Текст книги "Полина, небесное создание"

Валентина Николаевна Батманова
Полина, небесное создание

Мать и дочь Родионовы

Рейсовый автобус «Владикавказ – Минеральные воды» вышел по расписанию. Его салон был битком заполнен пассажирами. Сидячих мест всем желающим ехать не хватило, поэтому многие стояли в салоне, держась за поручни.

В тот летний день ярко светило солнце. Федеральная трасса была широкой и почти не загруженной автотранспортом, поэтому автобус ехал достаточно быстро, сбавляя скорость лишь на подъемах. Люди в салоне тихонько переговаривались. Неожиданно на половине пути двигатель автобуса зачихал, выстрелил из выхлопной трубы и заглох. Водитель вылез из кабины, поднял капот и не возвращался. Потом он со злостью захлопнул крышку и, вытирая масляные руки тряпкой, и громко сказал:

– Все, приехали. Двигатель сдох. Буду вызывать эвакуатор.

Пассажиры автобуса заволновались. В салоне послышался недовольный ропот.

– Ну как же так, – громче всех возмущался один из пассажиров, подходя к водителю, – разве вы не проверяли техническое состояние транспорта, когда выезжали из гаража на маршрут?

– Зачем его проверять? – развел тот руками, – если автобус только первый день, как вышел из ремонта.

Раздосадованный водитель позвонил в гараж и ему пообещали прислать эвакуатор. Пассажиры не спеша стали выходить из автобуса. Многие стали звонить домой и за ними вскоре подъехали друзья или знакомые. Кое-кто из пассажиров вернулся во Владикавказ. Некоторые продолжили путь на попутных машинах.

Спустя некоторое время подъехал эвакуатор и, подцепив автобус, потащил его во Владикавказ. Из всех пассажиров на трассе осталась только женщина с девочкой подростком. Она пыталась остановить попутные машины, но те проносились мимо не останавливаясь.

Темнело. Небо стало заволакивать тучами. Вскоре пошел дождь. Ольга, так звали женщину, достала из сумки клеенку и, прижав к себе дочку Полину, набросила клеенку на голову. Так и стояли они под дождем на обочине дороги в надежде, что какой-нибудь сознательный водитель их подвезет. Но машины проносились мимо, не сбавляя скорости, обдавая их гарью и брызгами.

Когда мать и дочь уже потеряли всякую надежду добраться в этот день до конечного пункта своего путешествия, рядом с ними остановился молоковоз.

– Вас подвезти? – поинтересовался водитель, молодой парень в футболке с надписью «Адидас».

Ольга не говоря ни слова, схватила сумку и, пропуская вперед дочь, бросилась к автомобилю. Когда они уселись в кабине, и машина тронулась в путь, водитель спросил:

– Вам куда нужно ехать?

– В Минводы, – вытирая платком мокрое лицо, ответила Ольга.

– Я довезу вас до молочной фермы. Там вы переночуете, завтра утром на какой-нибудь попутке доберетесь до железнодорожной станции, а оттуда поездом до Минвод.

У ворот молочной фермы молоковоз остановился. Водитель вылез из кабины и, подойдя к конторе, громко сказал:

– Девчата, я тут вам гостей привез, примите их по-человечески. – Повернувшись к Ольге, добавил: – идите в помещение, там вам помогут.

Из дверей конторы вышла пожилая женщина в белом халате. Она осмотрела мокрых с ног до головы гостей.

– Проходите в родильное отделение, – указала она рукой на дверь. – Там тепло и сухо. – Заметив некоторую нерешительность, добавила: – помещение пустое. Отел давно закончился. Телята уже подросли и живут в группах.

Ольга, держа дочь за руку, несмело перешагнула порог, включила свет, осмотрелась. Увидев возле окна деревянный старенький диван, покрытый выцветшим покрывалом, направилась к нему. Хозяйка фермы тем временем принесла гостям парного молока. Ставя на небольшой покрытый клеенкой стол трехлитровую банку, сказала:

– Можете здесь переночевать. Вот тут, – указала она рукой на шкаф, – есть электроплитка, на ней согреете воду и помоетесь. Вода во дворе. – Она по-хозяйски оглядела помещение. – Когда телята совсем маленькие с ними часто ночуют телятницы. Вот мы специально для них и отгородили эту комнату. – Заведующая потрепала за косички Полину, вздохнула. – Располагайтесь, а я пойду домой. Муж не любит, когда я задерживаюсь на работе.

Заведующая ушла. Ольга достала из сумки небольшой осетинский пирог с творогом, наполнила кружки молоком.

– Давай ужинать, – пригласила она дочь к столу.

После ужина Ольга прилегла на диван, а Полина вышла за ворота фермы. Дождь давно прекратился. Тучи уплыли за горы. На промытом небе ярко светила луна. От степной балки ветер доносил терпкий запах полыни. Девочка стояла прислонившись к воротам и слушала ночную тишину. За спиной послышались шаги. Это, встревоженная отсутствием дочери, на улицу вышла мать. Она обняла Полину за плечи, вдохнула полной грудью воздух.

– Такие лунные ночи, доченька, были у нас на пограничной заставе, – с ностальгией сказала она. – Бывало, выйду на улицу, жду со службы твоего отца, а ночь такая лунная, что его форменная армейская одежда видна от самой казармы. Даже видна его широкая улыбка. Ожидая отца со службы, часто думала, что сама природа помогает защитникам российских рубежей. – Она немного помолчала, а потом спросила: – ты ведь помнишь, какое у нас там было небо?

– Я все хорошо помню, – поворачиваясь лицом к матери, ответила Полина. – Даже помню, когда я была маленькая и смотрела в звездное небо, то думала, что это на небе включила свет наша армейская электростанция.

– Скучаешь по папе? – спросила Ольга, прижимая к себе дочь.

– Очень, – шепотом ответила Полина.

– Мне, дорогая моя девочка, тоже трудно без нашего папы. Я до сих пор не верю, что его больше нет.

– А помнишь, полковник говорил, что он не верит в то, что майора Родионова нет в живых, – Полина нежно взяла мать за руку. – Он тогда еще высказал предположение, что нашего папу вероятнее всего держат в заложниках бандиты.

Мать некоторое время молчала, гладя дочь по голове. Потом тяжело вздохнула.

– Уже прошло два года, как твой отец пропал без вести. Если бы он был жив, то мне бы весточку подал.

– А вот я думаю, что он живой и скоро к нам вернется. И мы снова заживем хорошо.

– Давай, моя родная, будем ждать нашего папку и верить в то, что мы снова заживем хорошо. – Она немного помолчала, потом обняв дочь за плечи, тихо сказала: – пойдем спать, ведь завтра нам предстоит трудный день и длинная дорога.

Проснулась Ольга от яркого луча солнца, который, проникал в помещение сквозь щель в окне. Она укрыла стареньким покрывалом голые ноги дочери и вышла на улицу. Утро было прохладным. На траве, которая зеленым ковром окружала ферму, серебром блестели крупные капли росы. Она стала собирать в ладошки влагу и умываться ею. При этом женщина пыталась вспомнить, где именно она читала о том, что если по утрам умываться росой, то никогда не будет на лице морщин. А если ходить по росистой траве босыми ногами, то можно избавиться от всех болезней. За этим занятием ее застала заведующая молочной фермой Анна Захаровна.

– Доброе утро, – приветливо улыбнулась она. – Как спалось на новом месте?

– Отлично спалось, – подходя ближе к женщине, тихо сказала Ольга. – Спали с дочерью как убитые. Полина ни разу за ночь не проснулась.

Анна Захаровна направилась в помещение фермы, Ольга последовала за ней. Хозяйка одела белый халат, подвязала волосы косынкой и, всматриваясь в лицо гостьи сказала:

– Скоро доярки подойдут на утреннею дойку. Это я пораньше всегда прихожу, чтобы подготовить бидоны для перевозки молока. Здесь нужна стерильность иначе молоко свернется до того, как его доставят на молокозавод. За чистоту цистерны молоковоза отвечает водитель, а за инвентарь фермы отвечаю лично я.

Заведующая стала внимательно рассматривать вымытые и перевернутые кверху дном блестящие чистотой бидоны. Когда она закончила осмотр, к ферме стали подходить доярки. Обмывая под краном подойники, они направлялись каждая к своей группе коров. Наблюдавшая за их неспешной, но в тоже время сноровистой работой заведующая удовлетворительно кивнула головой.

– Вот теперь пойдем поговорим, – обратилась она к Ольге, беря ее под локоть. – Пусть девчата доят и сливают молоко в бидоны. Молоковоз приедет только через час.

Они вошли в небольшое помещение, служившее дояркам местом для отдыха. В углу стоял стол для заведующей фермой. Анна Захаровна села за него, достала журнал учета надоев молока, записала в нем дату и сделала отметки о выходе на работу доярок.

– А ты, Оля, кто по специальности, если не секрет? – поднимая голову, поинтересовалась Анна Захаровна.

– Да какой там секрет, – смущенно улыбнулась женщина. – Я архивариус. Но по специальности работать не доводилось. Сразу после окончания института вышла замуж за военнослужащего и уехала с ним к месту службы. А место службы у моего мужа было государственная граница.

– Почему было? Он что, уволился?

– Нет, не уволился, – тяжело вздохнула Ольга. – Мой муж пропал без вести. Уже почти два года как пропал. – Она смахнула пальцем набежавшую слезу. – Однажды ночью на одном из участков границы была попытка прорыва крупной банды. Заставу подняли «в ружье». Муж со своим батальоном был направлен на ликвидацию бандитов. Прорыв ликвидировали, а муж с задания не вернулся. Убитым его никто не видел, но и среди живых не оказалось. Одним словом, пропал без вести.

– Как это пропал? – удивилась заведующая. – Это же не фронт, а наша территория.

– Не фронт, – согласно кивнула головой Ольга. – Но границу, как правило, переходят хорошо обученные боевики. Часто бывает так, что отступая, они забирают с собой в плен военнослужащих. – Женщина надолго замолчала, потом продолжила. – После того случая я прожила с дочерью на заставе больше года. Потом на погранзаставу прибыл новый командир батальона с семьей, и нам пришлось уехать во Владикавказ. Сняла однокомнатную квартиру и платила за нее большие деньги. На оплату уходило все пособие, которое нам платили за потерю кормильца. Все время, пока жили на заставе, работала воспитательницей в детском садике, а вот когда переехали во Владикавказ, на работу устроиться не смогла. Подрабатывала, где придется. То в подъездах полы мыла, то еще какую-нибудь временную работу выполняла. Как-то пришло письмо от подруги по детскому дому, где я воспитывалась. Она живет в Минводах вдвоем с мужем. Пригласила нас пожить у нее. Вот мы с дочерью и собрались, но не доехали, автобус на половине пути сломался.

– А что, у твоей подруги свой дом? – выслушав рассказ Ольги, поинтересовалась Анна Захаровна.

– Какой там дом, – махнула рукой Ольга. – Живут в однокомнатной квартире. Насколько я смогла понять из ее письма, муж нигде не работает, да еще и воспитывает ее.

– Вот что, Оля, – положила на плечо женщине руку заведующая, – ехать из огня да в пламя не следует. Если хочешь, могу предложить работу на ферме телятницей. Доярок у меня полный комплект, а вот телятницы не держатся на работе.

– А я справлюсь? – засомневалась Ольга.

– Конечно, справишься, – улыбнулась Анна Захаровна. – Телята, словно малые дети, любят внимание, заботу и терпение. Все это, учитывая опыт твоей работы в детском саду, у тебя имеется. Телят у нас шестьдесят голов. Тридцать голов в группе до месяца, и тридцать – свыше месяца. Зарплата приличная, больше, чем у доярок. А что касается молока, то для себя и дочери всегда нальют баллон. Если согласна, пиши заявление о приеме на работу и можешь прямо завтра приступать к своим обязанностям. Жить ты будешь в служебном общежитии. Недалеко от фермы есть барак, в нем живут многие рабочие. Есть там пустующая однокомнатная квартира с кухней и всеми удобствами, кроме туалета. Потолки в комнатах высокие, отопление печное. Люди живут и не жалуются.

Ольга слушала молча и в знак согласия кивала головой. Потом, словно вспомнив, тревожным голосом спросила:

– А как же быть с Полиной? Ведь она перешла в седьмой класс и ей нужно ходить в школу.

– Вон в том районе, – показала заведующая фермой в сторону высоких зданий, – есть средняя школа. Туда пешком ходят все дети, живущие в бараке.

– А возьмут ли Полину в школу? – встревожилась она снова. – Есть ли там свободные места?

– Возьмут, – успокоила ее Анна Захаровна. – И места там всегда есть.

Ольга немного постояла молча, и так и этак прикидывая сложившуюся ситуацию.

– Я согласна работать у вас телятницей, – еле слышно проговорила она.

– Вот и отлично! – улыбнулась заведующая и, повернувшись к проходившему мимо мужчине, громко окликнула его. – Матвей, возьми у завхоза ключи от девятой квартиры и посели в нее нашего нового работника.

– Это можно, – оглядывая Ольгу, пробормотал тот. – Собирайте свои вещи, я вас отведу в барак.

Женщина поспешно вошла в помещение, где еще спала Полина и, тихонько трогая ее за плечо, проговорила:

– Вставай, доченька, нам дают квартиру.

Полина быстро поднялась с дивана, аккуратно застелила покрывало и стала одевать платье.

– Далеко нам идти? – спросила она у матери.

– Нет, совсем рядом, – ставя в пластиковый пакет банку с остатками вчерашнего молока, ответила Ольга.

Скотник Матвей оказался доброжелательным попутчиком. Он сразу взял из рук Ольги сумки и пошел впереди, показывая дорогу. Остановился только у самого барака, поставил сумки на землю

– Подождите меня здесь, я схожу за ключами к завхозу.

Дочь с матерью присели возле сумок, дожидаясь возвращения Матвея. Он появился через несколько минут.

– Здесь три ключа, – звякнул он связкой. – Два от квартиры и один от сарая, – указал он рукой на приземистые помещения, расположенные с тыльной стороны барака.

Матвей нашел нужный ключ и открыл увесистый навесной замок на двери квартиры. Занес в комнату сумки.

– Располагайтесь, – добродушно обвел он рукой помещение. – А мне пора на работу. Скотина заждалась.

Ольга, пропустив вперед дочь, вошла в комнату. Это было просторное удлиненное с высокими потолками помещение. Два небольших окна делало его достаточно светлым. На карнизах болтались старые закопченные тюлевые занавески. Вдоль стены стояла старая металлическая двуспальная кровать, окрашенная, как и стоявший у окна стол, в голубой цвет. В небольшом предбаннике на стене весела длинная деревянная вешалка такого же цвета. Полы комнаты и предбанника были покрыты линолеумом. У самого входа стояла кирпичная печка с чугунными конфорками, духовкой и широкой замасленной дверцей. В предбаннике стояла двухконфорная газовая плита, напротив которой на стенке висели электросчетчик и счетчик газа.

– Жаль, что туалет и вода на улице, – тихо проговорила Ольга, осмотрев свое жилище.

Не успела она закончить свою речь, как на пороге, словно из-под земли появился старый, морщинистый человек, и прошамкал беззубым ртом:

– Я завхоз этого дома. Пришел сделать вам инструктаж. В нашем доме следует поддерживать чистоту и порядок. Ежедневно подметать у входа в дом, а зимой чистить снег. За электричество и газ будете оплачивать по счетчикам в бухгалтерии. Вернее, будете снимать показания, и сдавать их у себя на работе, а бухгалтерия станет высчитывать из вашей зарплаты. Это я вам к тому говорю, чтобы вы знали и не жгли почем зря свет и газ. Печка сделана под дрова и уголь. Все это вам привезут осенью за ваши денежки, естественно. Зовут меня Архип Архипович. Если что надо, обращайтесь не стесняясь.

– А меня зовут Ольга, – улыбнулась женщина. – А это моя дочь Полина. Фамилия наша Родионовы.

– Вот и познакомились, – приподнял фуражку и погладил редкие волосы завхоз.

Когда он ушел, Ольга прижала к себе дочь, которая с нескрываемым разочарованием осматривала комнату.

– Главное, Поличка, у нас есть крыша над головой, а уют в своей квартире мы создадим сами. Разве мы с тобой не женщины. – Дочь в знак согласия кивнула головой. – А сейчас, – продолжала мать, – мы с тобой нагреем воды, умоемся, хорошенько позавтракаем, а там все пойдет своим чередом.

На следующий день Ольга с дочкой пошли на ферму. Заведующая завела ее в баз, где в специально отведенных клетках находились телята. В одной группе были совсем маленькие будущие буренки, в другой – подросточки. Ольге стало как-то не по себе, она никогда не работала с животными. Сзади послышалось радостное восклицание Полины. Ольга обернулась и увидела, как дочь гладила по голове маленького теленка, а тот хватал ее за пальцы и пытался сосать, словно коровью сиську. Анна Захаровна раскрыла журнал и дала новой работнице расписаться в нем.

– С этого момента, – обратилась Ольга к дочери, – мы с тобой отвечаем головою за каждую телячью душу.

Заведующая пригласила одну из доярок и велела ей подробно проинструктировать новенькую, как надо работать с группой телят.

Прошло время. Ольга с дочерью прижились на ферме. Со своей работой она справлялась хорошо. Часто ей помогала Полина, которая с соседскими детьми ходила в среднюю школу. Как-то зимним вечером в дверь квартиры Ольги кто-то постучал. Женщина выглянула в окно и увидела стоявших у двери сильно пьяных скотников с фермы братьев-близнецов Петьку и Ваську Косьяненко. Едва держась на ногах, они громко матерились на всю округу.

– Ольга, сучка фронтовая, пусти в квартиру, иначе двери выбьем, тогда ни тебе, ни твоей байстрючке не поздоровится.

Хозяйка выключила свет, прикрыла дверь из предбанника в комнату, где Полина делала уроки. Заметив, что в комнате погас свет, парни стали с остервенением стучать кулаками. Пьяную брань слышали и соседи по бараку, но выйти и усмирить хулиганов боялись. В таком виде с близнецами даже собственные родители справиться не могли.

Чувствуя свою безнаказанность и подогреваемые глотками самогона, который братья лакали прямо из бутылки, они стали ломать дверь в квартиру Ольги, пытаясь ногой выбить среднюю доску. Боясь, что хулиганы выломают дверь и тогда в квартире будет холодно, хозяйка сняла с гвоздя тяжелую кухонную доску, на которой она крошила капусту, крепко взяла ее за ручку и подошла к двери. Резко отодвинула засов и немного приоткрыла дверь. Обрадованные успехом парни сунули пьяные головы в образовавшуюся щель. Придерживая дверь левой рукой, Ольга с правой со всего размаха, что было силы, ударила ребром доски сначала одного, а потом другого брата.

– Я не фронтовая и не полковая сучка, – злобно крикнула она хулиганам. – Я жена боевого офицера. И вас, недоноски, я не боюсь.

Удары оказались такими сильными, что непрошеные гости отпустили дверь и со звериным воем бросились к себе домой. Наблюдавшая за происходящим поединком Поля даже не успела испугаться.

– Ты, мамочка, умница, – тихо проговорила она, глядя в воинственно настроенное лицо матери, – вижу, ты не боишься этих алкоголиков.

– А чего нам с тобой их бояться, – стараясь говорить спокойно, ответила Ольга, вешая доску на место. – Мы ведь боевые подруги, уже обстрелянные солдаты. И ты, дочка, их не бойся. Я их приведу в порядок. Теперь они надолго забудут дорогу к двери нашей квартиры.

Ольга так разукрасила доской братьям физиономии, что они на следующий день не вышли на работу. В квартиру Ольги пришел их отец, который с порога заявил, что женщина изуродовала лица его сыновей, и они снимут побои и подадут на нее в суд.

– Вы, дяденька, наверно адресом ошиблись, – с усмешкой ответила женщина. – Я ваших мальчиков в глаза не видела, и у вас нет свидетелей. А свои фейсы они разбили сами, когда разборку промеж собой устроили из-за бутылки самогона. – Прикрывая перед лицом гостя дверь, добавила: – не валите свои проблемы с больной головы на здоровую. Со своими сыночками алкашами разбирайтесь сами.

Мужчина долго стоял у двери и громко матерился, стараясь таким образом привлечь внимание соседей, но среди тех сочувствующих не оказалось. В сердцах мужик стукнул сапогом в дверь Ольги.

– Я тебе покажу, стерва, как здесь качать права. Ты со своей длиннобудылой дочкой меня еще узнаешь.

Прошло много времени с тех пор, как Ольга провела воспитательную работу с братьями близнецами. Те делали вид, что ничего не произошло, больше не трогали и даже делали вид, что не замечают. Ольга с дочерью прижилась на ферме. К работе она относилась серьезно, что не ускользнуло от глаз начальства. Ей платили хорошую зарплату и часто выписывали премию. Полина заканчивала восьмой класс и готовилась поступать в юридический колледж. Для этого она написала в учебное заведение письмо, и ей пришел вызов. Но, как говорится, человек предполагает, а Господь Бог – располагает. В день, когда Полина возвращалась с пакетом документов из школы, ее дома ждало несчастье.

Всю дорогу, пока шла из школы домой, девочка думала о том, как обрадуется мама, увидев ее свидетельство с отличием об окончании восьмого класса. С такими оценками ее обязательно примут в колледж без экзаменов. Подойдя к бараку, Полина увидела, что у дверей их квартиры стоит много людей. Из толпы навстречу ей вышла Анна Захаровна.

– Мужайся, Поленька, – тихо проговорила она, вытирая уголком платка слезы, – твою маму придавило глиной. Вот только что мужчины вытащили ее из-под завала.

Для Полины это был страшный удар. Четыре года назад она пережила потерю отца, а теперь умерла и мать. Она сжала от боли зубы и не смогла даже отвечать на соболезнования соседей. Словно окаменевшая, присела рядом с телом матери. Вот так, ни проронив ни слезинки, ни сказав ни слова, она находилась в таком состоянии до того момента, когда гроб опустили в могилу. Очнулась она от оцепенения, когда соседка сказала ей, чтобы она бросила горсть земли на гроб матери. Девочка словно робот нагнулась, взяла пригоршню мягкой земли и, медленно разжав пальцы, высыпала ее в могилу. После этого она словно очнулась. Рухнув на землю и протягивая руки к уже почти засыпанной могиле, запричитала:

– Мамочка, любимая моя, на кого же ты меня оставила?

Женщины оттащили ее от могилы, дали понюхать нашатырного спирта, а потом две недели после похорон соседка по бараку поила ее специальными успокоительными настоями из трав.

После смерти матери Поля решила не ехать поступать в колледж, а остаться работать на ферме телятницей. Она высказала свое пожелание Анне Захаровне, и та одобрила ее решение. Но ее желанию не суждено было сбыться.

Однажды вернувшись с работы сильно уставшая, она вымыла голову и стала сушить голову над газовой конфоркой. В это время раздался стук в дверь.

– Кто там? – стараясь быть спокойной, спросила девушка.

– Открывай, байстрючка, – раздался грубый голос, – не то мы вынесем дверь вместе с коробкой.

– Что вам нужно? – стараясь подавить в душе страх, тихим голосом поинтересовалась она. По голосу Полина узнала братьев близнецов.

– Ты что, совсем дура, не знаешь, что нужно мужику от бабы?

– Какая же я вам баба, – стала объяснять девочка. – Я еще несовершеннолетняя.

– А нас, мадам, не интересует сколько тебе лет. Главное, что у тебя уже сиськи выросли.

Полина замолчала. Она хотела открыть окно и выскочить на улицу, но шпингалеты были закрашены краской, и без топора их отрыть было невозможно. Она метнулась к кухонному столу, хотела взять открывалку и попробовать ей сдвинуть шпингалет. Но тут она обратила внимание, что голоса за дверью стихли. Преодолевая страх, девушка тихонько подошла к двери, присела на корточки и прислушалась. И вдруг она заметила, что кто-то одним глазом наблюдает за ней через замочную скважину. Девушка бросилась в комнату, схватила клубок шерстяных ниток с мыслью, заткнуть ими отверстие. И тут ее пальцы коснулись стальной вязальной спицы. Она одним махом вынула спицу из клубка и с разгона ткнула ею в замочную скважину. За дверью раздался душераздирающий крик. Один из парней, вперемешку с матами кричал, что ему выкололи глаз. Непрошеные гости бросились прочь. Тот парень, которому Полина проткнула глаз, это был Петька, шел к своему дому медленно, придерживая рукой торчащую спицу, по которой тонкой струйкой сочилась кровь и стекала на одежду. Васька, который бежал впереди его и кричал:

– Отец, эта полковая проткнула Петьке спицей глаз.

На крик из своей комнаты вышла заведующая фермой. Увидев такое зрелище, бросилась к квартире Полины.

– Поля, открой, это я, Анна Захаровна, – постучав в дверь, тихо проговорила женщина.

Бледная, с трясущимися руками девушка с трудом совладала с засовом и впустила в квартиру заведующую.

– Вот что, – решительным голосом сказала та, едва переступив порог. – Быстро собирай свои вещи. Я послала уже на ферму за машиной. Водитель отвезет тебя на станцию. Поезжай к знакомой своей матери в Минводы. Здесь оставаться тебе нельзя. Родители близнецов раздерут тебя на куски, и никто их не остановит. Пока они помчались с раненным Петькой в больницу, ты должна отсюда уехать.

Анна Захаровна помогла девушке собрать вещи. Затем протянула ей тысячу рулей.

– Вот возьми на дорогу, больше у меня, к сожалению, нет. Если будет трудно, пиши, я обязательно приеду.

За окном послышался гул машины. Женщина поцеловала Полину в макушку головы, перекрестила ее и, взяв в руку одну сумку, пошла на улицу.

– Езжай с Богом, – сказала она на прощанье, сажая девушку в машину.

Возле железнодорожной станции водитель остановил машину, помог Полине занести сумку в здание.

– Счастливого пути тебе, девочка, – приветливо улыбаясь, пожал он ей на прощанье руку. Верю, что у тебя все будет хорошо.

Проводив глазами уезжающую фермерскую машину, Полина присела на краешек скамейки. «Разорвалась последняя ниточка, которая связывала меня с людьми, когда-то давшие нам с мамой кров», – подумала она с горечью. Словно из тумана всплыло улыбающееся лицо мамы. Казалось, что она стоит перед ней наяву и провожает ее на учебу. «Почему на учебу? – вдруг подумала Полина. – Я ведь решила ехать в Минводы». Протягивая кассиру деньги, она неожиданно для самой себя сказала: «Один билет до Пятигорска».

До прибытия поезда оставалось более часа. Чтобы скоротать время, Полина открыла сумку, в которой были все ее документы и семейные фотографии. Не спеша открыла свидетельство об окончании восьмого класса, затем прочитала свою характеристику, в которой подчеркивалось, что Полина трудолюбивая и способная девочка. Кроме того здесь же указывалось на ее хорошие вокальные данные: «обладает хорошим слухом и голосом, играет на струнных инструментах». Она убрала документы обратно в сумку. Мелькнула мысль о том, что экзамены в колледж, наверно, уже закончились и имеющийся у нее вызов вряд ли теперь поможет. «Если так, то буду поступать в другое учебное заведение», – твердо решила Полина. Такая уверенность подкреплялась еще и тем, что с раннего детства она посещала музыкальную школу по классу скрипки, а отец научил ее играть на гитаре. Сам он выступал в художественной самодеятельности и играл в полковом ансамбле. Полине вспомнились все песни, которые приходилось слышать в клубе пограничной заставы. С сожалением подумала о том, что в трудное время пришлось продать все книги, а также скрипку и гитару отца. За этими мыслями она не заметила, как пролетело время, и даже не услышала объявление о прибытии поезда. И только когда кассир из окошка прокричала ей, что поезд стоит всего три минуты, встрепенулась, схватила вещи и бросилась к своему вагону. Почти на ходу, с помощью проводника успела вскочить на подножку уходящего поезда.

Ехать до Пятигорска было не так уж и долго, но этого времени вполне хватило, чтобы Полина вспомнила всю прожитую детскую жизнь. Теперь для нее началась жизнь взрослая, в которой рассчитывать на помощь или хотя бы совет родителей не приходилось.