Текст книги "Чародейка"

День 48

Лайза вновь засвистела какой-то мотивчик и, покручивая на пальце связку ключей, вышла из камеры в коридор, тускло освещенный висящими на стенах корзиночками с фосфоресцирующей растительностью. Саймон шагнул следом.

В коридоре обнаружились еще три двери, из которых две были не заперты. В камерах за ними было, как и ожидалось, пусто. За третьей дверью нашелся один из корсаров. Он сказал, что всех остальных пленников не бросили в камеры, а отвели куда-то наверх.

– Все ясно. Им выпала большая честь присутствовать на ужине семьи Десмод.

Лайза и Саймон отправились наверх. Флибустьер наотрез отказался идти туда, заявив, что он не самоубийца.

– Там же наши товарищи! – возмутился бард. Лайза же только равнодушно дернула плечом.

На выходе из темницы Саймон остановился перед лежащим на полу тюремщиком. Это было человекоподобное существо, небольшого роста, с пепельно-серой кожей, небольшими перепонками между длинных пальцев, с плоским носом, остроухое, с широким безгубым ртом, в котором виднелись мелкие острые зубы. Облик его чем-то напоминал лягушку. Сейчас же существо зачем-то внимательно заглядывало себе за спину. Лайза, проходя мимо, небрежно уронила рядом с телом связку ключей и начала подниматься из подземелья.

– Лайза, а кто это?

– А кто его знает? – философски пожала девушка плечами. – Видимо, один из видов лирских разумных существ. Или не лирских. И вообще, кто из нас житель этого мира, ты или я? Кому лучше знать?

– Я таких никогда раньше не видел. И не слышал о таких.

– Ну, значит, они не распространены широко, малочисленный эндемичный вид. Да и вообще, если они не с нами, значит против нас.

– А Десмоды?

– Говорят, их семнадцать.

– Они вампиры?

– Можно и так сказать.

– Но как с ними бороться?

– Саймон, ну ты меня удивляешь сегодня, не переставая! Уж про кого, а про вампиров столько легенд сложено! И средства борьбы с кровососами известны. Чеснок вызывает у вампиров аллергию, убить не убьет, но заставит отвлечься, как минимум. Оружие из серебра наносит кровососам незаживающие раны. Даже простой контакт с этим металлом вызывает у вампира нестерпимое жжение. Осиновый кол в сердце – тоже хорошее средство от вампиров. Хотя осиновый кол в сердце – вообще хорошее средство. Но! Он только парализует вампира, но при этом не убивает. Если кол вытащить, носферату быстренько встанет. К сожалению, многие об этом забывают. И, разумеется, дневной свет – лучшее оружие. Даже кратковременное его действие причиняет серьезные, практически незаживающие ожоги, ну а минута нахождения под лучами Коара гарантированно убивает вампира.

Лайза бросила взгляд на спутника.

– Еще ты можешь укусить вампира.

– А без шуток?

– Никаких шуток. Ты же оборотень, а они кусаются. Не забыл о своих благоприобретенных способностях? Дело не только в физическом повреждении, но и в свойствах оборотневых клыков. Можешь не волноваться, если ты укусишь вампира, то ему будет очень плохо.

– А если он меня?

– Я думаю, тоже не очень приятно, – девушка усмехнулась. – Впрочем, укус кровососа приятен только некоторым странным личностям, намеревающимся таким манером обрести бессмертие и некоторые способности. Ну, об этом мы поговорим немного позже! Держись за мной, особо не высовывайся, при всем уважении к твоим боевым качествам.

Бард согласно кивнул. Спутники вышли на замковый двор и, не скрываясь, направились к донжону. Лайза остановилась перед металлической дверью:

– Ну, понеслася! – и мощным пинком вынесла дверь с петель. Стальной прямоугольник улетел вглубь башни, задев кого-то по дороге, и с грохотом рухнул на каменный пол, еще проскользив немного, скрежеща и высекая снопы искр.

– Ого! – вырвалось у Саймона.

Чародейка шагнула в открывшийся проем. В центре круглого помещения стояла колонна, вокруг которой вилась каменная лестница без перил, уводящая наверх. Рядом с лестницей застыл ошарашенный вампирский слуга, вооруженный чем-то вроде протазана, но укороченного под размер. Прежде чем слуга успел опомниться, девушка уже прошла мимо, ступая на лестницу. Саймон посмотрел на оседающее на пол существо и поспешил за спутницей, которая уже скрылась за поворотом.

Лайза быстро, но без спешки шагала по холодным ступеням, продолжая насвистывать мотивчик:

– Фью-фью-фью. Фью-фью-фью. Фью-фью-фьююю-фьюю.

Больше по дороге никого чародейке не встретилось, и вскоре девушка оказалась в самом верхнем зале башни, представлявшим собой просторное восьмиугольное помещение с высокими стрельчатыми окнами в каждой стене. Оконные витражи реалистично изображали сцены вампирьей охоты. Между окнами висели большие зеркала. Высокий свод потолка был украшен мозаикой, изображающей ночное звездное небо с полной луной в центре. Черный мрамор пола. Как и на лестнице, никого в зале не было.

– Ошибочка вышла, – произнесла Лайза, развернулась и начала спускаться по лестнице. – Не туда зашли, – пояснила она чуть задержавшемуся на ступеньках барду.

– Хм, – чародейка даже приостановилась на мгновение, когда поняла необычность увиденного. – А на кой вампирам столько зеркал, если они в них все равно не отражаются? Да еще и с окнами?

Спустившись к основанию лестницы, спутники огляделись. Саймон указал на почти незаметную щель в полу. Щель образовывала большой прямоугольник, что вызывало мысли о тайном ходе. Лайза присела рядом с предполагаемым люком, поводила рукой, после чего встала и придавила ногой угол ограниченной щелью плиты. Участок пола ушел чуть вниз и бесшумно отъехал в сторону, открыв слабо освещенную лестницу, ведущую круто вниз.

– Слазаем и туда.

Лестница оказалась короткой и быстро закончилась в узком коридоре. Пройдя его, спутники уперлись в стену. Лайза не поверила в тупик, быстро обшарила препятствие, сунула руку в углубление в стороне и потянула за скрытый рычаг. Часть стены перед спутниками приподнялась, открывая проход.

– Лайза, тебе не кажется, что мы какими-то потайными ходами шляемся? И есть более простой и быстрый путь…

– А какая разница?

– Там наших союзников… едят! Надо быстрее!

– Да мы уже пришли.

Лайза отдернула висящий поперек дороги гобелен и взорам спутников открылась большая зала, освещенная факелами. Высокие сводчатые потолки тонули в темноте. На стенах висели темные от времени гобелены. Спутники находились высоко над залой, на узеньком балкончике, предназначенном для обслуживания факелов. В двадцати локтях внизу, за длинным столом расположилось семейство Десмод. В тенях у стен маячило около трех десятков лягушкоподобных слуг. Во главе стола, в массивном кресле с высокой резной спинкой, восседал лысый вампир, чья желтая ссохшаяся кожа напоминала древний пергамент. За его спиной в огромном камине пылал огонь. По обе руки от Старейшины занимали кресла шестнадцать вампиров, мужчины и женщины разного возраста. Сейчас их внимание было устремлено к противоположному концу стола, где двое слуг держали Седжа. Вампиры смеялись, предлагая корсару спеть напоследок песенку, которые он так хорошо поет.

Лайза ткнула Саймона в бок и кивнула в дальний от стола угол. Там лежало тело одного из матросов с корабля. Узнать его можно было только по одежде. Труп был совершенно высушен, подобно древней мумии.

– Уверена, со вторым также. Сейчас они насытились и могут позволить себе поиграть с жертвой. Однако потом его тоже выпьют. Тихо, – девушка схватила дернувшегося барда за плечо. – Я спущусь и заберу его. Когда их внимание отвлечется на меня, спускайся и беги к дверям. Где твой нож?

– Эээ, на корабле оставил…

– Ну что ж, тогда придется тебе пырять этих лягушек чем-нибудь другим.

Лайза прошла дальше по балкончику так, чтобы оказаться у Седжа и держащих его слуг за спиной. Бард ушел еще дальше, поближе к выходу.

Чародейка задумчиво почесала кончик носа. Еще раз. Глубоко вздохнула. И спрыгнула вниз. Мягко приземлилась и легкой походкой, слегка улыбаясь, направилась к столу. Двое слуг, державших корсара, даже не поняли, что произошло и почему они внезапно оказались лежащими на полу. Седж нежным подзатыльником был отправлен к дверям, где уже спускался, цепляясь за гобелен, Саймон. Лайза иронично поклонилась сидящим за столом и, развернувшись к ним спиной, шагнула к выходу.

Десмоды опомнились в то же мгновение. Сидевший крайним вампир оскалил клыки и одним плавным броском преодолел расстояние до Саймона и Седжа, ухватил их за плечи и отбросил назад в зал, к столу. Опомнились и слуги, толпой кинувшиеся на ускользающую добычу.

Саймон подхватил лежавшую на столе вилку и метнул ее в ближайшего нападающего. Вилка серебристой рыбкой влетела прямо в широко открытый в крике рот слуги. Но еще четверо отрезали барда от стола и начали теснить к стене. Тем временем Седж прыгнул к столу, ухватил за подставку массивный подсвечник на восемь свечей. На столешницу перед ним вскочила молодая вампирша, схватила тот же подсвечник за ножку, улыбнулась клыкасто и наотмашь ударила корсара другой рукой, оставив ему на лице глубокие царапины от ногтей. Седж отлетел на пол. Вампирша расширившимися ноздрями втянула запах крови и запрыгнула на корсара сверху.

К Лайзе бросились сразу трое вампиров. Девушка ловко увернулась от первого выпада нападавших, отскочила назад, вспрыгнула на стол. Пальцами ноги подхватила вилку и метнула ее в противников. Вилка угодила в глаз одному из вампиров. Тот остановился, выругался и, выдернув столовый прибор, бросил его обратно в чародейку. Лайза отклонилась в сторону и проводила снаряд взглядом. Траектория привела вилку прямиком в затылок одного из окруживших барда слуг.

За спиной чародейки раздался легкий смешок. Оглянувшись, девушка увидела, что старший Десмод сидит, откинувшись в кресле, и с явным удовольствием наблюдает разворачивающуюся перед ним сцену. Лайза мило улыбнулась в ответ и метнула в старейшего тарелку. Вампир даже не шелохнулся, но тарелка резко остановились в полете и опустилась вниз, а затем начала по столу возвращаться на свое место. Десмод покачал головой, словно перед ним была маленькая девочка, расшалившаяся за столом, и шевельнул пальцем. Лайзу унесло с места, пронесло, кувыркая, через всю залу и с размаху впечатало спиной в стену.

Бард вскрикнул, увидев, как тело девушки падает на пол. В тот же момент в плечо ему вонзилось копье. Саймон упал на одно колено.

– Возьмите его живым, – бросил слугам вампир, сидящий по левую руку от вождя. К Саймону бросились еще несколько лягушкоподобных существ, держащих в руках веревки.

Лайза медленно поднялась с пола. Улыбка с ее губ пропала. В глазах уже не было той насмешливости, с которой она спустилась в зал. В них осталась только холодная равнодушная сосредоточенность. Девушка сделала пару медленных шагов к столу, за которым продолжал восседать пристально смотрящий ей в лицо старший Десмод, когда наперерез быстрой тенью метнулся один из младших вампиров, размахивающий кинжалом. Чародейка, не останавливаясь и даже не глядя в ту сторону, выбросила навстречу ему руку. Указательный и безымянный пальцы воткнулись упырю в глаза, большой палец вошел, кроша зубы, в рот, а следующее движение рукой лишило вампира лицевой половины черепа. Лайза подхватила выпавший кинжал и шагнула дальше.

Саймон, поваленный на пол и придавленный телами вяжущих его слуг, вспомнил о способности к превращению. Но если даже крысе и удалось бы ушмыгнуть от стольких противников, друзья все равно оставались в беде. Оставался лишь один выход, о котором рассказывала Лайза, но о котором бард забыл в темнице Равенграда и вспомнил лишь сейчас. Лягушкоподобные замерли в испуге, когда под ними тело пленника начало меняться. Рост его начал быстро сокращаться. Плечи становились шире. Вытянулось и заострилось лицо, покрывшись мелкой черной щетиной. Ногти почернели, удлинились, свернулись конусами вокруг кончиков пальцев и превратились в когти. Руки покрылись черной шерсткой. А потом слуги буквально разлетелись в стороны, а на месте барда выпрямилось мускулистое существо ростом около трех локтей, покрытое черной блестящей шерстью, скалящее острые зубы. Вампир, метнувшийся было к нему, в нерешительности остановился. Промежуточная форма крысодлака, ощерившись, принялась оглядываться по сторонам.

Молодая вампирша, оседлавшая Седжа и увлеченно прильнувшая к его горлу, не замечала ничего вокруг себя. Чародейка, проходя мимо, воткнула ей в затылок кинжал так, что кончик лезвия в фонтане крови вышел из переносицы, схватила за волосы, отбросила прочь.

– Саймон, хватай Седжа и лезь наверх, откуда пришли, – не оборачиваясь, бросила девушка.

Крысодлак метнулся к лежащему без сознания флибустьеру, расшвыривая не успевших отбежать с дороги слуг, вскинул тело на плечо, слегка придерживая его одной рукой, в два скачка преодолел расстояние до стены и резво полез на балкончик.

– Что, Десмоды испугались какого-то паршивого крысодлака? – воскликнул старейший, поднимаясь из-за стола. – Позор! Все приходится делать самому.

Вампирская фигура начала изменяться. Лицо сморщилось, верхние клыки уже не скрывались за губами. Развернулись за спиной большие кожистые, словно у летучей мыши, крылья. Пальцы скрючились в ненормально большом количестве суставов и потеряли всякую похожесть на человеческие.

Лайза не стала дожидаться окончания трансформации. Не доходя пары шагов до стола, она вскинула руку. Металлическая сфера, разделенная красным пояском на две части, пролетела над столом, мимо трансформирующегося Десмода, и угодила в камин за его спиной. Через долю секунды все содержимое огромного камина изверглось в зал. Облепило вампиров, огненной метелью развеялось по всему помещению, заставив взвыть слуг. Чародейка отбежала к стене и легким прыжком вскочила на балкончик, где ее уже ждал Саймон.

– Бегом!

Девушка бросилась в узкий коридорчик, подобный тому, через который они попали в залу. Позади сопел бард, несущий перекинутого через плечо Седжа.

Коридорчик перешел в более широкий, повернул, слился еще с одним.

– Да што ж они фсе тк абжают лабринты! – неразборчиво из-за трансформации челюстей произнес Саймон, пробегая вслед за спутницей мимо большой каменной двери в стене.

Лайза не ответила. Перед ней выплывало из небольшого зарешеченного отверстия над полом облачко тумана, постепенно увеличивающееся в размерах и приобретающее вид человеческой фигуры. А точнее – не человеческой, а вампирской. Девушка резко затормозила и оглянулась. Сзади в коридоре маячило такое же. Чародейка бросила взгляд на стены.

– Придется ломиться сюда.

Девушка толкнула плечом каменную дверь. Плита немного сдвинулась, поворачиваясь медленно и плавно.

– Не заперто. Саймон, помогай!

За стеной оказалось темно и холодно. Пока бард закрывал дверь, Лайза достала маленький световой кристалл и кинжальчик с богато украшенной рукояткой. Вогнала клинок между полом и дверью, заклинивая ее. Вовремя – с той стороны раздался сильный удар и ругань, приглушенная камнем.

Саймон тронул чародейку за рукав. Вокруг них медленно разгорались световые кристаллы, среагировавшие то ли на присутствие людей, то ли на что-то другое.

Спутники находились в довольно обширном помещении. В склепе. Возвышающийся по центру массивный каменный саркофаг не оставлял в этом сомнений. Ничего кроме него в комнате не было.

Лайза подошла к саркофагу. Его венчала каменная плита, сплошь покрытая змеящимися письменами.

– Што здесь напсано? – произнес бард, ткнув когтем в плиту. Членораздельная речь давалась ему с явным трудом.

– Понятия не имею, – откликнулась девушка. В ее глазах медленно таял лед, уступая место привычному спокойному выражению. – Предлагаю сдвинуть крышку.

– А если там вампр?

– Подумаешь, одним больше, одним меньше.

– Да, но этот будт уже здесь.

– Пустяки.

Лайза примерилась и уперлась в крышку руками. Крышка слегка дрогнула и начала отползать в сторону. Отодвинув ее наполовину, чародейка подошла ближе, подсвечивая содержимое кристаллом. Саймон заглянул с другой стороны.

В саркофаге лежал скелет. Человеческий, как определила Лайза. Сложенные на груди руки продолжали сжимать рукоять длинного меча. Лезвие блеснуло серебром.

– Эй, ты меня слышишь? – послышался насмешливый голос из-за двери.

– Я тебе не «эй», – буркнула Лайза вполголоса.

– Знаю, что слышишь. Ну, и что дальше будешь делать? Оттуда только один выход.

– Значит, выйду через него, – ответила Лайза себе под нос.

– Сдавайся, умрешь быстро.

– Это уж не тебе решать.

– Чего молчишь?

– Где мы? – крикнула Лайза так, чтобы ее услышали.

– О, заговорила. Вы на месте последнего упокоения великого Астера.

Девушка бросила недоуменный взгляд на барда, тот отрицательно покачал головой.

– И чем же он велик?

– О, Астер. Он был нашим достойным противником. Не то что нынешние любители. Которые даже не помнят имен своих героев. Ха, какая ирония – противники чтят и помнят Астера лучше, чем потомки!

– Ясненько, – Лайза внимательно изучала меч покойного, сделанный из единого куска серебра – клинок заодно с гардой и рукоятью. Длинное прямое лезвие, рукоять с углублениями для пальцев, гарда, изображающая расправившую крылья летучую мышь, и единственный не серебряный элемент – темно-алый драгоценный камень в навершии. – А с кем имею честь беседовать?

– Вольдемар Десмод. К вашим услугам, леди.

– Эт он нас встретл у замка, – произнес Саймон. – Мне тут пришло в голву… он вышл к нам до того, как зашел Коар.

– Ого. Слышь, Вольдемар, а ты что, света не боишься?

– О, я польщен вниманием к моей скромной персоне. Да и наблюдательность вашего друга заслуживает восхищения. Но увы, должен вас разочаровать обыденностью разгадки. Плащ, закрывающий все тело, позволяет мне гулять днем. К сожалению, только под тучами и то недолго.

– Чего-то он недоговаривает, – шепнула Лайза. – Даже рассеянный свет опасен для них.

– Он грит правду? – спросил бард.

– О чем?

– Токо один выход?

– Насколько я могу судить – да.

– Тогда чего мы ждем? Хватай меч и пшли.

– Эм, понимаешь… меч… в общем, не умею я мечом орудовать. Копье, боевой шест, кнут. Но мечу я даже не училась. К тому же меня чем-то смущает этот конкретный меч. Что-то в нем странное.

– Ну, пшли так.

– Против дюжины вампиров, один из которых Старейший? И толпы лягушек? Это несколько самонадеянно. Я, в принципе, смогла бы выйти сама и даже, предположительно, вытащить тебя. Но еще и Седжа…

– Они нас выпьют?

– Просто убьют. Вряд ли они станут пить оборотня. Но от этого не легче. Ты будешь скован грузом, а я не смогу вас эффективно прикрыть.

– Что тогда делать? Мы не можем бросить его.

– Я думаю.

С той стороны двери послышалась возня и мощный удар в камень. Через несколько секунд еще один. И еще.

– Эй, мы же все равно войдем.

– Эх, ну ладно, попробуем. Будь готов вытащить кинжал.

Лайза аккуратно отняла пальцы скелета от рукояти и взялась за меч.

– Ой.

Саймон обернулся на всхлип чародейки. Девушка стояла около саркофага, держа меч в правой руке. Сквозь ее ладонь, сжимавшую рукоять, торчали длинные тонкие серебряные шипы. Бард метнулся к спутнице, но она выставила свободную руку, останавливая его.

– Тихо. Я в порядке.

Из ран вокруг шипов не выступало крови. Зато серебряное лезвие слегка потемнело. В глубине камня начала пульсировать яркая алая искорка. Лайза чувствовала как ее кровь бежит внутри меча, соединяя ее в одно целое с ним, и с кем-то, скрытым внутри оружия. Чародейка все яснее ощущала злобу и старую жажду. Чью-то? Казалось, что ее собственную. Меч более не ощущался чем-то посторонним, он стал продолжением тела. И желания меча были ее собственными желаниями.

– Я о таком раньше только слышала. И считала, честно сказать, что это легенды, – задумчиво произнесла Лайза, рассматривая клинок. – Меч-кладенец.

– А чть подробне?

– Частично разумная и самостоятельная вещица. По некоторым мнениям – в нее призвана чья-то душа или заключена демоническая сущность. Меч надо просто держать в руке, а сражаться он будет сам. Точнее сказать, ты будешь действовать им с невероятной сноровкой, вне зависимости от твоего умения мечника. А этот конкретный экземпляр еще и вампир. Ну что – испытаем его?

Участок стены начал отъезжать в сторону. Из проема выскользнула чародейка, сжимающая двумя руками меч. Трое вампиров и несколько слуг, пытавшихся открыть дверь с помощью большой кувалды, не успели просто ничего. Меч радостно взвился, дотянулся кончиком до горла ближайшего противника… раздался короткий всхлипывающий звук, Лайза почувствовала вспышку мрачного восторга, а затем в нее хлынула волна пьянящей энергии, принесенная чужой кровью. Чародейка прыгнула вперед, желая вновь испытать это, желая еще и еще, пытаясь утолить древнюю жажду.

Бард с телом Седжа на плечах осторожно выглянул из гробницы в коридор. Чародейка стояла неподалеку, опустив клинок. На оружии не было ни следа крови, только лезвие потемнело еще больше, да камень в навершии стал ярче. На полу валялись иссушенные тела. Саймон легонько пнул одно из них, отчего то рассыпалось прахом. Лайза облизнула губы и шагнула к спутнику. Кончик меча в ее руках слегка дрогнул и нерешительно потянулся к барду. Девушка отвела лезвие в сторону. Клинок попытался еще раз, уже настойчивее.

– Пошли, – бросила чародейка. – И держись подальше. На всякий случай. Жаль, что мы так и не поговорили с Вольдемаром… Кстати, где он?

– Вот эт.

С клинком легендарного Астера в руках путь через логово вампиров оказался до неприличия легким. Меч заранее чуял приближение врагов и тянул чародейку к ним. Лайзу захлестывали непривычные и даже пугающие, однако не лишенные определенной привлекательности эмоции резни. Один вампир, опрометчиво выскочивший навстречу, успел отпрыгнуть и превратиться в облачко тумана, попытавшееся улизнуть. Лайза знала, что в этой форме вампиры становились практически неуязвимы; однако лезвие будто самостоятельно метнулось вверх и туман словно поглотился его поверхностью, не оставив и следа. Чародейка только ахнула от восторга.

Еще немного метаний по замковым коридорам, и перед спутниками предстали закрытые двери. Лайза дернула за ручку и дверь, вопреки ожиданиям, поддалась. За ней оказался коридор, еще одни незапертые двери. И чародейка оказалась в скупо освещенном зале.

– Однако!.. – послышался сзади голос барда.

Полукругом напротив входа располагались пять стеклянных ванн, заполненные темно-красной жидкостью, расположенные на каких-то повортных механизмах, в настоящее время стоящих вертикально, закрытые стеклянными крышками. Над каждой ванной ровно мигали зеленые огоньки. Внутри смутно виднелись темные силуэты. Лайза шагнула к ближайшей емкости, меч в ее руках завибрировал, и девушка ощутила страстное желание разбить стекло вдребезги и убить всех, кто за ним скрывался. Усилием воли чародейка подавила это и присмотрелась внимательнее к содержимому. В жидкости висело тело обнаженной беременной женщины племени малаи. К телу подходили несколько трубок. Чародейка заметила, как у женщины слегка дрогнули пальцы. Она была жива, но, похоже, без сознания.

Лайза сделала шаг назад. Окружающее пробрало даже ее, не говоря уж о более впечатлительном барде. Девушка облизала пересохшие губы и произнесла:

– Кажется, Вольдемар Десмод и правда мог переносить рассеянный свет…

– Пчему?

– Туземцы в деревне на берегу рассказывали, что их женщины периодически уходят в замок на работы, а иногда неизвестно зачем и надолго. Зачем вампирам наемные работницы, когда у них множество слуг? Они нужны им для иных целей… Для развлечения и для…

– Ты хошь скзать, што эти женщины вынашивают детенышей вампиров? – быстро понял Саймон.

– Даже еще хуже. Похоже, здесь ставятся эксперименты по… скрещиванию людей и вампиров, а значит, по выведению нового вида упырей – не боящихся света, например. И, кажется, уже есть результаты.

– Эт плохо.

– Угу. Но это ставит перед нами вопрос – как поступить с … – Лайза махнула рукой на ванны-инкубаторы. – Вопрос морали. Ведь, кажется, женщин после всего отпускают домой, подчистив хорошенько память. В любом случае, не убивают.

Через несколько минут спутники, не встретив более никого по дороге, выбрались на замковый двор. На востоке небо посветлело от черного к синему, предвещая скорый рассвет. Лайза бросилась к воротам. Бард с бесчувственным Седжем на плечах держался на почтительном расстоянии сзади.

В луже собственной крови недалеко от ворот обнаружился спасенный из темницы флибустьер. На его шее под затылком была рваная широкая рана со множественными следами мелких острых зубов. Лайза равнодушно перепрыгнула через тело и подбежала к воротам.