Текст книги "Сталь и пепел. На острие меча"

– Очень похоже. Но тем не менее это точная информация. Аналитики дают почти восемьдесят процентов…

«Опять аналитики!» – возмутился Уолт.

– Извините, Бастер… – Он неожиданно для себя назвал Леннона по имени.

– Вы в должности не больше четырех дней? Я здесь уже с первого проклятого дня. Те писульки, которые мне подсовывает разведка, ни разу не оправдались. В итоге мы потеряли Польшу, первую кавалерийскую дивизию, весь пятый корпус, сотни самолетов и тысячи хороших парней.

Леннон кивнул, словно соглашаясь, но в то же время ответил:

– Информация проверена неоднократно, сэр. Ее лично проверял и перепроверял директор DIA. Скажу больше, сэр. О ней знают только шеф ОКНШ, директор военной разведки и теперь вы.

– А союзники?

– Нет, сэр. Только пять человек. Вместе с вами и мной. Таков уровень секретности.

Уолт молчал, откинувшись в кресле и сверля начальника разведки недобрым взглядом. Потом встал, обошел стол и, приблизив лицо к Леннону, очень тихо сказал:

– Запомните одно, контр-адмирал. Если ваши сраные шпионы и аналитики опять сядут в лужу, мы проиграем эту войну.

Бастер не отвел взгляд. Подождав минуту, пока Уолт сядет, он спокойно сказал:

– Я получил разрешение директора DIA поставить вас в известность. Есть большая вероятность того, сэр, что русский диктатор будет нейтрализован в ближайшие сорок восемь часов. Это дезорганизует русское военное руководство. Им будет не до рейда на Берлин.

Уолт едва не вскочил с места. Действительно, если разведка сообщает ему такое, то они уверены в своих данных.

– Вы свободны, Леннон. Через пятнадцать минут в Объединенном штабе совещание.

Когда невысокий крепкий адмирал повернулся и неслышно, словно тигр, собирался выйти из кабинета, главком остановил его небрежно брошенной фразой:

– Непонятно, где была осведомленность разведки неделю или две назад?

Контр-адмирал вздрогнул, словно от удара, и четко, как на плацу, повернувшись лицом, ответил:

– Разведка работала, сэр. Просто русские нас досконально изучили и просчитали. Заранее знали каждый шаг, нашу реакцию на все их действия. И мастерски сыграли на этом. Нам же с первого дня пришлось отдать инициативу и подстраиваться под них. Теперь мы смешаем им все карты.

Когда за разведчиком закрылась дверь, генерал Уолт задумался. Если то, что сейчас сказал Леннон, правда, впереди много работы. Связаться с ВВС, распланировать маршруты для движения колонн, выбить из Вашингтона побольше высокоточных боеприпасов. Да и моряков не забыть… Их «Хорнеты» пригодятся.

В конце концов, нынешнее наступление русских – сплошная авантюра. Дерзкая, продуманная, но все равно авантюра. Это в их стиле – ломать стереотипы. Рассекающий фронт, удар танковым кулаком, напрямик через миллионный город. Отборный спецназ и пехота, обученные тактике городского боя, обеспечат колоннам бронетехники «зеленую улицу».

«Напрямик в наш тыл… – стал представлять себе план действий русских Уолт. – Отвлекающие удары на флангах свяжут союзников по рукам и ногам. Дороги в Германии – мечта, дорожная сеть очень густая, местность равнинная. Разбившись на тактические группы, танковые бригады «иванов», обходя узлы сопротивления, полностью обрушат наш фронт. От Дрездена до Ростока. Резервов у него уже не будет, а на мобилизованные части союзников надежда слабая. Просто разбегутся. Нет, в русском Генштабе служат гениальные ребята! Даже если Navy разблокирует Атлантику, нам это уже не поможет. Через четверо суток, когда дойдут первые конвои и прибудут «кожаные затылки», русские будут уже далеко… в глубине Германии. Но пришло время «иванам» ошибиться. Пусть лезут в Берлин, как домохозяйки на распродажу в Wal-Mart. Останется захлопнуть капкан, и элитный первый гвардейский корпус окажется в кольце. Вытащить его у Волобуева не будет никакой возможности… А если разведке удастся убрать Стрельченко, то вообще получится отлично».

В успех ликвидации русского диктатора Уолт не особо верил. В ходе операции «Свобода Ираку» генерал командовал USAFCENT и выделил целую эскадрилью F-15 и даже пару B-2 для реализации подобного плана. Тогда информацию подавали из Лэнгли, в итоге получился пшик. Усатый Саддам не появлялся в тех местах, по которым били высокоточные бомбы.

Хотя… чем черт не шутит. Военная разведка – это не ЦРУ. Может, сейчас и повезет. Тогда война закончится быстрее.

В расположение бригады Громов вернулся спустя час после беседы с Бородулиным, «прицепившись» к огромному конвою. Полсотни «Уралов» с бронированными кабинами, три бронетранспортера «Буйность», оснащенных системой электронного подавления против дистанционного подрыва фугасов. Замыкали колонну два «гантрака» с «Зу-23». Случись чего, эти «канонерские» грузовики прикроют конвой шквалом огня из спаренных зенитных автоматов. Над конвоем, нарезая круги, проносился винтокрылый дрон Zala.

От Жарува, связавшись с комендантской ротой бригады, Громов приказал своему водителю, молчаливому, словно лишенному языка, Федору, повернуть на проселок. Через четыре километра, его уже ждали два «Тигра» во главе с прапорщиком Горюновым.

– Ну что, поляки шалят? – Громов пожал Горюнову руку в армированной перчатке.

– Еще как. На штаб третьего гренадерского час назад напали. Еле отбились.

– Потери?

– Трое раненых. У ляхов, видимо, есть «трехсотые». Там кровь на траве и следы волочения.

– Охране тыла[40]40
  Полное название – силы по охране тыла Действующей армии. Включают в себя комендантские подразделения и охранные батальоны Вооруженных сил, прикомандированные части внутренних, пограничных войск и полиции. Задачи – охрана коммуникаций, борьба с диверсионно-террористической деятельностью в тылу армии. Работают в тесном контакте с военной контрразведкой.


[Закрыть] сообщили?

– Так точно, господин генерал.

Возле штаба бригады было небольшое столпотворение. Помимо Слепнева и Слоенова, начальников инженерной службы бригады и разведки, там гвоздем торчал особист и еще один парень, сержант с подозрительно знакомым лицом.

Что сержант может делать среди целой толпы старших офицеров?

– Посыльный из штаба армии, – представил сержанта мрачный Слоенов.

«Точно. Неделю назад этот парень нам в «джунгли» донесение на БРДМ привозил. Перед самым наступлением. Вот как, не корпуса, а сразу армии».

Козырнув, сержант протянул Громову конверт. Как и в предыдущий раз, бумаг там было немного, но все с красной полосой. Высший уровень допуска. Об их содержании знать должны только двое. Командир части и начштаба.

Запрыгнув в «динго», затянутый лохматой маскировочной сеткой, и пригласив следом начштаба Слепнева, Громов вскрыл конверт. Пробежав глазами текст, тяжело сел и на пару секунд прикрыл глаза. Боевой приказ, полученный только что, был полной противоположностью тому, что он услышал от командира корпуса Бородулина два часа назад.

– Ознакомься. – Громов протянул бумаги начштаба.

– Что-то не так, командир?

– Командир корпуса ставил мне совсем противоположные задачи…

Слепнев пожал плечами. Он редко выходил из себя, этот выпускник академии сухопутных войск. Всегда спокоен, собран… За исключением тех моментов, когда речь шла об откровенной авантюре.

– Значит, на то были причины, командир. Игра какая-то идет на самом верху. Только это не наше дело. И вот еще, господин генерал-майор. – Слепнев слегка смутился.

– Что такое?

– Я извиниться хочу. За пятнадцатое число. Не знаю, что на меня нашло. Уж больно операция рисковая была… Испугался, честно. Думал, раздавят нас…

– Правильно, Слепнев… что так думал. На то ты и начальник штаба, чтобы думать. Все нормально, полковник. Давай работать, время сейчас дороже золота.

Нынешний план был не такой безумный, как удар через Берлин, но еще более масштабный. Первый гвардейский, который сейчас собирается в лесах под окруженной Познанью, – это так, фуфло. Пустышка, погремушка для отвлечения внимания. От него только штаб, батальоны штрафников, пара мотострелковых бригад и отдельных «демонстрационных частей».

Все боевые соединения первого гвардейского будут собираться здесь, под Легницей. Вместе с тринадцатым армейским – силы огромные. Больше десяти бригад, из них пять танковых[41]41
  Пять танковых бригад – это 750 танков. Для XXI века – очень много.


[Закрыть]. Прячь не прячь – все равно обнаружат. Значит, придется барьер вражеской обороны брать с ходу. Одним прыжком.

«Затем не на север, к Коттбусу, как изначально планировалось, а резко на юг, к Баутцену. – Громов обдумывал план действий. – Дальше на запад, до самого Дрездена. Мимо Дрездена – на Лейпциг, и только там уходить на север. Почти триста верст, если по прямой… Глубокий прорыв получается. Потом строго на север. В итоге получается гигантский котел типа Рурского[42]42
  Рурский котел – окружение группы армий «Б» англо-американскими войсками в ходе стратегической наступательной операции с 23 марта по 1 апреля 1945 года. После чего с организованным сопротивлением на западе было покончено. Окруженные войска сдались 18 апреля. В плен попало больше 317 тысяч человек.


[Закрыть].

Интересно, а куда союзники-то денутся? Здесь, в Польше, дважды пытались к Одре прорваться – и что? Не вышло, спаслись американцы. Вовремя отошли. Здесь же – не Польша. Восточная Германия небольшая, плотность вражеских войск здорово выросла. Городская застройка плотнее, обороняться легче. Это какую же надо брешь пробить, чтобы пять танковых бригад зараз на оперативный простор выпихнуть? Вопросов до хрена, а задачу решать надо».

– Они думают, что мы ударим по центру. Они в этом уверены, командир. Натовцы думают, мы пойдем на Берлин или попытаемся его накоротке охватить! – неожиданно громко сказал Слепнев, наливая в кружку уже пятую порцию кофе. – Такой глубокий охват, до самого Лейпцига, возможен только в одном случае. Если Уолт будет уверен, что мы хотим напрямую через Берлин ударить. Не знаю почему, но союзники считают, что мы попрем в лоб!

«Зато я знаю», – подумал Громов. Но ничего не сказал своему начштаба. На данном уровне тотальной секретности и личной ответственности лишние слова говорить не стоит.

– Значит, основные силы альянса будут собраны вдоль линии Пыжеце – Свободзин – Кожухов. На фронте в сто шестьдесят километров…

– Тогда они успеют сманеврировать, Слепнев. В принципе, как я понял, мы вместе с седьмой гвардейской танковой должны распорку на южном фасе выставить. Чтобы первый корпус в прорыв ушел без помех.

– Не успеем выставить. Перед нами минные поля. Пока проходы сделаем, силы прикрытия подавим, время уйдет. Четвертая механизированная и группа Роннебурга успеют дорогу перекрыть в лучшем случае. В худшем – сами ударят. По этому плану к северу от нас – одна механизированная бригада, и всё. Отбросят ее – и наш тыл открыт. Понятно, мы потом оттянемся, разобьем их, но наступление псу под хвост. Потери такие понесем, что про Германию сможем забыть.

Громов задумчиво кивнул. Прав Слепнев, ничего не скажешь. Но где-то есть заковырка. Может, опять ЭМИ применят? Тогда прорвемся без проблем. Нет, вероятно, придумали что-то другое.

Он снова посмотрел на экран тактического ноутбука, потом на листы с кроваво-красной полосой уровня секретности. В голове щелкнуло.

– Слушай, Слепнев, а что ты про морскую пехоту знаешь?

– Про американскую? – Слепнев отвел уставшие глаза от расчетов.

– Нет, про нашу.

– Мало их. Вот что знаю. При чем здесь морская пехота?

– Просто вспомнилось, как они в первую чеченскую Грозный штурмовали.

Морскую пехоту КСФ, «белых медведей», Громов вспомнил не зря. С начала войны морпехи готовились к десанту на север Норвегии для захвата авиабазы «Бедо». Сейчас же, обливаясь потом и матерясь, «черные береты» втискивались в армейские «Ми-8МВТ6» и «Ми-26Т2»[43]43
  Модернизированные вертолеты армейской авиации и ВВС для ночных полетов.


[Закрыть], оснащенные для ночных полетов. Рядом, так же пыхтя и матерясь, грузились бойцы из пятьдесят шестой армейской десантно-штурмовой бригады. Последний не задействованный в боях резерв было решено использовать сейчас.

Собранная в кулак на несколько часов авиация, переброшенная с Дальнего Востока, должна была расчистить небо над зоной десантирования, после чего, невзирая на потери от возможного огня с земли, двум бригадам надлежало высадиться в ста двадцати километрах от передовой и намертво запечатать для маневра противника коммуникации в районе Котбус – Люббен – Любенау. Любой ценой, именно так – любой ценой – требовалось продержаться часов двадцать пять – тридцать. Дать бронированному кулаку проломить оборону союзников и потом растечься раскаленной лавой по юго-востоку Германии, парализуя всякое сопротивление.

Тактическому десанту требовалось, как говорил старина Веллингтон, «стоять и умирать», пока штрафные батальоны будут ломиться на берлинском направлении, имитируя курс главного удара. Верховное командование НАТО, приученное к тому, что русские весьма бережно стали относиться к своим солдатам, никак не могло сообразить, как можно послать вертолетный десант прямо в центр вражеского расположения, бросив в самое пекло.

Однако уже после высадки командиры бригад довели до подчиненных боевую задачу более подробно, на простом языке: «Держать этих пидоров полтора суток, потом пробиваться на запад мелкими группами».

– Почему на запад? – спросил комбрига начштаба 874-й ОДШБ морской пехоты[44]44
  Отдельный десантно-штурмовой батальон. В составе каждой бригады морской пехоты – два таких батальона.


[Закрыть].

– Потому что танкисты к тому времени уже должны пробиться далеко на запад…

– А если не пробьются?

– Тогда у тебя на малой родине будет свой персональный бюст или мемориальная доска на школе, – отрезал комбриг Нечаев, поправляя берет. Ему никто не возразил.

Бросать своих на Руси не принято. Убеждение в этом – тот фундамент, на котором по кирпичику возводилась стена боеспособности новой армии. Каждый боец знал, что его не бросят, не оставят умирать от голода и жажды, протянут руку помощи, если он попадет в плен.

Года четыре назад, когда отряд ваххабитов прорвал «периметр» и захватил трех пограничников, русские ответили крупномасштабной акцией возмездия, в которой участвовали три тысячи солдат и две тысячи «лояльных горцев». Это было еще до Украинской кампании. После нее, когда по боевикам и наемникам уже применили VX, – воинственные абреки – те, кто чудом остались живы, – осознали, что «русня теперь не та» и лучше держаться от неверных подальше.

Именно это крутил в голове Громов, глядя на экран, где значки его подразделений неумолимо продвигались на запад. «Пацанов не бросят», – наконец уверил он себя и, похлопав водителя по плечу, перебрался в кабину, глядя на хвост идущей впереди колонны. За экраном остался старший лейтенант из хозяйства Слепнева.

Впереди идущий пятнистый «Барс» из третьего танкового батальона Давиденко нес на задней части башни надпись Burzum и грубо намалеванный череп. Генерал усмехнулся. Вот пацаны, ей-богу.

Преодолев казавшиеся бесконечными минные поля и сбив ошарашенный натиском польский заслон, ранним утром бесконечные колонны завывающих «восьмидесятых» вышли на оперативный простор. Впереди было тихо, но небо на севере буквально пылало огнем.

– Десант дерется… Не задерживаться, мать вашу. Темп, держать темп… На серьезное сопротивление напоролись уже после полудня, проскочив почти сотню километров по отличным автобанам и даже успев сделать часовой перерыв. Мощные «ГТД-1400» гудели ровно, радостно пожирая американский авиационный керосин, захваченный в Вроцлаве.

– Кобальт, Кобальт… Колонны бронетехники, северо-запад, у Руланда, сорок пять километров… Внимание, Кобальт, РСЗО, РСЗО… мать вашу, разворачивают…

– Свяжись с артиллерией, квадрат 9-21, – бросил Громов оператору, каждую секунду ожидая, что огненные стрелы с неба сметут несущиеся по автобану колонны «Барсов» и «Трешек» с гренадерами.

Тылы союзников кишели нашими разведывательно-диверсионными группами, проникшими туда заранее. Спутники, разведывательная авиация, БПЛА давали все меньше информации. Одни – из-за постоянных кибератак и авиационных ударов ВВС НАТО по узлам космической связи, другие – из-за постоянных потерь. Приходилось получать информацию по старинке – рацию на спину и ножками, сука, ножками в тыл противника. Шансы выжить – примерно процентов двадцать, что для спецназа неплохо. Американцы такое считали абсолютным безумием.

Громову доложили, что одна из таких РДГ капитана Карпенко, из третьей гвардейской бригады спецназа, наведя бригадную артиллерию на позиции американских MLRS, вскоре сцепится с польским спецназом и погибнет в полном составе. Понимая, что вертолет под обстрелом не сядет, раненный в живот Карпенко, прикрывая отход основной группы, выдернул зубами чеку гранаты, когда до спасения оставалась пара шагов.

Первая HBCT Riders, получив приказ о прорыве русских танков в тыл, почти два часа пыталась вырваться из боя с русскими десантниками, внезапно наводнившими окрестности Люббена. Вместо стремительного броска к Дрездену получилось ползание по автобану под ураганным огнем русских ПТРК. В итоге генерал Осгуд был вынужден разбить дивизию на три изолированные группировки, дабы хоть как-то реагировать на противоречивые приказы, получаемые из штаба третьего армейского корпуса.

Две HBTC пошли по «дальнему маршруту», одна, спотыкаясь, прорывалась коротким путем, четвертая легкая боевая группа «Кобры» дралась с русским десантом.

По левому борту пылал огромным костром нефтеперегонный завод, и пожарные в серебристых касках с ужасом и непониманием смотрели на несущиеся по шоссе русские «Т-80». Танкисты и гренадеры, оскалившись, показывали очумевшим огнеборцам известный всему миру жест с вытянутым вверх средним пальцем.

Никто в ОВС НАТО не мог подумать о таком глубоком прорыве своей обороны за считаные часы. Генерал Осгуд в нарушение всех правил, уставов и здравого смысла гнал в обход тяжелые боевые группы, даже не позаботившись о воздушном прикрытии. Вся авиация была связана боем с русскими истребителями или утюжила рвущихся к Берлину напрямик штрафные батальоны. Все это напоминало попытки затушить пожар в прерии водой из детского ведерка.

«Барсы» двадцатой и седьмой гвардейских танковых бригад, проскочив Дрезден, стали уходить на север, освобождая дорогу для частей первого гвардейского корпуса, рвущихся дальше на запад, к Эльбе. Громову требовалось прикрыть фланг уходящих вперед гвардейцев и помочь окруженному десанту.

«Абрамсы» из дивизии «Плюща» напоролись на «восьмидесятых» у Гредица. Как уже часто бывало, сверхсовременная разведывательная техника дает сбои в самый неподходящий момент. Имей генерал Осгуд возможность видеть всю обстановку, он бы принял единственно верное решение – уходить как можно быстрее в глубь Германии. Но единой картины не было даже у главкома Уолта и его начальника штаба Шеффилда.

Поняв, что угодил в ловушку, из которой нет выхода, командир четвертой механизированной дивизии стал в отчаянии требовать авиационной поддержки, но ее не было. Авиация НАТО работала по другим целям, услужливо подсунутым отделом дезинформации штаба Западной армии.

Контрудар «Плющей» так толком и не состоялся. Хаотично брошенные в бой, не получившие единой задачи американские бригадные группы одна за другой перемалывались русскими танками и гренадерами и добивались шквальным огнем артиллерии.

Через сутки после того, как «Барсы» вырвались на оперативный простор, в здание протестантской духовной школы, где находился передовой НП Громова, привели пленного американского подполковника. Командира мотопехотного батальона национальной гвардии Мичигана – Дункана Барлоу, включенного в состав второй HBTC, четвертой механизированной.

Пленный был мрачен, но держался ровно, с достоинством. После чашки черного кофе с коньяком и сигары из ближайшего табачного магазина Барлоу оттаял и неожиданно разговорился. Через переводчика.

– Мы вас ждали с ударом на Берлин, генерал Громов. Предполагали, что ваша бригада будет имитировать удар на Котбус, прикрывая ударную группировку. Никто и не подумал про вертолетный десант. Потери при высадке вы компенсировали стремительным маневром с последующим прорывом. Я аплодирую вашему Генштабу, сэр. Эта оперция покруче той, в две тысячи третьем, когда мы запалили усы Саддаму, обойдя его воинство с флангов.

Громов пожал плечами и подлил пленному коньяка. Пусть говорит, пока возможность есть.

– Что севернее, подполковник?

– То же дерьмо, генерал. Ваш восьмой гвардейский корпус прорвался до самого Перлеберга. Это последнее, что я слышал. После чего ваши «самовары»[45]45
  Samovar – жаргонное наименование танка «Т-80», данное из-за характерного звука работы газотурбинного двигателя. Действительно похоже на свист закипающего самовара или чайника.


[Закрыть] въехали в расположение моего батальона, шансов прорваться у меня не было. Да и желания подохнуть за этих европейских извращенцев.

Отправив американца под конвоем в штаб корпуса, Громов зевнул и тут понял, что не спал уже третьи сутки. Надо прилечь хотя бы на часок. От четвертой механизированной сейчас остались одни ошметки, а вся союзная группировка уже глубоко охвачена с флангов. Компания выиграна.

Но отдохнуть ему не дали. Едва он провалился в глубокий, словно деревенский колодец, сон, как его разбудил Слепнев. Глаза у него были совершенно сумасшедшие.

– Господин генерал. В столице ЧП…

Глава 14. Катар. Окрестности Дохи. 19 августа

Армейская база «Кэмп-Ас-Салия» – не самое лучшее место для встречи с агентом, тем более таким высокопоставленным, как тот русский, который должен прийти сейчас. Поэтому бригадный генерал Стивен Хоуп, прибывший в Доху этой ночью, решил перенести встречу в небольшой аккуратный ресторанчик «Лазурит» на берегу залива с видом на пляжи Перл-Катар. Там делали отличный кофе и отличные кебабы, имелась огромная, продуваемая морским бризом терраса и, главное, хозяин ресторана Мустафа – это надежный человек. Настолько надежный, что здесь можно встречаться с кем-угодно и когда угодно.

Помимо самого бригадного генерала из АНБ должны были присутствовать еще двое американцев. Прилетевший из Афганистана отставной полковник Joint Special Operation Command, ныне ведущий аналитик крупнейшей частной военной корпорации DarkStar и коммандер Коби Фридель, оперативник военно-морской разведки, правая рука генерала Маркеса, отвечающего за специальные операции Центрального командования США. Над Дохой стояла удушливая августовская жара, буквально убивающая все живое, но здесь, в ресторане, было относительно прохладно.

Все трое мужчин, сидящих за покрытым белоснежной скатертью столиком, посвящали себя не только военной службе за деньги американских налогоплательщиков, но еще и состояли в Ордене Волка. И данный разговор в первую очередь касался дел этой неформальной организации.

Так получилось, что созданный изначально тремя десятками русских эмигрантов из числа молодых и горящих ненавистью к большевикам офицеров белого движения Орден Волка давно переродился в типично американское полулегальное тайное общество. Типа «Лиги Плюща» или «Черепов». Когда французская секретная полиция разгромила OAS, большинство русских основателей и участников Ордена Волка, к тому времени уже весьма разветвленной и обеспеченной организации, направили свои стопы в Северную или Южную Америку, подальше от пораженной либерализмом и социализмом Европы. Для политической разведки ЦРУ эти профессиональные головорезы были слишком неотесаны и грубы, чтобы использовать их в тайной войне систем. «Волчат» прибрала к рукам нарождающаяся стратегическая военная разведка США[46]46
  Военная разведка США – Defense Intelligence Agency – образована только в 1961 году министром обороны Робертом Макнамарой в попытке объединить разрозненные разведывательные органы различных видов вооруженных сил. Объединить их не удалось, но был создан мощный аналитическо-информационный центр, работающий в интересах Министерства обороны.


[Закрыть]. На фронтах холодной войны Пентагону всегда требовались тертые калачи в качестве инструкторов и наемников. Постепенно русских в ордене становилось все меньше, а выходцев из Вооруженных сил США – все больше. Цели у организации оставались те же – максимальное противодействие распространению коммунизма. Где бы то ни было: в Индокитае, Европе, Южной Америке, Африке…

Колыбелью возрожденного Ордена Волка была военная разведка США, структура максимально закрытая, но чрезвычайно влиятельная[47]47
  Американская военная разведка действительно очень закрытая и разветвленная структура в отличие от ЦРУ. Достаточно вспомнить, что независимое Агентство национальной безопасности США и Агентство геопространственной разведки созданы и всегда управлялись выходцами из Вооруженных сил США. Как охарактеризовал сотрудников военной разведки один американский обозреватель, «сотрудники ЦРУ на фоне оперативников РУМО смотрятся как детская футбольная команда перед бандой уличных громил».


[Закрыть]. Пока возмущенная общественность с воплями полоскала на виду у всего мира грязное белье ЦРУ, военная разведка работала тихо. Золотое время пришлось на президентство Рейгана, когда «волки» проникли в высшие слои американского истеблишмента, максимально обострив невидимые глазу бои холодной войны.

Все едва не закончилось в 1992-м. СССР рухнул, а по США покатилась лавина сокращения военных расходов. Первым делом стали резать расходы на военную разведку. Главный противник повержен, так и незачем содержать эту ораву, ничего, кроме тайных операций, не умеющую делать. Со всякой мелочью должно справиться ЦРУ.

Но даже не это главное. Как на дрожжах стали расти социальные расходы на содержание миллионов безработных, эмигрантов, цветных бездельников. Медленно, год за годом стало разрушаться основание Америки. Постепенно американцев охватывала эрозия безответственности, лени.

Вот тогда, в конце девяностых, Орден Волка снова стал действовать. Чего-чего, а уж аналитиков, настоящих аналитиков, не дурачков с дипломами, в DIA хватало всегда. Для выживания единственной сверхдержавы в мире требовался ВРАГ. Настоящий, хитрый и агрессивный. Полусонное, гниющее общество должно взбодриться, собрать волю в кулак, как уже было неоднократно. Армия в Америке всегда популярна, и «волки» черпали пополнение в свои ряды из лучших американских семей, еще крепче срастаясь с политической и промышленной элитой. Но все оказалось гораздо сложнее, чем планировалось раньше. Даже 11 сентября мало что изменило. Военные расходы росли, набивая карманы военно-промышленных корпораций, лучшие сыны и дочери Америки гибли в Ираке и Афганистане, но общество упорно не просыпалось. Да, «хаджи» – враги. Но талибы далеко. Они злобны, но слабы… Это нестрашно… Китай тоже находился далеко, обыватели представляли его себе в виде большого плюшевого тигра.

Неожиданный приход к власти в России Стрельченко был просто подарком судьбы. Идеальный кандидат на место общемирового злодея № 1. Он белый, он русский. Совершенно неполиткорректен, агрессивен. Он одновременно и пугал, и манил среднестатистического американца. Он похож на нас, но в то же время абсолютно чужой.

Более того, Стрельченко привык держать слово и не прощать обид – непонятное в наше время глупое рыцарство. С того момента, как он укрепился в Кремле, таймер Третьей мировой начал свой отсчет. Америку надо было спасать от гнили, а тараном, сокрушающим «общечеловеческие ценности», должен был стать русский диктатор, «новый Аттила», как его называла либеральная пресса.

Первым делом требовалось максимально пристегнуть к США европейских союзников по НАТО, возомнивших о себе слишком много. Про «гуманитарную интервенцию» Евросоюза на Украину «волки» знали с момента ее разработки. Поколебавшись, решили «слить» информацию русским. Посмотреть, на что способен этот Стрельченко в критической ситуации. Русский ожидание оправдал, ответив на «гуманитарную интервенцию» европейцев против союзной Украины молниеносным и сокрушительным ударом. Европа, взвыв от боли и ужаса, снова бросилась в объятия США. Теперь оставалось сделать еще один шаг.

Аист – Колин Грант, блестящий оперативник, жемчужина военной разведки, мастерски втерся в доверие к китайцам. Операция была сложной, очень долгой, но хирургически точной и успешной. Теперь оставалось толкнуть камешек, чтобы вниз обрушились миллионы тонн горной породы…

Этим камешком стал расстрел русских туристов в Европе. Аист – чертов гений тайных операций – использовал для этого иранских коммандос из Quat special forces. Уж очень крепко сидел у него на крючке их командир, полковник Мирзапур. Иранские фанатики сделали все, что надо, выпустив на свободу ярость русских. Дальше оставалась мелочь – довести ситуацию до реальных столкновений. Европейские левые правительства, полностью потеряв инстинкт самосохранения, наотрез отказались сотрудничать с русским правительством в расследовании теракта. «Иванам» требовалось на них надавить, что они и сделали, стянув группировку к границам ЕС. Дальше были диверсанты, которых нашел и научил Доу, из числа балканских профи. Их потом тоже убрали руками иранских коммандос, немножко наследивших…

– Надо было убрать Крстанича руками наших людей. А «хаджи» наследили… Поганые дикари… Теперь по нашему следу идут ищейки Пирса. Его оперативник, Розетти, уже здесь, сидит в багдадской резидентуре ЦРУ и копает, копает… – Коммандер Фридель недовольно скривил губы.

– М-да. Пирс, конечно, парень не промах. Жаль, что играет не на нашей стороне. И команда у него под стать. – Генерал Хоуп налил себе минералки и промокнул взопревший лоб салфеткой

– Он выдвиженец Джонса и Гиббса… Они же почти с нами…

– Вот именно, что почти, Малколм… – отрезал генерал.

– Эти старые вороны холодной войны слушают нас, помогают нам… не более того. Если они узнают, что есть некий орден, который за их спиной начал Третью мировую, нас ждет электрический стул.

Все трое замолчали. Каждый думал о том, что, плетя глобальную паутину, они запутались в ней сами. Изначально планировалось дать русским немного побить европейцев, потом стравить «иванов» с Китаем и затем, нарастив группировку в Европе и на Дальнем Востоке, спокойно выбить русских обратно. Но не добивать. Русских требовалось ослабить, превратив в инструмент американской внешней политики. В самих США на волне невиданного военного психоза требовалось мобилизовать нацию. Вот ваш враг – разбейте его. Америка – номер первый, оле-оле… Срезались пособия, ликвидировались вожаки преступных шаек, замораживались гражданские права. Давились международные финансовые корпорации, рассадники глобальной экономики. Америка должна стать как раньше – сильной и гордой. Нацией созидателей и предпринимателей. А не брокеров, менеджеров и гангстеров, как сейчас[48]48
  Основа доминирования США в современном мире – финансовая диктатура доллара, а не мощная промышленность, как было раньше.


[Закрыть].

С первого дня план начал давать сбои… Никто не ожидал восстания мексиканцев на Юге и невиданной волны насилия, захлестнувшей США. Как написал один из правых журналистов, «произошел полный распад общественной морали»[49]49
  Именно так назвали журналисты нынешние события в Лондоне. Когда к эмигрантам и анархистам, грабившим магазины и жгущим машины, присоединились тысячи ранее добропорядочных обывателей – из распадающегося среднего класса. В случае возникновения массовых беспорядков в США, события, скорее всего, будут развиваться по лондонскому сценарию.


[Закрыть]. Особенно «волков» потрясли события в тихом Портленде, на северо-западе США. Там после ареста нескольких лидеров латиноамериканских банд начались беспорядки, причем подавляющее большинство мятежников – белые подростки. Вооружившись чем попало, толпы «белого мусора» громили магазины и жгли машины, так же как их черномазые собратья в Чикаго или Детройте. Пойманные грабители откровенно говорили, что «война все спишет» и «нужно не упустить шанс повеселиться». Мятеж подавили только через три дня, убив больше десятка белых подростков. Но к тому времени то же самое началось в Сиэтле: толпы пьяной молодежи и примкнувший к ним разоренный кризисом средний класс с увлечением громили собственный город. В довершение всего Сиэтлу досталось от русских крылатых ракет, которые метили в заводы «Боинга», но одна угодила в мэрию, полностью парализовав местную власть. Мятеж погасили через неделю, перебросив на подавление целую бригаду Национальной гвардии.

Восстание чиканос здорово ослабило группировку в Европе, чем не преминули воспользоваться русские. Не будь у «иванов» второго фронта с китайцами, они бы уже пили «смирновскую» водку на побережье Ла-Манша.

– Где этот русский? – раздраженно спросил Фридель, смотря на часы.

– Скоро будет. Еще целых пять минут.

– Да, генерал, что там в Европе? Слышал, что у вас на руках последние русские планы.

Хоуп кивнул. Внутри ордена любая, даже самая секретная информация расходилась мгновенно. Удивительно, как их не «спалили» до сих пор…

– Да. Наш московский доброжелатель передал нам часть планов предстоящего наступления. В качестве предоплаты за дальнейшее сотрудничество. Кстати, планы весьма оригинальны. У русских есть чему поучиться.