Текст книги "Воинская Жива русов. Здрава Юнака"

Валентин Сергеевич Гнатюк, Олег Иванович Мамаев
Воинская Жива русов
Здрава Юнака

© Гнатюк В.С., Мамаев О.И., текст, 2018

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2018

© «Центрполиграф», 2018

* * *

Часть первая
Валентин Гнатюк
Возвращение в Ранадор

1

Третье путешествие в Ранадор. – Пятеро «курсантов». – Суть волнового движения. – Ознакомление с 21 волной. – Учили ли нас двигаться естественно? – Прошлый опыт мешает плавности

Целью моего третьего путешествия в Ранадор было знакомство с Воинской Живой русов, поскольку, как я уже сообщал читателям, дальневосточный волхв Олег Мамаев происходит из рода симуранов – воинов-защитников и целителей, – имеет звание мастера десяти видов единоборств, а также личный боевой опыт.

Перед дорогой мне приснился странный сон, как будто я и ещё некоторые люди со мной – бестелесные духи. Мы пересекали какую-то границу на джипе. Таможенники и пограничники заметили автомобиль, догнали его, но, к великому удивлению, никого не обнаружили. Придя к мнению, что пассажиры ускользнули, решили вернуть транспортное средство на ту сторону границы. Из шалости мы сдвинули одному «погранцу» фуражку на нос, а другого хлопнули по спине. Стражи порядка вначале напустились друг на друга, а затем стали удивлённо-растерянно оглядываться по сторонам. Наконец, не найдя ни людей, ни объяснения странному происшествию, они оставили наш джип в покое, сели в свой автомобиль и укатили обратно. Мы остались довольны: будет на чём передвигаться дальше. Такой вот необычный сон.

В этот раз моим спутником снова был Михаил, кандидат в мастера по спортивному самбо, экс-чемпион Украины по рукопашному бою. Мы ехали к Олегу Мамаеву, чтобы обучиться славянской Здраве и первой ступени Боевой Живы, хотя Олег говорит об условности деления Здравы, Лечения и Боевой Живы, которые проистекают из единого корня древнерусской ведовской культуры и имеют в своей основе одни и те же принципы волнового движения, которые лишь слегка меняются в зависимости от назначения.

Сталкер Дима встретил нас во Владивостоке с трёхчасовым опозданием – его верный джип «Тойота-Сурф» ремонтировался на СТО. Поэтому в Ранадор мы добрались около трёх ночи и сразу крепко уснули. Утром – подъём, пробежка по лесу и небольшая зарядка. Потом – завтрак и раздача подарков с Украины.

Мамаев ждал нас, поэтому отменил на время семинара все приёмы больных. И сразу принялся за наше активное погружение в боевое состояние и атмосферу воинского служения.

Нас собралось пять человек, желающих пройти своеобразную двухнедельную школу Здравы, плавно перетекающую из оздоровительной системы в боевую. У каждого за плечами годы занятий каким-либо видом восточных единоборств, самбо, рукопашного боя и т. д. Мой спутник Миша из Донецка, как я уже говорил, – отменный самбист и рукопашник, участник поединков с боксёрами, мастерами карате, кикбоксинга, а также бойцами различных спецподразделений. Леонид – инструктор цигун и тайцзицюань с более чем двадцатилетним стажем, учился этому искусству у мастера Городецкого и у китайских мастеров. Сергей – предприниматель из Владивостока, кандидат экономических наук, за его плечами дзюдо, айкидо, карате-до. Я со своим скромным багажом из спортивного и боевого самбо и карате и ещё один молодой человек со схожим опытом, которого все называли Анжик. Этот молодой человек отличался от остальных упорным стремлением быть во всём похожим на Олега Ивановича: походкой, манерой говорить, тембром голоса, причёской и запорожскими усами. Поэтому главным в работе с ним волхв считал не столько обучение, сколько борьбу с «мамаизмом» – этим самым неуёмным подражанием Мамаеву, которое ему определённым образом досаждало…

В Ранадоре мы вставали около восьми часов, поскольку в октябре рассвет уже наступает поздно, делали пробежку по тайге, выполняли зарядку с элементами Воинской Здравы.

– Прежде всего начинаем с разогрева мышц, разминки суставов и растяжки сухожилий, – наставляет нас Мамаев, – добиваемся развития их гибкости и подвижности. Также стремимся к одновременному развитию двух основных качеств мышц: увеличению силы при напряжении и развитию их эластичности, способности быстро сжиматься-растягиваться. Работая над подвижностью суставов, одновременно учитесь напрягать внутримышечные волокна, управлять фасциевыми связками. Для этого старайтесь делать упражнения без рывков, как бы единым волновым движением, и не забывайте о том, что всякое упражнение – это образ, задействуйте и упражняйте не только тело, но и мозг, сознание и подсознание в комплексе.

– Понятно, что задействуешь, то и тренируешь, – согласился Леонид, мастер цигун.

– А что такое фасциевые связки? – спросил Сергей-экономист.

– Это такая оболочка из соединительной ткани, которая покрывает все органы, сосуды, нервы и мышцы. Её тоже важно укреплять, – пояснил Мамаев.

– А какой образ нужно создавать, когда делаешь «Росток»? – уточнил Миша.

– Представьте, а лучше почувствуйте себя семенем в почве, которое начинает прорастать. Встаньте в положение пятки вместе, носки врозь, прижав подбородок к груди. Руки, сомкнутые ладошками друг с другом, находятся на шее и направлены пальцами вверх. Можно даже слегка подсесть. Внимание сосредотачиваем на солнечном сплетении – ярле, в котором находится вместилище жизненной энергии ростка. Мягко, но с силой вдыхая, тянемся вверх, вытягивая позвоночник (руки с сомкнутыми ладонями тянутся максимально вверх, а подошвы, напротив, сильнее вдавливаются в землю). На выдохе свободно, без напряжения опускаем руки вниз. Затем сомкнутые ладони рук (как в индийском «намасте») подтягиваем почти к подбородку, под углом в 45 градусов, и вновь на вдохе начинаем с усилием, как бы пронизывая плотную землю, продвигать их вперёд и вниз. На выдохе расслабленные руки разводим в стороны и вперёд, соединяя вытянутые руки тыльными сторонами кистей на уровне головы. Теперь вышедший на поверхность росток первыми листочками раздвигает вокруг себя остатки почвы. Для чего мы мощным энергичным движением на вдохе очерчиваем вокруг себя руками полуокружности, соединяя в конце движения ладони снова вместе за своей спиной. Таким образом, мы выполняем три поочерёдно сменяющих друг друга фрагмента упражнения: движение ростка вверх с напряжением на вдохе – выдох, с таким же напряжением выполняем на вдохе движение корня вниз под 45 градусов – выдох, и энергичное раздвигание почвы на вдохе – выдох, расслабление.

– Тянуться до болевых ощущений? – уточняет Сергей.

– Напротив, старайтесь, чтобы во время выполнения упражнений не было острых болевых ощущений, а лишь «сладкая боль», то есть напряжение, доставляющее удовольствие, хотя и выполняемое с максимальным усилием. Также напоминаю, что упражнения выполняются быстро, но без рывков, единым непрекращающимся движением.

Олег Иванович наблюдал за нашими занятиями и незамедлительно устраивал разнос, если мы слишком увлекались дискуссией по поводу правильности выполнения элементов, сбавляя темп зарядки. После завтрака мы так же дружно принимались за работы по достройке второго этажа ранадорского «замка», чтобы жители таёжной обители и приезжающие пациенты могли встретить холода и снег в тёплых, пахнущих деревом помещениях. И здесь Мамаев следил, чтобы наши движения при выполнении тех или иных работ на стройке не были механическими, но являлись осознанной отработкой основных волн, показанных нам в первый же вечер.

– Любой вид деятельности воин-рус превращает в тренировку, – наставлял нас волхв. – Вы делаете за день тысячи движений, не присутствуя в них… После тренируетесь, отрабатывая одно движение в течение двух-трёх часов до изнеможения, «забивая» мышцы и воображая, что ставите таким образом удары или броски… В то же время за день вы десятки раз открываете и закрываете дверь. Что это, как не такое же ударное или захватывающее движение, пусть и исполняемое с другой силой и скоростью?.. Работа крестьянина с вилами мало отличается от воинского навыка «наколол-бросил». А движения косаря на покосе? Чем отличны эти движения от тренинга удара «косач»? Только тем, что при косьбе вы правильно и эргономично вкладываете силу и напряжение, в отличие от пустопорожнего махания руками по воздуху во время вашего тренинга в спортзале… Протирание стёкол, покраска – это те же упражнения «слива» (мягкого ухода) и «сбива» удара противника. Покрасив забор, вы делаете несколько сотен или тысяч движений. Главное – делать со смыслом, осознанно, а не бездумно махая рукой, иначе тренировки не будет.

Как-то приехал ко мне молодой человек лет двадцати пяти: «Хочу учиться!» Ноги слабые, мышцы рук и тела такие же дохлые, в общем, типичный «компьютерный

Рембо». Поставил его на бережку у ручья. «Собирай камни с этого участка, двигаясь вот так, в «паучке», и скидывай их в одну кучку вот сюда». Показал, как делать… Минут через 20–30 смотрю – ходит вразвалочку по берегу ручья типично городским шагом «пингвина», сгибаясь, поднимает по камушку и носит в кучку – складывает… «Я тебе как показал?» – спрашиваю. «Ну, так же тяжело, да и зачем? Я же вон сколько камней уже сложил! Чего вы ругаетесь?» – «Попробуй понять, – говорю, – мне до этих камней вообще дела нет. Лежат они в этой кучке, или разбросаны по берегу, или вообще валяются по всей тайге… Мне важно, чтобы ты делал именно то и так, как я показал… Без этого я не смогу тебя ничему научить…» – «Я в кино видел, как учат, в книгах читал много о том, как правильно это делают, это вы меня просто испытываете, наверное, я-то знаю, что учат по-другому…» – «Если ты настолько умный и продвинутый, если знаешь, как и чему тебя нужно учить, тогда я-то тебе зачем? Иди и учись, как сам знаешь…»

Вот так и распрощались. Поэтому, братцы-кролики, давайте меньше «ля-ля» и больше дела… Учитесь двигаться так, как струится раскалённый воздух, течёт вода, катятся океанские волны, дует ветерок… Станьте тенью ветра… Учитесь жить, двигаясь в волнах…

В славянской ведовской практике все движения рассматриваются как волны: движения животных, растений, перемещение воды, песка, воздуха. Из школьного курса физики мы знаем, что свет, звук, радио-, электромагнитное и прочие виды излучений обладают своей амплитудой и частотой, то есть в основе своей имеют волновой характер. Все упражнения Здравы тоже не что иное, как волны, которые мы создаём, даже если просто вращаем суставы в трёх плоскостях: Колесе, Щите и Виднокрае. А волхв-мечетник, овладевший 81 волной, способен воздействовать на человеческую хворь, изменяя химический состав крови, лимфы и т. д.

Написав эти строки, я вдруг увидел, что само слово «волхв» как бы собрано из начала двух слов «ВОЛна» и «ХВыля» (волна по-украински), выходит, что само слово «волхв» означает «владеющий волнами», что ж, очень даже возможно!

После работы, бани и ужина в двадцать один ноль-ноль начинались ночные беседы и практические занятия, которые длились до четырёх-пяти утра, и так каждый вечер, вернее, ночь. До тех пор, пока мы не начинали «плыть», засыпая.

Подобный режим, по моему разумению, – неотъемлемая часть психотренинга.

Никакая самая совершенная техника боя ровным счётом ничего не стоит без соответствующей психологической подготовки. Завязка боя, его тактика и ведение в зависимости от поставленной задачи, контроль ситуации вообще и противника в частности.

Кстати, с самой завязки боя начинается вхождение в образ, причём образ этот не есть неким постоянным «на все случаи жизни». Выбор образа, в который входит воин, всегда определяется соотношением сил, местоположением каждого из противников, степенью урона, который необходимо или допустимо нанести противнику или противникам, наличие у них оружия, его видов и положения (в готовом к бою состоянии или в походном)… и т. д. и т. п. То есть всё начинается не с физического воздействия, а именно с духовной составляющей, а дальше уже наступает этап материализации духа, воплощение его в конкретных физических действиях. Ещё раз вспомним, что основной задачей мира Прави – а именно к нему причисляли себя наши предки – была (да и до сих пор осталась) задача регулирования взаимодействия Духа (Нави) и Материи (Яви), поддержания их в гармонии и пресечения отклонений, ведущих к дисбалансу Системы. Сейчас так много рассуждают о духовности и бездуховности, некоторые религии вообще противопоставляют эти два понятия, извечный спор двух видов мировоззрений (вещественного и духа) – что первично и что является определяющим. Только в нашем мировоззрении Прави эти две составляющие являются категориями вложенности в единое целое. У нас свой путь и своя роль в цивилизации, природе и мироздании.

С каждым словом передаваемых нам волхвом глубинных традиционно-родовых знаний, с каждым правильно, то есть природно-естественно-волнообразно выполненным движением, мы всё глубже погружались в мир духа воина-руса, который не ведает лени, хандры и усталости, даже если спать приходится два-три часа в сутки.

Мы записываем название волн и тут же пытаемся повторить их движение вслед за Мамаевым. «Круговая», «эллипс», «восьмеричная», «клевок», «истомная», «штопор»… Меняются названия, меняются амплитуда и механика движения, но уже после первого ознакомления с двадцати одной волной (а именно столько нам предстоит освоить по плану семинара) я начинаю понимать, что все они, несмотря на широкое разнообразие, едины в том, что они естественны. Элементы естественности есть в каждом виде единоборств, но только элементы, в большей или меньшей степени! А здесь любое движение по сути своей природное! Причём нет никакого подражания тому или другому животному, как в многочисленных восточных стилях – цапле, тигру, змее и т. д., – а только то, что свойственно человеку, что наиболее функционально отработано в нём многотысячелетней практикой.

А ведь действительно, если задуматься, мы рождаемся и живём одновременно в нескольких океанах волн: тех, что перечислены выше, и тех, о которых мы даже не ведаем. Выходит, что волхв – это тот, кто владеет обширнейшими знаниями о волнах и обладает практическими навыками их применения для изменения состояния больного органа, психики человека или обстановки вокруг. Так чему же начал учить нас волхв Мамаев? Личному оздоровлению, целительству или боевому единоборству? Кто может провести меж ними чёткую грань? Когда в прошлый приезд зимой Миша выстраивал дровяную дорожку и крошил налево и направо поленья, чем он занимался: боевой подготовкой, которая потом помогала ему в схватках, или заготавливал дрова для печи? А мы сейчас в течение дня, работая на доделке дома, занимаемся стройкой или отработкой определённых видов волн? А та моя знакомая (случай описан в книге «Костоправ»), как ей казалось, делала всего лишь суставную гимнастику, а в результате изменила отношение к себе на работе и в обществе. Она делала зарядку, волшбу, управление социумом, что? Как неразрывно всё связано в жизни многими нитями, как часто мы дивимся неожиданному результату наших или чужих действий из-за того, что пренебрегаем этими связями или попросту не замечаем их! В двух словах то, чем мы занимались, можно описать так: мы начали учиться видеть, чувствовать, понимать и совсем чуть-чуть использовать эти всё связующие нити, которые зовутся волнами.

В который раз жизнь говорит нам, что в ней нет ничего случайного или отдельного. Всё связано меж собою и отдельным может считаться только гипотетически, условно. В природе нет химии, физики, математики, литературы, это условное деление придумали люди для удобства познания, и только. Я вспомнил тот же пример со сколиозом, описанный в книге «Костоправ». Вроде бы просто искривление позвоночника, но человек един, его только условно можно разделить на органы, отделы, зоны и участки. Поэтому и лечить нужно не только позвоночник, но и весь организм (кровеносную и лимфосистемы, внутренние органы, нервную систему и т. д. и т. п.).

В ходе вечерних тренировок тем не менее выясняется, что как раз естественно двигаться у нас-то и не получается. Мамаев снова и снова легко демонстрирует нам виды и типы волновых движений. Со стороны всё предельно просто, но, когда пытаемся повторить, волны чаще получаются какие-то «рваные» или зигзагообразные, а не плавно перетекающие. Выходит, что и разные виды деятельности, и занятия единоборствами, которыми за свою жизнь каждый из нас занимался, отучили нас двигаться естественно. Постой, а учили ли нас когда-либо двигаться естественно, то есть волнообразно? Похоже что нет. Начиная со школьных уроков физкультуры и секций, до армии и занятий спортивными и боевыми системами, всё было в основном построено на заучивании отдельных «рваных» фрагментов и никогда – плавно и целостно. Впрочем, как и любые преподаваемые предметы и знания.

Когда мы наконец немного освоили основные принципы двадцати одной волны, пришёл черёд их практического применения в виде защиты и ударов.

На очередной «вечерней школе» мы получаем лёгкие, но довольно чувствительные удары и тычки от Мамаева, который теперь демонстрирует, как та или иная волна перетекает в удар, блок или залом. Нам по-прежнему мешают усвоенные ранее за годы тренировок шаблоны движения ушу, карате, тайцзицюаня, кемпо, айкидо. Даже мне, хотя я не занимался карате уже лет пятнадцать, постоянно мешает естественно двигаться, плавно и стремительно перетекать из одного движения в другое, когда-то усвоенная своеобразная манера движения этого японского стиля. Мамаев щадит меня, как самого старшего из присутствующих, обозначая удары на остальных четырёх членах нашей небольшой группы. В шутку он объясняет это тем, что «дядю Валентина нужно беречь, потому что ему ещё книгу писать». Между тем я замечаю, что, даже когда Мамаев просто накладывает руку мне на плечо, чтобы обозначить дистанцию, тело воспринимает это как приложение некой значительной силы, которая буквально «сотрясает» позвоночник до самого копчика. Когда я спросил об этом у других обучающихся, оказалось, что даже наш «Железный Дровосек» Миша чувствует подобный эффект. Когда же волхв едва обозначал толчок, то, несмотря на собственный его вес в 65 кэгэ, обучающийся «улетал» со своего места, хотя по весу был явно тяжелее.

Мне сразу вспомнились эпизоды из собственной тренерской деятельности в далёкие уже 80-е – начало 90-х годов. Наблюдая за отработкой ребятами техники толчка, я заметил, что иногда происходило необъяснимое с точки зрения обычной физики явление, когда от толчка худенького подростка парень весом за сотню килограммов отлетал на несколько метров, как пушинка, а тот, кто производил толчок, ощущал при этом необычайную лёгкость. Если же пытался повторить то же самое, но с физическим усилием, ничего толком не получалось. Теперь, глядя на действия волхва, я понял, что мы подсознательно использовали принцип волнового движения. Только у нас тогда он возникал спонтанно, когда удавалось поймать особое состояние или ощущение, даже не знаю, как правильнее сказать. Теперь же у меня появилась возможность более досконально изучить, прочувствовать и целенаправленно применить на практике некоторые виды волн.

Комплекс волновых движений, их применение в ударной и защитной технике, при перемещениях, а также тактика и стратегия схватки будут даны в следующей книге цикла «Боевая Жива русов», здесь же я подробнее остановлюсь на «курсе молодого бойца».

2

Вы – потенциальные трупы. – В боевой работе нет лишних движений. – «Чифу, шеф и сэнсэй». – Моё очное знакомство с карате. – Здрава Юнака

Мы становимся в круг, в центре которого стоит Мамаев. Критически оглядывая нас, целитель-рукопашник вздыхает с усмешкой.

– Вы – сильные, тренированные потенциальные трупы, – подводит он нерадостный итог.

«Взбодрённые» ударом по самолюбию, мы внутренне готовимся к схватке, собираемся, как говорят в таких случаях, но… ничего толком так и не успеваем сделать: ни атаковать, ни даже защититься. Не принимая никаких боевых стоек или угрожающих поз, из положения спокойно и расслабленно стоящего человека, Олег вдруг делает несколько молниеносных перетеканий телом и конечностями, обозначая четырём из нас удары, после которых, будь они закончены, вряд ли смог бы помочь доктор, даже окажись он рядом. Пятого он сковывает заломом руки с одновременной фиксацией своей ногой ноги «жертвы» так, что любая попытка двинуться вызывает боль и в руке, и в ноге. Так повторяется раз, и другой, и третий.

– Это не спорт, мужики, это боевая работа, – говорит нам Мамаев. – В ней противник должен быть либо убит, либо выведен из строя, всё зависит от поставленной задачи. Никаких «боевых» поз или стоек – в схватке нет времени на лишние движения. Каждое – это либо удар, либо бросок или залом и всегда навстречу противнику, а не от него!

– Олег, ты говорил, что в прошлом пришлось поездить за кордон по известным восточным школам, спарринговать с их мастерами, – спросил я волхва на вечерне-ночной беседе. – Сколько волн используется у них?

– Обычно не более трёх, иногда до пяти, да и то в очень серьёзных школах и стилях.

– Получается, что каждая восточная школа как бы хранит некий осколок чего-то цельного?

– Примерно так, поэтому и появились так называемые «звериные» школы, школы «пьяного человека» и так далее, – подтвердил Мамаев. – Но главное различие – в задачах, которые ставили перед собой учителя и обучающиеся на Востоке и у наших предков.

– Да задачи-то, наверное, одни и те же, хоть на Востоке, хоть у нас, – возразил один из «курсантов». – Одному – научить, а другому – научиться?

– Так-то оно так, да немного не совсем. На Востоке издавна тот, кто лучше владел техникой боя, становился во главе клана, приобретая звание «чифу» (по китайской терминологии, у японцев «сэнсэй»). А клан – это, по сути дела, некая группа, контролирующая определённую территорию.

– Как наши современные братки, что ли?

– Вот именно. И потому «чифу», или, как сейчас говорят, «шеф», тренируя свою «банду», никак не заинтересован обучить кого-то из сподвижников, даже и очень одарённого, до своего уровня, иначе потеряет власть, уйдёт на вторые, а то и третьи роли. В то же время приходится поддерживать достаточно высокий уровень, чтобы чужая банда не захватила контроль над его территорией. Вот и растягивается всё это действо на долгие-долгие годы. Своего рода мультик «Кунг-фу панда», да и то в лучшем случае. Есть еще одна сторона: научился нескольким ударам, броскам – получил славу мастера, соответственно, появились ученики. Ходят, платят за занятия. А знает мастер три-пять стоек да с десяток приёмов. За день можно объяснить… Но на что тогда жить ему, мастеру, остальные годы? Вот и начинается типично восточный туман о великих секретах, познаваемых через десятилетия. Да и вообще восточные кланы, как и монастырские школы, живут за счёт подаяния и рэкета. Конечно, в большей степени это относится к прошлому, в настоящем это уже плата за обучение, да доходы от туризма и шоу, да госдотации… Но, думается, смысл понятен…

Для руса это недопустимо. Рус должен быть кормильцем, иметь семью, воспитывать детей на своём примере, а какой же пример, когда ты попрошайничаешь или кулаками «подаяние» вышибаешь? Потому у наших предков хорошим считался тот учитель, который смог воспитать ученика, превзошедшего в умении его самого. Если сын или внук хуже меня, значит, род мой в упадок идёт, деградирует. Если сильнее, умнее, выносливее, умелее, значит, по Правде Божьей живём. Это всех аспектов жизни человечьей касается. Да и враги на нашу землю часто хаживали, и от того, как ты обучил соратников, будет зависеть и твоя жизнь, и жизни детей, внуков, сестёр-братьев, и всего твоего рода. Если плохо, то кто же прикроет в смертельной сече твою спину? Причём жизнь требовала быстроты обучения, ведь враг мог появиться в любой момент. Процесс учёбы был построен так, что каждое занятие давало что-то практическое, что можно применить в бою, который мог случиться уже завтра.

Я задумался: а ведь действительно, то, что нам показал волхв даже на первом занятии, это ведь не хитроумные приёмы, на отработку которых нужны хотя бы два-три месяца. Одно и то же движение может быть блокировкой удара, «сливом» (мягким уводом удара в сторону), или самим ударом, или даже заломом. Он показывает нам принцип естественного движения, учит нас вообще двигаться естественно, в согласии с собой и окружающим миром, а не вопреки тем волнам, в океанах которых мы живём.

– То есть каждая тренировка была маленькой, но конкретной ступенькой в боевой подготовке?

– Конечно, поэтому, когда вы походили в какую-то секцию по единоборствам неделю или месяц-два и ничему полезному, кроме церемониальных поклонов или неких специальных упражнений, ничего не дающих для реального боя, не научились, то, значит, вас просто обманывают и бессовестно зарабатывают на вас деньги, – заметил Мамаев. – Приехали ко мне однажды двое таких: «сэнсэй» и его ученик. Как заявил с гордостью сэнсэй, занимается у него этот способный ученик уже двадцать первый год. Сроки нереальные для настоящей жизни! А я резиновый мячик исподволь бросил ученику – не поймал, да такого же обычный хулиган с банкой пива прибьёт! А как посмотрел технику этой «тайной школы», так и вовсе грустно мне стало. Вдумайтесь: двадцать один год жизни потрачено на петушиные танцы, ничего общего ни с мастерством, ни даже с уровнем Юнака не имеющие!

– А уровень Юнака, – спросил Сергей, – это первая ступень у русов, вроде «белого пояса» в карате?

– Здесь та же разница, о которой я только что сказал, – пояснил Мамаев. – В карате, скажем, это база школы, её обычаи, формы, традиции, ну и, конечно, физическая подготовка. Большого практического, жизненного (прикладного) значения она, эта база, не имеет. А Юнак – это уровень физической и моральной подготовки для реальных боевых действий, это прочный фундамент, на котором создаётся настоящий воин.

При упоминании о карате в памяти сама собой ярко возникла ситуация из моей молодости середины 70-х годов теперь уже прошлого века. Это было начало расцвета популярности карате, ушу, кунг-фу и прочих загадочно-таинственных тогда систем восточных единоборств. Не было специальной литературы, только чёрно-белые фотоплёнки с переснятыми зарубежными книгами. Кое-где открывались первые официальные школы карате, в спортивных журналах и просто в прессе появлялись статьи, содержащие невероятные легенды о загадочных школах восточных единоборств.

Для поддержания физической формы я со своим товарищем, тоже самбистом, бегал в степь за город, там мы боролись и отрабатывали приёмы боевого самбо. Вскоре мы привлекли в свою компанию парня по имени Сергей, чтобы отрабатывать тактику защиты против нескольких нападающих. Наш новичок был хоть и крепким парнем, но ничем, кроме спортивных игр, прежде не занимался. Поэтому поначалу ему приходилось туго, хотя мы его, конечно, щадили и берегли, поскольку нам обязательно нужен был третий. В это время в нашем городе появилась первая секция карате. Мы решили, что кому-то стоит походить в эту секцию, чтобы увидеть и попробовать всё на себе. Сергей и Мурад (так звали моего напарника) продолжили заниматься по методике самбо, а я временно стал каратеистом (тогда считалось, что «каратист» неправильное слово, потому что нет такой борьбы «карат», а есть «карате»). Дела у меня пошли быстро, цирковая и самбистская подготовка делали своё дело. Через полгода я уже неплохо перемещался в замысловатых стойках, молотил воздух при исполнении ката, отжимался на набитых костяшках рук от пола и т. д.

До сих пор помню то утро, когда я, уверенный в себе, появился на пробежке с Мурадом и Сергеем. Горя от нетерпения увидеть, чему я научился, Сергей осторожно с дальней дистанции попробовал атаковать меня и, к своему (и моему тоже) удивлению, первым же ударом ноги достал моё колено. Вдохновлённый неожиданным успехом (прежде, даже атакуя вдвоём с Мурадом, им не всегда удавалось пробить мою защиту), он рванулся вперёд, нанося удары руками, ногами и… остановился в полной растерянности. Ещё бы, я не смог отразить ни одного удара недавнего новичка, не то чтобы хоть чем-то ответить ему! А если бы меня атаковал Мурад, кандидат в мастера спорта по самбо?! После нескольких минут мои друзья наконец обрели дар речи и почти хором спросили: «Ты чем занимался полгода?» «Карате», – выдавил я. В самом деле, моя реакция, быстрота и лёгкость перемещений, стремительность ударов и блоков – всё это куда-то исчезло. Таким было моё первое очное знакомство с карате.

Прежде чем принять воинскую роту (присягу) и стать в ряды защитников Руси, – продолжал Мамаев, – нужно было пройти, как сегодня говорят, курс молодого бойца, только после этого юноша имел право зваться воином и носить воинский пояс с мечом и другое оружие. Основной задачей Воинской Здравы является оптимальное и гармоничное развитие тела и духа, а в комплексе Юнака делается акцент на конкретное развитие силы, выносливости, а также на плавность и непрерывность выполнения движения – волну, перетекание из одного положения в другое, что вам сейчас и требуется и чем мы с вами будем заниматься.

– Я так понимаю, что это базовая, общевойсковая подготовка, а далее уже шло деление по воинским специальностям. Ведь пешему бойцу одни навыки нужны, а коннику – другие, воин-изведыватель свои приёмы должен нарабатывать, а охоронец князя или военачальника – совсем другие, – рассудил Миша.

– Конечно, одно дело охранять обоз, другое – человека, одно дело рубиться в строю, совершенно другое – проникать незамеченным в стан врага и добывать сведения о его численности, местонахождении, составе и вооружении. Не нужно представлять людей того времени эдакими дикарями, воинская тактика и стратегия, как и воинские специальности, существовали и тогда, а не современные умники их придумали, – решительно подтвердил волхв.

– В Древней Руси, например во времена князя Святослава, воинская присяга называлась Перунова рота или Перунова клятва, – добавил я, – и юноши принимали её в четырнадцать лет. В те времена это был призывной возраст, и, учитывая, что юный воин мог погибнуть в бою, уже с этих лет ему разрешалось жениться, чтобы успеть оставить потомство. Нельзя было допустить пресекания рода.

– Сурово, – задумчиво сказал кто-то из ребят. – А Перун – это бог войны у славян, как у римлян Марс?

– Древние римляне, как и нынешние европейцы, преимущественно относились и относятся к мировоззрению Вещественному, а наши предки, да и большинство нас, их потомков, жили и живут по мировоззрению Прави. Потому и наши представления о мире, и наши боги не вполне совпадают по своей сути. Перун не только и не столько бог войны, он – и небесный кузнец, и повелитель молний, изливающий на поля благодатные дожди, и Сила, вращающая колёса Прави, и Высший Суд. Поэтому именно под деревом Перуна – Священным Дубом – вершились его именем праведные суды. А каждый воин был перуничем и клялся не щадить своей жизни в борьбе за Правду и Справедливость. Вспомните, на медали «За победу над Германией» написаны древние слова: «Наше дело правое. Мы победили».