Текст книги "Амория"

– Не позволю! – ревел он, – только не туда! Вот срань!

Всё ещё борясь с собой, я торопливо подошёл к нему и тоже чуть не получил. Конечно, я не собирался геройствовать и драться с этим буйным, просто хотел потянуть время до прибытия подмоги. Нужно же хоть попытаться, пока он никого не покалечил!

– Ах ты сраный предатель Земли, только сунься ко мне!

– Остынь, я из СИВЗ, – выкрикнул я, едва увернувшись от его тяжёлого кулака. Лысоватый человек вперил в меня маленькие подозрительные глазки.

– Август Яролист. Восемнадцатый город, – пришлось озвучить то, что хотелось бы забыть, как страшный сон, чтобы у него было больше оснований мне верить. Мужик просиял щербатой улыбкой:

– Ты тоже шпион, да?! Меня послали следить за базой этих межпланетных эксплуататоров, этих захватчиков Земли и похитителей землян, и меня засекли. Схватили, притащили в этот адский лагерь, где одни пендосы и…

– Почему вы… Ты так не хочешь лететь на Аморию? – перебил его я.

– Я слышал об этом проклятом ББогом месте, гнезде грехов, планете этих грёбаных тормознутых зелёных извращенцев… Да я лучше позволю отвезти меня на Солнце, чем туда! Ты думаешь здесь ад? Не-ет, это на Амории Сатана правит бал! Моё тело поймали, да, что уж тут поделаешь, пусть издеваются как хотят. Но душу мою им не погубить! – человек кричал, хотя я стоял так близко, что до меня долетали капельки слюны.

– То есть, ты категорически отказываешься лететь на эту планету? – спросил я, стараясь сохранять невозмутимость.

– Во имя Искупления и Спасения Земли и моей души! Человеку из СИВЗ там делать нечего!

Я обратился к одному из колобков (тому, кто не пострадал от рук моего соплеменника) на ломаном земглише, который успел освоить, пока маялся здесь бездельем:

– This man doesn't want to go to Amoria. Can I?

К тому моменту нас обступили ещё несколько служащих-инопланетян, из них пара жижиков. Они ждали, чем кончится наш разговор, надеясь, видимо, что я успокою своего невменяемого земляка. Тот, к кому я обратился, важный жижик с электронным блокнотом, сверился со списками пассажиров и уточнил:

– Хотите полететь вместо него? В принципе, почему бы и нет. Пожалуйста, назовите ваш номер в списке станции.

Я назвал номер, с замиранием сердца наблюдал, как он что-то тыкал в своём планшете, и гадал, неужто я смогу наконец-то улететь отсюда, вместо того, чтобы ждать ещё месяцы или, кто знает, годы.

– Готово. Пожалуйста, пройдите инструктаж вместе с другими пассажирами, – он жутковато улыбнулся бежевыми губами.

СИВЗовец опомнился только сейчас:

– Т-ты знаешь их язык? Что происходит?!

Мне вдруг безумно, непреодолимо, до дрожи захотелось съязвить:

– Поздравляю, ты не летишь на Аморию.

– А кто летит? Что ты им сказал? – недоумённый землянин сбросил с плеча руку колобка. Я обернулся, уже отходя к шаттлу.

– Я лечу.

– Дурак, ты же своей душой жертвуешь. Неужто ради спасения моей? Не стоит, малой, что ты!

Меня охватило раздражение, я вспомнил, почему стал таким мизантропом, живя среди таких же недалёких и суеверных граждан Восемнадцатого города.

– За мою душу не переживай. Я лечу туда, так как убедился, что типов вроде тебя там точно не будет.

– Ах ты, сукин сын! – лысоватый взревел и с неожиданной быстротой бросился на меня. Холодный железный пол ушёл у меня из-под ног и прыгнул под рёбра, в ушах раздался звон, когда землянин приложил меня головой об пол. Но даже сквозь этот звон и собственное судорожное дыхание (туша соотечественника придавила меня к полу) я расслышал его горестный вопль:

– Предатель Земли! Выучил их мерзкий язык и стал их подстилкой, да?! Из-за таких как ты всё это дерьмо и случилось! Если бы не гады вроде тебя, нам было бы нечего искуплять!

И кто меня за язык тянул! Двое жижиков попытались оттащить его от меня, и мужчина от души врезал одному из них прямо в нос, как ранее колобку. Аморфная плоть промялась под его кулаком, словно подтаявший пластилин. Затем выправилась безо всякого вреда. Жижики были углеродной, но не клеточной формой жизни. Их сложную полимерную структуру почти невозможно разрушить механически. Руки инопланетян обтекли руки моего обидчика и отвердели, создав безболезненные, но прочные оковы. Его наконец оттащили от меня, и я вздрогнул, почувствовав тянущие за одежду мохнатые лапы, но это просто колобок пытался помочь мне встать.

– Вам нужно в лазарет!

– Нет-нет, всё в полном порядке, я готов! – в панике ответил я. Пугала сама мысль о том, что шаттл может улететь без меня.

– Ну, как скажете, – колобок бы, уверен, недоверчиво покачал головой, будь она у него. До нас ещё долго доносились исступлённые крики землянина, уводимого жижиками:

– Будь ты проклят! Твоя душа сгниёт, Август, ты летишь прямиком в ад! ГГосподь накажет тебя, так и знай! ПРЕДАТЕЛЬ ЗЕМЛИ!

Делая вид, что ко мне это не относится, и что все в гавани не глазеют на нас со смесью удивления, опасения и сочувствия на лицах, я доковылял до шаттла и стал слушать инструктаж. Его вёл один из "тормознутых зелёных человечков", правда, сейчас скорость его движений и речи была вполне нормальной. Ну, то есть как, "речи": излагал он с помощью жестов и пальцев, мельтешащие движения которых хитроумный имплантат превращал в голос, раздающийся из динамика.

Почему же я часто видел аморийцев замедленными? Может, иногда они просто энергию экономят? Кто ж разберёт инопланетян! Как я понял, он как раз и был представителем коренной аморийской расы. Объяснения правил поведения на космическом корабле дальнего следования сводились, в основном, к тому, что нужно быть адекватным. А не как тот парень, проклявший меня на чём свет стоит. Уже в конце инструктажа, когда люди начали садиться в шаттл, ко мне подошёл колобок с расквашенным, но уже заклеенным (каким-то регенеративным нанопластырем) носом. Из его переводчика донеслось:

– Спасибо, что заступились за меня. Возьмите, пожалуйста, мой друг. Вы можете съесть это. Землянам это не противопоказано.

Он протянул мне маленькую прямоугольную упаковку, в которой позже я идентифицировал пачку жвачки. Хм, надо будет приобрести переводчик покруче и поиграться с настройками, добавив земного сленга, а то получается как-то совсем не натуралистично. Уверен, на самом деле этот парень сказал что-то вроде "держи, братан, можешь схавать это, авось не отправишься". Жвачка по вкусу напоминала смесь малины и хвойного освежителя воздуха, но я жевал её с истинным наслаждением, ведь сладкого на станцию не завозили. Правда, примерно полпачки раздал своим попутчикам, уж очень выразительные взгляды они на неё бросали.

Что ж, может, бывший шпион и прав, и я действительно отправляюсь в ад. Тогда мне будет скучно, ведь я там уже побывал.

Живя на астероидной станции, я вроде бы свыкся с мыслью, что нахожусь не на Земле и вряд ли уже когда-нибудь вернусь на неё. Однако сейчас, стоило задуматься от том, что несёшься в космическом пространстве, не пойми куда, с околосветовой скоростью, и экзистенциальный ужас уже тут как тут. Иногда я даже специально вызывал это состояние, чисто со скуки. Ни с кем из соседей по каюте (мы путешествовали по четыре человека) я не подружился, поэтому их болтовня порядком раздражала. Для этих людей я был просто странным парнем из СИВЗ, получившим на орехи от своего соотечественника перед отлётом.

К моей огромной радости, на корабле было несколько компьютеров с выходом в межпланетную информационную сеть, а ведь раньше я даже не был уверен, что такая сеть существует: вдруг все инопланетяне слишком разные, чтобы пользоваться одним способом представления информации? Оказывается, для слепых и глухих рас существовали пластичные экраны, способные принимать формы, несущие необходимую информацию (что-то вроде шрифта Брайля на максималках), и даже запаховые, интерфейсы, кодирующие данные в виде концентрации разных веществ. Может, есть и ещё какие-нибудь извращения, например, для тех, кто общается с помощью температуры или магнитных полей, просто я о них пока не знаю.

Разумеется, я для начала решил разузнать побольше об Амории. Если честно, не нашёл ничего зловещего: планета из тех, что мы эгоцентрично называем "земного типа", большая часть покрыта океаном, разумная раса одна, гуманоидная. За исключением дополнительной фаланги пальцев, отсутствия голосовых связок и наличием сумки… Так, вот это уже интересно… Аморийцы отличались от землян способностью к фотосинтезу, развившейся у всего типа, к которому принадлежал их вид, и осуществимой при помощи симбиотических бактерий. Чтобы как-то отойти от этих биологических подробностей, я перешёл к разделу о социальной организации и обнаружил там развитые биотехнологии, непонятный социальный строй и групповые браки в придачу. Ладно, по крайней мере, меня не сошлют в крестовый поход, потому что население Амории не делилось на страны. Видимо, подобные признаки отсталости присущи только Земле и другим клоповникам космоса.

Когда мы покинули Солнечную систему, можно было наконец-то перейти в гипер-прыжок. Я спросил у члена экипажа, который готовил нашу каюту к погружению в анабиоз, почему нельзя было прыгнуть раньше.

– Я, конечно, понимаю, что вы не очень любите свою систему, – ответил тот, – но не хотелось бы ненароком взорвать или расплющить какую-нибудь безобидную планету. Гиперпрыжки создают мощнейшие взрывы, а также локально искажают гравитационное поле.

– Жёсткая штука. А нас он не исказит?

– Не переживайте, большинство землян переживают прыжки, – нравится мне его оптимизм, однако, – но перегрузки действительно серьёзные, поэтому, пожалуйста, ложитесь в эту капсулу.

К тому времени нас четверых уже привели в "прыжковый" отсек, где располагались "аквариумы-гробы", заполненные специальной неплотной обогащённой кислородом жидкостью. Мне лишь с большим трудом удалось преодолеть панику и заставить себя вдохнуть её. Лёгкие обожгло, но я терпеливо лежал, пытаясь восстановить дыхание. Силуэт бортпроводника, видимый сквозь слой жидкости, помахал мне рукой и закрыл крышку. Я оказался в состоянии сенсорной депривации, но это даже расслабляло. Или это снотворное, растворённое в дыхательной жидкости, начало действовать?.. Я успел подумать, что космонавты доверяют технике, как всесильному божеству, ведь экипаж засыпает вместе с пассажирами. Что будет, если что-то пойдёт не так, и мы затеряемся вне пространства и времени? Или прыжок работает не так?.. Надо бы получше изучить этот вопрос…

Глава 8. Немое гостеприимство

И был сон. И во сне были люди. Если быть точным, аморийцы, в таком количестве, в каком я и землян-то никогда не видел. Я стоял посреди толпы зеленоволосых, а они всё шли и шли куда-то, к свету и жару. Я встал на цыпочки, чтобы разглядеть, к чему они всё стремятся, но сияние слепило глаза. Чтобы не быть задавленным толпой, я попробовал идти в ту же сторону, но вскоре стало так жарко, что моё тело воспротивилось… Я остановился в нерешительности. Хотел обратиться к одному из инопланетян, но вспомнил, что они немы.

Заглянул в ближайшие лица и увидел безмятежное счастье, настолько необоснованное, что напоминало безумие. Оно напугало меня, и я побежал в обратном направлении, прочь от пламени, к которому так стремились аморийцы, грубо расталкивая их, пытаясь кричать… Голос пропал. Я убежал так далеко, что толпа осталась позади. Разгорячённое тело отреагировало болью на внезапный порыв холода. Тишина – непробиваемая, будто в космическом вакууме. Голос так и не вернулся, исчезло, казалось, даже дыхание, вместе с самой жизнью…

Я проснулся со слезами на глазах и дрожащими пальцами. Однако вскоре успокоился, увидев, что капсула раскрылась, как перезрелый плод, и с потолка приветливо мигает цепь лампочек. Интересно, сделал л я правильный выбор, добившись полёта на Аморию?..

…И кто назвал её? Ведь если аморийцы немые, название планеты на земглише не может быть примерным звуковым переложением. Наверняка, это несёт какой-то смысл. "Амория" – от слова море? Там же много морей. Хотя вряд ли. Вообще по-латыни "мор" и "морт" означает смерть, а приставка "а" – отрицание. Это могло бы быть правдоподобной версией, типа "Бессмертия". Только тогда правильнее было бы не Амория, а Иммортия…

Мне не удалось закончить своих лингвистических изысканий, потому что шаттл, пару часов назад отделившийся от корабля, вышедшего на орбиту Амории, наконец-то приземлился. Это был уже не тот корабль, что вёз меня сюда: крупногабаритные межсистемные суда останавливались на другой планете системы Амории – тоже с твёрдой поверхностью, но непригодной для жизни. Не устаю всё-таки удивляться межпланетным технологиям – нас едва тряхнуло. Дальше нас с немногочисленными попутчиками и вовсе раскидали, кого куда. Я немного напрягся, почему-то до этого мне казалось логичным, что землян поселят небольшими группами.

Какое-то оформление документов, сути которого я не понял, потом поездка в почти обычном на вид автобусе – я вообще не участвовал в собственной транспортировке, словно маленький ребёнок или питомец. Или вещь… Оставалось лишь успокаивать себя мыслью, что меня вряд ли везли бы в такую даль, тратя топливо, еду и нервы, чтобы потом как-нибудь быстро потратить. Но это может означать также, что придётся мучиться очень, очень долго.

Автобус остановился в живописной местности, покрытой сочной зеленью, оттенок которой был таким насыщенным, что казался неестественным моему взгляду, привыкшему к пыли и темени. Однако могло быть и хуже: гигантские фиолетовые грибы или бесконечная пустыня в горошек или клеточку могли бы свести меня с ума. А тут, если не приглядываться, то и не заметишь, что деревья скорее напоминают древовидные хвощи и папоротники.

Дома здесь встречались редко: один был в нескольких десятках шагов от меня, когда я ступил из автобуса на идеально ровный тротуар. Пара других едва виднелась в отдалении сквозь странную рощу. От дома (одноэтажного, но явно довольно просторного, со сглаженными углами) ко мне направлялись двое. Ещё можно рвануть к роще – возможно, смогу оторваться. Но если поймают после этого… Да уж, это было бы неудачным началом знакомства.

Так что я терпеливо дождался, пока парочка аморийцев приблизилась вплотную. Некоторое время мы молча стояли, уставившись друг на друга. Мне никто никогда не рассказывал, как следует себя вести в такой ситуации. Они тоже, кажется, были растеряны. Всё-таки аморийцы – практически близнецы землян, что даже в космических масштабах встречается очень редко. Несмотря на травянисто-зелёные волосы и охристо-жёлтую кожу, я предположил, что тот, что покрупнее – мужчина (парень? Самец? Особь мужского пола? Как вообще корректно говорить об инопланетянах?). А вторая, должно быть, женщина. Хотя одеты они были одинаково: в довольно короткие шорты и свободные майки, в общем, по погоде. А я в своей непонятной кофте, какие выдавали землянам, вынужденным эвакуироваться без вещей (то есть, всем), уже начинал конкретно запекаться. Меня уже не шокировали их отличия от землян во внешнем строении, всё-таки, я успел повидать и более экзотичных существ. Наоборот – напрягала схожесть. И их откровенная одежда – в СИВЗ бы за такую грозило публичное физическое наказание за разврат. Там не позволялось разгуливать по улице со штанинами или юбками выше колен и рукавами короче середины плеча. Так что обнажённые плечи и ляжки аморийцев меня мягко говоря напрягали.

В конце концов, парень протянул мне руку. Я попробовал пожать её, но он явно имел в виду не это, потому что осторожно сжал мою кисть и решительно повёл меня к дому. Так же поступила и девушка, взяв меня за вторую руку. Наверно, так чувствуют себя дети, которых мама и папа впервые ведут в школу. Только тут "мама" была почти на голову ниже меня, хоть я и сам не великан, да и годилась скорее в сёстры. И подростковая одежда в сочетании с волосами, собранными в два хвостика, придавали ей ещё более детский вид. Вообще, если бы я не навидался всякого по пути сюда, меня бы шокировал её вид – в СИВЗ не принято разгуливать по улице в столь откровенной одежде.

Итак, мы вошли в дом, точнее, одну из его секций. Тут уж я пришёл в полнейшее смятение, потому что в гостиной (или как там у них называются подобные комнаты) меня поджидало её трое. Мои руки отпустили, но мне не пришло в голову ничего умнее, чем стоять, как вкопанный, и стараться не забыть, как дышать. Хотелось как-то нарушить эту идиотскую тишины, с языка рвалось что-то вроде "вам, наверное, интересно, зачем я вас здесь собрал" или "не хотел травмировать вашу психику, ребята, но вы приёмные". В конце концов я очень криво и с большим трудом улыбнулся. Очевидно, на Амории такого жеста не существовало, да и мимические мышцы губ у немых аморийцев были не так хорошо развиты, как у землян. Но они очень постарались повторить мой жест, так что получилось похоже на заседание клуба людей с параличом лица. Зато обстановка немного разрядилась. Тот парень, что привёл меня (высокий и довольно крупный, но с очень мягкими и спокойными чертами лица), спохватился первым, достал из кармана маленький планшет и что-то набрал в нём.

Мне пришло уведомление на имплантат в ладони, которым землян снабдили ещё на астероидной станции. Что-то вроде "этот пользователь хочет отправлять вам сообщения". Я позволил ему подключиться, и теперь он мог печатать на аморийском, а мне текст приходил сразу на земглише и высвечивался в углу поля зрения. Хм, было бы неловко признаться, что я ещё плохо знаю этот язык, так что придётся втихую пользоваться словарём. Через минуту ко мне подключилась и остальная группа. Высокий напечатал "привет", и тут же ко мне, словно текстовое эхо прилетело ещё пять приветов. Этот парень у них типа главный? Или просто лучше изучил тонкости общения с инопланетянами?..

– Ну… Доров, – неуверенно ответил я вслух. Аморийцы оживлённо переговорились о чём-то быстрыми движениями пальцев, видимо, им нравилась экзотика земного голоса. Они по очереди стали представляться, но имплантат, разумеется, не переводил имена собственные, поэтому для меня сообщения выглядели как: "привет, меня зовут [непереводимое слово]", "а я [непереводимое слово], рад познакомиться". Также они показали свои имена на пальцах, но я и их не смог бы повторить, не выломав себе суставов.

– Ага, хорошо, я как-нибудь в другой раз выучу… Э… А я Яро. Или можно Яр. Но вы это, конечно, тоже не сможете сказать… Чёрт, – я сбивчиво проговорил всё это с помощью голосового ввода и отослал, а потом подождал, пока устройство справляется с расшифровкой и переводом.

– Ты хочешь поесть, овраг? – высветился заботливый вопрос. Почему овраг-то?! Переводчик дословно понял слово "яр"? Мне точно нужно разобраться в местной технике и запрограммировать её нормально!

– Не откажусь, – может, совместная трапеза поспособствует налаживанию коммуникации.

Существа с однинаковой жизненной формой закономерно будут пользоваться похожими вещами, поэтому меня посадили за почти нормальный стол и положили еду в почти нормальную прямоугольную тарелку.

– Эта аморийская еда, но она для тебя не ядовита, я тщательно следил за составом, – сообщил (всё тем же сложным способом) стройный парень с каре и в чулках, за которые в СИВЗ можно было легко отправиться на костёр.

– А я постарался это вкусно приготовить, – вставил здоровяк с мягким лицом.

– Спасибо, – я с недоверием разглядывал мелко порубленные овощи и что-то, похожее на тонкий ломтик мяса бледно-жёлтого цвета.

– Но много её тебе пока нельзя, придётся привыкать постепенно. Так что вот ещё брикет с земными питательными веществами и отдельно витамины.

– Спасибо ещё раз, – неловко ответил я. И всё-таки что им от меня нужно?! Никто не стал бы так из кожи вон лезть ради незнакомца просто по доброте душевной!

Мясо оказалось плотным, немного похожим на земную рыбу. Наверное, земные ракообразные были на вкус примерно такими же, только мне не довелось их попробовать. Тип животных, к которому принадлежали и аморийцы, пользовался для транспорта кислорода по крови тем же дыхательным пигментом, что и земные насекомые. Поэтому их кровь, по идее, тоже должна быть прозрачной или светло-жёлтой. А в коже есть немного меланина и хлорофилла, что и придаёт ей горчичный оттенок. Или "тысяча и один бесполезный факт, который ты прочитаешь, чтобы занять себя на космическом корабле".

Поев, я захотел где-нибудь уединиться и попытаться всё осмыслить. Девушка с хвостиками и ещё один амориец совершенно непонятного пола, зато с зелёными веснушками по всему лицу, одновременно попытались со мной "заговорить". Но тот, что приготовил еду, укоризненно взглянул на них, и сложил пальцами несколько фраз. "Хвостики" кивнула и встала из-за стола, жестом показав мне следовать за собой.

Я пошёл за девушкой по короткому коридору с прозрачными стенами, сквозь которые была видна зелень дорога, по которой я приехал. В конце коридора была только одна дверь, обитая каким-то мягким материалом. Хвостики предложила мне написать на ней своё имя. Я выцарапал ногтём две корявые бувкы, и она одобрительно кивнула, напечатав:

– Мы пристроили эту комнату специально для тебя. Я читала, что земляне чувствуют себя комфортно только при соблюдении личного пространства.

– Да, поэтому большинству из нас нас некомфортно на Земле, – усмехнулся я. Девушка попыталась повторить моё выражение лица, с фырканьем выдохнув воздух из носа, растянув губы в подобии улыбки и слегка прищурив глаза. Получилось очень комично и даже мило.

– Зачем я вам? – решил спросить на прямую.

– В основном, твоё усыновление – инициатива [непереводимое слово].

– Того парня, с которым ты меня встретила?

– Да.

– Он у вас главный? В вашей… – я тщетно попытался найти подходящее слово, – …группе?

– Главный? Нет, конечно, у нас никто не главный… То есть, все главные. Как-то так. Мы же семья. [Непереводимое слово] занимается домашними делами, поэтому иногда скучает, когда все остальные на работе. Он предлагал завести ребёнка, но мы к этому не готовы. А тут как раз появилась возможность завести землянина… Вообще, это [непереводимое слово 01] предложил, он у нас шутник, но [непереводимое слово] так загорелся его идеей, что…

– Ребёнка? Подожди, ты сказала "усыновить"?! – до этого я думал, что слышался. Мне хотелось так думать.

– Средняя продолжительность жизни землян – сто земных лет. До двадцати трёх лет вы считаетесь несовершеннолетними, так что да, Овраг, ты тоже несовершеннолетний.

– Этого ещё не хватало. И перестань меня так называть, – раздражённо ответил я. Было безумно странно наезжать на молчащего собеседника, слова которого выскакивали прямо перед глазами.

– Но нам сказали, что ты из государства СИВЗ, а там слово "яр" значит…

– Моё полное имя – Яролист Август. Но, прошу, никогда не называйте меня так!

– Почему? Звучит очень красиво! – искренне ответила Хвостики, – хотя для нас почти любые фразы землян звучат красиво, дело в частотах, на которых вы разговариваете. Они положительно воздействуют на нашу нервную систему.

Прекрасно! То есть я для них певчая птица или мурлыкающий котёнок для ASMR, которого завели, чтобы их "домохозяину" было не скучно! Я с досадой потянул на себя ручку двери и вошёл в комнату. Или лучше назвать её вольером?!

– До завтра, не овраг, – со вздохом ответила девушка. Она посмотрела на то, что я нацарапал на двери и, подумав секунду, сложила слово "яр" из пальцев правой руки. Это вполне возможно сделать, когда у тебя четыре фаланги и многоосные суставы.

Я закатил глаза и буркув "пока", захлопнул дверь у неё прямо перед носом. Не найдя щеколды, чтобы запереться, я придвинул вплотную к двери единственную мебель, находящуюся в комнате помимо бесформенной кровати-мешка. Это была не то тумбочка, не то небольшой комод в форме куба со сглаженными рёбрами и вершинами. Мне кажется, он достаточно тяжёлый, если не чтобы остановить желающих попасть в помещение, то хотя бы чтобы задержать их. Так что я успею проснуться и быть в боевой готовности.

Только после оборонительных мероприятий я позволил себе оглядеться: углы комнаты тоже сглажены, небольшое окно в боковой стене в форме неровного круга. Я зашторил его плотной ширмой, выдвигавшейся сверху. Компактный столик, который я в начале не приметил, прятался в стене в сложенном состоянии. Стены мягкие – как в дурке. Интересно, что будут делать аморийцы, если их певчая птичка свихнётся? Может, даже не заметят.

Глава 9.

Слишком близкое знакомство

…Громкий навязчивый стук. Я подскочил на постели и поражённо огляделся. Вокруг не странное помещение со сглаженным углами, а моя комната, в которой я прожил последние годы на Земле. За окном – бесконечные ряды серых квадратных домов Восемнадцатого города. Как же так? Неужто весь побег, космический полёт и пребывание оказались просто безумным сном?! Я подскочил с постели и ноги против воли понесли меня к двери. Не открывай! Ты что, идиот?! Они пришли, потому что ты не поехал в Плэйглэнд, потому что ты взламывал их системы, потому что ты не переспал с Мелиссой Май, потому что у тебя в голове… Они знают про всё. И пришли, чтобы исполнить наказание.

Продолжая мысленно кричать на себя, но всё ещё не имея возможности остановиться, тяну руку к дверной ручке. Но она и так поворачивается, дверь распахивается, чуть не сбивая меня с ног. В проёме стоят товарищи Купидоны, которые в прошлый раз отвели меня к Мелиссе, только в этот раз на них лица нет. Буквально: лишь широченный зубастый провал на серой шершавой коже. «Так вы не верите в мутантов, товарищ Август? Думаете, Новые Крестовые походы бессмысленны?» – спрашивает один из них, и я с ужасом вижу, что позади них, на лестничной площадке, толпятся другие мутанты. Бегу назад, к окну, распахиваю его и задыхаюсь от раскалённого ветра Эшлэнда…

Снова просыпаюсь. На этот раз – на Амории.

Следующие несколько дней я провёл в своей комнате почти безвылазно. Аморийцы даже еду стали приносить мне в комнату после пары неловких обедов, хотя сам я не осмелился об этом попросить. Я научился открывать окно, так что теперь даже проходить через общую гостиную и прихожую было не обязательно. У меня отбило всякое желание проходить там одно происшествие. Шёл я, значит, вечерком на вылазку, мимо их треклятого дивана в гостиной и застал такую сцену. Укрывшись одной лишь простынёй, так что разглядеть контуры тел при желании не составило бы труда, на мягком ложе лежали Мамка и Веснушки, переплетясь ногами и гладя друг друга самым вопиющим образом. Человек неопределённого пола первым заметил моё присутствие и, вместо того, чтобы зашипеть и отвернуться, убежать, позеленеть, или как там эта раса выражает смущение (если выражает), помахало мне, не прерывая поцелуя. Потом и парень заметил меня, потянулся за планшетом и напечатал: «а, ещё не спишь. Не упади в реку, уже почти стемнело».

Конечно, ни о какой прогулке больше могло быть и речи. Я снова забаррикадировался и переваривал впечатления до следующего вечера.

С одной стороны, я понимал, что обычаи и нормы у всех разные, а веду себя как одичавшая собака, с другой – не мог заставить себя действовать иначе, не ждать беды, не ограждаться от всего, что казалось неестественным, не готовиться к подвоху, не спать вполглаза. Когда мне всё же удавалось крепко заснуть, просыпался непременно от кошмара: то я стою на куче горючего мусора, с руками, привязанными к столбу за спиной. Передо мной – толпа, краем глаза вижу высокую женщину с рыжими волосами у соседнего столба, хочу что-то крикнуть ей, перекрывая рёв тысяч голосов, но тут всё поле зрения застилает пламя. Иногда: непроглядно-чёрные, смрадные, бесконечные коридоры изнанки восемнадцатого года, которые начинают потихоньку переваривать меня, пока я тщетно ищу в них спасения от неотвратимой погони. А вчера вот приснилась Мелисса: как она ходит по пустоши, бледная, вся в песке, зажимает дыру в животе… И спрашивает у равнодушного медного неба, как добраться в Эшлэнд.

Опять проснулся с криком. Проверил свои баррикады, выпил воды, лёг обратно на бесформенную кровать. Понял, что уснуть больше не смогу, так что лучше пойти погулять, чем сидеть в четырёх стенах. Отперев окно, точнее, нажав пару кнопок, чтобы мембрана, которая тут вместо стекла, рассосалась в стороны, я перекинул ногу через подоконник и выскочил на траву. Она доходила мне до середины бедра: стрижкой газона здесь явно не заморачивались.

Мне не нужно было контактировать со своими опекунами (хозяевами?) лично, чтобы написать что-нибудь, так что пару дней назад я спросил, насколько далеко мне можно гулять, что мои действия не расценили как побег. Вопрос не был понят.

– Я имею в виду, где заканчивается ваша территория?

– Территория Амории заканчивается за орбитой последней планеты системы, потому что в нашей системе мы – единственная цивилизация. Но до туда ты вряд ли доберёшься пешком, – ответил тот, что у них за домохозяйку, главный любитель детей и питомцев. В своём переводчике я, за неимением лучшего имени, обозначил его как «Мамка».

– Неужели ты хочешь сказать, что на поверхности планеты я могу пойти куда угодно?

– Ну, не советую заходить в Океан глубже своего роста, если не умеешь плавать. Хотя вдоль всего побережья дежурят службы спасения. В горах могут быть опасные животные, а на территории биохимического производства можно стать жертвой несчастного случая. Но до этого ты, думаю, сам догадаешься, или тебя предупредит местный персонал. Я просто не понимаю, почему ты так уверен, что передвижение по Амории ограничено. У вас, на Земле, нужно было что ли специальные разрешения получать, чтобы попасть в другой населённый пункт?

– Чёртовы хиппи, – бросил я, почти уверенный, что переводчик не справится с этой фразой. Может, стоило ему рассказать, что «у нас на Земле» так и было?..

В общем, на этот раз я решил дойти до реки, которую вчера видел издалека. Через Восемнадцатый город проходил только канал, прямой, как прямая кишка, и такой же грязный. Но в старых фильмах я видел, что реки очень красивы. Эх, надо всё-таки набраться смелости и попросить Мамку подключить меня к Сети. Или Хвостики, её я тоже не особо боялся, только надо дождаться, пока она вернётся с работы. А они с парнем, часто носившим чулки, постоянно задерживались на работе допоздна.

Медленно вставало аморийское солнце. Не красное, не зелёное, не огромное и не двойное, потому что если бы оно сильно отличалось от земного, здесь не смогла бы развиться жизнь, так похожая на нашу. Солнце как солнце, только именем отличается, а его я не смогу даже показать на пальцах. А вот на ночном аморийском небе различия сразу бросаются в глаза: луны нет, зато видна широкая дымчатая полоса, которую можно принять за Млечный Путь. Но это не скопление звёзд, а бессчётное множество мелких астероидов, именуемое «Пояс пыли». Он находится к Амории гораздо ближе, чем пояс астероидов солнечной системы – к земле. Но достаточно далеко, чтобы не причинять ей вреда.