Текст книги "Криптология и секретная связь. Сделано в СССР"

В том же году были сформированы Высшие курсы ГПУ, обучение на которых проводилось в течение шести месяцев. В Положении об этих курсах указывалось, что они ставят своей целью «теоретическую и практическую подготовку опытных и тактичных ответственных работников различных областей работы органов ГПУ». Характерно, что в перечне изучаемых слушателями учебных дисциплин (всего их было 25) 16-й дисциплиной была радиоразведка, 22-й – криптография и 25-й – русский язык и арифметика. На шифровальном отделении экзаменационную комиссию возглавлял Г. И. Бокий.

С той поры органы ГПУ начали принимать строгие меры по соблюдению требований организации шифровальной связи и обеспечению ее безопасности. Спецотдел ГПУ проводил расследование фактов нарушений порядка хранения и использования шифров и предоставлял рекомендации по наказанию виновных чиновников.

Так, в июне 1922 года Спецотдел ГПУ разослал по всем губерниям заключение по поводу небрежного хранения шифродокументов сотрудником Владимирского губернского комитета компартии Щелоковым. Спецотдел рекомендовал наказать нарушителя 15-суточным арестом, причем выполнение дисциплинарного взыскания возложить на Владимирский губернский отдел ГПУ.

Организационный отдел ЦК РКП(б), рассмотрев на заседании 12 июня 1922 года этот вопрос, выразил полное согласие с предложением Спецотдела. Секретарь ЦК И. В. Сталин в сопроводительном письме, прилагаемом к пакету документов о «владимирском инциденте», подтвердил, что и в дальнейшем «за всякое нарушение инструкции по ведению шифропереписки и хранению шифродокументов, равно и за нарушение элементарных правил конспирации – виновные будут привлечены к строжайшей ответственности».

15 марта 1923 года всем местным прокурорам была разослана шифротелеграмма отдела прокуратуры Наркомата юстиции, где говорилось о строгом соблюдении инструкций шифрорганами. «Никакие разговоры о шифре с кем бы то ни было недопустимы без исключения. Виновные в нарушении этого будут привлекаться к ответственности, вплоть до предания суду». Кроме того, сотрудникам, которые имели отношение к шифрорганам, запрещалось посещать иностранные миссии, представительства и торговые консульства, а также иметь знакомства с сотрудниками этих органов.

26 мая того же года был разослан циркуляр Спецотдела ГПУ с предложением максимально упорядочить и законспирировать шифровальную работу, в частности: руководителям взять у лиц, которые имеют дело с шифродокументами, подписку об отсутствии контактов с иностранными миссиями и представительствами. В случае наличия родственников или знакомых в иностранных миссиях сотрудники шифрорганов должны были известить об этом шифровальные отделения по месту работы.

В начале 1923 года в стране были введены новые дипломатические шифры, которые считались советскими криптологами стойкими. Однако русскому криптоаналитику криптослужбы Великобритании Э. К. Феттерлейну понадобилось всего лишь несколько дней, чтобы прочитать их скандальное содержание. Результатом этого стал знаменитый «ультиматум Керзона» с требованием прекратить враждебные действия Москвы против Великобритании.

В опубликованном в мае 1923 года ультиматуме, в котором большевики обвинялись в «подрывной» деятельности, не только буквально цитировались перехваченные советские радиограммы, но и отпускались достаточно недипломатические шутки в адрес «большевиков» по поводу успешной дешифровки перехваченной англичанами их корреспонденции: «В советском Комиссариате иностранных дел наверняка узнают следующее сообщение, датированное 21 февраля 1923 г., которое было получено от Ф. Раскольникова… В Комиссариате по иностранным делам также должны припомнить и радиограмму, полученную ими из Кабула и датированную 8 ноября 1922 года… Очевидно, им знакомо и сообщение от 16 марта 1923 года, посланное Ф. Раскольникову помощником комиссара иностранных дел Л. Караханом…».

Летом в 1923 году Москвой были введены новые шифры и коды, над которыми Э. К. Феттерлейну и его коллегам опять пришлось поломать голову. Но к концу 1924 года они все же опять смогли дешифровать значительную часть советской дипломатической переписки.

2.3. Становление криптослужб СССР

6 июля 1923 года на территории бывшей Российской империи было образовано новое государство – Союз Советских Социалистических Республик (далее – СССР) и была принята его Конституция. 2 ноября того же года при СНК СССР было образовано Объединенное государственное политическое управление (далее – ОГПУ), а 15 ноября утверждено «Положение об ОГПУ». На основании этого Положения ГПУ республик были выведены из подчинения республиканских НКВД и переподчинены непосредственно ОГПУ при СНК СССР.

12 ноября 1923 года в соответствии с новым «Положением о НКИД СССР» его шифровальная часть была названа «шифровальной и секретной частью». Она вышла из состава Управления делами и стала структурным подразделением Секретариата Коллегии НКИД. Однако в этот же период происходило сокращение штатов государственных учреждений.

В одном из писем в соответствующие органы 31 июля 1923 года нарком иностранных дел Г. П. Чичерин писал: «На шифрчасти чрезвычайно тяжело отражаются как колоссальные сокращения, произведенные у нас, так и ужасающе низкие ставки… Мы должны признать безграничную преданность тех партийных товарищей, которые в такой тяжелой обстановке тем не менее до изнурения работают, перенося непосильную тяжесть, лежащую на безмерно сокращенной шифрчасти».

В этих же письмах он сообщал, что вновь назначенному члену Коллегии НКИД В. Л. Коппу поручено «работать над всеми вопросами по организации в НКИД шифровального дела». В соответствии с данными о выполненной в 1924 году работе 2-го отделения секретно-шифровальной части НКИД значится, что зашифровано было 309 408, а дешифровано 479 299 документов.

Что касается Украины, то 10 сентября 1924 года Постановлением СНК УССР на базе Шифровального бюро ГПУ УССР был образован Спецотдел. На него были возложены обязанности по управлению шифровальной работой во всех наркоматах и центральных учреждениях УССР (кроме общесоюзных), разработке и учету шифров, подбору и учету личного состава шифровальных подразделений, общему надзору за состоянием конспирации в шифровальной работе. Постановлением СНК УССР от 24 ноября 1924 года было утверждено его штатное расписание в количестве пяти человек.

28 марта 1924 года на основании приказа Революционного Военного Совета (далее – РВС) СССР № 446/96 о реорганизации Центрального аппарата наркомата по военным и морским делам (далее – НКВМД) СССР Центральный шифровальный отдел Штаба РККА был реорганизован в Шифровальный отдел при РВС СССР.

В 1925 году начальник Спецотдела ОГПУ Г. И. Бокий благодаря своим успехам в «секретной войне» сумел занять должность заместителя председателя ОГПУ. Он организовал образцовую работу по вопросам криптологии и радиоразведки. В 1926 году была введена в действие «Инструкция по ведению секретного и шифровального делопроизводства».

7 января 1925 года комиссия НКИД заслушала доклад о работе секретной части и постановила объединить секретную и шифровальную части и назвать вновь созданное подразделение секретно-шифровальной частью НКИД. Через два месяца, 7 марта 1925 года, было принято решение о ликвидации секретной части и создании вместо нее в составе шифровальной части 3-го (секретного) отделения. 9 марта 1925 года Коллегия НКИД утвердила это решение.

В этом же году нарком иностранных дел Г. П. Чичерин снова затронул вопрос о пополнении персонала шифровальщиков. 21 апреля и 8 мая 1925 года он обратился по этому вопросу в секретариат ЦК РКП(б): «Недостаточность персонала нашей шифрчасти становится уже государственной опасностью».

В конце 1925 года секретариат Коллегии НКИД начал функционировать на правах управления, секретно-шифровальная часть была переименована в секретно-шифровальный отдел, а три отделения, которые входили в его состав, переименованы в 1, 2 и 3-й подотделы соответственно.

В сентябре 1926 года названия управлений Штаба РККА стали номерными. Военное Разведывательное Управление превратилось в IV Управление Штаба РККА. Шифровальное отделение было выведено из состава 2-го (агентурного) отдела и реорганизовано в 1-ю (шифровальную) часть IV Управления, начальником которой стал Вольдемар Янович Закис (1896–1938), а его помощником – Эдуард Янович Озолин (1898–1938). Шифровальный отдел при РВС СССР был реорганизован в 2-й отдел Управления делами НКВМД и РВС СССР.

9 декабря 1927 года приказом ОГПУ № 242/96 было утверждено Положение о специальных отделениях при Полномочных представительствах (далее – ПП) ОГПУ. Эти отделения выполняли такие задачи:

– организовывали секретное и шифровальное делопроизводство во всех учреждениях, расположенных на территории ПП ОГПУ как местного, так и союзного значения;

– осуществляли контроль за порядком ведения и хранения мобилизационных и шифровальных материалов;

– вели учет лиц, которые ведали секретной перепиской в советских учреждениях;

– создавали шифры и обеспечивали ими все учреждения, расположенные на территории полномочного представительства за исключением тех, которые использовали шифр, установленный Специальным отделом ОГПУ.

В 1927 году шифровальный отдел НКИД, состоявший из трех подотделов, был реорганизован в секретно-шифровальный отдел в составе двух подотделов. На базе 3-го подотдела был образован секретный архив НКИД.

1 декабря 1929 года приказом ОГПУ № 282 в составе ОГПУ, кроме Спецотдела, было образовано еще Центральное шифровальное бюро (начальник – В. М. Колосов, он же – начальник 1-го отделения Спецотдела), ответственное за шифрованную связь.

Спецотдел в тот период состоял из таких подразделений:

– 1-е отделение – наблюдение за сохранением режима секретности во всех партийных, государственных и общественных организациях, начальник – В. М. Колосов;

– 2-е отделение – создание шифров и кодов для ОГПУ, НКВМД и НКИД, радиоперехват, начальник – Федор Григорьевич Тихомиров;

– 3-е отделение – руководство шифровальной работой в системе ОГПУ, связь с заграничными резидентурами, а также руководство лагерями ОГПУ, начальник – Федор Иванович Эйхманс, он же помощник начальника Спецотдела;

– 4-е отделение – дешифровка перехваченных документов, начальник – Александр Григорьевич Гусев (с сентября 1923-го по январь 1938 года), он же – помощник начальника Спецотдела;

– 5-е отделение – криптографическое обслуживание военного ведомства, начальник – Владимир Дмитриевич Цибизов;

– техническое отделение, начальник – Антон Дмитриевич Чурган;

– лаборатория (некоторое время именовалась 7-м отделением) – прикладная химия и графология, начальник – Евгений Евгеньевич Гопиус;

– фотографическое отделение, начальник – П. А. Алексеев.

Круг вопросов, которые изучались подразделениями, работавшими на лабораторию Гопиуса, был чрезвычайно широким: от изобретений всяческих приспособлений для радиошпионажа до исследований солнечной активности, земного магнетизма и проведения разных научных экспедиций. Здесь изучалось все, что имело любой оттенок таинственности.

Контроль технических новшеств советской криптослужбы осуществлял заместитель начальника ее оперативного отдела Ф. И. Эйхманс. Все специалисты-криптологи и радиотехники проходили по секретному внештатному расписанию. Общее количество личного состава Спецотдела составляло 189 человек.

Интересно, что начальник Спецотдела Г. И. Бокий предпринимал попытки использования для криптологической деятельности специалистов оккультных и мистических наук. Так, зимой 1924 года он привлек к работе в Спецотделе ученого-мистика Александра Васильевича Барченко (1881–1938). Основные научные интересы этого исследователя были сосредоточены в сфере изучения биоэлектрических явлений в жизни клетки, работе мозга и живом организме в целом. Свои лабораторные опыты А. В. Барченко совмещал с должностью эксперта Спецотдела по психологии и парапсихологии. В частности, им разрабатывалась методика выявления лиц, склонных к криптологической работе.

Ученый выступал и консультантом при обследовании всевозможных знахарей, шаманов, медиумов, гипнотизеров и других людей, утверждавших, что они общаются с призраками. С конца 1920-х годов Спецотдел активно использовал их в своей работе. Для проверки этих «экстрасенсов» одно из подразделений Спецотдела оборудовало «черную комнату» в здании ОГПУ по Фуркасовскому переулку, дом 1.

Исследования и методики А. В. Барченко применялись и в особо сложных случаях дешифровки вражеских сообщений – в таких ситуациях проводились даже групповые сеансы «связи с духами».

Ученый привнес в жизнь Г. И. Бокия метафизические теории и уговорил видного чекиста вступить в тайную оккультную организацию «Единое Трудовое Братство», изучавшую древнюю науку «Дюнхор», которая якобы превосходила современное знание, но принципы которой были утеряны со временем.

В состав «Единого Трудового Братства» вошли, кроме Г. И. Бокия, еще следующие лица: член ЦК ВКП(б) И. М. Москвин, заместитель наркома иностранных дел Б. С. Стомоняков, работник Спецотдела Е. Е. Гопиус, а также давние товарищи Глеба Ивановича по Горному институту инженеры Миронов и Кострыкин. В конце 1925 года для передачи эзотерического знания наиболее «достойным» представителям «большевистской» партии А. В. Барченко при участии Г. И. Бокия организовал в «недрах» ОГПУ небольшой кружок по изучению «Дюнхор».

В него вошли ведущие сотрудники Спецотдела: Гопиус, Гусев, Клименков, Леонов, Плужнецов, Филиппов, Цибизов. Занятие с сотрудниками Спецотдела продолжались недолго, поскольку, по словам самого Бокия, ученики оказались «неподготовленными к восприятию тайн древней науки». В конце концов кружок А. В. Барченко распался, но несколько раз его занятие посещал и Генрих Григорьевич Ягода – будущий шеф НКВД.

28 марта 1928 года на совещании у начальника 2-го отдела Управления делами НКВМД и РВС СССР было принято постановление об организации «военно-морской части по дешифровке в Центре, в Москве». Но дело продвигалось очень медленно. Новое совещание, которое состоялось 10 января 1929 года и было посвящено тому же вопросу, на котором кроме руководителей ОГПУ и Спецотдела, представителей штаба РККА и ВМФ были также работники морских штабов Балтийского и Черного морей, снова подтвердило необходимость организации соответствующей дешифровальной службы. Однако прошел еще год, а «военно-морская часть по дешифровке» так и не была создана.

В конце февраля 1930 года Г. И. Бокий подготовил письмо К. Е. Ворошилову, в котором писал: «Специальный отдел при ОГПУ считает такой темп, взятый штабом РККА в разрешении вопроса об организации военно-морской части по дешифровке, слишком медленным. Желательно ускорить разрешение этого вопроса, т. е. в отношении дешифровальной службы РККА отстала от армий своих возможных противников, у которых это дело давно налажено».

И только в августе 1930 года было создано первое дешифровальное подразделение при штабе РККА. Находилось оно в оперативном подчинении Спецотдела при ОГПУ и фактически входило в его состав. По штату оно называлось 13-м сектором 7-го отдела Штаба РККА. Приказом РВС СССР от 5 августа 1930 года было утверждено «Положение о 7-м отделе Штаба РККА».

В одном из пунктов этого Положения было записано, что на отдел возлагались вопросы организации дешифровальной работы, руководства и контроля за ней. «Начальник 7-го отдела в специальном отношении подчиняется начальнику Специального отдела при ОГПУ». Начальником военно-морского дешифровального сектора было решено назначить помощника начальника Спецотдела при ОГПУ Павла Хрисанфовича Харкевича (1896–?).

Развитие военной дешифровальной службы продвигалось быстрыми темпами. Менее чем через год 13-й дешифровальный сектор был реорганизован в 5-й отдел 4-го управления штаба РККА, но, как и раньше, остался в оперативном подчинении Спецотдела при ОГПУ. Все работники отдела имели хорошую языковую подготовку и зарекомендовали себя способными аналитиками. Ведущими специалистами в дешифровке военных шифров того времени были Борис Владимирович Звонарев (1899–1944), Карл Густавович Тракман (1887–1938), Павел Матвеевич Шунгский (1893–?) и др.

В области подготовки и обучения кадров Спецотдел ОГПУ сотрудничал со специальной дешифровально-разведывательной службой (далее – ДРС) ГШ РККА. 15 ноября 1929 года были открыты «Курсы совершенствования командного состава РККА», на которых готовились офицерские кадры шифровальной службы. Тогда же в Херсоне в режиме строжайшей секретности был организован отдел по подготовке офицеров шифровального дела. Именно выпускники херсонского отдела впоследствии принимали участие в разработке малогабаритной дисковой кодирующей машины К-37 «Кристалл», осуществившей настоящую революцию в шифровальном деле.

В январе 1931 года были созданы объединенные дешифровальные трехмесячные курсы по подготовке криптологов дипломатического и военного направлений с ежегодным выпуском 25 человек; а в 1932 году при ДРС – Центральные курсы по подготовке дешифровщиков. Начальником курсов был назначен П. Х. Харкевич, а преподавателями – И. А. Зыбин, И. М. Ямченко, Б. А. Аронский, Кильдишев. В 1934 году начальником этих курсов был назначен опытный криптолог Сергей Григорьевич Андреев, который работал в Спецотделе с 1921 года.

Эти курсы затем вошли в состав спецотделения Разведывательных курсов усовершенствования командного состава (РКУКС). С 1 сентября 1939 года на этих курсах началась подготовка военных криптологов. Два выпуска – 1939-го и 1940 годов в количестве 107 человек были направлены на укомплектование 10-го отдела РУ ГШ и отделений при военных округах.

Однако потребность в подготовке специалистов в должной мере не удовлетворялась, так как различные краткосрочные курсы не могли полностью обеспечить государство криптологическими кадрами как в количественном, так и качественном отношении.

В марте 1930 года начальником 1-й (шифровальной) части IV (Разведывательного) Управления Штаба РККА был назначен Э. Я. Озолин, а дешифровальный сектор 8-го отдела Штаба РККА был переведен в состав 5-го отделения Спецотдела при ОГПУ для обеспечения совместной работы над шифроперепиской иностранных государств.

В сентябре 1930 года 2-й отдел Управления делами НКВМД был реорганизован в 7-й отдел Штаба РККА, а уже 13 октября 1930 года – в 8-й отдел Штаба РККА. В штабах военных округов и флотов шифрорганы назывались 7-ми отделами, которые в феврале 1931 года были переименованы в военных округах в 8-е отделы, а на флотах – 10-е отделы.

В марте 1931 года в составе IV Управления (с 22 ноября 1934 года – 5-го Управления) Штаба РККА был создан 5-й (дешифровальный) отдел (начальник – П. Х. Харкевич). Военно-дешифровальный сектор 5-го отделения Спецотдела при ОГПУ был переведен в состав 5-го отдела IV управления Штаба РККА.

В связи с увеличением объема и повышением значения дешифровальной работы в 1932–1933 годах были созданы дешифровальные группы при ПП ОГПУ в Киеве, Тбилиси, Хабаровске, Ташкенте и Ленинграде, а затем в Чите и Владивостоке. Позже эти группы были преобразованы в дешифровальные отделения.

В 1931–1932 годах криптоотделы были созданы уже во всех военных округах, а к середине 1930-х годов численность криптослужб СССР в центре и на местах достигла около 500 человек, что полностью отвечало потребностям того времени. Сложилась достаточно эффективная система криптослужб, которые дешифровывали до 30 % всей перехваченной информации, что было прекрасным показателем для того времени.

В 1932 году было образовано дешифровальное отделение в Особой Краснознаменной Дальневосточной армии, а в 1935–1936 годах – в Забайкальском, Среднеазиатском и Киевском военных округах. Эти отделения, равно как и в центре, находились в оперативном подчинении ОГПУ.

В 1933 году шифровальщики Спецотдела при ОГПУ работали в большой комнате на четвертом этаже обширного здания бывшей страховой компании на улице Лубянка в Москве. А дешифровщики занимали верхний этаж бывшего здания НКИД на углу улиц Лубянка и Кузнецкий мост. Тот факт, что нижние этажи здания посещались частными лицами и членами дипломатического корпуса, использовался для маскировки.

В 1933 году с целью повышения квалификации личного состава Спецотделом было подготовлено и выпущено учебное пособие «Шифры и их применение», а в 1939 году уже в НКВД был издан специальный учебник «Криптография (шифрование и дешифрование)», написанный ведущими советскими специалистами-криптологами С. Г. Андреевым, А. И. Копытцевым, С. С. Толстым и Б. А. Аронским.

7 июня 1934 года начальник IV Управления (разведывательного) Штаба РККА Ян Карлович Берзин (1889–1938) направил председателю РВС К. Е. Ворошилову доклад о работе армейской дешифровальной службы. В докладе назывались проблемы криптослужбы и подчеркивалась сложность подготовки специалистов-криптологов. В нем говорилось: «Дешифровально-разведывательная служба – одна из сложнейших специальностей. Подготовка кадров для нее – более трудное дело, чем в какой-либо другой области науки и техники».

Я. К. Берзин сформулировал основные требования, предъявляемые к специалистам-криптологам. Они, в частности, должны:

– быть абсолютно преданными своему государству, так как они посвящаются в особо секретные государственные дела;

– иметь высшее образование;

– владеть в совершенстве не менее чем одним иностранным языком;

– обладать способностью к ведению самостоятельной работы научно-исследовательского характера;

– иметь широкую научную эрудицию;

– обладать беспримерным терпением;

– обладать быстрой сообразительностью и хорошей ориентировкой;

– обладать незаурядной угадливостью;

– обладать комбинационной способностью.

«Такие работники, – писал Я. К. Берзин, – вырабатываются в течение многих лет и только благодаря использованию накопленного ранее опыта в специальном деле…»

В то время общая численность дешифровального отдела IV Управления Штаба РККА была 46 человек. Начальник управления докладывал, что для полного выполнения поставленных перед отделом задач такого количества специалистов недостаточно. Я. К. Берзин писал: «Шифрдокументы поступают от 52 стран, однако разрабатываются совместно со Специальным отделом при ОГПУ лишь только документы 22 стран… За 1933 г. при напряженной работе подчас за счет преждевременного износа умственных и физических сил работников ДРС разработано только 42 % имеющихся для разработки материалов. 58 % иностранных шифрованных документов, могущих дать ценную добавочную информацию, остались неразделанными из-за недостатка кадров».

В докладе была высказана просьба об усилении службы кадрами, в том числе предлагалось увеличить численность кадрового состава на 10 человек и перевести 16 человек вольнонаемных в административный состав. Но ввиду скромности просьб, изложенных в докладе Я. К. Берзина, они не были в 1934 году удовлетворены, поэтому отдел продолжал работать в прежнем составе.

10 июля 1934 года ОГПУ вошло в состав НКВД как Главное управление государственной безопасности (далее – ГУГБ), а его региональные органы вошли в состав региональных управлений НКВД. В соответствии с этим Спецотдел ОГПУ был реорганизован в Спецотдел ГУГБ НКВД.

22 ноября 1934 года было объявлено Постановление ЦИК и СНК СССР об утверждении «Положения о Народном комиссариате обороны» (далее – НКО), согласно которому в его состав вошло Разведуправление (далее – РУ), ранее входившее в состав Штаба РККА. 15 декабря 1935 года был изменен и утвержден новый штат РУ РККА, согласно которому 5-й (дешифровальный) отдел стал 7-м отделом, а 1-я (шифровальная) часть стала секретно-шифровальным отделением (иногда называлось отделением «Ш»). Численность 7-го отдела составляла 53 человека, и пять человек постоянного состава было выделено на Центральные курсы ДРС.

Начальником 7-го отдела с февраля 1936 года по февраль 1939 года был полковник П. Х. Харкевич, а его заместителем – майор Б. В. Звонарев, который в совершенстве владел четырьмя иностранными языками, тремя европейскими и японским. Начальником отделения «Ш» с января 1935 года по ноябрь 1937 года был полковой комиссар Э. Я. Озолин, а с сентября 1938 года по май 1939 года – майор Николай Александрович Филатов.

В 1935 году за выполнение специального задания командования Звонарев был награжден именными золотыми часами наркома обороны, а в 1936 году – орденом Красного Знамени. Дело в том, что специалисты ДРС совместно со специалистами Спецотдела раскрыли в октябре 1935 года японский дипломатический код, о чем доложили начальнику РУ РККА С. Г. Урицкому. Последний написал рапорт заместителю наркома обороны Я. Б. Гамарнику, а он, учитывая важность события, распорядился доложить об этом лично наркому обороны К. Е. Ворошилову. Вот доклад С. Г. Урицкого К. Е. Ворошилову:

«15 октября с. г. японское правительство отклонило свой основной код и ввело вместо него новый. Создалась угроза не иметь информации о военных мероприятиях Японии по линии дешифровки японских шифротелеграмм в нужный момент. Помощник начальника… отдела РУ РККА т. Звонарев Б. В. совместно с работниками его подразделения тт. Шунгским, Калининым, Мыльниковым и работниками Спецотдела ГУГБ НКВД тт. Ермолаевым и Ермаковой в минимально короткий срок, в шесть дней, раскрыли указанный код и обеспечили бесперебойную расшифровку японских шифротелеграмм. Эти результаты достигнуты благодаря систематической подготовке т. Звонаревым своего подразделения к выполнению стоящих перед ним задач. Непосредственно при раскрытии кода особо важную роль сыграли тт. Звонарев и Шунгский. Ходатайствую о награждении ценными подарками… т. Звонарева Б. В. и специалистов тт. Шунгского, Калинина и Мыльникова…»

На этом рапорте нарком обороны наложил резолюцию: «Наградить т. Звонарева золотыми часами, а остальных тт. серебряными (хорошими) часами. К. В. 27.XI.35».

В предвоенные годы японский отдел дешифровальной службы НКВД возглавлял Сергей Семенович Толстой. Одним из самых крупных успехов накануне войны было дешифрование группой специалистов во главе с Толстым японских шифромашин, известных под названиями, данными им американцами: «оранжевая», «красная» и «пурпурная».

В 1935 году криптологи Спецотдела переехали в новое здание по улице Феликса Дзержинского, названной в честь первого председателя ВЧК-ОГПУ. Шифровальный отдел был поделен на несколько отделений, занимавшихся обеспечением секретной связи с региональными управлениями НКВД, пограничными частями и военными формированиями, администрациями тюрем и лагерей, нелегальной зарубежной агентурой и «легальными» резидентурами за рубежом.

За секретную связь с «легальными» резидентурами отвечало 6-е отделение. Его начальник по фамилии Козлов был снят с должности во время репрессий в 1937 году. А после того, как преемник Козлова был отправлен шифровальщиком в США, начальником 6-го отделения стал человек, чье имя приобрело впоследствии скандальную популярность. Это был Владимир Михайлович Петров, который в 1954 году вместе с женой Евдокией получил политическое убежище в Австралии.

В 1933 году, в момент прихода В. М. Петрова в 6-е отделение, оно насчитывало в своем составе 12 человек. Этим людям доверялись самые большие тайны наиболее секретного учреждения в СССР, и поэтому они относились к элите советского общества. Однако их работа была трудной. Операции по дешифровке сообщений выполнялись вручную, и В. М. Петрову часто приходилось задерживаться на работе до полуночи, чтобы успеть вовремя обработать всю массу шифротелеграмм, поступивших к нему в течение дня. Позже, уже будучи заместителем начальника 6-го отделения, В. М. Петров сам уже не занимался шифрованием или дешифровкой, а читал, корректировал и подписывал открытые тексты шифротелеграмм.

Иногда шифровальщикам давались поручения, выходящие далеко за рамки их прямых обязанностей, как это случилось, например, с Яковом Ефимовичем Боковым. Ему было поручено убить советского посла в одной из стран Ближнего Востока, что он и сделал в кабинете последнего, проломив ему череп одним ударом металлического бруска. Чтобы отвести от себя подозрение в убийстве, Я. Е. Боков в течение года продолжал работать шифровальщиком в этом посольстве, а затем вернулся в СССР, где «за успешное выполнение правительственного задания» 14 октября 1939 года был награжден орденом Красной Звезды.

Дешифровальный отдел был разбит на отделения по географическому и языковому принципу – китайское, японское, англо-американское и т. д. Евдокия Петрова (Дуся), которая в течение двух лет изучала японский язык в московской спецшколе, работала в японском отделении. Ее коллегами по работе были:

– Вера Плотникова, дочь профессора японского языка, который в течение многих лет был резидентом японской разведки в Москве;

– Галина Подпалова, настолько влюбленная во все японское, что, придя домой, неизменно одевалась в кимоно;

– Иван Калинин, который время от времени приглашался как консультант;

– профессор Павел Матвеевич Шунгский – главный авторитет отделения по вопросам японского языка, который служил еще в царской армии.

В 1938 году была проведена очередная реорганизация НКВД. В результате для ведения шифрованной переписки в его структуре 9 июня был создан 3-й спецотдел, начальником которого стал капитан госбезопасности Александр Дмитриевич Баламутов (1904–1979). 29 сентября Спецотдел ГУГБ НКВД был переименован в 7-й отдел, начальником которого стал тот же А. Д. Баламутов. В 1939 году в состав 7-го отдела ГУГБ НКВД было переведено дешифровальное отделение Разведотдела НКВМФ, созданное в 1938 году. 9 апреля 1939 года начальником 7-го отдела был назначен капитан госбезопасности Алексей Иванович Копытцев (1912–1987). По состоянию на 1 января 1940 года в составе 7-го отдела работало 230 человек.

В 1930-х годах подвергалась реорганизации и криптослужба НКИД. Так, 12 февраля 1930 года Административная комиссия НКИД рассмотрела вопрос об улучшении работы и изменении структуры секретариата коллегии и постановила выделить из состава секретариата секретно-шифровальный отдел как самостоятельный отдел и подчинить его непосредственно одному из членов коллегии. 3 марта 1930 года Коллегия НКИД утвердила это решение комиссии.

В мае 1939 года этот отдел был реорганизован в секретно-шифровальный отдел НКИД. Шифровальный отдел был выделен из него как самостоятельный с непосредственным подчинением заместителю наркома и переименован в 10-й отдел НКИД. Название должности «шифровальщик» было отменено и было введено должностное название «референт», принятое в оперативных отделах НКИД.