Текст книги "Доллар, рубль, золото. Мир финансов: накануне катастрофы"

Единая европейская валюта может умереть в двадцатилетием возрасте

Скоро исполнится двадцать лет с момента рождения на свет новой валюты – евро. Это региональная наднациональная валюта ряда европейских стран. Денежная единица евро была введена в безналичное обращение 1 января 1999 года, а 1 января 2002 года были введены в наличное обращение соответствующие банкноты и монеты. На сегодняшний день евро – официальная валюта девятнадцати стран Европы, образующих еврозону (Австрии, Бельгии, Германии, Греции, Ирландии, Испании, Италии, Кипра, Латвии, Литвы, Люксембурга, Мальты, Нидерландов, Португалии, Словакии, Словении, Финляндии, Франции, Эстонии). Евро также является национальной валютой ещё 9 мелких государств и юрисдикций, 7 из которых расположены в Европе (Андорра, Ватикан, Монако и др.). Буквально с момента своего рождения новая валюта, ставшая преемницей немецкой марки, французского франка, итальянской лиры и ряда других европейских денежных единиц, заняла и продолжает уверенно сохранять второе место в мире денег после доллара США. Так, в конце третьего квартала прошлого года доля доллара США в официальных валютных резервах стран-членов МВФ, составила 63,5 %. Доля евро была равна 20,0 %. Для сравнения: на китайский юань, несмотря на большие усилия Пекина по его интернационализации, пришлось всего 1,12 %[21]21
  https://www.reuters.com/article/us-forex-reserves/dollar-share-of-global-fx-reserves-shrinks-to-smallest-since-2014-imf-idUSKBNlENlFC


[Закрыть]. Еще более видное место евро занимает в международных расчетах. Так, по данным СВИФТ, в конце прошлого года доля доллара в международных расчетах составляла 39,3 %, а евро – 32,62 % (далее следовали британский фунт с долей 7,42 %, японская иена с 2,94 %, китайский юань с 1,75 %).

Страны еврозоны лишились значительной части своего национального суверенитета по той причине, что отказались от своих исконных денежных единиц, заменив их наднациональной валютой, называемой евро. Хорошо известно, что национальная валюта – важнейший признак и атрибут суверенитета. И речь идет отнюдь не о символических вещах – таких, как герб и другая национальная символика, которые изображаются на монетах и банкнотах. Речь идет о том, что, эмитируя национальную валюту, государство контролирует экономику страны. Во-первых, государство определяет объем денежной массы, обслуживающей оборот товаров, услуг и финансовых инструментов в стране. Во-вторых, оно может определять, кому эти деньги передавать (ведь современные деньги являются кредитными, они попадают в обращение в виде кредитов, предоставляемых коммерческим банкам, или займов казначейству и другим государственным организациям).

Отказ государства от национальной валюты означает отказ от эмиссионной функции, а отказ от эмиссионной функции означает отказ государства от управления экономикой и страной в пользу того центра, который выпускает ту валюту, которая обращается в данной стране. Страны, вошедшие в еврозону, отказались от возможностей управлять своими экономиками в пользу Европейского центрального банка, выпускающего евро и являющегося наднациональным институтом. Причем таким институтом, который фактически не подконтролен странам-членам еврозоны. Известно, что сегодня почти все Центробанки в мире обладают особым статусом, позволяющим им действовать независимо от правительств и других органов государственной власти. ЕЦБ в силу своей наднационального статуса обладает такой независимостью «в квадрате», ей могут позавидовать даже национальные Центробанки.

Одним словом, сегодня 19 государств, входящих в еврозону, фактически управляются Европейским центральным банком. А вот кем управляется ЕЦБ, – большой вопрос. Формально наиболее важные решения принимаются Советом управляющих ЕЦБ, в котором представлены руководители Центробанков стран-членов. Но, как мы уже сказали, назначения руководителей национальных Центробанков осуществляются на основе весьма «мутных» процедур, которые никак демократическими не назовешь. К тому же так называемые «национальные» Центробанки в еврозоне фактически превратились в региональные филиалы Европейского центрального банка и выполняют преимущественно технические функции. В современных европейских учебниках по экономике пишут, что Европейским центральным банком якобы управляют Центробанки стран-членов еврозоны. На самом деле все с точностью до наоборот: ЕЦБ управляет Центробанками стран-членов, превратив в свои филиалы. Получается, что «не собака вертит хвостом, а хвост вертит собакой».

С 1 ноября 2011 года президентом (высшим должностным лицом) ЕЦБ является итальянец Марио Драги. У него впечатляющий послужной список – исполнительный директор Всемирного банка, председатель Совета по финансовой стабильности (действует под эгидой Банка международных расчетов), управляющий Центробанка Италии (Banca d’Italia). Но, пожалуй, самое главное место его прошлой работы – американский банк Goldman Sachs, где он занимал должность исполнительного директора. Будучи формально итальянцем, Марио Драги очень тесно связан с заокеанскими банкирами. Недавно, между прочим, разразился скандал, связанный с тем, что нынешний президент ЕЦБ является членом «группы 30» (G30), которую называют секретным «клубом мировых банкиров». Омбудсмен ЕС Эмили О'Рейли (под давлением общественных организаций Европы) в начале нынешнего года призвала Марио Драги прекратить участие в СЗО.Дама отметила, что в G30 входят представители ряда крупных банков, которые прямо или косвенно контролируются ЕЦБ. Тем самым подрывается доверие к ЕЦБ как «независимому» институту. Кстати, это была уже вторая попытка (первая была предпринята в 2014 году) заставить президента ЕЦБ придерживаться устава этой организации, запрещающего подобного рода «непрозрачные» контакты, порождающие «конфликты интересов». Марио Драги проигнорировал эти призывы.

Италия – одна из первых стран еврозоны, где стали зарождаться идеи возврата к национальной валюте. Поначалу некоторые итальянские политики и экономисты не выдвигали радикальных требований выхода из еврозоны и полного отказа от евро. Обсуждался проект введения в обращение параллельно с евро так называемых «фискальных денег». Считается, что идея таких денег восходит к немецкому политэконому Георгу Фридриху Кнаппу, который в 20-е годы прошлого века разработал «хартальную» теорию денег (название происходит от латинского «charta» – листок бумаги). Обычно обращают внимание на ту часть теории немца, в который он обосновывает ненужность золотого обеспечения денег. В этом Кнапп созвучен с русским экономистом Сергеем Шараповым, который еще в конце 19 века написал работу «Бумажный рубль» (выступал против золотого рубля) и английским экономистом Джоном Кейнсом («Трактат о деньгах», 1931). Но нынешних итальянцев в работе Кнаппа заинтересовало другое: а именно то, что деньги может эмитировать и изымать из обращения не только Центробанк, но также казначейство. Идея вполне здравая, но табуированная по вполне понятным причинам: казначейские деньги подрывают монополию Центробанков, принадлежащих ростовщикам и обслуживающим их интересы.

Но то, что итальянские политики и экономисты предложили под названием фискальных денег, обычными казначейскими деньгами не являются. Речь идет о правительственных облигациях, которые с формально-юридической точки зрения нельзя назвать законными платежными средствами. Но вместе с тем государство может использовать их для закупок товаров и услуг, финансирования инвестиционных проектов и готово принимать для уплаты налогов и оплаты правительственных услуг. Кроме того, государство не будет чинить препятствий бизнесу и гражданам, если они захотят использовать эти облигации в качестве средства платежа и обмена между собой. Сторонники введения параллельных фискальных денег рассчитывают, что они смогут оживить экономику страны за счет стимулирования инвестиций и спроса, которые после финансового кризиса 2007–2009 гг. начали резко сжиматься. Объем эмиссии фискальных денег варьирует в зависимости от экономической конъюнктуры. В благополучные периоды времени их выпуск может вообще прекращаться. Никаких купонных платежей по таким облигациям не осуществляется.

Идею введения фискальных денег поддержали все основные оппозиционные партии, хотя в их предложениях имелись свои нюансы. Партия Берлускони «Вперед, Италия» назвала такие деньги фискальными кредитными сертификатами (CCF). CCF официально не являются правительственным долгом и не увеличивают сумму итальянского госдолга. Сертификаты могут обращаться в течение двух лет в экономике как средство обмена и платежа, а в конце указанного срока погашаются путем уплаты налогов последним их держателем.

А вот партия «Лига Севера» назвала фискальные деньги миниботами. Их предложено использовать в обращении в виде бумажных знаков такого же формата, как и евро. Они будут выдаваться государством бизнесу и физическим лицам, имеющим право на фискальные льготы. Могут использоваться для уплаты налогов и услуг государственных предприятий.

Партия «Движение пяти звезд» предлагает вводить фискальные деньги в обращение в виде электронных пластиковых карт. Погашение их в виде уплаты налогов может происходить в любое время (не надо, например, дожидаться истечения двухлетнего срока как в случае CCF).

Итальянские и зарубежные эксперты утверждают, что выпуск фискальных денег не нарушает законодательства ни Италии, ни Европейского союза. Однако еврочиновники с подозрением относятся к проекту введения таких параллельных денег, небезосновательно опасаясь, что они будут подрывать монополию евро и Европейского центрального банка.

Однако идеи введения параллельных фискальных денег были на повестке дня политической жизни Италии лишь до последних парламентских выборов в марте нынешнего года. После успеха на выборах партий евроскептиков – «Движения пяти звезд» и «Лиги Севера» – требования многих итальянских политиков стали более радикальными. Они стали требовать полного выхода Италии из еврозоны и возвращения к национальной валюте – лире. Появилось много статей и аналитических материалов, доказывающих, что вступление Италии в еврозону привело к ухудшению социального и экономического положения в стране.

Американский экономист Нуриэль Рубины считает, что, если Греция, Португалия, Италия покинут евро-зону, они смогут выйти от многолетней экономической депрессии и политической нестабильности. Да, поначалу возможны некоторые потери ВВП этих государств из-за отказа от евро, но они более чем компенсируются экономическим ростом, который усилится после введения национальных валют. Сегодня в Италии даже вспомнили уже ушедшего из жизни Милтона Фридмана, основоположника современного монетаризма. Еще в конце прошлого века накануне введения евро он предрекал, что вероятность распада европейского интеграционного союза, основанного на единой валюте, равна 99 процентам.

В 2015 году Греция оказалась в тяжелейшем финансовом кризисе, в одном шаге от масштабного дефолта по суверенному долгу. Три года назад Греция была уже готова выходить из еврозоны, отказаться от евро и вернуться к своей драхме. Лишь в последний момент Брюсселю вместе с Международным валютным фондом удалось договориться с Афинами. Греции была предложена программа спасения на общую сумму 86 млрд, евро (до августа 2018 года). Призывы греческих политиков и экономистов вернуться к драхме затихли. Но думаю, что после завершения программы помощи уже в конце этого года в Греции опять могут заговорить о выходе из еврозоны.

Надо сказать, что и в более благополучных, чем Италия и Греция странах, также усиливаются настроения в пользу отказа от евро. Лидер «Национального фронта» Марин Ле Пен в ходе предвыборной кампании в начале 2017 года не раз заявляла о необходимости выхода Франции из еврозоны, называя единую европейскую валюту «живым трупом» и «политическим инструментом ЕС».

А вот другая страна – Нидерланды. Ее принято относить к так называемому «ядру еврозоны». И тем не менее, для всех стало неожиданностью, что в начале прошлого года парламент этой страны принял решение проверить, насколько выигрывают или же, наоборот, проигрывают Нидерланды от общеевропейской валюты – евро. Сами голландцы постепенно теряют уверенность, что они выигрывают от евро: в конечном итоге, в относительно благополучных странах еврозоны вкладчики хорошо знают, что проценты, которые они должны были бы получить по своим капиталам, но которые из-за политики ЕЦБ они так и не получают, направляются на поддержку экономик-банкротов ЕС: Греции, Италии, Испании, Португалии и Кипра. Проигрывают также все голландские налогоплательщики: Нидерланды вынуждены участвовать в кредитовании названных проблемных страны. Этого требуют Брюссель и Берлин, хотя все хорошо знают, что выданные кредиты Греция и подобные ей страны никогда уже не отдадут обратно. Фактически получается, что голландские (а также немецкие, люксембургские, финские и т. д.) налогоплательщики платят налоги также для нужд других стран.

Глухое недовольство европейской интеграцией, основанной на единой валюте, проявляют и немцы. Хотя ведущие немецкие и европейские СМИ предпочитают этого не афишировать. Еще осенью 2011 года в Германии был проведен опрос, согласно которому почти 50 % опрошенных немцев выступили за отказ от евро и возвращение немецкой марки.

Некоторые небольшие европейские страны, которые после распада социалистического лагеря стали членами Европейского союза, поспешили сразу же войти в еврозону. Это Словения, Словакия, а также Эстония. В 1990-е годы были сильны настроения войти в еврозону и у Польши и Чехии. Сроки такого вхождения несколько раз откладывались. Однако сегодня в указанных двух странах прежняя тяга к евро полностью испарилась.

В последние дни мая нынешнего года (т. е. на прошлой неделе) началось резкое падение курса евро по отношению к доллару США. Оно обусловлено политическим кризисом, разразившимся в Италии. 29 мая известный миллиардер Джордж Сорос (видимо, под влиянием событий в Италии) заявил, что Европу ждет в ближайшее время жесточайший финансовый кризис.

Думаю, что это лето может стать самым тяжелым и напряженным для еврочиновников. Впрочем, как и для многих рядовых европейцев и европейского бизнеса. Евроскептики в Италии получили большинство голосов на прошедших в марте выборах. 31 мая после затяжного политического кризиса удалось сформировать коалиционное правительство, которое будет реализовывать программу из тридцати пунктов. Программа предусматривает выстраивание новых отношений Рима с Брюсселем. Новое правительство намерено предъявить Европейскому союзу условия сохранения своего членства в ЕС и еврозоне.

Во-первых, списать долг Италии перед Европейским центральным банком на сумму 250 млрд, евро (почти 300 млрд. долл.). Во-вторых, отметить для Италии нормативы Маастрихтского договора 1992 года (предельные значения суверенного долга, величина бюджетного дефицита, процентные ставки по долгу и т. п.). Фактически это ультиматум Рима Брюсселю. У Брюсселя два варианта поведения в этой ситуации: согласиться с ультиматумом итальянских евроскептиков или отказать Риму.

Трудно сказать, какой вариант следует назвать плохим, а какой совсем плохим для евро и еврозоны. Есть сильное подозрение, что в конце нынешнего года здание валютной интеграции Европы начнет сильно шататься. А в следующем может произойти его окончательный обвал. Между прочим, упомянутый мною Джордж Сорос в своем выступлении по поводу грядущего финансового кризиса в Европе посоветовал странам-членам еврозоны возвращаться к национальным валютам, а Брюсселю – не препятствовать им в этом. Если такой совет исходят из уст матерого мондиалиста, значит, действительно, в единой Европе «дело пахнет керосином».

Бюджет Европейского союза, или «Тришкин кафтан»

Европейский союз (ЕС) в прошлом году отметил свое 60-летие (рождением считается подписание Римского договора в 1957 году шестью европейскими государствами). Но, кажется, на стареющий организм европейской интеграции после юбилея разом навалились многие болезни. Одним из серьезнейших ударов по Европейскому союзу нанесла Великобритания, принявшая по итогам референдума 2016 года решение о выходе из союза (планируется, что выход завершится 29 марта 2019 года). Масла в огонь добавил новый президент США Дональд Трамп, который фактически начал торгово-экономическую войну против единой Европы (с 1 июня 2018 года в США вступили в силу таможенные пошлины на импорт стали и алюминия из Европы; на очереди – введение пошлин на автомобили и другие товары из ЕС).

Европа не только понесет серьезные экономические потери от этой войны, но она также раскололась политически – по вопросам того, как реагировать на торговую агрессию Вашингтона. Также ослабили Европу экономические санкции Вашингтона против России, к которым ей пришлось присоединиться в добровольно-принудительном порядке. И опять же эти санкции породили противоречия среди стран-членов ЕС (всего их 28), некоторые из них протестуют против диктата Вашингтона, другие сохраняют ему полную лояльность. Выход Вашингтона из многостороннего соглашения по ядерной программе Ирана и возобновление экономических санкций против Тегерана – еще один удар по экономике ЕС. Наконец, приход к власти в Италии евроскептиков грозит выходу этой южно-европейской страны из еврозоны.

Одной из проблем Европейского союза, которую можно считать «лакмусовой бумажкой» состояния и самочувствия союза, является бюджет ЕС. Несмотря на то, что в единой Европе уже почти двадцать лет как ликвидированы национальные валюты и на их место пришел евро, от национальных бюджетов страны-члены союза не отказались. А так называемый «бюджет ЕС» – некая наднациональная финансовая надстройка, фонд, обеспечивающий финансирование общих программ. Львиная доля финансирования приходится на сельское хозяйство и управление природными ресурсами, включая рыболовство и охрану окружающей среды (40–50 % всех расходов). Другими направлениями являются: развитие транспортных сетей ЕС; помощь отстающим регионам (выравнивание уровней экономического развития в рамках ЕС и отдельных стран-членов); научные исследования и разработки; поддержка стран вне ЕС. 5–6% расходов бюджета идет на обеспечение административного аппарата Европейского союза.

Основная часть доходов бюджета ЕС (примерно s) – взносы стран-членов, исчисляемые в виде определенной доли валового национального дохода (ВНД) страны. Другим важным источником является доход от пошлин, взимаемых при импорте товаров в Европейский союз (это считается доходом не отдельных стран-членов, а всего союза). Дополнительными источниками выступают взносы стран в виде отчислений фиксированного процента (0,3 %) от налогов на добавленную стоимость (НДС), взимаемые с компаний штрафы за нарушение законодательства ЕС, взносы стран, не являющихся членами ЕС и др.

Бюджет ЕС разрабатывается на период в семь лет. Сейчас в единой Европе действует бюджет на период 2014–2020 гг. Уже начата подготовка проекта бюджета на следующий семилетний период 2021–2027 гг.

На базе семилетнего бюджетного плана происходит разработка и утверждение бюджета ЕС на каждый год. В формировании бюджета ЕС участвуют три института ЕС: Совет Европейского союза (в него входят министры из каждого государства-члена), Европейская комиссия (считается органом исполнительной власти союза), а также Европейский парламент. Наибольшие страсти разгораются при обсуждении бюджета в Совете, где действует принцип единогласного принятия решений.

Еще в прошлом веке архитекторы европейской интеграции говорили, что в перспективе государства-члены Европейского союза все большую часть своих экономических, финансовых и социальных функций будут передавать в Брюссель (т. е. наднациональным институтам Европейского союза). В том числе и функцию формирования бюджетных доходов и расходов. Т. е. предполагалось, что национальные государственные бюджеты будут уходить в прошлое, на их место придет общеевропейский бюджет, которым будет управлять общеевропейский Минфин.

В 19–20 вв. в странах Европы сложились тандемы двух институтов денежных властей – Центробанков и Минфинов. В единой Европе ровно 20 лет назад (1 июня 1998 года) возник такой наднациональный институт, как Европейский центральный банк (ЕЦБ). Все ждали, что пройдет еще несколько лет и будет создан также наднациональный Минфин с полноценным наднациональным бюджетом. А национальные бюджеты сохранятся лишь как рудименты прежней национальной Европы. В 1992 году страны-члены Европейского союза подписали Маастрихтский договор, который определил финансовые нормативы для них. Так, предельная величина суверенного долга устанавливалась в 60 % валового внутреннего продукта (ВВП) страны, дефицит годового государственного бюджета – в 3 % ВВП. Также устанавливались ограничения по инфляции и процентным ставкам по бумагам суверенного долга. Страны-члены ЕС хронически нарушают нормативы Маастрихтского договора. Так, даже средний по странам Европейского союза уровень суверенного долга в последние годы превышает планку в 80 % ВВП. Сторонники доведения евроинтеграции до создания единого полноценного бюджета ЕС полагают, что, когда будет создан тандем ЕЦБ – Европейский Минфин, возможностей для нарушений уже не будет. Указанный тандем будет жестко контролировать все аспекты денежной и финансовой жизни единой Европы.

Однако прошло два десятилетия, а общеевропейского Минфина так и не возникло. Несмотря на призывы ряда политиков и еврочиновников создать полноценное финансовое ведомство в рамках единой Европы. Объяснялось это «пережитками суверенного сознания» и национальным эгоизмом отдельных стран-членов. Всего доходные и расходные части бюджета ЕС составляют примерно 1 % совокупного ВВП стран-членов ЕС. Между тем расходы национальных бюджетов большинства стран Европейского союза находятся в диапазоне от 40 до 50 % ВВП. А у таких стран, как Франция, Бельгия, Италия, Греция, Дания они превышают 50 % ВВП. Таким образом, в настоящее время бюджет ЕС является лишь небольшим дополнением к национальным бюджетам стран-членов. Но это, как говорится, «в среднем по больнице». Для некоторых стран бюджет ЕС был весьма серьезным источником финансирования. Например, для государств Прибалтики. За счет денег из Брюсселя там осуществлялось финансирование большей части инвестиций в форме капитальных вложений (прежде всего, объекты инфраструктуры).

Существует опасность, что Брюсселю не удастся сохранить в полном объеме даже тот бюджет ЕС, который существовал до последнего времени. Это обусловлено тем, что в 2016 году Великобритания после проведения референдума приняла решение о выходе из Европейского союза. Великобритания относилась в Европейском союзе к категории стран-доноров (взносы в бюджет превышают получаемые финансовые средства). В ближайшие годы в бюджете образуется «дыра». В 2015 году Великобритания внесла в бюджет сумму эквивалентную примерно 15 млрд, евро, а получила финансовых средств из бюджета на сумму 5,3 млрд. Таким образом, чистый вклад Великобритании составил почти 10 млрд. евро.

При разработке проекта бюджета ЕС на 2021–2027 гг., которая уже ведется в рамках Европейской комиссии (ЕК), предлагаются два подхода к решению возникшей проблемы: 1) компенсировать потери доходов за счет дополнительного обложения стран-членов (в том числе за счет введения новых видов взносов); 2) сократить расходную часть бюджета.

ЕК не торопится знакомить общественность со всеми цифрами, но уже сейчас известно, что несмотря на выход Великобритании бюджет объединенной Европы не уменьшится, а вырастет. Проект нового семилетнего бюджета сверстан в размере 1.289 млрд, евро, что составляет 1,114 % от ВВП 27 оставшихся членов ЕС. Для сравнения: нынешний семилетний бюджет на период 2014–2020 гг. предусматривает доходы и расходы в размере 1 трлн, евро, что составляет 1,03 % от ВВП 28 стран.

Франция и особенно Германия против первого варианта (дополнительное обложение стран взносами), ибо на них ляжет основная часть нагрузки по компенсации доходов. Эти два «локомотива» евроинтеграции будут добиваться снижения величины бюджета и соответствующего сокращения расходов. Крупнейшим донором в Европе является Германия, которая в 2016 г. заплатила в казну 23,27 млрд евро, а получила в виде дотаций 10,80 млрд, (чистый донорский вклад составил 12,47 млрд.). На втором месте Франция -19,48 и 11,28 млрд евро соответственно (чистый донорский вклад – 8,20 млрд.). Третья строка у Великобритании – 12,76 и 7,05 млрд евро. Ее чистый донорский вклад составил 5,71 млрд. Это уже существенно меньше, чем в предыдущие годы. Видимо, в 2016 году настроения в пользу выхода Великобритании из ЕС были сильными, Лондон потихоньку начал сворачивать своей финансовое участие в бюджете ЕС.

В целом в следующей семилетке может снизиться доля таких традиционных статей расходов бюджета ЕС, как сельское хозяйство (предполагается снижение на 5 % по сравнению с нынешними расходами) или развитие отсталых районов при появлении новых видов расходов. Например, в новом бюджете предусматриваются расходы на охрану границ Евросоюза в размере 33 млрд евро – для противодействия нелегальной иммиграции. Еще 27,5 млрд, евро составят общие оборонные расходы (более чем двукратное увеличение по сравнению с ныне действующим семилетним бюджетом).

Субсидии отстающим странам (их еще называют «политикой сплочения») – вторая по величине статья расходов бюджета ЕС. В текущей семилетке расходы на субсидии запланированы в размере 350 млрд. евро. Первое место по величине субсидий на протяжении многих лет занимала Польша. В текущей семилетке на нее запланированы дотации на сумму 77 млрд, евро. (22 % всего объема субсидий). В 2016 году главным бенефициарами бюджета ЕС были Польша, Румыния и Греция. Польша в указанном году заплатила в общеевропейскую казну 3,55 млрд евро, а получила назад 10,64 млрд, (чистая субсидия – 7,09 млрд.); Румыния – 1,37 и 7,36 млрд евро соответственно (чистая субсидия – 5,99 млрд.) и Греция – 1,51 и 5,85 млрд евро (чистая субсидия – 4,34 млрд.). В отдельные годы в списке главных бенефициаров оказывались также такие южно-европейские страны, как Португалия и Испания.

Проект бюджета на следующую семилетку предусматривает сумму дотаций в размере 330 млрд. евро. Несколько меньше по сравнению с предыдущей семилеткой. Пострадавшими могут оказаться в первую очередь такие традиционные «иждивенцы», как государства Прибалтики, Польша. А также некоторые иные новые члены ЕС. Например, Венгрия, Чехия, Словакия, Румыния. Некоторые эксперты полагают, что усилится политизированность европейского бюджета. Ожидают, что новый семилетний бюджет будет носить «карательный» характер. Звучат призывы сократить дотации Польше и Венгрии по причинам их «неправильного» поведения в общеевропейском доме. Предлагается увеличить объемы субсидий странам Южной Европы – Греции, Португалии, Испании. Некоторые эксперты полагают, что крупнейшим реципиентом субсидий в новом семилетием бюджете может стать Италия. Брюссель постарается бросить Риму хотя бы какую-то «кость», чтобы не допустить выхода Италии из еврозоны.

Президент Франции Э. Макрон не скрывает своих опасений по поводу будущего Европейского союза и обращает внимание на достаточно серьезные различия в уровнях экономического развития 28 стран, входящих в союз. В этой связи он выдвинул концепцию «разно-скоростной интеграции», разделив страны на новых и старых членов союза. Комментаторы истолковывают слова французского президента как обоснование сокращения финансовой помощи новым членам ЕС.

Глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер отрицает политическую пристрастность своего ведомства при разработке проекта бюджета на следующую семилетку: «Мы предлагаем амбициозный, но сбалансированный бюджет, – заявил Юнке, выступая в Европарламенте. – Наш бюджет справедлив для всех». Впрочем, некоторые члены Европарламента и еврочиновники не скрывают своих намерений сделать бюджет ЕС «политическим». Новый бюджет на 2021–2027 гг. будет приниматься как закон, и некоторые европарламентарии (особенно от таких старых стран-членов, как Германия, Франция, Бельгия, Нидерланды) будут настаивать на включении в текст закона формулировок об увязке субсидий с соблюдением «демократии» и «европейских ценностей». Между прочим, для принятия закона о бюджете на следующий семилетний срок в Европарламенте не нужно единогласного решения. Закон принимается так называемым «квалифицированным» большинством, т. е. 55 % членов Евросоюза, в которых должно проживать не менее 65 % его населения. Даже если Польша и Венгрия будут голосовать против, они не смогут наложить вето на принимаемый закон. Но вот если к ним присоединятся другие страны, то закон может остаться не принятым до весны следующего года. А Юнкер спешит это сделать именно до весны, когда будут проходить выборы в новый Европарламент и будет обновляться состав Европейской комиссии. Он прекрасно понимает, что в Европарламенте может увеличиться количество евроскептиков. В Европе в этом году подули совершенно другие ветры, и дуют они из Италии, где в марте прошли выборы, победили жесткие оппоненты Брюсселя, сформировано коалиционное правительство на базе партий «Движение пять звезд» и «Лига Севера». Италия может вообще выйти из еврозоны, вернувшись к своей национальной валюте (лире) и напрочь отбросить финансовые критерии Маастрихтского договора. «Дурной пример» Италии, как опасается Брюссель, может оказаться заразительным. В разваливающейся Европе может не сохраниться даже тот скромный единый бюджет, который был принят на период 2014–2020 гг.