Текст книги "Воинская Жива русов. Здрава Юнака"

– А какие ещё воинские касты были в Древней Руси? – поинтересовался кто-то.

– Каста – слово неверное в отношении смысла вопроса. Скорее уровни человеческого взросления, или пути, иль, как говорили встарь, Тропы Трояновой – выбирайте, что слуху более нравится… Существовало такое понятие «Вантала» – это зародыш, пробивающий скорлупу, это прорастающее семя в выполняемом вами упражнении «Росток жизни». Начальный жизнеполагающий этап – концентрация энергии и готовность родиться в мир. Далее следует Глуздырь – желторотик, которого кормят родители, – щенок, котёнок. Это стадия роста и развития. Затем Юнак – скифское название (у казаков – «джура», у северян – «новак») – это первые полёты птицы, первая охота зверя. Время укрепления и набора силы. После этого уже можно говорить о подразделении на воинские касты.

Но опять же кастами их называть неверно. Скорее отношение к воинской повинности (службе), если говорить сегодняшним языком. Существовали Кметы – ополчение и Гридни («опоясанные», носящие воинский пояс) – профессионалы. К Гриди можно отнести и боярина или боготура, людей не только воинов-профессионалов, но и одновременно землевладельцев, и многих что княжьих, что боярских оружных холопов. Гридь (боярин) может стать Рыкарем, то есть элитой, высшей воинской кастой. Аналог у казаков – Казацкие Сечевики (Степные Лыцари), казаки-характерники. Если кметом-ополченцем может быть как крестьянин, ремесленник, так и оружный холоп, сражающийся как слуга своего господина за определённую долю в добыче, то боярин, или гридень, – это уровень воинской чести, ответственность за свою страну и землю.

Что же вообще до оружных холопов, то здесь тоже не всё так просто, как считают историки. Ведь кто такой холоп? Это человек, который пришёл к боярину, боготуру, князю и заключил с ним ряд (договор). Живёт под боярским кровом и на боярском хлебе и берёт на себя часть его хлопот. Оттого и хлопотун, хлоп, холоп. А оружный холоп обязан учиться бою, и сражаться, и службу воинскую вместе с боярином нести. Оттого оружные холопы боярина своего могли звать иль по имени, иль по отчеству, как и прочие близкие люди, члены семьи. (От прочих же подобное обращение считалось оскорблением с соответствующими последствиями…) Так что холоп – не раб, не прислуга, да и не оскорбление, как в более позднее время стало. Что же до изысканий неких «историков», что оружный холоп – это раб, который ухаживал за оружием… Так ведь за оружием и конём воин должен следить сам, чтобы они служили верно и долго. Что встарь, что сегодня… А иначе лет через сто-двести у историков могут появиться такие изыскания: «Чеченские боевики брали российских военнослужащих в плен и обращали в рабство, чтобы они ухаживали за их оружием, чистили «калаши» и подносили патроны…»

Что же до тренинга и его специфик, то об этом мы ещё будем говорить отдельно, а вообще у человека вся жизнь – тренировка, у воина – своя, у огнищанина – своя, у волхва – своя.

Несмотря на то что все мы пятеро обладали довольно неплохой физической подготовкой, на следующее утро с удивлением, смешанным со стыдом, мы обнаружили, что нам довольно трудно выполнить некоторые, казалось бы, простые силовые упражнения из Здравы Юнака – например, некоторые виды отжимания из положения лёжа. И особенно отжимание из положения рук у таза, называемое «Клыки вепря», это вообще мало кому удалось с первого раза.

– Видите, – усмехнулся на наши потуги Мамаев, – а это как раз та группа мышц, от которой зависит сила ударов и защитных движений в области живота и таза. Давайте работайте! «Оленьи рога»! «Бычьи рога»! Теперь на кулаках! На запястьях! – отдавал он строгие команды, внимательно следя за правильностью наших отжиманий. – Так, достаточно, а теперь парные схватки с содругом!

3

Ненормативная лексика. – Плюсы и минусы матерщины. – Моя прививка от сквернословия. – Мат и «матушка». – Подводные камни целительства

Мы разделяемся на пары. Один нападает, используя волны, а другой защищается. Неправильность выполненного движения при защите чувствуешь сразу: разбитая губа, синяк, ссадина говорят красноречивее и убедительнее слов. Олег Иванович сердится на наше неумение и нерадение. Он костерит нас «образными» выражениями и снова называет «потенциальными трупами».

– Лёня, мать твою, это что за поза аиста, стоящего на левой ноге и глядящего на восток сквозь правое ухо? – ругает он тренера тайцзицюаня. – Пока ты эту позу принимать будешь, Миша тебя пять раз убьёт!

– Да я не хотел, оно само как-то… – смущённо оправдывается Леонид и вновь нарывается на подхлёстывание крепким словцом.

Следует отметить, что наши занятия проходили в типичной армейской манере, то есть с разъяснениями, щедро пересыпанными «негражданской» лексикой. В армии так называемая «ненормативная лексика» как раз и является нормой и, может быть, в стрессовых ситуациях имеет некое мобилизующее действие. В связи с этим вспомнились рассказы Новикова-Прибоя и других русских писателей-маринистов о том, как в момент высшей опасности русские моряки не падали на колени, не молились истово, а, наоборот, крыли погоду и обстоятельства в Бога-душу-мать и работали, как черти, будто заряжаясь от самой опасности сверхчеловеческой силой и мужеством.

Мой отец, прошедший войну от первого дня до последнего, в обычной жизни ругался, как и все, но когда совсем выходил из себя, то в ярости, подобно русским морякам в бурю, начинал трижды поминать Бога-Христа-душу-мать и двенадцать апостолов. Поэтому о наличии именно двенадцати апостолов я узнал очень рано. Видимо, в миг реальной опасности либо крайнего возбуждения у наших людей срабатывают какие-то подсознательные генетические каналы, резко отторгающие насильно привнесённого Бога и всю его свиту, и возникает ощущение, что, сбросив с себя чужеродное покрытие, они имеют больше шансов остаться в живых и победить. Раньше перед решающей схваткой наши предки славили богов, как бы проверяя и закрепляя связь с ними, а позже, когда родные боги стали «вне закона», славяне обрели привычку в миг опасности «прогонять» чужих.

Что же касается смысла употребляемой ненормативной лексики, то это чаще всего заимствования из других языков, когда обозначение тех же детородных органов и всего, что с ними происходит, а порой и вовсе невинные слова, произносимые на чужом языке, кажутся сочнее, ярче, ругательнее. То же матерное обозначение мужского полового органа взято из монгольского языка, где это слово имеет значение «меч», «палка», «рулон» чего-либо (кожи, ткани и проч.). Правда, иные, в том числе и Олег Мамаев, говорят о русском происхождении названия от «хвой». А Михаил Задорнов, например, считает это закодированным символом слияния мужской и женской хромосомы Х+У, о котором удивительным образом знали наши предки.

В Одессе, где имеется абсолютно всё, есть, к примеру, целитель, который лечит пациентов отборным матом, собирая и классифицируя для этой цели всяческую нецензурную брань. Правда, в беседе с корреспондентом он пояснил, что сам по себе мат целительной силы не имеет, «иначе бы в России и Украине давно не осталось ни одного хворого человека», а действует, только будучи «трёхэтажно» выраженным непосредственно из уст целителя.

Наверное, следует вспомнить, почему мы называем такие выражения матерными или матом. В бытность наших древних предков отношение к женщине вообще, а тем более к матери, было священным, так как она давала жизнь, воспитывала детей, заботилась о семье, продолжала Род. Поэтому оскорбление матери воспринималось как самое страшное и мерзкое деяние. Ничто не могло нанести такого оскорбления врагу, как надругательство над его матерью.

В своё время к подобной форме «общения» пришлось привыкнуть в армии, где без этого было никуда. Но сам я матерщину никогда не использовал и не использую, потому что считаю: вреда она людям и вообще природному окружению приносит больше, чем пользы. Когда-то, ещё в далёком детстве (дети ведь крепче связаны с природой и воспринимают её гораздо непосредственнее и ярче взрослых), я остро прочувствовал, как разрушает пространство вокруг, как разрывает тонкие всё связующие нити матерная брань и вообще выплески грязной, злой энергии человека, особенно если это излияние совершает женщина. Я никак не мог понять, почему большинство взрослых людей не видят, не чувствуют и не понимают, как нарушается это очень хрупкое равновесие. После ощущения и осознания такой разрушающей силы дал себе слово никогда не творить подобного вреда ни людям, ни окружающему миру. Может быть, свою роль сыграло то обстоятельство, что детство моё протекало не в глухом селе, где деревенские механизаторы в лучшем случае могут послать друг друга на привычные «три буквы», а на территории бывшего «Карлага» – так именовалась большая сеть лагерей в бескрайних полупустынных степях Карагандинской области Казахстана. Сроки отсидок от десяти до двадцати пяти лет, в основной массе это бывшие во время войны пособники немецких оккупантов: власовцы, бандеровцы, полицаи, диверсанты, палачи из зондеркоманд СС, которые подчистую, не щадя ни стариков, ни младенцев, уничтожали сёла на оккупированной фашистами территории и боролись с партизанами. Кроме них ещё и обычные уголовники, которым смертную казнь заменили двадцати пятью годами и так далее. Поэтому изрядные дозы грязных «выбросов» энергии вкупе с набором соответствующих выражений были вещами не просто обыденными, а, так сказать, концентрированными. Может, поэтому для меня ещё в раннем детстве они стали своеобразной прививкой от сквернословия на всю жизнь. Просто кто-то воспринимает окружающее как данность, а кто-то задаётся вопросом: а почему так? Люди, у которых было оборвано много жизнесвязующих нитей, вызывали во мне страх и жалость одновременно. Страх потому, что такой человек мог совершить самое ужасное преступление, даже не понимая до конца, что он сделал. А жалость потому, что, потеряв тонкие связи взаимодействия с жизнью, человек начинал метаться, подобно слепцу, напрасно тратя свою физическую мощь, принося боль и горе себе и всем, с кем он сталкивался на пути. И матерная брань была его своеобразным вызовом и протестом всему окружающему миру.

Вспомнился и забавный случай, произошедший в Ранадоре, когда понятие слова «мат» приобрело совсем неожиданную окраску. Однажды к «замку» волхва подкатил большой чёрный джип. Из его чрева величаво явился неожиданный посетитель, похожий на свой автомобиль: такой же большой и облачённый в тёмное. Соответствующие регалии – дорогой крест и цепочка – блистали на его одежде точь-в-точь как хромированные молдинги на машине. Это был Пастор Обители Православной (в старом церковно-канцелярском сокращении поп, со временем закрепившееся в народе). Едва став на твёрдую землю после утомительной качки по таёжному бездорожью, священник принялся громогласно «наезжать» на подошедшего хозяина, обвиняя его в язычестве, бесовстве, идолопоклонстве и прочих прегрешениях. Привыкший к бесчисленным, порой неординарным пациентам, Мамаев вначале некоторое время удивлённо смотрел на столь бесцеремонного бойца теологического фронта, а потом не на шутку рассердился.

– Послушай, мужик, ты что-то малость перепутал, это ты и подобные тебе молятся на раскрашенные доски, а не я, – возмущённо заговорил Мамаев. – Окстись и приди в себя! А лучше, знаешь что, давай пройдём по Ранадору, – предложил целитель, – и, если ты найдёшь у меня хоть одного идола, можешь сделать со мной всё, что захочешь. Но если не найдёшь, то я тебя, извини… отхожу самой грязной шваброй…

И тут речь волхва прервала нецензурная брань. К этому времени из машины вышла «матушка» и отборным матом, как корову в стойло, загнала «бойца с язычеством» обратно в джип.

– Извините его, дурака, – обратилась она уже на «гражданском» языке к Олегу Ивановичу, – мелет что попало! Мы приехали сына вам показать, со спиной у него беда, помогите…

Потом за отца извинился и сын священника, оказавшийся вполне цивилизованным молодым человеком.

Конечно, волхв помог парню, он ведь не делит своих пациентов по вероисповеданию или национальной принадлежности. А для меня в тот момент слово «мат» причудливо связалось со словом «матушка», ведь не будь в её устах такого «хлыста», кто знает, какими потерями для здоровья «преподобного» могли откликнуться его «душеспасительные» речи.

– Сергей, – снова возмущается волхв, – «затрещина с протягом» делается расслабленной рукой, не нужно напрягаться, как в карате! Вот, смотри. – Мамаев останавливает всех и показывает, как легко и без всякого напряжения должна идти рука при этом ударе. Лёгкий шлепок ладони волхва по обнаженной спине дальневосточного экономиста и… в том месте, где пальцы только что сконтактировали с кожей, осталось несколько ровных, слегка кровоточащих, словно от пореза бритвенными лезвиями, следов… – Учтите, – поясняет Олег, – что удар поверхностный, иначе будут травмированы внутренние органы, а тут только кожа чуть лопнула.

– А мы так друг друга не покалечим, вдруг не рассчитаешь глубину удара и?..

– Не переживайте, за всю историю Ранадора серьёзных травм не было, но по позвоночнику бить не нужно. Если позвонок сдвинется, поставим на место. Но ведь могут случиться травмы и посерьёзнее. Недавно у меня пациентка была, она с мужем только из турпоездки по Китаю вернулась. Предложили ей там пройти курс китайского массажа. В итоге появились боли в спине. Массажист сказал, что это не страшно, скоро всё пройдёт. По возвращении домой боли усилились. Сделали томографию позвоночника. Оказалось, что китаец ей не только позвонок сдвинул, но и нарушил оболочку спинного мозга, и теперь если позвонок поставить на место, как он должен быть у здорового человека, то начнётся вытекание содержимого, ведь зашить эту тончайшую оболочку невозможно.

– Как же он так массаж делал, этот китайский спец?

– Женщина говорит, он производил массаж позвоночника локтем. Не знаю, какая чувствительность его локтя, но я, делая манипуляции с позвонками одними пальцами, стараюсь быть предельно осторожным, потому что и пальцами запросто можно человека покалечить, – ответил волхв.

Меня же невольно пронзил неприятный холодок, потому что как раз перед первым своим приездом к Мамаеву я тоже попал в руки одного довольно известного московского мануальщика, который утверждал, что китайцы ему открыли свои сокровенные тайны и потому он может править любые дефекты позвоночника. Поскольку боли у меня не прекращались, я согласился на процедуру. Доктор уложил меня на ковёр лицом вниз, снял свои туфли и надавил мне на позвоночник всей ступней сначала в грудном отделе, а потом в поясничном. Раз и другой что-то хрустнуло у меня в спине. «Порядок, – уверенным голосом заявил знаток, – немного поболит, а потом станет легче».

Но ни через день, ни через пять мне не полегчало. На мой вопрос почему, «великий целитель» пояснил, что это из-за обилия негатива в том месте, где он меня исцелял своей божественной стопой сорок пятого размера. В общем, накладка получилась: вся целительная сила ушла на уничтожение негатива, а на моё оздоровление уже, увы, её не осталось. Но если я приеду к нему ещё, тогда уж он меня непременно в два счёта вылечит. Я решил больше не испытывать экзотических рецептов правки позвонков и через месяц поехал в Ранадор, где Олег Мамаев поставил всё на место, назвав мою проблему «ерундой». Теперь от рассказа волхва о результатах локтевого массажа мне стало не по себе, потому что в моём случае это был не миниатюрных размеров китаец, а здоровенный, под сотню килограммов, наш российский мужик.

4

Олег Мамаев – волхв или просто целитель? – Полтавчанин Григорий Иванович. – Лекция о вреде курения. – Поход за ёлкой. – Кто знает, какими должны быть современные волхвы?

Откровенно рассказывая читателям об особенностях личности Олега Мамаева, мне порой приходится слышать возмущённые высказывания по поводу того, что я называю Мамаева волхвом.

«Какой же он волхв, если курит, ругается и не прочь выпить?» – с негодованием высказываются одни. «Отчего он позволяет себе ироничные реплики по поводу Мегре и Анастасии? Ведь волхв – это, прежде всего, мудрость! Да он просто грубый мужлан!» – обижаются «анастасиевцы». «Волхв должен исполнять обряды и приносить требы. А у Мамаева даже кумиров нет! – возмущаются служители славянских общин. – Он целитель, костоправ, но не волхв!»

Особо усердствуют многие «верховные» и «продвинутые», которые учат людей тому, чем не обладают сами, например, как создать хорошую семью, лично её не имея, как заработать много денег, страдая от их нехватки, как вылечить человека, не зная азов анатомии. При этом они громче всех восклицают: «Поразвелось волхвов самозваных!»

Что я могу на это ответить? Не я назвал Олега Мамаева волхвом, его так называли задолго до нашего знакомства те многочисленные пациенты, кого он излечил, и те люди, которых он обучал боевому ремеслу так, чтобы они возвращались живыми после чеченских и прочих «мясорубок». Телевизионщики из Владивостока сняли о нём документальный фильм «Волхв». Так называли Олега и те, кто меня с ним познакомил. Сам же Олег Мамаев именует себя Лесным Дедом.

Это не придуманный литературный персонаж, а реальный живой человек со своими особенностями, недостатками и уникальными способностями, из-за которых люди и называют его волхвом. Ведь то, что он делает, действительно «волшба». Мне самому неоднократно приходилось быть свидетелем этой самой волшбы. Хотя порой и при неоднозначных обстоятельствах.

Так, однажды из Полтавы мне позвонил человек и попросил договориться с Мамаевым о приёме, потому что пятнадцать лет мучился с посттравматической болезнью бедренного сустава, в результате чего одна нога была короче другой на несколько сантиметров. Физический недостаток естественным образом чаще всего перерастает в психологическую травму. Осознание собственной ущербности уязвляет человека порой глубже, чем физическая боль. И вот всё сложилось, и полтавчанин с сыном и братом оказались в Ранадоре. Но тут их ждало неожиданное: волхв и составивший ему компанию бывший собровец, а ныне пенсионер Роман, приехавший к своему другу в гости на знаменательный для них день в феврале, устроили «праздничный мужской вечер». Прочитавший до этого книги «Путь к волхву» и «Костоправ» полтавчанин ожидал увидеть мудрого, степенного старца-волхва, и вдруг – пакеты с вином, армейские песни про Чечню и Афган, дружеская возня-тренинг с боевыми ножами… От быстрого мелькания стальных отточенных лезвий в руках двух пусть не пьяных, но все же подвыпивших мужчин, атакующих друг друга, у кого угодно пойдут мурашки по телу, и душа опустится в самые пятки.

После, через несколько дней и ряда вроде бы простых манипуляций в старенькой парной, Мамаев заявил, что лечение окончено, и пациенты уехали.

– У меня было большое сомнение, – делился потом полтавчанин, приехав к нам в гости, – что Мамаев вообще что-то сделал с моим суставом, как-то всё прошло слишком обыденно, не так, как мне представлялось. Однако нога каким-то образом стала длиннее…

– Помимо результатов лечения, вы нас очень удивили другим, – ответил я. – Уезжал на лечение солидный Григорий Иванович, а сейчас к нам приехал Гриша – молодой подтянутый человек уже без явной хромоты. Вы скинули никак не меньше двадцати лет!

– Да, это так, после Ранадора я съездил в село, на родину. Встретил там бывших одноклассников, знакомых, и поначалу меня никто не узнал! Да я же теперь на работу только пешком хожу, три километра туда и три обратно, раньше не мог, боль в суставе не давала, да и ковылять у всех на виду не очень приятно. Подвижность возросла, вес уменьшился. Вообще, пошла у меня после этой поездки жизнь как будто по новой, самому до сих пор удивительно! – восторженно делился Григорий.

А я подумал, что, устранив физический недостаток, Мамаев тем самым убрал и психологическую травму. Но всё равно только этим нельзя объяснить столь быстрых изменений в облике и характере Григория Ивановича, пожалуй, и тут не обошлось без «обыкновенной волшбы».

В отличие от полтавчанина мой знакомый Андрей – человек прямолинейный, он без обиняков указывает собеседнику на «неправильность» поведения или образа жизни, поэтому его знакомство с Мамаевым началось с того, что Олег его просто выгнал из Ранадора! Потом Олег вылечил двоюродного брата Андрея с четырьмя грыжами и травмой ноги, которого «правильные» врачи списали в безнадёжные инвалиды первой группы, и отношения наладились. Однако время от времени Андрей продолжал садиться на любимого конька. Как-то он приехал к Мамаевым перед Новым годом и уже традиционно начал очередную лекцию о вреде курения. По-видимому, Олегу это порядком надоело. Самым безобидным тоном он предложил гостю пройтись за ёлкой. Андрей с готовностью согласился, это ведь такая хорошая возможность приобщить хозяина Ранадора к здоровому образу жизни. Снег в тот год выпал глубокий, выше колен, и идти по нетронутой тайге, да ещё всё время на подъём, было трудно. Следует сказать, что Андрей проходил военную службу в морской пехоте, и многокилометровые марш-броски по горной местности в полном снаряжении были для него делом привычным, и до сих пор он бегает по утрам на зарядку. Да и по фигуре он выше Олега, шире в плечах, не курит и не пьёт, ест только здоровую пищу. Поэтому, разумеется, Андрей был полностью уверен в преимуществе своей выносливости. Они забирались всё выше по заснеженному склону. Олег, привычно покуривая, торил впереди тропу. Вскоре Андрей, несмотря на то что второму идти легче, стал заметно уставать. А волхв всё перебирал растущие ёлочки: и эта не такая, и та не нравится, и скорости движения не сбавлял, пряча лукавую улыбку в свои запорожские усы. Речь о пользе здорового образа жизни как-то сама по себе стала всё чаще прерываться, а потом и вовсе закончилась, сменившись напряжённым дыханием. Только увидев, что «лектор» окончательно выдохся, движется с трудом, а с покрасневшего лица сбегает обильный пот, Мамаев срезал ближайшую ёлочку и, «сбавив обороты», в спокойном темпе повёл гостя вниз к жилью.

Но, видимо, замечание Андрея переполнило чашу терпения Олега, потому что за ужином он довольно эмоционально высказался в адрес всех, кто пытается поруководить его личной жизнью: «Можно не пить, не курить, не общаться с женщинами, заботиться о здоровье и прожить на двадцать лет больше своей никчемной жизни. Не стоит искать во всём достоинства или недостатки, а просто жить, ценя сам процесс. Реально оценивать происходящие вокруг события и поступать в соответствии с необходимостью. Дело не в том, что ты ешь или пьёшь, куришь или не куришь, а в умении слушать себя, а не очередных «умных теоретиков», которые в жизни поскальзываются на собственных соплях… В умении контролировать своё состояние ежеминутно и ежесекундно, спишь ли ты, бодрствуешь, пребываешь в радости, печали или усталости… Если вредно для тебя, но не потому, что это кто-то сказал – не пей, не ешь того или иного… Про курение вообще разговора нет: не можешь с бревном на плечах и с сигаретой в зубах пробежать 3–5 кэмэ – нечего и курить… Я знаю, зачем и почему я курю табак. Я знаю, почему и с кем сажусь за стол выпить вина или коньяка. А вы? Вся проблема опять же в том, что я знаю дозу, когда то или иное вещество сделает меня слабее, и никогда не допускаю этого… А вы запугивайте себя, накручивайте со всеми вытекающими последствиями. Хотя еще Парацельс сказал: «Яд и лекарство – это не вещество, яд и лекарство – это доза».

По оценкам линейно-материального мира там, где начинается волшба, выводы голого разума оказываются несостоятельны. Как, например, объяснить факт, подмеченный доктором из Донецка, что после перекура от Мамаева не чувствуется сигаретного запаха? Или почему молодые подготовленные ребята не могут повторить силовые упражнения, которые с лёгкостью показывает волхв с некогда искалеченным позвоночником? И как курящий человек может быть выносливее некурящего, идя впереди и торя дорогу в снегу?

Однако я, как и Андрей, и Григорий из Полтавы, и многие другие, считаем: сие не означает, что волховское умение нужно использовать в угоду собственным слабостям, ведь у Мамаева более чем достаточно пациентов, кому крайне необходимы его уникальные способности.

Что касается меня лично, я никогда не курил не из-за опасения за своё драгоценное здоровье, а более всего из-за того, что мне неприятно само ощущение зависимости от сигареты. Никто ведь без крайней на то нужды не пойдёт делать грязную, неприятную работу. А делать это только потому, что так принято у большинства? Лично мне противостоять стадному инстинкту курения помогли два примера: сосед Роман, которому после перенесённого туберкулёза нельзя было курить, но он не мог совладать с пагубной привычкой и так и умер от курения; и пример моего отца, заядлого курильщика с тридцатипятилетним стажем, которому старый военврач сказал: «Будешь дальше курить – сдохнешь», и отец бросил раз и навсегда, хотя ему это было очень тяжело. На мой вопрос, как он смог одолеть свою привычку, отец просто ответил: «Если ты мужик – сможешь!» С этой поры я просто не позволил сигарете присутствовать в своей жизни, и нет в этом никакого проявления хвалёной железной воли, точнее сказать, вообще какой-либо воли. Когда сверстники в школе, в армии, а потом на работе подсмеивались над тем, что я не курю и не ругаюсь, меня это нисколько не трогало и не обижало: каждый решает за себя сам – это я понял очень рано.

Жизнь наша многогранна и неоднозначна, а мы пытаемся всё время подогнать её под какие-то шаблоны. Дав человеку какое-то определение, хотим, чтобы оно было всеобъемлющим. Например, сказали: смелый, мудрый, волевой, и он должен во всём соблюдать эти качества, но в жизни так не бывает. Об этом и знаменитые психологи говорили (Леви, например). Я же встречал в своей жизни героев войны, которые не боялись смерти, но боялись начальства, жён, крикливых соседей, зубного врача или мышей… Так же, наверное, и с определением «волхв». Для кого-то Мамаев действительно волхв, для кого-то – просто костоправ, для других – замечательный тренер по рукопашному бою и выживанию в экстремальных условиях, а для кого-то и «грубый мужлан». У каждого своё мнение и своё право его иметь.

Я разговаривал с мамой Олега Мамаева, она мне рассказывала, что Олежка в детстве был всегда заводилой и вожаком мальчишеской компании.

– Навырезают себе из дерева ножи, сабли, пистолеты, и он их водит, воюют, стреляют, сражаются, вот таким был мальчишкой, – рассказывала мать.

– Почему был? – спросил я. – А разве что-то изменилось? Просто раньше они были меньше, а винтовки и ножи – деревянными. Теперь вокруг него повзрослевшие ребята, оружие – настоящее, а он по-прежнему для них наставник.

Мама запнулась на полуслове, удивлённо посмотрела на меня, подумала, а потом согласилась:

– А ведь правда ничего не изменилось!

Быть лучшим во всём невозможно, да и не нужно, это уж совсем по-детски. Но если бы мы хоть в чём-то не оставались до глубокой старости детьми, насколько скучной и занудно-однообразной была бы наша жизнь. Я уже писал в предыдущих книгах, что мы с Олегом Мамаевым в чём-то схожи по своей сути, потому мне легко его понять, но мы из разных поколений, и наше мировосприятие несколько различно, ему, скажем, ближе Старинов, а мне – Зорге. И то волшебство, что он творит в лечении и обучении ребят боевым искусствам, мне недоступно. Но я могу делать иное, своё, как и каждый из нас, и в этом красота, гармония и прелесть настоящей, а не шаблонной жизни. Потому навешивание бирок – это не ко мне, я воспринимаю людей в их целостности.

Здесь уместно вспомнить определение волхва, данное Олегом Мамаевым ещё в первой книге: «Само слово «Волхв», вынужден огорчить ряд «исследователей», происходит не от «Велес» (или Волос), не от слова «вол», и не от слова «волосатый», хотя и о сути Влеса (Власа, Волоса, Велеса), надеюсь, поговорим беседой отдельной, да и о волосах стоит поговорить… Волхв – от «волшба» (волшебство). Умеющий волшбу творить, то есть делать то, что, говоря современным языком, относится к чудесам, паранормальным способностям, развитым определённым системным тренингом по традиционным методикам. По современным понятиям, волхв должен быть учёным-исследователем сродни нынешним профессорам этнографии, истории, медицины, ветеринарии, естествознания, психологии, социологии и многих других наук, вместе взятых. Единая система обучения волховским искусствам управления – в первую очередь своим телом, психикой, разумом, волей, развитием паранормальных (магических) способностей – именуется Ведарством или Живой (название более древних скифо-сколотских времен – Джи кХай).

Разумеется, большинство волхвов специализировались в каких-то искусствах в той или иной степени, исходя из своих индивидуальных особенностей, интересов, пристрастий, но основы и перечисленных выше искусств, и умений костоправства, лажения, как и прочего целительства, знание Поконов Сварги, владение своим телом и самокоррекцией организма, следование Роте является присущим всем без исключения волхвам».

Таким образом, знание Поконов, владение собственным телом, развитие магических способностей, целительство, служение Роду и Отечеству посредством всего ведарского «комплекса» – вот краткий образ волхва. И только люди своим признанием могут наделить человека сим высоким званием. «Звание волхва нельзя купить, его нужно заслужить по Праву Жизни».

Нужно уважать мнение каждого человека, даже когда оно совершенно не совпадает с твоим.

А по поводу современных волхвов и обращённых к нему претензий Олег Мамаев высказался так:

«Один вытёсывает из дерева идола, водружает его на холме, режет около него жертвенных петухов и провозглашает: «Слава богам!» В этом ли служение Руси?

Другой собирает вокруг себя паству, говорит очень умные фразы о том, как нужно жить по Прави, трудом, собирая при этом со своей паствы подношения, на кои крохи и живёт.

Третий мнит себя Бояном иль Роялем всея Руси, поет о лютиках и васильках на русских нивах, восславляя величие русской души и земли Русской (правда, забывая, что ромашки, лютики и васильки – это сорняки для хлебного жнивья).

Четвёртый – очень хороший человек, устремлённый душой к небу, но абсолютно не приспособленный к реальной жизни, который не то что другим советом иль делом помочь не может, но и собственная жизнь, увы, не в его руках…

Пятый – не просто шероховатый, а местами даже грубый человек, живёт на Пределе Искренности и сил своих, показывая своей жизнью, что можно жить так, как многие считают невозможным, растит и своих, и чужих детей… Исправляет кривду в окружающем мире делом – леча, уча, возделывая своими руками свою землю, обустраивая собственным трудом мир вокруг себя…»