Текст книги "Обиженные на всех"

КРУТОЙ «ФРАНЦУЗ»

Пока Пьер приходил в себя после операции, стали вычислять его напарника. Снова Юрий с Сергеем встретились с отцом и сыном Лесорубовыми. Те сказали, что нападавшие были одной комплекции и одного роста, словно по линейке отмеренные. Хомутов подробно расспросил, как били, куда били. Понял, что злоумышленники применили приемы рукопашного боя, используемые в Иностранном легионе. Прошерстили список россиян, получивших французское гражданство, а потом вернувшихся домой. Таких, кроме Сулье оказалось всего шесть. Все – старики, не прижившиеся в Пятой Республике. Подкопили деньжат, оформили российские пенсии, промолчав о французских. Купили жилье в Большом городе, а сами сдают квартиры во Франции. Раз в год ездят туда «снимать кассу».

Взялись за список учеников школы единоборств, открытой Сулье. Занимались в ней либо начинающие бизнесмены, не имевшие пока средств на личную охрану, либо «офисный планктон» для самоутверждения.

– Знакомые все лица! – глянул на дисплей Юрия Розанов. – Шпичкин Ярослав Захарович. «Погоняло» – Шпиц. Две «ходки» за участие в организованных преступных группировках, вымогательство, причинение вреда здоровью. Числится заместителем генерального директора общества с ограниченной ответственностью по кадрам и развитию. У него образование – «три класса и коридор»!

– К тому же с «зоны» недавно «откинулся», – добавил Петров. – И рост у него один к одному с Сулье. Похоже, надо брать!

– Что ты ему предъявишь? – охладил пыл товарища Юрий. – Пока, только слова, Пьера, дескать, поделился с напарником. И все! Задержанного надо «раскалывать»!

– Вот, и «раскалывай»! Медики доложили, что подозреваемый в состоянии давать показания, – велел подполковник. – В медсанчасти имеется кабинет для допросов. Топай с Петровым добывать показания!

В помещение для допросов привезли прикованного к креслу-каталке Пьера.

– Рассказывай, мил-человек, как дошел до жизни такой, что людей убивать начал? – задал Хомутов вопрос, ставший традиционным в отделе.

– Самооборона! Предложил Мурадовой выйти за меня замуж, а она с ножом накинулась. Вилька всегда неадекватной была. Защищался…

– Не верю, как сказал бы великий Станиславский. Полюбуйся! Здесь полная запись того, что произошло, включил капитан планшетник.

Глядя на запись, Сулье то белел, то синел, то краснел, а к концу почернел.

– Я – гражданин Французской Республики! – выдавил он. – Требую вызвать консула! Разговор будет только в его присутствии!

– Может быть, Петруша, тебе самого посла вызвать? – усмехнулся Хомутов. – Можно, конечно, вызвать. Только вряд ли посол с консулом приедут. Ты для них – убийца. А на таких они свое драгоценное время не тратят. Кстати, о времени. Оно работает против тебя. Узнает отец Мурадовой о твоем покушении на единственную дочь, что с тобой будет?

– Так, изолируйте от общества этого старого пердуна! В ваших записях есть факт его помощи скрыться мне из «рашки», когда я этого ублюдка Колю Земцова зарубил. Он – соучастник!

– Скорее всего, пойдет за сокрытия преступления, а у него истек срок давности.

– Когда Вилька своего мужа отравила, мы с Ульяновым занесли пятьдесят миллионов судье. Этого достаточно?

– Об этом и другом давай подробнее!

– Оформляй чистосердечное признание, явку с повинной, согласие сотрудничать со следствием, просьбу провести суд в особом режиме.

– Единственное, чего не получится – явки с повинной. Остальное сделаем, – нажал на кнопку диктофона Юрий.

Потек допрос, на котором Сулье-Башмаков детально описал свои злодеяния давно минувших дней и не так давно минувших дней и совсем недавно минувших дней. Подробно рассказал, как пытал и глумился над своей любовницей Галиной Васильевной Мануильской.

– Ты в деле Мануильской только о себе рассказываешь. Кто второй? Не мнись! Ты немалый срок получишь, будешь «зону топтать», да «могилу» хлебать. Рыбный суп так в МЛС называется. А подельник твой будет гулять на свободе, осетрину коньяком запивать. Имя, фамилия – быстро!

– Славик Шпичкин – один из моих учеников. Числится заместителем генерального директора, а блатной – пробу ставить негде. Шпицом его бандитики, что приезжали к нам на тренировку, называли. Он предложил мне попробовать применить боевые навыки не в спортзале. У меня как раз это дело наклевывалось. Взял с собой. Добыли не очень много. Славик даже возмущался, дескать, главврач, а бабла мало, как у гопника. Дал ему деньги. Ювелирку, шубу припрятал у себя до поры, до времени.

Материалы передали следователю. Тот быстро получил решение суда об обыске в жилище Сулье. Пьера привезли в «воронке». Остановились у дома розового кирпича, прозванного народом еще в коммунистические времена «райкомовским». В таких зданиях получали квартиры работники райкомов КПСС и низовые сотрудники горкомов. Сейчас в них обретались дети и внуки «слуг народа», не сумевшие в свое время дорваться до кормушки, превратившиеся в маргиналов, только с высшим образованием.

Поддерживаемый полицейскими Пьер поднялся в свою квартиру – весьма скромную по нынешним временам «двушку». Вытащил из шкафа шубу, сверток с драгоценностями Галины Васильевны. Достал из письменного, еще отцовского стола рубли и евро. Безучастно смотрел, как менты перерывают жилище.

– Не боялись, гражданин, хранить дома такие ценности? – поинтересовался следователь.

– Меня здесь все боялись! Пристали как-то отморозки, дескать, ты из Франции приехал деньжат привез, делиться надо. Поделился с ними приемами рукопашного боя. С тех пор никто не беспокоил.

– Денежные средства, материальные ценности выданы добровольно. Попыток утаить похищенное не установлено. Завтра суд для избрания меры пресечения. Очно или он-лайн трансляция решу, – объявил следователь.

– Капитан, – обратился к Юрию Сулье-Башмаков. – Проконтролируйте, чтобы меня поместили в «одиночку»!

– Это – уже моя прерогатива. Если вы так настаиваете, будет вам «одиночка»! – усмехнулся следак. – Впервые вижу, что люди просились в «одиночку», а не в общую камеру, где веселее.

– А я сталкивался. Особенно, когда задержанные боялись, что их в общей камере убьют.

Иван Родичев тем временем встретился с осведомителем из района, где жил Шпичкин. Стукач поведал, что Шпиц полдня проводит на вилле «смотрящего» по Большому городу Бейрута, чем очень кичится: «Поехал к Бейруту, вернулся от Бейрута». Решили задержать убийцу «с шумом и пылью» прямо в жилище главы городской мафии. Вдруг не только Шпица удастся «затарить», но и еще что-нибудь отыскать. Следующим утром сотрудники группы наружного наблюдения «сели на хвост» Шпичкину, довели его до «Царского села». Там во дворце с двумя бассейнами и парком обретался главный «авторитет». Бойцы из группы захвата быстро перерезали провода видеокамер, затем колючую проволоку на высоченном заборе. Перелезли через него. Затем помогли Хомутову с Петровым, коим поручили блокировать запасной выход из хором. Розанов кивнул амбалу-служивому. Тот забарабанил прикладом в калитку.

– Чё дербанишь? Я тебе сейчас по башке набарабаню, урод! – открыл калитку дюжий «браток».

– Тихо! – уперев в живот мордоворота автомат, оттерли его от калитки.

– Здорово, Бейрут! Не ждал?! – вошел во двор Розанов.

– Чё орешь, подполковник? Здесь приличные люди живут: доктора, профессора, артисты. С чем пожаловал? – высунулся из окна «вор в законе».

– По нашим данным, у тебя сейчас находится Шпичкин, «погоняло» – Шпиц. Подозревается в убийстве и ограблении жены главврача больницы №7 Манумльского.

– Заходи, ищи! Только не ори! Нет его здесь.

Тем временем Шпиц выскользнул с «черного хода», поспешил к потайной калитке, за которой оставил свой «Мерседес». Из кустов перед ним выросли Хомутов с Петровым. Шпичкин бросился назад. Дверь перед ним закрылась, предательски щелкнул запираемый замок. Шпиц вспомнил все, чему учил его тренер. Рассекая воздух руками и ногами, пошел на оперов. Те уходили от его ударов. Пока один, что постарше, не впечатал в грудь мощный удар ногой. Бандит завалился на спину, сделав задний кувырок, вновь встал в боевую стойку.

– И это – все, чему научил тебя Сулье? – презрительно спросил тот, что постарше. – Смотри, как это делается!

Теперь его кулаки и ступни замесили воздух, больно ложась на печень, почки, селезенку, желудок, «солнечное сплетение» Шпица. Он и ахнуть не успел, как оказался на траве. Не успел ахнуть, как перевернули на живот, унизительно ткнув мордой в землю, заковали в наручники, подняли, поддав коленом под зад «для ускорения».

– Фигня все их приемчики, – констатировал Петров.

– Вот, и говорю: «Фигня», – хмыкнул Хомутов.

– Лихо вы его, товарищ капитан! – восхищенно выдохнул боец группы захвата.

– Да, это же наш Хомутов Юрий Владимирович – чемпион по всевозможным единоборствам, – пояснил ему другой служивый.

Скрученного Шпица подвели к вышедшему из дворца Бейруту.

– Неправильную информацию дал, Бейрут! – кивнул на задержанного Розанов. – А говорил: «Нет его здесь».

– Все правильно сказал. Приехал он. «Перетёрли» о делах наших. Тут вы ломиться начали. Я глядь-поглядь, а его уже нет в кабинете. Думал: или «отлить» пошел, или откланялся «по-английски». Поскольку «базарить» уже было не о чем, – ответил «смотрящий» и вдруг сильно ударил короткой, но крепкой ножонкой по яйцам Шпица. – Понял, за чё, урод?

Попытался достать ручонкой. Оттер Хомутов:

– Не надо, Андраник Оганесович! Не то и тебя придется «вязать» за хулиганство.

– Ты сам велел к французу присмотреться! Если его приемчики стоящие, чтобы «братву» учил. Либо еще к чему-нибудь приспособить, – всхлипнул Шриц.

– Кто тебе велел шмару «мочить», хату «бомбить»? Ты хоть рубль с того навара в «общак» занес? Пакуйте его, граждане-менты! Он мне больше не интересен! Думаешь, «на зоне», как убийца, королем ходить будешь? Королевой ты там будешь!

– Не хорошо, Бейрут! Своего пацана сдал… – вякнул кто-то из свиты «вора в законе».

– Ты бы хотел, чтобы из-за этого крысёныша мы все завалились? В самом Евангелии сказано: «Пусть лучше один человек за народ погибнет, чем весь народ»!

В машине задержанного нашли пистолет Макарова, кистень, нунчаки.

– Ваше счастье, волчары, что не добрался я до «тачки»! – прохрипел Шпичкин.

– Что же ты, братец, такой арсенал в неохраняемом авто оставляешь? – поинтересовался Хомутов.

– Не велено к Бейруту с оружием являться. Даже самые «крутые» его или на вахте сдают, или в «тачках» оставляют, – пояснил Шпиц и вдруг изменился в лице. – Мне бы, начальник, после приговора на «красную зону», где менты, прокуроры, да судьи сидят. На «черной зоне» меня Бейрут достанет.

– Может быть, тебя вертолетом туда доставить? – усмехнулся Юрий.

– Хорошо бы! Дорогой всякое может случиться…

На допросе Шпиц все валил на Сулье. Дескать, тот вовлек его в преступление, сулил большие деньги. Взятую шубу и драгоценности взял себе. Обещал, как уляжется шум, продать, а выручку поделить пополам.

– Эти драгоценности и шуба? – показал фотографии Хомутов. – Не тушуйся! Дети потерпевшей уже опознали.

– Эти…

ХОРОШО БЫТЬ БОГАТЫМ

Суд определил Сулье-Башмакова и Шпичкина на три месяца под стражу. Только передали материалы следователю, в кабинет вошел Розанов.

– Думаю, для нас это дело еще не закрыто. Юрий, Сергей! Сгоняйте в больницу №7! Проверьте, как охраняют Мурадову! Нехорошее у меня предчувствие!

На посту медсестра сообщила, Александр Иванович Коновалов уже ушел домой, а дежурный в ночную смену хирург сейчас на операции. Сыщики ответили, что медики им не нужны, и направились в платную палату, где лежала Мурадова. Нашли спавших на диванчике сержантов-охранников. Петров хотел их разбудить, но Юрий поднес указательный палец.

– Заигрались мы с тобой, Вилена! – послышался из-за приоткрытой двери голос Александра Ивановича. – Ты зачем ко мне шантажистов подослала?

– Заходил ко мне твой бывший медбрат, с которым вы мне девственность восстанавливали. Сказал, что отсидел за хищение спирта, на работу не берут, денег нет. Потребовал у меня. Пообещал донести мужу, что не девочку взял в жены, а протраханную профуру. Дала ему в знак доброй воли семьдесят тысяч. Довела до сведения, что муж умер, и мне его информация теперь глубоко безразлична. Посоветовала обратиться к тебе. Может быть, ты поможешь ему решить проблемы. Начал артачиться. Пришлось обслуге спустить его с лестницы…

– Был он у меня. Стал шантажировать, дескать, воровали вместе, а сидел он один, взяв всю вину на себя. Пообещал ему принести следующим вечером миллион. Разумеется, не принес. Ткнул скальпелем, куда следует. Деньги, данные тобой забрал, чтобы инсценировать ограбление. Правда, пятнадцать тысяч он успел пропить-прогулять. Через день его соседи позвонили. Оказалось, видели меня. Я когда-то соседа лечил. Тоже потребовали денег за молчание. Заглянул к ним. Тоже ткнул скальпелем, куда следует. Взял шестьдесят тысяч – они пенсии по инвалидности получили. Кстати, помогал оформлять. Три человека на твоей совести, Вилена!

– Какие это люди? Быдло! Государству даже легче. На две пенсии меньше платить придется. Сам ты «белый и пушистый»? Вспомни, как показал мне видеоролик, где вы с медбратом-уродом меня подшивали? Пригрозил, что «кино» будет показано старому козлу – моему «бывшему». И вообще загуляет по Интернету. Сколько я тебе тогда денег передавала? Со своих шопингов в Европе вещи от лучших кутюрье тебе везла. Тоже больших денег стоило. После ты принудил заниматься меня сексом с тобой. Притом в самых извращенных формах!

– Тебе не привыкать! Как говорил герой романа «Тихий Дон» Григорий Мелехов: «Давай прикончим энту историю»!

– Попробуй, что-то сделать! Тебя отец в порошок сотрет!

– Отцу недолго осталось гулять на свободе! Пока шла операция один из мусоров предлагал начальству задержать твоего папешника прямо в клинике. У меня по всему заведению умная аппаратура расставлена. На случай, как пел великий Высоцкий: «Если друг оказался вдруг»… Словом, не надо мне в ваших делах засвечиваться. Ты даже не поймешь, что умерла. Все спишут на моего коллегу-сменщика. Не досмотрел. А не досмотрел потому, что трахался с сестричкой, как он любит после операции. Завтра ролик загуляет по Интернету. Спокойной ночи, Вилена! – вытащил из кармана шприц Александр Иванович.

– А вот этого не надо! – направил на него пистолет Хомутов. – Одно движение – застрелю! И ничего мне не будет! От койки отошел! Шприц положил на пол! Теперь – мордой к стене! Руки на затылок! Сергей, наручники!

Доктор исполнил приказ. Однако когда Петров приблизился, попытался, прикрывшись им от пуль, выхватить скальпель. Сергей лихо обезоружил медика. Опрокинув ударом в челюсть, заковал. Хомутов аккуратно, чтобы не оставить своих отпечатков пальцев, поместил шприц в пластиковый пакетик.

– Что с охраной? – слегка пнул он Александра Ивановича.

– Через пару часов проспятся. Будут совсем свеженькие, как после хорошего, здорового сна. Я им через сестричку кофейку прислал. Менты любят халяву…

– Что будет со мной?! – заистерила Вилена.

– К вам сейчас новую охрану пришлют. А с кофеманами органам придется расстаться, – взялся за смартфон Юрий.

– Ничего вы не докажите! Разговоры к делу не пришьешь! – попытался бодриться Александр Иванович.

– У меня запись разговора имеется, – отрезал капитан.

– У меня – тоже! – добавил Петров.

– Вы могли убить Мурадову во время операции. Почему не сделали? – поинтересовался Хомутов.

– Я – специалист высочайшей квалификации. В моей работе не может быть брака!

Как показали обыски в квартире и на даче Александра Ивановича, он был профессионалом не только в области хирургии. Нашли лаборатории по производству всевозможных ядов, психотропных и прочих препаратов. Проанализировав их, судмедэксперт Трофимыч сокрушенно покачал головой:

– В лице этого самородка-самоучки не только российская – мировая фармакология потеряла крупного специалиста.

На допросах Александр Иванович заявил, что сам яды и прочее не использовал, а передавал их Мануильскому. Главврач показал, что сбывал продукцию подчиненного Ульянову и паре других олигархов. Пару «взяли в разработку». Ульянова задержали в его офисе. В соответствии с решением суда, Владимира Ильича определили под домашний арест, отправили в одно из его загородных имений.

– Ни фига себе! – вздохнул Петров. – Другие за такие дела в камерах сидят, на баланде. Этот будет жить в роскоши, гулять по парку, есть деликатесы, приготовленные личным поваром. Хорошо быть богатым!

– Это точно! – поддержал Хомутов. – Ульянов, даже если получит срок, выйдет через полгода. Окажется столь тяжело больным, что никак не сможет находиться в исправительном учреждении.

– Вилена Мурадова тоже надолго нигде не задержится. Не в состоянии трудиться, поскольку искалечена рука. Адвокат Рукосуйский у нее каждый день бывает. Прорабатывает варианты защиты, – добавил Родичев. – По его ходатайству в камеры Вилены провели Интернет. Разумеется с фильтрами. Однако фирмой своей управляет, новости смотрит. Показали, как вяжут ее папашу. Отреагировала совсем безучастно: «Папешник вывернется. Не из таких передряг выходил».

– Господа-офицеры! – вошел в кабинет подполковник Розанов. – Руководство очень довольно вашей работой. Сколько дел за один заход раскрыли! Всем объявлена устная благодарность от самого Большого начальника.

– Устной благодарностью не пообедаешь, – как всегда в таких случаях ответил Родичев.

– И шубу из нее не сошьешь, – как всегда поддержал Хомутов.

Петров, как младший по званию и возрасту, предпочел промолчать.

ОБИЖЕННЫЕ НА ВСЕХ

НЕ НАЧАВШИЙСЯ ТРЕНИНГ

Алик с Костей уже перу лет водили экскурсии по крышам старинных домов Большого города. С них открывались прекрасные виды на здания, парки, реки, прочие водоемы в исторической части мегаполиса. Через свои блоги в Интернете парни приглашали желающих прогуляться по кровлям строений, полюбоваться городскими пейзажами. Желающих было предостаточно. Экзальтированные девицы и дамы средних лет, состоятельные господа с любовницами и содержанками, офисный планктон, богатенькие провинциалы, опять же с дамами, – желали пощекотать себе нервы, получить выброс адреналина. Цены компаньоны установили вполне приемлемые – две тысячи рублей за час прогулки. За поход в ночное время взимали две пятьсот «с носа». В условиях темноты экскурсия становилась более опасной. Однако в гирляндах разноцветных огней, блеске рекламных объявлений всевозможных колеров, фар машин, скользящих по улицам, город смотрелся совсем иначе, нежели днем, казался каким-то сказочным существом. Парни даже дали многим объектам свои названия. Например, улица «анаконда», пересечение двух проспектов – «белый орел», главный офис Сбербанка – «зеленый попугай». Экскурсанты соглашались, что очень похоже. Алик с Костей детально знали историю зданий и улиц, городские легенды, коими обросли объекты за время своего существования. Этой, почерпнутой из Интернета информацией молодые люди раскрашивали прогулки. Также они четко знали, кто в каких домах живет. На крышах строений, где все еще обретались не выселенные из них маргиналы, можно вести себя привольно. Алкашне все равно. Утром она ищет, с кем и на что выпить, днем пьет, вечером скандалит с домашними или соседями, ночью спит тяжелым, похмельным сном. Там, где жила работающая публика, днем тоже можно топать по кровлям, зато ночью надлежит вести себя тихо. И уж совсем ходить на цыпочках следовало в домах с квартирами, купленными богатыми людьми. Оттуда в любой момент могут выгнать дюжие охранники, да еще накостылять по шее.

Нельзя сказать, что заработки приносили баснословные доходы. Однако хватало, чтобы не париться в офисе под ненавистным взглядом упыря-начальника. Хватало, чтобы поменять некогда купленные секонд-хенд машины на новенькие корейские авто, купить навороченный компьютер, оторваться раз в неделю в ночном клубе, провести недельку, а то – две, в Турции летом, сгонять на недельку, покупаться в Красном море в Египет зимой. У блогов Алика с Костей хватало подписчиков. Однако крупные банки и солидные компании не размещали в них свою рекламу, считая промысел парней сомнительным делом. Страницы блогов занимали объявления мелких фирм, частных индивидуальных предпринимателей, самозанятых граждан. Конечно, мелочь по сравнению, с доходами, например, блогера Энтони Кинга, но пригодится.

– С паршивой овцы, хоть шерсти клок! – похохатывали приятели, заглядывая в свои электронные кошельки, на которые рекламодателями переводились не очень большие суммы.

Жениться Алик с Костей даже не помышляли. Зачем, когда не было отбоя от экскурсанток, предлагавших себя, ради того же адреналина? Кое с кем занимались любовью даже на крышах. Так хотели клиентки, а клиент, как известно, всегда прав. Кого-то компаньоны подцепляли в ночных клубах, опять же из числа своих экскурсанток. Кстати, девчата тоже не стремились завести семьи. Алик с Костей им были нужны на один, максимум два раза.

А вот блогер Энтони Кинг, он же – Антон Королев, к ним зачастил. Побывал на дневной и ночной экскурсиях. Во время дневной экскурсии оттрахал роскошную даму на крыше дома, где жил «смотрящий по району» вор в законе. Позже парни подошли, когда она садилась за руль «Мерседеса». Пригласили на ночную экскурсию. Та смекнула, что за «экскурсию» ей предлагают, ответила:

– Спасибо, парни! У меня – все в порядке. Есть муж и сын. К тому же, я – женщина не вашего формата.

Энтони сам связался с компаньонами через комп. Предложил пересечься, потолковать. Добавил, есть интересное для них предложение.

– Вообще-то, мы сами по себе, – попытался артачиться Алик.

– Никто не предлагает вам слияний и поглощений. У вас – свой бизнес, у меня свой. Притом более доходный. Я сейчас разрабатываю одну тему. Два раза в неделю буду поставлять вам группы по десять человек, на дневную и ночную экскурсии. Сорок пять тысяч в неделю, сто восемьдесят в месяц. Сейчас – июнь на календаре. До конца года заработаете миллион восемьдесят тысяч. По «пол-лема» на брата. Ну и никто не запрещает вам водить по крышам народ в другие дни. Если тема сработает, на весь следующий год обеспечу вас экскурсантами.

От такого предложения сложно было отказаться. Договорились на следующий день на одной из крыш. Благо прогноз погоды сулил двадцать пять градусов тепла без дождей.

К назначенному часу Энтони-Антон прикатил на «Ягуаре» последней модели. Свысока глянув на Алика с Костей, направился с ними на кровлю. Последнее время Королев стал высокомерным. Через свой блог он преподавал искусство обольщения женщин мужчинами и наоборот. Программа состояла из четырех курсов. За прохождение первого курса надлежало заплатить двадцать тысяч рублей, за последний – пятьдесят. Народ валил валом. Бизнесмены, офисный планктон, гастарбайтеры в надежде «зацепиться» в Большом городе и России, девицы, искавшие богатых содержателей, замужние женщины, чьи отношения со «вторыми половинами» зашли в тупик, перебрасывали Антону крупные суммы через электронные кошельки, несли наличные. Сам «гуру» уже не общался лично с учениками. Со временем он завел штат «тренеров». Кроме того, рассылал видеозаписи своих лекций. Правда, кое-кому иногда делал исключения. Либо когда ему нравилась девица или дамочка, либо когда кто-то за очень большую дополнительную плату просил позаниматься с ним лично. С учетом огромного числа подписчиков крупные банки и фирмы размещали в его блоге свою рекламу. А это – еще десяток миллионов в месяц. Итог – дорогущая квартира в элитном доме, загородный особняк в элитном поселке «Версаль», постоянно меняемые престижные машины, отдых на Мальдивах или Сейшелах. Своих учеников Энтони считал лохами и совершенно искренне полагал, что может прикалываться над ними за их же деньги, давая подчас самые нелепые задания. Например, одной группе велел одеться в женскую одежду и приставать на улице к мужикам. Для того, чтобы «преодолеть страх и робость». Оделись, пристали, огребли «люлей» от дагестанцев, к коим пристали, зато гордились собой: «Преодолели страх и робость». Еще одной группе поступило задание: в ночном клубе хватать девок за задницы и тащить их в туалет, предлагая «перепихнуться» в кабинке. Результат: одна ошпаренная выплеснутым кофе рожа, безвозвратно испорченный напитком светлый костюм. Плюс один арест на десять суток, плюс два административных штрафа, плюс одна депортация армянина, «откашивавшего» в России от войны в Нагорном Карабахе. Такие сведения были для Кинга бальзамом на все раны. Раны, полученные еще в детстве. Когда закрылся завод, где трудились родители-инженеры, и семья села на нищенское пособие по безработице. В юности, в некогда престижном, но разваливавшемся вузе, в котором были рады любому студенту. Однако преподы требовали взятки за экзамены и зачеты, говоря: «К нам хоть Эйнштейн без денег приди, больше „неуда“ не получит», добавляя: «Плохой студент всегда может стать хорошим солдатом». Вот и приходилось вкалывать на рынке, зарабатывая на проплату сессий, курсовиков, диплома, под презрительные издевки гастеров-таджиков. Позже приходилось шарахаться от участкового, требовавшего денег за то, что не доставил в военкомат и помогает скрываться от службы в армии. Зато потом, сидя в Интернете, наткнулся на курс обольщения. Вел его какой-то Лесли, человечек с явно искореженной психикой. Однако за свой бред «учитель» ломил огромные деньги. Антон решил, а почему бы не попробовать ему? Чем он хуже или глупее? Перефразировал курс Лесли, разместил в своем Инстаграме. Добавил еще пару переделанных аналогичных курсов. Результат – «своя» система, своя школа, куча учеников и рекламодателей, поток денег. С участковым позже разобрался. Нанял шпану, а та жестоко избила мента. Теперь жалел только об одном – слишком поздно попался ему на глаза курс пикапа (обольщения). Масса лет потеряна на получение высшего образования.

В сопровождении будущих партнеров блогер прошел по местам экскурсии для «лохов-студентов». Снял на видео в смартфоне, прикидывая какие задачи ставить перед учениками на каждом этапе, и что требовать от них «тренерам». После еще раз обговорили условия, дату начала «занятий».

Уже у выхода на чердак Алик замялся:

– Нам бы, Энтони, за экскурсию получить, как в дневное время…

– Ну, парни, вы даете! Я вам миллион обеспечил, а вы какую-то жалкую пару штук просите! – возмутился Королев.

– Мы время тратили, – вставил Костя. – Могли бы людей провести, несколько тысчонок заработать.

– Может быть, вы и правы. Деньги за потраченное время сейчас даже с родной матери берут, – примирительно сказал Кинг. – Только я уже забыл, как бабло в бумажном виде выглядит. Давай по смартфону перекину…

– Гоп-стоп, перверштоц, бабушка, здорово! – из внезапно распахнувшейся двери выскочила шестерка парней и молодых мужиков с перстеньками, вытатуированными на пальцах. – Вы чё, шплинты, по нашей крыше лазаете?! Покоя от вас – уродов нет!

– За беспокойство платить надо! – процедил мужик с золотой коронкой во рту. – «Капуста», какая есть, мобилки на кон! Да у вас всех «умные часы». Снимайте! Тогда бить не будем.

Грабители, уверенные в численном превосходстве и приемах бандитского рукопашного боя, набранных «на зонах», не знали, что Кинг свободное время проводит в тренажерных залах, а Костя с Аликом тоже накачали мышцы, лазая с крыши на крышу. Предводитель даже не успел охнуть, как оказался на кровельном железе, опрокинутый мощным ударом в челюсть, полученным от Кинга. Двое других свалились, схлопотав от компаньонов. Троица других схватилась за кастеты, замесила воздух ударами. Блогеры уходили от них, сами стукали по головам противников. Одновременно пинками ног они не давали подняться сваленной троице.

– Похоже, накрылась наша работа, – бросил Костя.

– Не накрылась! – ответил, нанося еще один сокрушительный удар Энтони. – У меня полно бандитов учится. Завтра же уберут отсюда отморозков. – Я тебе недостаточно вмазал!

Кинг ухватил за засаленную, провонявшую потом футболку главаря. Рукав затрещал, отделился, оставшись в руке Королева. Сам он заскользил вниз по крутой кровле. На ее краю пикапер ткнулся в железную оградку. Та, предательски хрустнув, развалилась. Энтони с воплем полетел вниз, с многометровой высоты во двор-колодец. Алик с Костей бросились к нему. Затормозили на самом краю.

– Бля!!! – оба выдохнули они.

– И ты – туда же! – пинком столкнул вниз Алика главарь.

Еще один из бандитов сбросил Костю. Два крика слились в один. Затем крик внезапно затих. Лишь послышался шмякающий удар об асфальт.

– Валим отсюда! – приказал предводитель.

– Может, зря шплинтов скинули? – спросил кто-то.

– Свидетели не нужны! Да и кто поверит, что амбал сам свалился?

– Что-то ты шепелявишь, братан!

– Мне этот ублюдок фиксу выбил. Чистое золото!

– Поищем?

– Какой?! Сейчас менты приедут! Будем надеяться, что я ее проглотил. С говном выйдет.