Текст книги "Волшебник на пенсии. Сборник рассказов"

Вдруг Роберт Джордан напрягся, ему показалось, что за окном мелькнула чья-то тень. Мелькнула и тут же исчезла. И снова зачесалась рука. Нет, определенно в эти игры надо играть ограниченное время, иначе нервная система расшатывается, а она не железная. Роберт Джордан вызвал экран и выбрал старый фильм для просмотра. Ему не нравились реалистичные фильмы современности, когда каждому герою можно было чуть ли не дать пинка, а эффекты присутствия были такими реалистичными, что приходилось тщательно следить за категорией фильма. Другое дело – старые фильмы. Пусть они наивны, пусть в них очень грубо проработаны сюжеты и персонажи. Зато сколько надежды в них, сколько любви.

Скрипнула дверь и на пороге появилась Валентина.

– Как хорошо вернуться домой, – сказала она, и бросила сумку в прихожей.

Роберт Джордан вышел встретить супругу.

– Голодная? – спросил он.

– Нет, мы поужинали. Но зато я бы с удовольствием чего-нибудь выпила.

Они перебрались на кухню, где Роберт Джордан достал из шкафчика бутылку отличного норвежского вина и разлил по бокалам.

– Самый сумасшедший день в моей карьере, – отпив из бокала, произнесла Валентина. – Адвокаты, журналисты, полицейские, все сегодня атаковали наш офис.

– Из-за вашего Лари?

– Да, из-за его клона.

Роберт Джордан подлил вина Валентине.

– Так все-таки это был его клон?

– О, – взмахнула рукой Валентина, чуть не расплескав вино, – там все гораздо интереснее. – Оказалось, что его нечипированнный клон, это не клон, а сам Лари. Который из-за мошенников оказался в каком-то подвале, из которого он с трудом вырвался. А клон Лари, обосновался у него дома.

– Так это схема такая мошенническая? – удивился Роберт Джордан. – Ведь это не первый случай. Я думал, что только сам человек может согласиться на клонирование, да и то, только после разрешения властей.

– Так и есть. Но тут, я ж говорю, случай интересный. Клон Лари отрицает, что он клон и даже на детекторе клянется, что он-то и есть настоящий. И главное, индивидуальный чип у него вшит. Еле разобрались с экспертизой. Пока судья выдал санкцию, пока взяли анализы. В общем, оказалось, что Лари это не Лари, а клон.

Роберт Джордан долил вина себе и Валентине, после чего отправил пустую бутылку в утилизатор.

– И что теперь? – спросил он.

– Теперь будет разбирательство. Лари, конечно, вернули его дом и статус, и даже чип снова вживили. А вот его клону не позавидуешь – отправили в изоляционную камеру. Теперь будут пичкать нейролептиками, чтобы выяснить откуда он взялся и зачем. Но, я думаю, отпустят его, если он правильно себя поведет. Других же отпускают.

– И что он будет делать?

– А кто его знает. Может бродяжничать, может найдет себе какую —нибудь подработку. Он ведь не молод уже, если танцевать от исходника.

– Но у него же есть опыт Лари и знания? – удивился Роберт Джордан.

– И что? Кто клона себя на работу возьмет? Тем более его сейчас обвяжут подписками о неразглашении информации, которую он получил от Лари. А там и клиентов полгорода и навыки, которые только по индивидуальной лицензии выдаются. Попал, короче, это клон. Хотя ему еще повезло.

– Повезло?

– Конечно, – Валенитна поставила пустой бокал. – Я пока искала прецеденты, на похожую историю наткнулась. Так там жена фермера оказалась не такой чувствительной, как жена Лари. Увидела клона своего мужа на пороге и запустила в него чем-то тяжелым. Попала по голове и привет. Клон умом тронулся и теперь отдыхает в специальном учреждении.

– А как же полиция? – ахнул Роберт Джордан.

– А что полиция. У нас же какая система. Спора нет, имущественных прав никто не предъявляет, значит все в порядке. А к клонам ты и сам знаешь, как у нас относятся. Они, вроде как, не очень-то и люди. Ты бы видел, как менялись лица коллег, когда они поняли, что работали с клоном. Ольгу, которая секретарем у Лари работала, по-моему, даже стошнило.

– Да уж, – покачал головой Роберт Джордан. – К такому нельзя быть готовым.

– Вот именно, – ответила Валентина и сладко зевнула. – Ой, что-то я сегодня совсем вымоталась. Пойду быстренько в душ и спать. Ты со мной?

– В душ? – игриво улыбнулся Роберт Джордан.

– Нет, милый, – устало ответила Валентина, – спать.

Роберт Джордан не мог уснуть. Он все думал о прошедшем дне, о его радостных коллегах и работе, о том, как хорошо дома. И все же мысли возвращались к мрачной теме. Роберт Джордан всегда жил по принципу – не переходи за черту и все будет в порядке. Но тут его вера в спокойную жизнь, в гарантированное будущее пошатнулась. Этот инцидент с начальником жены показывал, что твоя жизнь может быть разрушена, обычным злым умыслом каких-то мошенников. И ни в чем нельзя быть уверенным, даже в себе. Роберт Джордан всегда считал, что синдром руки ему не грозит. Более того, не верил в него, считая этот диагноз выдумкой ипохондриков и слабаков. И тут – на тебе. Роберт Джордан аккуратно достал из-под одеяла свою правую руку и посмотрел на нее. Следы почесов практически рассосались. Мазь творила чудеса. Ах, черт! Мазь. Он забыл помазать руку на ночь.

Роберт Джордан посмотрел на Валентину. Та сладко спала, глубоким и ровным сном, уткнувшись носом в подушку. Роберт Джордан аккуратно вылез из постели и вышел из спальни. Мазь он оставил в кармане пиджака, который бросил на спинку игрового кресла в гостиной. Стараясь не шуметь, он спустился на первый этаж и прошел в гостиную. Подойдя к креслу, Роберт Джордан заметил лучик света, падающий из-под кухонной двери прямо к его ногам. Неужели он забыл выключить свет? Роберт Джордан, так же стараясь не шуметь, подошел к кухне и открыл дверь. И тут его охватило чувство похожее на то, которое он испытал, поняв, что рука чешется не просто так – он очень испугался. На кухне, в серой робе, весь грязный, как бродяга, стоял его клон и ел прессованный завтрак.

Роберт Джордан непроизвольно ахнул и этим выдал свое присутствие. Клон тут же обернулся, услышав его. Две копии одного человек замерли, глядя друг на друга. Роберт Джордан в оцепенении вцепился в ручку двери и, не отрываясь, смотрел на своего клона, который замер с поднесенным ко рту куском брикета прессованного завтрака. Клон вышел из ступора первым. Он положил брикет на стол и потер ладонью о ладонь, стряхивая крошки.

– Ну, здравствуй, моя копия, – произнес клон.

– Что… кхм. Что это значит? – осипшим голосом, произнес Роберт Джордан.

– То и значит, что ты моя копия, – не отводя напряженного взгляда, ответил клон.

– Как это понимать? – Роберт Джордан пытался собраться с мыслями. – Что вы тут делаете, кто вы такой? Я сейчас вызову полицию.

– Давай, – легко согласился клон, и даже немного улыбнулся. – Они выяснят, что я настоящий и отправят тебя на все четыре стороны из моего дома.

– Это мой дом, – постарался придать твердости своему голосу Роберт Джордан. – Я слышал о таком. Буквально сегодня мне жена рассказывала. Вы мошенники, хотите подменить меня.

– Ну точно, – совсем расслабился клон и сел на стул. – Но сперва я решил подкрепиться в чужом доме. Нет, друг. Клон это ты, а я самый, что ни на есть, настоящий. Как рука, не чешется?

Роберт Джордан инстинктивно потянулся к руке и чуть ее не почесал, но тут вовремя опомнился и одернул. Что-то было неправильное во всей этой ситуации. Если этот человек мошенник, то почему так спокойно себя ведет, и почему не боится полиции. Роберт Джордан постарался успокоить свои нервы и разобраться в происходящем. Он придал своему лицу нейтральное выражение и тоже сел на стул, но с другой стороны стола. Это получилось очень эффектно, словно Роберт Джордан владеет ситуацией. На самом деле, это было необходимо, ведь его ноги подкашивались, а колени предательски дрожали.

– Вот и отлично, – прокомментировал действия Роберта Джордана клон. – Теперь спокойно поговорим. Я хотел утром, чтобы ты выспался и не наделал глупостей. Но очень уж есть хотелось – я почти сутки ничего не ел.

– О чем, нам с вами разговаривать, – вызывающе сказал Роберт Джордан.

– А ты считаешь, что не о чем, – усмехнулся клон.

Усмехнулся доброй и искренней улыбкой Роберта Джордана, отчего самому Роберту Джордану захотелось кричать.

– Что вы хотите? – задушив в себе панику, спросил Роберт Джордан.

– Что я хочу, – переспросил клон, – я хочу все вернуть на свои места. И только этого я и хочу.

Клон очень убежденно сказал последнюю фразу, почти со злостью. Но потом увидел испуганные глаза Роберта Джордана и немного сник.

– Ладно, слушай. Я не хочу тебя пугать. Давай я все тебе объясню. Только прежде чем делать какие-то выводы, ты успокойся и не дергайся. Пойми, это, прежде всего, в твоих интересах.

– В моих? – переспросил Роберт Джордан.

– В твоих. В моих. И вообще, в интересах большого количества людей. Ты, главное, выслушай. Валентина спит?

– Да, – неуверенно кивнул Роберт Джордан, и почувствовал укол ревности, оттого, что так спокойно и привычно клон спросил про его супругу.

– И хорошо, – продолжил клон. – Я думаю, сначала нам надо со всем разобраться, а потом уже ее ставить в известность. Ты не против, я доем, – спросил клон, взяв в руки недоеденный брикет, – желудок сводит так, что ни о чем больше думать не могу.

– Конечно, – кивнул Роберт Джордан. – Я могу поставить чайник.

– Уже поставил, – усмехнулся клон. – Говорят, у дураков мысли сходятся. Но я думаю, у нас они сходятся по другой причине.

Клон с удовольствием впился в брикет зубами и потом долго его пережевывал. Роберту Джордану было страшно наблюдать, как на его собственной кухне принимает пищу его собственная копия. Он решил чем-то занять себя в затянувшейся паузе, поэтому достал чашки и заварил одноразовый чай.

Клон не спускал с Роберта Джордана своих внимательных глаз, пока тот возился с чашками. При этом его лицо не выражало тревоги или какой-то агрессии. Просто голодный человек ел. Роберт Джордан поставил перед клоном чашку и сел на свое место напротив. Себе он тоже налил чай. Наконец, клон доел брикет, отпил из чашки и удовлетворенно выдохнул, почувствовав себя сытым.

– С чего бы начать, – произнес клон.

– Начни с начала, – нетерпеливо сказал Роберт Джордан. – Кто и зачем тебя создал?

– Это не совсем точный вопрос, – спокойно и даже как-то с грустью ответил клон. – Правильно спросить, почему нас двое. Ведь создали как раз тебя.

– И когда же меня создали? – решил подыграть Роберт Джордан, хотя чувствовал, как по его спине пробежал неприятный холодок.

– Два дня назад, – ответил клон. – Прямо в шатле, когда я летел с Марса на Землю. Ты спрашивал зачем? Затем, что я пропал. Просто взял и исчез из посадочной камеры. А у нас же стопроцентная статистика выживаемости. Вот и решили ребята из транспортной компании статистику не портить. У меня время поразмыслить было, да и с товарищами я знающими пообщался. Есть мнение, что образ человека они перед полетом сканируют, чтобы сохранить все синоптические связи мозга. Так клону достаются и все воспоминания, конечно, которые были до посадки.

– Подожди —подожди, – чувствуя, что задыхается, попросил Роберт Джордан. – Хочешь сказать, что это я клон? Но это же бред!

– Тихо ты, – цыкнул клон, – не разбуди Валентину, а то нам с еще одной истерикой разбираться придется.

– Но это же бред, – тише повторил Роберт Джордан, стараясь взять себя в руки. – Я человек, я все помню, и чип у меня в руке стоит, я его уже не раз использовал.

– Ну правильно, – кивнул клон и отпил из своей кружки, – ты все помнишь до полета, а дальше ты помнить не можешь. Ну а с чипом еще проще. Транспортная компания принадлежит государству. Они тебе любой чип заменят за несколько секунд. И, кстати, рука у тебя чешется, как раз после инъекции с чипом. Следов, конечно, уже никаких не осталось, с сегодняшними технологиями, а вот травмированная кожа дает о себе знать. К счастью мой они вынуть не спели.

– Ну хорошо, – внутренне закипая, продолжил Роберт Джордан. – Допустим, с чипом это может быть. Действительно, рука, инъекции, государство – все возможно. Но про полет-то я все помню. Помню до мельчайших подробностей. Помню, как раздевался на досмотре, как в очереди стоял. Помню даже, как общался с одним неприятным типом, который боялся летать.

– Смуглый такой? – уточнил клон.

– Да, смуглый. Все боялся, что над ним опыты проводить будут.

– А помнишь, куда его посадили?

– Что? – вдруг осекся Роберт Джордан.

– Ну того типа ты запомнил. И даже переживал, что придется лететь с ним рядом. Помнишь? Вот. А куда его посадили? Далеко от тебя?

И тут Роберт Джордан задумался. А действительно, куда посадили того нытика? Роберт Джордан помнил, как садился в капсулу сам, как за ним закрывали камеру. Там еще смешно получилось, у бортпроводника пиджак зажало створкой. Или это было в другой раз. А куда же посадили того смуглого ворчуна. Может он и не видел его. Может быть, его далеко посадили и Роберт Джордан не мог его увидеть. Но мысли бегали в голове, и чем больше Роберт Джордан пытался вспомнить подробности того полета, тем меньше у него получалось это сделать. Он четко помнил, как вышел из состояния сна, как покинул салон шатла. А вот, что было до. И даже такую мелочь, как расположения своего места в салоне, он не помнил.

– Во-от, – протянул клон. – Вижу, приходит понимание к тебе. Только у этой транспортной компании случилась осечка. И я так понимаю не в первый раз.

– Какая осечка? – скорее машинально, спросил Роберт Джордан, хотя все еще находился в невероятном смятении. Он не мог поверить, в то, что говорил его ночной гость. Его друзья, его работа, Валентина – получалось, что это все не его. Получалось, что это он фальшивка.

– Такая осечка, – продолжил двойник Роберта Джордана, – я потом снова появился в шатле. Прям рядом с тобой. Правда я тогда еще не до конца вышел из транспортировочного сна и плохо все помню. Но помню, что вытащили меня довольно шустро. А потом, видимо, вкатили еще препарата. Так, что я только через несколько часов очнулся, и уже на Земле. Ну а дальше мне просто повезло. – Двойник Роберта Джордана отпил еще из чашки. – Оказывается таких, как я уже набралось порядочно. Пришлось правительству строить даже специальное помещение, что-то вроде тюрьмы, только без воспитательных психостимуляторов и прочих примочек исправительных учреждений. И не успел я попасть в это место, как начался бунт. А я еще к тому же был в лазарете, с двумя бедолагами. Туда, я так понял, всех новичков на обследование отправляют, заодно и дечипирование производят. И один из тех двоих тоже был новенький. А второй уже больше года там жил. Он – то все нам и рассказал.

– Погоди, – остановил рассказ Роберт Джордан, – а куда ты исчезал из шатла?

– Согласись, интересный вопрос, – усмехнулся двойник Роберта Джордана. – Никто точно не знает. И тот бывалый, что нам все рассказал – Лари, он говорил, что многих расспрашивал. А там, я так понял, публика очень разная попадалась. И были такие, кто что-то понимал в таких вещах. Но никто к однозначному мнению, по поводу исчезновений так и не пришел. Видимо, просто такой эффект на гипертяге. Люди исчезают и все. Может, не вписываются в пространство, может, еще что. Кто сейчас разберет. Как раз на такие случаи нас и сканируют перед вылетом, чтобы восполнить потери. Но иногда люди снова появляются. Не часто. Я так понял, что даже редко. И все же.

– С ума сойти, – ужаснулся Роберт Джордан. Он так был подавлен информацией, что даже решил проигнорировать знакомое имя в рассказе. Хотя теперь стала чуть понятнее история с начальником Валентины.

– Мне еще повезло, что я в лазарете оказался, да еще с этим Лари. Он быстро смекнул, что к чему, когда начался бунт. Пока охранники были заняты, на нас и внимания-то особого не обращали. Лари спер ключи у одного доктора, и мы довольно легко смогли выбраться оттуда. Лари сразу домой поперся, хотел шумиху вокруг всей этой истории поднять. А мы с тем, третьим несчастным, решили подождать, что будет.

– Судя по всему, у Лари все в порядке, – сказал Роберт Джордан, вспоминая рассказ жены.

– Конечно, в порядке, – кивнул двойник Роберта Джордана. – Только эта крыса на сделку с правительством пошла. Они ему обратно жизнь и свободу, а он за это должен был нас сдать, ну и молчать, конечно. Это я уже потом понял, когда того, третьего схватили, а заодно и клона Лари на моих глазах в тот же грузовик упаковали. Но мне опять повезло, приди я на встречу с Лари чуть раньше, и тоже вернулся бы в ту тюрьму.

Роберт Джордан вспомнил, как Валентина рассказывала ему, что клона Лари просто отпустят на все четыре стороны, и ему предстоит бродяжничать или еще, что похуже. Оказывается хуже некуда – в тюрьму. И тут Роберт Джордан понял, что и сам находится в подобном положении. И что очень может быть, он сам скоро окажется в этой тюрьме.

– И что ты думаешь делать дальше? – спросил он у двойника.

– Я не хочу обратно, – спокойно ответил двойник. – Ты меня точно поймешь. Я жил нормальной жизнью. Думал, что всякие глупости случаются со слабаками и трусами. Что уж со мной —то ничего такого точно не случится. И вот я лечу с Марса, везу результаты очень важного исследования, которые дадут новый толчок моей карьере. Лечу к своему дому, к своей жене. И вдруг бац, и все меняется. И теперь я какой-то нелегал, сбежавший из тюрьмы. А главное, я точно знаю, что ничего не сделал. И я этого не заслуживаю. Но я понимаю, что если я покажусь, все расскажу людям, то в лучшем случае, мне не поверят. В худшем – меня отправят обратно, а то и вовсе убьют. Ведь у меня хорошие и верные друзья, которые захотят во всем разобраться. И проще будет для правительства, если меня совсем не станет. Понимаешь? Я решил, что есть только один выход из ситуации. Я просто займу свое место в жизни. Правительство ничего не сможет сделать с человеком, который органично вписан в общество, который общается с друзьями, живет дома с семьей, работает, платит налоги. Может, они даже не заметят подмены. Подумают, что это мой клон так вписался. В конце концов, ведь многие клоны живут чужой жизнью и ничего.

– А что со мной? – напряженно спросил Роберт Джордан. – Меня ты куда денешь в своей схеме?

– Я подумал об этом, – кивнул двойник. – Мы тебя спрячем. Будешь жить где-нибудь в гетто. Назовешься чужим именем. А через полгодика – год, мне выдадут грант на новое исследование, и я смогу отдать тебе эти деньги, или даже устроить рядовым инженером в каком-нибудь дальнем округе. Мы даже можем попробовать перешить твой чип, я слышал, в Сибири живут такие умельцы. Тогда все упростится в разы. Будешь жить как все, но уже своей нормальной жизнью.

– Это похоже на план, – кивнул Роберт Джордан. Он надолго замолчал, уставившись в плавающие на дне чашке чаинки.

Вроде все гладко получалось. Действительно если он – не он, если его единственный шанс не попасть в тюрьму это бегство, то это хорошо. Это даже очень здорово, что его двойник решил подумать о его судьбе, вместо того, чтобы поднимать шумиху. С другой стороны, Роберт Джордан не хотел до конца верить, что вся эта история – правда. Его сознание, как и сознание любого другого человека, цепляющегося за обычные бытовые вещи, как ориентиры, не хотело верить, что может все разрушится в один момент. Разум ученого говорил ему, что слова его двойника очень похожи на правду. Но сознание человека, коллеги, друга, мужа, отказывалось верить в это. А собственно, какие у него варианты? Лучше жить в гетто и дать возможность русским тинэйджерам экспериментировать с его чипом, чем навсегда оказаться в тюрьме, из которой он гарантировано никогда не выйдет.

Но какой кошмар – больше не прикоснуться никогда к своей жене, ни почувствовать радость нового открытия, не ощутить поддержи друга. Никогда. Просто быть выброшенным на периферию жизни, где и жизни-то самой нет. Должен быть другой выход, он просто обязан был быть.

Роберт Джордан поднял голову и увидел, что двойник внимательно следит за его реакцией. Он тоже понимает, какие ставки на кону, и чем придется ему пожертвовать. Роберт Джордан как никто понимал своего двойника, ведь фактически он им и был. Поэтому он мог догадаться, какие мысли и пути к отступлению, может приготовить его точная копия.

– Я думаю, ты прав, – спокойно сказал Роберт Джордан. – Надо придумать, как нам скорее поменяться местами, потому что, наверняка, тебя будут здесь искать. Может быть, прямо сейчас уже следят за домом.

– Именно, – согласился двойник. И Роберт Джордан увидел, как уходит напряжение из его взгляда, как в спокойствии опускаются плечи. – Надо быстрее решать это вопрос.

– Хорошо, – сказал Роберт Джордан и поднялся со стула. – Давай я нам еще чайку налью, и мы это обсудим.

– Давай, – почти не скрывая своей радости и возбуждения, – произнес двойник.

Роберт Джордан подогрел до оптимальной температуры воду, в уже остывшем чайнике. Разложил по чашкам растворимые пакетики с чаем, и добавил немного сахара. Потом немного подумав, он достал баночку с корицей, которую так любит его супруга, и на которую у него аллергия, и высыпал щепотку в одну из чашек. Высыпал и замер с занесенной над чашкой баночкой. Потом неуверенным движением высыпал в чашку еще немного корицы, потом еще. Потом он отставил чашку и разлил кипяток. Корица нестерпимо и отчетливо пахла. Казалось, вся кухня окунулась в этот пряный запах.

Пусть это будет судьба, тогда решил Роберт Джордан. Этот запах – самый сильный сигнал его совести.

Роберт Джордан поставил чашку перед своим двойником, другую поставил перед собой.

– Я думаю, тебе надо взять с собой все вещи, которые сможешь унести, но так чтоб уйти налегке, – сказал двойник, глядя прямо на Роберта Джордана. – Возьми с собой еды, потому что купить ее будет не просто. Ты ведь не сможешь пользоваться чипом. И воды возьми обязательно. И еще у нас есть запасы на универсальных неименных картах, они лежат…. Хотя, конечно, ты и сам знаешь, где они лежат, а еще…

Он говорил и говорил. И Роберт Джордан вдруг понял, что его двойник совсем не обращает внимания на запах. Он так увлечен составлением плана по побегу Роберта Джордана, что не замечает ничего вокруг. В какой-то момент, Роберту Джордану даже стало жалко двойника, тот так много всего хотел ему дать, так сильно переживал, чтобы он ни в чем не нуждался в походе. С другой стороны, а как бы он сам себя вел. Так же. Ему бы тоже хотелось откупиться, хотелось бы утопить в фальшивых переживаниях свою совесть. Собственно, так он сейчас и поступал. Роберту Джордан посмотрел в глаза двойнику и поднес кружку к губам, потом сделать глубокий глоток, и сладко выдохнул, будто отпил лучшего в мире нектара. Реклама всегда работает, тем более в поведенческих рефлексах. Двойник тоже взял свою чашку и отпил из нее. Потом о чем-то задумался и отпил снова. Затем двойник поставил чашку на стол.

Замерев, Роберт Джордан наблюдал за реакцией двойника. Но тот лишь продолжал говорить, все так же, не обращая внимания на запах корицы.

– Я завтра же свяжусь со своими знакомыми из России, и мы попробуем сделать тебе документы на выезд, – двойник со свойственной ученому педантичностью уже прорабатывал план. – Даже если не получится, можно будет отправить тебя на барже до Африки, а там уже на местном транспорте дальше. Это, конечно, хуже… кхм….но зато меньше риска….кхм….нарваться на полицию… кхм… и будет прощ…. кхм… будет про…. кхм… кхм… да что такое… кхм.

Роберт Джордан видел, как его двойник хватается за горло, как начинает краснеть его лицо, как оседает тело, теряя сознание от нехватки воздуха. Это было быстро, минуты две – не больше, но Роберту Джордану показалось, что это длилось целую вечность. Наконец, двойник перестал шевелиться и издавать хрипящие звуки. Стараясь не смотреть в широко открытые мертвые глаза, Роберт Джордан нагнулся и проверил пульс, дотронувшись до сонной артерии скрючившегося на полу двойника. Все было кончено.

Роберт Джордан, не спеша, помыл свою чашку, и поставил на место. Затем он поднялся к себе в спальню, где спала его жена, в той же позе, что он ее и оставил. Роберт Джордан оделся, вышел из спальни, спустился в гостиную, затем нажал на правой ладони невидимые точки и приложил пальцы к уху.

– Полиция. У меня мертвый человек в гостиной.

Испытывал ли Роберт Джордан муки совести, оттого что убил человека. Конечно, испытывал. Ему было тяжело, и он понимал, что картина задыхающегося двойника всегда будет преследовать его по ночам. Мог бы он поступить иначе? Конечно же, нет. И дело даже не в том, что, скорее всего, его не будет преследовать правительство. Хотя оно, конечно, только обрадуется еще одной решенной проблеме и вряд ли захочет поднимать шум. В новостях расскажут про еще один промах мошенников с клоном. Видимо, экземпляр такой попался плохой, что ничего лучше не придумал, чем поесть за чужой счет. Но подлая аллергия свалила несчастного, не знавшего про такую особенность оригинала. Так и скажут по новостям, и все окружающие посочувствуют и перескажут эту нелепую и жуткую историю своим домочадцам. Там она и закончится. Но не полиции или новостей боялся Роберт Джордан, решившийся на этот страшный поступок. Он боялся, что все, что он так любил, все, что являлось не просто частью, а основой его жизни, окажется вымышленным и чужим. Мы готовы потерять мир, но не готовы потерять себя.