Текст книги "Пауло Коэльо"

В конце июня 1967 года, промучившись бессонницей всю ночь, он запер дверь собственной комнаты, и начал крушить все подряд. «Первой под руку попалась шестиструнная гитара – он разбил ее в щепки о письменный стол с таким грохотом, что это походило на взрыв бомбы. В тот ранний час, в обычный день – около шести утра в четверг – соседей, вяло собиравшихся на работу, до смерти перепугал шум в доме Коэльо. Отломанным грифом Пауло вдребезги разнес красный проигрыватель, коротковолновый радиоприемник и продолжал сеять разрушение, круша все на своем пути.

Ничего целого уже не оставалось, а ярость еще не была утолена. Пауло подобрался к стеллажу с книгами и смел на пол собрания сочинений, начиная с «Приключений Шерлока Холмса». Он начал рвать книги европейских писателей одну за другой, затем перешел к полкам с томами бразильских авторов… Поэзия, проза, философские сочинения – все летело на пол, уже покрытый растерзанными книгами. Пауло ворвался в ванную и, орудуя грифом гитары как дубинкой, вдребезги расколотил зеркало туалетного шкафа. Когда грохот на миг стих, он услышал, как отец просит его открыть дверь. Он не внял отцовским просьбам. Сорвал и разодрал в мелкие клочья два плаката, что висели на двери, – с текстом молитвы святого Франциска Ассизского и «Барбарой», стихотворением Жака Превера. То же самое он сделал с постерами – репродукциями картин, украшавшими комнату: «Махой обнаженной» Гойи, «Садом наслаждений» Босха и «Распятием» Рубенса. Запыхавшись, Пауло заметил, что уцелел лишь один предмет: белое кресло, в котором он привык «плакать либо созерцать звездное небо», как он однажды написал. Инструмента, чтобы разбить его, под рукой не оказалось, и, недолго думая, он распахнул окно и с грохотом выбросил кресло в садик. И лишь когда в комнате не осталось ни одной целой вещи, решил открыть дверь. Он только успел понять, что ломился к нему уже не отец: его быстро зафиксировали два санитара, а один из них вколол ему в руку инъекцию сильнодействующего транквилизатора»[6]6
  Морайс Ф. Маг. Биография Пауло Коэльо.


[Закрыть].

Его снова закрыли в палате частной психиатрической клиники. Курс лечения не изменил его уверенности в себе – и тогда он сбежал из клиники, скитался некоторое время, выступая со статьями на социальные темы в местной прессе – то как «студент университета и актер», то как «молодой драматург из Рио».

В конце концов он вернулся домой. «Когда человек извлек свою мечту со дна души и многие годы питал ее силой своей любви, не замечая рубцов и шрамов, оставшихся на сердце после многотрудной борьбы за ее воплощение, он вдруг начинает замечать, что то, чего он так долго желал, уже совсем близко и вот-вот осуществится – возможно, уже завтра; именно на этом этапе его ожидает последнее препятствие: страх перед исполнением мечты всей его жизни» (Пауло Коэльо).

Родители согласились не возвращать его в клинику, уверяли, будто интересуются его журналистской работой, и больше не требовали, чтобы он приходил домой в определенное время.

Фернандо Морайс со своей книгой «Маг. Биоргафия Пауло Коэльо»

Мир

В 1967 году Пауло Коэльо примкнул к движению любительского театра, который в Бразилии в то время стал массовым явлением – не только явлением искусства, но и социального протеста. В один день августа того же года имя Коэльо появилось на страницах трех разных изданий о культурной жизни Рио. В театре «Арена» он был автором и режиссером спектакля «Сокровище капитана Беренгундо»; в «Санта-Терезинье» афиша гласила, что он драматург постановки «Аладдин и волшебная лампа», а в театре «Кариока» он выступал как актер в «Крылатом ягуаре» Валмира Аялы. В марте Пауло пригласили участвовать в большой постановке: речь шла о мюзикле «Трехгрошовая опера» Бертольда Брехта и Курта Вайля. Спектакль имел громкий успех.

Кто-то из друзей сказал начинающему актеру и драматургу, что видел в зале его родных: его семья смирилась…

«Духовная жизнь сводится к любви. Любят не потому, что хотят сотворить благо, или помочь кому-либо, или оберечь и защитить кого-то. Когда мы поступаем таким образом, то рассматриваем нашего ближнего всего лишь как объект, а себя – как людей, одаренных благородством и мудростью. Это не имеет с любовью ничего общего. Любить – значит причаститься другого человека и обнаружить в нем искорку Божьего огня» (Пауло Коэльо).

Тогда же он пристрастился и к наркотикам… как к составной части того сегмента общества, в котором он теперь существовал – артисты, писатели, художники – все, как правило, левых убеждений и свободных в своем поведении… От наркотиков он отказался – раз и навсегда – только в тридцатилетнем возрасте.

Паоло Коэльо с труппой театра

«Если то, что ты нашел, сделано из добротного материала, никакая порча его не коснется. И ты смело можешь возвращаться. Если же это была лишь мгновенная вспышка, подобная рождению звезды, то по возвращении ты не найдешь ничего. Зато ты видел ослепительный свет. Значит, все равно пережить такое стоило» (Пауло Коэльо).

В 1968 году Пауло вновь в жесточайшей депрессии, вновь громит свою комнату: сломанная мебель и разорванные книги… Но вместо «скорой помощи» он увидел молодого врача. Одного без шприца и смирительной рубашки.

Врач, присев на кровать, осмотрелся, и произнес:

– Разгромили все? Великолепно!

Пауло от неожиданности не вымолвил ни слова.

Врач же продолжал:

– Вы разгромили свое прошлое. Отлично! С ним покончено, начинаем думать о будущем. Хорошо? Я жду вас у себя в кабинете, будете приходить два раза в неделю. Мы с вами будем вместе с вами выстраивать ваше будущее.

Пауло лишь кивнул в знак согласия. Позднее он скажет: «Хороший психиатр должен быть чуточку сумасшедшим». Так оно, видимо, и было…

Врач встал с кровати, и, не прощаясь, вышел из комнаты… Пауло заметил в соседней комнате родителей, которые прислушивались к тому, что происходит у него в комнате. Врач не стал им ничего объяснять, а лишь кивнул головой и покинул дом Коэльо… Родители все еще не бросали надежды… Хотя и зашли «с другой стороны»…

«Когда любишь, нельзя ни стоять на месте, как пустыня, ни мчаться по всему свету, как ветер, ни смотреть на все издали, как солнце. Любовь – это сила, которая преображает и улучшает Душу. Когда я проник в нее впервые, она мне показалась совершенной. Но потом я увидел, что она – отражение всех нас, что и в ней кипят свои страсти, свои войны. Это мы питаем ее, и земля, на которой мы живем, станет лучше или хуже в зависимости от того, лучше или хуже станем мы. Вот тут и вмешивается сила любви, ибо, когда любишь, стремишься стать лучше» (Пауло Коэльо).

Рио в 1969 году

Пауло побывал в кабинете молодого врача пятнадцать или двадцать раз, пока тот однажды не сказал: «Теперь тебе пора ходить без поддержки. Ты практически здоров. Ты немного не в себе, но то же самое можно сказать обо всех нас»[7]7
  Ариас Х. Пауло Коэльо: Исповедь паломника.


[Закрыть].

Это не Пауло был «немного не в себе», это окружающий его мир оставался слегка взбудораженным, что передавалось всем его составляющим. «Времена не выбираю, в них живут и умирают»… Время, на которое пришлись детство и юность Пауло, было ох каким непростым: пятидесятые, шестидесятые годы XX столетия были временем если не глобальных, то все же потрясений, особенно для таких молодых умов, каким был и сам П. Коэльо. После окончания Второй мировой войны, ухода из жизни одного за другим самых беспощадных диктаторов Гитлера и Сталина мир не мог определиться, какой государственный строй самый оптимальный. Отсюда и новые диктаторы (особенно в странах, склонных решать свои проблемы посредством военных переворотов), столкновения диаметрально противоположных мнений – либерализма и консерватизма (столкновения, которое зачастую заканчивались гражданскими войнами), отсюда и общественная гиперактивность, особенно молодежи, которая не желала (впрочем, как обычно и как всегда) идти дорогами своих отцов, отсюда и многочисленные случаи действительно серьезных отклонений в психике… Не избежал этого и Пауло, росший в стране с политически неустойчивым режимом и в условиях постоянной борьбы за власть. Естественно, что политика не могла не влиять на человеческое сознание, и не иначе, как губительно. Протест стал его религией.

* * *

«Год 1969-й Бразилия начинала во мраке самой жестокой диктатуры за всю свою историю. 13 декабря 1968 года президент республики маршал Артур да Коста-и-Силва подписал «Институционный акт № 5», наглухо запечатавший последние отдушины свободы, еще остававшиеся после военного переворота 1964 года[8]8
  Артур да Коста-и-Силва, (1902–1969) – бразильский военный и государственный деятель, маршал, президент Бразилии в 1967–1969 годах. Артур да Коста-и-Силва был одним из организаторов переворота 1964 года, в результате которого был свергнут президент Ж. Гуларт. После установления военной диктатуры занимал пост военного министра. В 1966 году ушел в отставку, чтобы баллотироваться на пост президента Бразилии. Артур да Коста-и-Силва принес присягу президента 15 марта 1967 года, в день, когда была принята новая конституция Бразилии. На посту президента он запомнился как один из самых кровожадных диктаторов за всю историю Бразилии. Именно в годы правления Косты-и-Силвы в стране начался пятилетний период «бразильского экономического чуда». 13 декабря 1958 года правительство Косты-и-Силвы приняло Институционный акт № 5, который ограничивал гражданские права бразильцев и фактически провозглашал военную диктатуру в стране. Конституция потеряла свою силу, а Конгресс был распущен. По всей Бразилии прошли многотысячные митинги протеста, которые были жестоко подавлены армией. Также при Косте-и-Силве полицией были организованы так называемые «батальоны смерти», направленные на борьбу с левыми радикалами. В конце августа 1969 года у Косты-и-Силвы случился инсульт. Высшие военные чины Бразилии решили воспользоваться ситуацией и сместить недееспособного президента. В результате власть оказалась в руках военной хунты.


[Закрыть]. Подписанный президентом, документ этот, помимо множества иных ограничений общественных свобод и прав граждан, отменял неприкосновенность личности и давал правительству полномочия на цензуру прессы, театра, книгоиздания, а также право приостановить работу Национального конгресса»[9]9
  Морайс Ф. Маг. Биография Пауло Коэльо.


[Закрыть].

«Мы все боимся утратить то, что имеем, будь то наши посевы или самая жизнь. Но страх этот проходит, стоит лишь понять, что и наша история, и история мира пишутся одной и той же рукой» (Пауло Коэльо). С этого убеждения начинается сопротивление диктатуре. В Бразилии сопротивление шло через студенческие марши, литературу и театр. В маршах Пауло участвовал очень редко, скорее ради бравады или же в поисках острых ощущений от столкновений с полицией, чем из-за левых убеждений, свойственных в то время латиноамериканской молодежи.

Артур да Коста-и-Силва – президент Бразилии в 1967–1969 гг.

Он искал источники энергии в ином. Он стал настоящим хиппи – и по одежде, и по манерам поведения, и по образу мысли. В то же время обожал, казалось бы, буржуазные книги и кинофильмы (вроде «Шербурских зонтиков»). Не забывал он и о тех уроках религии, что усвоил в колледже (напомним – это единственное, что он вынес из его стен). Но религия так и оставалась в его сознании очень интимным вопросом, обсуждать который он мог либо только с самим собой, либо на страницах собственных произведений: «Если Божье благословение не принять, оно превращается в проклятье. Я ничего больше от жизни не хочу, а ты меня заставляешь открывать в ней неведомые дали. Я гляжу на них, сознаю свои неслыханные возможности и чувствую себя хуже, чем раньше. Ибо теперь я знаю, что могу обрести все, а мне это не нужно» (Пауло Коэльо).

Удивительно, как совмещалось все это в одном человеке – и тяга к серьезной (и не очень) литературе, и увлечение наркотиками, и хиппи, и политика. Хотя сам Пауло утверждал, что он далек от нее, он скорее обманывал сам себя. Стоит вспомнить хотя бы вот это его изречение – «наркотик – это для меня то же, что автомат для коммунистов и партизан» – и все встает на свои места.

Почти все встает на свои места…

«Если трава [наркотик], по мнению специалистов-наркологов, имеет свойство вводить потребителя в длительную прострацию, в продолжительный сон наяву, то на Пауло, похоже, она оказывала прямо противоположное действие. Нежданно-негаданно войдя в состояние гиперактивности, он в первые месяцы 1970 года инсценировал и поставил «Войну миров» Герберта Уэллса, совместно с драматургом Амиром Аддадом пробовал новые сценические приемы, посылал свои тексты на конкурс рассказа штата Парана и стал соискателем «Премии Эссо» по литературе (впоследствии премию упразднили). А еще успел написать три театральные пьесы: «Дороги мистицизма» – о падре Сисеро Романе Батиста, чудотворце с северо-востока Бразилии; «Восстание Плети. Историю у причала» – о восстании моряков в Рио-де-Жанейро в 1910 году; и сборник «Пределы сопротивления». Его он отправил в Национальный институт книги, орган федерального правительства, с просьбой об издании, но не прошел и отборочного тура. Его труд попал в руки критика и романиста Октавио де Фариа, который хоть и отметил, что рукопись не лишена известных достоинств, отправил ее в архив с красноречивым пояснением:

Пауло становится настоящим хиппи – и по одежде, и по манерам поведения, и по образу мысли

«Не могу скрыть своего замешательства перед столь странной книгой, поскольку, даже прочитав, не могу понять, к какому литературному жанру ее отнести и что означает пометка на обложке, гласящая, что «Пределы сопротивления» составлены из «одиннадцати Фундаментальных Отличий».

Между тем мечта стать писателем не уходила. Ни один его текст пока не занял призового места на тех конкурсах, куда он их посылал. «Со стесненным сердцем услышал я новость в „Репортере Эссо», – плачется он в дневнике. – Я проиграл еще один литературный конкурс. Не был даже отмечен жюри». Чтобы не отчаяться вконец, он продолжает набрасывать темы будущих произведений: «летающие тарелки», «Иисус», «снежный человек», «духи, воплощенные в трупах» и «телепатия».

Словно бы для того, чтобы отвадить Пауло от навязчивой идеи стать писателем, театр обеспечивал к нему больший интерес публики, нежели проза»[10]10
  Морайс Ф. Маг. Биография Пауло Коэльо.


[Закрыть].

Пауло, как и любой другой молодой человек, готов был перепробовать все, что предлагал ему окружающий мир – революцию, войну со старшим поколением, наркотики. Андеграунд стал его иконой, классики марксизма – учителями. Да, образования трезво разобраться во всей этой «теории» явно не хватало, но это только подстегивало интерес к «запретному плоду».

Пауло надо было переболеть радикализмом, как он переболел увлечением наркотиками.

* * *

Из интервью Хуану Ариасу:

– Что заставило тебя окончательно бросить наркотики?

– От наркотиков нельзя отказаться за один день. Я, например, отказывался от них постепенно.

Самый трудный период в моей жизни, когда я постоянно принимал всевозможные наркотики и галлюциногены, включая самые сильные и опасные, пришелся на семидесятые годы. И отказывался я от них по самым разным причинам.

– Почему ты так критически настроен по отношению к нынешним пропагандистским кампаниям против наркотиков?

– Потому, что в этой области допускаются чудовищные ошибки, – как в отношении наркотиков, так и в отношении курения.

Худшее, что тут можно сделать, – это демонизировать эти вещи, говорить, что это ужасно, неприятно, бессмысленно. По-моему, это означает отправить целое поколение в объятия наркотиков.

– Почему?

– Достаточно сказать молодежи, что наркотики – это ужасно, чтобы они показались привлекательными. Я очень верю в силу бунта, потому, что без него нет жизни. А юность принципиально, физиологически склонна к протесту.

– Почему ты стал принимать наркотики?

– Из чувства протеста, ведь это было запрещено, а меня привлекало все запретное. Для меня и для всей молодежи 1968 года это был способ заявить о нашем несогласии с поколением родителей. Мы протестовали разными способами, и наркотики были одним из них.

Хуан Ариас – автор книги «Пауло Коэльо: Исповедь паломника»

Меня всегда тянуло к крайностям, я не любил полутонов, и сейчас, слава Богу, не люблю. Поэтому мне нравятся слова из Библии: «О, если бы ты был холоден или горяч! Но, как ты тепел, а не горяч и не холоден, то я извергну тебя из уст Моих».

Я тебе говорил, мне нравится быть воином света, вести бои, поэтому мне трудно представить себе мир, пребывающий в гармонии.

Для меня Солнце – символ как раз того, о чем я сейчас говорю. Солнце – это жизнь, оно дает нам свет, но оно на самом деле не гармонично, это огромный атомный взрыв, и мы умрем, если приблизимся к нему.

– Значит, ты втянулся в наркотики из чувства протеста, потому что это было нечто запретное и могло служить способом противостоять закосневшему обществу того времени. Почему ты отказался от них?

– Как я тебе уже говорил, это случилось по разным причинам. И первая из них – страх. Я зашел уже очень далеко: кокаин, галлюциногены, ЛСД, пейот, другие наркотики фармацевтического происхождения.

Я постепенно отказывался от самых сильных, оставив только кокаин и марихуану.

Но сейчас именно кокаин кажется мне воплощением дьявола, он обладает сатанинской энергией, которая производит обманчивое и разрушительное впечатление всемогущества, отнимающее способность принимать решения.

– Но в то время ты этого не замечал.

– Да, я постоянно употреблял кокаин, и ничего плохого не происходило. Я принимал его с друзьями. Как ни странно, он не вызывал во мне каких-то особенных ощущений. Но очень мне нравился, поскольку давал ощущение огромной власти, силы и благополучия.

– Но ведь из-за него у тебя и случались ужасные приступы паранойи.

– Да, когда я в третий раз вышел из тюрьмы, то вместе со знаменитым певцом Раулем Сейшасом решил поехать в Нью-Йорк. Моя паранойя была так велика, что я уже не мог жить здесь, в Рио-де-Жанейро.

Я выходил на улицу и думал, что за мной следят, говорил по телефону, и мне казалось, будто меня подслушивают. Помню, во время Кубка Мира 1974 года я подумал, что смогу спокойно выйти на улицу, потому что играют Бразилия и Югославия.

Я подумал: все улицы опустеют, ведь все, начиная с военных, будут смотреть матч и никто не будет за мной следить. Я сказал себе: «Или выйду сегодня, или вообще больше не выйду». Мне было безумно страшно.

– И ты вышел на улицу.

– Да, я помню, улицы были пусты. Я то и дело заглядывал за угол и говорил себе: «Если кто-то идет за мной, я это сразу замечу». Но наступил момент, когда моя паранойя настолько обострилась, что я больше не мог так жить, просто не мог. И я решил поехать в США.

Тогда-то я и бросил все, всех своих друзей, поступив с ними очень подло. Рауль меня очень хорошо понял. Он подумал, что, если бы и у него началась такая же паранойя, он, возможно, поступил бы так же.

Но, в конце концов, и ему передался мой страх, и тогда мы решили уехать вдвоем в Нью-Йорк и покинули Бразилию.

– Но и там ты продолжал принимать наркотики?

– Да, тогда кокаин был для меня главным наркотиком, хотя он и не оказывал на меня особого действия, только пробуждал во мне одновременно паранойю и ощущение всемогущества.

– И в Нью-Йорке ты испытал все опасности, связанные с наркотиками.

– Да, я это прекрасно помню. Это случилось в тот день, когда президент США Никсон подал в отставку, восьмого августа. У меня там была девушка, мы остановились в Виллидже, и там оба приняли кучу кокаина.

И вот впервые, спустя почти год после того, как я начал употреблять кокаин, я почувствовал, какова его сила. Поэтому я говорил тебе, что те, кто так рьяно борется с наркотиками, ошибаются.

Кокаин ужасен, потому что оказывает удивительное действие. В тот день я особенно остро почувствовал действие наркотиков. Мы видели отречение Никсона, потом пошли гулять на Таймс-сквер, а оттуда на дискотеку.

– А когда ты осознал, что с тобой происходит?

– Когда мы вернулись с дискотеки, как ни странно, мы не занимались сексом. Мы пришли в девять утра, мне не спалось, и я помню свою девушку, лежащую обнаженной в постели. В тот момент у меня было наитие. Я подумал: «Если буду продолжать так принимать кокаин, я себя погублю».

Помню, я посмотрел в окно, на улице никого не было. Это не было что-то конкретное, просто очень острое чувство, что я двигаюсь к своей смерти.

До этого я чувствовал себя спокойно, потому что, по сравнению со многими моими друзьями, которых погубили наркотики, на меня они так не действовали. Но в тот день я понял, что, если не брошу, меня ждет такой же конец…

– И ты решил оставить наркотики.

– Да, в ту минуту, перед своей обнаженной подругой на кровати, я дал себе клятву, а я очень редко делаю подобные вещи. Я сказал себе: «С сегодняшнего дня я никогда в жизни не притронусь к кокаину». А ведь, в том, что касается наркотиков, очень трудно сказать: «Никогда больше».

– И ты сдержал клятву.

– До сегодняшнего дня. Я в то время продолжал употреблять только марихуану. Но клятву навсегда отказаться от кокаина сдержал.

Я не давал подобных клятв в отношении сигарет и продолжаю курить до сих пор, хотя и знаю, что это вредно. Но никаких наркотиков.

На улицах Рио. 1970 год

Поэтому я и говорю, что тот день восьмого августа 1974 года, день отставки Никсона, очень много значил для моей будущей жизни.

– Но в конце концов ты отказался и от марихуаны.

– Да, когда был со своей женой Кристиной в Амстердаме. Я начал осознавать, что марихуана всегда дает мне одно и то же ощущение, в котором, по большому счету, нет ничего особенного, что в этом нет смысла и лучше бросить.

И с того времени, с 1982 года, Пауло Коэльо никогда больше не принимал каких-либо запрещенных наркотиков.

– Почему, как ты думаешь, нынешние молодые люди продолжают все так же тянуться к наркотикам?

– Думаю, по той же причине, что и мы, хотя, может быть, есть и другие: ведь взрослым кажется, что это ужасно. Потом юноша выкуривает косячок и понимает, что ничего тут нет ужасного, что это даже помогает в сексе.

– А что же им нужно говорить?

– Что этим-то наркотики и опасны, потому что дают удивительные ощущения, не позволяя при этом увидеть, как они тебя постепенно губят, уничтожают твою волю, превращают в автомат, в раба, неспособного принять в жизни ни одного решения.

Поэтому я и говорю, что это дьявольская штука. Это ловушка, великий обман. Помню, мы это пережили вместе с той женщиной, которую похитили и пытали вместе со мной в полулегальной казарме.

Мы жили, двадцать четыре часа в сутки находясь под воздействием разных наркотиков. Мы себя не контролировали. Ездили в Соединенные Штаты с наркотиками в чемодане, рискуя попасть в тюрьму. Нам было все равно, мы ни о чем не задумывались.

Не знаю, до чего бы я дошел, если бы продолжил идти по той же дорожке. Возможно, кончил бы так же, как некоторые из моих друзей.

Пауло и Вера Рихтер (первая жена Коэльо). 1970 г.

Я тебе говорил, что кокаин – очень опасный, дьявольский наркотик. Но многие люди, агитирующие молодежь против наркотиков, ведут себя лицемерно и безответственно, потому что сами не пробовали наркотиков и говорят вслепую, не зная, о чем речь.

– Что ты говоришь о наркотиках, когда тебя просят публично высказаться?

– Всегда говорю, что я против, потому что на своем опыте испытал, насколько это опасно. И что я настолько против, что придерживаюсь в этом традиционных взглядов, считаю, что наркотики нельзя легализовать.

Хотя может показаться, что тут есть противоречие. Как я уже говорил, наркотики привлекают, прежде всего потому, что запрещены. Но исходя из моего мучительного опыта, я предпочитаю, чтобы они так и остались под запретом»[11]11
  Ариас Х. Пауло Коэльо: Исповедь паломника.


[Закрыть].

* * *

В конце 1970 года Пауло поступил сразу на три факультета: юридический – в институте «Кандиду Мендес»; режиссерский – в Национальной школе театра, и связи – в Папском католическом университете в Рио. Но тяга к чтению опять все перевешивает, он читал запоем и все подряд: от Сервантеса до Кафки, от Жоржи Амаду до Скотта Фицджеральда, от Эсхила до Олдоса Хаксли, от Александра Солженицына до Станислава Понте Преты (бразильского юмориста). Пауло не только проглатывал книгу за книгой, но и писал небольшой комментарий к каждому роману или рассказу, и, подражая литературным критикам, как правило, очень жестоко расставлял всех и вся на свой вкус по «ранжиру дарования».

Университет он так и не закончил, хотя дольше всех учился на юридическом факультете. И в последующем было желание получить высшее образование, но…

В 1970 году Коэльо путешествовал по Мексике, Перу, Боливии, Чили, Европе. В течение трех недель Пауло бродил по музеям, осматривал руины и храмы на своем туристическом маршруте, продолжавшемся от Ниццы через Рим, Милан, Амстердам и Лондон до Парижа.

В путешествии по миру

В 1971 году, он, имея в кармане всего 300 долларов, совершил путешествие по США и Мексике. «Привыкнув к американскому изобилию, он все пять дней пребывания в Мексике не скрывал возмущения при виде явной нищеты, выплеснутой на улицы, как и в Бразилии. Пауло испробовал все грибные настойки и чаи из галлюциногенных кактусов, какие только мог, а когда у него не осталось ни гроша, сел в автобус до Нью-Йорка и провел там еще три дня. А потом вернулся домой»[12]12
  Морайс Ф. Маг. Биография Пауло Коэльо.


[Закрыть]. Дома он продолжал посещать занятия по специальности «режиссура» на философском факультете университета штата Гуанабара, который впоследствии станет университетом Рио-де-Жанейро (учебу скоро бросит – раз и навсегда), а также настойчиво пытался публиковать в местной прессе («Жорнал», «Жорнал до Бразил», «Трибуна да Импренса», «Паскима») свои статьи. Что-то удавалось, что-то – нет. Но он не унывал. Для него это была прекрасная школа выработки собственного стиля.

Затеял он еще и собственное издание «2001», отличавшееся андерграундным характером. Вышло, правда, всего два номера, но и их бы хватило для ареста и тюремного заключения. Время в Бразилии было тогда суровое.

В это время он познакомился с работами противоречивого английского мистика Алистера Кроули, повлиявшими на его творчество[13]13
  Кроули Алистер (1875–1947) – один из наиболее известных оккультистов-каббалистов, черный маг. Таролог, автор колоды «Таро Тота».


[Закрыть]. Когда в жизнь Пауло Коэльо вошел рок-певец Рауль Сейшас, будущий писатель был по самую макушку погружен в герметичный и опасный мир сатанизма. Пауло Коэльо писал тексты анархического характера для Р. Сейшаса.

Первый плод творческого союза появился в 1973 году – это был долгоиграющий диск под названием «Криг-Ха, Бандоло!»

«Выход диска не стал сенсацией, однако на текущем счету Пауло впервые появились настоящие деньги. Он не поверил своим глазам, когда в отделении «Банко до Бразил» на Копакабане ему сообщили (прошло всего несколько недель после выхода пластинки), что «Филипс» перечислил на его счет ни много ни мало 240 млн. крузейро (около 40 тысяч долларов)».

Пауло в США

«– Знаешь, кто больше всех страдает от одиночества?

Это – человек, сделавший успешную служебную карьеру, получающий огромное жалованье, пользующийся доверием и начальников, и подчиненных, имеющий семью, с которой проводит отпуск, детей, которым помогает готовить уроки, а в один прекрасный день перед ним появляется кто-то вроде меня и задает ему вопрос: «Хотел бы ты поменять службу и зарабатывать вдвое больше?»

И тогда человек, у которого есть все, чтобы быть любимым и счастливым, становится несчастнейшим существом. Почему? Потому что ему не с кем поговорить. Он раздумывает над моим предложением и не может обсудить его с сослуживцами, потому что они начнут отговаривать его и убеждать остаться на прежнем месте. Он не может поделиться мыслями с женой, которая была свидетельницей его многолетнего восхождения, понимает, что такое стабильность, но не понимает, что такое риск. Он ни с кем не может поговорить, а ведь ему предстоит радикально изменить свою жизнь. Ты понимаешь, что должен чувствовать такой человек?» (Пауло Коэльо).

В декабре 1976 года вышел в свет пятый альбом Сейшаса и Коэльо (сочинившего тексты десяти песен из одиннадцати) – «Десять тысяч лет назад», – сразу же завоевавший себе поистине ошеломляющий успех.

В 1973 году с Раулем Сейсашом

В результате Сейшас стал суперзвездой (второй их альбом пользовался огромным успехом, он разошелся тиражом более 500 000 экземпляров – впервые в жизни Пауло заработал приличные деньги в общей сложности до 200 000 долларов), а самой известной их с Коэльо песней до сих пор является «Sociedade Alternativa». В то время у подростков по всей Бразилии на слуху был ее припев: «Делай что хочешь – вот и весь закон. Да здравствует альтернативное сообщество: Число 666 – это и есть Алистер Кроули». За все время совместной работы, до 1976 года, они с Раулем Сейшасом сочинили более шестидесяти песен, буквально преобразивших бразильскую рок-музыку.

«В 1973 году вместе с Раулем Сейшасом пришел к выводу о том, что «мир переживает интенсивный период тоски и упадка», одновременно с этим определив для себя, что карьера певца завершится быстро и бесславно, если он не присоединится к какому-либо мощному движению. И что они с Сейшасом решили «капитализировать окончание эпохи хиппи и внезапный интерес всего мира к магии и оккультизму», что побудило подследственного заняться изучением литературы некоего эзотерического сообщества ОТО, после чего с тем же Раулем Сейшасом он задумывал создание «Альтернативного общества», зарегистрированного в соответствующих структурах во избежание кривотолков и недоразумений, с каковой целью они представит программу и основные концепции в Федеральную службу цензуры, настаивая на том, что «их цель – не оппозиция правительству, но исключительно желание заинтересовать молодежь деятельностью иного рода»»[14]14
  Морайс Ф. Маг. Биография Пауло Коэльо.


[Закрыть].