Текст книги "Острова междумирья"

IX

Любой ритуал творения требует крови творца. Не только той, невидимой, от которой зависит сила каждого мага, но и настоящей, живой и горячей крови. В каждом создании обращается кровь его создателя, питает его и дает ему возможность выполнить задачу, ради которой оно было призвано в бытие. Пока творение находится в бытии, оно берет часть силы того, по чьей воле оно существует.

Случается, что оно гибнет при выполнении задачи, но это еще полбеды. Беда, когда оно попадает к недоброжелателю, который может использовать его точно так же, как каплю крови его создателя. Именно для таких случаев и существуют защитные амулеты немыслимой ценности, потому что трудно представить мага, позволившего кому-либо завладеть частицей своей крови. Именно потому ритуалы творения так длинны, что их большую часть составляет установка защиты творения от поимки.

Именно потому маги не позволили участвовать в ритуале женщинам и маленькому Фэру. Они с радостью запретили бы участие и Ринальфу, но старый маг был единственным асфрийцем среди мужчин союза Скальфа, а вызванным соглядатаям предстояло действовать на Асфри. В одиночку никто не решился бы на подобный ритуал без крайней необходимости, но нескольким магам было гораздо легче и поддерживать творения в бытии, и сопротивляться неприятелю в случае провала.

Начинали рано утром, натощак, пока тело наиболее легко, а сознание наиболее ясно. На обширной лужайке перед особняком, на костровище, где старый артифактор совершал заклятия при изготовлении амулетов, развели огонь и поставили туда котел с родниковой водой, самой чистой, какую только можно было найти в окрестностях. Ринальф принес из лаборатории поднос с мешочками сушеных трав и банками прочих ингредиентов.

Когда вода закипела, все пятеро окружили котел и начали опускать туда по щепотке ингредиентов, произнося при этом заклинание, соответствующее данной части ритуала. Все действия выполнялись без подсказок и замечаний, со строгой синхронностью, так как участники были опытными магами и знали, что любое нарушение ритма может привести к неудаче. После того, как компоненты были опущены в котел, прозвучало заклинание формирования портала вызова, и бурлящая поверхность воды в котле стала серебряной гладью.

Каждый из участников вынул свой кинжальчик мага, а затем все пятеро сделали по надрезу на пальце и капнули в котел по капле крови – один раз, второй, третий. Поверхность в котле стала ярко-алой, но после заклинания открытия портала превратилась в прозрачную. Вместо поблескивающего дна котла сквозь жидкость виднелась бездонная глубина, уходящая неизвестно куда.

Ринальф погрузил ладони в эту глубину и вынул оттуда чайку Паки.

– Дневной соглядатай, – объявил он и подбросил чайку высоко в воздух. Птица взмыла вверх и понеслась к башне Могрифа, название которой было вставлено в предыдущие заклятия.

Старый маг снова погрузил руки в котел и вынул оттуда сычика Поки.

– Ночной соглядатай, – объявил он. Сычик соскочил с его ладоней и взлетел на чердак особняка, прячась от дневного света.

– Ночью будь на месте, – напутствовал его Ринальф и в третий раз опустил руки в котел.

– Вестник, – объявил он, раскрывая ладони, на которых оказался Юки, стриж с крохотной совиной головкой. Странная птица тут же спорхнула с рук мага и понеслась вслед за чайкой Паки.

Все пятеро магов произнесли последовательность защитных заклинаний, а затем – заклинание закрытия портала. Бездонная глубина в котле исчезла, превратившись в кипящую смесь различных минералов и трав.

– Какой-то странный у нас получился Юки, – заметил Балтазар по окончании ритуала. – Учитель, разве такие водятся на Асфри?

– Нет, – качнул головой Ринальф. – Видимо, кто-то из вас все-таки подумал, как должен выглядеть вестник, хотя его внешний вид определяется самим ритуалом.

– Увы, учитель, наверное, это я виноват, – признался Хирро. – Когда вы доставали Юки, я невольно подумал, что он должен быть быстрым и способным видеть ночью.

– Плохо, что он получился не похожим на обычную асфрийскую птицу, – нахмурился Ринальф. – Ну ладно, для вестника это не так важно.

Маги развели огонь пожарче и вылили содержимое котла в костер. Когда огонь высушил смесь, они погасили костер и пошли в гостиную, где Анор и Раундала накрыли стол к завтраку.

После завтрака Зербинас и Хирро пошли в лабораторию Ринальфа, где старый маг наделил Зербинаса асфрийской картой магов. После того, как Зербинас принял карту в свой информационный амулет, они втроем обсудили маршрут путешествия на пятый континент Лирна, к архонтам, у которых работал Гримальдус. Лирнский выход на Асфри был расположен так далеко от Асфасты, что кратчайшим оказался путь через пиртское поместье Хирро, если воспользоваться его амулетом возврата. Затем обоим магам предстояло длительное путешествие от Кейтангура до поместья Иру.

– Вы не успеете вернуться сюда через месяц, даже на ларах, – констатировал Ринальф очевидный факт. – Балтазар, глядя на вас, тоже собрался искать скакуна, Дагон отправляется с ним, поэтому бессмысленно назначать точное время собрания – как вернетесь, так вернетесь. Девочки и Фэр подождут вас здесь.

Напоследок Ринальф настроил свои защитные заклинания на Зербинаса, чтобы тот мог свободно проходить сквозь защиту особняка. Оба мага попрощались с друзьями и направились к глухому каналу в торговом квартале Асфасты.

На другой день в особняке Ринальфа провожали еще двоих. Балтазар собрался в путешествие по мирам, где водятся драконы, и не намеревался возвращаться обратно, пока не объездит одного из них. Дагон охотно составил ему компанию и заранее предвкушающе улыбался, представляя себе процесс укрощения дракона. Две женщины, старик и благовоспитанный пай-мальчик помахали им руками от ворот, пока они поднимались на холм, за которым лежала Асфаста.

Последующие дни не принесли оставшимся ничего особенного. Ринальф написал рекомендательное письмо для Раундалы от имени асфрийской академии магов и сам слетал туда на своей Тьо-Тьо, чтобы получить подпись ректора. Анор ежедневно бывала в торговом квартале магов и собирала там всевозможные слухи, совмещая приятное с полезным. Однажды прилетел Юки, чтобы сообщить о выздоровлении Гестартова улдара, и больше не появлялся.

Каждый вечер за ужином Анор делилась новостями, которые ей удалось узнать за день. Большинство из них, наподобие той, что казначей королевства Нафи умер от удара на торжественном ужине в честь стопятидесятилетия вдовствующей королевы-матери или что первый министр ныне здравствующего короля поменял третью любовницу за полгода, не имели никакого отношения к интересующей слушателей теме. Однако, еще недавно на первом месте среди столичных сплетен стояла новость о том, что некая колдунья Къянта объявилась из длительной отлучки с сожженным лицом, после чего поссорилась с Гестартом и вернулась к Вольду, который принял ее к себе, несмотря на испорченную внешность.

– Сейчас, говорят, она живет у Вольда и нигде не показывается, – добавила напоследок Анор. – Он приютил ее, хотя у него давно другая содержанка, которую он, по слухам, взял только после того, как убедился, что у нее нет никаких способностей к магии. Видимо, эта Къянта в свое время здорово напакостила ему, но тем не менее он принял ее обратно.

– Ты слышала еще что-нибудь интересное про Вольда? – спросил Ринальф. – Нет ли каких подозрительных признаков – изменения в поведении, привычках, еще каких-то особенностей?

– Нет, – с уверенностью сказала Анор. – Он, как обычно, не пропускает ни одного званого ужина и регулярно прочесывает модные лавки Асфасты. Мне, правда, сказали, что не так давно он куда-то надолго уезжал и явился оттуда не один, а с помощником, который теперь живет у него – бывшим колдуном какого-то полудикарского народа. Тем, кто спрашивал, Вольд рассказывал, что спас ему жизнь, а по обычаям того народа спасенный считает долгом чести посвятить свою жизнь служению спасителю. Но то говорил Вольд…

Ринальф понимающе кивнул.

– Если это действительно так, колдун должен быть очень предан Вольду, – заметил он. – А что там слышно про Гестарта?

– Говорят, в последнее время он несколько раз наведывался в лавки магических товаров и расспрашивал, не предлагал ли кто на продажу амулеты, по описанию очень похожие на те, которые Хирро по ошибке взял в кабинете его учителя.

– Понятно, – снова кивнул Ринальф. – Обращай внимание на все подозрительное, не только на этих двоих.

Анор с энтузиазмом продолжила сбор сплетен – здесь она была в своей стихии. Хуже обстояли дела у Раундалы, хотя та ежедневно подолгу просиживала в королевской библиотеке Нафи. Ринальф посоветовал ей обратиться к старому смотрителю библиотеки, который проработал там не один десяток лет и знал наперечет все книги и посетителей, и спросить у него, какие книги брал для чтения Могриф. Но когда колдунья пришла в библиотеку, она обнаружила там молодого человека, внука этого смотрителя, объяснившего ей, что он присматривает за книгами на время болезни деда. Молодой человек очень плохо знал содержание вверенных его попечению книг, поэтому Раундала была вынуждена искать в них наугад, и пока ей попадались только общеизвестные источники.

Как-то вечером она возвращалась из библиотеки. Проходя по одной из главных улиц Асфасты, она вдруг услышала за спиной частый стук сапог по мостовой. Шаги быстро приближались, вызывая у нее безошибочное чувство, что они направляются прямо к ней. Колдунья невольно ускорила шаг, но не успела она оглянуться, как обладатель сапог обогнал ее и остановился перед ней. Это был Гестарт, в тех же черных кожаных штанах в обтяжку и темно-красном свитере с полыхающими темным огнем рунами.

– Постой, поговорим, – остановил он женщину.

– Нам не о чем говорить, – она попыталась обойти его, но Гестарт заступил ей дорогу.

– Куда ты так спешишь? – спросил он.

– Домой.

– Где ты теперь живешь?

– Неужели я скажу это человеку, который разнес мой прежний дом по кирпичикам? – холодно ответила колдунья и снова попыталась обойти Гестарта.

– Подожди, – повторил он. – Я очень сожалею, что так вышло – из-за этой дуры Къянты, которая нажаловалась на тебя. Как я понял тогда, ты не заколдовывала ее?

– Зачем мне ее заколдовывать? – возмущенно глянула на него Раундала. – Если бы мне понадобилось от нее избавиться, я просто убила бы ее на месте.

К ее удивлению, Гестарт одобрительно улыбнулся.

– Это правильно. Я тоже не понимаю добрячков, которые щадят своих врагов и этим наживают себе лишние неприятности. Расскажи, как она оказалась у тебя?

– Как? – колдунья на мгновение замешкалась. – Хорошо, расскажу, но при условии, что сначала ты расскажешь мне, как она исчезла.

– Собственно, мне нечего рассказывать, – поморщился Гестарт. – В тот вечер я застал ее в кабинете Могрифа – она использовала для взлома защиты разовый амулет разработки Вольда и рылась в сейфе. Мы тогда с ней крупно поскандалили… помню, она говорила, что Могриф прячет какие-то богатства, и уговаривала меня предать его, а я ответил ей, что не сменяю своего учителя на десять таких шлюх, как она. Наконец она заявила, что обойдется без меня, и улетела на своем улдаре, а я собрал бумаги учителя с пола и, как мог, восстановил защиту сейфа. Къянта после этого исчезла, а вскоре явился ее улдар, один, без нее. На редкость тупая скотина – как я его ни выспрашивал, он на все отвечал только, что она вошла в какую-то нору и велела ему ждать. Он ждал там, пока не проголодался, а затем решил вернуться и ждать ее здесь, для чего прошел через канал, который был поблизости. Поэтому я знал, что она жива – скакун мгновенно чует, когда гибнет его седок. От тебя тогда Къянта явилась прямо ко мне, словно у нас с ней не было никакой ссоры, и потребовала, чтобы я, как подобает настоящему мужчине, заступился за нее. К тому времени мой гнев на нее выветрился, а выглядела она очень аппетитно, ну, я и согласился. А когда она осталась без волос и с паленой рожей, я решил, что ее прелести больше не стоят того, чтобы ради них терпеть ее характер, и расстался с ней. Вот, собственно, и все – теперь рассказывай ты.

– Ко мне тогда пришли двое знакомых – из последней поездки они привезли странный амулет и попросили меня помочь разобраться с ним. Все-таки я училась артифакции у самого Ринальфа…

– И что? – нетерпеливо спросил Гестарт.

– Я заметила, что амулет является трансформой. Тогда они захотели, чтобы я сняла заклинание трансформации, хотя я предупредила, что амулет будет испорчен. Когда я сняла заклинание, перед нами оказалась эта самая Къянта. Она залепила нам хороший гравитационный удар и сбежала – а ночью вы с ней явились и разгромили мой дом. Вот… и у меня тоже все.

– Где они взяли этот амулет?

– Не помню. Кажется, купили по дешевке у кого-то с рук.

– А кто такие эти двое?

– Просто знакомые. Иногда здороваемся, когда встречаемся в торговом квартале магов. В тот день я очень устала после снятия трансформации, а затем Къянта сильно ушибла меня магией, поэтому они остались, чтобы позаботиться обо мне.

– А тебе известно, что эти твои знакомые забрались ко мне в башню и вытащили из сейфа амулеты моего учителя? Эти двое – самые настоящие бандиты!

– Да? – неопределенным тоном произнесла Раундала.

Гестарт подозрительно уставился на нее. Несколько мгновений они мерили друг друга изучающими взглядами.

– Эти двое назвались друзьями Ринальфа, а ты училась у него артифакции, – сказал наконец он. – Ты должна знать их лучше, чем ты утверждаешь.

– Ринальф – старый и очень известный маг, – потупилась колдунья. – У него много друзей.

– Пусть так. – Гестарт продолжал есть ее взглядом. – Не понимаю, зачем такой красивой женщине, как ты, водить дружбу с бандитами.

– Бандитами?! – вскинулась колдунья. – А то, что ты разнес мой дом, это – невинное развлечение, да?!

– Я уже сказал, что глубоко сожалею об этом. И я готов исправить причиненный тебе ущерб.

– И как же?

– Я могу предоставить тебе новое жилье. В башне Могрифа много места…

– И у тебя широкая койка, – докончила Раундала его недосказанную мысль. – Нет, я обойдусь без этой чести, – отрезала она и снова попыталась обойти его.

– Подожди! – Гестарт схватил ее за локоть. – Вникни сначала в то, что я предлагаю. Что тебе этот Ринальф, эти приверженцы чистой магии, только для вида называющие себя порядочными? Что тебе эта чистая магия? Ты же – меченая Тьмой, это не твоя магия и не твоя компания! Твое место рядом с нами, со мной и с моим учителем – он никогда не одобрял эту дуру Къянту, но ты ему понравишься. Я уверен, он возьмет тебя в ученицы.

Раундала в изумлении уставилась на него.

– Мне? Стать ученицей Могрифа? Почему бы тебе самому не стать учеником Ринальфа? Ты же не меченый Тьмой, что тебе эта темная магия? Разве твое место – рядом с Могрифом Черным?

– Чистая магия мне неинтересна, – презрительно фыркнул Гестарт. – В ней слишком мало силы – настоящая сила есть только в темной магии, в темном огне! Неужели ты не хочешь испытать эту силу?

– Чтобы люди показывали на меня пальцами, как на законченную дрянь?

– Можно подумать, что сейчас они не делают этого! – Он повысил голос почти до крика. – Им все равно, чем ты занимаешься, если у тебя черные волосы и черные глаза!

Колдунья вздрогнула – он угадал ее больное место. Она попыталась высвободить руку, но Гестарт крепко держал ее.

– Ты ничего не потеряешь, если пойдешь к нам, ты только приобретешь, – с жаром заговорил он, увидев, как изменилось ее лицо. – Мой учитель – величайший из магов, он постиг необычайное знание, доступное только Древним Архимагам, он задумал необычайные дела!

– Тебе известно, куда и зачем он отправился?

– Не вполне. – Гестарт заметно смутился. – Он всегда был очень скрытным, а в этом деле – особенно. Но по некоторым его замечаниям я догадался, что он хочет разыскать Темный Замок.

– Темный Замок? – ошеломленно переспросила Раундала. – Тот самый Темный Замок? Разве он существует?

– Учитель считает, что в междумирье находится множество интересных для магов мест, в том числе оба замка – и Темный, и Светлый. Он сказал перед отъездом, что собирается побывать во многих местах и вернется примерно через пять-шесть лет. Этот срок на исходе, значит, учитель скоро вернется, и тогда я представлю ему тебя.

– Может, он давно погиб, а ты обманываешь меня?

– Учитель? Нет, красавица моя, он не из тех, кто легко гибнет…

Гестарт выпустил локоть Раундалы и провел рукой по ее волосам. Колдунья воспользовалась этим мгновением, чтобы метнуться от него прочь. Она побежала по улице, он погнался за ней.

– Я все равно не отпущу тебя! – кричал он ей вслед. – Ты все равно не убежишь, я тебя выслежу!

Добежав до знакомой гостиницы, Раундала ворвалась в дверь и влетела наверх по лестнице. Пока вбежавший следом Гестарт безуспешно допытывался у привратника, куда побежала эта женщина и в каком номере она живет, колдунья промчалась по второму этажу и выскочила из гостиницы через черный ход. Там она спряталась за сараем в переулке, а с наступлением полной темноты задворками выбралась из города и вернулась в особняк Ринальфа.

Она рассказала старому артифактору об этой встрече, и они оба согласились, что Къянта, видимо, разыскала в сейфе Могрифа расчеты, по которым можно попасть на остров с пещерой сокровищ. Стало понятным, что она добралась туда на улдаре, зашла внутрь и так увлеклась видом роскошных безделушек, что сама превратилась в одну из них. Анор предположила, что с Могрифом могло случиться то же самое, но Ринальф, знакомый с характером некроманта, отклонил это предложение как маловероятное. По его словам, некромант никогда не интересовался богатствами, зато все свои силы отдавал изучению магии.

Старый маг усомнился и в том, что Могриф действительно отправился разыскивать Темный Замок. Это была давняя, ничем не подтвержденная легенда, в которую не верили ни темные, ни светлые маги, хотя ее не забывали ни те, ни другие. Согласно этой легенде, в незапамятные времена существовали двое могущественных Древних Архимагов, светлый и темный. Кто-то из них разработал заклинание чудовищной силы, требующее для исполнения одновременно и светлой, и темной магии, а затем они оба договорились и с помощью этого заклинания перенесли свои замки неизвестно куда. Неправдоподобным было существование таких заклинаний, не менее неправдоподобным было и предположение о том, что двое могущественных представителей светлой и темной магии могли договориться о сотрудничестве – слишком долгим и упорным было противостояние.

Однако, об исчезнувших магах традиционно говорили, что пропавший отправился искать Темный Замок – или Светлый Замок, в зависимости от того, кто пропадал. Вспомнив из записок, что некромант не доверял своему ученику, Ринальф предположил, что это было сказано для отвода глаз. Хотя Гестарт и проболтался, что его учитель должен вернуться в ближайшее время, истинная цель поездки Могрифа по-прежнему оставалась загадочной.

После этого случая Раундала несколько дней не покидала особняк. Ринальф вызвал Юки и поручил ему следить за перемещениями Гестарта. Первое время ученик Могрифа ежедневно бывал в Асфасте, явно разыскивая колдунью, но затем, видимо, понял, что она куда-то скрылась, и перестал ездить в город. Выждав еще два дня, она снова отправилась в библиотеку.

На этот раз ее встретил не тот молодой человек, который ежедневно выдавал ей книги, а старый смотритель, выздоровевший после болезни. Раундала объяснила ему, что ходит сюда по поручению Ринальфа, чтобы помочь ему найти редкие исторические сведения периода Великой Войны Магов.

– Возможно, вы знаете малоизвестные рукописи? – спросила она смотрителя. – В академии говорили, что этим периодом истории интересовался Могриф Черный – вы, случайно, не помните, какие рукописи он читал?

– Как же, помню, – кивнул старик. – Он многое читал, но я все помню.

– Мне нужны такие рукописи, которые не читают другие маги – или, по крайней мере, очень редко спрашивают, – уточнила колдунья.

– Понимаю. – Смотритель окинул взглядом бесконечные полки библиотеки. – Я даже помню, какие книги читал Ринальф, хотя это было так давно – это моя работа, как я могу забыть? Большинство книг периода Великой Войны Магов известны ему, да и не только ему. Это переводы, к которым рано или поздно обращается каждый из выдающихся магов академии, чтобы побольше узнать о Древних Архимагах. В свое время Могриф перечитал их все, а затем попросил меня поискать, нет ли здесь забытых рукописей того периода. Я тогда две недели перебирал старые шкафы и все-таки нашел для него одну рукопись, но она не переведена. Это подлинник, написанный на языке мудрости.

– Но я не знаю языка мудрости, – огорчилась Раундала. – Может, вы переведете ее мне хотя бы вкратце, чтобы я пересказала содержание учителю, а он решил бы, насколько она ему подходит.

– Я тоже не знаю языка мудрости, – признался смотритель. – У меня не было таких учителей.

– Как же вы узнали, что рукопись относится к тому времени?

– На обложке стоит дата, по которой я догадался. Точно так же пишутся цифры и на асфрийском.

– Покажите ее мне.

Смотритель взял лестницу и приставил ее к дальнему стеллажу. Покопавшись на верхней полке, он вынул оттуда тонкую тетрадь в потрепанной обложке и подал колдунье. Раундала внимательно осмотрела ее, перелистала, затем снова взглянула на обложку, где между словами незнакомого языка стояла дата конечного периода Великой Войны Магов.

– Могриф что-нибудь говорил об этой рукописи? – спросила она.

– Нет, – покачал головой смотритель. – Он приходил сюда, пока не перевел ее всю, а затем перестал появляться здесь. Не знаю, нашел ли он то, что искал – в любом случае он понял, что здесь больше нечего искать.

Колдунья попросила у смотрителя перо и лист бумаги и тщательно скопировала надпись на обложке. Поблагодарив его и попросив не убирать рукопись далеко, она вернулась в особняк Ринальфа. Там она пошла в лабораторию и показала старому магу листок.

Ринальф вынул папку со списком имеющихся у него слов языка мудрости и начал сверять слова заголовка рукописи по списку, записывая рядом с ними переводы. Раундала сидела рядом и молча наблюдала за его работой, читая выходящие из под пера слова:

«Рассказ об ужасных и удивительных событиях 3-го дня 9-го месяца 315-го года Третьей эпохи, записанный очевидцем.»

Поставив аккуратную точку, Ринальф поднял голову и встретил вопросительный взгляд колдуньи.

– Начальная дата известна, – напомнил он ей фразу из записок Могрифа. – Возможно, это мы и ищем.

– Теперь вы пойдете в библиотеку, учитель?

– Да, я переведу эту рукопись и на всякий случай сделаю себе ее копию.

В тот же день Ринальф захватил с собой папку со словарем и ушел в королевскую библиотеку. Вернулся он поздно вечером, когда приготовленный Анор ужин давно остыл. Хотя старый маг заметно устал, он уступил расспросам женщин и маленького Фэра, согласившись прочитать переведенное. После ужина все они расселись на диване в гостиной, и Ринальф начал читать:

«Это случилось два дня спустя после того, как ополчение Ханыги, заступника простого люда, великого борца против засилья магов – да продлятся бесконечно его дни – захватило академию Асфасты. Бои за академию были трудными и кровопролитными, хотя никто из ополченцев не ждал серьезного сопротивления, даже сам великий Ханыга. Остальные обиталища сторонников светлой магии были повержены, сами они укрылись в академии и были измучены прошлыми боями, поэтому всем казалось, что последний оплот магов будет взят малой кровью. Так бы и случилось, если бы темные, кто еще оставался в живых, не пришли в академию на помощь к светлым – да и кто мог бы предвидеть такое!

Они сражались отчаянно, но их осталось слишком мало, чтобы выстоять против непрерывного натиска ополченцев. Тогда ректор академии, архимагистр Илона по прозвищу Флейта, прозванная так за нежный голос, отдала остальным магам приказ покинуть Асфри. Все они наложили на себя заклинание невидимости, выбрались тайком из академии и ушли через городской портал, а ополченцы вошли в опустевшее здание.

Я тогда работал писцом в академии, но никогда не был магом, поэтому меня не стали преследовать. Через два дня после ее захвата ко мне пришли ополченцы великого Ханыги – да продлятся бесконечно его дни – и потребовали, чтобы я погрузил книги академии в корзины для публичного сожжения завтра утром. Конечно же, я не мог отказаться от такого предложения, и они немедленно препроводили меня в академию – прямо в домашних туфлях, но что такое простуженные ноги по сравнению с честью услужить великому Ханыге?

Книг было много, и я засиделся там допоздна, потому что мне не велели уходить, пока я не закончу работу. Поздно вечером на лестнице послышались шаги, а затем – звук открывающейся двери. Я подумал было, что это мои конвоиры пришли проверить мою работу, но, как оказалось, ошибся.»

– Пока все, – Ринальф опустил листок на колени.

– Я никогда не слышала, что темные защищали академию вместе со светлыми, – посмотрела на него Раундала.

– Это наиболее поздний сохранившийся документ. – Ринальф скользнул взглядом по листку. – К тому же подлинник.

– А кто такой – великий Ханыга? – поинтересовалась Анор, мало знакомая с асфрийской историей.

– Инициатор и вдохновитель избиения магов, вошедшего в историю Асфри под названием Великой Войны Магов, – пояснил Ринальф. – В молодости он был многообещающим членом воровской шайки Асфасты – удачливый вор и компанейский парень, славившийся своей щедростью. Как утверждает история, никогда ничего чужого для своих не жалел. У городских воров всегда были натянутые отношения с магами чистого огня, которые нередко помогали раскрывать преступления, а с магами темного огня у них была договоренность, что и те, и другие друг друга не трогают. Но Ханыга никогда не был в ладах с дисциплиной, даже с воровской, поэтому он нарушил договоренность и со своим братом Лыгой залез к Хольму, известному темному архимагу. В результате Лыга поплатился жизнью, но Ханыга спасся и дал клятву «отомстить всем этим магам за братана так, что небу жарко станет».

– И из-за этого началась война?!

– Да. Парень оказался хорошим организатором, он любое событие умел вывернуть наизнанку и без малейшего стеснения обещал своим приверженцам чужое. Слухи, сплетни, компромат, наглая лесть обывателям и подонкам, беспочвенные заявления и хвастовство – в общем, все эти известные средства. В итоге он вызвал на Асфри вереницу бедствий, от которых не выиграл никто.

– Как хорошо, что у нас на Ксате нет ничего такого, – простодушно порадовалась колдунья. – Маги у нас всегда были почитаемыми людьми.

– И у нас тоже – до того времени, – сказал Ринальф. – Видишь ли, Асфри только выглядит райским уголком, но на самом деле – это мир с тяжелым климатом. С незапамятных времен погоду у нас поддерживают маги, причем это такое обыденное дело, что приверженцы Ханыги совершенно упустили из вида, что произойдет, если его будет некому делать. Как только маги покинули Асфри, погода оказалась предоставленной самой себе и во всем нашем мире начались засухи, наводнения, ураганы и тому подобное. Намучившись от недорода и гибели людей из-за стихийных бедствий, на Асфри спохватились и решили разыскать ушедших магов, но никто из оставшихся не знал, как перемещаться по мирам, поэтому никого так и не нашли. Столетия понадобились, чтобы заново создать магические школы и традиции, но те, прежние были безвозвратно утрачены.

– Но теперь Асфри по-прежнему славится своими магами, – напомнила Анор.

– Да, но для нас невозможно многое из того, что делалось раньше. Кто знает, что мы умели бы сейчас, если бы не та война… – старый маг поднялся с дивана, давая понять, что беседа закончена.

На другой день он пошел в библиотеку с утра и вернулся незадолго до ужина, объяснив, что не захотел снова задерживать старого смотрителя допоздна на работе. Как и накануне, все уселись в гостиной, чтобы послушать переведенное Ринальфом за день.

«Их было трое – архимагистр Илона по прозвищу Флейта, некромант Хольм по прозвищу Буйный, а с ними еще один, синекожий и красноглазый, слишком чужой, чтобы я мог догадаться, из светлых он или из темных. Как я запомнил, они говорили с ним на алайни и называли его Гилламо.

Я во все глаза уставился на архимагистра Илону, она тоже узнала меня и улыбнулась, а затем спросила, что я делаю с этими книгами. Я ответил, что по приказу великого Ханыги собираю их в корзины для публичного сожжения завтра утром. Услышав мой ответ, она не огорчилась, а обрадовалась, и я понял, что они пришли сюда за этим же. И она, действительно, сказала, что это хорошо, потому что такое знание нельзя оставлять в руках невежд и преступников.

Они посовещались втроем и решили уйти не поднимая шума, поскольку завтра утром книги все равно будут сожжены. А затем архимагистр Илона сказала, что одну книгу они все же унесут с собой, и спросила меня, не попадалась ли мне эта книга. Как я помню, это было полное собрание магических карт на все известные асфрийским магам миры, со всеми каналами и межмировыми переходами. Архимагистр объяснила мне, что не может рисковать, оставляя книгу здесь, чтобы та случайно не уцелела и не досталась преступникам, которые с ее помощью могут попасть в другие миры.

Я знал, где эта книга, потому что недавно сам положил ее сверху в одну из корзин. Я разыскал ее и подал архимагистру Илоне, а архимагистр передала ее Буйному. Если бы мне это рассказали, я никогда не поверил бы этому, потому что весь Асфри знал, как они враждовали до войны, но я видел это сам, собственными глазами, о чем и записываю здесь.

А затем они собрались уходить и наложили на себя заклинание невидимости. Буйный перед уходом предлагал прикончить меня, чтобы я не поднял тревогу, но архимагистр Илона заступилась за меня. И я не выдал их, но во дворе было слишком много ополченцев великого Ханыги – да продлятся бесконечно его дни – поселившихся вместе с ним в захваченном здании. Заклинание невидимости работает только на расстоянии, вблизи от мага оно имеет мертвую зону, которая тем меньше, чем искуснее и опытнее маг. Но она есть, и когда трое магов пробирались по двору, на них случайно наскочил кто-то из пьяных ополченцев. Заклинание потеряло силу, и все находящиеся во дворе увидели их.»

– И почему они не сожгли книги перед отступлением? – посетовала Раундала, когда старый маг дочитал отрывок. – Тогда им не пришлось бы подвергать себя такой опасности.

– Это как раз ясно, – ответил Ринальф. – Во время битвы магам было не до книг, но затем они поняли, что книги нельзя оставлять захватчикам. В академии сохранились предания о книге, которую они унесли с собой – она считалась наиболее полным собранием магических карт в известных нам мирах.