Текст книги "Тьма"

Суббота, 11:30

Всю дорогу мы проехали молча. На меня произвело гнетущее впечатление убийство женщины. И несмотря на то что я видел сотни мертвых тел, труп задушенной жертвы стоял у меня перед глазами, стоило лишь их прикрыть.

Я вновь стал размышлять о ее сыне, о том, что его ждет… И о том, что нашла эта несчастная в Шустине?..

Видимо, и на Строганова подействовало преступление, произошедшее практически на наших глазах. Он даже не смотрел в телефон, а уставился в одну точку, а потом и вовсе закрыл глаза.

– Школа! – оповестил нас Василий.

Темнинская школа представляла собой длинное двухэтажное кирпичное здание, покрашенное в ярко-розовый цвет, с одинаковыми белыми стеклопакетами, с широкой лестницей и новыми дверями под крышей-козырьком – словом, было видно, что ремонтировали ее совсем недавно. А перед зданием росло множество молодых деревьев, аккуратно посаженных год или два назад. Школа во Тьме выглядела ничуть не хуже любой городской.

Но вслед за восхищением на меня напала паника – что мне сейчас говорить школьникам? Я мрачно взглянул на молчавшего Арсения.

– Доктор, у тебя на телефоне жена на какую букву записана? – вдруг поинтересовался он. – На Жэ?

– Почему на Жэ? – Я от странности и неожиданности вопроса забыл про свои страхи.

– Ну, потому что жена на букву Жэ, – пояснил он, злясь на мое непонимание.

– Нет, – помотал я головой. – На Эл.

– Понятно, – пробурчал он. – Я так и думал.

И он стал вылезать из машины.

– А при чем тут?..

– При том, что ты, когда в телефоне Шустина смотрел звонки от его жены, – недовольно пояснил Строганов, – то мог и не понять, что звонок был от жены, сечешь?

– А, понял! – дошло до меня опасение Арсения. – Не волнуйся, я смотрел звонки от Нины, – и, видя изумленный взгляд моего босса, добавил: – Ну, ты же мне давал читать заявление Шустина? А там сказано, что жену зовут…

– Я впечатлен! – отреагировал он. – Может быть, ты еще и заметил, какая вкладка у него была открыта на телефоне?

– Ну, заметил, – пожал я плечами, даже не обижаясь на его сарказм. – Там был WhatsApp. А что?

– А то! – Строганов остановился и уставился на меня. – Когда мы пришли, он стирал какие-то сообщения! И еще, когда я просматривал его телефон, то посмотрел его переписку… явно не с женой. Там просто чей-то номер был. Даже без аватарки. Сечешь?

– Пока не очень.

– Пока мы ехали в машине, я пытался вспомнить… – Строганов снова прикрыл глаза. – Это была его переписка с любовницей. – Он открыл глаза. – «Киска» – обращался он к ней. И подписывался – «твой котяра».

– Ну да, – подтвердил я, – маловероятно, что они с женой так игриво обращались друг к другу. А что здесь такого важного? И чего вспоминать-то? Ну, киска и котяра… Или ты думаешь, что его любовница причастна к убийству его жены?

– Важно, что эта переписка была в начале ноября, – загадочно произнес Арсений. – И плохо то, что я не могу вспомнить телефон, с которого приходили сообщения. Очень плохо! – трагически добавил он.

– Бывает, – улыбнулся я. – Стареешь, наверное! Уже и телефоны не запомнить. Но ты не расстраивайся, недостаток памяти – это лучше, чем недостаток ума…

– Придется просить у Руслана шустинский телефон… – добавил он, пропустив мои слова мимо ушей. – Черт! – воскликнул он. – А вдруг он сам посмотрит и догадается первым?

– Ну, совсем беда! – посочувствовал я детективу. – Ничего не запоминаешь… Руслан первым догадается… Пора менять род деятельности! – ядовито предложил я ему.

– А ты уже придумал, что скажешь школьничкам? – с легкой усмешкой поинтересовался этот тип.

Мне приходится изредка выступать перед аудиторией, и я бы не сказал, что испытываю «страх сцены», или, как его называют психологи, пейрафобию. Но, увидев перед собой около двадцати молодых людей… То есть я знал, что они учатся в 11-м классе, но выглядели они значительно старше своего возраста! У меня даже мелькнула мысль, что я перепутал классы и пришел на родительское собрание!

Сердцебиение, потливость, дрожание голоса, губ и конечностей – всё это присутствовало. А также злость. На Строганова. Который даже не зашел в класс! Предатель!

Заведующая учебной частью представила меня и села за первую парту. Я вздохнул с облегчением: тяжелая артиллерия в бою – залог победы. Так говорил мой дедушка. Первые пять минут меня слушали, даже улыбались шуткам. Было относительно тихо. Затем, вполне ожидаемо, некоторым наскучили мои речи, и они стали разговаривать вначале вполголоса, а потом и в полный голос. Перекрикивать не имело смысла – победила бы молодость! Поэтому я просто замолчал. Но тут завуч, резко поднявшись, повернулась на 180 градусов и оглядела поле боя (мне сразу же представился танк, у которого поворачивается башня). Разговоры смолкли, и я продолжил. Но, увы, ненадолго. У моей защитницы зазвонил телефон, и она была вынуждена покинуть класс (к моему ужасу и к искренней радости учащихся).

Я вспомнил отрывок из фильма «The Wall». И ощутил себя тем самым учителем, которого волокут на костер…

Я сел на учительский стол и с улыбкой поверженного, но не побежденного стал разглядывать ребят. Класс разделился на несколько групп. Одни слушали музыку, вставив в уши наушники и громко переговариваясь между собой. Другие уставились в свои телефоны, сообщая про свои успехи в играх. А особенно выделялись двое парней: один на первой парте (он закинул ноги на стол и, держа пачку сигарет, словно микрофон, орал какую-то песню с большим количеством мата), а другой – на последней парте, у окна (он пил из банки энерготоник и демонстрировал мне неприличный жест средним пальцем). Несколько ребят сочувственно смотрели на меня, но сделать они ничего не могли.

Тут вдруг какофония несколько изменила звучание, и взгляды стали перемещаться в сторону двери. Я тоже повернулся с надеждой – вдруг завуч вернулась? Но даже директор вместе со всеми учителями не вызвали бы такого эффекта, какой произвел незаметно вошедший Арсений. Он с любопытством разглядывал школьников, покачиваясь с пяток на носки, держа руки в карманах своего плаща и не снимая свою экстравагантную в этих краях шляпу. Я ощутил себя Джеймсом Куком, который увидел над Гавайскими островами военный вертолет. Да, если завуч была тяжелой артиллерией, то Строганов, вне всякого сомнения, – атомной бомбой. И взрыв не замедлил случиться.

Шум и вопли стихли – Строганов перекричал их всех.

– Ну что, блин! – гаркнул он, скидывая плащ и шляпу на парту. – Залили глаза керосином – и пусть все горит? Да?!

Эта странная фраза вызвала бурю одобрения у одних и недовольные возгласы у других.

Строганов выглядел как разозленная оса. Лицо перекошено, движения стремительны. На ходу он влепил затрещину парню с пачкой сигарет и, не оборачиваясь на возгласы возмущения, подошел ко мне.

– Лузеры! – прикрикнул он на класс. – К вам пришли умные люди! Вот, доктор – классный писатель! А вы херней маетесь! Только попробуй! – Он грозно наставил указательный палец на одного из учеников, который начал снимать происходящее на телефон.

– А что будет? – с усмешкой произнес с «камчатки» тот, что пил энерготоник. – Ты вообще кто такой?

– Я?! – криво улыбнувшись, переспросил Арсений и танцующей походкой направился к нему. По дороге он подхватил лежащий на парте чей-то карандаш.

– Я грузовик, я предназначен для того, чтобы

Собрать все камни!

Подкинь и ты мне-э-э-э…

Нависнув над парнем, который, кстати, был весьма внушительных размеров, Арсений на последней ноте пальцами одной руки сломал карандаш и бросил обломки ему на парту.

– Еще раз покажешь «фак» взрослому – я тебе палец сломаю так же, как этот карандаш! Усек? – сообщил он ему. Тот злобно прищурился, но ничего не ответил.

Меня снова удивила реакция молодежи на песни Строганова. Многие подхватили последнюю. Он-то их откуда знает? Я почувствовал себя стариком, которым, как известно, тут не место!

– Вы меня поражаете, – заговорил в относительной тишине Арсений. – Вашу одноклассницу убили. Задушил какой-то урод. А вы что? Сидите тут… довольные. Потому что вас это не касается! Да?

– А что мы должны делать? – раздался среди шума голос.

– Что делать? – тут же отреагировал этот доморощенный психолог. – Вот, доктор говорит, что с врагом можно бороться законом и силой…

Я вздохнул. Во-первых, это не я говорю, а во‐вторых, он переврал цитату…

– Закону вы не помогли, – продолжал возмущать народ Арсений. – Руслан же беседовал с вами? И что? И ничего! А сил у вас нет, потому что вы трусы! Или я не прав?

– У Коли Живодера есть сила. АУЕ. Понятно? – подал голос уже пришедший в себя здоровяк за последней партой. И если пару минут назад на лице его было смятение, то теперь оно сменилось довольно нахальной гримасой. Вседозволенность – вот откуда его наглость!

Только бы Строганов не начал с ним драться! С него станется…

– Коля… ваш… – медленно отвечал Арсений, – не крутой. Знаете почему? Потому что он трусливый! Он боится полиции. Таких же, как он сам, отморозков боится. Марийцев боится и даже сам себя. Понятно? А я – никого не боюсь! Потому что, когда Бог со мной, чего мне бояться? – произнес он свою сакраментальную формулу и продемонстрировал татуировку в виде мальтийского креста. – И еще: лучше быть смелым, чем осторожным, потому что судьба – женщина!

Ну, после такого заявления девушки зааплодировали.

– Полину убили, и мы приехали из города, чтобы найти «душителя»! И мы сделаем это! – Строганов стал похож на Перикла, только без бороды. – И если вы сидите тут со своими телефончиками и не желаете нам помочь, то мы обойдемся без вас! Но только вы всю свою жизнь будете помнить, что вы – лузеры!

– Если мы деревенские, а вы с города, это еще не значит, что мы… – раздался чей-то голос, но Строганов тут же перебил его:

– Эминем родился в заштатном городишке! Важно не где ты родился, а не дерьмо ли ты! – продолжал он пламенную свою речь. – Важно, что ты делаешь и что слушаешь, это я про музыку. А что касается вашей одноклассницы, то я не верю, что вы ни черта не знаете! Докажите мне обратное!

Ропот нарастал. Строганов внимательно следил за ребятами, пытаясь услышать какую-нибудь значимую реплику.

– Ну что, Наташка? Будешь опять молчать? – услышали мы, как какая-то девушка обращалась к другой.

– Заткнись!

– Сама заткнись!

Арсений подмигнул мне и продолжил наблюдение. Но, увы, больше никто не отреагировал на провокации моего приятеля. Кто-то говорил, что Полина была странная (тут же, правда, ему возражали, что она была нормальная, а он сам дебил), что Полина всегда ходила в кино одна, что парня у нее не было и вообще – она книжки читала и заплетала косу…

На прощание Арсений сообщил старшеклассникам, что они «лишь кирпичи в стене».

Мы спускались по лестнице, когда нас догнала та самая Наташка.

– Мне с вами поговорить надо! – быстро произнесла она. – Пойдемте, пока никто не видит!

– Конечно! – коварно улыбнулся обольститель. И еще раз подмигнул мне.

Местом, где мы смогли поговорить «без помех», как сказала девушка, был женский туалет. Он запирался изнутри.

Наташа заметно нервничала. Она была высокой, немного нескладной, но симпатичной. И то краснела, то бледнела, особенно когда Строганов смотрел на нее взглядом, как Марк Антоний на Клеопатру.

– Полинка, она правда любила сходить в кино одна… – негромко рассказывала девушка. – Но последнее время у нее появился…

– Парень, – подсказал Арсений.

– Ну, типа того, – согласилась Наташа. – Только он не парень!

– В смысле? – удивились мы. – Подружка? – уточнил Арсений.

– Нет-нет. Не парень, потому что он старый. Папик. Старик… Понимаете? – девушка разволновалась еще больше. – Она мне рассказывала про него, что он богатый, тачка у него крутая…

– Ты его видела? – спросил Арсений.

Девушка отрицательно покачала головой.

– Я просила сфоткать его, но Полина не соглашалась. Хотя у нее новый телефон появился с классной камерой!

– Дорогой?

– Да, – кивнула Наташа. – Не айфон, конечно, но и не из дешевых.

– А тачка какая? – Арсений сверлил ее взглядом, словно хотел прочитать мысли.

– Ну, какая-то крутая… Джип, может, – неуверенно сообщила Наталья. – И в тот день она пошла в кино, чтобы с ним там встретиться!

– А возраст его она тебе не сказала? – спросил я, понимая, что «старик» для нее – это мужчина после тридцати.

– Ну, типа старый, – пожала она плечами. – Я никому ничего не говорила, потому что все равно не найдут. А если найдут, то будут про Полину говорить всякие гадости, типа шалава, со стариком встречалась, понимаете? А она очень хорошая была, чистая… Они даже не это… – она многозначительно замолчала. – Понимаете? И ее все равно не вернуть…

Мы еще некоторое время разговаривали, но, к сожалению, больше никакой полезной информации Наташа не сообщила. Арсений важно поблагодарил ее за помощь, похвалил и осыпал комплиментами. На том и расстались.

– Что скажешь? – обратился я к спине Арсения. Дело в том, что, как только мы вышли, он ринулся вдоль школы и забежал за угол. Я последовал за ним.

– Окна, похоже, на эту сторону выходят? – то ли спросил, то ли сказал он мне.

– Да, – подтвердил я, – этот дом был виден из окна класса. А что?

– Тот чувак, ну, который тебе «фак» показывал, он в окно поглядывал, – ответил Арсений. – Мне интересно, чего он высматривал…

Я огляделся. Первое, на что я обратил внимание, было то, что покрашен розовой краской был только фасад школы. Боковая стена являла собой обыкновенный серый кирпич.

– Э, городские! – окликнули нас.

Собственно, это было второе, что я увидел. Недалеко от школы на обочине дороги стоял старый помятый джип, а на него опирался молодой человек неопределенного возраста и внешности. Зато, как выяснилось вскоре, вполне ясных занятий.

Рассмотрев его поближе, я решил, что ему нет тридцати, но явно больше двадцати лет. У него были мелкие, неприятные черты лица… Будь я физиогномистом, я бы предположил, что такие субъекты не отличаются большими умом, зато склонны к подлости… Маленькие невыразительные глазки смотрели на нас из-под накинутого капюшона.

– Суда идите! – растягивая слова, сказал он.

– Видимо, это местное приветствие, – сказал я Арсению.

– Я Михей, если не знаете, – важно сообщил он нам. – Эта школа подо мной. Ясен хрен? И если вы чего впаривать тут собираетесь – то только через меня. Мне по хер кто вы, аптекари или банкиры, все через меня! Хоть дрянь, хоть цопэ – мне откатываете. Потому что я под Колей Живодером. Ясен хрен? Чё молчите?

Я усмехнулся, услышав речь Михея. Он силился подражать героям второразрядных боевиков, но выходило это фальшиво и убого. Арсений же откровенно захохотал.

– Извини, братан! – сказал он нахмурившемуся Михею. – Прорвало, знаешь ли.

– Речь о наркотиках? – уточнил я у Строганова.

– Ага, – кивнул Арсений, продолжая улыбаться. – Михей говорит, что это его территория. Он их здесь сам толкает. Да?

– Слышь, бакланы, – начал терять терпение наш собеседник. – Вы чё…

– Все по понятиям! – Арсений широко развел руки. – Мы Колю уважаем, он нас знает! Все норм!

– Не норм, – оборвал я приятеля. – Знаешь, что бы я делал с теми, кто распространяет наркоту в школах?

– Что? – тут же заинтересовался Арсений.

– Отрывал бы им яйца, – хмуро сообщил я. Меня этот Михей здорово вывел из себя.

– Какая интересная мысль! – обрадовался Строганов. – А почему именно так?

– Чтобы у них такого же дерьмового потомства не появилось! – Я не мог сдержаться и от этого злился еще больше. Нужно было просто позвонить Руслану…

– Ой, тока не надо… – скривился Михей и, лениво сдвинув край куртки, продемонстрировал травматический пистолет. – Короче, петушки…

Строганов неожиданно нанес короткий удар рукой по тому самому месту, причем я и глазом не успел моргнуть, как местный наркодилер со стоном завалился на землю.

– Ты чего? – изумился я. Действительно, то он рассказывает о своей дружбе с местным авторитетом, то бьет его представителя…

– Ничего, – перестал улыбаться Арсений. – Время экономлю. Эй, тру, вопрос есть. Что можешь про «душителя» сказать?

Но крутой парень Михей ничего не мог сказать. Вначале он стонал, потом ругался и угрожал, а потом на полусогнутых ногах побежал к своему джипу…

Мы ехали обратно в участок. Я пилил Строганова за самосуд.

– Я видел его джип в списках Руслана, – поморщившись на мои сентенции, ответил Арсений. – Михей – это Михаил Залотов.

– И? – Я сразу перестал критиковать его методы.

– И у него алиби, – пожал плечами крутой Уокер.

– Зря ты с ним связался, – покачал головой наш шофер. – Он под Колей ходит. И так этого не оставит.

– А я-то тут при чем? – искренне удивился Арсений. – Это вон доктор ему приговор вынес. А я лишь исполнитель.

У меня в ответ на его наглое заявление даже слов не нашлось!

– Живодер разбираться не будет, – Вася явно огорчился. – Вас накажет и меня за компанию.

– А тебя-то за что? – спросил я его.

– Ну, я же вас вожу… – ответил Василий. – Это тебе не город! Это Тьма… Приехали.

– Не дрейфь! – успокаивал его Арсений. – Ну-ка, доктор, скажи ему что-нибудь ободряющее!

Я пожал плечами. На самом деле я разделял тревогу таксиста. Я видел этого Колю и не ждал ничего хорошего ни от него, ни от его приспешников.

– Против сильного врага поможет смелый друг, – придумал я на ходу.

– Браво! Макиавелли? – хлопнул в ладоши Строганов и выбрался из машины. А затем с места прыгнул через капот.

– Ага, – соврал я, наблюдая за его паркуром и удивляясь, откуда он знает фамилию древнего итальянца?

Суббота, 13:30

Руслан сидел у себя в кабинете, одновременно разговаривая по телефону, заполняя какие-то бумаги и прихлебывая кофе из огромной кружки с надписью: «Любимому папе».

– Ну чё? – поинтересовался Строганов, когда наш шериф немного освободился.

– В смысле? Вам скоро на сеанс пора ехать. Аппаратура с собой? – проговорил Руслан.

– Все норм, – коротко рапортовал Арсений. – Ты расколол Шустина?

– Ну да, – хмуро ответил шериф. – Вот, блин, козел! По-другому и не назовешь…

– Слушай, а куда теперь ее сына денут? – спросил Арсений.

Я посмотрел на него с подозрением. Чего это его стали такие «мелочи» интересовать? Впрочем, я уже давно заметил, что Строганов с возрастом становился более человечным.

– Куда? – еще больше нахмурился Руслан. – А я его сам отвез к двоюродной тетке… у них больше никого нет. Я и говорю – козел, – добавил он про убийцу.

– Понятно, – кивнул Арсений. – Кстати, а чего это у тебя разрешено наркотой торговать в школе?

– Не понял? – исподлобья посмотрел на него Руслан. – В нашей школе?

– Да-а, – трагически закивал головой хитрый Строганов. – Есть некто Михей…

– От зараза! – хлопнул по столу Руслан. – Сколько раз говорил… сученку… Вы сами видели?

– Да-а! – продолжал Арсений в том же духе. – Мы его пытались пристыдить, типа, это же незаконно! А он нам – что клал он и на закон, и на его представителей, и даже на тебя! Так и сказал, что Руслан под Колей Живодером ходит!

Я вздохнул и поднял глаза к потолку. Строганов когда-нибудь доиграется! Актер доморощенный!

Взбешенный Руслан стал названивать Коле.

– …а это я велел своим людям убрать этого шакала от школы! – кричал он авторитету. – Кому? А кому надо, тому и приказал…

– Все, – обернулся он к нам после того, как закончил говорить, багровый от негодования. – Спасибо, что сказали. Вы что, его побили? – поинтересовался он.

– Ну, после того, как он про тебя гадости стал говорить, типа ты в курсе его бизнеса… – стал объяснять Арсений.

– Урод! – прорычал полицейский. – Я бы вообще его прибил!

– Времени не было, – развел руками Строганов. – А насчет Шустина… ты, кстати, как его расколол?

– Да ерунда, – махнул рукой Руслан. – Сказал, что повешу на него все убийства, если он правду не скажет.

– Понятно. Так вот, насчет Шустина…

– И что? Он сразу сознался? – Я был несколько удивлен и даже перебил Арсения.

– Да, – кивнул Руслан. – Ну, это разумно. А он – хитрый, сразу понял…

– Извиняюсь, но я не понял… При чем тут хитрость? – поинтересовался я.

– За пять убийств ему вполне светило бы пожизненное, – терпеливо объяснял Руслан. – А за одно, да еще жены, да еще с повинной пришел… ну, лет пять – семь… наше правосудие, как известно, самое гуманное в мире, – усмехнулся он.

– С повинной пришел, – я покачал головой, вспомнив как его задерживали.

– Так вот насчет Шустина, – недовольно продолжил Арсений. – Можно мне его телефон посмотреть?

– Зачем это? – Руслан подозрительно уставился на него.

– Посмотрю, что он делал в дни, когда других женщин убивали. Вдруг что интересное увижу? – с невинным видом сообщил мой приятель.

– Во-первых, я уже все сам проверил, зацепок никаких нет. – Руслан продолжал внимательно разглядывать Арсения. – Во-вторых, ты что, так и не веришь мне, что убийца – Дима Блин?

– Слушай! – не выдержал этот стратег. – Тебе что, жалко? Или ты боишься, что я что-нибудь обнаружу, чего ты не заметил? Или мы должны плюнуть на все параллельные ниточки? Или…

– В моем присутствии! – оборвал его полицейский.

Арсений методично просматривал телефон убийцы, потратив на сбор информации не менее получаса. Руслан стоял рядом, не отрывая внимательного взгляда от экрана ни на минуту. Наконец записная книжка, переписка и фотографии были изучены, и Строганов даже поблагодарил полицейского.

– Ну? – поинтересовался тот.

– Да ни чё, – пожал плечами Арсений, как мне показалось, вполне искренне.

– Вот ведь! Только время терять! – возмутился Руслан. – Я еще надеюсь на сотового оператора – есть шанс получить информацию о его передвижениях в ночь убийства жены, а может, и в ночь, когда убили вашу девчонку! Месяца-то еще не прошло… Да! – энергично кивнул он в ответ на усмешку Строганова. – Разумеется, я проверяю на причастность ко всем смертям!

Затем он переключился на нашего основного подозреваемого, в который раз обсуждая, куда устанавливать камеру, как это сделать незаметно, и напоминая об осторожности.

– Да, дорогие мои! – вещал Руслан. – Это крайне опасно! Вы должны быть как саперы! Без права на ошибку!

Арсений слушал спокойно и даже не возражал.

– Да, кстати, – сказал нам шериф уже перед уходом. – Чего этот Шустин мне мозги выносил про сапоги жены? Про то, что они были одеты правильно? При чем тут сапоги?

– Не бери в голову, – отмахнулся Арсений, и мы вышли.

На улице уже стемнело. Короткий день во Тьме, как мне показалось, был еще короче, чем в городе. Прямо по Довлатову!

– Ничего не обнаружил? – спросил я у Арсения. – В телефоне Шустина.

– Что значит не обнаружил? – сварливо начал мой приятель. – А что я, по-твоему, так долго с ним возился?

– Сам говорил, что память у тебя ухудшилась, – напомнил я ему.

Строганов призадумался.

– Нет! – возразил он и победно уставился на меня. – Я сразу не запомнил телефон, потому что WhatsApp не всегда показывает все цифры номера! Там не хватало двух последних цифр, поэтому я и не мог вспомнить!

– Ну слава богу! – кивнул я. – А то я уже беспокоиться начал. Так ты увидел номер целиком?

– Да! – гордо ответил он.

– И чей он?

– Не знаю! – радостно помотал он головой. – Сейчас у Васи выясним.

Мы сели в нашу машину, с которой уже сроднились.

– Ну чё? – не оборачиваясь, поинтересовался наш уже почти коллега.

– Не волнуйся, – поспешил успокоить я его. – Руслан договорился с Живодером. Нас не тронут!

– Слава те… – искренне обрадовался Василий.

– Вася, а ты не знаешь телефона… – начал было я, но Строганов пнул меня в бок и перебил:

– Нет, лучше не телефон, а адрес двоюродной тетки сына Нины Шустиной.

И угрожающе посмотрел на меня.

– Кого? А, это сестрянка Нинкина, что ли? – повернулся он к нам. – Знаю, она на год младше меня училась… ничё такая… а зачем?

– Руслан к ней мальчика отвез, – пояснил Арсений. – Мы хотим с ним поговорить.

Я на всякий случай молчал всю дорогу. Поди пойми этого гения. То «спросим у Васи телефон», то не дает слова сказать…

– Вася, можно твой телефон на пару минут? – уже вылезая из машины, попросил его Арсений.

– Держи, – легко согласился Василий. – Только у меня там денег немного… так что если в город звонить…

– Мы положим, – не отрывая взгляда от трубки, ответил Строганов. Звонить он никуда не стал, а просто вернул телефон владельцу через пару минут.

Сестрянка, или кузина, убитой жила в частном доме, небольшом и небогатом. У нее было двое детей: девочка помладше и мальчик постарше сына Нины Шустиной. Арсений, сославшись на Руслана, попросил разрешения поговорить с мальчиком.

– Зачем? Ему и так досталось… – покачала головой женщина. Она была младше, стройнее и выглядела гораздо лучше покойной сестры. – Вы бы…

– Это детский врач! – указал на меня Арсений. – Он с городу приехал. Специально. Если сразу не начать лечение от шока, то парень потом заикаться будет! Да, доктор?

Я кивнул головой и мысленно отвесил ему пинок.

– Ну ладно, – нехотя согласилась кузина. – Только ничего у вас не выйдет. Он не будет с вами разговаривать…

Мальчик сидел за компьютером и играл в какую-то «стрелялку». На нас он никак не отреагировал, хотя, разумеется, заметил, что мы подошли к нему вплотную. Пока я раздумывал, что сказать, Арсений, подтащив к себе стул, сел рядом и ткнул пальцем в монитор.

– Зря ты дробовик используешь! Тут снайперка нужна!

Мальчик покосился, но ничего не сказал. Его приемная мать вышла из комнаты и забрала с собой своих детей.

– Поднимись на второй этаж, – продолжал советовать этот специалист, – и когда он появится на улице, грохни его из снайперки!

Я вздохнул. А мальчик послушался совета и сумел подстрелить какого-то типа с автоматом.

– Супер! – искренне восхитился Арсений. – Это кто был?

– Дядя Вова, – тихо ответил мальчик.

– Это муж мамы? – живо поинтересовался Арсений.

Мальчик молча кивнул.

– Понимаю, – нахмурил брови Арсений. – Я бы тоже так сделал. Но это неправильно. Понимаешь?

– Вы же сами сказали, что надо из снайперки? – удивился мальчик.

– А, да, – кивнул воспитатель. – Но я не про то. Я про дядю Вову. Не надо его убивать.

– Он с мамой дрался, – угрюмо ответил парень. – А у меня винтовка только игрушечная была.

– Дядю Вову посадят в тюрьму, – вмешался я. – И ему там будет очень плохо.

– Да, – подтвердил Арсений. – А если бы ты его убил, то тебя бы посадили. А что, они часто дрались?

– На выходных чаще. И на каникулах… – вздохнул мальчик.

– На этих или на прошлых? – уточнил Арсений.

– На всех. И на прошлых тоже.

Не знаю, что чувствовал Арсений, но на меня такая тоска накатила… Тьма. Безысходность.

– На прошлых они из-за тети какой-то ругались, – стал вспоминать мальчик. – А на этих – из-за самогонки.

– А тебе гонки нравятся? – вдруг поинтересовался у него Арсений. – На самом деле гонки лучше, чем самогонка и чем стрелялки! Знаешь почему? Они карму не портят.

– Мне дядя Руслан обещал дать порулить на своей тачке! – с гордостью похвастался парень.

– Ха! – отреагировал Арсений. – Я тебе не только дам порулить. Мы с тобой погоняем на моей тачке!

– Строганов, – осуждающе покачал я головой.

– Ну, с соблюдением правил дорожного движения, конечно! Заметано?

Мальчишка улыбнулся.

* * *

– Ну, как говорят здесь, и чё? – поинтересовался я у этого детского психолога.

– Чё? Закончим дело и прокатимся с ним! – радостно ответил он.

– Я про наше посещение! Смысл в нем был? Или ты просто поиграть на компьютере заходил? – взорвался я. – И что ты нашел в телефоне Василия? И почему нельзя было спросить у него самого про телефонный номер, который ты обнаружил у Шустина?

– Смысл был! Это раз! – Строганов стал загибать пальцы, изображая Фандорина, чем разозлил меня еще больше. – Я узнал, что на прошлых каникулах, то есть в ноябре, Шустин ссорился с женой из-за любовницы. Это два! Ее телефон я обнаружил в его переписке по WhatsApp, где он называл ее Кисой. Это три. Этот же номер я нашел в трубке Василия. Это четыре. Ему об этом знать необязательно, потому что он может слить эту инфу Руслану, это пять. И самое главное: ее имя, довольно редкое, совпадает с именем ноябрьской жертвы – Снежана. Это шесть.

Строганов показал мне фигу. Я схватил его за руку, но он тут же вывернул мне кисть.

– Ну, что скажешь? Разве не гениально? – радостно заявил он, удерживая меня в болевом приеме.

– Ты мне сейчас руку сломаешь! – заорал я, почти касаясь лицом снега.

– Счетчик включать? – поинтересовался через открытое окно подъехавший Василий.