Текст книги "В унисон"

День Ⅱ. Коллекция душ

Она – враг. Берегитесь ее, остерегайтесь следовать ее примеру; если нужно – избегайте ее общества, исключите ее из ваших игр, держитесь от нее подальше. А вы, наставницы, следите за ней: наблюдайте за каждым ее движением, взвешивайте каждое слово, расследуйте каждый поступок, наказывайте плоть, чтобы спасти душу…

Шарлотта Бронте «Джейн Эйр»

1

Наутро он все забыл. Проснулся, как обычно, с какой-то пустотой внутри, словно бы сама тьма там поселилась.

Умылся, оделся, взглянул в окно: а там мир. И мир этот был ужасным.

Хидео не стал зацикливаться на этом, он лишь усталым взглядом проводил проезжающие мимо машины и вышел на улицу. Как бы ни хотелось ему прямо сейчас взять и поехать в школу на велосипеде, он не стал делать поспешные решения. Всё-таки, велосипед был сломан.

Идти пешком до школы – не такая каторга, как казалось бы на первый взгляд.

С мыслями по пути. С ними перестаёшь слышать посторонние шумы. Слова, сказанные про себя, приятной пеленой обволакивают твою голову, подчиняют тебя или подчиняются тебе.

Хидео уже давно не ощущал такое обилие мыслей в своей голове. И всё казалось ему удивительным: в Сага77
  Сага – город в Японии, административный центр префектуры Сага.


[Закрыть] была отменная архитектура, росли роскошные сады и возле трасс обильно насажены деревья; у людей, окружавших его, были неотложные дела, которые те спешили скорее выполнить. Несмотря на выхлопные газы, дышалось необычайно легко. С самого утра на трассе не осталось живого клочка асфальта, ибо спешащие машины наводнили город.

По тротуарам нетерпеливо шли другие люди, предпочитающие передвигаться на своих двоих. Полезнее.

Взглядом Мацумура все же выискивал Лили или Генджи, желая прямо сейчас хоть с кем-нибудь заговорить. Даже с ней. Даже в неподходящее время. Он готов побороть свой страх перед её лицом и свою природную застенчивость. Но, как назло, никто и не думал появляться, и парня это сильно разочаровывало.

Он шел, угрюмо пиная камни, которые попадались на пути и усталым взглядом осматривал хмурое небо. Тогда оно повеселее было.

Тут он вспомнил небо из сна. Его перекорёжило, будто сжевало чудище, а потом выплюнуло обратно. И вывернуло наизнанку.

Хидео стал мучительно вспоминать, что произошло ночью, какой сон он видел, как его растолковать. Но в голове не было никакого просветления на этот счет. Лишь слабый проблеск – он видел идеально голубое небо. И всё.

«Сейчас бы пригодился мамин сонник». – с досадой подумал он.

Но, раз небо голубое и ясное, значит, ничего плохого за этим сновидением не последует. Хидео часто снилось небо, ясное ли, хмурое или ночное. До этого он никогда не задумывался над этими картинами, которые воспроизводил его мозг. И сейчас тоже не будет ничего страшного, верно?

Тогда почему же ему так страшно?

С напряжением он пришёл в школу и сел за свою парту. К нему подошёл воодушевлённый Генджи. Лицо у него так и говорило: «эй, парень, у меня отличные новости!»

Но Хидео было всё равно. Его друг в свою очередь осмотрел Мацумуру со всех сторон своим проницательным взглядом и слегка обеспокоенно осведомился:

– Ты в порядке?

Самый банальный вопрос, который можно задать в этой ситуации. Но самый правильный.

Как я могу быть в порядке?

Хидео поднял взгляд на собеседника, рассматривая каждую деталь более подробно, чем надо бы. Только сейчас парень заметил существенные различия внешности своего друга.

Наступила весна, и у Генджи стали проклёвываться веснушки, которые всю зиму были спрятаны под каким-то непонятным слоем кожи. Сейчас эта кожа слезла и вот, веснушки снова здесь. Они рассыпались по носу и щекам, ближе к глазам; едва заметно выступали на лбу; немного расположилось на руках, спине и шее.

Он заметил, что у Генджи изменилась форма его глаз. Они больше не были открытыми и большими, веки стали вытянутыми и узкими, а светло-голубой оттенок радужки выцвел, окрашивая яблоко друга в серо-зеленую кашу.

Хидео вздрогнул, когда перед самым его взором щёлкнули пальцы.

– Ты что-то стал совсем рассеянный. У тебя проблемы?

Мрачные серые глаза прожигали в парне дыру.

Мацумура открыл рот, чтобы сказать что-нибудь, но вдруг понял, что не может. Нет у него никаких проблем, лишь те, внутренние, которые он спрятал глубоко в себе и не выпускал, покуда не найдется удобного случая. И даже сейчас этот случай не наступил.

– Я просто переутомился. В старших классах сложно сконцентрироваться на чем-то очень важном.

Генджи понимающе покачал головой.

Твоё понимание для меня как соль на рану.

– Ладно, парень, у меня новости. Сегодня выяснилось, что маньяк поймал ещё двоих человек! Понимаешь? Он ловит их парами, убивает и насилует, наверняка, тоже парами.

– И что же, ты собираешься его выследить и отдать полиции?

Хидео было сейчас совсем не до маньяков-насильников и прочей преступной части мира, всё, что он хотел – это покоя и тишины.

Также его всё ещё не покидали мысли о голубом небе. «Помимо этого неба было что-то ещё. Но что?» – думал он, силясь вспомнить.

Ничего не приходило в голову. Он как будто оказался в состоянии аффекта: мало что помнит, непонятно чего боится и испытывает смешанные чувства. То ли злость, то ли обиду…

И зачем-то пытается всё вспомнить.

– Ну, если всё пройдет гладко, на это можно будет надеяться, – ответил парню Генджи.

Хидео ему не поверил. Разве можно собственными силами кого-то поймать?

– О, тогда, удачи тебе.

Прозвучало как-то вяло. Генджи с прищуром посмотрел на друга:

– Нет, ты явно сейчас не в духе. Если случилось что-то действительно ужасное, дай мне знать, хорошо?

Мацумура лишь кивнул. Генджи ненадолго задержал на своём друге взгляд, полный переживания и сожаления. Хидео посмотрел в окна напротив, желая избавиться от назойливых глаз Генджи.

Тот ушёл, и словно дышать стало легче.

Урок прошёл спокойно и даже в какой-то степени скучно. Учитель сновал туда-сюда на протяжении всего часа и монотонно что-то рассказывал. Хидео даже начал считать, сколько раз успел за этот урок зевнуть. Мысли не прояснялись. Ему снилось небо, такое яркое и чистое, одним словом, идеальное. А что было дальше – беспросветная тьма. Тайна, постичь которую Хидео вряд ли теперь сможет.

Теперь он сидел во дворе на лавочке и читал мангу. В последнее время он забросил это дело, но сейчас, раз уж взял, стоило отвлечь свои мысли. К нему подошёл Генджи, сел рядом.

– Давно не видел тебя за чтением этой фигни.

Мацумура медленно поднял на него свой взгляд.

– Но ты же тоже читаешь мангу.

Генджи фыркнул:

– Но я не читаю сёдзё88
  Сёдзё – аниме и манга, рассчитанная на девочек и девушек в возрасте от 12 до 18 лет.


[Закрыть]. Чувак, сёдзё для девочек! Ладно, сёнэн99
  Сёнэн – аниме и манга, рассчитанная на мальчиков и юношей в возрасте от 12 до 18 лет.


[Закрыть], я это понять могу, но сёдзё!

Только теперь Хидео заметил, что действительно читает девичью мангу, где в данный момент происходило что-то странное: девушка спряталась за школьной занавеской от своего учителя. Зачем? Возможно, несколько страниц назад было пояснение для этой странной ситуации.

Хидео начал пролистывать том в обратную сторону, пробегать глазами по «баблам» и цепляться взглядом за фреймы.

– Перестань, Хидео.

– Ой, прости, – парень вновь вернулся к той странице, какую читал.

– Так что ты скажешь в своё оправдание?

– Я не заметил, как читаю это, – приподнял брови Мацумура, захлопывая мангу и засовывая её в сумку.

– Ну, ты частенько не замечаешь, как читаешь любовные романы.

При этом Генджи противно захихикал, за что чуть не получил кулаком в нос.

– Ладно, ладно, спокойно, – примирительно защебетал он, выставляя ладони вперёд.

Сзади кто-то аккуратно прошелся, и над самой своей головой Хидео тут же услышал мелодичное: «привет». И сердце опять так предательски ёкнуло!

Но это вновь была не Лили.

– Привет, Хамада, – буркнул он, не поворачивая своей головы на неё.

Генджи проводил ее заинтересованным взглядом, потом воззрился на Хидео.

– Ты ее знаешь? – выпалил Мацумура прежде, чем тот успел задать свой вопрос.

Генджи слегка опешил от резкого возгласа Хидео и на мгновение потерял способность думать. Потом весьма недовольно изрек:

– Да, знаю. Удивительно, кстати, ведь её здесь почти никто не замечает.

– Она новенькая?

– Ну, уже нет. Прибыла сюда два года назад, но контакт тут ни с кем так и не наладила. У нее здесь училась сестра, насколько я знаю, она в том году была выпускница.

Хидео задумчиво закивал, не понимая, откуда его друг так много знает. Можно подумать, что он собирает тут на всех компромат, поэтому и знает всё про всех. Наверное, будь он девочкой, из него вышла бы отличная сплетница. Хидео фыркнул своим мыслям и вдруг встал.

– Мне пора, – лишь сказал он и ушел в школу. Генджи не понимал, что это сейчас с ним произошло, но и приложить усилий для понимания не захотел.

Хидео же спешил куда-то, шёл, не разбирая дороги, на ватных от усталости и нервов ногах и не знал, почему так спешил, почему сбежал от друга и что с ним вообще происходит.

Глотку жгло от желания кричать, а грудь сводило спазмами из-за напряжения.

«Это просто нервный срыв, это всего лишь нервный срыв», – повторял он про себя, а перед глазами уже давно был дым.

Очнулся только тогда, когда явился в библиотеку. Аккуратно прошёлся по рядам, опасливо оглядывая полки, и дошел до самого конца, бросая взгляды на пыльные и обветшалые книги.

– Ты что, следишь за мной? – мягко и шутливо возмутилась Мичи, прижимая красную книгу к темно-синей груди.

Эта жилетка чертовски ей идет.

– А? Нет! Я просто… не знаю, что привело меня сюда.

Мичи лишь улыбнулась своей дурманящей улыбкой, её щеки сладко порозовели. Она выглядела, как те самые противные цветы, которые пахли просто отвратительно. Но теперь Хидео они показались не такими уж и гадкими. Была и в них толика романтики.

Непонятно, почему, Мичи напряглась.

– А что у тебя в руках за книга? – спросил он, чтобы хоть как-то сгладить неловкий момент.

– А, это энциклопедия о черепах. Давно… её искала.

Его сердце пропустило два удара. Он вспомнил свой сон, от начала и до конца, и это заставило пойти его кожу волнами.

Мичи исподтишка наблюдала за его шоком, отмечая про себя, что ничего, в общем-то, не поменялось. Прижала книгу к себе еще сильнее, как будто бы она могла исчезнуть.

– Ты увлекаешься… черепами? – он с трудом заставлял свой язык ворочаться.

«Что же означает череп волка из моего сна?» – единственная мысль, которая сейчас крутилась в его голове.

– Да. Я их даже коллекционирую, – спокойно сказала девушка, не замечая, как парень побледнел.

Этим она добила его. Он уперся рукой о полку, чтобы тут же не потерять сознание.

– И что же, это так интересно? – выдавил Хидео, сглатывая.

– Ты даже не представляешь, как! – её лицо расплылось в улыбке.

Она смотрела прямо в его глаза, словно пыталась узнать, кто он, о чем думает и как сам относится к этим черепам. Может быть, они его пугают?

Ты не такой мягкосердечный.

– Не хочешь узнать о них побольше? – тихо и медленно выдала она, протягивая ему книгу. Он заметил, что она держала ее так, словно бы и не собиралась её отдавать.

«Она знает, что я откажусь?» – спросил себя он.

Тут же прозвенел звонок и девушка, слегка задев плечо парня своим хвостом, вынырнула из ряда стеллажей.

– Мне вот эту и побыстрей! – взволнованно воскликнула она, а сама кидала заинтересованные взгляды туда, где стоял в данную минуту Хидео Мацумура. Тот же пытался что-то найти и выйти из библиотеки позже, чем она.

Когда Хамада выскочила за дверь, Хидео схватил первую попавшуюся книгу, и дал ее библиотекарю, миловидному парню в очках.

– Хотите взять Мураками? – спросила библиотекарь, готовя бланк.

– А? Да, хочу её прочесть.

Библиотекарь записала все данные и выдала небольшой томик в серой обложке с позолоченными символами:

Харуки Мураками

«Принцессе, которой больше нет».

Хидео вышел из библиотеки, ловя дрожащими руками своё тело.

«Господи, опять Мураками», – подумал Хидео, пряча книгу в сумку.

Судя по объёму, там была не только эта история, но и куча других.

Парень заметил, как далеко впереди уверенно шагает Мичи Хамада. Странно, почему он так реагирует на то, что Хамада увлекается черепами? Возможно, это её хобби, которое она предпочитает, например, чтению манги. Почему нет?

И все равно, одна мысль об этом приводила парня в дрожь.

2

Был урок истории. Учитель кидал строгие взгляды на учеников, которые всячески пытались улизнуть от урока. Конечно, так казалось только учителю, сами же ученики ничего такого за собой не замечали. День проходил в унынии. Хидео оглядывал мир вокруг себя, словно бы это не его мир вовсе. Все эти стены, люди, природа… все словно чужое, с другой планеты.

Учитель затронул тему правления императора Когона, его роль в становлении Японии и почему все до сих пор именуют его ками1010
  Ками – духовная сущность, бог в синтоизме.


[Закрыть]. Хидео плохо ориентировался в истории и его причинно-следственных связях, а потому с грустью посматривал по сторонам. Он помнил, что буквально пару уроков назад они проходили Северный двор, очерчивая этот период времени в самых общих чертах. Сегодня получили информацию о первом императоре из шести последующих претендентов.

Хидео начал бродить взглядом от скуки по классу. Многие живо интересовались подробностями правления императора и его личной жизнью, а некоторые отстранённо переглядывались.

Хидео поймал взгляд Мичи. Она исподтишка махнула ему рукой и отвернулась.

※※※

После урока у учеников был обед, и Хидео первым же делом сел на своё любимое место. Где-то глубоко в подсознании он ждал, что к нему придёт Мичи, страшился этой встречи, но всё равно ждал.

Но она не пришла.

Вскоре парню надоело теряться в догадках, почему девушка вдруг решила оставить его в покое. Он уткнулся в свой обед и стал с жадностью поглощать пищу.

Что бы поменялось, если бы она пришла? Хидео не мог сказать себе, что он бы обрадовался. Но, с другой стороны, одиночество стало противным чувством, сосущим изнутри где-то в области сердца. Как дерево обгладывают термиты, так сердце Хидео гложет одиночество.

От Генджи тоже не было никаких новостей. Он вообще больше не подходил к своему другу и даже не перекинулся парой слов. Словно избегает.

Телефон завибрировал. Хидео раскрыл переписку в «микси»: пришло сообщение от Мичи:

«Где ты?»

Когда Хидео его увидел, внутри всё смешалось в единую кашу, которая отвратительно бурлила, кипела внутри и подзывала волнение к самому горлу. Он быстро напечатал ответ:

«В саду».

Ему не слишком хотелось говорить о том, в каком месте он сейчас обедает, но ничего другого не оставалось. Всё-таки, какой бы странной Мичи ни была, её присутствие рядом как-то… успокаивает что ли. Её лицо странным образом поселяет в душе трепетную радость, от которой становится теплее на душе.

Он ждал ее, хотя и не с такой охотой. В голове всё ещё крутились её слова о черепах, вперемешку с его сном.

И причём тут череп волка? Мацумура вспомнил, как поцеловал этот череп в передние зубы, поцеловал и проснулся с подозрительно волнующимся сердцем. Кроме голубого неба он ничего не помнил. До недавнего времени.

Такое чистое, голубое небо тогда было единственным, к чему Мацумура возвращался снова и снова. Вот оно притягивает, затаскивает тебя внутрь, и ты уже не можешь сопротивляться. Поддаешься блаженству и растворяешься в голубом. Глубоком и идеальном.

– Я совсем забыла, что ты обедаешь здесь, – Мичи торопливо подошла и грациозно присела рядом.

Хидео посторонился, отводя взгляд. Что-то в ней было такое… загадочное. Но, что именно, Хидео никак не мог понять.

– Слушай, – начала она, запинаясь, – сегодня у меня свободный вечер и… мне бы хотелось немного прогуляться. С тобой.

Она оголила ряд ровных зубов, подалась вперёд.

Хидео вздрогнул, повернул свою голову на неё. Она такая нежная и лёгкая, сидит рядом, точно ангел. Ангел, несущий смерть. Такие ангелы всегда освобождали людей от проблем. Они убивали безболезненно: лишь забирали душу и разум. Разум подлежал тщательной обработке: из него вытаскивали ценные знания и продавали по дешёвке. А души они коллекционировали. Собирали пазл из бренной душной оболочки, ткали из неё платья для других ангелов. И для Бога.

«Смотрит на меня, как кошка, – подумал Хидео, – сидит и ждёт ответа, чтобы напасть».

– Но… почему я? – пискнул парень, опуская голову.

– Потому что только ты смог обратить на меня своё внимание. У меня нет друзей.

Это признание довольно глубоко отпечаталось в сердце, выжгло там свой суровый узор, что бы разум проникся сочувствием.

Разве было в Хидео сочувствие? Была ли хоть щепотка сострадания к людям, его окружающим? Нет. Ведь сострадание – сложный механизм, требующий искренности и понимая. Раз за разом он приходил к этим мыслям и раз за разом разочаровывался в себе. Искренность давно потеряна, а понимания и не было никогда в его простой и скучной жизни.

Ни первого, ни второго, ни третьего. Абсолютный ноль среди единиц.

Мацумура уставился в бэнто, не в силах продолжать разговор. Все его нервы и так расшатаны до предела, зачем всё доводить до крайности вот таким предложением?

– Хорошо, – коротко ответил парень, прикрывая глаза.

– Я позже напишу, во сколько встретимся.

Она вспорхнула и улетела, как бабочка с цветка. Опылила середину, подготовила почву и расшатала ядро. Странная и интересная девушка.

Горькая плесень снаружи и яркая сладость внутри. Сочетание из не сочетаемого.

Домой шёл Хидео один. Генджи сказал, что он ещё немного задержится, а Мацумура не стал ему перечить. Шёл одиноко, пинал серые камни и хмуро оглядывал сновавших мимо людей. Потом выпрямился, присмотрелся вдаль; навстречу неторопливо шла Лили.

Точно ли это Лили?

Когда девушка подошла ближе, Хидео убедился, что это действительно она.

Что-то внутри ритмично забилось, а непонятный мерцающий свет изнутри забивал глаза до такой степени, что перед ними плыли цветные пятна. Лили приблизилась достаточно близко, а потом вдруг подняла свои яркие глаза прямо на Мацумуру, и от удивления он проглотил свой вдох.

– Школа только что закончилась? – спросила она, останавливаясь.

Глаза блуждали по лицу парня. Там, где она останавливала свой взгляд, появлялись ожоги как от удара крапивой.

– Да.

Она отвернулась, задумалась.

– Ясно. Жаль, я не успела.

Хидео не совсем понял, о чём она говорит. Но осведомиться не успел – она уже шла дальше, задумчиво потирая подбородок.

Хидео взглянул на неё, на её светлые волосы; а потом в какую-то секунду схватил её за запястье и сжал. Когда она обернулась, чтобы посмотреть на него, он уже активно что-то говорил. Все это усваивалось как через призму, сотни оттеночных звуков преломлялись и смешивались, мешались в зеленую бурду —

и получался голос.

– Почему тебя не было в школе? – спросил он, пока мужество окончательно его не покинуло.

Лили остановилась, как вкопанная, ее рука обмякла, она распахнула глаза.

– Т-ты… какое тебе дело?!

При этих словах шок отступил, и она выдернула свою ладонь из руки Хидео.

– Просто… мне интересно, – проблеял он, бледнея.

Лили отвернулась от него, задумалась над чем-то.

– Это не твоё дело, – немного погодя сказала она, а затем ушла.

Хидео смотрел ей вслед еще некоторое время, а затем отвернулся, зашагал прочь.

Дома ему пришло сообщение от Мичи.

«Все еще в силе?»

«Да».

Ответ не пришёл. Она так и не сказала, во сколько встреча и где. Мацумура начал переживать. Но переживание сразу же сошло на нет, как только в его холодной руке раздалась вибрация мобильника.

«В пять около твоего любимого кафе – „Фуничи“» – прилетело сообщение.

Хидео опешил.

«Откуда ты знаешь, что это моё любимое кафе?!»

В ответ она написала:

«У меня было много времени для подготовки».

«Фуничи» являлся маленьким кафе недалеко от дома Мацумуры. Он частенько туда заглядывал на каникулах, чтобы выпить вкусный кофе или съесть аппетитный чизкейк. И хоть это место называлось немного странно, в нем по большей части преобладала европейская кухня, там подавали кексы и эклеры, капкейки, тарталетки и многое другое. И кофе здесь было отличным, и на любой вкус: от горького американо до нежного латте. Несмотря на отсутствие национальной кухни, Хидео любил это место и, заходя туда каждый раз, он понимал, что находится в другом мире, в другой, третьей вселенной.

Первой была Япония. А второй – мысли о Лили.

Хидео собрался: выбрал всё самое приличное из своего старомодного гардероба, надушился, умылся, и вышел навстречу неизвестному.

3

Вокруг царил настоящий бедлам. Все люди только что окончили свою работу и вот, спустя долбанные несколько часов только-только окажутся дома.

А Хидео уже не нужен был дом. Ему хорошо было и здесь, на улице, он любил вдыхать в себя аромат теплого вечера, как люди любят вдыхать в себя дым сигарет. Это чувство заполняло его всего, от самых ногтей до сердца.

Все всегда стремится к сердцу.

А вот и Мичи: легкая походка, горячий взгляд, мнимая, едва заметная улыбка, которая больше отражается в свете ее глаз, а не на губах.

– Привет, – она любезно пожала ему руку.

Хидео улыбнулся, не совсем понимая, как лучше начать разговор.

– Э, привет.

– Ты давно здесь? – ей совсем не сложно было говорить.

Как она это делает? Как у нее выходит вот так легко начинать разговор с полуслова, словно она уже наперед все продумала?

Хидео попятился, потом предложил войти в кафе. Все пропахло здесь кофе: от скользкого бардового пола до натяжного белого потолка.

Они сели. Мичи все неустанно трогала свои озябшие руки, терла их, массировала, мяла, а Мацумура не спеша и с любопытством наблюдал за ней и ее движениями. Хамада решила заказать эспрессо вместе с вишневым пончиком, а Хидео еще некоторое время сомневался в выборе десерта.

– Не люблю тарталетки, но может быть, не стоит их так гнобить? – спросил он у нее.

Хамада пожала плечами, запихивая пончик себе в рот. Она так мило выглядела в этот момент.

– Пожалуй, не стоит искушать судьбу. Мне, пожалуйста, пару пирожных и американо.

Когда официант ушел, Мичи тихо засмеялась.

– Ты чего?

– Просто… ты так мило выглядишь, когда напряженно думаешь.

Свои слова она подтвердила красивой улыбкой, а Хидео пытался успокоить себя тем, что это был просто неудачный комплимент.

– Ну что же, спасибо и на том.

Вечер за кофе пролетел мгновенно и вскоре пришлось уходить. Уже начинало темнеть и девушку стоило бы проводить до дома.

– Кстати, ты просто обязан познакомиться с моей сестрой. Она великолепная девушка, правда. Глядишь, что-нибудь у вас там завертится, – она хихикнула.

– О, нет, ты чего! Я вполне себе нравлюсь и без отношений, – Мацумура отвел взгляд, пряча румянец на щеках. – Да ладно тебе, она хорошенькая!

Он лишь коротко засмеялся, но ничего больше не ответил. Они прошли пару кварталов, разговаривая о совсем повседневных вещах и тут Мичи остановилась. Хидео затормозил вслед за ней, пожошел ближе.

– Что такое?

А она упорно смотрела на витрину магазина. В глазах ее был огонь, настолько яркий и буйный, что казалось, будто она тотчас сожжет все внутри, оставит лишь обуглившиеся куски плоти и бумаги.

– Давай зайдем?

Это было скорее утвердительно, чем вопросительно. Она втащила парня в магазин, теплый и светлый и Мацумура заметил, что она с интересом рассматривает отдел манги. Видимо, романы уже давно не привлекают это юное дарование и поэтому девчонка уже какой раз стоит у прилавка и разглядывает сочные тома манги.

– Седзе? – спросил он, словно бы удивленно.

Мичи лишь кивнула, бродя взглядом по полкам.

– Я знаю, что ты такое не читаешь, но… ух ты!

Она взяла томик чего-то бледно-голубого и Хидео узнал в нем ту самую мангу, которую читал сегодня днем.

– Интересно, стоит ли ее покупать?

И внезапно она повернула свое лицо к парню и встретилась с ним взглядом.

Хидео отвел этот взгляд и быстро проговорил:

– Она немного скучная.

– Ты читаешь седзе?

– Разве это плохо?

– Да нет, – она отвернулась, – я просто немного удивлена твоими вкусами.

И она поставила томик обратно в ряд.

– Что же, тогда возьмем что-нибудь другое. Как насчет сенена? – она улыбнулась.

Хидео улыбнулся в ответ и внутри него что-то будто расцвело. Сердце, наверное.

– Хорошо, пошли.

Они сдвинулись немного влево и оказались прямо в отделе с фэнтези.

– Ого! – охнула Мичи, доставая какой-то темный том.

– О, я это читал. Потом всю ночь уснуть не мог, – парень неловко почесал затылок.

– Она настолько страшная?

– Нет, просто была жутко интересной. Я всю ночь читал.

Мичи повернулась и посмотрела на него так, словно не поверила. Но Хидео и не нужно было, чтобы она верила. Достаточно было того, что она постоянно улыбалась.

– Тогда я возьму его, – она пошла к кассе, в то время как Хидео нервно оглядывал полки с ужасами.

– Надо взять что-нибудь действительно стоящее, – шептал он себе под нос, осматривая темные обложки.

Наконец, одна из сотен книг была вытащена и Мацумура тоже подошел к кассе. Мичи выглядела очень довольной своей покупкой, она всячески вертела ее в руках и разглядывала; хотя в ее глазах уже давно не было интереса.

– Что ж, – сказала она, когда они вышли из магазина. – Мне пора, видимо.

Уже довольно стемнело и самое время было расходится по домам.

Хидео совсем некстати вспомнил тот ее разговор, когда она говорила, что хочет показать Хидео свои черепа. Что-то неприятно зашевелилось в груди.

– Кстати, – выдала вдруг она. – Заглянешь ко мне на чай?

– Ох, это так неожиданно, – Мацумура был сконфужен, он отвернулся, пытаясь скрыть румяц. – Но, боюсь, что не смогу. Мама сегодня слишком занята, чтобы сидеть с братом и я ей в этом помогаю.

Мичи закивала головой, словно бы понимала, о чем речь.

– Хорошо, – сказала она с улыбкой. – Тогда, до завтра!

И пошла неспешно и аккуратно, ближе к людям. Точнее, к тому, что от них осталось. Мацумура поплелся в другую сторону, задумчиво разбирая свои последние слова. Ох, вечно он говорит какую-то ерунду! И почему так сложно было согласиться хотя бы для приличия?

Дома парень первым делом выпил самый крепкий чай, какой вообще был у них в доме. Мама приходила поздно, а никакого брата не было и в помине. Когда-нибудь он поплатится за эту ложь.

Через пару часов на телефон пришло сообщение. Хидео взглянул на отправителя. Мичи Хамада.

Она прислала взволнованное сообщение «Что?», а потом яркую фотографию себя. И волчьего черепа. Она целовала эту большую кость прямо в зубы, при этом так сладко и плотоядно улыбалась, точно знала, что снилось Хидео.

Парень почувствовал, что по его телу бегут мурашки. Та страшная манга, которую он только что читал, и рядом не стояла с этим кошмаром. Он решил, что завтра обязательно расскажет Мичи о своем сне. Тем временем время перевалило за десять и парень лег спать.

Ему снилось, как он лежит на зеленой и сочной траве, а вокруг расстилается мир, такой красивый и необъятный. Потом он встал, ибо под землей что-то странно шевелилось.

Прямо на его глазах выросла незабудка. Он потянул за ее стебель, в надежде сорвать сие чудо, но внезапно вместе с крохотным цветком он оторвал целый слой земли. Под ним мирно спала (но точно ли?) Мичи, сложив руки крестом на груди.

Хидео вздрогнул и отскочил. В голове замешались звуки, они кружились, стучали по перепонкам, давили, давили, давили… Сковывали каждую клеточку мозга, а вместе с ним и тело. Мучительно вытаскивали из самого ядра человека его сердце.

Грязное, красное, отвратительное сердце.

И где те милые картинки с розовыми сердцами?