Текст книги "Операции на окружение. Уроки и выводы"

Поздно вечером 5 августа штабом группы Понеделина был спланирован очередной прорыв, который должен был начаться в 1 час ночи следующего дня. Для этого строится автоколонна, для машин сцеживают последние капли бензина. Впереди артиллерийские тягачи и трактора, за ними грузовики. Тут же два чудом уцелевшие танка и несколько броневиков. Создаются три отряда обеспечения прорыва и сильный арьергардный отряд прикрытия тыла с приказом стоять до особой команды.

В назначенное время последовала команда «Вперед!» Прошли около километра. Но на рассвете противник опомнился. Начала работать вражеская артиллерия, в небе появилась авиация. Был подбит танк генерала И. Н. Музыченко, а сам он ранен. Колонна, которая растянулась на десяток километров, была разорвана на несколько частей.

Г. Штеец в книге «Горные егеря под Уманью» пишет: «Ночью с 5 на 6 августа сражение на фронте корпуса возле Подвысокого достигло своего высшего драматического накала. Попытки русских прорваться продолжались. Как и ожидалось, направлены они были против южного фронта корпуса…

Ранним утром, начиная с 3.45, стекаются в штаб корпуса тревожные сообщения 1-й и 4-й горнострелковых дивизий. Вскоре связь прервалась. Русские колонны проходят через полевые кабели связи. Работает только радио. До этого момента поступающие сообщения отмечают, что русские с полуночи все в наступлении на южный фронт.

Отступила расчлененная 4-я горнострелковая дивизия с рубежа возле Копеньковатой в леса восточнее. Здесь вражеское наступление имело успех. С грузовиками пехоты, впереди танки, прорвались русские под защитой ночи через разрыв между восточной и западной группировками 4-й горнострелковой дивизии. Массы врагов были разделены на группы. Все они устремились на юг, на участок течения Ятрани. Части, штабы, обозы, войска обеспечения, все обозные ездовые, телеграфисты, штабные офицеры – все стоят в ночной борьбе, отражая наступление противника.

Поступают устные доклады. Враг уже в 12 километрах позади фронта корпуса. Враг возле Семидубы. В 4.00 он движется длинными маршевыми колоннами, имея впереди танки. По сторонам – всадники-наблюдатели.

Для того чтобы остановить врага, в бой бросаются все новые силы. В Ермиловке вступили в бой квартирмейстерские подразделения 1-й горнострелковой дивизии. Борется за свою жизнь каждый писарь, каждый человек. Убиты комендант, квартирмейстер обер-лейтенант Рисс, с ним девять унтеров и рядовой состав штаба дивизии. Второй офицер Генерального штаба, капитан фон Эймансбергер бросился с ручной гранатой на первый разведывательный броневик русских, въехавший в село…

Командование корпуса решилось снять часть сил с других направлений и перебросить их на угрожаемый участок. Туда в спешном порядке перебрасывается 44-й танковый батальон командованием кавалера Рыцарского креста капитана Крейзера. Во время этого сражения Крейзер погиб от вражеской пули.

Но толпы прорывающиеся врагов расслаиваются. Они устремляются в разные направления, спасаются бегством в лес… Сотни расстрелянных и подожженных машин стояли с обеих сторон дороги.

Впереди 4-й горнострелковой дивизии лежал лес возле Подвысокого 3 километра длинной и 2 километра в глубину, где сосредоточились остатки войск противника… Почти без сопротивления со стороны врага прорвались егеря на границу леса. Наши мортиры вели смертельный огонь. Волнующийся враг спасался бегством. К вечеру лесная зона была преодолена… Вечером 6 августа командир корпуса был уверен, разгром окруженного врага закончился (Штеец Г. Горные егеря под Уманью. Гайдельберг, 1955. С. 167).

Берем книгу непосредственного участника описываемых событий И. А. Хизенко «Ожившие страницы». Он пишет: «6 августа… В небе появляется немецкий самолет-разведчик. Вслед за ним прилетают бомбардировщики. А пока они бомбят Подвысокое. Там в укрытиях стоят машины 15-й танковой дивизии. Гитлеровцы не стали бы тратить зря бомбы, если бы знали, что у танкистов нет снарядов, вышло горючее.

Вечером на командный пункт прорываются вражеские автоматчики. Это наверняка «сорвиголовы», добровольно взявшиеся уничтожить штаб соединения. Их наглости мы противопоставляем такую отчаянность, что фашистские молодчики действительно теряют головы. Дерутся писари и наборщики типографии, повара и телефонисты. Фашисты пытаются удрать через дамбу. Не целясь, стреляют по ним даже раненые… Дерутся все, кто способен держать оружие. Отступать некуда. Кольцо окружения настолько сжалось, что простреливается насквозь» (Хизенко И. А. Ожившие страницы. С. 84–87).

7 августа. Во второй половине дня начальник штаба группы Понеделина генерал Б. И. Арушанян посылает в штаб Южного фронта последнюю радиограмму: «Попытка выхода из окружения не удалась… Боеприпасов и горючего нет. Кольцо сжимается. Окружение огневое. Располагаю 20 000 штыков…».

После неудачной попытки последнего прорыва остатки советских подразделений мелкими группами в поисках спасения начали возвращаться в лесной массив в районе села Подвысокого. Практически лишенные единого управления, они и тогда своего сопротивления не прекратили. Г. Штеец в книге «Горные егеря под Уманью» пишет: «В ночь на 8 августа была предпринята еще одна попытка русских прорваться через северный фланг 1-й горнострелковой дивизии. В несколько волн штурмовали русские с криками «ура!», подстегиваемые своими комиссарами. Около часа шла рукопашная схватка. Наши потери множились. Погибло несколько командиров рот… Горные егеря стояли на своих позициях, но не могли все-таки помешать прорваться толпам русских. Через возникшие проходы часть из них двинулась на юго-восток на Владимировку, другие пошли на юг, на Россоховатую. Правда, возле Владимировки и Россоховатки, уже в 10 километрах от места прорыва, все эти группы были настигнуты и уничтожены. Это в последний раз встал на дыбы разбитый враг. Его сопротивление было окончательно сломлено».

С утра 8 августа снова полил дождь. В тот день фашисты начали выявлять и уничтожать отдельные отряды войск группы Понеделина, которые скрывались в лесу и оврагах. В 12 часов командир 48-го горного егерского корпуса доложил вышестоящему командованию о взятии села Подвысокое. Перед победителями предстала ужасная картина. На улицах села и возле леса лежали сотни трупов погибших советских солдат и офицеров. По полям были разбросаны сгоревшие танки и грузовики. Г. Штеец пишет: «У подъезда к Подвысокому встретил пленных. Колонна по плоской равнине тянулась от горизонта до горизонта. Они идут по шесть-восемь человек рядами в колонне длинной около 10 километров. На поле битвы насчитали около 18,5 тысяч погибших русских. Около 60 тысяч пленных собралось в гигантском лагере горнострелкового корпуса. Более 400 орудий всех видов, 4700 единиц средств передвижения, 3800 лошадей.

Потери горнострелкового корпуса тоже были значительные. С началом наступления от Винницы до образования котла в районе Подвысокого погибли 157 офицеров, 4861 унтер-офицер и рядового состава. 4-я горнострелковая дивизия потеряла 52 офицера и 1726 солдат, в том числе в районе Подвысокого – 47 офицеров и 1516 солдат. 1-я горнострелковая дивизия – 28 офицеров и 731 солдат, в том числе у Подвысокого 22 офицера и 514 солдат» (Штеец Г. Горные егеря под Уманью. Гайдельберг, 1955. С. 175–176).

Гитлеровская пропаганда раструбила на весь свет известие о победе в районе Умани. По ее сводкам, там было взято в плен 103 тысячи человек, в том числе два командующих армиями, захвачено 317 танков и 858 орудий, много другого военного имущества. 28 августа посмотреть на последствия уманского побоища даже прилетели А. Гитлер и Б. Муссолини, а немецкие войска устроили специальный парад.

Окружение и разгром советских войск под Уманью в конце июля и начале августа 1941 года стали важнейшим этапом в реализации плана «Барбаросса». После завершения этой операции противник двинулся дальше на восток к Днепру и захватил плацдарм в районе Кременчуга. Следствием этого стало окружение войск Юго-Западного фронта в районе Киева.

* * *

Из оперативной сводки № 068. Штарм-12.

«31.7.41 г. 12.00

Противник одновременным наступлением с севера и юга на м. Ново-Архангельск, стремится завершить окружение 6 и 12-й армий.

13-й ск – 60-я гсд, 99-я сд, 10-я сд НКВД.

8-й ск в ночь на 31.7.41 г. совершил марш с задачей к утру занять исходный район для наступления: Тальянка, Легезино. Штаб 8-го ск – Легезино. 72-я гсд в 5.00 проходила Гережановку. 192-я гсд в 24.00 прошла Войтовка. 197-я сд – данных не поступало. Положение частей уточняется» (ЦАМО РФ. Ф. 229. Оп. 977бсс. Д. 40. Л. 3–4).

Из оперативной сводки штаба 12-й армии.

1 августа 1941 г. 10.00

В ночь на 1.8.41 г. до 15 танков противника с мотопехотой с направления Роги, произвели налет на штаб 8-го ск и штаб 72-й гсд. Потери: убит – I, ранен – I, Управление штаба дивизии потеряло 24 машины, из них 16 – ОВС, 2 бронемашины, 3 орудия ПТО, 10 крупнокалиберных пулеметов и имущество связи. При налете танков противника на штаб 8-го ск в районе Легезино потери: 2 легковые и 3 грузовых машины. Ранен врач Баскакова и техник-интендант второго ранга Кодрацкий, – оба остались в строю, 3 бойца, один из них умер. Дороги подсохли, в удовлетворительном состоянии» (ЦАМО РФ. Ф. 334. Оп. 5307. Д. 7. Л. 303).

Из оперсводки № 071. Штарм-12.

«1 августа 1941 г. 24.00

44-я гсд в 17.00 овладела Ново-Архангельск. Противник оказывая сопротивление отходит на север. С направления леса севернее и восточнее Ново-Архангельск до двух пехотных полков противника в движении на Ново-Архангельск.

Штаб 44-й гсд – Софиевка.

13-й ск частями 60-й гсд к 14.00 вел бой на юго-западной окраине Свердликово. Дивизия имеет задачу – поворотом на юго-восток наступать на северо-западную окраину Торговица. Потери: в 13.30 убит командир 350-го гсп полковник Пряхин Ф. Н.

99-я сд к 14.00 ведет бой на северной окраине Свердликово, отметка 135,0.

10-я сд НКВД во втором эшелоне, в лесу юго-восточнее Каменечье.

Штаб 13-го ск – Вишнополь.

8-й ск – 72-я гсд закрепившись на западной окраине Майданецкое, с наступлением темноты начала отход в район Зеленьков для занятия обороны на северо-восток. Перед фронтом дивизии восточнее Майданецкое – до пехотного полка противника с артиллерией.

192-я гсд в лесу севернее Оксанина, до 18.00 приводит себя в порядок. В дальнейшем выдвигается в район Легезино для занятия обороны.

В ночь на 1.8.41 г. до 15 танков противника с мотопехотой с направления Роги, произвели налет на штаб 8-го ск и штаб 72-й гсд. Потери: убит – 1, ранен – 1, Управление штаба дивизии потеряло 24 машины, из них 16 – ОВС, 2 бронемашины, 3 орудия ПТО, 10 крупнокалиберных пулеметов и имущество связи. При налете танков противника на штаб 8-го ск в районе Легезино, потери: 2 легковые и 3 грузовых машины. Ранен врач Баскакова и техник-интендант второго ранга Кодрацкий, – оба остались в строю, 3 бойца, один из них умер.

Дороги подсохли, в удовлетворительном состоянии (ЦАМО РФ. Ф. 334. Оп. 5307. Д. 7. Д. 303).

«Командующему Южным фронтом

генерал-лейтенанту Тюленеву.

Государственному комитету Обороны. гор. Москва.

Военные советы 6 и 12-й армий.

Подвысокое. 2 августа 1941 г.

Положение стало критическим. Окружение 6 и 12-й армий завершилось полностью. На лицо прямая угроза распада общего боевого порядка 6 и 12-й армий на два изолированных очага с центрами в Бабанка, Теклиевка, Ново-Архангельск.

Боеприпасов нет. Горючее на исходе (ЦАМО РФ. Ф. 229. Оп. 2146. Д. 3. Л. 351).

«Наркому обороны СССР.

Боевое донесение.

Командующие 6-й и 12-й армиями.

Подвысокое. 3.8.41 г.

Организованный выход без уничтожения материальной части или без солидной реальной и немедленной помощи извне, – невозможен. Использованы все средства. Снарядов, горючего нет. Бойцы до предела измотаны, обременены ранеными.

Просим ваших указаний.

Понеделин. Музыченко» (ЦАМО РФ. Ф. 228. Оп. 2535. Д. 10. Л. 116).

Из оперсводки № 074.

«Штарм-12. 3.8.41 г. 24.00

Противник на всем фронте проявлял исключительную активность, переходя в атаки, поддержанные ураганным огнем артиллерии и минометов.

24-й мехкорпус к 17.00 49-й тд ведет бой 3 км западнее Тишковка. 216-й мсп с 21-м мотоциклетным полком, 44-я гсд – продолжает бой за овладение Ново-Архангельск. Положение уточняется.

13-й ск прочно удерживает занимаемый рубеж, отбивая атаки противника.

8-й ск. 72-я гсд занимает прежнее положение.

45-я тд и 192-я гсд под напором до полутора пехотных полков с танками и артиллерией, с боями отходят в направлении лес южнее Вишнополь.

Командир 8-го ск решил частью сил 197-й сд контратаковать противника, восстановить положение.

Дороги размыты, движение транспорта затруднено.

Боеприпасов нет, некоторые артполки используем как пехоту (ЦАМО РФ. Ф. 228. Оп. 2535. Д. 17. Л. 89–90).

«Боевое донесение.

Штаб 12-й армии.

Подвысокое. 4.8.41 г.

Начальнику штаба Южного фронта.

Доношу обстановку: занимаем замкнутый круг, внутри которого сплошные обозы без снарядов артиллерия.

Удерживаем; Нерубайка, Каменичье, Оксанина, (иск.) Бабанка, Мал. Дубово, Копенковата, (иск.) Россоховатец, Терновка Тишковка, Лозоватка, (иск.) Сушковка.

Войска вздут себя героически.

Военный совет 12-й армии» (ЦАМО РФ. Ф. 228. Оп. 2535. Д. 10. Л. 236).

«Боевое донесение. Штаб 12-й армии.

Подвысокое. 5.8.41 г.

Штабу Южного фронта.

Обе армии без огнеприпасов и горючего. Самолета не было ночью и утром 5.8.41 г. Сбросить с самолета на площадку прилегающую к северу окраине Подвысокое.

Требуются для горной артиллерии и особенно 122 мм образца 1910/30 г. выстрелы, 107 мм мины, минометы и винтовочные патроны. Вылет сообщите.

Нач. штаба 12-й армии» (ЦАМО РФ. Ф. 228. Оп. 754. Д. 38. Л. 258).

«Боевое донесение. Штаб 12-й армии.

Подвысокое. 5.8.41 г.

Военному совету Южного фронта.

Борьба идет в радиусе трех километров, в центре Подвысокое. В бою все. Противник бьет тяжелой артиллерией, минометами, много авиации. Четыре самолета сбиты. Ожидаем атаки танков. Поставлена задача – противника задержать до вечера. Ночью идем на штурм.

Командарм-12. Понеделин».

«Приказ № 0084 штаба 6-й армии.

Подвысокое. 5.8.41 г.

4 августа 1941 года противник перехватил все дороги, полностью окружил части 6-й и 12-й армий.

6-я армия совместно с 12-й армией продолжают выход из окружения. Частями 16-го мехкорпуса и 37-го стрелкового корпуса армии прорываются в общем направлении на Покатилово и далее на Первомайск.

Справа, прикрывая выход ударной группы 12-й армии, обороняется 13-й стрелковый корпус.

Командирам частей и подразделений

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Всю материальную часть, не могущую быть использованной из-за отсутствия огнеприпасов, – немедленно подорвать.

2. Весь транспорт и имущество не берущееся с собой при выходе из окружения, – уничтожить, оставив только крайне необходимое для боя и жизни части.

3. Все секретные дела и оперативное делопроизводство немедленно сжечь.

Военный совет 6-й армии» (ЦАМО РФ. Ф. 229. Оп. 9776. Д. 63. Л. 19–21).

«Боевое донесение. Штаб 6-й армии.

Подвысокое. 5.8.41 г. 18.00

Начальнику штаба Южного фронта.

Попытка выйти из окружения ударом на юг скована обороной и последующим наступлением противника с юга. На прорыв надежды мало. Боеприпасов, хлеба, горючего – нет. Подрываем орудия, уничтожаем транспорт. Кольцо окружения сжимается. На 17.00 5.8.41 г. – Левковка, Небеливка, Островец, Копенковата, Подвысокое.

Штабы 6-й и 12-й армии – Подвысокое, под огневым воздействием противника, особенно с юга.

Военный совет 6-й армии».

«Радиограмма штаба 12-й армии.

Подвысокое. 6.8.41 г.

Штабу Южного фронта.

Ночная атака успеха не имела. Бой продолжаю. Просьба бомбить Терновка.

Командарм-12 Понеделин» (ЦАМО РФ. Ф. 228. Оп. 754. Д. 38. Л. 287).

«Радиограмма военного совета 12-й армии.

Подвысокое. 6.8.41 г.

Военному совету Южного фронта.

Бой идет за Подвысокое, Копенковата, северо-восточнее. Ночная атака на запад успеха не имела. Бой идет за Россоховатец, Тарасовка. Группа Соколова, где находится Музыченко, по-видимому, продвинулась в район Лебединка. Дальнейшее направление этой группы – Троянка, Юзефполь. Связь с группой утеряна. Самолета для связи нет, радио с группой молчит, делегат не может пробиться.

Поддержка авиацией – Терновка, Россоховатец, Покатилово.

Военный совет 12-й армии» (ЦАМО РФ. Ф. 228. Оп. 2535. Д. 10. Л. 293).

«Боевое донесение штаба 12-й армии.

Подвысокое. 6.8.41 г.

Генеральному штабу Красной армии.

6-й и 12-й армия окружены Подвысокое (75 км севернее Первомайск). Боеприпасы, горючее – нет. Кольцо сжимается окружение огневое. Располагаю 2000 штыков. Арьергард с севера, удары на Первомайск на соединение с 18-й армией.

Прошу помочь авиацией: один фланг справа Голованевск, Люшневатое; слева – река Синюха. Бомбардировать узлы противника. Снабдить патронами и снарядами. Сообщите сигнал взаимодействия с авиацией.

Нач. штаба 12-й армии. Арушанян» (ЦАМО РФ. Ф. 228. Оп. 734. Д. 36. Л. 277).

«Боевое донесение штаба 12-й армии.

6.8.41 г.

Штабу Южного фронта.

Принять делегата не могу, нет территории. Парашютиста расстреляют.

Командарм-12 Понеделин» (ЦАМО РФ. Ф. 228. Оп. 754. Д. 38. Л. 291).

«Боевое донесение штаба 12-й армии

Ставке Верховного Командования от 6.8.41 г.

Попытка встретить и оказать содействие 6-й армии и 12-й армии не удалась. Прошу в течение дня и ночи с 6 на 7.8.41 методически бомбить по кольцу фронта окружения: Нерубайка, Рогово, х. Шевченка, Терновка, Владимировка.

Нач. штаба 12-й армии Арушанян» (ЦАМО РФ. Ф. 228. Оп. 754. Д. 38. Л. 303).

Киевский котел

В советской литературе всегда указывалось, что германское руководство в 1941 году, вплоть до срыва наступления немецких войск на Москву, действовало в строгом соответствии с ранее намеченным планом «Барбаросса». На самом деле это не совсем так. В зависимости от складывавшейся обстановки А. Гитлер неоднократно вносил существенные изменения в этот план, не меняя его главной сущности. При этом в качестве главных его целей были две. Первая – введение противника в заблуждение относительно главных ударов. Вторая – получение наибольшего экономического эффекта от войсковых операций. В идеальном случае немецкое командование стремилось достичь двух этих целей одновременно.

Мы знаем, что уже в средине июля 1941 года ударная группа немецких войск, расчленив 5-ю и 6-ю армии Юго-Западного фронта, вышли к внешнему обводу Киевского укрепленного района. Командование Юго-Западного стратегического направления и Юго-Западного фронта начало предпринимать все возможные меры по усилению обороны этого укрепленного района. Но германское командование, отказавшись от его штурма, решило нанести охватывающий удар 1-й танковой группой на юг. В результате этого бои на киевском направлении более чем на месяц обрели пассивный характер, а советские войска потерпели сокрушительное поражение под Уманью. В результате в августе на южном крыле советско-германского фронта образовалась гигантская брешь, через которую противник устремился к Днепру в районе Кременчуга.

Одновременно с действиями на Правобережной Украине немецкие войска вели успешные бои и севернее Киева. С выходом моторизованных корпусов 2-й танковой группы на реку Десна в районах Шостки и севернее Конотопа создалась угроза глубокого охвата с севера войск Юго-Западного фронта, действовавших в районе Киева и севернее этого города.

Однако успешные действия в районе Смоленска позволяли немецкому командованию строить планы по быстрому захвату Москвы. Среди представителей высшего командования вермахта (В. Браухич, Ф. Гальдер, фон Бок, Гудериан и др.) сложилось мнение, что взятие Москвы сможет положить конец войне с Советским Союзом уже в 1941 году, до наступления зимы, к которой, по их мнению, вермахт не был готов.

Но А. Гитлер и его ближайшее окружение приняли решение действовать иначе – вначале осуществить разгром советских армий на Правобережной Украине. 21 августа Гитлер подписал директиву, в которой определил главные задачи на осень 1941 года. В ней, в частности, он писал: «На редкость благоприятная оперативная обстановка, сложившаяся в результате выхода наших войск на линию Гомель, Прочеп, незамедлительно должна быть использована для проведения операции смежными флангами группы армий «Юг» и «Центр» по сходящимся направлениям. Целью этой операции должно являться не только вытеснение за Днепр 5-й русской армии частным наступлением 6-й армии, но и полное уничтожение противника прежде, чем его войска сумеет отойти на рубеж Десна, Конотоп, Сула» (Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 3. Кн. 1. С. 296).

Из данной директивы следует, что уже в двадцатых числах августа 1941 года, более чем за месяц до начала Московской оборонительной операции, высшее руководство Германии приняло решение о проведении крупномасштабной операции на окружение в районе Киева.

Это решение с большим непониманием и даже «в штыки» было воспринято некоторыми генералами. Так, Г. Гудериан в своих мемуарах пишет:

«23 августа я был вызван в штаб группы армий «Центр» на совещание, в котором принимал участие начальник Генерального штаба сухопутных войск. Он сообщил нам, что Гитлер решил наступать в первую очередь не на Ленинград и не на Москву, а на Украину и Крым. Для нас было очевидно, что начальник Генерального штаба генерал-полковник Гальдер сам глубоко потрясен тем, что его план развития наступления на Москву потерпел крах. Мы долго совещались по вопросу о том, что можно было сделать, чтобы Гитлер все же изменил свое «окончательное решение». Мы все были глубоко уверены в том, что планируемое Гитлером наступление на Киев неизбежно приведет к зимней кампании со всеми ее трудностями, которую ОКХ хотело избежать, имея на это все основания» (Гудериан Г. Воспоминания солдата. Смоленск, 1999. С. 267).

По состоянию на 1 сентября 1941 года группировка советских войск Юго-Западного фронта была достаточно мощной, состоящая из шести армий. 40-я армия (командующий генерал-майор К. П. Подлас), сформированная за счет части сил 37-й и 26-й армий, развертывалась на р. Десна для организации обороны на правом фланге Юго-Западного фронта и вела оборонительные бои против 24-го моторизованного корпуса на реке Десна. 21-я армия (командующий генерал-лейтенант В. И. Кузнецов) под ударами 2-й армии противника отходила на Чернигов. Остальные армии фронта занимали оборону по левому берегу реки Днепр: 5-я (командующий генерал-майор М. И. Потапов) и 37-я (командующий генерал-майора А. А. Власов) армии – на фронте от Чернигова до Киевского укрепленного района включительно, 26-я армия (командующий генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко) – от Киева до Золотоноши. Южнее ее до Переволочной была развернута 38-я армия (командующий генерал-майор Н. В. Фекленко). При этом советские войска уступали противнику по численности личного состава в 2,3 раза, орудиям и минометам – в 2,9 раза, танкам и СУ – в 1,8 раза, боевым самолетам – в 3 раза (Операции Советских Вооруженных сил в Великой Отечественной войне 1941–1945. Т. 1. С. 212–214).

Несмотря на явные признаки очередной операции на окружение, советское командование не смогло своевременно разгадать замысел противника. В директиве Ставки ВГК от 19 августа ставились войскам задачи на оборону по Днепру и даже западнее него, что практически не учитывало возможность отражения сильных фланговых ударов противника. По какой-то причине продолжало господствовать мнение, что ближайшей задачей противника станет фронтальный штурм Киевского укрепленного района, который представлял собой мощную систему оборонительных сооружений и инженерных заграждений глубиной от 6 до 10 километров. Но, как известно, противник оказался умнее, отказавшись от фронтального штурма хорошо подготовленной обороны.

Киевская операция началась с частных операций по захвату плацдармов на реке Десна севернее Конотопа и на реке Днепр севернее Кременчуга. В результате этих операций на правом крыле Юго-Западного фронта малочисленная 40-я армия к исходу 8 сентября под ударами противника вынуждена была начать отход, к которому присоединились войска 21-й и 5-й армии. Последняя, будучи охвачена с севера войсками противника, отошла на левый берег реки Десна на линию Чернигов – Остер.

В это же время на левом крыле Юго-Западного фронта войска ударной группировки 17-й немецкой армии к 9 сентября смогли захватить и расширить плацдарм у Кременчуга, куда немедленно стали переправляться войска 1-й танковой группы и 17-й армии.

На очередном совещании высшего командного состава А. Гитлер потребовал «плотно охватить» войска Юго-Западного фронта с целью их окружения и уничтожения и уточнил задачи войскам. 1-й танковой группе была поставлена задача решительно наступать на северо-запад. 2-й танковой группе – на юг к реке Сула. «В дальнейшем они совместными усилиями нанесут удар в тыл вражеской группировки, находящейся на выступе фронта между Днепром и Десной» (Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 3. Кн. 1. С. 327).

Конфигурация гигантского окружения проглядывалась все отчетливее. В связи с этим командующий и штаб Юго-Западного фронта обратились в Генеральный штаб с просьбой разрешить отход войск на новые тыловые рубежи. По этому вопросу переговоры между командующим Юго-Западного фронта генералом М. П. Кирпоносом с начальником Генерального штаба Маршалом Советского Союза Б. М. Шапошниковым состоялись в ночь на 11 сентября. Тогда Б. М. Шапошников сказал: «Вашу телеграмму о занятии противником Ромны, и поэтому, о необходимости скорейшего отхода, Ставка Главнокомандования получила… Однако все эти данные не дают еще оснований для принятия того коренного решения, о котором вы просите, а именно – об отходе всем фронтом на восток. Нет сомнения, что занятие Ромны может создать известное паническое настроение, но я уверен, что Военный совет фронта далек от этого и сумеет справиться с эпизодом у Ромны…

Ставка Верховного главнокомандования считает, что необходимо продолжать драться на тех позициях, которые занимают части Юго-Западного фронта, так как это предусмотрено нашими уставами… Ставка Верховного главнокомандования считает, что сейчас ближайшей задачей Военного совета Юго-Западного фронта будет разгром противника, пытающегося выдвинуться из района Бахмач, Конотоп на юг».

М. П. Кирпонос не нашел в себе смелости возражать начальнику Генерального штаба. Правда, в конце своего доклада он все же заявил, что «все возможности, которыми мог самостоятельно располагать Военный совет фронта, исчерпаны и оказались недостаточными в условиях сложившейся обстановки» (Грецов М. Д. На Юго-Западном направлении (июнь – ноябрь 1941 г.). С. 222–224).

По всей видимости, М. П. Кирпонос немедленно проинформировал об этом разговоре главнокомандующего Юго-Западным стратегическим направлением Маршала Советского Союза С. М. Буденного, штаб которого в то время находился в Полтаве. Буденный немедленно в Ставку ВГК на имя И. В. Сталина направил следующую телеграмму: «Военный совет Юго-Западного фронта считает, что в создавшейся обстановке необходимо разрешить общий отход фронта на тыловой рубеж. Начальник Генерального штаба РККА товарищ Шапошников от имени Ставки Верховного главнокомандования… указал, что Ставка… считает отвод войск ЮЗФ на восток пока преждевременным.

Со своей стороны полагаю, что к данному времени полностью обозначились замыслы противника по охвату и окружению Юго-Западного фронта с направления Новгород-Северский и Кременчуг.

Для противодействия этому замыслу необходимо создать сильную группу войск, что Юго-Западный фронт сделать не в состоянии. Если Ставка Главного командования в свою очередь не имеет возможности сосредоточить в данный момент такой сильной группы, то отход Юго-Западного фронта является вполне назревшим» (Грецов М. Д. На Юго-Западном направлении (июнь – ноябрь 1941 г.). С. 225).

После телеграммы С. М. Буденного и доклада Б. М. Шапошникова И. В. Сталин сам позвонил командующему Юго-Западным фронтом. Он сказал: «Ваше предложение об отводе войск на рубеж известной вам реки мне кажется опасным. Если обратиться к недавнему прошлому, то вы вспомните, что при отводе войск из района Бердычева и Новоград-Волынского у вас был более серьезный рубеж – река Днепр. И несмотря на это при отводе войск вы потеряли две армии и отвод превратился в бегство, а противник на плечах бегущих войск переправился на другой день на восточный берег Днепра. Какая гарантия, что то же самое не повторится теперь?

А теперь второе. Отвод войск в данной обстановке на восточный берег Днепра будет означать окружение наших войск.

Поэтому ваши предложения о немедленном отводе войск без того, что вы заранее подготовите отчаянные атаки на конотопскую группу противника во взаимодействии с Брянским фронтом являются опасными и могут создать катастрофу.

Перестаньте, наконец, заниматься исканием рубежей для отступления. Нужно искать рубежи для сопротивления… Киева не оставлять и мостов не взрывать без разрешения Ставки» (Грецов М. Д. На Юго-Западном направлении (июнь – ноябрь 1941 г.). С. 226–227).

12 сентября на посту главнокомандующего войсками Юго-Западного стратегического направления С. М. Буденного сменил С. К. Тимошенко, который получил соответствующие указания от И. В. Сталина. Отход от Киева политическим руководством Советского Союза был признан недопустимым. Генеральный штаб РККА не решался «тревожить» И. В. Сталина своими выводами.

Но в тот же день,12 сентября, с кременчугского плацдарма перешли в наступление главные силы 17-й немецкой армии (восемь пехотных дивизий) и два моторизованных корпуса 1-й танковой группы (три танковые и две моторизованные дивизии). Главный удар наносился в северном направлении. Оборонявшаяся там на 200-километровом фронте 38-я армия Юго-Западного фронта (пять стрелковых, одна кавалерийская дивизия и две танковых бригады) не выдержала удара численно превосходивших ее сил противника. К вечеру 12 сентября фронт ее обороны севернее Кременчуга был прорван.

В этот день в своем дневнике Ф. Гальдер отмечает: «На юге 1-я танковая группа начала продвижение. Ожидается, что завтра она соединится с группой Гудериана. Командование группы армий, предполагая, что противник начал отвод своих войск из излучины Десна, Днепр на восток, отдало приказ на преследование с учетом замысла на создание большого котла в районе река Сула, Ромны» (Гальдер Ф.Военный дневник. Т. 3. Кн. 1. С. 342).

В ночь на 13 сентября состоялись переговоры нового главкома Юго-Западного направления С. К. Тимошенко с начальником Генерального штаба РККА Б. М. Шапошниковым. Тимошенко доложил: «Обстановка складывается к худшему. К исходу дня противник группой танков прорвался у Кременчуга в направлении Глобино, Семеновка и угрожает захвату Хорол. С севера, по данным Юго-Западного фронта, группа танков и мотопехоты со стороны Ромны проникла в район Лохвицы».