Текст книги "Мир который не изменить"

 Тем времен мой друг-телохранитель, исполняя мои же обязанности пьет кофе. У себя дома. В Украине. Он получает сигнал, что тот из чёс. Если вы понимаете, то это означает, что человек которого он охранял является мертвым. Его это задело, по-скольки это скорее всего была угроза. Не сложно догадаться, ох уже эти сложные школьные друзья.

 Я, то есть главный герой, садиться на самолет и улетает из Гаити в Америку. Обратно. В ходе конфликта, якобы, а может и правда на фоне именно политической неразберихе – что часто случается при переговорах с самолета на землю, с главным сценаристом фильма в котором главный герой хочет выставить свою жизнь, они выясняют что первый, на самом деле неплохой парень, который просто решил сменить карьеру. Не смотря на это они продолжают говорить, и выходит, что они являются частью одного коллектива, что делают постановку и сюжет просто бессмысленным, беспощадным, жалким и крутым. Во основном конечно по меркам всей компании, кто занят этим кинем, то есть такие именитые личности как Мерлин Монро, Леонардо До Капри и, если можно, Чарльз Буковский, тоже и считают сюжет, и работа, сделанная для этого являются просто потрясающей. В итоге, имея при этом прекрасного режиссера-сценариста-писателя в качестве нового друга и вполне сановную по меркам Голливуда, драму.

Глава 5  Блуждание душ

 Вечерело. Было почти темно. Вы бы заметили меня одинокого, сидящего на скамейке в парке. Я скучал, сильно, было надавливающее настроение, возможно пограничного с отчаяньем. К тому же я был молод, и был полон жизненных сил. Это было в 1978 году. Весна. Мой родитель меня оставил на восвояси отдыхать и заниматься собой. У меня была свободная семья, и мне разрешали делать то, что мне вздумается, естественно, исключительно с пользой на будущее. Поэтому я и решил обратить свое внимание на женщину, которая сидела без спинки. Буквально, конечно. Я ей бы махнул рукой, по-свойски. Как у нас было принято. В центре города, вообще было несложно кого-либо разыскать, ну вы знаете – для того чтобы приятно провести время, но здесь, в парке самого Наполеона, это было чересчур весело и занятно. А так же, познавательно, в своих, да-да своих интересах!

 Женское лицо окутывал тайный силуэт. Как-будто за ней скрывалась некая загадка. Я не мог ее принять в силу своей, как мне казалось, наивности. Или по своему скудоумию, что мне подсказывала ситуация. Я думал он ней, словно о вымышленном от чего-либо, как будто это предзнаменовало мне некую не ясную беду. Образ был слегка обворожительный, я бы лучше не выразился иначе.

 Она меня приглашала в свой разговор, исподтишка мне показывая насколько она хитрая и красивая. Меня это чрезвычайно манило. Я и сейчас, вспоминая бы, почесал бы затылок. Я на нее клюнул. Нет, не потому что она просто сидела, как и я, весь такой и вся такая, загадочная, надеюсь вы меня в этом поймете. Я был бы не против, опять же вспоминая себя, тогда просто ненавязчиво подойти и резко завести беседу про друзей. Я был напротив, и она мне казалась, человеком весьма и весьма притягательным в этом плане. Ну вы знаете, может быть, когда женщина с одной стороны не против, но и с другой стороны пытается привлечь. Я думал о ней вслух, как бы, рассуждая с вымышленным собеседником. Хороша ли она. Умна ли, опрятна в этом. Да, пожалуй, спирт начинал только действовать. И это только усугубляло мою загнанность в отношении этой самой особы, что я описываю.

 Я махнул рукой, и она тут же одёрнулась, как будто я ей был неприятен. Меня это удивило, но я знал, знал, что нужно подойти и начать беседу. Меня это выводило, но я переступил через свою черту и поздоровался. Шел, кстати говоря 1978 год. На дворе была эра покорения Земли, мы все тогда мечтали, ну вы знаете, построить огромный летящий самолет или корабль чтобы можно было бы прилететь к ним и рассказать о себе, так скажем. В лучшем виде! Не подумайте, что тогда я был конформистом, это не правда. И скал подтверждения своим мыслям лишь у таких же сверстников как я. Обеспеченность и надёжность доверительных отночуй – были моими критериями. Изъясняясь, в любом случаи конечно – языком понятным немногим лишь. Язык любви был включен так же. Из разбойников была бутылка рома у меня, у нее – бутылка вина. Меня заинтересовал этот момент. Я подошел к ней и предложил выпить. Как принято, конечно. Мы достали стаканы, которые были у нее в сумочки и стали выпивать, как друзья. Тогда это означало, не подумайте обо мне превратно – "обычный ритуал", посвящение в мужчины, так скажем. Я давно этот возраст перерос.

 Из разговора с ней я выяснил, что не замужем, детей нет, и жила совершенно одна. Мне это все понравилось, и я решил ее обнять. Она, поцеловать меня в губы. Мы выпили еще около 120 или 150 грамм рома и перешли в другое место. Там была круглая скамейка, непонимающее чем-то бампер автомобиля. Иметься ввиду дизайн, конечно. Там уже было гораздо меньше лишней публике. Хоть мы и особо не стеснялись их или этого факта, но я ей хотел открыть нечто откровенное, что требовало драгоценного внимания и трогательности сближения, физического и духовного. Это все требовало смены обстановки. В общем, как только мы сели я стал ее деловито, и навязчиво расспрашивать про свои письма. Я ей открыто сказал, —пишу для любви. Своей. Это ты? – дело в том, что она очень ее, то есть эту женщину на понимала, и я забылся. Решил, что вот – она, судьба. И это и есть та самая любовь. Ведь она мне ничего не ответила, и даже не обмолвился чем-то лишнем. Возможно, я уже был слишком пьян.

 Молчание переросло в словесную перепалку, а затем в конфликт. Она настолько меня вывела из себя, что извинился ушел. Она осталась сидим, уже совершенно в ином месте, занимаясь совершенно иными делами. Культурно-нравственный народ вообще, подумал я. Я отвел ее на лужайку, то есть газон и там разлеглись. Учитывая то, сколько я выпил было вполне комфортно находиться в такой позе. Она еще долго была невменяемой и что-то орала, пока мы лежали, обвиняя и окидывая грязными ругательствами своего мужа, кажется уже бывшего. Я так вероятно и сделал мало выводов из этой истории и сейчас. Так нечего и не понял. Вторая история про любовь.

Я вспомнил ее и пошел немедленно к ней. Прямо встав с той самой лужайки, от той самой грязной и порочной женщины. Это был момент любви, порочно и злой, но какова любовь вообще. Кто теперь мне ответит, спустя столько лет. Рассуждая, об этом в заключении. Своей, не мысленной, неоправленной сущности бытия. Грубо, в заточении своих собственных мыслей, и даже порой действий, в чем я да, возможно и не отдают себе отчета. Такова жизнь, или как говорит Бонапарт, "Сельве". В той самой новостройки, сколько я помню, я ждал ее возле двери. Сначала первой, которая была позже мною открыта, как оказалось, специально кем-то оставлена даже открытой. Я так и зашел, и поднялся на ее, 9 этаж, и лег себе мирно спать подле ее двери. Я задумался сейчас, зачем я к ней стучался. Возможно я был просто выпит, то есть выпивший по-вашему, а возможно верил, что однажды проснусь в другом измерении, в том где будет надежда и любовь, но этого не произошло в 4 часа утра, в подъезде свою любови. Спустившись вниз, я был все еще пьяный. Я пошел к себе.

 На следующий день, сидя за компьютером я прослушивал свою любимую музыку. В основном это были тайно краденные пластинки джаза и битлов с Земли. Делать было нечего, я пошел взять себе кофе на улице. Отдал деньги за него, то есть рассчитался – да я любил проговаривать это слово. И заметил, что стою рядом с девчонкой, ну лет 20. Мы познакомились. Я ее поцеловал, вышло что в мочку уха. А тогда – прямо скажем, это было не совсем традиционный метод для того чтобы заводить мимолётную встречу. Вышло так, что этот ее родитель не что значил в этом мире, а по моим рассуждениям мне пришлось идти дальше. За ней. Почему? Не знаю. Я ошибся. Мне было просто интересно как слежаться наши отношения дальше. Мы вышли за бульвар на дорогу, она развернулся и ушла в право – по обочине. Я пошел тоже, туда же. За ней, вдогонку. Она по своему испуганному виду напоминала мне кролика, или другое похожее на что-либо запуганное, домашнее животное. Она мне сказала, "Тебе нельзя, не со мной", испуганно, а ей. "Может просто попробуем?". Я казался себе инфантильным. Я издевался, и меня это только подначивало. И я шел в этом до конца…

 Мы встретили ее молодого человека, ну знаете, "жениха". Он был зол и крыл меня разными плохими словами. Под этим я подразумеваю то, что он наставлял меня, или скорее поучал так не делать. Объяснял мне то, что я и сам прекрасно, даже лучше него знал. Закончилось плачено для меня, он подавил во мне азарт, и грубой силой меня успокоил. Я был покорен его величием. Как мне тогда казалось. На улице стали появляться прохожие, делать вид что разнимают дракам. Все как в лучшем в фильме, где я главный герой, который смог преодолеть личные обиды. Нет, все же потом я оказался в гневе. Я ведь даже его не ударил по лицу. Затем стало обидно. Я ушел к себе.

 Позже зазвонил телефон, это был вечер пятницы, допустим. Прошло несколько дней спустя тот эпизод с дракой. Это был участковый, и он мне объяснил нарочито, что я, "обвинен в домогательстве к несовершеннолетней". Я, то есть, мне срочно нужно прибыть в участок моего отделения, моего района, бла-бла-бла в котором часу он не пояснил, а значит срочно. Так я и поступил! Я пошел и мне там объяснили, что это девушка, у нее нету мужа и семьи и ей всего лишь 16 лет. Шестнадцать лет, подумал я. Во что я вляпался. Ее родители, приемные, попадали на меня заявление и мне грозил суд, и даже условный срок освобождения, по-скольки я предложил решить этот вопрос деньгами. Я позвонил отцу, и тот приехал чтобы разобраться сам, лично. Мне попросту грозил выговор, но это не все. Мне было безразлично. Как и ему. Эту взятку вычислили из зарплаты. Хоть и это было не так уж и важно. Я пошел домой, и снова стал слушать музыку, пытаются отвлечься от этого бреда. Который со мной происходил. Это была моя последняя надежда. Мой лучший ход.

 Шел дождь, а я по улице. Последний квартал мне придаться преодолеть без сил. Шагая понемногу, я приближался к цели. У меня очень сильно болели ноги, и к тому, я далее шел по улице. Я возвращался с мероприятия, в котором я попал в один очень интересный случай. Он меня морально и физически вымотал. Вот все о нем.

 Я сидел на привычно для себя месте – близко к углу комнаты, в разрез угла точнее, скажем так, на самом литературной вечере, то есть. Наблюдал за выступающими, за каждым. И где-то про себя давал каждому критику. В основном конечно плохую, ведь они часто так про себя говорили. Я считал себя лучше других. Люди потихоньку, один за одним, подходили к сцена и делали выступление. Я наблюдал. Вконец всего, ко мне подошел юноша – сверстник, лет 25. Ну можно было сказать мы были одногодками, мне было 18. Он сейчас бы мне чем-то напомнил Джима Мордсона, ну вы знаете, может быть, это такой эстрадный музыкант с громким именем в духовно-спиритическом жанре музыки. Этот юноша всем видом давал понять, что это его кумир, ну просто точно! Как мне казалось, на то время, он просто следовал своему пути, ярко обозначившим его изначально, где-то у себя дома. Да, у него наверняка был тот "свой путь". Он стал читать мне стихи, возвращаясь обратно в прошлое. Но из-за того, что он бубнил себе под нос, этого невозможно было разобрать. Но создавалась впечатление, что он неплох. Я подошел к нему после выступления и спросил, – Как дела, Джим? (он был чернокожий). Он ничего мне не отвил. Я затем присел в кресло рядом с ним. В свободное, соседнее, конечно. Он смотрел на меня, как на человека, весьма опущенного, по некой своей причине. С другой стороной, что я мог с этим поделать? Я извинился. Вроде бы полегчало, ну вы меня поймете – атмосферу разредил, и у брал чувство вины. С рук мне это не сойдет. Мы так и сидели молча до конца мероприятия.

 В коридоре я его остановил, и предложил перекусить и выпить чая в ресторанчике. Он согласился. И мы пошли, я взял чайный напиток, он себе взял сок. Кажется, это была агавовый нектар, не дорого и со вкусом. Я было начал задавать вопросы касательно литературы, и "жанров", но он меня перебив, сказал, что в этом не разбирается. Странно, но он заметил, что мои познания заканчиваются стеллажами из книжных магазинов. Хоть я и писал весьма много, особенно политические брошюры. Немного поэзии, ведь тоже было?

 На следующем мероприятия я снова подошел к нему. "Джим", позвал, но скорее спросил я. "Не хочешь ли ты со мной, и с девушками которых я позвал отправиться вновь в тот же ресторан?". Он согласился. Пока я развлекался с барышнями, он то и дело навязчиво косился на входных двери. Казалось мне, что он хочет уйти. Или сбежать. Я спросил у него, "Ты еще с нами, или как?". Он ничего не ответил, мы ушли. Мне стало стыдно, что воспользовался его временем. Хоть и до конца так и не понял тогда, в чем же таился смысл.

 В общем он был довольно странный тип. Вечером, у камина, я перечитывал его стихи с пергамента и делал сноски. Читалось с трудом, но были замечательные идеи, или просто интереса ради можно было бы заметить их и тут. Он казался умным человеком. Просмотрит газетные объявления я наткнулся на шоу, которое скоро должно произойти. Это была окраина революционного Парижа, на тех тогда знаменитых "полях". В комментарии был виден наш поэтический клуб, не он единственных в списке желаемых людей которых там встретят радушно… Речь шла осенью, работы не было, и я обратился с сообщением к этому Джиму. Мы договорились встретится перед концертом. Он хотел со мной о чем-то поговорить.

 —Ты слышал о такой вещи, господин Наполеон Бонапарт, как тафоффобия?

 Я сделал вид что нет. —Нет, а что это?

 —Боязнь быть погребенным заживо. —Ответил Джим.

Мы стояли у входа в винный магазин. Мы зашли туда купить вина. А я стоял и думал о том, что она сказал. Я думал, что он маньяк, который затащит меня на это чертово полит и там похоронит под грунтом. Почему? Он был одет, как один из этих сектантов, что разгуливали по улица и говорили о не минуемом смерти противников старого режима. Это было ужасно. Хотя по-видимому, на его одежде нету символики, а значит он еще не в сговоре. Как я это понимал. Я веже решил уточнить,

 —ТЫ состоишь в религиозных сообществах?

 —Один мой знакомый состоит в сатанинском сообществе. А что. Могу познакомить. —Он толи деловито, толи с угрозой посмотрел на меня. Меня заинтриговало.

 —Нет спасибо. Я не верю в сатану. На верное говорю я.

 Мы. То есть я и он, одеты в эту одежду поехали на фестиваль. Попутно он пил свое вино, я воздерживался. Он всю дорогу молчал, дорога тогда обещала быть смутной и долгой. Это заняло около часа. А то и двух. Мы шли по дороге, и я уже замечал разных странных людей, которые частично обращали на нас внимания, идя от фестиваля, который только что начался, обратно домой. Мне в голову закралась мысли. Правильно ли я поступаю, идя туда. Сатанисты, что ли. Я взглянул на афишу снова. Она висела на одной из досок, которая указывала направление. Это был концерт неких ансамблей. Их их было порядка двадцати штук. "Ну и названия" – подумал я. "Двуглавая змея", "Рога козла", и тому подобное. Видимо, свои люди при этих сектантах сразу догадались куда идти. А мы нет. То есть он, Джим, знал, а я просто боязно шел за ним вперед.

 Мы пробрались поближе к сцене. На ней бушевало невероятное. В детали не вдаваясь. Звук был мерзким и отвратительным. К нам случайно подошли девчонки. Я знал это его рук дело, он их тайно подманил к нам у себя за спиной. Они, в шутку, конечно отвели нас к могилам, пустым. Где стояли гробы. Я испугался, и убежал. Думаю, тут быть месту преступлению. На самом деле, как я понял позже он всего лишь хотел мне показать, как это делается. Вовсе не невинная шутка, тогда подумал я. Таков был мой день. В котором я узнал о себе сполна. Со слов какого-то Джима. Поэта, чьего имени после не стало.

Глава 6 Вырванные эпизоды из жизни

  Было время, когда я учился в престижном заведении. Это была моя собственная жизнь, через которую я прошел чтобы узнать, что на самом деле происходило с людьми в то время. Это был небольшой эпизод о котором я вкратце расскажу. Перед тем как вернуться к повествовании о главном герое этого романа.

 Так вот, я учился в городе Ливерпуле, и речь видеться обо мне Вадиме, которому тогда было всего 18 лет. Мы с другом много пили и жили совершенно без родителей. То есть, я был сам по себе. Но был со мной и друг. Который часто посещал меня как гость. Об этом и будет эта глава.

 Я зашел к себе домой, после похода в магазин.

Глава 7 Большой жизненный вопрос

  Странно или очевидно, но я попал в эту деревушку. Она находилась на отшибе от аж последней дороги в большой населенный пункт. Там жило около 300-ста человек, и жизни совершенно не было. Поэтому время от времени, находился такой же туманный по своей сущности и натуре человек, из местных, той самой деревушки пред названием Великие озера. С этого и начнется мой рассказ.

 В одном одиноком дом жил мальчик с мамой, то есть не один, но по своему комфорту можно было сказать, что он один там и жил. К примеру, я помню этого парня, за работой, я был тогда рядом. Он сидел и что-то нарочито складывал в своей голове и делал по метки в тетради. Он, по слухам, и, по-моему, лично опыту высчитывал новые формулы для своего эстетского образования. На этом настоял мать – глава его семьи, и поэтому он итак и поступил.

 Я зашел к нему в гости, перед его именинами, на столе стоял ликер и какие-то конфеты. Он решил было меня угостить, и я был не против. Хотя потому было не сколько стыдно, так как оказалось, что это их единственная бутылка, которую они специально покупали по особому случаю. Я выпил немного и предложил сыграть в карты. Он был плохой игрок. Но после того, он сообщил мне нечто важное и я крепко задумался. Все дело было в доставке некого письма человека, которого я вообще не знал и вообще никогда не видел. Он попросил это сделать, не только потому как ему это выгодно – где в своих реалиях – но и потому что я якобы мечтал встретить такого же единого человека, как и я, в чем он, впрочем, и заблуждался. И просто найти тему для беседы. Да так я его и понял.

 Я вышел с остановки с этим письмом. На платформе ютился как-то то загадочный человек в шляпе и костюме. Я передал бы ему это письмо, если бы знал кто это. Но он отвернулся от меня, я подошел к нему поближе и состоялся этот разговор. Да я и сам не верю в это, но все же, «Я не знаю кто вы такой, но возможно вы ждете кого-то или вот хотите получить это письмо». Я протянул ему этот конверт.

 Он его взял и мило посмотрел на содержащие на нем надписи. На лице я четко видел ухмылку, и думал, что вот-вот он скажет мне что я идиот, или попросту говоря скажет, что в этом действие отсутствует логика.

 Так он и поступил. «Возможно это ваше, км, личное. Я не хотел бы что это попало в чужие руки. Вот возьмите». Он протянул мне конверт обратно. Я очень удивился его реакции и понемногу обмяк. Ведь если вдуматься. Ведь если задуматься, о том кому я в принципе могу передать это письмо без каких-либо объяснений, так возможно это и будет тот самый навязчиво выглядящих и первый встречный человек. Да, это странно.

Глава 8 Размолвка с Нэнси

  Метро работало ежедневно до 12 часов ночи. Я сел в последний вагон и задумался. Зачем мне этот творческий вечер. Что я там нашел для себя? Не умелые артисты, начинающие поэты и музыканты. Сплошной облом и скукота – все что было там. Я ехал домой, после мероприятия.

 В вагоне сидела бабка с тяжелыми сумками. Я подумал, «вот мы кто-то ей помог». Сам в тоже время представил, как я несу все это по улице. Весь потный и усталый. «Вот бы кто-то, но не я» – снова подумал я. Надо просто не обращать внимание. Поступлю как каждый независимый человек в таком случаи. Просто буду игнорировать. «Она сейчас встанет и начнет, под грузом мешков, кряхтеть, вставая с сидения». Будет не ловко. Встану, и проскользну через дверь, когда вагон коснется станции.

 Дома разогрел пиццу. Сел за стол, открыл банку пива. Жду, когда разогреться пицца, и сотни других людей в этом городе, наверное, так же ждут пока микроволновка разогреет их еду. Хорошо, не чествовать себя одиноким. Тарелка остановился, произошел щелчок. Микроволновая печь закончила свою работу. Я достал пиццу, и начал ее поедать. Запивая пивом. Включил телевизор, шла мелодрама. Сериал состоящий из 11 серий и 2 сезонов. Это было вполне смотри бельно. Рассчитано на простого обывателя. Как раз мне подходило. Я сделал тихий звук на телевизоре и лег на диване. Под шею положил подушку и накрылся накидкой. Да, сегодня будет отличная ночь, чтобы полностью ее посвятить поэзии. Я переписывался с одной девчонкой по приложению в интернете. Мы посвящали стихи друг другу. Это было романтично. Я лег на спину, и начал писать.

 Утром, я как обычно, позавтракал яичным омлетом и натуральным соком. День как день. Ничего не скажешь. Утром же вышел на кофе. У меня под домом был не большой киоск, где привлекательна на вид продавщица, продавала мне кофе. Стоило 11 гривен. Дороже чем купить кофейную машинку, но откладывать не было желания. Я взял свой кофе и встал под крытой площадкой кофейни. Обычно я брал двойное – когда не мог проснуться. Но сегодня взял простой экспрессо. На вкус как земля. Оно и хорошо. Я считаю, что людям надо быть поближе к земле. Не в том плане, чтобы стать хиппи или вагоном, а что бы быть приземление. Не жить в грезах, не летать над облаками, не быть, короче, зазнайкой.

 Чуть поодаль стояла полицейская машина. Один из офицеров стоял и черкал записи в своем блокноте. Второй подошел ко мне. «Не хотите быть понятым?» – нет, сухо ответил я. «А почему?» – нет времени. Так я и ушел от этого разговора. Кажется, я слышал, что там недавно ребенка сбили. Это я уже вспомнил, когда поднимался домой. Дома я сел за компьютер и стал методично пролистывать все популярные сайты, где у меня был аккаунт. Наткнулся на сообщение, какой-то женщины просившее работнуть, а заодно, возможно, дать денег на лечение ребенка от рака. Как я не люблю подобных «попрошаек», на которых нужно еще дважды взглянуть. Первый раз, чтобы поверить в то, что они действительно просят от тебя. Второй раз, чтобы поверить, что это правда, а не мошенничество, коих много в интернете. Я никак не отреагировал на сообщение от этой мамаши. Выключил компьютер. Встал и оделся.

 Прошелся по парку, параллельно сочиняя стихи в голове. Надо бы записать, – подумал я. Сел на скамейку и начал клацать по телефону. Все шло достаточно хорошо. Рифмы легко подбирались. Я был крайне воодушевлен. Я достал сигарету и закурил. Рядом бабушка, сидящая на скамейке, стала кашлять. У нас завязался разговор:

 А вы всегда так много курите?

 Нет, и это моя последняя сигарета.

 Это так вредно, вы такой молодой. Вы должны относится к себе с очень большой ответственностью в таком юном возрасте.

 Я всегда такой. – я встал, и извиняясь, ушел.

 Поднялся по подъездной лестнице своего дома. По бокам стояли цветы в горшках. Выглядело довольно мило. Создавалось впечатление, что я живу в благонадежном доме. Так и было. Семьи, которые тут обитали, были порядочными и вежливыми ко мне. Кроме одной, которая попыталась затопить мою ванну. Они так и не рассчитались со мной за ремонт. Эта девушка стояла в вестибюле нашего дома. Она разговаривала с консьержем про погоду. Я поздоровался. Она пошла за мной. Мы сели в лифт, тут я хотел нажать на кнопку моего этажа, но она оборвала мою руку, и сказала: «поедем ко мне». Я конечно был не против и поехал с ней. Я давно ее знал, и был у нее уже много раз. Она жила одна, без мужа. Он ее бросил еще до того, как она купила здесь квартиру. Мы поднялись к ней. Зашли в квартиру. Она стянула с себя блузку и осталась в одном лифчике. Флиртуя со мной, подмигивая якобы другу, она пригласила меня в спальню. Мы переспали. Через некое время я ушел от нее. Довольный.

 О политике – конец

Глава 9 Наполеон и Нэнси

  Мы с Нэнси все еще жили вместе. У нас была семья. Да, так как говорят все. Кто жили в праздной, традиционной семьи. Отнюдь, правда, она была не всегда такой. В какой-то момент, я прочитал одно письмо. Оно попало ко мне в руки случайно, пока я читал объявления в газете, сидя у себя в офисе. Это была просьба.

Глава 10 Всегда и Везде

  Я попал в политику. Как большая мошка попадает в сети вентиляционной трубы, расположенной на центральной улице города. Бушующие тараканы и всякой разной ветреной падалью.

 В итоге, это больше всего напоминало мне старо видное метро, в которое ты попадаешь, становишься в свое место, выслушиваешь что-то для себя от диктора и постепенно начинаешь мчаться в нужном тебе направлении, хотя в единственном. Правильном.

 Я попал в метро в итоге,

 Спустился по огромной штуке,

 И успев зайти в вагон,

 Прослушав что-то в микрофон,

 Спокойно встал возле соседа,

 Который точно раз тут ехал.

 И вот глаза раскрыв от удивления,

 Когда состав приблизился к туннелю

 Лицо мое вдруг побледнело

 Когда за окошком потемнело,

 И стал молится богу,

 Когда состав прибавил ходу.

 Я думал, что этого хватит,

 Но машинист рычаг придавит,

 И поезд тот час встанет.

 На потолке погаснет свет,

 В живых меня здесь больше нет.

 Работа на министерство, заканчивается неким сюжетным поворотом, и героя допускают к личному кабинету.

Глава 11 Личное дело. Частный коллаж

  Мы были закрытыми друзьями. Все мы. Но нас объединяла одна идея, что у нас был один лидер. Это был всем очень важно. Наша жизнь строилась на дерзких и важных вещая. Так называемых тогда, “пантах”, значившее “по-тихому”.

 Работа в секретариате Орава. “Пантовая жизнь”, разные именитые и интересные люди Брата. Больше новостей с Земле. Время военное. в основном описывается закрытая жизнь “тех самых людей”. В конце концов, героя допускают к запретной папке, ту что Брат называет игрой, в которой он заранее выработает плана захвата земли, против своего неприятеля. В конце выясняется, что и Наполеон Бонапарт, может многое предоставить, учитываю постановку всех дел. В конце ему задают вопрос лояльности, и он становиться ближе к брату.

Глава 12 Чужая собственность

  В этой главе, повествование идет от третьего лица. Герою и герой начинают и начинает обдумывать план Наполеона полконторы атаке планеты брата. Из-за чего, его жену ставят под удар либо давление. В итоге многое понято, но не ясно так ли это (как всегда в политике). Нужны прямые доказательства того, что Бонапарт жив, а не умер. Не ради веры, а ради политики.

 Главный герой наугад пытается выяснить точку отсчета, то есть эмитирует то самое самодурство или самоубийство, о котором говорилось в начале у второй части (самодурство возможно тут лишнее). Для этого он выпивает яд, вероятность действия которого является равно броску монетки. Герой выживает. Но жена находиться под угрозой, по-скольки план они готовили вместе, для проверки она подсчитала что ему достаточно всего лишь верить в самоубийство, в не знать на 100% точно, чтобы далее он смог высчитать действия Бонапарта. Судьба жены под вопросом.

Глава 13 Неизвестное название

Герой идёт до конца и доказывает что Бонапарт разрабатывает план, в ходе доказательств он самостоятельно доказывает что он сымитировал попытку покушения на него (что Орав знал), и там же считает, что стройка БАМ-а, это лишь предлог чтобы его отвлечь (предлог заключается в следующем *– БАМ или Большая Амурская Магистраль это дорога любви, плюс из СССР где любили советовать, намёк исключительно эпизодический из жизни Утопического строя, про который Боров и забыл, так как не был склонён к полному трудолюбию и !редко сравнивало системы! То есть навык у него был, но недостаточно хороший от важных дел зная, что у нас не терпят слова Байкала и подобные рода сравнения с Амур! – то есть Перевод Байкала на Большую означает что-то очевидное что все знают, но что не так интересно, даже якобы с самого начала Орав не понимал важности данного предприятия, но это сделал Сам главный герой [И В ИТОГЕ БЫЛ ЗА ЭТО НАКАЗАН УБИЙСТВОМ]-*. А так же, поясняет очень кротко, но нервно, что БАМе участвуют военные генералы, желающие выяснить суть происходящего на планете Брата, чтобы этим давить на Наполеона в будущей войне [так как им казалось Бонапарт в итоге воспользуется этим, но знали, как и почему и главное зачем. Их влекло то что Наполеон в истории Брата не сделал никакой ошибки с тем что пошёл войной на Россию. Он по мнению истериков брата доказал, что вполне способен править миром будучи мертвым, а сейчас вероятно этим воспользуется, а они т.е. генералы брата зная про это сумеют выяснить его «настоящий мотив» по которому он пошёл на Россию, или как минимум обирать внимание Орава на данный вопрос. Касательного которого по своим причинам они ему обязательно вспомнят на войне – и это нужно ещё объяснить, то есть военный мотив наполеона старый и новый, и что он означает, все] но кроме прочего это и отвлекает героев самозванцев от Орава, ведь они знают, что против наполеона будут воевать не политики, а генералы. И даже его, главный герой ставит точку. Ведь это доказательство само по себе отнимало драгоценное время, его то самое, личное! И после слов «что ли» Боров поднимает револьвер и стреляет ему в голову.

Глава 14 Дама Пика Шона

  Продолжение сразу после выстрела. Важный особый личный секретарь сообщает Ораву о том, что это был опасный манёвр и что враг мог бы на него рассчитывать. Под угрозой жизни, секретарь отказываешься объяснять, и в итоге его Орав оставляет в живых. На прекрасно понимает этом сделал, на был уже поздно. Эта глава далее повествует о том, что происходило на планете Орава в то время: 2015 год до весны и после, (там, когда я пробыл уже около года, родился в 2013 в январе), у наполеона на планете тоже были изменения…

Глава 15 Постскриптум

  Эпилог второй части.

 Делаются выводы, даётся краткое продолжение второстепенных героев, предположения развития неких ситуаций, не докончат решенных(например) и так далее чт. касается «постскриптум», далее ищется про сюжет второй книги, в общих чертах, без раскрытия важных сюжетный тайн и тому подобное.