Текст книги "Последняя истина"

Вадим Нагаев
Последняя истина

Самые неожиданные и невероятные сюжеты может написать только жизнь.

Глава I

Этот случай произошел со мной в мае 1993 года в южной столице Казахстана Алма-Ате. Я жил в западной части этого города, недалеко от базара, на который раз в два-три дня ходил за продуктами. Это было утро одного из таких дней. Подходя к базару, я увидел недалеко от входа, возле забора, человека, который лежал на правом боку на большом куске картона. Он был без ноги, и кроме брюк на нём была только тонкая рубашка с короткими рукавами.

Через два дня я снова пошел на этот базар, этой же дорогой, и опять увидел этого человека. Он лежал в той же позе, вот только руки и шея у него были совершенно белые. Я подошел ближе, и увидел, что он мертв. Только теперь я обратил внимание на то, что рядом с ним не было костылей, и что сам он прийти сюда не мог. Судя по внешнему виду, он не был бездомным и всё последнее время жил в нормальных условиях. Его просто привезли и выкинули на кусок картона под этим забором.

Дни в этом последнем весеннем месяце были уже теплыми, а вот ночью температура опускалась до 12°С. Он лежал ночью при такой температуре в одной тонкой рубашке на куске картона и медленно умирал.

Оглянувшись вокруг, я увидел снующих людей, которым было глубоко наплевать на то, что произошло под этим забором. Меня охватило не просто чувство стыда, меня охватило чувство отвращения к этой снующей толпе, в которой каждый индивид был озадачен одним-единственным стремлением – выжить самому. Я испытал чувство отвращения к самому себе, потому что оказался частью этой омерзительной толпы. Впоследствии я часто задавал себе вопрос: «Что я мог сделать в этой ситуации»? Да всего лишь навсего исполнить свой человеческий долг: не пройти мимо, помочь ближнему. Но я этого не сделал. Тогда я и подумать не мог, что через много лет сам окажусь в шкуре этого несчастного.

Именно этот случай стал для меня олицетворением той новой страницы истории, которую открыл Михаил Горбачёв, человек поверхностный и тщеславный, жаждущий не столько перемен, сколько славы первопроходца. В его примитивном воображении вырисовывалась картина страны, народ которой, освободившись от оков тоталитаризма, направит свою созидательную энергию на то, чтобы встать в один ряд с ведущими мировыми державами. Однако вместо этого страну железной хваткой взяла за горло могущественная сила, ничего общего не имеющая с созиданием.

Приход этой силы в своё время предсказал известный русский философ Николай Бердяев. Анализируя главную идейную основу советской идеологии, согласно которой весь смысл существования нынешних поколений – это ударный труд во имя счастья далёких потомков, Н. Бердяев первым понял, чем грозит человеческим особям подобная мировоззренческая конструкция. Человек приходит в этот мир не для того, чтобы исполнять роль ничтожного трудолюбивого муравья, предназначение его совсем другое. Поэтому, когда ему навязали идею положить свою жизнь на жертвенный алтарь, за которым стоит коммунистический рай для будущих поколений, его естественная сущность исподволь, на подсознательном уровне, воспротивилась этой участи. Эта идея лишь на время способна ослепить воображение человека, сподвигнув его на трудовые подвиги и вдохновенное творчество. Очень скоро его естество ломает мотивацию к созиданию и порождает стремление вырваться за те рамки, в которые человеческую сущность запихнули, и стремление это выразилось в том, чтобы хоть немного приблизить себя к этому эфемерному будущему раю. Вот тогда и возродилось из глубины веков пророчество Екклесиаста, согласно которому доля человека «…есть, пить и наслаждаться добром во все дни жизни своей».

Это изречение мудрого израильского царя было адресовано всем смертным, не способным постичь грядущее и не ведающим о делах и замыслах Создателя. Однако если человеческое естество запихнуть в прокрустово ложе строителя светлого будущего, то очень скоро в его сознании на первый план выйдут радости сегодняшнего дня – есть, пить и наслаждаться во все дни жизни своей. Эта метаморфоза предопределила характер и содержание страницы истории, открыв которую Михаил Горбачёв и предположить не мог, что она в себе заключает.

Радости сегодняшнего дня, породив стремление урвать как можно больше и как можно быстрее, отодвинули далеко на задний план творческую энергию и предпринимательскую инициативу. Началась вакханалия воровства и стяжательства.

Эта вакханалия, подобно вездесущему духу, проникла во все уголки человеческой сущности. Активнее всех в неё включились те, кто обладал хоть какой-то властью, которая стала теперь главным инструментом обогащения.

Именно власть имущих и стала разоблачать быстро набравшая обороты казахстанская газета «Караван», учрежденная в 1990 году. Каждую неделю люди ждали выхода очередного номера, чтобы узнать о новых вопиющих безобразиях, с которыми бесстрашная газета вела смертельный бой. Оказавшись в мутном водовороте перестроечного бардака, простые смертные стали связывать свои надежды на торжество справедливости в первую очередь с этой газетой. Однажды на складе «Каравана» произошел пожар. Он не был случайным, потому что именно в этот момент там находилась большая партия дорогой мелованной бумаги. 700 тысяч долларов ущерба – такой была официальная сумма, которую озвучил сам «Караван», намекнув при этом, что это дело рук «темных сил», пытающихся заткнуть рот прогрессивной газете. Вскоре стало ясно, что эти темные силы олицетворяет один-единственный человек – мэр города Алма-Аты Заманбек Нуркадилов. Именно на него газета «Караван» в каждом своем номере стала публиковать яростные разоблачительные материалы. Однако ни один из них по сути дела не имел никакого отношения к злосчастному пожару.

Сложилась весьма туманная ситуация, разобраться в которой президент Казахстана поручил комитету национальной безопасности, поскольку газета «Караван» создала в республике повышенную социальную напряженность.

Вот тогда и вскрылась крупная афера, которую провернула кучка учредителей этой газеты и которая до сих пор остается тайной за семью печатями. Эта афера не стала изобретением предприимчивых дельцов, которые решили обратить в капитал светлый символ борьбы за справедливость, принесший огромную популярность газете «Караван». Ещё в конце XIX века в Лондоне такая же кучка аферистов, учредив газету и раскрутив её, стала публиковать в ней сенсационные материалы о том, что в самом престижном районе города завелись огромные крысы, которые нападают на людей, после чего от несчастных остаются одни кости. После подобных ужасов цены на недвижимость в этом районе резко упали, что позволило им за бесценок скупить дорогие особняки. Осуществив удачные сделки, они публиковали опровержение, и когда цены вновь подпрыгнули вверх, недвижимость продавали. Этот фокус они провернули дважды, после чего были арестованы и осуждены за мошенничество.

Сама эта история на Западе получила широкую огласку, поэтому никто больше не пытался её повторить. Такую попытку через сто лет предприняли далеко на востоке, в городе Алма-Ате. Канализационные стоки из южной столицы Казахстана попадали в загородное озеро под названием Сор-Булак. В начале 90-х оно оказалось переполнено, что создало опасную ситуацию, когда такой наиболее вероятный для этих мест катаклизм, как землетрясение, мог вызвать прорыв дамбы и затопление всей нижней части города. Эту печальную перспективу и взялась раскручивать газета «Караван», публикуя из номера в номер страшные картины надвигающегося канализационного армагеддона.

Параллельно с этой продуманной акцией в «Караване» появились объявления о продаже квартир в Алма-Ате с явно заниженной стоимостью. Как правило, в день выхода газеты по телефонам, указанным в объявлениях, дозвониться было невозможно, ну а уже на следующий день квартиры оказывались проданы. Впоследствии стало ясно, что объявления были липовые, и давались с целью опустить цены на рынке недвижимости. Цель была достигнута, и однокомнатные квартиры в микрорайонах, которые ещё несколько месяцев назад продавались по $6000 стали продаваться по $3000. После этого наводившие ужас публикации прекратились, и цены медленно поползли вверх. Чтобы подстегнуть этот процесс, в «Караване» вновь появились липовые объявления, но на этот раз уже по завышенным ценам.

Скупив дешевую недвижимость и затем продав её по выгодным ценам, организаторы этих «американских горок» оказались «в шоколаде». Вот только среди тех, кто владел всей информацией и участвовал в этой афере, оказались обиженные, не получившие ни копейки. Чувствуя себя обделенными, они при этом не могли обратиться за помощью ни в милицию, ни в прокуратуру. Обратиться они могли только к рэкетирам, которых в ту пору развелось великое множество, ну а самым главным из них был мэр З. Нуркадилов. К нему и подались обделенные сотрудники газеты «Караван», рассчитывая получить хоть что-нибудь за предоставление хозяину города столь пикантной информации.

Однако подручные хозяина ни о чем договориться с учредителями популярной газеты не смогли и вернулись ни с чем. Вот тогда-то на складе акционерного общества «Караван» и произошел пожар. С Нуркадиловым надо было свести счеты, но только чтобы при этом вся подоплека не вылезла наружу. Так, в самой главной на тот момент казахстанской газете пошел поток разоблачительных материалов, из которых было совершенно неясно, какое отношение имеет мэр города к пожару на складе «Каравана». А поскольку вся эта история вышла далеко за рамки внутреннего конфликта, в неё и вмешался комитет национальной безопасности, который быстро разобрался, что к чему.

Оценив ситуацию, криминальный клан семьи Н. Назарбаева решил обратить её в свою пользу. Это было время, когда сам президент Казахстана, три его дочери с мужьями, его младший брат и племянники, активно «отжимали» прибыльный бизнес по всей республике. Акционерное общество «Караван» не только владело самой популярной в Казахстане газетой, но и имело свою собственную типографию, которая быстро разворачивалась и могла бы принести прибыль, если бы не злосчастный пожар, в котором сгорела вся дорогая бумага, и который стал началом конца этого успешного предприятия.

Лакомый кусок сам шёл в руки, достаточно было поставить главного учредителя АО «Караван» Бориса Гиллера перед выбором: или отдаёшь свой бизнес и благополучно покидаешь пределы Казахстана, или сядешь за мошенничество.

Главный учредитель выбрал первое, ну а сам выбор был оформлен как продажа всего слаженного хозяйства подставному лицу.

Вся эта история интересна не своими подробностями. Она интересна тем, что явилась наглядным примером сложившейся на тот момент ситуации, когда границы между добром и злом стали настолько прозрачными, что две эти противоположности легко переходили друг в друга, ещё больше запутывая и дезориентируя простых смертных.

Однако незнание того, что происходит вокруг, невозможность постичь «дел под солнцем» и есть один из главных факторов, порождающих мотивацию к тому, чтобы обратить свой взор на радости сегодняшнего дня «есть, пить и наслаждаться добром во все дни жизни своей».

Безумная вакханалия набирала обороты. В её молох и угодил несчастный инвалид, оказавшийся ненужным мусором, выброшенным на кусок картона под забором. Однако эта вакханалия оказалась всего лишь фрагментом глобального социального процесса, в основе которого лежит одна из тайн бытия. Эту тайну смог постичь великий Сократ ещё 2,5 тысячи лет назад, однако и сегодня она звучит как кощунственная ересь. Может быть, поэтому соприкосновение с этой крамольной истиной стоило ему жизни.

Сократ первым понял, что зло в этом мире обладает приоритетом. Обладает приоритетом не в прямом, а в философском смысле. Зло – это активная субстанция, которая запускает жизненный процесс, а добро – субстанция вторичная, которая возникает, чтобы противодействовать злу, и всякий раз его побеждая, обеспечивает жизненный процесс. Но в отсутствии зла, неистребимого и изощренного, добро теряет свой смысл, обращаясь в пустую абстракцию.

Сократ догадался об этом, когда понял, что зло способно обращаться в добро при изменении жизненных обстоятельств. При этом, используя добро в качестве благопристойных одеяний, зло, в самой неожиданный для человека момент, может их сбросить и обнажить свою разрушительную сущность. Чтобы убедиться в этом, великий философ вступал в прямой диалог с афинянами, и, моделируя в своем воображении различные ситуации, наглядно показывал им, как их благие устремления могут обратиться во зло для них самих и для их близких.

Земляки Сократа восприняли это как дерзкое издевательство, и наиболее обиженные создали инициативную группу, которая потребовала смертной казни для незадачливого философа. В те времена в Афинах, колыбели демократии, подобные вопросы решались прямым голосованием свободных и наделённых правом голоса граждан. Попытки учеников Сократа спасти своего учителя оказались тщетными. Большинство горожан поддержало инициативную группу.

Великому античному мыслителю пришлось принять яд в присутствии кровожадной толпы и умереть.

Ну, а та сокровенная истина, с которой он соприкоснулся, растворилась в веках, сохранившись лишь в виде небольшой строчки в Библии – «благими намерениями дорога в ад вымощена». Эта истина растворилась потому, что сегодня никто не понимает, что заключают в себе эти слова. Не понимает, несмотря на то, что с этой истиной сталкивается повсеместно. Эта принадлежащая Сократу библейская мудрость разбивает вдребезги примитивную установку «твори добро, и тебе воздастся в мире вечном». Как же следовать этому правилу, если зло может обратиться в добро, а добро в изменившихся жизненных условиях оказаться злом? Расхожая библейская мудрость указывает человеку на то, что совесть и благие намерения – это только одна стопа, на которую ему необходимо опираться, следуя по тернистому жизненному пути. Что есть ещё одна, без которой он слеп и глух, и рано или поздно захромает не по той дороге. Этой стопой для человека является разум. Разум делает его видящим и слышащим. Разум позволяет разглядеть зло, облаченное в благопристойные одеяния, услышать ложь в благочестивых речах. Разум позволяет человеку не свернуть на ту страшную дорогу, которая вымощена благими намерениями. При этом именно изощренное зло, поджидая человека в самых неожиданных местах, вынуждает его опираться на вторую стопу, именно зло постоянно разбивает надежды на обретение сытого и спокойного благополучия.

Так беспощадная активная субстанция оказывается главным источником жизненного процесса.

Эта истина вновь встала во весь рост и обрела особую актуальность, когда в начале XX века большевики, творя вопиющие злодеяния, были искренне убеждены, что служат высшей справедливости. Этот непонятный для здравого смысла кроссворд и стал одной из главных тем творчества Михаила Булгакова. Оказавшись в начале 30-х годов в политической опале, он не мог открыто озвучить то, что и сегодня в сознании массового обывателя звучит как крамола. Он вложил эту истину в уста сатаны, придав ему нестандартный облик. Многие из тех, кто брался за поиски главного смысла романа «Мастер и Маргарита», обращали внимание на то, что образ Воланда разительно отличается от того, который должен соответствовать истинному князю тьмы. Вместо коварного лжеца и обольстителя, ловко играющего на человеческих пороках, М. Булгаков создал образ благородного и честного искателя истины, безжалостно изобличающего извечные человеческие пороки. Именно такое олицетворение зла необходимо было писателю, чтобы в одной из главных сцен романа представить Воланда глубокомысленным философом, а поборника добра и справедливости Левия Матвея наивным фанатиком. Устами сатаны М. Булгаков провозглашает истину о том, что глуп всяк, кто надеется уничтожить тени и наслаждаться чистым светом. Глуп всяк, кто рассчитывает создать царство добра и справедливости, раз и навсегда покончив со злом. Ибо зло, облачившись в добро, в очередной раз разрушит эту иллюзию и утвердит свой приоритет в этом мире.

И вновь эта крамольная истина обрела свою актуальность, когда алчность и авантюризм облачились в благопристойные одеяния борьбы за справедливость. Когда за громкими лозунгами и благочестивыми речами стала скрываться безжалостная жестокость и стремление ограбить ближнего. Однако впоследствии мне открылась совершенно другая сторона этого кроссворда.

Я понял, каких глубин бытия касается незамысловатое изречение Екклесиаста, и как сущность, заключенная в этом изречении, воплотилась в современный мировой порядок, основанный на паразитическом стремлении всё иметь и при этом ничего не делать.

Глава II

Наши устремления и наше воображение постоянно подвергают сомнению серую реальность. Примерно так выразился перуанский писатель, лауреат Нобелевской премии Марио Варгас Льоса. Они отрывают нас от опостылевшей обыденности и увлекают в мечты и грёзы, созданные забавными сказками, фантастическими повествованиями, приключенческими фильмами. Вся эта выдуманная ложь обладает огромной силой, способной предопределить судьбу человека.

В 1970 году я поступил на физико-математический факультет педагогического института. Поступил потому, что никак не мог определиться с выбором специальности. Педагогическая работа меня тоже не прельщала, несмотря на то что почти все мои родственники по отцовской линии были педагогами.

Меня прельщала лишь возможность окунуться в физику и высшую математику, поскольку моё воображение, подвергающее сомнению серую реальность, влекло меня в мечты и грёзы, описанные в фантастических и всевозможных приключенческих сюжетах, каковых я прочитал к тому времени великое множество.

Я принялся с большим воодушевлением крушить гранит науки и уже ко второму курсу это воодушевление переросло в фанатическую страсть. Я начал самостоятельно изучать предметы, не входящие в программу института, и до сих пор помню, с каким интересом постигал строгую логику вариационного исчисления и какое впечатление таинственности оказала на меня теория функций комплексного переменного.

На третьем курсе лекции по теоретической физике у нас стала читать доцент Петрова Надежда Михайловна, ученица известного советского физика-теоретика Академика Фока.

После первого экзамена, который я сдал ей на «отлично», доцент Н. Петрова обратила на меня внимание и предложила выбрать какое-нибудь определенное направление в теоретической физике для более глубокого изучения. Однако точно так же, как я не мог определиться с выбором специальности при поступлении в институт, у меня возникла проблема и с выбором такого направления. Страсть объять всё захватила меня полностью.

Всё изменилось после одного примечательного разговора с Надеждой Михайловной о построении единой теории поля. Все мои дальнейшие жизненные устремления оказались предопределены той трактовкой, которую она дала этой центральной проблеме физики. Найти структуру и свойства изначального поля, которое возникло на раннем этапе существования Вселенной, и выявить процесс образования из него всех остальных известных на сегодняшний день взаимодействий между частицами материи. Такая эволюционная цепочка стала бы основой, позволяющей установить глобальное направление эволюции Вселенной, а зная направление, можно увидеть и конечную цель.

Постичь цель существования окружающей нас реальности. Сразу после этого разговора я вспомнил, как однажды, будучи учеником 2-го класса спросил у матери, о чём книга, которую она читает каждый вечер. Эта книга называлась «Бег в темноте», а её содержание, о котором поведала мне мать, надолго врезалось в мою детскую память. «О жизни», – ответила она. – «Живет человек, к чему-то стремится, куда-то бежит, суетится, так и умирает, не зная, зачем жил, куда бежал». Значит, жизнь человека – это потемки, он не знает, зачем является в этот мир, не знает, какова цель существования этого мира, он не ведает дел под Солнцем. Моё сознание протестовало против такой участи. Оно устремилось в эти потемки, которые, по моему внутреннему убеждению, рано или поздно должны были рассеяться, обратившись в свет истины.

Окончив успешно институт, я отслужил год в армии, и, вернувшись домой, с воодушевлением взялся за решение увлекательной проблемы.

Однако вскоре меня охватило чувство того, что попытка решения её в рамках квантовой теории это не более, чем интеллектуальная авантюра.

«Квантовый формализм» – так называлась одна из монографий, которую я взялся штудировать и в которой за физическими идеями проглядывалось формальное манипулирование математическими закономерностями. В некотором роде это было движение вслепую, попытка ткнуть пальцем в небо в надежде попасть в ту заветную точку, из которой откроются все таинства Вселенной.

Мною все больше овладевало чувство того, что путь этот эфемерный и бесперспективный и что искать надо другой. Необходимо выявить общее направление процессов на всех уровнях организации материи, лишь тогда можно увидеть конечную цель существования окружающей нас реальности. Другими словами, необходимо установить единый алгоритм развития, который одинаково проявляет себя на уровне мировой, человеческой и глобальной истории. Общую закономерность, которая вытекает из фундаментальных законов природы, но при этом стоит над ними и представляет собой качественно новый уровень познания тайн природы. Лишь тогда можно постичь конечную цель эволюции мироздания.

Мне не раз приходилось сталкиваться с мыслью, созвучной той, которая была положена в основу книги «Бег в темноте»: несмотря на достижения научно-технического прогресса, в корне изменивших жизнь людей, они до сих пор не знают, куда идут и зачем, не знают, каковы движущие силы человеческой истории и какова её цель. Я решил начать с поиска ответов на эти вопросы.

С точки зрения физики, человеческая история – это процесс уменьшения энтропии, процесс роста уровня самоорганизации человеческих особей. Он может происходить лишь при наличии антиэнтропийных сил, которые в конечном итоге должны доминировать над разрушительной энтропией. Но в человеческом обществе главной антиэнтропийной силой является нравственность. Тот самый нравственный мир внутри нас, вызывающий, по выражению Иммануила Канта, такое же благоговение, как и звездное небо над нами. Поэтому я начал с постижения сущности нравственности, рассчитывая выявить природу антиэнтропийных сил, лежащих в основе человеческой истории. Однако вскоре эта в-целом разумная логика показалась мне наивной и однобокой. Она не включала в себя другой основополагающий антиэнтропийный фактор – процесс познания. Познание и нравственность, взаимосвязь между этими силами и должна была дать ответы на все вопросы.

На первый взгляд, антиэнтропийный характер процесса познания вполне очевиден – человек познает законы окружающего мира, чтобы лучше в нем ориентироваться, что в итоге и ведет к повышению его жизнеспособности. Однако сам по себе этот очевидный процесс обладает сложной структурой, в которую органично вписывается вторая антиэнтропийная сила – нравственность.

Однажды мой приятель пожаловался мне, какие трудности испытывает в школе его сын-первоклассник, когда ему приходится что-то писать. Сын у него был левша и, когда писал, всё время заглядывал за левую руку, чтобы видеть написанный текст. Эта, на первый взгляд, незначительная психологическая особенность человека, ясно указывает на то, что у праворуких людей не могла возникнуть левосторонняя письменность наподобие арабской, которая берет свое начало из древнееврейской. Последняя возникла из ещё более древних источников, из тех времен, когда среди людей доминировала леворукость, подобно тому, как сегодня доминирует праворукость.

Примерно в это же время, в одном из научно-исследовательских журналов я прочитал об удивительном открытии ученых-этнографов, которые изучали культуру диких племен, полностью оторванных от современной цивилизации. Те магические приемы, которые использовали племена в верховьях Амазонки, были тождественны магическим приемам, которые культивировали племена некоторых островов Океании. И те, и другие никак не могли контактировать друг с другом, они даже не знали о том, что кроме них существуют ещё другие люди. Такая тождественность указывала на то, что когда-то на Земле существовала единая культура и единое знание, в основе которых лежали приемы магии и колдовства, и что эти дикие народы являются последними носителями остатков этой исчезнувшей культуры.

Два этих далеких друг от друга факта обрели для меня новый смысл, когда я узнал об одной любопытной тенденции.

Сразу после армии мне довелось год проработать в школе при большой детской клинической больнице, где дети с серьезными заболеваниями подолгу лечились и не могли посещать обычные школы. После этого я четырнадцать лет проработал в музыкальном училище, где на отделении общеобразовательных предметов преподавал математику, физику, физическую и музыкальную акустику.

Там я и узнал от педагогов о статье известного советского музыканта профессора Г. Когана, которая долго обсуждалась среди музыкальных теоретиков.

В этой статье речь шла о том, что на фоне роста исполнительского мастерства у молодых музыкантов наблюдается процесс снижения чувственного самовыражения исполнителя в исполняемом произведении. После длительных дебатов на эту тему музыканты-педагоги пришли к выводу о том, что эта тенденция – результат недостатков учебного процесса. Однако для меня этот факт стал недостающим звеном в той логической цепи, которая начала у меня складываться.

Согласно одному основополагающему положению философии, структура мозга человека и законы, по которым он функционирует, являются отражением структуры и законов окружающей нас реальности.

И так как наш мозг ассиметричен – функции левого и правого полушарий не совпадают, то в соответствии с этим окружающая нас реальность тоже раздвоена. Она заключает в себе явления, которые укладываются в рамки рационального, логического мышления, а также явления, которые в эти рамки не укладываются, они иррациональны по своей природе. Более того, эти две стороны реальности отрицают друг друга, благодаря чему и сознание человека в своей сущности противоречиво: чувственные порывы, зарождающиеся в правом полушарии мозга, как правило, отрицают беспристрастную логику, диктуемую умственными операциями левого полушария.

При этом две стороны окружающего нас мира не изолированы, они сложным образом вплетены друг в друга, что в итоге приводит к неразрешимым парадоксам и явлениям, которые не укладываются в рамки здравого смысла. Эта ситуация наглядно проявила себя в точных науках, когда строгая логика заводила ученых в совершенно иррациональные области, категориями которых они оперировали, но смысла которых постичь не могли.

Один из самых продуктивных ученых, математик Леонард Эйлер, оставивший после себя несколько сот томов научных исследований, всю свою жизнь пытался отыскать хоть какую-то рациональную сущность в мнимых числах, с помощью которых можно было решать многие математические задачи, не поддающиеся решению в области обычных действительных чисел. Ему так и не удалось это сделать.

Альберт Эйнштейн и французский физик-теоретик Луи де Бройль весь остаток своей жизни потратили на безуспешные попытки заключить в рамки здравого смысла те понятия, которыми оперирует квантовая механика.

Иррациональная сторона реальности в принципе не может быть заключена в рамки рационального мировосприятия. Такая структура окружающего нас мира ведет к тому, что главная антиэнтропийная сила – познание, обретает сложную специфику.

Наше сознание не способно одновременно проникать в каждую из сторон двуликой и противоречивой реальности, поскольку познание каждой из них требует разных механизмов мировосприятия. Раз так, то процесс познания может быть только цикличным, и та тенденция, на которую обратил внимание профессор Г. Коган, не была следствием недостатков учебного процесса. Музыкальное творчество – это чуткий барометр, который уловил проявление глобального процесса. Процесса роста рационалистических тенденций в сознании человека. Более наглядным проявлением этой тенденции является доминирование праворукости у современных людей. Этот факт указывает на то, что сознание современного человека обращено к той стороне реальности, познание которой требует доминирования логических категорий мышления, связанных с левым полушарием мозга, которое управляет правой стороной тела, и, соответственно, правой рукой. С другой стороны, рост рационалистических тенденций среди музыкантов говорит о том, что сам по себе этот процесс не статичен, он имеет положительную динамику развития. Но тогда его можно мысленно обратить вспять и прийти к тому моменту истории, когда такого доминирования не было.

Продолжая углубляться в прошлое, мы неминуемо придем к тем временам, когда в познании окружающего мира у человека доминировало правое, а не левое полушарие мозга. Когда в таинства двуликой действительности он проникал посредством чувств, эмоций и интуиции. В эти времена у людей доминировала леворукость, и пользовались они, соответственно, левосторонней письменностью. Ну, а удивительное открытие этнографов находит свое объяснение. Одинаковые магические ритуалы у диких племен, не имевших на протяжении тысячелетий никаких контактов друг с другом, – это остатки той единой культуры, которую теперь уже в обессмысленном виде сохранили далекие потомки загадочной для нас цивилизации.

Итак, исходным моментом во всей этой картине является тот факт, что окружающая нас реальность имеет двойственную структуру, что делает наш мир бесконечно сложным и неисчерпаемым. Более того, эти две стороны двуликой реальности отрицают друг друга, и для того чтобы проникнуть в каждую из них, человек должен обладать совершенно разными механизмами мировосприятия. Такая ситуация приводит к тому, что процесс познания носит циклический характер, предполагающий периодическую перестройку такого механизма. В этой логической конструкции именно процесс познания и его специфика направляют человеческую историю и определяют её особенности.

Однако тут сразу возникает сложность – различие в механизмах мировосприятия делает невозможным восприятие сознанием человека той информации, которая была накоплена за предыдущий исторический цикл.

Рациональный ум современного человека не способен постичь, каким образом его жизненный путь связан с линиями на его ладони и с положением звезд на небосводе. Такая информация попросту не укладывается в голове и постепенно предается забвению. Но тогда каков смысл познания, которое является главной движущей силой человеческой истории?