Текст книги "Звездный шлюз"

«Эта штука имеет еще одно применение», уточнил я. «Она позволяет понять, что творится в душе любимого человека».

«Ага. Это так прикольно…»

«Что прикольно?»

«Твоя душа. Нет, не в том смысле, что она смешная и убогая, совсем нет! Просто я думала о тебе одно, а теперь выясняется совсем другое…»

Те Дашины эмоции, которые я уловил, ясно говорили, что она не разочарована, а совсем наоборот, но на всякий случай я решил уточнить:

«Думала, я лучше?»

Даша вдруг развеселилась.

«Напрашиваешься на комплимент», констатировала она. «Нет, в целом – не думала. Некоторые твои черты казались странными, я их не то чтобы побаивалась, но относилась к ним настороженно. Я замечала, что ты иногда смотришь на меня так критически и что-то думаешь про себя, а теперь я узнала, что это тебя мучает совесть оттого, что я еще маленькая. Глупенький :-)»

Оказывается, в мысленном общении можно использовать смайлики. Никогда бы не подумал. Или это мое подсознание пытается облечь обнаженные Дашины чувства в более привычную форму?

«Не обижайся», продолжала Даша. «Но ты ведь действительно совсем глупенький. Ты переживаешь из-за такой ерунды! И еще я теперь знаю, что ты переживаешь из-за того, что у тебя были две… нет, три девушки, ты их любил, а потом разлюбил и теперь боишься, что и со мной тоже… Ух ты! Ты любил чужую?! Ой, извини, я не знала. Я больше не буду туда смотреть, извини».

Я подавил вспыхнувшее раздражение, собрался с мыслями и осторожно сказал:

«Смотри куда хочешь. В таком тесном контакте ничего нельзя скрыть друг от друга».

«Ну, не знаю», неуверенно произнесла Даша и вдруг вскрикнула: «Ой!» и сразу погрустнела. «Я думала, ты выше этих глупостей», пояснила она.

«Каких глупостей?» переспросил я, хотя уже понял, что она имеет ввиду.

«Ты уже понял», сказала Даша. «Я имею ввиду глупости насчет того, что мужчина должен быть главой семьи, жена должна слушаться… Почему это так важно для тебя? Ты так страдаешь оттого, что я не дура… Зачем это? Нам так хорошо вместе и какое значение может иметь все остальное? Почему нельзя просто любить друг друга? И почему ты каждый раз вздрагиваешь, когда слышишь слово любовь?»

Я вздохнул и сказал:

«Боюсь, ты не поймешь. Чтобы это понять, надо родиться мужчиной. Ты лучше скажи, зачем тебе держать в голове кучу знаний про всякую косметику? Открою тебе тайну – если девушка не является совсем уж страшилищем, большинству мужчин глубоко плевать, насколько гламурно она выглядит. Многих косметика просто раздражает, в том числе и меня. А еще журналы твои бестолковые…»

«Уел», констатировала Даша. « Один – один. Мы с тобой никогда не поймем друг друга».

«Мы уже понимаем друг друга», возразил я. «Мы разные, но это не мешает нам быть вместе. Главное – не пытаться переделывать друг друга под себя».

И тут я почувствовал, что в Дашино сознание ворвалась новая мысль, не связанная ни с нашим разговором, ни с каким-либо другим разговором по Сети. Я не смог определить, о чем эта мысль, но понял, что Даша очень сильно удивлена и обеспокоена.

«Андрей, зайди ко мне», попросила Даша. «Физически. И побыстрее, пожалуйста. У нас проблема».

7

Когда я вошел в королевский кабинет, Даша сидела на краешке длинного стола, за которым раз в двенадцать дней собирается королевский совет, и с любопытством разглядывала стоявшего перед ней гвардейца. Если быть совсем точным, гвардеец не стоял, то есть, стоял, но не вертикально – его руки были заломлены за спину, туловище наклонено вперед, а головой он упирался в столешницу. За одну руку его держал Ксижми Зув, то есть Габов, а за другую – кто-то из лейтенантов дворцовой стражи. Насколько я помнил, в теле этого лейтенанта сейчас размещалось сознание одного из габовских оперативников.

А вот скрученный гвардеец оперативником не был, хотя человеком, несомненно, был. Потому что те слова, которые он выкрикивал, никак не могли быть рождены сознанием квога.

– Вы не имеете права! – орал этот тип. – Вам никто не позволял превращать эту планету в свою личную собственность! Румылв должен быть открыт для всех желающих!

– Что он несет? – спросил я, обращаясь к Даше.

Но ответила мне не она, а Габов. Он разразился длинной и витиеватой тирадой, смысл которой сводился к тому, что он желает субъекту, которого держит за руку, подвергнуться групповому изнасилованию в противоестественной форме со стороны большого стада зомбей, летучих призраков, бестелесных демонов, костяных гончих и еще нескольких других персонажей народного фольклора.

– Кто это такой? – спросил я. – Откуда он взялся?

– Кто такой – сейчас выясним, – сказал Габов. – А взялся он с нашей родной матушки Земли. Говорит, что координаты Румылва появились в интернете.

«Твою мать», подумал я, а вслух сказал:

– Да чтоб ему пылевой демон уши пооткусывал!

Даша хихикнула.

– Прикольно вы ругаетесь, – сказала она.

– Ничего прикольного! – рявкнул Габов. – Это конец всему, всем нашим планам! Не знаю, как яхры сумели выследить нас здесь, но теперь нам точно конец.

– А как же два запасных убежища? – спросил я.

Габов объяснил, что оба запасных убежища битком набиты разнообразной нечистью, по большей части сексуально озабоченной. Только поделившись этой информацией, он перешел на нормальный квогский язык.

– Нет никаких убежищ, – сказал Габов. – Ничего не успели еще подготовить.

Даша нахмурилась.

– Тогда за какими призрачными гномами мы поперлись сюда, очертя голову? – спросила она. – Неужели трудно было нормально подготовить пути для отступления?

– Трудно, – огрызнулся Габов. – С этими мертвыми лесниками, которые называют себя политиками…

– Хватит ругаться матом! – провозгласила Даша величественным королевским голосом. – Если можете разговаривать нормально, лучше говорите русским матом, я в квогской ругани половину слов не понимаю.

– А я все понимаю, – подал голос лейтенант дворцовой гвардии.

– Потому что ты лейтенант, а я королева! В моем присутствии нормальные люди матом не ругаются.

Пока продолжалась эта перепалка, Габов и неизвестный лейтенант методично связывали нарушителя спокойствия по рукам и ногам. Завершив процедуру, Габов выпрямился, отер пот со лба и громогласно завопил:

– Стража!

Двери кабинета открылись и внутрь неуверенно просунулась голова какого-то унтер-офицера.

– Забрать этого, – распорядился Габов. – Отнести в пыточную и мучить до тех пор, пока демон не выйдет наружу.

Унтер-офицер шумно сглотнул и сотворил знак, защищающий от нечисти согласно народным поверьям.

– А как определить, – спросил он, – когда демон выйдет наружу?

Габов повернулся к лейтенанту и сказал:

– Магнум, сходи, проследи, чтобы этого урода долго не мучили. Как тело освободится, сразу прекращай пытку.

Магнум кивнул и тихо произнес, как бы невзначай:

– Я не Магнум, я Опу.

Габов буркнул себе под нос:

– Задница ты.

Магнум-Опу, ухватил пленного за конец веревки и поволок к дверям.

Даша дождалась, когда они покинут кабинет, и сказала:

– Вы слишком распускаете язык, Николай Алексеевич. Обижать Магнума было совсем не обязательно.

Габов глубоко вдохнул, выдохнул, еще раз вдохнул и сказал:

– Сам знаю. Но это же конец! Все пропало…

– Это еще не конец, – сказала Даша. – Ничего еще не пропало. Пока мы живы, ничто не пропало.

– Хорошо тебе так говорить, – вздохнул Габов. – Ты еще молодая, не знаешь, что такое настоящий облом.

– Вы лучше не философствуйте, – посоветовала Даша, – а свяжитесь с Кожуховым и дайте ему вводную. Пусть проанализирует ситуацию и выдаст прогноз. Главное – не раскисайте.

Затем Даша многозначительно посмотрела на меня и сказала:

– Пойдем, Андрей, не будем мешать Николаю Алексеевичу.

8

– Идиоты, – сказала Даша, когда за нами захлопнулись двери королевской опочивальни. – Кругом одни идиоты, вообще ничего не могут нормально сделать. Политики, блин.

– А причем тут политики? – не понял я. – Думаешь, это кто-то из политиков слил координаты Румылва в интернет?

– А кто же еще? Либо кто-то из них, либо Арадан, третьего не дано.

– А Арадану зачем такую свинью нам подкладывать? – удивился я. – Он, наоборот, заинтересован в том, чтобы на Румылве не было посторонних.

– Возможно, он убедился, что нас с Румылва уже не выгнать, и решил отомстить. Но я не уверена, что это он все устроил, я все-таки думаю, политики поработали. И зачем только Николай Алексеевич их на Сорэ вытащил?

– И в самом деле, зачем? – спросил я.

– У него выбора не было. Такие вопросы он тогда еще не решал.

– А кто решал?

– Президент, конечно. Кто же еще?

– Лично?

– Лично. На Сорэ всем реально руководил он, Габов начал действовать автономно только на Румылве. Неудачно начал.

– Да уж, – вздохнул я. – Не повезло человеку.

– Причем тут не повезло? – возмутилась Даша. – Нельзя было начинать передислокацию на Румылв, пока оперативники не разобрались с Араданом. Подбрось-ка мне, кстати, ссылку на Арадана.

– Зачем? – удивился я.

– Так, одну мысль проверить.

– Держи.

– Есть. Странно…

– Что странно?

– Арадана по-прежнему нет в Сети. Либо он погиб, либо по-прежнему сидит на Румылве и прячется за своим заклинанием. Я подумала, что если это он на нас разозлился, вернулся на Землю и всем растрезвонил про Румылв, то сейчас он должен быть за пределами Румылва, а там ему от Сети не закрыться. Но он по-прежнему закрыт от Сети. Наверное, и вправду политики поработали. Уроды, блин. Не нужно было Габову рассказывать про Румылв никому, даже президенту.

– Наверное, не нужно было, – согласился я. – Ну да ладно, что было, то прошло. Теперь-то что делать будем? С Румылва надо уходить.

– Надо-то надо, но куда? Слушай… а может, никуда не уходить? А ведь это мысль! Выберем какой-нибудь отдаленный остров, заселимся в местных крестьян и будем там спокойно сидеть и ждать, чем все закончится. Чтобы отследить, где мы находимся, нужно будет построить на Румылве планетарный узел, а это дело небыстрое. Пока оно не закончится, все будут думать, что мы удрали куда-то далеко, в этом мире нас искать никто не будет…

Я пожал плечами и сказал:

– А почему бы и нет? Не вижу большой разницы между Румылвом и любой другой варварской планетой. Пока ты была королевой, разница была, но теперь, когда туристы с Земли будут на каждом шагу, с трона тебе придется по любому слезать. Меня другой вопрос беспокоит. Мне все больше кажется, что мы выбрали неверную тактику с самого начала. Мы все время прячемся, пытаемся защититься вначале от одной угрозы, потом от другой, третьей… Подготовить убежище, потом подготовить еще одно убежище, еще более тайное… А яхры в это время спокойно делают свое дело. Надо что-то менять.

– А надо ли? – спросила Даша. – Вудсток говорит, что сопротивление бесполезно, что надо не маяться дурью, а расти как личность и все будет хорошо. Может, так и надо?

– Может, и надо, я не знаю. Все упирается в философский вопрос: что первично, а что вторично – человек или народ?

– Философ, – хмыкнула Даша. И добавила, уже серьезно: – А ты можешь однозначно сказать, что для тебя первично?

Я отрицательно помотал головой.

– Если бы мог, – сказал я, – я бы сейчас не здесь сидел, а либо убежал бы куда-нибудь далеко, либо махал бы знаменем на баррикадах.

– На каких баррикадах? – не поняла Даша.

– Это я так, образно. Никаких баррикад, конечно, не будет. Черт! Я вообще не знаю, что можно сделать с этой агрессией.

– Это не агрессия, – поправила меня Даша. – Это экспансия. А с экспансией обычно нельзя сделать ничего.

Да, это она точно подметила. Даже странно, какие продвинутые мысли выдает иногда вчерашняя школьница. Умница, блин…

– Значит, уходим? – спросил я. – Оставляем баррикады и прощай, оружие?

Даша сложила губки бантиком и задумчиво посмотрела на меня.

– Не боишься, что Габов нас с тобой порвет на британский флаг? – спросила она.

– Силенок у него не хватит. Сама подумай, что он с нами сможет сделать? Он даже не узнает, где мы находимся.

– Воздействовать на субъекта можно и издали, – заметила Даша. – Когда я была в раю, ну, на той планете, где ангелы и архангелы, я наткнулась в одной книжке на упоминание чего-то вроде наших сетевых вирусов. Какие-то программные агенты, которые прячутся в сознании абонентов, передаются от одного абонента к другому в ходе разговора по Сети…

– И ты об этом молчала? У меня же в голове один такой агент уже сидит.

– Ну и что? – пожала плечами Даша. – Если бы он хотел размножиться, он бы уже давно всех вокруг перезаражал. По-моему, опасности нет. Теоретически, если у противника есть такой вирус, то он может зацепить нужного абонента в любой точке Сети… Но у наших нынешних коллег такого оружия точно нет.

– Нынешних? – переспросил я. – Ты уже решила уйти от них?

– Пока я ничего не решила, – сказала Даша. – Я жду, что решишь ты. Я не хочу тебя терять.

До этого момента мы разговаривали обычным образом, но теперь я решил, что пришло время для прямого соприкосновения разумов. Я напряг мозги и сформировал кодовую мысль, с помощью которой обратился к Сети и одновременно к Даше. Даша раскрыла свою душу навстречу мне и я почувствовал, что в том, что она говорила, нет ни слова лжи. Она действительно настолько не хочет терять меня, что готова ради меня влезть в сетевую войну, которую считает изначально проигранной. А она ведь уже давно считает ее проигранной. Когда она предлагала эвакуироваться с Сорэ на Румылв, она не верила в то, что мы сможем отразить агрессию яхров… или экспансию. Интересно, почему я так хочу верить в то, что мы все-таки справимся?

Что все-таки главнее – человек как личность или общество, в котором он живет? Что будет более правильным – бросить Землю на произвол судьбы и уйти в бесконечные сетевые странствия или сопротивляться из последних сил надвигающемуся цунами, не веря в успех, но не видя другого выхода для себя? Смогу ли я спокойно жить, зная, что человечество обречено? И смогу ли я бороться за выживание человечества, зная, что мое дело безнадежно?

Впрочем, пока еще не ясно, насколько безнадежно это дело. То, что ни я, ни Даша, ни Вудсток не видят никакого выхода из сложившейся ситуации, вовсе не означает, что его нет. И кто сказал, что Вудсток не видит выхода? Его логика абсолютно нечеловеческая, вполне возможно, что он знает решение, но не считает нужным сообщить его мне. Тебе нужно учиться… тьфу!

И вдруг я понял, что в моем мозгу как-то само собой сформировалось готовое решение. Не знаю, насколько оно поможет, но если принять за основу, что ситуация безнадежна, то тогда плохих решений не может быть по определению, ни одно действие не может ухудшить ситуацию, которую уже некуда ухудшать.

«Что ты задумал?» прозвучал в моем сознании мысленный голос Даши.

«Разве ты еще не поняла?» удивился я.

«Я поняла только то, что ты придумал что-то такое, что, по-твоему, может помочь».

«Помочь оно вряд ли сможет», сказал я. «Но не повредит. Нам уже ничего не повредит».

«Да что же это такое?»

«Китайская месть», сказал я и саркастически усмехнулся. «Повеситься под окнами обидчика».

Я отделил свое сознание от Дашиного и обратился к Сети. Я потребовал соединить меня с комитетом защиты порядка планеты Нисле.

9

Сеть соединила меня с автоответчиком. Это был не такой примитивный автоответчик, какой стоял на ныне покойном планетарном узле Земли, этот автоответчик не пытался косить под справочную службу МТС, насилуя мысленный слух абонента выражениями вроде «если хотите сделать то-то, подумайте такую-то цифру». Автоответчик, откликнувшийся на мой вызов, был гораздо интеллектуальнее.

«Приветствую тебя, незнакомец», сказал он. «Ты связался с автоответчиком комитета защиты порядка планеты Нисле. Ты можешь передать в комитет любую информацию. Если твоя информация будет расценена как неинтересная, контакт будет прерван и повторные звонки будут игнорироваться. Если ты связался со мной по ошибке или из пустого любопытства, тебе нужно разорвать соединение».

«Я позвонил не из пустого любопытства», сказал я.

«Тогда представься».

«Ты должен меня знать. Около двух месяцев назад я провел налет на вашу штаб-квартиру».

«Я ничего не знаю об этом событии. Вероятно, ты лжешь. Либо информация засекречена. Чем можешь подтвердить свои слова?»

«Мое имя Андрей Сигов. Я человек с планеты Земля, которую ваша конфедерация сейчас успешно захватывает».

«Конфедерация не захватывает никаких планет, этого не было ни в прошлом, не происходит сейчас и не ожидается в будущем. Внешняя политика конфедерации не предусматривает расширения территории насильственным путем. Тебе следует обратиться к нашему публичному сайту, там ты найдешь всю информацию по данному вопросу. К сожалению, я вынужден признать твой вызов…»

«Подожди!» мысленно закричал я. «Ты не допускаешь возможности, что информация о захвате Земли тоже засекречена?»

«Допускаю», сказал автоответчик. «Но признаю это маловероятным. Я вынужден признать…»

«Выслушай меня! Я не займу у тебя много времени, я просто передам одно короткое сообщение».

«Кому передашь?»

«Это ты уже сам решай, я не знаю, кто у вас за что отвечает. Слушай. У меня есть координаты планеты Вудсток, также известной под названиями Школа и Бомба. Если конфедерация не прекратит свои агрессивные действия против Земли, я разошлю эти координаты по всему сектору. Это вызовет в конфедерации колоссальный кризис «.

Я закончил свою речь и замолчал. Кажется, речь получилась не слишком убедительной.

«Ты закончил?» спросил автоответчик.

«Да».

«Информация признана неинтересной».

«Почему?!»

«Информация противоречит уже имеющейся. Я вынужден признать твой вызов ложным. Прощай».

И он оборвал соединение.

10

– Ну что? – спросила Даша.

– Дебилы, – сказал я. – Эти яхры – такие же дебилы, как и мы, только они более высокоразвитые.

– Что случилось?

– Маразм высшей пробы. Я связываюсь с их спецслужбой, а мне отвечает автоответчик. Я сообщаю ему информацию самой наивысшей важности из всех возможных, а он говорит, что все это неправда, потому что противоречит тем данным, которые были у него раньше.

– Как это противоречит? – не поняла Даша. – А что ты ему сказал?

– Я сказал, что если яхры не уберутся с Земли, я разошлю спам с координатами Вудстока по всему сектору.

– Ух ты! – воскликнула Даша. – А ведь это может сработать! Если технологии Вудстока станут доступны на Нисле и Шотфепке, причем не только спецслужбам, но и простым гражданам…

– Нет, – сказал я. – Ты не поняла. Я не собираюсь рассылать спам в пределах конфедерации. Для начала я собираюсь натравить на конфедерацию нопстеров.

– Каким образом? Типа, спасите Землю от яхров, а я выдам вам координаты Вудстока?

– Ну да. А что?

Даша задумалась.

– А получится ли? – спросила она через некоторое время. – Будь я на месте руководителей Блубейка, я бы не стала соблюдать договор. В прошлый раз ты их обманул, теперь они имеют полное право ответить тем же.

– Скорее всего, они и не будут соблюдать договор, – согласился я. – Поначалу не будут. А потом я передам яхрам информацию, что доступ к секретам Вудстока теперь имеет не только примитивная человеческая раса, но и высокоразвитая цивилизация нопстеров, не слишком симпатичная для яхров.

– Почему ты так считаешь? – спросила Даша. – Может, нопстеры яхрам понравятся?

– Не понравятся, – уверенно заявил я. – Мы с яхрами входим в один сектор Сети, а нопстеры – нет. С точки зрения нопстеров люди и яхры практически не отличаются друг от друга. По-моему, должно быть верно и обратное – отношение яхров к нопстерам должен быть близко к человеческому.

– Допустим, – сказала Даша. – Допустим, яхры и нопстеры сцепятся из-за доступа к тайнам Вудстока. А ты не боишься, что полем битвы станет Земля?

– Не боюсь, – сказал я. – Человечество сейчас не в таком положении, чтобы чего-то бояться. Мы как самурай, зажатый в угол. Выход у него только один – попытаться прорваться сквозь строй врагов, уничтожив столько противников, сколько получится. А если не получится – сделать харакири.

– Если мы с тобой чего-то не учли, – заметила Даша, – мы сделаем харакири всему человечеству. Может, с Кожуховым посоветоваться?

Я пожал плечами.

– Не знаю, – сказал я. – Я бы сказал, что не стоит. Сколько времени прошло с появления спама? Месяца три?

– Два с половиной.

– И за все это время Габов с Кожуховым не сделали ни одного нормального шага. Попытались задушить спам в зародыше – не вышло. Попытались убежать в другой мир – опять не вышло, убежали в третий мир – снова ничего не получается. Нам нужно не убегать, а контратаковать, причем контратаковать решительно, не думая о том, как бы не вышло чего плохого. Если мы ничего не будем делать, если мы будем только спасать свои задницы, это будет самый худший вариант из всех возможных. Я думаю, мы вполне можем обойтись без ФСБ.

– Как знаешь, – сказала Даша. – Не вижу причин не соглашаться. Только с Вудстоком ты все-таки посоветуйся на всякий случай.

Я попытался обратиться к агенту Вудстока в моей голове, но тот не отозвался.

– Не отзывается, – сказал я. – Но это не так уж и плохо. Когда я пытаюсь сморозить какую-нибудь гигантскую глупость, он вмешивается.

– Насколько я помню твои рассказы, – заметила Даша, – вмешивается он всегда в самом конце, когда без его вмешательства ты вот-вот умрешь. Так что его молчание еще ни о чем не говорит.

– И что теперь? – спросил я. – Ты считаешь, что мое предложение слишком рискованно?

– Рискованно, но не слишком, – сказала Даша. – Давай рискнем. Звони на Блубейк.

11

«Здравствуй, Андрей Сигов», поприветствовал меня планетарный компьютер. «Ты решил сообщить мне координаты Вудстока?»

Помнит, зараза.

«Да», сказал я. «В обмен на ответную услугу».

«Какую услугу?»

«Я хочу, чтобы специалисты из твоего мира построили на моей родной планете планетарный узел. По окончании строительства управление этим узлом должно быть передано мне либо тому, кого я укажу».

Компьютер надолго задумался. Интересно, кто сейчас со мной разговаривает – сам компьютер или толпа администраторов и программистов? Скорее, второе – маловероятно, чтобы обдумывание моих слов заняло у искусственного мозга столько времени.

Я ждал ответа примерно минуту, а потом я утомился ждать и издал негромкое мысленное покашливание.

«Я все еще думаю», сказал компьютер. «Ты поставил очень непростую задачу. Прежде, чем дать ответ, я должен тщательно проанализировать все плюсы и минусы выбранного решения. Если тебе скучно ждать, я могу поделиться с тобой некоторыми промежуточными мыслями».

«Поделись».

«Тогда слушай. Я уже выяснил, почему ты решил разгласить секрет Вудстока. Твой мир подвергается экспансии со стороны более сильного соседа. Ты считаешь, что возможностей твоей расы недостаточно для того, чтобы сохранить независимость».

«По-твоему, я не прав?» спросил я.

«Не знаю», ответил компьютер. «Возможно, что и прав. Ты хочешь, чтобы мои специалисты создали на твоей планете формальные признаки того, что населяющая ее раса является цивилизованной. После этого ты надеешься, что экспансию удастся остановить дипломатическими методами».

«Я не прав?»

«Не знаю. Вопрос очень сложный. Чтобы дать достаточно уверенный ответ, нужно построить очень большую модель. Расчеты займут несколько дней».

«Значит, через несколько дней я смогу узнать прогноз?»

«Нет. Я не собираюсь строить эту модель. Меня не интересует судьба твоей расы, меня интересует только то, насколько твое предложение отвечает интересам моей расы. Пока я вижу, что предлагаемая сделка имеет больше достоинств, чем недостатков. Я склоняюсь к тому, чтобы принять твое предложение. Только координаты Вудстока ты должен сообщить немедленно. В прошлый раз ты меня обманул и я не хочу быть обманутым еще раз».

«Хорошо», сказал я. «Слушай координаты».

Компьютер внимательно выслушал длинную последовательность цифр, которую я ему надиктовал, немного помолчал и спросил:

«Доступ к Вудстоку возможен только с твоей планеты?»

«Точно не знаю», ответил я. «Наверняка существуют и другие планеты, с которых можно добраться до Вудстока, но я не знаю их координат».

«Хорошо», сказал компьютер. «Я проверю, не обманул ли ты меня, и если окажется, что не обманул, я начну строительство узла. Я должен сразу предупредить тебя – строительство займет несколько месяцев».

«Ничего страшного», сказал я. «Все равно у меня нет других вариантов».

«Другие варианты у тебя есть», возразил компьютер. «Точнее, были. Но ты уже сделал выбор, причем не самый плохой. Неоптимальный, но далеко не самый плохой».

12

– Вот и все, – сказал я Даше. – Мы с Блубейком договорились. Я передал ему координаты Вудстока, а он обещал начать строить на Земле планетарный узел, как только убедится, что я ему не соврал. Теперь нам остается только ждать.

– Габову докладывать будешь? – спросила Даша.

– Не стоит. Если я ему доложу, он тут же доложит президенту, тот поделится информацией с другими политиками… Завтра эта информация будет на столе у начальника разведки яхров. А я предпочитаю, чтобы она стала для яхров сюрпризом.

– Как знаешь, – сказала Даша. – Куда пойдем теперь?

– Не понял. А куда мы должны пойти?

– Я не хочу оставаться на Румылве надолго, – пояснила Даша. – Скоро тут станет тесно от туристов с Земли. Да еще Габов вечно пристает со всякими идеями… Я вот думаю, почему бы нам с тобой не устроить свадебное путешествие? Ну, как бы свадебное. Отправимся куда-нибудь подальше, где нет ни злобных чужих, ни психованных землян…

– Давай, – согласился я. – Но куда? К поисковой системе Сети я уже боюсь обращаться. Один раз пробовал…

– Я читала тот твой отчет, – кивнула Даша. – По-моему, нам лучше воспользоваться не поисковой системой, а путеводителем по нашему сектору. Как тебе Уфсыма?

Я нахмурился и покачал головой.

– Не самый лучший выбор, – сказал я. – Там очень сильно влияние яхров. Думаю, планета должна быть из другого сектора.

– Тогда вариантов становится совсем мало. Блубейк не годится, сам знаешь почему, Ол – тем более. Сэон… Кстати, вбросить координаты Вудстока на Сэон ты не собираешься?

– Не собираюсь, – сказал я. – Слишком неприятный мир и слишком неприятные аборигены. Будет лучше, если на Земле их не будет.

– Как знаешь. А больше никаких вариантов и нет. Точнее, есть один вариант, но он вряд ли сработает.

– Какой вариант?

– Вудсток.

Я покачал головой:

– Отпадает. За пару дней до ухода с Сорэ я разговаривал с Вудстоком, он ясно сказал, что персональное убежище для меня он создавать больше не будет. Он считает, что теперь я сам способен за себя постоять.

– Я не Убежище имела ввиду, – уточнила Даша. – Я имела ввиду сам Вудсток.

– Тем более нереально. Между курсами обучения должны быть большие интервалы, чтобы не перегружать мозг. Тебе Вудсток когда велел приходить в следующий раз?

– Никогда. Я его не спрашивала.

– Мне он сказал, что курсы обучения надо проходить с интервалом как минимум в год, иначе психика не выдержит и начнется шизофрения. А потом сказал, что за последние месяцы я усвоил столько новой информации, что этот срок отодвигается еще дальше в будущее. Я так понимаю, что пока кризис не разрешится, на Вудстоке мне делать нечего. Да и тебе, скорее всего, тоже.

– А если попробовать просто пожить на Вудстоке? – предположила Даша. – Ты уверен, что он пускает посетителей только для обучения?

– Абсолютно уверен. В принципе, можно проверить… Нет, не вижу смысла. Это противоречит всей жизненной философии Вудстока. Тех, кто к нему приходит, он обучает, но в их личную жизнь не вмешивается. Я почти уверен, что он нас пошлет.

– Почти уверен или абсолютно?

– Почти. В принципе, это можно проверить… Только для этого придется на Землю перемещаться. Но ничего страшного, выберем точку перемещения где-нибудь в Новой Гвинее…

– Ни за что! – неожиданно возмутилась Даша. – Точку перемещения мы выберем в Киеве. Мою маму надо эвакуировать с Земли. Заодно и познакомишься.

Этого я никак не ожидал. Я сидел с раскрытым ртом, а Даша ласково смотрела на меня, ожидая, когда я приду в себя. Через некоторое время я закрыл рот, снова открыл и, совершенно неожиданно даже для самого себя, сказал следующее:

– Долго же ты собиралась.

Даша нахмурилась и парировала:

– На себя посмотри.

– У меня нет родственников. Мама умерла два года назад, а отца я вообще никогда не видел.

Даша смутилась.

– Извини, – сказала она, – я не знала. Ты прав, мне стоило об этом раньше побеспокоиться, но тут такое творилось… я так увлеклась… Но тогда у нас было дело, а теперь мы собираемся отдыхать и развлекаться. Если мы о ней не позаботимся, я этого себе никогда не прощу.

– Хорошо, – сказал я, – убедила. Я пойду и приведу сюда твою маму. Ты сама не ходи – у ее дома наверняка будет засада. В самом крайнем случае присоединишься к нам, когда я ее найду.

13

Киев по-прежнему выглядел тихим и мирным городом. Со времен моего предыдущего визита в нем изменилось только одно – время года. На первый взгляд, все было спокойно – женщины прогуливали младенцев, алкоголики кучковались у магазинов, машины ездили туда-сюда, все было как обычно. Даже не верится, что в нескольких тысячах километров отсюда набирает обороты смертоносная эпидемия. Будем надеяться, что сюда она не успеет прийти. Если у Габова все идет нормально, яхры должны уже приступить к ее локализации.

Временный носитель моего сознания знал об эпидемии из новостей, но не придавал ей особого значения. По классификации Габова он явно относился ко второй группе – не только не хотел уходить в Сеть, но и вообще не проявлял к ней никакого интереса. Денис (так его звали) был бы не прочь при случае поиграться с сетевым терминалом, но ехать на радиорынок он не собирался. Он прекрасно знал из телевизионных новостей, что большинство продающихся на рынке терминалов – грубые подделки.

«Ну что?» раздался в сознании напряженный голос Даши.

Я огляделся. Никаких признаков слежки я не видел, но я их по любому не увижу, я в этих делах не профессионал. Любителя засечь смогу, но с профессиональными топтунами мне тягаться бессмысленно. В те далекие времена, когда я работал промышленным шпионом, я никогда не занимался самостоятельным сбросом хвоста. Когда был шанс, что придется уходить от вражеских топтунов, я всегда брал с собой специалиста по контрнаблюдению, чаще всего Борю Першина, прослужившего почти пятнадцать лет в ФСБшной наружке. Вот он любой хвост стряхивал виртуозно.

Но прямо сейчас меня еще не должны засечь – я переместился не непосредственно к дому, где живет потенциальная теща, а совсем в другой район Киева. Если плотность абонентов Сети в Киеве имеет тот же порядок, что и в Москве, то детектор, установленный в окрестностях точки вероятного прибытия, прямо отсюда зафиксировать меня не сможет. Яхры вынуждены использовать для своих шпионских дел оборудование, изготовленное на Земле, и вряд ли они уже успели собрать из этого оборудования мини-узел, способный контролировать перемещения абонентов в радиусе нескольких километров. Скорее всего, в распоряжении яхров нет ничего, кроме примитивного детектора астральных перемещений, которыми пользовались ФСБшники в феврале-марте. Такой детектор способен надежно отслеживать всего нескольких путешественников, а значит, я попаду в его поле зрения на дистанции… трудно сказать точно, но никак не более полукилометра.