Текст книги "Загадки замка Шаакен"

– Повезло вам, что промахнулись, – проговорил Михаил, пряча улыбку.

– Дальше-то что было? – спросил кто-то из соседей.

– Дальше было бесплатное кино с моим мужем, – горько усмехнулась Анна Фоминична. – Как только камень грохнул в окно, он быстренько надел брюки, сорвал с Зойки свою рубашку, прихватил булыжник и ходу от нее. Я же перелезла через забор, прибежала к себе во двор и спряталась за курятником. Муженек мой забежал в дом, бросил на стол камень стал вызывать скорую помощь. Потом, как ни в чем не бывало, стал на кухне пить чай. Я зашла, взяла камень, вытерла его половой тряпкой и снова вышла на улицу. Ну а дальше вы все сами видели. – Она замолчала, тяжело вздохнула, посмотрела на лужу, в которую бросила оружие пролетариата. – Думаю, шрамы на морде у этой стервы останутся надолго. Только что ее шрамы по сравнению со шрамом, который появился на моем сердце, он точно до конца жизни не зарубцуется. Даже не знаю, как вести себя с этим подлецом, – кивнула она на окна своего дома.

– Во-первых, Анна Фоминична, успокойтесь, а во-вторых, посадите своего мужа на голодный паек. Вы говорили, что он почти ничего не зарабатывает, вот и лишите его даже карманных денег, чтобы не на что было покупать подарки молодым женщинам. А к Зойке, думаю, он больше не пойдет. – Обиженная женщина заплакала. – Не плачьте, и на мужа просто не обращайте внимания. Пусть он думает, что его измена вам по барабану.

Соседка пошла домой, а Михаил обнял жену за плечи и тихо сказал:

– Не хотелось бы мне оказаться на месте мужа нашей соседки.

Глава IX

В конце декабря погода в Калининградской области совсем испортилась. На смену влажным и теплым ветрам с Атлантики задул северный ветер. Температура сразу упала до минусовой отметки, повалил снег, одним словом, завьюжило. Снег шел всю ночь, не прекратился он и утром. Когда Татьяна вышла утром на крыльцо, увидела во дворе полуметровые сугробы. «Как же я до работы доберусь»? – с тревогой подумала она.

Ее тревога была не беспочвенной. Когда она с трудом добрела до автобусной остановки и, прождав несколько минут, поняла, что транспорт не ходит. Она с тоской посмотрела на улицу, по которой едва двигались снегоуборочные машины. Ждать автобус было бессмысленно и Татьяна, выйдя на уже расчищенную часть улицы, пошла на работу пешком.

Снег продолжал падать на землю крупными хлопьями. Иногда вместо них начинала сыпать снежная крупа, которая больно била в лицо. Белая пелена скрывала близлежащие дома, и даже деревья, росшие по обочине дороги. Татьяна остановилась и, оглядываясь по сторонам, подумала, не вернуться ли домой. «Не последний же кусок хлеба я доедаю, чтобы в такую погоду тащиться на работу», – убеждала она саму себя. Женщина хотела уже вернуться, но в последний момент передумала. Вспомнились горы документов на рабочем столе, предстоящий годовой бухгалтерский отчет и она, подняв воротник шубы, ускорила шаг.

В объединение Татьяна пришла перед самым обеденным перерывом. Но опоздала в этот день ни она одна. Многих сотрудников на рабочих местах вообще не было. Войдя в кабинет и развесив промокшие вещи, она подошла к окну, с тревогой посматривая на непрекращающийся снег. «Если снегопад не прекратится, то обратно до дома я сегодня е доберусь», – и Татьяна пожалела, что не вернулась с половины пути. Впрочем, ее мысли тут же переключились на другую проблему. Многие женщины не пришли на работу потому, что в их жизни есть опора и защита, а ей с двумя детьми приходится рассчитывать только на свои силы.

Какое-то время спустя в кабинет к Татьяне зашла главный бухгалтер и, вытирая полотенцем мокрое лицо, сказала:

– В такую погоду хороший хозяин собаку не выгонит, а нам, разнесчастным, сидеть дома и ждать хорошей погоды не приходится. У нас с тобой, Танюша, годовой отчет на носу и никто переносить срок его сдачи из-за погоды не станет. – Она подошла к окну и несколько секунд молча наблюдала за непрекращающимся снегопадом. Потом повернулась к Татьяне и, меняя тему разговора, сказала:– Сегодня в обком партии был вызван командующий Балтийским флотом, перед ним поставлена задача: к вечеру очистить весь город от снега. И, похоже, тот уже дал своим подчиненным соответствующее распоряжение. Столько много снегоуборочных машин вышли в город и какие-то необычные, я таких еще и не видела. Снег тоннами пуляют метров на десять в сторону. Так что, дорогая моя коллега, не волнуйся, с работы поедем на общественном транспорте.

– Может, чайку попьем? – предложила Татьяна.

– Не до чаю, – замахала руками главбух, – у меня каждая минута на счету. – И она поспешно вышла из кабинета.

– А я, пожалуй, выпью кружечку с домашними пирожками, – тихонька сказала самой себе Татьяна, и развернула пакет выпечкой, которую она всегда брала себе на обед.

Убрав со стола крошки, она принялась анализировать отчеты, присланные из районных подразделений. Ее особенно интересовали показатели по получению прибыли от выполненных работ и оказанных услуг. Углубившись в работу, она даже вздрогнула от неожиданности, когда зазвонил телефон внутренней связи. Ее вызывал к себе генеральный директор. Прихватив с собой рабочую тетрадь и авторучку, поспешила в кабинет шефа.

Переступив порог, Татьяна остановилась у двери. Директор нервно ходил по кабинету и протирал носовым платком стекла очков. Увидев своего начальника экономического отдела, он поспешно вернулся к столу и сел в кресло.

– Я понимаю, Татьяна Семеновна, что у вас много работы, – проговорил он, водружая на переносицу очки, – но у меня к вам неотложное дело. Заведующая складом стройматериалов Шерстюк Ида Анатольевны жалуется на хулиганские действия нашего водителя Демина. Я понимаю, – поднял генеральный директор руку и не дал Татьяне сказать даже слова, – понимаю, что подобными жалобами должна заниматься председатель профкома, но Роза Николаевна болеет и не скоро выпишется из больницы. А вы – ее заместитель, вот и займитесь этим вопросом. И не откладывайте в долгий ящик, – он протянул женщине листок бумаги с жалобой и тем самым дал понять, что разговор окончен.

Забрав заявление, Татьяна прошла в свой кабинет, прочла жалобу и, немного подумав, пригласила к себе начальника коммерческого отдела, кадровика, секретаря партийной организации и непосредственного виновника прошедшей ночи. Когда все собрались и расселись вокруг стола, она прочла вслух заявление и попросила высказаться по существу вопроса. Первым попросил слова начальник коммерческого отдела.

– Два дня назад нам позвонили с калининградской железной дороги и попросили в течение суток забрать поступившие нам с рязанского лакокрасочного завода материалы, – начал он свой рассказ. – За грузом нужно было ехать в Советск.

– Почему в Советск? – перебила его Татьяна Семеновна. – Ведь мы всегда получали продукцию на станции Калининград-сортировочная. Почему в этот раз был указан другой адрес доставки?

– Вагон отцепили в Советске из-за его неисправности, – пояснил тот. – Я отправил за грузом три машины с прицепами. С интервалом в два часа они загружались и ехали обратно. Последней под загрузку стала машина Демина. Заведующая складом поехала получать груз на первой машине, а вернуться должна была на последней.

– Так, – остановила его Татьяна Семеновна, – это все понятно. А теперь давайте послушаем Демина.

Со стула поднялся молодой парень, который недавно демобилезовался из армии и буквально неделю назад женился на молоденькой студентке. Это был подтянутый, хорошо сложенный мужчина, который сразу же вызывал к себе уважение. Он посмотрел на начальника коммерческого отдела и стал рассказывать.

– Когда я приехал в Советск и подогнал свою машину к вагону, грузчики железной дороги отказались грузить ящики с краской, так как их рабочий день уже закончился. Они предложили Иде Анатольевне заплатить им наличными за сверхурочную работу, но она отказалась платить им. Я – водитель и погрузочно-разгрузочные работы в мои обязанности не входят, но не ночевать же в Советске? Поэтому я один перетащил из вагона в машину двадцать тонн груза. Думаю, не нужно объяснять, как сильно я устал, а мне еще предстояло вести машину по ночной дороге при постоянно идущем снеге.

В этот момент со своего стула поднялась заведующая складом и, вжав голову в плечи, попросилась на минутку выйти, чтобы выпить успокоительного. Возражений не последовало, и Татьяна Семеновна объявила перерыв на пятнадцать минут. Она подняла голову и посмотрела в сутулую спину выходящей из кабинета заведующей складом, уже не молодой женщины с короткими ногами и грузным телом, на голове которой был соломенного цвета высокий шиньон.

После перерыва Татьяна попросила водителя продолжить свой рассказ.

– Ну, отдохнул я чуток после загрузки, сел в машину и поехал потихоньку. Быстро, сами понимаете, не поедешь, снег идет, дорога скользкая, а тут еще встречные автомобили глаза слепят. Помнится, когда выехал на трассу идущую в Калининград, посмотрел на часы. Было два часа ночи. Я тогда еще подумал, что если в дороге ничего не случится, то к четырем часам доберусь до места. В кабине было тепло и уютно. От нечего делать Ида Анатольевна начала куролесить. Она достала из сумки соленый огурец, кусок свиного сала и, открыв бутылку водки, налила в эмалированную кружку хорошую порцию спиртного. Выпила, закусила и стала петь песни. Потом еще налила, снова выпила и опять запела. Кажется, вот такую песню:

 
Приду домой, а дома спросят,
А где ты ночку пробыла,
А я скажу, в саду гуляла,
Дорожку к дому не нашла.
 

Пропев куплет, парень стыдливо опустил глаза, чуток передохнул и продолжил свой рассказ.

– Пела Ида Анатольевна долго, время от времени прихлебывая водку прямо из горлышка. А когда водка закончилась, она попросила меня остановить машину и предложила заняться с ней любовью. Я сначала подумал, что это она так шутит, поэтому ответил в том смысле, что мне не до любви, глаза от усталости слипаются, и я сижу за рулем еле живой. Ну, она и вскипела, как радиатор у машины. «Ты что, брезгуешь мною? Чем я хуже твоей сопливой жинки»? Я не стал с ней спорить, думаю, перебесится и уснет, но не тут-то было. Вдруг она вскочила на ноги и схватилась рукой за руль. «Останавливайся», – кричит. Я даже испугался, дорога скользкая, а в кузове двадцать тонн груза, стоит резко сбросить скорость или резко крутануть рулем и все…

Парень смолк, вытирая со лба выступивший пот, взглянул на стоящий на столе графин с водой. Татьяна без слов поняла его и налила стакан. Промочив горло, парень продолжил рассказывать.

– Со злости я сильно оттолкнул ее, думал, это успокоит ее, куда там. Лезет ко мне в штаны и орет: «Остановись, усмири пожар моей души». И когда я понял, что она просто так не успокоится и, в конце концов, мы можем оказаться в кювете, остановил машину, вытащил ее из кабины и, повесив на плечо ее сумку, оставил на дороге. Произошло это уже на Московском проспекте, на въезде в Калининград. – Парень судорожно глотнул воздух. – Вот и все, – закончил он рассказ о событиях той ночи.

– Хотелось бы теперь послушать вас, Идана Анатольевна, – сухо проговорила начальник отдела кадров.

– А что я могу сказать? – опустив глаза, тихо проговорила заведующая складом. – Если бы он был настоящим мужиком, то не допустил бы того, что произошло. Что ему стоило остановить на несколько минут машину и удовлетворить страсть несчастной женщины? Он, наверно, такой же импотент, как и мой муж.

– Я не импотент, – подскочил со стула водитель. – Вы себя давно в зеркале видели?

– А что там видеть? Я обычная женщина и у меня все при теле. Всякий здоровый мужчина согласится заняться любовью с такой шикарной женщиной. – Она посмотрела на начальника коммерческого отдела. – Вот вы, мужчина, так сказать, в самом соку, вы бы отказались от моего предложения?

– Зачем мне такая, как вы? – покраснев до корней волос, ответил тот. – У меня жена красавица. Да и вообще, я толстых женщин не люблю.

В кабинете раздался смех. Ида Анатольевна гордо вскинула голову и, глядя в глаза начальника коммерческого отдела, спросила:

– Ты, любезный, наверно забыл, как три года назад мы с тобой на складе, на кошме занимались сексом? Ну-ка вспомни, что ты мне тогда, хрен собачий, говорил? А-а, не помнишь? Так я тебе напомню. Ты тогда меня уверял, что такой стройной женщины ты еще в своей жизни не встречал.

– Брось свои пьяные бредни городить, – вскочил, словно ошпаренный, начальник коммерческого отдела. – У меня от одного твоего вида появляются симптомы тошноты.

– Если я вру, – скривила в улыбке губы Ида Анатольевна, – тогда, скажи, откуда я знаю, какая у тебя родинка на пупке? Ты еще тогда говорил, что этой самой родинкой сильно кочегаришь своих любовниц. А я, помнится, сказала, что она такая некрасивая и напоминает скрученный крысиный хвост. – Совсем осмелев, женщина выложила свой последний козырь. – Не строй из себя святошу, мы с тобой занимались сексом даже у тебя в архиве. Помнишь, я приходила тогда за товарно-транспортными накладными, а ты закрыл дверь на замок и повалил меня на кучу старой макулатуры. А в складе, когда была инвентаризация… Прямо среди белого дня, на цементном полу… Нас тогда еще мой муж застал и врезал тебе пару раз кирзовым сапогом. Но и это тебя не успокоило. Ну-ка вспомни, сколько раз ты занимался со мной сексом в своем кабинете прямо на ковровой дорожке?

Высказав все о похождениях начальника коммерческого отдела, Ида Анатольевна повернулась к кадровику.

– А ты, старая дева, чего рот раскрываешь? Если бы хоть раз в жизни попробовала настоящего секса, то не сидела бы здесь и не деликатничала.

Татьяна Семеновна попыталась остановить женщину, но та ее даже не слушала. Она подошла к ней вплотную и, размахивая руками, зло прошипела:

– А ты, тихоня, лучше бы заткнулась. Ни для кого не секрет, как ты спуталась с женатым мужиком и едва не разбила в чужую семью. Думала, что на твою смазливую физиономию адвокат позарится и бросит жену? А он оказался ушлым мужиком, поиграл с тобой, как с уличной девкой, и отвалил, а семью бросать не стал. Так что не нужно строить из себя скромницу и вести со мной разъяснительную работу. Ты сама потаскуха высшей марки, поэтому на тебе никто и не женится. На таких, как ты, даже кабель не пожелает ногу поднять, а что уж говорить о нормальных мужчинах.

Слушать дальнейшие оскорбления Татьяна Семеновна не стала, она вышла из кабинета и поспешила в туалет, умывшись холодной водой и дав волю слезам, долго плакала. Домой вернулась очень поздно. Когда она вошла в дом, мать сказала, что звонила с работы какая-то Ида Анатольевна и просила передать, что если ее уволят с работы, то она на каждой трамвайной остановке станет рассказывать людям о том, что ее дочь потаскуха.

– Очень злобная эта Ида Анатольевна, – со вздохом проговорила мать. – Кричала в трубку, что расскажет всем в детском саду о том, что у Антона и Насти мать шлюха, затягивает к себе в постель чужих мужчин, разбивает семьи и чтобы дети с детьми шлюхи не дружили. Я от таких слов сильно расстроилась, приняла валидол и прилегла на кровать.

Взглянув на бледное лицо дочери, Варвара Михайловна обняла ее за плечи, усадила к столу и налила кружку горячего чая. Сама села напротив.

– Доченька, не принимай это близко к сердцу, перед людьми и перед Богом ты чиста.

На следующий день с самого утра Татьяна Семеновна снова собрала всех членов комиссии, а также участников происшедшего и предложила за непристойное поведение, распитие спиртных напитков заведующей складом Шерстюк Идее Анатольевне объявить выговор и лишить ее премиальных за четвертый квартал и по итогам года. За это предложение проголосовали единогласно.

– А вас, уважаемая Ида Анатольевна, я хочу предупредить, что если еще услышу в свой адрес ложь и клевету, обращусь в суд. – Она отвернулась от заведующей складом и подошла к водителю. – А вы, товарищ Демин, поступили правильно. Жаль только, что поздно высадили из машины для проветривания эту распутную женщину.

Глава Х

Прошло полгода, как Татьяна выписалась из больницы, но боль обиды и унижения, которые причинил ей так горячо любимый ею Юрий, не проходила. Она пыталась забыть этого человека и полностью посвятила себя детям и работе. А работы было очень много. Особенно в последнее время. Когда ей пришлось исполнять обязанности главного бухгалтера.

В конце года у всех бухгалтеров объем работы увеличивается вдвое, ведь помимо подготовки к составлению годового отчета добавляется еще и годовая инвентаризация. В первую очередь, согласна приказа, проводилась инвентаризация всех товарно-материальных ценностей и основных средств, на этот период закрывались все цеха, склады и кладовые.

Татьяна участвовала в инвентаризации самого крупного склада объединения, с которого реализовывались лесоматериалы. Заведующая складом, еще молодая женщина, мать троих детей, муж которой работал в объединении главным инженером, вела себя спокойно. Но когда ревизия была закончена, и Татьяна ознакомилась с ее результатами, ее стала бить мелкая дрожь – на складе была выявлена крупная недостача. Недоставало более десяти кубометров пиломатериалов, что в денежном эквиваленте тянуло минимум на девять тысяч рублей.

– Это больше, чем месячный фонд заработной платы нашего объединения, – глядя в глаза перепуганной заведующей, сказала Татьяна.

– Скорее всего, кража произошла, когда я была на больничном, – зарыдала завскладом. – У меня один за другим болели дети, в мое отсутствие пиломатериалы отпускали грузчики.

– Недостачу нужно срочно погасить, – в голосе Татьяны появились металлические нотки, – иначе ОБХСС тебя посадит.

В этот момент на склад зашла Ида Анатольевна Шерстюк – заведующая складом лакокрасочных материалов, прислушалась к разговору и с улыбкой сказала:

– А у меня недостача составила всего сто двадцать рублей. Таких денег у меня нет, поэтому напишу заявление, чтобы вычли из зарплаты.

– Сначала напишите объяснительную записку, в которой постарайтесь конкретно указать из-за чего у вас возникла недостача, а потом уж заявление станете писать. Оба документа отдадите председателю инвентаризационной комиссии, а он их прикрепит к актам.

Ида Анатольевна осталась довольная таким поворот события и собралась уже уходить, но тут заметила плачущую в углу хозяйку склада.

– Чего это она ревет как белуга? – спросила она у одного из грузчиков.

– У нее недостачу пиломатериалов на девять тысяч рублей выявили. Откуда ей взять такую сумму, чтобы погасить растрату?

Ида Анатольевна тут же убежала на свой склад и принялась рассказывать о недостаче всем встречным.

Когда работа на складе была завершена, Татьяна распорядилась опечатать все двери, а заведующей складом сказала прибыть к руководству объединения для объяснения.

Переступив порог своей конторы, Татьяна, не спрашивая разрешения у секретаря, вошла в кабинет своего руководителя и, тяжело опустившись на стул, тихим голосом сказала:

– На складе лесоматериалов растрата.

– Как растрата? – вскочил генеральный директор. – Там больше десяти лет работает очень ответственная женщина, и у нее никогда не было недостачи.

– Мы трижды пересчитали все остатки, – упавшим голосом ответила Татьяна, – не хватает пиломатериалов на девять тысяч рублей.

– Сколько? – снова подскочил с кресла генеральный директор. – Да ее, негодяйку, посадят, а нас милиция затаскает по кабинетам.

– Тут вот какое дело, – придвигая стул ближе к столу, почти шепотом сказала Татьяна, – недостача возникла в тот период, когда завскладом была на больничном. По распоряжению вашего заместителя она не стала передавать материальные ценности другому ответственному лицу, а просто отдала ключи от склада старшему грузчику. Вот он и занимался приемом и отпуском пиломатериалов, а потом приносил ей домой на подпись накладные. – Она тяжело вздохнула, посмотрела в глаза генерального директора. – Я очень расстроена случившимся и уверена, что очень скоро об этом станет известно в ОБХСС.

От этих слов лицо руководителя слегка побледнело. Он поднял телефонную трубку и пригласил к себе в кабинет заместителя по коммерческой части. Тот вошел в хорошем настроении и с порога отвесил Татьяне комплемент.

– Вы угадали, – тут же отпарировала Татьяна, – именно сейчас я цвету и пахну, а причиной этому большая недостача на складе пиломатериалов, и образовалась она по вашей милости.

– По моей? – деланно развел тот руки и непонимающе уставился на Татьяну.

– Почему вы не передали другому материально ответственному лицу склад на период болезни завсклада? Почему вы отдали распоряжение, чтобы она просто передала ключи старшему грузчику, который, как известно, еще тот выпивоха?

Заместитель директора по коммерческой части хотел что-то возразить, но только хватал ртом воздух.

– Вот что, – прихлопнул ладонью по столу генеральный директор, – давай срочно ищи выход из этого щекотливого положения.

– Да его и искать не нужно, – натянуто улыбнулся тот. – Нужно чтобы завскладом задним числом выписала несколько накладных на отпуск пиломатериалов в строительный цех. А заведующий этого цеха спишет лес на строительство девятиэтажного дома.

Через час все документы были включены в материальный отчет, и инвентаризационная комиссия завершила свою работу. В результате таких манипуляций недостача составила всего девяносто рублей. Такой результат, конечно, устраивал Татьяну, но неприятный осадок и не уходящее чувство тревоги в душе остались. Ночью она проснулась от страшного сна. Ей приснилось, что в ее рабочем кабинете огромная крыса прогрызла дыру и, став на задние лапы, тащит из сейфа синюю папку с документами.

Подскочив с кровати, Татьяна стала звонить домой заведующей складом, которой они переписали отчеты. С нетерпением дождалась, когда та снимет трубку, и попросила женщину прибыть на работу в семь часов утра. Сама же отправилась в объединение первым автобусом. Когда Татьяна приехала к конторе, там ее уже ждала перепуганная завскладом.

Подойдя к женщине, она тихонько поздоровалась с ней и без лишних разговоров направилась в свой кабинет. Здесь она открыла сейф и достала из него синюю папку. Взяв со стола чистый лист бумаги, протянула завскладом.

– Пиши заявление в бухгалтерию об удержании из зарплаты по тридцатке в счет погашения недостачи в сумме девяносто рублей.

Пока женщина корпела над заявлением, Татьяна нашла в папке инвентаризационный отчет, в котором была отражена недостача на девять тысяч, вышла в туалет и, изорвав его на мелкие кусочки, спустила в унитаз.

– Думаю, что наши неприятности еще не закончены, – тихо сказала она, вернувшись в кабинет. – Сердцем чувствую, твоя коллега из соседнего склада уже донесла в милицию. – Взяв заявление и внимательно перечитав его, сказала:– Запомни, у тебя недостача всего девяносто рублей. И как бы тебя следователь не крутил, ничего не бойся и ничему не верь. Если струсишь, тебя посадят, а руководство уволят. Помни, документы все в порядке, а слова к делу не пришьешь.

– Даю слово, – всхлипнула завскладом, – если меня даже на куски станут резать, я буду утверждать, что недостача была всего девяносто рублей.

Женщина ушла, а Татьяна налила себе горячего чая и отпивая терпкую ароматную жидкость небольшими глотками, стала разгадывать свой сон. «Крыса прогрызла дырку за моей спиной, – вспоминала она, – значит, кто-то готовит мне пакость». Допив чай, Татьяна накапала в стакан двадцать капель пустырника, выпила их и стала просматривать оборотные ведомости. Однако тревога не проходила. Листая документы, она даже не видела в них цифр. Не выходило из головы, что когда на складе вскрылась недостача, об этом узнала Ида Анатольевна. «Эта пьяница и скандалистка точно уже донесла в милицию», – подумала Татьяна. И она не ошиблась.

Едва настенные часы отстучали начало рабочего дня, как к ней прибежала испуганная секретарь генерального директора.

– К шефу пришли сотрудники ОБХСС, – залепетала она, – у них ордер на обыск.

У Татьяны подкосились ноги, она не могла произнести ни единого слова. И тут дверь ее кабинета распахнулась, и в проеме показался белый, как полотно, генеральный директор. Вслед за ним вошли старший лейтенант милиции и старшина. Офицер подошел к столу и, приложив ладонь к козырьку, представился:

– Старший лейтенант Шпехт. У меня есть разрешение прокуратуры на изъятие документов из вашего сейфа. Попрошу отдать ключи и отойти от стола.

Татьяна поднялась, вынула из сумочки ключи, положила их на стол и отошла к окну.

Похоже, офицер знал, что ему нужно искать. Едва увидев синюю папку, он тут же схватил ее и стал внимательно просматривать документы. Татьяна поняла, что он ищет акт о недостаче в девять тысяч рублей, и внутренне усмехнулась.

– Вы что-то конкретно ищите? – спросила она, глядя в глаза офицера.

– У нас есть информация, что ревизия выявила недостачу на девять тысяч, а здесь у вас акт и заявление всего на девяносто рублей. Как это понимать?

– Вы верите пьянице и не верите своим глазам?

Старший лейтенант ничего не ответил. Он вышел из кабинета и отсутствовал минут двадцать. Вернувшись, сказал:

– Вы можете идти домой, документы будут проверять эксперты.

Татьяна молча кивнула головой и стала собираться. Но домой она не пошла, а заглянула в кабинет генерального директора. Увидев главбуха, тот достал из сейфа бутылку коньяка и, налив себе и женщине, молча выпил. Татьяна последовала его примеру. Закусив ломтиком лимона, сказала:

– Я не сомневаюсь, что информацию в ОБХСС слила Шерстюк. Ну, да Бог с ней, главное мы во время все сделали, иначе нас бы тут всех пересажали.

После этого случая Татьяна целый месяц вздрагивала от телефонных звонков, а при виде сотрудника милиции у нее на лбу выступала испарина. Но время лечит. И по происшествию нескольких месяцев она уже говорила своим бухгалтерам: «Никогда не преступайте закон, даже из добрых побуждений».