Текст книги "Не герой"

– Кто такие? – выкрикнули со стены, соединяющей ворота и башенку.

Девушка нашла взглядом стражника и ответила:

– Я – Эрджел из Бакарады, жрица Макатри.

Стражник что-то сказал другому, остававшемуся невидимым, но что именно – архонт не расслышал, мешал звук воды, бьющейся об деревянные столбы.

– Подождите, жрица, – в ответе был некий намек на почтение.

Но все равно это было очень далеко от уважения, которого следовало бы ожидать, ведь речь идет о служительнице культа, да еще и волшебнице. По крайней мере, Делаин ожидал чего-то другого.

Ворота оказались самыми обычными створками – не самая устойчивая к осаде конструкция, но зато достаточно простая. Основные ворота, вероятно, находятся на той стороне моста, а эти должны сдержать натиск, пока гарнизон не отступит в город. При такой постановке вопроса конструкция внешних врат становится вполне оправданной.

– Проходите, – крикнули с той стороны.

Створки открылись, впуская их внутрь. Места здесь было не очень много, и, кроме небольшого дома, прижатого к стене, которой архонт для себя назвал сторожкой, других зданий не было. Что любопытно, крыша сторожки была плоской, имела свою лестницу, и объединялась с помостами на стенах, что позволяло быстро занять свои позиции на стенах, или наоборот – спуститься с них. Над воротами никакого сооружения, кроме помоста, не было.

Их встретил десяток воинов, еще с десяток находился на стенах. По Эрджел прошлись только коротким взглядом, и больше рассматривали Делаина, который осматривал их в ответ. Воины были вооружены копьями и луками и облачены в легкие панцири. Один из воинов, имевший на поясе меч, чуть поклонился спутнице архонта, скорее даже просто кивнул с налетом почтительности.

– Князь ждет вас, госпожа.

По нему мало что можно было понять, никаких эмоций по отношению к жрице или архонту этот воин не выказывал. Но Делаин держал в уме, что здесь он был, вообще-то, нежданным гостем. Архонт вместе со спутницей спешились и по мосту пошли сами, ведя Чири за собой.

Копыта оленя стучали по деревянному настилу, снизу шумела вода, и за этим шумом терялись шаги трех идущих. Делаин отметил ширину настила, посчитав, что здесь вполне может проехать повозка, но, вероятно, займет собой всю ширину. К тому же никакого ограждения предусмотрено не было, что, совместно с порывами вечернего, но еще относительно теплого ветра, несколько нервировали архонта. По его личному мнению, купания в холодной воде ему на ближайшее время хватит.

На понтонную часть моста спускаться пришлось по короткому пандусу. Повозку по такому как спускать, так и поднимать было бы затруднительно. Чири тоже был недоволен, затормозив перед пандусом. Он опустил голову, игнорируя дергавшую за поводья хозяйку, понюхал и посмотрел на приложенные друг к другу грубо обструганные доски, и только после этого осторожно спустился вниз. В темноте архонт не стал рассматривать крепления, но пандус явно легко снимался, да и тянущиеся от обоих краев этого участка моста к стенам веревки полностью подтверждали его предположение. Но сейчас ощутимая качка и отсутствие перил, как класса архонта беспокоило больше, чем архитектурные решения строителей города.

Но вот они поднимаются на устойчивую часть моста и подходят к воротам. Эти уже были капитальными, прочно врезанными в стену. Створкой ворот являлся частокол бревен, приложенных друг к другу и прочно закрепленных. Сейчас, в открытом состоянии, эта тяжелая створка висела над проходом. Рва со стороны реки не было, а у других стен архонт не видел, возможно – не разглядел, но здесь часть перехода с моста в ворота была оснащена подъемным участком. Фортификация, вполне себе настоящая. В надвигающейся ночной темноте можно было легко увидеть, как в узких бойницах на высоте второго и третьего этажей, мелькает свет от факелов, когда мимо проходит стражник. И колпаки на окнах над воротами намекали на то, что из этих самых окон может политься что-нибудь горючее, или, учитывая, что тут все вокруг деревянное, посыпаться камня, например. Оказалось, что с внутренней стороны уровень земли находится выше метра на три относительно уровня моста, и это притом, что сам мост тоже поднят над землей. То есть городок стоял на холме. Поэтому сразу за воротами начинался подъем, как еще один уровень защиты. Стены подъема – поставленные вертикально плотно прижатые друг к другу бревна, над головой, метрах в трех, висел потолок с отверстиями для лучников, чтобы добавить радости тем, кто пройдет ворота. Земля здесь была утоптанной, но у самого частокола поросла травой, значит – воротами пользовались, и вполне активно.

Архонту пришлось признать, что он поторопился с определением размера городка. Потому что в таких городах-крепостях застройка была очень плотной. И он увидел эту плотность, стоило им, наконец, подняться на уровень города и пройти внутренние, оснащенные простой опускной решеткой, ворота.

К стенам, да и к самим воротам прижимались дома, оставляя между собой не улицы, а узкие щели. Нормальная «улица», по которой, возможно, проехала бы повозка, была только одна. И вела она от ворот куда-то к центру городка, но не была особо прямой. Земля на улицах была покрыта бревенчатым настилом. Архонт присмотрелся к домикам: здесь каменная часть стены едва выглядывала из земли, и, похоже, выполняла роль фундамента, а остальное было деревянным. Окон, даже маленьких окошек, в стенах не было, или архонт их не видел. Двери просто выходили на улицу, и были низкими, заставлявшими жителей наклоняться, что Делаин наблюдал прямо перед собой, когда какая-то женщина юркнула в один из домов. Дым валил из отверстий под самым коньком крыш. Сами жители носили грубую легкую одежду, но в темноте Делаин мало что рассмотрел, потому что факелы были только у стражи, и между домов те особо не бродили. Архонт понял только, что женщины носили платья, чаще всего с некоторым подобием корсета, едва достающие юбкой до колена. Мужчины носили либо штаны и свободные рубахи, либо длинные подпоясанные рубахи без штанов. Надо полагать – относительно теплый климат такое вполне позволял. В руках многие жители носили тканевые свертки или грубые мешки.

Воин, забрав у стражника на воротах факел, повел Эрджел и Делаина по основной улице. Горожане торопливо уходили с их пути, скрываясь в домах, или ныряя в узкие щели-проулки. Когда двери открывались, архонт замечал идущий изнутри ровный свет, а иногда и какой-то шум. Но разобраться в его происхождении у него не было возможности.

Поскольку городок, объективно, был небольшим, по узкой, путь и петляющей улице, они шли не долго. Дома закончились, просто оборвались после очередного поворота, и их небольшая компания вышла на центральную площадку. Настоящей площадью это место нельзя было назвать даже с натяжкой, так, небольшое открытое пространство, на котором несколько хаотично были разбросаны, похоже, торговые лотки. Сейчас они пустовали, и можно было только догадываться, как выглядит городской рынок во время дневного оживления… И действительно ли есть это самое дневное оживление.

Воин вел их к единственному во всем городке огражденному двору. И, пока они шли через практически пустую площадь, Делаин пришел к одной мысли. Город, в котором он очнулся, и этот… они были разными. Абсолютно разными. Разное предназначение, разный подход к строительству. Тот город не было крепостью, не был так зажат собственными стенами, не упоминая уже то, что выполнен он был из других материалов и был давно разграблен и заброшен.

Ворота, имевшие интересную, но достаточно простую резьбу, начали открываться. Резьба на этих воротах была пока единственным элементом украшения, которое он увидел в этом городке. Они вошли во двор княжьего дома, иначе охарактеризовать эту постройку Делаин не мог. Местная архитектура казалась ему чужой, он не узнавал элементов или каких-то деталей. Да, перед ним стоял деревянный дом, но язык не поворачивался даже в шутку назвать этот дом теремом. Справа от входа конюшни и какие-то хозяйственные пристройки, это было очевидно, потому что в открытых створках несложно было рассмотреть головы даргатов. Слева длинный дом с окнами, в которых горел свет. Оконца были небольшими, и, естественно, не стеклянными – слишком мутные, сквозь них мог пробраться только сам свет, а увидеть что-то внутри, за ними, было невозможно, и дело не в опускавшейся на город ночи. В центре стоял большой дом, с крыльцом, полноценными окнами и крышей-куполом. Вот здесь окна были настоящими, крупными, набранными из цветной мозаики, да и многие элементы имели ручную художественную резьбу, что сразу же намекало на богатство хозяина.

А хозяин не заставил себя ждать. На крыльцо, в сопровождении трех мужчин с факелами, вышел высокий мускулистый лисад. На голове обруч, на вид – кожаный, с украшениями, кончики ушей, торчащих из седой шевелюры длинных волос, обрезаны, в самих ушах болтается по четыре мелких кольца, лицо обрамлено седой бородой. На теле нагрудник, с рельефом в форме мускулистого тела, на плечи наброшен плащ, во тьме сложно было разглядеть, но шерсть на плаще имела какой-то узор или рисунок, руки прикрывались наплечниками и наручнями, но металл архонт не смог бы определить, на ногах штаны, местами усиленные вставками металла, поверх которых висела юбка, так же с усилениями. За пояс была зацеплена рукоять булавы, но оружие на первый взгляд не выглядело грозным – полуметровая деревянная рукоять и металлический шар, размером чуть меньше кулака. Однако отметины на металле давали понять, что оружие используется, а раз используется – справляется со своей функцией. Мужчина грозно смотрел на Эрджел, будто и не замечая архонта.

Когда ворота закрылись, он спустился по лестнице крыльца и остановился. Только после этого Эрджел склонилась и пошла к нему.

– Князь Вигор, я… – заговорила она в паре шагов от князя.

Но он не дал ей закончить мысль – не размашистая, но сильная пощечина оборвала ее речь. Девушка упала за землю, не поднимая взгляд на князя. Архон дернулся, но одернул себя, мысленно напоминая самому себе, что он здесь гость. Вмешается, если девушке будет грозить что-то опасное, а это, судя по ее собственному рассказу, то самое наказание за своеволие.

– Ты нарушила наш указ, жрица, и покровительство Марсаны тебя не защитит. Джерген был в ярости, он зол на тебя.

Архонт мельком осмотрелся. Во дворе было не больше десятка воинов, не считая оставшихся стоять на крыльце, и несколько лисадов, вероятно – слуг. И все они не обращали внимания на наказание, больше рассматривая его, архонта. Эрджел села на колени, продолжая склонять голову и смотреть в ноги князю.

– Я виновата, князь, – подтвердила жрица.

– Еще как. Ты подвергла всех нас опасности, ослушалась приказа, увела на верную гибель людей, забрала оружие, что тебе не принадлежит. Молись Макатри о спасении, и о снисхождении Великого Князя, – ответил Вигор и отмахнулся. – Прочь с моих глаз.

Девушка приподнялась, все еще приклоняясь перед князем, и, не поднимая взгляда, ушла куда-то в хозяйственные, как счел Делаин, постройки. А князь перевел взгляд на архонта, отчего тому сразу стало неуютно. Он остался один на один с князем, или даже в меньшинстве, учитывая воинов вокруг. Слова Рекс об мягкотелости лисадов сразу показались несмешной шуткой, но сейчас ему нужно быть уверенным. Нужно куда сильнее, чем во время организации побега. Сейчас ему прогибаться нельзя, нельзя демонстрировать слабость. Поэтому архонт заставил себя успокоиться и смотреть в глаза Вигору.

– Значит, ты архонт, что призван, чтобы стать нашим чемпионом?

Делаин медленно кивнул:

– Да, князь. Мое имя вы не произнесете, поэтому…

– Не важно, – оборвал его Вигор, взявшись за булаву и отцепив ее от пояса. – Каким оружием ты дерешься, архонт? Хочу проверить, кому эта девка решила вручить нашу защиту.

Внутри Делаина все сжалось, но он старался не демонстрировать своих чувств. Признаваться, что драться он не умеет нельзя. Никак нельзя. Нужен правильный ответ.

– Я не пользуюсь вашим, – он сделал ударение на это слово, – оружием.

Князь криво, даже брезгливо ухмыльнулся.

– Значит, ты магичишь?

Архонт отрицательно качнул головой:

– Нет.

Князь удивился, а затем прищурился.

– Так как ты можешь меня победить, архонт? Как ты убедишь меня, что достоит быть чемпионом?

У Делаина в горле встал ком, и ему стоило не малых трудов его проглотить, чтобы ответить:

– Здесь и сейчас – никак…

Он хотел добавить про то, что его предназначение – победить Рекс в поединке, а не демонстрировать всем подряд свою удаль. Но слова застряли в глотке под тяжелым и злым взглядом князя. Несколько долгих секунд они пристально смотрели друг на друга, пока князь не скомандовал:

– В темную его.

Воин оказался за спиной Делаина, казалось, мгновенно. А затем последовал удар в затылок, и наступила тьма.

Глава 4

Пробуждение было паршивым. На него вылили холодной воды, заставив резко дернуться. Инстинктивное движение привело к тому, что он, лежащий на полу у стены, ударился затылком об эту самую стену. Архонт замычал от боли, зажмурился, инстинктивно прикрывая голову. Но ударов не последовало, зато он услышал приказ:

– Поднимайся.

Было желание послать приказывающего далеко и с применением всей имеющейся фантазии, дополнительно воспаленной общим отвратительным состоянием всего тела и сознания. В таком состоянии посылы нередко выходили весьма красочными и не лишенными извращенного изящества. Но возобладал здравый смысл, напомнивший, что князь один раз уже приказал приложить его по голове, и с большой вероятностью может отдать такой приказ снова, для повышения сговорчивости архонта.

Убедить себя подчиниться приказу было просто, сложно было этот приказ выполнить. Удар по голове не добавлял здоровья, поэтому даже на то, чтобы встать на четвереньки, ушло некоторое время. А затем последовал удар ногой в брюхо.

– Живее. Ты заставляешь князя ждать.

Лежащего на полу и преодолевающего боль архонта посетила мысль о том, что расхаты, вообще-то, отнеслись к нему весьма гостеприимно. Возможно, идея не рыпаться, а спокойно путешествовать в компании Рекс, была вполне здравой, но такова проза жизни – чем упорнее выбираешь свой путь сам, а не плывешь по течению, тем сильнее судьба наносит удары, проверяя, насколько хватит твоего упрямства, а значит не ему сожалеть об уже принятых решениях. Справившись с дыханием, Делаин произнес:

– Я был более чем готов говорить с князем и до того, как получил удар по голове.

Он снова приподнялся на четвереньках, чтобы тут же получить еще один удар.

– Нет, не готов, – некто присел рядом, – Ты не выказывал нужного почтения. Но я помогу тебе этому научиться.

Архонт напряг торс, ожидая нового удара, но вместо удара из тьмы донесся голос.

– Хватит, оставь его. Князь ждет.

Избивавший поднялся, презрительно плюнув на спину пленнику, и лишь после этого ушел. Все тот же голос из тьмы спросил:

– Ты можешь самостоятельно встать?

Делаин поморщился, но заставил себя улыбнуться:

– Я еще и сплясать смогу.

Говоривший хмыкнул:

– Храбришься… Это хорошо. Вставай. Ты голоден?

Но архонт был куда больше занят приведением себя в вертикальное положение. Сначала сел на колени, а затем, опираясь на холодную каменную стену, попытался подняться. Темная оказалась обычной темницей, пусть и действительно темной. Источников света здесь не было, если не считать факела, чьи отблески добирались сюда неровными отсветами на стенах коридора.

– Да, я голоден, – подтвердил Делаин.

– Тогда веди себя хорошо, и, возможно, тебе позволят поесть, – сообщил невидимый собеседник.

Архонту снова пришлось подавлять желание ответить шутнику посылом. Шумно выдохнув, он, наконец, встал на ноги, чтобы неровной походкой двинуться к источнику света. На середине пути на его плечо легла рука, которая начала направлять его дальнейшее движение.

– Без глупостей, – предупредил воин.

Но уставший, замерзший и голодный архонт на глупости, помимо, разве что, язвительных замечаний, и не был сейчас способен. А самое главное – он и сам был совсем не против выбраться из холодного подвала.

Поэтому шел по узкому холодному коридору, освященному тусклым светом неровно горящих факелов, и послушно подчинялся движениям руки, что лежала на его плече. Коридор почти не вилял и вывел их к грубой земляной лестнице. Сверху все так же мерцал неровный свет факелов, но там их было, вероятно, больше. А еще сверху, кажется, тянуло теплом, хотя это действительно могло архонту только казаться.

После лестницы, на которой у архонта немного кружилась голова, и он был даже благодарен руке, что помогала удерживать равновесие, была небольшая комната, с грубым деревянным полом и бревенчатыми стенами, а также с двумя хмурыми воинами. Это, вероятно, была сторожа темницы. Но рука уже толкала его дальше.

За сторожкой было нечто вроде холла. Все те же грубые стены, пол и потолок. Но теперь на стенах висели полотна с вышитыми на них сценами – вполне узнаваемые лисады, которые собирали урожай, куда-то плыли, стоили. Содержание некоторых полотен не было понятно архонту, да и ему не дали времени на рассматривание, толкая дальше. Снова лестница, на этот раз широкая и даже какая-то торжественная, накрытая чем-то вроде алого ковра. Эта алая ткань была крепко закреплена на ступеньках, когда архонт поднимался по ним.

За лестницей еще один коридор, короткий и относительно узкий. И здесь на стенах, вместо полотнищ, висели необычные символы, связанные из высушенной и заплетенной в тонкие жилы травы. Эти символы покрывали стены практически полностью, и архонт с удивлением для себя понял, осознал, что это письмена. Он понимал язык. Надпись на одной стене значила что-то вроде «Прославляйся великая Хитидда», но текст был несколько искажен. На противоположной стене надпись была не читаема, так как символы не складывались в слова и предложения. Письменная речь лисадов, как начал осознавать архонт, состояла из конструктов и символов, чем-то напоминая иероглифы, или руны. Разобрать смысл он не успел, так как воин все толкал его вперед.

Коридор, или скорее проход, без всяких дверей переходил в некий зал. Вытянутый, с высоким потолком и тонкими окнами-бойницами, тихо свистящими от движения воздуха. Посреди зала горел открытый огонь, разведенный в углублении, выложенном камнем. Справа и слева стояли длинные столы, на которых лежали блюда с едой, вызвавшие у архонта урчание в животе. Так же Делаин отметил, что здесь нигде не было оружия, хотя он ожидал увидеть щит с парой клинков на одной из стен. Не обнаружил. Вместо этого он увидел двух мужчин.

Князь Вигор стоял за столом справа. Его плащ лежал на длинной скамье подле его рук. Сейчас, при свете факелов, архонт немного рассмотрел морщинистое лицо, на котором не было шрамов, зато были темные круги под глазами.

Слева за столом сидел старик в балахоне из грубой ткани, державший в руке посох, украшенный тонкой резьбой. Его морщинистое лицо демонстрировало почтительный возраст, но в длинной бороде не было видно ни одного седого волоса. Лысая голова мужчины была покрыта кольцом причудливых татуировок.

Архонта провели почти к самому огню, затем чужая рука надавила на его плечо, заставляя опуститься на колени. Старец открыл глаза и несколько секунд осматривал Делаина.

– Что же… Это действительно архонт, – вынес он вердикт и перевел взгляд на Князя. – Это старые традиции, Вигор.

Князь зло ощерился, наливая, вероятно, вина из кувшина в медный кубок.

– Это ничего не меняет. Я не буду доверять ему судьбу моего народа только потому, что когда-то там давно…

– Не так уж и давно, князь, – оборвал его старик. – И все равно это традиция. Он уже чемпион, мы ничего с этим не поделаем.

Князь зло хмыкнул и выхватил кинжал:

– Могу убить его прямо сейчас и решить проблему.

Делаин дернулся, но рука на плече удержала его от действий.

– Это нарушит договор, и расхатов больше ничего не будет сдерживать, – напомнил старик.

– А я и не против, – ответил князь. – Пусть кто-то думает, что мы не сможем бороться с ними. Я так не считаю! Нам хватит сил не только сражаться, но и победить!

Старик погладил бороду, прикрыв глаза.

– Да посмотри на него! – ярился князь, указывания на Делаина. – Какой из него чемпион?

Старик действительно взглянул на архонта, спросив:

– Значит, ты думаешь, что сможешь победить в бою чемпиона расхатов?

Архонт кинул:

– Если оружие чемпионов было создано архонтами, то, возможно, я разберусь в нем лучше, чем…

Князь стукнул кубком по столу:

– Ты его слышишь, Геланар? Если, возможно… Знаешь, кто он? Он – торгаш! Я этих тварей с первого взгляда вижу! Поэтому он мне сразу не понравился!

Архонт хотел ответить, но сжавшая плечо рука остановила его порыв.

– И ты думаешь, мы можем рассчитывать на него?! – продолжал Вигор. – Он сам не знает, что такое – оружие чемпионов. Просто боится за свою жизнь и пытается обманов выторговать себе несколько лишних дней.

Вообще-то, князь был прав. Архонт был с ним полностью согласен, и сам отлично понимал, что на месте Вигора пришел бы к тем же выводам. Но сейчас на кону действительно стояла его жизнь, и причин сомневаться в решительности князя у Делаина не было.

– Ты действительно не видел раньше оружия чемпионов, архонт? – спросил старейшина.

– Видел, – ответил человек.

Как минимум он видел демонстрацию Рекс, хотя мало что понял из этой демонстрации.

– И умеешь им пользоваться? – продолжил Геланар.

– В моем мире оно другое, но я им пользовался.

– Он снова юлит, – вставил князь, и, повысив голос, с угрозой, спросил – Ты видел оружие чемпионов или нет?

– Видел, – повторил Делаин, – у Рекс, чемпионки расхатов.

Геланар покивал своим мыслям, продолжив:

– Ваше оружие похоже?

– Разрушительной сильной – да. Формой – нет.

– И снова юлит, – хмыкнул Вигор. – Изворотливый ублюдок. Говори прямо!

– Мы не используем мечей и доспехов. Наше оружие убивает на расстоянии от двадцати шагов и до горизонта.

– Брехня! Как можно убить того, кого не видишь? – спросил князь. – Это магия?

Архонт улыбнулся:

– Можно. И нет, это не магия.

Старик задумчиво погладил бороду. Затем взял со стола кубок и выпил.

– Тогда что это? – продолжал Вигор.

– У вас есть луки и стрелы. Наши луки и стрелы намного лучше.

Князь отбросил кубок и положил ладонь на рукоять булавы:

– Не шути со мной, архонт!

В подтверждении слов рука на плече опасно сжалась.

– Я не шучу, – ответил Делаин. – Могу объяснить, но это займет время.

– Не сейчас, – оборвал их Геланар. – Как тебя зовут?

– Мое имя не произносится на вашем языке. Эрджел назвала меня Делаин.

Князь поморщился:

– Много чести жалкому слабаку.

– Вигор, пожалуйся, – обратился к нему старик.

Князь отмахнулся и повернулся к столу.

– Бой чемпионов – это риск, Делаин. На арене тебя могут убить. Ты готов к этому?

Нет, архонт не было готов. И дело не в том, что они плохо с ним обошлись, ведь он отлично понимал князя. Вместо опытного воина, воина из своего народа, ему предлагают положиться на какого-то неизвестного архонта, даже не умеющего сражаться. Его негодование понятно. Но способа отвертеться от оказанной высокой чести архонт не находил, поэтому показал руку с татуировкой.

– Единственный мой правильный выбор уже сделан, – ответил он.

Старик прищурился:

– У тебя не было выбора.

Архонт качнул головой:

– Был. Я мог не сбегать от расхатов, Рекс обещала мне достойное поражение, а не смерть. Я знал, что побег сделает нас врагами, и что спасение ваших пленников тоже сделает нас врагами. Так что у меня был выбор, и я его сделал.

О том факте, что тогда он не мог знать, к чему его выбор приведет, лисадам знать было совсем не обязательно. Князь в чем-то прав – Архонт умеет говорить, а не драться. Потому что после смены манеры диалога старик одобрительно покивал, и даже князь не стал больше упрекать его в попытках вилять и выкручиваться. Он подошел прямо к архонту и наклонился к лицу Делаина, чтобы заглянуть в глаза. Глаза князя оказались голубыми и какими-то неожиданно чистыми.

– Дай слово, архонт. Дай клятву, что будешь драться за мой народ.

– Я буду драться за твой народ, князь. Погибну за него, стань это необходимым. Но лучше одержу верх на арене, или убью другого чемпиона. Даю слово.

Не нужно умных слов. Простые, но уверенные, пусть даже кажущиеся немного наивными. Именно такие нужны были сейчас. Князь ухмыльнулся, но как-то недобро.

– Хорошие слова. Слишком хорошие для торгаша.

– Я – не торгаш, князь, – ответил архонт, глядя в глаза Вигору.

– А кто ты тогда?

– Я… – архонт чуть замешкался, подбирая слова, но его опередил старик.

– Он – чемпион, Вигор. Наш чемпион, и теперь только это имеет значение. Поэтому я называю его нашим гостем.

Делаин подавил желание выдохнуть с облегчением. Получилось. Как минимум – его положение резко изменилось в лучшую сторону. Вигор еще несколько секунд вглядывался в лицо архонта, прежде чем выпрямиться.

– Мне это не нравится, Геланар, но я соглашусь с тобой. Я сам доставлю чемпиона в храм, чтобы с ним ничего не случилось по пути.

– После того, как он поест и отдохнет, – добавил старик.

Вигор отмахнулся и, забрав со скамьи свою накидку, молча ушел. Когда князь отмахнулся от замечания старика, воин, что во время всего разговора держал руку на плече архонта, дернул его вверх, заставляя подняться. А затем просто отпустил и так же ушел. Делаин нерешительно огляделся.

– Присаживайся, мой дорогой гость, раздели со мной трапезу, – предложил Геланар.

– Благодарю, – кивнул архонт и подошел к столу, стараясь не показывать дрожащие руки.

Он присел на скамью и, чтобы немного отвлечься и успокоиться, оглядел стол. Как и говорила Эрджел, мяса не было, но были насекомые. Причем они не выглядели отталкивающе или противно. Для лисадов это была обычная пища, и они старались сделать так, чтобы блюда и выглядели приятно, и были приятны на вкус. Но архонт, несмотря на ощутимый голод, мешкал.

– Что-то не так?

Делаин несмело улыбнулся:

– У наших народов разная кухня, и для меня все это выглядит немного непривычно, – признался он.

Даже крупы выглядели немного иначе, не так, как привык архонт. А еще столовые приборы были деревянными, а некоторые костяными, как у расхатов. Но все же голод победил, и Делаин, притянув к себе тарелку, приступил к еде. Рисковать с насекомыми не стал, не зная, как его организм отреагирует на такие гастрономические эксперименты. Сейчас ему будет достаточно привычного хлеба и каши, напоминающей гречневую. Старик, убедившись, что гость приступил к еде, положил себе каких-то мелко нарезанных жуков, похоже, обжаренных в масле, и облил их каким-то соусом. Архонт ощутил любопытство, но все равно эксперименты отложил до лучших времен.

– Я надеялся немного поговорить с тобой, Делаин. У вас нет каких-то запретов на разговор во время принятия пищи?

Архонт чуть пожал плечами:

– У нас было много разных традиций, но сейчас… Я сам совсем не против поговорить… Но как мне к вам обращаться?

Старик мягко улыбнулся:

– Я – Геланар, старейшина этого города. Обращайся ко мне по имени, чемпион. И я не хотел бы, чтобы действия Вигора стали причиной появления у тебя неприязни к моему народу. Он был груб, это правда. Но у него были на то причины.

Архонт кивнул:

– Могу его понять. Думаю, окажись я в подобном положении – вел бы себя так же. Я действительно не воин, по вашим меркам. Скорее какой-то проходимец и самозванец, – говоря это, он следил за лицом старика, ожидая реакции.

Самокритика вызвала у старейшины негодование:

– Ты не проходимец, и тем более не самозванец! Я расспросил Эрджел до ее отъезда, и она все сделала правильно. Да, без одобрения князей, но все равно. Ты – именно тот, кем являешься.

Делаин немного насторожился:

– Эрджел уехала?

– Да, – судя по безразличной интонации и поведению, Геланара она мало интересовала. – Ее отправили обратно в храм Марсаны. А вот тебе скоро предстоит отправиться в храм Махана, чтобы получить свое оружие. И Вигор будет сопровождать тебя. Я рад, что ты не затаил на нас обиды. Знай же, архонт: Вигор твой друг и защитник, а не враг.

Перспектива путешествия с князем не доставляла радости, но раз уж его все же признали чемпионом, то об этом беспокоиться не стоит.

– Рекс может попытаться нас перехватить. Она со своим отрядом не стеснялась путешествовать по вашей земле.

Старейшина покивал:

– Это так. Но они пришли сюда без кормящего стада.

– Без чего? – не понял архонт.

Геланар погладил бороду, улыбнувшись, как взрослый улыбается на вопросы ребенка:

– Кормящее стадо. Они, и расхаты, и их тайры – хищники. Да, они могут обходиться без еды два или три дня, если потребуется. Но обычно водят за собой кормящее стадо, которое кормят на полях, и постепенно забивают для еды. Именно поэтому расхатам нужны обширные земли – чтобы им было где пасти стада, чтобы иметь пропитание для себя и тайров.

Архонт заинтересованно слушал. Наконец-то у него появились внятные объяснения происходящему. Хоть какие-то, которые еще нужно обдумать. Например – зачем уничтожать завоеванные племена? Почему бы не разводить их так же, как разводят свой скот? Риск бунтов? Или что-то еще?

– Поэтому они постоянно с кем-то воюют? – предположил Делаин.

– Именно так, – подтвердил старейшина. – Они не остановятся просто так.

Архонт отложил столовые приборы и в упор посмотрел на Геланара.

– А что будете делать вы? Вот я одерживаю победу на арене. Что дальше? Расхатам все так же буду нужны новые земли.

Старейшина, кажется, удивился вопросу. А затем озвучил ответ с таким видом, будто произносит очевидное:

– Мы их уничтожим, конечно же! Мощь драконов встанет на нашу сторону, и мы обрушимся на расхатов. Уничтожим их, и с этим будет покончено.

Архонт внутренне похолодел и побледнел. Защищать один народ от другого – это ему было понятно и не вызывало такого уж сильного отторжения. Но становиться оружием геноцида целого народа… Ну, пусть племени, но… Он не убийца. И тем более не палач, способный подписать смертный приговор тысячам живых разумных существ. Он не мог принять для себя такой роли, не готов был стать таким. Пусть расхаты, по словам лисадов, уже уничтожили три народа, пусть сами регулярно устраивали геноцид. Он готов был принять необходимость убивать солдат, или воинов, врага в бою. Но не уничтожать же всех подряд.

Расхаты. К нему они относились вполне нормально, даже дружелюбно. Но к пленным лисадам… Пренебрежение и даже презрение. Неужели это было презрение к говорящему обеду? Пренебрежение к тем, кого они не считают равными себе? Но Рекс же согласилась отпустить пленников. Почему? Обман? Или у нее, и всех расхатов, действительно настолько презрительное отношение к лисадам?