Текст книги "Мечта сурового дракона"

Глава 8

До библиотеки меня госпожа Альвис проводила, а потом убежала куда-то, когда её кто-то из служанок, торопливо догнав, встревоженно позвал.

Так что в царстве книг я оказалась в гордом одиночестве.

Библиотека была очень красивой – круглой, поднимающейся вверх этажа на два-три и заканчивающейся куполом из золотого и синего стекла. В центре на тёмном деревянном полу стояли диванчики, кресла и большой стол. Напротив двустворчатых позолоченных дверей расположилось большое окно и стеклянные двери на балкон, рядом высокие зелёные растения в глиняных горшках, полупрозрачная, похожая на лунный свет занавеска мягкими волнами струилась до пола.

А в остальном – книги… только книги и лишь книги, несколько тысяч точно, разместившихся на полках в круглых стенах, но совсем не это стало проблемой.

Лестница. Точнее, её абсолютное отсутствие.

Я огляделась, прошлась по помещению, но не нашла ничего, что помогло бы забраться повыше и взять книги сверху. Как же так? Не может же быть такого, что библиотека носила исключительно декоративные функции.

Пройдя мимо диванчиков и невольно проведя ладонью по мягкой спинке, я приблизилась к окну, когда вдруг услышала приближающиеся глухие голоса из коридора.

Не знаю, что руководило мной в тот момент, но я, практически не отдавая себе отчёта, метнулась к окну, открыла стеклянную дверь, юркнула на открытый балкон, беззвучно прикрыла за собой дверку и прошмыгнула в сторону, скрываясь за стеной.

Только там, прижимаясь спиной к холодному камню, ощущая тянущий болезненный испуг внутри и поглаживания ветра по волосам, я подумала, что надо было оставить хоть щелочку, чтобы слышать разговор…

Именно в этот момент я наткнулась на внимательный взгляд чёрных глаз.

Вздрогнув от неожиданности, содрогнулась повторно уже от кольнувшего страха.

Ренед Энейх находился на другом балконе в нескольких метрах от моего, сидел за столом, обложившись какими-то бумагами, которых не касался ветер, и до моего появления сосредоточенно работал. Об этом говорил свиток, который мужчина продолжал держать открытым в руках, но написанному он больше не уделял ни толики своего внимания, повернув голову и крайне внимательно глядя на собственную супругу.

В библиотеке тихо хлопнула дверь, послышались неразборчивые шепотки.

Несмотря на крайне непростую ситуацию, я сделала максимально невозмутимый вид и одними губами осведомилась:

– Ты займёшься восстановлением сада?

Чёрные брови на мужском лице медленно поползли вверх.

Я неловко отодвинулась от стены, услышала шаги за дверью, прижалась обратно спиной и даже ладонями, нервно сглотнула и столь же тихо добавила:

– Деревья жалко. И птиц.

– Птиц? – переспросил озадаченный дракон, невольно копируя мой негромкий голос.

– У них дома на деревьях, – просветила с готовностью.

Наградив меня ещё озадаченным взглядом, мужчина медленно повернул голову и взглянул на деревья внизу. Мы находились по третьем этаже, и пострадавшей от огня части территории видно не было, но гнёзда в редеющей, медленно желтеющей листве – очень даже. А ещё птиц было слышно. И видно. Чувствуя приближение холодов, они уже весьма активно сбивались в стаи, планируя долгий перелёт к теплу, так что в саду пернатых оказалось очень много.

– Надо же, – несколько удивлённо пробормотал Ренед, – сколько лет здесь живу, а птиц услышал впервые.

Настала моя очередь коситься на него. Такую красоту – и игнорировать годами? Странный он какой-то.

Но потом я поглядела на многочисленную документацию, и сам собой сорвался с губ вопрос:

– У тебя выходные бывают?

Прекратив разглядывать сад, мужчина повернул голову и задумчиво посмотрел на меня.

– Бывают, – подтвердил чуть хрипло.

Я покивала с видом «ну да-да, верю-верю» и осторожно наклонилась к двери, из-за которой больше не доносилось ни звука.

– Что ты делаешь? – Ренеда моё поведение откровенно напрягало.

– Почитать зашла, – отозвалась, решив рискнуть и о-о-очень осторожно заглянув в окошко. – Кстати, а как книги сверху брать? Там лестницы нет.

– Магией, – уведомили меня всё ещё хрипло и напряжённо.

– Ёк-макарёк, – расстроилась никого внутри не обнаружившая я, встала нормально, окинула помещение библиотеки ещё одним цепким взглядом, вздохнула и решительно пошла внутрь, бросив удрученно: – Придётся заняться скалолазанием.

Ренед не ответил. А, может, просто не успел ответить – я покинула балкон.

Отойдя от него на три шага, огляделась ещё раз, ощущая что-то странное, какое-то царапающее несоответствие…

И тут ведущие в библиотеку двери открылись, впуская мрачного хозяина замка. В первое мгновение я даже испугаться не успела, а потом уже не до этого было – я напряжённо следила за дверьми, которые за вошедшим Ренедом закрылись сами, издав тихий хлопок. Такой же, какой я слышала, стоя на балконе. Один хлопок слышала, когда сюда вошли. А второй? Почему не было второго?

– Катя, – осознав, что я не уделяю ему никакого внимания, с нажимом позвал мрачно и жутко приближающийся дракон.

– Надо же, ты запомнил моё имя, – бросила, даже не задумываясь, и поспешила вперёд.

Хорошо помнящий, чем закончилось наше последнее близкое стояние, дракон замер на месте, но меня он в этот момент не сильно волновал.

Обойдя мужика по дуге и случайно задев рукой его ладонь, я торопливо подошла к дверям, приоткрыла одну из них и осторожно закрыла, придерживая рукой. Щёлк! Звук всё равно был, даже если её прикрывать крайне бережно.

– Что ты делаешь? – напряжение сковывало дона Энейха всё сильнее.

– Ты уже спрашивал, – напомнила, повторяя эксперимент и получая тот же результат.

Уйти отсюда без звука нельзя было!

Значит, те, кто за мной вошёл, оставались где-то здесь.

Я обернулась. Проигнорировав напряжённую фигуру не отрывающего от меня тяжёлого взгляда дракона, оглядела пространство. Вывод напрашивался сразу и не радовал ничуть: прятаться тут было негде. Всё видно.

– Катя, – позвал Ренед тихо, но чётко.

Прекратив озираться, перевела вопросительный взгляд на него.

Мужчина на меня посмотрел до крайности настороженно, помолчал, словно подбирая слова, и явно хотел сказать что-то другое, но подавил вздох и спросил:

– Что такое?

Нормально спросил, по-человечески, без осуждения, злости и холодности. Наверно, только поэтому я приблизилась к нему под его настороженным взглядом, встала совсем близко, поднялась на носочках. Мужчина стоял неестественно ровно и был сильно выше моего, так что я не дотянулась. Устало выдохнув, опустилась обратно на всю ступню, посмотрела в его глаза с немым укором и поманила рукой, прося наклониться.

Он очень не хотел, по взгляду и выражению лица видела, но всё же медленно склонился.

– Сюда за мной кто-то вошёл, – зашептала я, – точно больше одного человека. Но они не выходили.

Вновь встав нормально, чуть отодвинулась и выразительно посмотрела в глаза мужчины.

Он ответил скептическим взглядом, но через пару секунд глянул поверх моей головы на двери, явно вспомнил, что я делала, выпрямился, обернулся на балкон, снова посмотрел на меня с высоты своего роста.

И коротко кивнул, не произнося ни слова, но говоря, что услышал и всё понял.

Честно говоря, я не ожидала от него вот вообще ничего, помня прошлый опыт, но Ренед удивил.

Подняв правую руку, мужчина зажёг на ладони ярко пульсирующий сгусток синего цвета, растянул его обеими руками, не касаясь, и позволил магии плотным сияющим туманом опасть на пол. Словно живой, он неспешно пополз по деревянным доскам, окутал мои ноги до колен, вызывая ощущение лёгкого прохладного онемения и потрясённо-восторженную улыбку на губах, двинулся дальше, к мебели и стенам.

А через несколько минут, заполнив всю комнату, вспыхнул кроваво-алым у книг справа от нас и от входной двери.

Ренед двинулся к свечению широким мрачным шагом. Я поспешила следом, сгорая от любопытства и несколько опасаясь оставаться одной с этим туманом.

Мужчина застыл у книг, движением отогнав магию и заставив заклинание растворяться в воздухе. Я пристроилась рядом, скользя взглядом по корешкам томиков, за которыми явно хорошо ухаживали. Тут даже пыли не было и пахло свежестью и бумагой.

– Ломаем? – предложил неожиданно Ренед.

Сама о том же думающая, я на мужика осуждающе посмотрела, подняла руки и принялась скользить кончиками пальцев по всему, что было мне доступно. Сам хозяин замка присоединяться не спешил, наоборот, руки на груди сложил и взялся рассматривать меня.

– Ты зачем сюда пришла? – спросил он несколько минут спустя, когда я облапала всё, что было на уровне груди и выше головы и теперь присела, изучая книги у пола.

– А ты зачем в библиотеку ходишь? – пропыхтела в ответ.

Некоторые время наверху молчали, но затем мне задали несколько иной вопрос:

– За какой литературой ты сюда пришла? – в его голосе отчётливо послышалось раздражение. – Женских романов здесь нет.

Язвим, да?

– А что же ты тогда читаешь? – отозвалась удивлённо.

Промолчал. Вот так-то! Не один ты у нас на язык острый.

– Тебе палец в рот не клади, – осудили сверху.

– Я бы мне в рот не только пальцы пихать не советовала, – разогнувшись с тяжёлым вздохом, потянулась, отряхнула платье, посмотрела на мрачного мужика, закинув голову до боли в шее, и озвучила и так уже ясное: – Ничего нет.

Ещё пару секунд он буравил меня взглядом, затем сделал жест, заставляя отойти. Естественно, я осталась стоять на месте. Дракон раздражённо вздохнул, с негодованием заглянул в глаза гордой и потому даже не шевельнувшейся меня, рыкнул что-то неразборчивое и прошипел:

– Отойди… пожалуйста!

Вот, другое дело, а то отгоняет он меня, как собачку.

Отошла тут же, освобождая место и позволяя мужчине делать всё, что его душе было угодно. Душа требовала крови, причём точно моей, но опускаться до убийства Ренед не стал… пока, и вместо этого снова взялся магичить.

Раскрытая ладонь легла на корешки книг. Дон Энейх прикрыл глаза и что-то прошептал, а в следующую секунду от его пальцев побежали юркие золотисто-красные мерцающие молнии. Я за ними следила во все глаза, до конца не веря, что это чудо происходит в реальности, и потому отчётливо видела, как разбежавшиеся молнии сошлись на толстой чёрной книге на четвёртой снизу полке, окутали её алым свечением и затаились.

Ренед всё той же правой рукой коснулся томика, позволив свечению втянуться в его кожу, и потянул книгу на себя.

В следующее мгновение слева от нас прямо на месте книг открылся чёрный холодный проход.

– Ого!

Поперёк живота легла крепкая мужская ладонь, и только тогда я поняла, что мгновенно попыталась сунуть любопытный нос в неизвестность. И сунула бы, но тут некоторые… слишком рукастыми оказались.

– Лапы прочь! – мой приказ вместе со шлепком по руке проигнорировали напрочь.

А дальше случилось неслыханное. Как удерживал поперёк тела, так Ренед меня и приподнял одной рукой, оторвав от пола. Ощущать себя плюшевой игрушкой подмышкой мне не понравилось, о чём я и сообщила шипением и трепыханием, но дон остался глух и к этому. Шагнув к чёрному проходу, он щелчком пальцев свободной руки зажёг небольшой яркий огонь в воздухе перед нами и движением указательного пальца отправил во тьму.

И я, оставив попытки освободиться, увидела… ничего. Огромное зияющее ничего за книгами.

– Я бы упала? – спросила тихо-тихо, невольно сжимаясь от пугающей перспективы.

– Под нами три этажа, – не став подтверждать, холодно сообщил Ренед.

И осторожно поставил меня на ноги.

Я себе доверяла, но на всякий случай отошла на шаг, обняла плечи ладонями, встревоженно посмотрела на мрачного мужчину и поняла:

– Ты не знал, что в твоём доме есть потайные ходы?

Прекратив разглядывать проход с таким видом, словно хотел уничтожить его собственными руками прямо сейчас, дон Энейх повернул голову, обжёг меня холодным взглядом, дёрнул желваками, но почему-то ответил, хоть и не желал:

– С появлением Катарины не только моя жизнь стала полной сюрпризов.

Вот оно как…

– Она правда изображала потерю памяти? – вопрос сам слетел с губ. Ренед потемнел и ожесточился, а я совсем тихо добавила: – Зачем?

Думала, не ответит. Да он и не собирался, но стоял, смотрел на меня, и его лицо медленно смягчалось, становясь всё более усталым.

Мужчина отвернулся от меня, направив бездумный взгляд перед собой. Его ладонь дёрнулась, но в кулак не сжалась, и ещё через несколько тягостных секунд я услышала глухое:

– Знала, что иначе я убью её.

Мои глаза верно полезли на лоб. Вытаращившись на сжимающего зубы мужика, я не смогла не спросить:

– За что?

Он не ответил, но посмотрел так, что отпало всяческое желание продолжать разговор.

Но я всё равно продолжила.

– Что она сделала такого, что заслужила умереть от руки собственного мужа? – я никак не могла этого понять, сознание отказывалось даже пытаться понять. – Что так разозлило тебя? Ренед, людям свойственно совершать ошибки, нельзя убивать их за это! Что она сделала?

Я была зла на него, на его отношение к жене, на его желание убивать по причине и без, на каждое из сказанных им слов. «Знала, что иначе я убью её». Да кто ты такой? Ты что о себе возомнил? Богом себя считаешь? Запугал всех вокруг и доволен?

Дракон стоял чернее тучи и прожигал меня мрачным, злым, полным ненависти взглядом. В какой-то момент появилось ощущение, что вместо Катарины он убьёт меня… но вместо смертельного удара я услышала глухое:

– Она убила моего ребёнка.

Глава 9

Я стояла, как громом поражённая, во все глаза смотрела в мрачное лицо Ренеда и словно в первый раз его видела.

До этого познакомилась с суровым, в чём-то невыносимым властным правителем, ставящим под сомнение каждое моё слово, настроенным холодно и враждебно. А сейчас… с тянущей болью в груди я смотрела на печального, смертельно уставшего от самой жизни, познавшего горечь предательства мужчину.

«Она убила моего ребёнка», – пульсировало внутри, с каждым ударом вонзая ледяные осколки под рёбра.

Убила ребёнка…

Я не могла этого осознать, но, наконец, начала понимать причины отношения Ренеда к собственной жене. Его враждебность, отчётливо мелькавшую ненависть, недоверие… Не осталось у него к ней доверия. Ни к кому не осталось.

Возвышаясь надо мной, он смотрел с холодной жесткостью. Не человек – зверь. Доверяющий лишь себе, полагающийся только на себя, и близко никого не подпускающий.

И… я не стала лезть к нему, хотя до сводящихся судорогой рук хотелось подойти, прижаться и забрать хоть часть рвущей его изнутри боли, разделить его терзания, помочь хоть как-то, сделать хоть что-то, чтобы ему стало хотя бы немного легче.

– Ты плачешь, – отстранённо заметил Ренед, первым нарушая тягостное молчание.

– Мне очень жаль, – выдавила сквозь болезненный ком в горле.

Взгляд дракона сделался вконец тяжёлым.

– Ты никого здесь не знаешь. Кого тебе жалеть? – спросил без претензий, а просто действительно не понимая.

Я сглотнула несколько раз, смахнула слёзы с глаз, судорожно вздохнула, успокаиваясь, и тихо ответила:

– Не нужно знать человека, чтобы понимать, насколько ему больно.

Ренед отвернулся, пряча глаза и скрывая эмоции, встал на краю открытого нами явно магического прохода и вгляделся во тьму. Он ничего не говорил и не шевелился, просто смотрел, а я, прождав несколько тяжёлых минут, всё же не выдержала.

Мягко шагнув к мужчине, положила ладонь на его спину. Он содрогнулся, как от удара, и окаменел, но не отшатнулся и даже не обернулся.

Даже понимая, как тяжело ему пришлось и как сильно не хочется возвращаться к тем страшным событиям, я всё равно едва слышно прошептала:

– Он… сколько было этому ребёнку?

Тишина. Тяжёлая, горькая, страшная тишина.

– Катарина была на седьмом месяце беременности, когда вонзила нож в живот.

Я в последний момент поймала испуганный вскрик свободной ладонью, в ужасе глядя на могучую напряжённую спину дракона.

– Зачем? – простонала почти беззвучно.

Убить ребёнка – это кошмар, но зарезать собственное дитя внутри себя… Каким нужно быть монстром, чтобы пойти на такое?

Ренед обернулся, поймал мою руку, сжал запястье. В его больших сильных пальцах оно казалось крохотным и хрупким, но мужчина даже не попытался причинить боли, лишь разместил мою ручку на своей груди прямо над сердцем, прижал сверху своей, заставляя ощутить быстрый неровный стук. Не наклонился – сгорбился под тяжестью прошлого и будущего… лишь на несколько секунд, затем заставил себя расправить плечи и спрятать усталость.

И только после этого хрипло сказал:

– Герцог Кьет, её родной отец, приказал. Он посчитал, что Катарина не имеет воздействия на меня, решил, что ребёнок может помешать его планам, и отдал приказ. Ката беспрекословно подчинялась отцу с тех пор, как умерла её мать. На основе жизненного опыта Кьет сделал неверный вывод о том, что горе сплачивает сильнее радости.

Как? Как такое может быть?

– Но ты всё узнал? – прошептала слабо, не делая попыток забрать ладонь и не имея сил отвести печальный взгляд от его холодных глаз.

Лишь опустила ручку от губ и прижала к основанию шеи.

– Меня не было в Кадане. Её нашли слуги, лекари сумели сохранить жизнь… её, но не ребёнка. Следующим утром Катарина упала с лестницы, а когда её сумели привести в чувство, заявила, что ничего не помнит.

Накрывающая мою ладонь рука дёрнулась и судорожно сжалась, но тут же разжалась и успокаивающе погладила. Рука успокаивала, а на щеках мужчины танцевали разъярённые желваки, скрипели зубы от бессильной злости и пылали отчаянной ненавистью бездонные чёрные глаза.

И вроде я его знать не знаю, и знакомство наше не задалось совсем, но так больно… за него больно, за нерождённого ребёнка и Катарину, которой попросту манипулировали, используя в своих грязных целях. До слёз больно. До неподъёмной тяжести в груди и рвущих режущих ударов по сердцу.

– Почему… – голос сорвался, я выдохнула и попыталась ещё раз, – почему ты не убил её?

Я против убийств всем своим естеством, но Ренед, его характер, его боль, сила и возможности… ослеплённый горечью потери и предательства, он вряд ли сумел бы закрыть глаза на произошедшее.

Зубной скрежет отчётливо прозвучал в колючей тишине комнаты.

– Видел её глаза, – горько усмехнулся дракон, отпуская мою ладонь и отворачиваясь.

Значит, пожалел… но простить не смог и позволил ненависти наполнить сердце. Подкормленная болью и отчаянием, она разрослась до невообразимых размеров и проросла в душе мужчины, запечатав всё хорошее глубоко-глубоко внутри.

И тут мне стало совсем нехорошо от мысли о том, что за собственную жалость Ренеду пришлось бы расплачиваться ежедневным страданием от нахождения рядом с той, кто предала и совершила самое страшное, что только можно придумать. Он сохранил её жизнь и сделал вид, что поверил в потерю памяти, обрекая себя на муки рядом с этой женщиной.

Я дышала едва-едва, болезненно осознавая всё, что случилось с семьёй этого… дракона.

Ренед, больше не глядя на меня, принялся за изучение открывшегося в библиотеке прохода. В пространстве разливались синие, алые, золотые свечения, воздух уплотнялся и начинал всё ощутимее вибрировать, усиливая мою тревогу и ничуть не волнуя самого мужчину.

Появилось ощущение, что его откровенность стала крохотным, шатким, совсем хлипким мостиком между нами, а сейчас он снова отдалился и закрылся, переживая в одиночестве.

– Нашёл, – твёрдый голос выдернул меня из размышлений.

Не знаю, что именно было найдено, но очень порадовало, что Ренед не стал ничего делать, а обернулся, посмотрел на меня, подождал, пока осторожно приближусь и встану рядом, и только после этого вытянул руку и активировал какие-то символы, вспыхнувшие призрачным серо-голубым сиянием. Те, сверкнув, безмолвной сияющей пылью полетели вниз и осветили невидимую до этого момента крутую узкую лестницу, тянущуюся по стене вниз.

– Она и была здесь? – вытянув голову и глядя вниз, осведомилась я.

– Нет, – мрачно ответил мужчина, – лестница активируется магией.

Встав нормально, я посмотрела в чёрные глаза Ренеда. Молча и вопросительно. Он на меня в ответ – как-то малость странно и немного напряжённо, причём напрягала его, кажется, именно я.

– Мы же пойдём смотреть, что там? – когда молчание подзатянулось, а мы так и остались стоять, ничего не делая, спросила я с надеждой на положительный ответ.

Лицо дракона потемнело, взгляд потяжелел.

– Там может быть опасно, – произнёс он с нажимом.

– Тогда первым идёт тот, у кого есть магия, – просто рассудила я, пожав плечами, и сделала приглашающий жест во тьму.

Ещё несколько тягостных мгновений Ренед так и стоял, задумчиво-удивлённо разглядывая меня, затем качнул головой, неожиданно едва заметно усмехнулся и действительно первым шагнул на появившуюся лестницу.

Остановился, обернулся и протянул мне раскрытую ладонь.

– Я и сама могу, – заверила, глядя на тускло мерцающие ступеньки, уходящие глубоко вниз.

– Или я держу, или ты остаёшься, – выдвинул спокойный ультиматум хозяин замка.

– Провокация и насилие, – наигранно ужаснулась я, но руку в его ладонь всё же вложила.

И невольно сглотнула, отметив, насколько маленькой по сравнению с его была моя ручка. Пальчики тоненькие и откровенно слабые чуть подрагивали, а вот его, большие и крепкие, сжали с неожиданной осторожностью, словно Ренед и сам осознавал, насколько велика его сила и насколько хрупка я.

– Держу, – заверил он, делая первый плавный шаг вниз и увлекая меня за собой.

Медленно и осторожно мы начали спускаться вниз по тайному проходу. Ренед себе под ноги даже не смотрел, но пристально следил за каждым моим движением, словно помогая взглядом делать новые шаги.

От его неприкрытой заботы и искреннего беспокойства за меня в груди разлилось подрагивающее тепло, а в сердце что-то кольнуло. Кажется, это была простая чистая благодарность, но, может быть, и что-то иное…

Два раза я всё же споткнулась, но упасть мне не позволили, наглядно показав, что моя жизнь в надёжных руках. Буквально.

– Там дверь, – ступеней тридцать спустя сообщила я фактически идущему спиной вперёд мужчине.

Ренед тормознул, повернул голову и проследил за моим взглядом, посмотрев действительно на дверь, причём до конца лестницы нам было ещё далеко.

– Мы этажом ниже? – поняла я, подняв голову и взглянув наверх.

Дверь в библиотеке закрылась, едва мы ступили на лестницу, и теперь темноту прорезали лишь тусклые голубые огонёчки, очертившие каждую ступеньку.

– Там твоя спальня, – с ощутимым напряжением в голосе сообщил дракон.

Я замерла, он, ощутимо окаменевший, повернул голову, глянул на меня и принял решение убедиться в своей правоте.

Ещё три ступеньки, и мы оказались прямо у двери.

– Не отходи, – попросил мужчина, касаясь железной резной ручки.

И не собиралась, с затаённым дыханием ожидая развития событий.

Не издав ни щелчка, ни шороха, дверь медленно отъехала в сторону, Ренед сунул голову в появившуюся щель, несколько секунд не шевелился, а затем открыл проход шире и жестом велел мне войти.

Я повиновалась, оказавшись в совершенно незнакомом пустом помещении. Простая спальня, постель заправлена алым, расшитым золотыми нитями пледом, тёмная деревянная мебель, толстый чёрно-красный ковёр на полу.

Оглядевшись, повернулась к стоящему на пороге тайного прохода мужчине, пожала плечами и беспомощно развела руками, говоря, что не увидела ничего интересного.

В его глазах мелькнуло запоздалое осознание, затем короткая досада, а после я услышала негромкое и глухое:

– Это спальня Катарины.

Задумчиво почесав затылок, огляделась ещё раз и решила, что:

– Правильно ты передумал меня сюда относить.

Наши взгляды встретились вновь, дракон из напряжённого состояния, похоже, выйти был уже не способен.

– Пошли дальше, – вздохнула я, шагая обратно на лестницу.

Думала, некоторые посторонятся, но Ренед даже не шевельнулся, вынудив меня уткнуться носом в его грудь. Хотела отступить, едва поняла, что ожидать шевеления от этой скалы бессмысленно, как тут случилось неприятное – дверь за спиной взяла и закрылась. Сама.

Я оказалась натурально зажата между двух стен. В спину давила каменная и холодная, спереди нависала такая же каменная и обжигающе горячая. Причём появилось ощущение, что дон Энейх с каждым мгновением становился всё горячее.

– Тебе нехорошо? – прошептала я, начиная дрожать, как осенний лист на ледяном ветру.

Стало так волнительно и неловко, и неуютно, и немного страшно, а ещё хотелось отступить и поправить волосы и одежду…

И тут в прорезаемой тусклым голубым светом тьме я уловила какое-то движение, затем ощутила ладонь, упёршуюся в стену рядом с моей головой, и вторую руку, осторожно и почти боязливо прикоснувшуюся к лицу. Вздрогнула, не ожидая такого, и застыла, дыша едва-едва и ощущая, как моё дыхание перемешалось с тяжёлым и жарким Ренеда, наклонившегося совсем близко… непозволительно близко…

– Чувствуешь? – хрипло выдохнул он прямо мне в губы.

– Да… – прошептала в ответ, замерев.

Рука скользнула по лицу ниже, накрыла шею, сдавила чуть крепче, не перекрывая дыхание, но заставляя ощутить власть и силу дракона.

– Что ты чувствуешь? – потребовал он срывающимся голосом, мелко задрожав всем окаменевшим телом, словно от моего ответа зависела его жизнь.

Я чувствовала как никогда остро…

– Пиелонефрит, – призналась на выдохе.

И ощутила тут же, как застыл потрясённый, верно остывающий мужчина.

– Пие… что?! – рыкнул он с таким буйством противоречивых эмоций, что я не смогла вычленить какой-то одной.

– Воспаление почек, – повторила шепотом и ласково потребовала, – отойди, гад бессовестный.

Он не отошёл – он от меня отлетел, как ошпаренный.