Текст книги "Перст Аллаха"

Глава первая

Если взобраться на высокую пальму, что растет на рисовых полях возле самой реки, то взору открываются живописные просторы округи, что тянутся от самого села примыкающего к рисовым плантациям вдоль течения реки. А с левого берега, до самых холмов, с чайной растительностью, где девушки в пестрых сари с корзинами за спиной собирают из чайных кустов листья ароматного чая. Отсюда с высоты хорошо просматриваются чайные холмы в сплошных ухоженных кустарниках Индийского чая, сбор, которого сейчас в самом разгаре и Кшатру с верхушки пальмы хорошо видно сборщиц чайных листов. Там занята за этим занятием его любимая девушка Ратна. Только девственницы допускаются до сбора этого изысканного чайного листа не старше восемнадцати лет. Жаль, только, что Кшатр так далеко от чайных плантаций и разглядеть, которая из девушек его Ратна ему не удается. Ратна, имя звучит, как драгоценный камень. Отец ее богатый торговец чаем из клана ростовщиков. Это их семейный бизнес и в период сбора чайных листьев все девушки селения заняты на уборке, а сам он занимается наймом дополнительной рабочей силы, перевозкой зеленых листьев и упаковкой просушенных чайных листов, ставших товаром. Кшатр пробовал просить руки у достопочтенного Анируддха, отца девушки, но, кроме насмешек челяди дома чайного плантатора над бедным крестьянином ничего из этого не вышло. Кшатр горько вздохнул, мечтательно глядя на чайные холмы, где двигались девушки. Оттуда доносилась веселая песня сборщиц чайных листов, и звонкий смех.

– Эй, бездельник! – окликнул его седой старик в белой чалме. – Я куда тебя послал?! А ты ничего не сделал до сих пор! Бездельник слезай и принимайся за работу!

– Отец, день только начался. Я пророю каналы, для стока воды. И за день плантации высохнут, и соберем рис до последнего колоска. – Слезая с кокосовой пальмы, оправдывался Кшатр.

– Если ты так будешь работать, то век тебе не видать Ратны. Я разговаривал с господином Анируддха. Но он меня и слушать не стал. Сказал, что его дочь не пойдет к бедняку. Так, что ты забудь ее. У нас рядом из нашего крестьянского сословия есть много достойных девушек.

– Нет, отец, я люблю ее и, признаюсь тебе, что и она меня любит. Иначе я бы ни за что не явился бы в дом к уважаемому господину Анируддху.

– Ну и глупец же ты! – старик вздохнул, глядя с упреком на сына, добавил, – Посмотри на своих старших братьев. У них и хозяйство свое есть и внуков подарили мне. А, что ты можешь подарить мне? Бедняк есть бедняк. Ты еще молод, а пройдет год, два и не заметишь, как состаришься.

– Отец, мне только двадцать лет от роду.

– Ты не разговаривай, а бери мотыгу и что бы я тебя до захода солнца дома не видел. Придешь, на закате. Я тут тебе принес горшок с едой. Проголодаешься, поешь и снова за работу. Все грядки должны быть осушены, и до сезона дождей рис убран. Для следующей посадки дожди наполнят заводи и можно снова высаживать стебли риса. Я бы тебе помог, но не могу, старым стал, а, как известно старость не радость. – Старик, кряхтя, поставил узелок с едой под пальму и, опираясь на палку, медленно пошел вдоль рисовых полей в селение.

Кшатр поднял узел с едой, и приладил его к стволу пальмы, прицепив к почерневшему отростку от пальмового листа. Затем поднял с земли мотыгу и побрел к грядкам белого риса. Хлюпаясь в воде, отпугивая редких змей, что плавали в воде грядок, созревшего риса, прочищал стоки орошающих каналов, по которым уходила вода в реку. От грязи и мутного ила ноги, одежда, лицо и торс запачкались. Изрядно вымазавшись, Кшатр все семь грядок очистил от заторов и теперь, к утру завтрашнего дня вся вода должна будет уйти, останется теперь работа солнцу, которое быстро высушит водоемы и можно будет приступить к уборке риса. Кшатр теперь мог с чувством выполненного семейного долга спуститься к реке. Помыть себя и постирать одежду. На берегу, он разделся, вошел вводу. Умылся и, искупавшись, принялся стирать грязную одежду. Солнце еще было жарким, хоть и день уже был на исходе. Выкрутив воду из выстиранной одежды, он развесил ее на прибрежных кустах на солнце. А сам, выбрав место на берегу, усеянном речной галькой, принялся за еду. Нагретая на солнце галька приятным теплом прикоснулась к продрогшему в холодной воде телу. Он поел хорошего плова, приготовленного отцом, и мысленно поблагодарил родителя за искусно приготовленное блюдо. Затем закинув руки за шею, развалился на спине, отдаваясь наслаждению отдыха после столь утомительной работы на солнцепеке. Спина ощущала прикосновение отшлифованных водой камней гальки, и этот природный массаж снимал усталость, вселяя бодрость в молодое тело юноши. В середину позвоночника упиралась, какая-то острая часть сучка, выброшенного на берег во время разлива реки. Кшатр повернулся, чтобы отбросить этот неудобный упирающий прямо в спину кусок. Нащупал его, пытаясь вынуть и выбросить подальше от себя какой-то торчащий из гальки сук. Но сук оказался твердым, как заостренный белый известковый камешек. Кшатр зажал его двумя пальцами, большим и указательным, пытаясь с силой расшатать и выбросить подальше от себя. Камешек поддался силе обхвата пальцев и вышел из пласта гальки. Этот камешек оказался равно указательному пальцу Кшатра и был необычный. Сверкающими гранями на солнце, он привлек внимание юноши. Кшатр держал этот длинный камень в руке, вертя перед глазами в раздумье, выбросить или посмотреть какой он там без прилипшей грязи. Он подошел к стволу кокосовой пальмы, где оставил мотыгу. Поднял ее за держак и, повернув к себе рабочим концом, стал очищать камень об заостренный конец лезвия. Кшатр увидел, что камень был прозрачным и однородным по всей длине, и отдавал равномерным еле приметным желтоватым оттенком. Этот кусок длинного прямоугольного камня напомнил юноше случай на базаре в Голконде, куда как-то в детстве взял его отец. Что поразило его тогда так это то, что богато одетые купцы толпились у продавца разноцветных камушков.

– "Отец, скажи, а, что это за красивые разноцветные камушки, и что там делают люди в богатых одеждах?"

– "Там драгоценные камни, они торгуются с продавцом, чтобы купить и вставить в золотое кольцо". – Отвечал отец.

– "А бесцветные камушки тоже драгоценные?" – Спросил Кшатр тогда.

– "Бесцветные и самые дорогие, это настоящий брахман, если он прозрачный и грани у него ровные и острые". – Ответил отец.

Вспомнилось Кшатру это событие на базарной площади Голконда.

– "Значит в руках у меня самый дорогой камень". – Подумал Кшатр. Он стал вертеть камень у себя перед, глазами рассматривая внимательно перед собой на солнце. Края были не очень острые, и он длинный и большой, но зато прозрачный. Кшатр решил разузнать подробнее об этом камне, а вдруг он ничего не стоит. А выглядеть посмешищем ему не хотелось перед односельчанами и, особенно перед своими женатыми братьями, и обиднее всего перед своим отцом. Кшатр решил спрятать находку под стволом пальмы, зарыв глубоко под самыми корнями с помощью мотыги. И надев на себя высушенную одежду, в лучах заходящего солнца побрел домой.

По дороге ему встретились девушки, возвращающиеся с чайных плантаций.

– Эй, молодые гарпии, много чая собрали? – весело спросил Кшатр.

– Ты лучше спроси у Ратны, вон она с подругами за нами идет. – Ответила одна из них.

– Только смотри, чтобы ее отец уши тебе не надрал. – Добавила вторая, под веселый и одобрительный смех. Кшатр густо покраснел и стал ждать приближающихся к нему девушек и Ратну.

– Здравствуй Ратна. – Сложив в приветствии руки перед собой, поклонился ей Кшатр, когда они подошли ближе.

– Здравствуй. – Ответила Ратна. Ее подруги ушли, вперед оставив влюбленных вдвоем.

– Ратна, я скоро приду просить у твоего отца твоей руки. Я люблю тебя и не могу жить без твоего внимания и без тебя. Мы росли вместе, и я красивее тебя не видел никого из девушек и не хочу видеть. Ты моя на веки.

– Мой дорогой Кшатр, я, как видит Кришна, просила у него помощи, что бы он дал тебя мне и помог нам быть вместе. И я чувствую сердцем, что меня услышал Всевышний.

– Ратна, скажи мне, отец дарил тебе драгоценности?

– Да, на мой день ангела он подарил мне золотое колечко с рубином, когда я стала совершеннолетней.

– Скажи, а какие еще бывают драгоценные камни?

– Алмазы, это те, что не имеют цвета, а только острые грани. Из них делают красивую огранку, и они становятся бриллиантами, которые можно вставлять в золотые кольца и серьги. Делать браслеты и колье.

– А сколько стоят такие прозрачные камни?

– Знаю, что очень дорого. Некоторые из них так дорого, целые состояния.

– Ратна, помоги мне и скажи, если я подарю твоему отцу целое состояние в виде драгоценного камня, которого еще не знал мир, он отдаст тебя за меня?

– Где же ты возьмешь такой камень? – грустно вздохнула Ратна.

– Ратна, ты просила в молитве Господа Кришну помочь нам соединится в браке, и Кришна услышал твою молитву. Сегодня он на берегу реки Кришна, названной Его именем, Господь подарил мне огромный драгоценный камень, который я хочу подарить твоему отцу в знак того, что он позволит мне жениться на тебе.

– Это правда?! – радостно воскликнула Ратна. Она подошла к Кшатру, прильнула к нему и обняла, прошептав, – Это чудо. Я сегодня же расскажу об этом отцу. А завтра ты принесешь эту драгоценность в знак нашей свадьбы и попросишь у моего отца моей руки.

Влюбленные, обнявшись, шли к селению. Кшатр у красивых деревянных ворот дома Ратны распрощался с девушкой, взяв у нее обещание, что она расскажет отцу о предложении Кшатра, что бы домашние подготовились к встрече жениха, который завтра войдет в дом невесты с драгоценным подарком.

Еще не взошло солнце, как Кшатр, осторожно, чтобы не разбудить отца и мать, выскользнул из хижины и с мотыгой двинулся к берегу реки Кришна. Там в условленном месте он вырыл находку, промыл прилипшую землю к камню. И бережно завернув его в белый кусок шелка, сунул сверток за пазуху. Вернувшись, домой Кшатр нарочно громко вошел в бедную хижину с земляным полом, крытую рисовой соломой и сказал так, чтобы его услышал отец и мать. – Просыпайтесь мои дорогие. Сегодня я буду просить руки у достопочтенного господина Анируддха выдать за меня Ратну.

– Авани, ты слышала, наш сын сошел с ума, я второй раз такого позора не переживу. – С огорчением сказал отец.

– Господь Кришна помутил ему разум, когда он не понимает, что ему отец богатой невесты не дал согласия. – Отвечала мать, и уже сыну сказала, – Сынок, Кшатр, вразуми себя и не позорь своих старых родителей перед богатыми людьми.

– У меня есть то, что даст мне в жены Ратну.

– Ты, о чем говоришь, сын? – С тревогой спросил отец.

Кшатр вынул из-за пазухи сверток, положил на стол и сказал: – Отец, мама, подойдите сюда и взгляните вот на это.

Старый отец, кряхтя слез с лежанки и подошел к столу. Луч солнца в это время просочился через стекло окна и упал на длинный с указательный палец сверток.

Старый Абхай осторожно развернул шелк. В глаза вспыхнул разноцветными брызгами света огромный алмаз. Старик замер, как окаменелая статуя. Затем повернул голову к сыну.

– Ты никому не говорил о своей находке? – настороженно спросил сына.

– Кроме Ратны, никому. Я просил ее рассказать господину Анируддха, ее отцу, что бы он приготовил нам встречу у себя в доме, куда я к обеду приду просить руки его дочери.

– Слышала мать, нам жить с этим богатством теперь нет никакой возможности. Эта драгоценность может принести нам беду, если только мы не избавимся от нее. И чем скорее мы это сделаем, тем лучше. Собирайся мать. Мы идем в дом господина Анируддха, за его дочерью.

Приготовление к сватовству у старых родителей прошли, как это принято у верующих Кришнаитов. Нарядившись в одежды для такого случая, отец и мать Кшатра с сыном, медленной и торжественной походкой на виду прохожих селения двинулись к дому богатого плантатора чая. Там их уже ждала свита из родственников и сам господин Анируддха с дочерью. Нарядная и улыбающаяся невеста с полной любви взглядом не сводила глаз с жениха. У ворот Анируддха постепенно стала собираться толпа зрителей.

Когда во двор торжественно вошли родители Кшатра вместе с сыном, к ним обратился с порога дома господин Анируддха, громко, чтобы все слышали.

– Ты, уважаемый Абхай, привел своего сына к моим стопам. Скажи, что поднесет Кшатр мне в знак руки моей дочери?

– Пусть Кшатр одарит тебя за твое драгоценное благословение сочетаться в браке наших детей.

– Подойди ко мне, сын мой. – Громко позвал к себе Кшатра Анируддха.

Кшатр молча, приблизился к отцу Ратны и, вынув из-за пазухи сверток, развернул шелк и поднял в своей руке высоко над головой кристалл. Толпа у ворот издала удивленный вздох и зашумела, как рой пчел. Алмаз сверкал всеми цветами радуги, отбрасывая разноцветные блики красок от лучей солнца во все стороны. Кшатр поклонился отцу Ратны и громко, сказал:

– Я пришел к тебе с просьбой достопочтенный господин Анируддха выдать свою дочь за меня, сына достопочтенного Абхая и матери достопочтенной госпожи Авани. – Сказав это, Кшатр приклонился к ногам отца Ратны и положил у ступней Анируддха алмаз. Выпрямился и почтительно стал стоять возле отца с дочерью. Ратна наклонилась к стопам отца, подняла алмаз и дала сокровище в его руки. Анируддха взял за руку дочь с алмазом, и, подойдя с ней к Кшатру, вложил руку дочери в ладонь Кшатры. На этом церемония была завершена. Кшатр и его родители были приглашен в дом. И у молодых началась новая уже семейная жизнь…

Алмаз длиной 6,5 см и весом 185 карат (или 37 г) бледно желтого цвета был продан в 1450 году шахскому двору в город Ахмаднагар. В 1591 году шах Бурхан Низам второй за прозрачный и желтоватый цвет нарек его «Перстом Аллаха» и повелел придворной камнерезной и гранильной мастерской распилить алмаз на две равные части и вырезать на одной из граней алмаза на двух распиленных частях одинаковую надпись на фарси: «Бурхан-Низам-шах второй.1000 год». Итак, одна и вторая части алмаза были отшлифованы и стали иметь длину 3 см каждый и весом по 90 карат с одинаковой надписью.

В этом же 1591 году властитель Северной Индии Великий Могол Акбар захватил Ахмаднагар и завладел одним из алмазов. О судьбе второго алмаза ничего не известно. Когда на престол династии Моголов взошел внук Акбара шах Джехан («Властитель мира»), то он приказал на другой грани алмаза вырезать еще одну надпись: «Сын Дехангир-шаха Джехан-шах. 1051год».

До 1738 году алмаз «Шах» хранился в Дели. В 1738 году на Индию напал шах Надир, захватил алмаз и увез его в Персию. В 1824 году на третьей грани алмаза появилась надпись: «Владыка Каджар-Фатх али-шах Султан 1242год».

В 1829 году в столице Персии Тегеране убивают русского дипломата и писателя А. С. Грибоедова. Правительство России требует наказания виновных. Испуганный шахский двор отправляет в Петербург сына шаха Хосров-Мирзу, который везет в дар царю алмаз «Шах». Так этот камень оказался в Алмазном фонде России.

Примечание автора:

О судьбе второй равной части алмаза, "Близнец "Шах", ничего в истории не известно. Автор оставляет за собой право предположить существование второго алмаза, точной копии бриллианта "Шах", и строит повествование на этом предположении…

Глава вторая

У главного пассажирского входа на круизный лайнер «Оазис» на палубе встречал пассажиров сам капитан судна. В сопровождении двух упитанных и крупных африканских женщин, похожих друг на дружку, как две капли воды, он стоял в форме капитана и приветливо улыбался. Это был высокий толстяк, как айсберг на пути мелких суденышек-туристов, исчезающих в чреве огромного транспорта, несшего на своем борту целый два квартала восьмиэтажных палуб, состоящих из жилых кают-квартир. И обширного парка раскинувшегося на первой палубе из натуральных высаженных деревьев вдоль прогулочных улиц с разбросанными магазинами, кафе и различными ресторанами на любой изысканный вкус требовательного гурмана. На самой верхней палубе круизного гиганта располагалась сеть бассейном с различными развлекательными водными аттракционами и джакузи. Места хватало всем, правда поплавать в бассейнах было неудобно, так как туристы любили окунаться, и только, и часами кисли в воде, спасаясь от палящего солнца под тентами бассейнов с детьми. Со всеми этими достопримечательностями «Оазиса» мне еще предстояло познакомиться, но это будет потом, а сейчас рядом с капитаном я увидел Сару с Игорем. Пара стояла рядом с этой экзотической компанией и весело болтала с веселым капитаном и его окружением. Я поднялся трапом корабельной палубы и предъявив свой посадочный талон с пластиковой карточкой, которую охранник взял у меня и приложил к турникету, проверяя мой пропуск на корабль. Прозвучал сигнал в сопровождении загоревшимся зеленым огоньком на контрольной лампочке турникета. Охранник вернул мне карточку и, улыбаясь с жестом руки, пригласил на палубу. Друзья сразу же окружили меня. Игорь обнял меня по-дружески. Похлопал по спине.

– Ну, рассказывай, как дела там в Киеве?

– Не приставай к Валику, еще успеешь расспросить. – Вмешалась Сара. – Скажи лучше, куда мы сейчас с тобой и Валиком идем.

– Да, да, дружище, сейчас двигаемся в "Креветку", это ресторан с экзотическими морскими блюдами, которые подают там с настоящим пиратским ромом "Captain Morgan» Spiced Gold.

– Мы там заказали столик, и теперь будем отмечать твое прибытие. – С приветливой улыбкой, радостно улыбаясь, щебетала Сара. Она крепко держала Игоря под руку, и заглядывала ему в лицо с полными глазами любви.

– Но сначала подойдем к столу таможни. – Игорь кивнул головой, указывая на окно бутика, в котором торчал чиновник по досмотру вещей. Капитан одобрительно закивал головой, показывая всем видом, что он доволен этой молодой парой, путешествующей в свой медовый месяц на его круизном лайнере. Досмотр вещей заключался в том, что я поставил свою вещевую сумку на полку окна и открыл молнию. Чиновник заглянул внутрь сумки, кивнул мне, что все в порядке и на этом осмотр был завершен. Мы поднялись на третью палубу в каюту с номером 333. Это был просторный номер, как в гостинице с балконом с видом на море. И со всем необходимым для удобного проживания. Я бросил свою сумку на постель, и мы вернулись к лифту…

В ресторане было не много посетителей. Мы уселись за уютный столик под роскошной пальмой. Официант подал Лобстеры, огромное блюдо салата с мидий, обжаренных в оливковом масле с морской капустой. Открыл бутылку шампанского, наполнил фужеры и разлил в бокалы ром. Я поднял фужер с шампанскими, сказал тост в честь молодых, пожелал им всего того, что в таких случаях принято говорить и наше веселье началось.

На расспросы Игоря, о Киевских делах, рассказал о приключениях с бандитским наездом на его квартиру и о показаниях в полиции.

– Благо, что у меня был на руках мой гражданский паспорт. Так, что задержек с оформлением путевки не было. – Завершил свой рассказ.

– Вечером мы еще пойдем на концерт популярных индийских песен, ведь следующий порт у нас Бомбей. – Сообщила Сара. Я догадался, что туристическим гидом у Игоря по жизни теперь Сара. И у меня мелькнула мысль о том, как повезло ему с его Сарой. Но с другой стороны сермяжная правда жизни заключается в том, что женщины выбирают нас. И все в жизни строится по их женскому сценарию. А наша мужская роль, помогать строить отношения в семейной жизни иногда терпеть несправедливые, как нам кажется, женские упреки, и делать все от нас зависящее, чтобы этих упреков было, как можно меньше, тогда жизнь станет увлекательным туристическим круизным путешествием по тропам жизненного рая. Глядя на них, мне хотелось уберечь ребят от жизненных невзгод, которые неотвратимы для любой молодой пары. И вдруг неспокойная мысль вонзилась в мой мозг.

– Валентин, что ты озабоченный чем-то? – настороженно спросила меня Сара.

– Мне не хочется портить праздник вашего медового месяца, но мне кажется, что на судне появился неприятный гость, наш общий знакомый.

– И, кто же это? – спросил Игорь.

– Сир Чемберлен. – Ответил я.

Игорь с улыбкой посмотрел на Сару. Супруга изменилась в лице. Стала серьезной и озабоченной.

– Что этой скотине нужно? – злобно прошипела Сара.

Я удивленно взглянул на изменившееся лицо молодой женщины, и с тревогой спросил:

– А, какое отношение этот господин имеет к тебе, Сара?

– Да никакого. – Пытаясь скрыть свою озабоченность, с улыбкой ответила она. – Давайте лучше выпьем еще рома. – Она взяла в руку бокал, и поставила рядом с Игорем. Муж наполнил бокалы себе, мне, Саре. Затем она подняла бокал и сказала: – Чтобы там не было, я замужняя женщина. У меня теперь семя, дом и богатый, умный и образованный муж, хороший и надежный наш друг Валентин, за которого я хочу выпить, друзья за нас, за нашу дружбу и за наше процветание.

Мы стоя выпили ром. И уже закусывая салатом и лобстером с креветками, возле нас вырос официант с бутылкой французского шампанского "Louis" Roederer Cristal.

– Простите, судари, но это шампанское для дамы, от господина за тем столиком. – Официант кивнул головой в сторону места в углу кафе.

Сара покраснела до ушей. Игорь схватил бутылку из рук официанта и быстрыми шагами двинулся к указанному официантом столику. Свиноподобные глазки, заплывшие жиром, Чемберлена засветились в ехидной улыбке. Развалив на стуле свое тучное тело, он вызывающе глядел на приближающегося Игоря, и, когда тот подошел к его столику, громко сказал.

– Ты мальчик, ошибся, у меня тут нет свободного места. – Его толстые губы расплылись в неприятной улыбке.

– Ты, престарелый юноша, заткни себе эту бутылку в свою толстую задницу, и не смей даже смотреть в сторону моей супруги! – стукнув бутылкой по столу, выкрикнул Игорь.

Чемберлен с невероятной для его тучной фигуры прытью вскочил со своего места и кулаком ударил Игоря в челюсть. Перемет отлетел от толстяка, как теннисный мячик от ракетки, и упал спиной на соседний стол. Стол разлетелся в щепки, а Игорь, оглушенный ударом, остался лежать на полу. Я подскочил к Чемберлену сзади, который уже целился Игорю ногой в голову. И схватил его за две руки, коленом упираясь толстяку в позвоночник. И в этот самый момент из его пиджака дохнуло невыносимым смрадом немытого тела. Меня затошнило и вырвало прямо на спину пиджака, нападавшего на Игоря Чемберлена. Возле меня, удерживающего Чемберлена, появились два огромных охранника. Они приняли дебошира с моих рук и увели собой. Я поднял Игоря с пола. Он потрогал ушибленную челюсть правой рукой, и, шатаясь, пошел со мной к одиноко сидящей в шоковом состоянии Саре. Наш вечер обещал быть испорченным…

Чемберлена вывели из лайнера, за неподобающее поведение и ликвидировали его тур до порта Бомбей. Он, порывшись в кармане пиджака, достал смартфон и набрал номер.

– Низам, я выяснил ваш продавец на борту круизного лайнера "Оазис". Лайнер прибывает в Бомбей через неделю. – Чемберлен сделал паузу, слушая, что отвечал ему Бурхан Низам, затем сказал, – Нет, нет, у меня ликвидирован тур и я уже не на корабле. Да, хорошо, буду в Бомбее, на вашей вилле. Вылетаю вечерним рейсом. До встречи…

К нашему столику подошел директор кафе с извинениями. Но настроение наше было подавлено этим диким происшествием. Лишь слегка у Сары обрадовано загорелись глаза, когда она услышала, что драчун был выдворен с лайнера и его тур аннулирован.

– Больше ты его никогда в жизни не увидишь, Сара. – С утешением сказал жене Игорь.

Наша встреча продолжилась в зале для концертов на фестивале песен Индии. Театрализованное представление длилось до самого утра и успокоительные мелодичные голоса и сказочные танцы, расслабили нас, и мы только под утро разошлись по каютам.

Утром я проснулся в незнакомой постели. Открыл глаза, увидел серый потолок каюты, и только сейчас до меня дошло то, что я нахожусь на круизном огромном лайнере "Оазис". Постепенно просыпаясь, приходило воспоминание о вчерашнем дне. И драка в кафе с этим хамски настроенном Чемберленом. И, что его связывает с женой Игоря? А почему я решил, что связывает? Да потому, что слишком самоуверенно вел себя этот господин в отношении к нам. Я сверил свои наручные часы с висевшими электронными часами на стенке каюты. И вначале не поверил расхождению в шесть часов. Затем понял, что при пересечении того или иного часового пояса, на лайнере корректируют часы по-местному временем. В дверь каюты постучали. Я открыл и увидел Игоря. Он был весел и жизнерадостно улыбался.

– Привет, соня. Как тебе спалось?

– Закрыл глаза глубокой ночью, открыл уже обеденное время.

– Ну не ночью, а на рассвете.

– Ладно, Валентин, давай пойдем, поедим, чего ни будь в ресторане Швейцарского стола, а затем на верхнюю палубу купаться. Сара уже уложила вещи и воду, и соки, нам нужно освежиться. – Говорил Игорь.

Я вошел в ванную, надел плавки, легкие брюки и майку. Налегке вышел с Игорем и, встретив Сару у лифта, она была в легком платье до колен, эффектно подчеркивающее ее изящную талию и с белой сумочкой под цвет платья, что висела у нее на плече. Широкополая соломенная шляпа прикрывала роскошные каштановые волосы, ниспадающие на узкие плечи. Она приветливо встретила меня улыбкой, здороваясь. И мы спустились на первый этаж к ресторану. После утреннего завтрака поднялись на верхнюю палубу. Там нашли бассейн, где было меньше всего туристов и, с наслаждением окунулись в объятия воды, словно в небесный эфир. Сара, уселась на кромку бассейна, опустив ноги в воду между нами, и поглядывала то на Игоря, то на меня и заразительно, улыбалась нам своей жемчужной улыбкой.

– Парни, как я счастлива с такими отважными мужчинами, готовыми броситься на страшных демонов преследующих бедную женщину. – Она весело засмеялась, прыгнув в воду, окатывая нас брызгами. Игорь бросился следом за ней. Я вылез на кромку бассейна и продолжал наблюдать за резвящейся в воде парой. Меня преследовала одна и та же мысль. Откуда, этот мерзкий мешок жира Чемберлен, знает Сару? По его поведению мне стало ясно, что он знает ее и его с ней наверняка связывают какие-то дела, что оставались в прошлом…

Глава третья

Шел 1591 год. Шах Бурхан Низам второй в сопровождении преданных воинов обходил укрепления крепостных стен города Ахмаднагара. Стража на крепостной стене при виде во всем воинском облачении своего правителя, низко кланялась. Закончив обход, шах спустился с крепостной стены и двинулся в сторону дворца, встречая на улицах города воинов, прибывших на защиту крепости. Во дворце было прохладно и покойно, как в мирное время, казалось, что ничто не нарушит покой его правлению. Бурхан остановился у покоев гарема. Посмотрел на двух черных стражников, стоящих по обе стороны двери ведших в покои. Глубоко вздохнул и прошел дальше. Сегодня он решил навестить любимую жену и наследника, но в облачении воина этого делать не стал. В своей мужской половине дворца к нему пропустили мастера камнереза, выполняющего его заказы в камнерезной мастерской. Челядь знала, то, что положено было знать слугам, что камнерез Ахмат, пользуется особым уважением шаха Низама за непревзойденное мастерство. Его орнаменты, вырезанные из камня дорогих пород, украшают дворец надписями священных цитат Корана прославляющих Аллаха, и подвиги, дарованные Аллахом правителю Ахмаднагара.

– Ахмат, рад тебя видеть, ты выполнил мой заказ? – спросил Низам.

– Да хранит вас бессмертный милостивый Аллах, пусть славится в веках имя Его. Я выполнил все, что вы приказали мне сделать. Не изволит ваша милость взглянуть. – Не смея поднять голову, дабы не осквернить своим взглядом светлейшего шаха Бурхан Низама второго, мастер замер в почтительной позе.

– Нет, Ахмат, не здесь. – Сказал шах. При этом он сделал жест рукой страже.

Два стражника, стоявшие по обе стороны мастера камнереза, готовы в любой момент броситься на защиту светлейшего шаха, повернулись кругом, и вышли за дверь покоев, оставив шаха наедине с мастером. Когда стража удалилась, шах сказал:

– Теперь можешь доставать и показывать свою работу.

Ахмат достал из-за пазухи сверток, завернутый в шелковую ткань. Бережно развернул ткань. На его ладони засверкал бриллиант, лежащий рядом с кожаным мешочком на тонкой шелковой тесемке. Ахмат протянул шаху свою поклажу. Бурхан, придерживая левой рукой ладонь мастера, правой стал рассматривать безукоризненную надпись на одной из граней алмаза.

– А второй камень совершенно такой же, как и этот? – приглушенным голосом спросил шах.

– Я выполнил все, как вы приказали мне сделать, светлейший повелитель. В мешочке щепотка земли и "Перст Аллаха" вместе.

– Достань бриллиант "Перст Аллаха", я должен убедиться в совершенстве твоей работы.

Ахмат, молча, развязал тесьму и достал из мешочка сверток в пергаменте, развернул клочок пергамента и сверкающий камень, положил на свою ладонь рядом с первым. И грани, и края в кристаллах, и надписи, были совершенны в своей идентичности, за исключением незаметных двух знаков в безукоризненной вязи надписи на фарси на бриллианте, извлеченном из мешочка в свертке пергамента с надписью рукой Бурхан Низам шаха второго, которая должна быть начертана на алмазе "Перст Аллаха".

– Ты, Ахмат, не превзойденный мастер камнерез во всей окружающей нас вселенной. Я дам тебе столько золота за такую работу сколько захочешь. Ко мне прибыли купцы из далекого Запада, страны Португалии. Их корабль через месяц отплывает из Бомбея, караван уходит сегодня. Неспокойно на нашей границе. Властитель Северной Индии Великий Могол Акбар у наших границ. Со дня на день мы ожидаем набег его головорезов на нашу землю. Я отправляю наследника с моей законной женой с караваном купцов в Бомбей. Сегодня под покровом ночи будешь сопровождать наследника с матерью. С вами поедет и преданная охрана в лице молодого сильного и бесстрашного воина Шерхана телохранителя моей жены и ее сына, наследника Ахмаднагара. – С этими словами, шах взял с ладони алмаз в свою руку. Полюбовался им, вертя в руках, и сверяя надпись с надписью на пергаменте, сказал: – Алмаз "Перст Аллаха" вложи обратно в кожаный мешочек, где уже хранится щепотка земли наших предков. – С этими словами Бурхан Низам спрятал пергамент в карман халата, алмаз передал Ахмату.

С грустным взглядом Бурхан Низам наблюдал, как камнерез осторожно положил в мешочек, закрепленный на тесьме из крепкой шелковой нити, затянул и завязал нить узлом. Затем поклонившись, передал талисман шаху. Низам отпустил придворного камнереза, щедро наградив за его работу, и по его просьбе разрешил взять с собой в далекую страну свою жену и сына. Проводив мастера, Бурхан Низам переоделся в домашнее платье, затем вошел в тронный зал дворца и, открыв сундук с сокровищами, возложил в особый ларец алмаз, где хранились крупные драгоценные камни. После этого открыл за троном потайную дверь и вошел в опочивальню любимой жены. Жена сидела на корточках на ковре с Кораном в руках и читала своему сыну священные тексты. При виде супруга она поднялась и, склонив в почтительном поклоне голову, сказала: