европы «О предупреждении терроризма», статья 5 которой посвящена «публичному подстрекательству к совершению террористического преступления»[142]142
  Конвенция Совета Европы «О предупреждении терроризма» от 16.05.2005 (Договор № 196). URL: https://www.coe.int/ru/web/conventions/full-list/-/conventions/treaty/196 (дата обращения: 11.09.2018).


[Закрыть]. Статья 205.2 УК РФ была введена Федеральным законом от 27.07.2006 № 153-ФЗ[143]143
  Федеральный закон от 27.07.2006 № 153-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона “О ратификации конвенции совета Европы о предупреждении терроризма” и Федерального закона “О противодействии терроризму”» (принят Гос. Думой Федер. Собр. РФ 05.07.2006; одобр. Советом Федерации Федер. Собр. РФ 14.07.2006; офиц. текст: по состоянию на 07.08.2017) // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть], который криминализировал публичные призывы к осуществлению террористической деятельности и публичное оправдание терроризма; а позднее, в 2017 г., путем принятия Федерального закона от 29.12.2017 № 445-ФЗ[144]144
  Федеральный закон от 29.12.2017 № 445-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации в целях совершенствования мер противодействия терроризму» (принят Гос. Думой Федер. Собр. РФ 14.12.2017; одобр. Советом Федерации Федер. Собр. РФ 26.12.2017; офиц. текст: по состоянию на 29.12.2017) // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть], в качестве альтернативного речевого действия в ст. 205.2 УК РФ была добавлена пропаганда терроризма. Таким образом, имплементация запрета подстрекательства к совершению террористического преступления в российский Уголовный кодекс не является текстуальной: во-первых, в Конвенции Совета Европы «О предупреждении терроризма» наличествует только общая норма, конкретный состав преступления отсутствует; а во-вторых, в попытке «уйти» от использования термина «подстрекательство», традиционно обозначающего в российском уголовном законодательстве проявление соучастия в преступлении и имеющего, соответственно, иную юридическую природу, российский законодатель прибегает к понятиям «призыв», «оправдание», «пропаганда», однако делает это не вполне системно, вне контекста ст. 280 УК РФ и ФЗ о противодействии экстремизму.

В ПП № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» указано, что под призывами следует понимать «выраженные в любой форме (например, в устной, письменной, с использованием технических средств) обращения к другим лицам с целью побудить их к осуществлению экстремистской деятельности»[145]145
  Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2011 № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» (офиц. текст: по состоянию на 20.09.2018) // СПС «Гарант».


[Закрыть], т. е. юридически значимой является целевая направленность на побуждение реципиента совершить определенные действия. Аналогичная позиция закреплена в п. 18 ПП № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности»[146]146
  Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть] в отношении призывов к осуществлению террористической деятельности.

Состав статьи 205.2 УК РФ предполагает совершение вербальных действий и охватывается феноменом словесного экстремизма. При этом существует правовая неопределенность в части разграничения составов ст. ст. 205.2 и 280 (280.1) УК РФ ввиду того, что понятием экстремистской деятельности охватывается понятие террористической деятельности[147]147
  Точку зрения о том, что введение ст. 205.2 УК РФ создает конкуренцию норм, высказывал также: Агапов П. Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма: анализ законодательной новации // Уголовное право. 2007. № 1. С. 4.


[Закрыть].

В литературе нет единства во мнении по поводу целесообразности добавления «пропаганды» в состав данного преступления, а также по поводу соотношения терминов «призыв», «оправдание» и «пропаганда», однако данный вопрос более подробно будет рассмотрен с точки зрения специальных знаний ниже в рамках описания криминалистических диагностических комплексов, определяющих религиозно мотивированные экстремистские речевые акты.

Статья 282 УК РФ устанавливает ответственность за «действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет»[148]148
  Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ (принят Гос. Думой Федер. Собр. РФ 24.05.1996; одобр. Советом Федерации Федер. Собр. РФ 06.06.1996; офиц. текст: по состоянию на 01.04.2019; ввод. Федер. законом от 13.06.1996 № 63-ФЗ) // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

В результате «декриминализации» ч. 1 ст. 282 УК РФ[149]149
  Федеральный закон от 27.12.018 № 519-ФЗ «О внесении изменения в статью 282 Уголовного кодекса Российской Федерации» (принят Гос. Думой Федер. Собр. РФ 19.12.2018; одобр. Советом Федерации Федер. Собр. РФ 21.12.2018) // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть] в КоАП РФ появился состав нового административного правонарушения – «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» (ст. 20.3.1 КоАП РФ). С момента вступления в силу изменений ч. 1 ст. 282 УК РФ применяется при «рецидиве» – в случае, если лицо уже привлекалось к административной ответственности за аналогичное деяние в течение одного года. Стоит отметить, что изменения не коснулись ч. 2 ст. 282 УК РФ: лицо подлежит уголовному преследованию независимо от привлечения или не привлечения данного лица ранее к административной ответственности при наличии квалифицирующих признаков: с применением насилия или с угрозой его применения; лицом с использованием своего служебного положения; организованной группой.

Верховный Суд РФ в ПП № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» в пункте 5 постановляет, «что статьей 280 УК РФ предусмотрена ответственность лишь за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности. Публичное распространение информации, в которой обосновывается необходимость совершения противоправных действий в отношении лиц по признаку расы, национальности, религиозной принадлежности и т. д., либо информации, оправдывающей такую деятельность, следует квалифицировать по статье 282 УК РФ при наличии иных признаков этого состава преступления»[150]150
  Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2011 № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» (офиц. текст: по состоянию на 20.09.2018) // СПС «Гарант».


[Закрыть].

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20.09.2018 № 32 дополнило постановление ПП № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» пунктом 2.1., в котором Пленум обращает внимание на то, что «необходимо тщательно проверять наличие не только повода, но и основания для возбуждения дела»[151]151
  Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20.09.2018 № 32 «О внесении изменений в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2011 № 11 “О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности”» // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть]; в отношении диспозиции ст. 282 УК РФ для установления признаков преступления судам необходимо учитывать «не только сам факт размещения в сети «Интернет» или иной информационно-телекоммуникационной сети изображения, аудио– или видеофайла, содержащего признаки возбуждения вражды и ненависти, унижения достоинства человека либо группы лиц по признакам, содержащимся в данной статье, но и иные сведения, указывающие на общественную опасность деяния, мотив его совершения»[152]152
  Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20.09.2018 № 32 «О внесении изменений в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2011 № 11 “О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности”» // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

Кроме того, в ПП № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» (п. 8, абз. 3) указывается, что необходимо установить, осознавало ли лицо, разместившее материал (даже если материал уже был ранее признан экстремистским), направленность своего деяния (нарушение основ конституционного строя), имело ли оно целью возбудить ненависть или вражду, унизить достоинство человека или группы лиц. При этом для установления умысла и цели необходимо учитывать «форму и содержание размещенной информации, ее контекст, наличие и содержание комментариев данного лица или иного выражения отношения к ней, факт личного создания либо заимствования лицом соответствующих аудио-, видеофайлов, текста или изображения, содержание всей страницы данного лица, сведения о деятельности такого лица до и после размещения информации, в том числе о совершении действий, направленных на увеличение количества просмотров и пользовательской аудитории, данные о его личности (в частности, приверженность радикальной идеологии, участие в экстремистских объединениях, привлечение ранее лица к административной и (или) уголовной ответственности за правонарушения и преступления экстремистской направленности), объем подобной информации, частоту и продолжительность ее размещения, интенсивность обновлений»[153]153
  Постановление Пленума Верховного от 28.06.2011 № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» (офиц. текст: по состоянию на 20.09.2018) // СПС «Гарант».


[Закрыть].

На основании анализа фактических данных суд оценивает характер и степень общественной опасности совершенных речевых действий и может прийти к выводу о малозначительности деяния и отсутствии преступления.

В России богохульство не является уголовно наказуемым деянием, однако с 2013 года криминализировано оскорбление чувств верующих, в связи с чем необходимо разграничивать эти два явления. Статья 148 УК РФ, именуемая «Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий», преследует «публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих». В перечне деяний, подпадающих под понятие экстремистской деятельности согласно п. 1 ст. 1 ФЗ о противодействии экстремизму не указаны такие речевые действия именно в данной формулировке, хотя по смыслу названия статьи («Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий») данный состав преступления соответствует следующим деяниям, указанным в данном законе: «нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его ‹…› отношения к религии»[154]154
  Федеральный закон от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» (принят Гос. Думой Федер. Собр. РФ 27.06.2002; одобр. Советом Федерации Федер. Собр. РФ 10.07.2002; офиц. текст: по состоянию на 28.11.2018) // СПС «Гарант».


[Закрыть]), а учитывая тот факт, что действия, указанные в ст. 148 УК РФ могут совершаться вербально, состав данной статьи можно с полным правом отнести к словесному религиозному экстремизму. Квалифицированный состав (ч. 2 ст. 148) предполагает совершение указанных действий «в местах, специально предназначенных для проведения богослужений, других религиозных обрядов и церемоний»[155]155
  Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ (принят Гос. Думой Федер. Собр. РФ 24.05.1996; одобр. Советом Федерации Федер. Собр. РФ 05.06.1996; офиц. текст: по состоянию на 01.04.2019; ввод. Федер. законом от 13.06.1996 № 63-ФЗ) // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

ФЗ о противодействии экстремизму к числу экстремистских деяний относит также «публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность РФ или государственную должность субъекта РФ, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний, являющихся преступлением»[156]156
  Федеральный закон от 25.07.2002 № 114-Ф «О противодействии экстремистской деятельности» (принят Гос. Думой Федер. Собр. РФ 27.06.2002; одобр. Советом Федерации Федер. Собр. РФ 10.07.2002; офиц. текст: по состоянию на 28.11.2018) // СПС «Гарант».


[Закрыть]. В этой связи к преступлениям экстремистской направленности можно отнести состав, предусмотренный ст. 298.1. УК РФ «Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава». Однако Примечание 2 к ст. 282.1 УК РФ относит к преступлениям экстремистской направленности преступления, совершенные «по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы»[157]157
  Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ (принят Гос. Думой Федер. Собр. РФ 24.05.1996; одобр. Советом Федерации Федер. Собр. РФ 05.06.1996; офиц. текст: по состоянию на 01.04.2019; ввод. Федер. законом от 13.06.1996 № 63-ФЗ) // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть], а в ФЗ о противодействии экстремизму отсутствует указание на данные мотивы. В то же время стоит отметить, что деяние, предусмотренное ст. 298.1 УК РФ, традиционно не относят к числу экстремистских[158]158
  См. в частности: Разъяснение отдельных положений УК РФ и КоАП РФ в сфере противодействия экстремизму // Официальный сайт Министерства внутренних дел РФ / ФКУ «Главный информационно-аналитический центр». URL: http://www.мвд. ru/ (дата обращения: 04.12.2018).


[Закрыть]. Более того, высказываются мнения, что ФЗ о противодействии экстремизму в данном случае криминализирует новый вид речевого действия, что противоречит принципу законности, установленному ст. 3 УК РФ, согласно которой преступность и наказуемость деяния, иные уголовно-правовые последствия определяются только УК РФ, и применения уголовного закона по аналогии не допускается. Указанное в ФЗ о противодействии экстремизму речевое деяние фактически представляет собой разновидность клеветы и образует квалифицированный по отношению к ст. 128.1 УК РФ состав (специальную норму)[159]159
  См., например: Пелипепко Р. С. Экстремистская деятельность и клевета в отношении лиц, занимающих государственные должности Российской Федерации: сходство и различия // Труды Института государства и права РАН. 2011. № 5. С. 152–161.


[Закрыть].

По утверждению А. В. Павлинова, введение в понятие экстремистской деятельности такого вида клеветы «порождает справедливое критическое восприятие такой составляющей экспертами, как попыток парламентариев (и власти в целом) закрыться от критики путем инструментальных средств, приравняв их к экстремизму»[160]160
  Павлинов А. В. Антигосударственный экстремизм или псевдоэкстремизм: с чем следует бороться // Современные проблемы теории и практики борьбы с преступностью. Первые кудрявцевские чтения: сб. научных трудов / под ред. С. В. Максимова. М., 2009. С. 219.


[Закрыть].

Мы не разделяем мнение ученых, предлагающих закрепить клевету в отношении государственного служащего в Уголовном кодексе РФ (например, высказывались предложения по дополнению ст. 282 УК РФ новым составом, включающим публичную клевету в отношении лиц, занимающих государственные должности, соединенную «с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления»[161]161
  См., например: Пелипепко Р. С. Указ. соч.


[Закрыть]), а считаем целесообразным исключение данного речевого действия из перечня видов экстремистской деятельности, предусмотренного ст. 1 ФЗ о противодействии экстремизму в целях устранения правовой неопределенности и гармонизации законодательства.

Ст. 11 ФЗ о противодействии экстремизму (во взаимосвязи со ст. 4 Закона о СМИ[162]162
  Закон РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О средствах массовой информации» (принят Верховным Советом РФ; офиц. текст: по состоянию на 17.01.2019) // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть], устанавливающей недопустимость использования СМИ в целях разжигания национальной, социальной, религиозной нетерпимости или розни) устанавливает ответственность СМИ за распространение экстремистских материалов и осуществление экстремистской деятельности. Ст. 9 ФЗ о противодействии экстремизму (во взаимосвязи со ст. 14 ФЗ о свободе совести и о религиозных объединениях[163]163
  Федеральный закон от 26.09.1997№ 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» (принят Гос. Думой Федер. Собр. РФ 19.09.1997; одобр. Советом Федерации Федер. Собр. РФ 24.09.1997; офиц. текст: по состоянию на 05.02.2018) // СПС «Гарант».


[Закрыть], ст. 26 ФЗ об общественных объединениях[164]164
  Федеральный закон от 19.05.1995 № 82-ФЗ «Об общественных объединениях» (принят Гос. Думой Федер. Собр. РФ 14.04.1995; офиц. текст: по состоянию на 20.12.2017) // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть], ст. 10 ФЗ о профсоюзах[165]165
  Федеральный закон от 12.01.1996 № 10-ФЗ «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности» (принят Гос. Думой Федер. Собр. РФ 08.12.1995; офиц. текст: по состоянию на 01.01.2017) // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть]) устанавливает ответственность общественных и религиозных объединений, иных организаций за осуществление экстремистской деятельности. Запрет на обоснование или оправдание экстремизма, а также призывы к осуществлению экстремистской деятельности установлен в ограничениях при проведении предвыборной агитации, агитации по вопросам референдума (ст. 56 ФЗ об основных гарантиях избирательных прав[166]166
  Федеральный закон от 12.06.2002 № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (принят Гос. Думой Федер. Собр. РФ 22 мая 2002; одобр. Советом Федерации Федер. Собр. РФ 29.05.2002; офиц. текст: по состоянию на 27.12.2018) // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть]). Ч. 1 ст. 15.3 ФЗ об информации определяет порядок ограничения информации, «содержащей призывы к массовым беспорядкам, осуществлению экстремистской деятельности»[167]167
  Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (принят Гос. Думой Федер. Собр. РФ 08.07.2006; одобр. Советом Федерации Федер. Собр. РФ 14.07.2006; офиц. текст: по состоянию на 18.03.2019) // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. При рассмотрении споров, связанных с применением указанных статей федеральных законов (в порядке административного судопроизводства), зачастую требуется в том числе и исследование информационных материалов на предмет наличия признаков экстремизма.

Признание информационных материалов экстремистскими, в соответствии со ст. 13 ФЗ о противодействии экстремизму, осуществляется «федеральным судом по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов, на основании заявления прокурора или при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому, административному или уголовному делу». Таким образом, признание информационных материалов экстремистскими при рассмотрении уголовных дел и дел об административных правонарушениях производится «автоматически» при установлении признаков рассмотренных выше составов, закрепленных в УК РФ и КоАП РФ. При решении вопроса о признании информационных материалов экстремистскими в порядке административного судопроизводства подлежит непосредственному применению ФЗ о противодействии экстремизму. Тем не менее проблема заключается в том, что описание деяний, охватываемых концептом словесного экстремизма (экстремистских речевых действий), в ФЗ о противодействии экстремизму и кодифицированных актах, сильно разнится.

В Приложении № 7 приведена сводная таблица сопоставления формулировок, описывающих экстремистские речевые действия, в ФЗ, УК РФ и КоАП РФ. Анализ составов экстремистских правонарушений, совершенных посредством речевого действия и закрепленных в УК РФ и КоАП РФ, показал наличие конфликта правовых норм; расплывчатые диспозиции статей; несогласованность формулировок, используемых в УК РФ, КоАП РФ, ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» и ФЗ «О противодействии терроризму» и иные недостатки юридической техники. Таким образом, налицо отсутствие унифицированного подхода к описанию законодателем явлений, связанных с проявлением словесного религиозного экстремизма, однако проблема унификации понятийного аппарата является темой отдельного исследования. В то же время, обобщение признаков, характеризующих экстремистские действия, совершаемые посредством речевого действия, и, соответственно, экстремистские материалы как продукты речевой деятельности, позволяет определить задачи судебной экспертизы материалов религиозного характера экстремистско-террористической направленности, конкретные диагностические комплексы, соответствующие «экстремистским» речевым действиям и подлежащим установлению в рамках судебно-экспертного исследования.