Текст книги "Ненаглядный мой граф, или итальянские приключения Катерины"

Управившись с делами и уложив стариков спать, Ка-

тя пошла в свою комнату, надела пижаму и легла на кро-

вать. Она открыла разговорник и стала учить итальян-

ский. Вдруг в дверь тихо постучали. Катя подскочила к

двери и услышала голос Бепе:

– Катя, ты не спишь? Можно войти?

Катя подумала, что что-то случилось со стариками,

и открыла дверь. Бепе стоял совершенно пьяный и в од-

них трусах.

«Ну вот, опять начинается», – с досадой подумала

она.

– Бепе, ты почему в таком виде? – воскликнула

она. – И вообще иди лучше спать.

Но он протянул к ней руку, пытаясь обнять. Катя от-

толкнула его и крикнула:

– Бепе, иди спать!

Бепе пошатнулся и упал. Он больно ударился о косяк

двери и застонал:

– О-о, как больно!

Катя испугалась, что он сильно ушибся, и стала его

поднимать, а он падал. Тогда она схватила его под мыш-

ки и потащила в его комнату, положила на кровать и ста-

ла ощупывать руки и ноги.

– Бепе, где болит? – она испугалась, что он сломал

руку или ногу.

А Бепе перестал стонать, схватил Катину руку и по-

ложил на сердце:

– Здесь болит, – прошептал он, не сводя с Кати

глаз.

Катя отскочила от него и строго сказала:

– Бепе, прекрати! И чтобы это больше не повторя-

лось, ясно тебе? И вообще уже поздно и нужно спать, —

сказала она тише, увидев его погрустневшие глаза.

Утром, напоив стариков кофе с молоком, Катя при-

нялась за уборку. Она прежде закрыла на ключ калит-

ку, чтобы старушка не убежала, и занялась делами. Че-

рез полчаса она почуяла неладное. Старушенция, которая

обычно крутилась под ногами и шныряла туда-сюда, от-

сутствовала.

«Странно, чем это она там занимается?» – подума-

ла Катя и пошла ее искать. Она пробежалась по дому, но

старухи нигде не было. «Боже, где же она?» – Катя по-

трогала калитку. Закрыта. Она опять побежала в дом. По-

заглядывала во все углы и даже под кровать. Старухи не

было. Вдруг она услышала, что кто-то зовет ее. Она вы-

скочила на улицу и увидела свою бабульку в сопровож-

дении молодой стройной женщины.

– Забери свою бабку, – сказала она по-русски. – А

то она уже почти до замка дошла.

Катя обрадовалась, что старуха нашлась, и, открывая

калитку, сказала:

– Какая радость услышать родную речь. А ты, что,

здесь живешь?

– Да, меня зовут Нина. Я здесь работаю, присматри-

ваю за одним инвалидом. А бабку твою нужно привязы-

вать к стулу. До тебя здесь тоже русская девчонка рабо-

тала. Так она эту старушенцию привязывала к стулу. Ее,

правда, за это Бепе и выгнал.

– Ну что ты, Нина, как можно живого человека к сту-

лу привязать? Я закрыла калитку на ключ, не знаю, как

она вышла со двора.

– А ты поищи, может, у нее ключ есть, – посовето-

вала Нина.

Катя стала шарить по бабкиным карманам и действи-

тельно нашла ключ от калитки. Бабка стала выхватывать

ключ из Катиных рук и просила:

– Дай, пожалуйста, дай ключ, мне обязательно нуж-

но попасть в замок. Пожалуйста, дай мне ключ.

Нина засмеялась:

– Эта старуха вдолбила себе в голову, что в том замке

на горе лежат сокровища. И она хочет их забрать. Гово-

рит, что они ее. Откуда там сокровища? Там живет ста-

рый граф, совершенно обедневший и обезумевший. Гово-

рят, что эта старуха в молодости работала его служанкой

и вроде бы была его любовницей. Но никто толком ниче-

го не знает. Ее сверстники умерли и унесли тайну с со-

бой, а граф тоже ничего не помнит.

– А может, там и вправду сокровища зарыты? – спро-

сила Катя, и глаза ее загорелись.

– Ну вот, еще одна искательница сокровищ, – улыб-

нулась Нина.

– Они не держат сокровища в доме, все несут в банк.

А у этого графа, говорят, и в банке пусто.

– А ты откуда все это знаешь? – улыбнулась Катя.

– Да я здесь живу уже пять лет. А городишко неболь-

шой, и здесь все про всех все знают.

– Если хочешь, зайди ко мне, – предложила Катя. —

Кофейку попьем.

– Нет, я сейчас не могу, но с пяти до семи у меня сво-

бодное время, можем пойти погулять, если хочешь.

– Я не знаю, – замялась Катя, – а как я старуху

оставлю одну, вдруг она опять сбежит? Да и потом я не

знаю, разрешит ли Бепе.

– Разрешит, разрешит. По их закону тебе положено

давать по два часа каждый день и один выходной в не-

делю.

– Да какой выходной? Где я его буду проводить? Я

здесь никого не знаю, – сказала Катя.

– Ничего, освоишься. Поначалу все трудно. Я первый

год каждый день хотела сбежать в Россию. А сейчас при-

выкла, и палкой меня не выгонишь. А бабку возьмем с

собой, ей полезно прогуляться. Пока, до вечера, – Нина

махнула рукой и ушла.

Катя обрадовалась неожиданному знакомству: «Хоть

поговорить будет с кем, а то скоро и русский язык за-

буду».

Когда пришел Бепе, Катя кое-как объяснила, что хо-

чет погулять перед ужином.

– Конечно, конечно, – согласился он, – а за родителя-

ми я посмотрю сам. Иди, погуляй. А то засиделась дома.

Катя не все из сказанного поняла, но поняла, что по-

гулять ей Бепе разрешил.

Они стали гулять с Ниной каждый день. Кате понра-

вилась эта молодая женщина, и они быстро сдружились.

Нина была на девять лет старше Кати, но выглядели они

почти ровесницами. Нина высокая, худощавая с корот-

кой стрижкой обесцвеченных волос и вздернутым носи-

ком, смахивала на мальчишку. Она без умолку рассказы-

вала Кате о жизни и быте местных жителей. Она знала

все самые последние сплетни. Знала, кто с кем встреча-

ется, кто с кем разводится, кто с кем и кому изменяет,

сколько денег в банке у того или иного жителя городка.

Катя смеялась и говорила:

– Ну, ты, старая сплетница, и откуда ты все это зна-

ешь?

Однажды, когда Катя уже собиралась лечь спать, она

услышала под окном Нинин голос:

– Ка-ать, выгляни в окно.

Катя открыла окно:

– Нинка, ты, что, с ума сошла? Чего орешь, стариков

моих разбудишь.

Нина стояла в обнимку с двумя мужчинами. Одно-

го Катя знала – это инвалид, у которого Нина работает.

Он маленького роста и круглый, как шарик. У него с дет-

ства одна нога короче другой, и поэтому он, когда идет,

сильно хромает. А другой мужчина такой же маленький,

но худой. Катя его видела впервые, Нине оба доставали

лишь до плеч. Один пристроился под одной подмышкой,

второй под другой. Эти коротышки прижались к Нине и,

казалось, не дышали от счастья.

– Глянь на моих орлов, – засмеялась Нина. – Не

хочешь одного? Бери кого хочешь. Отдаю. У моего Жор-

жика день рождения сегодня, мы выпили немного и ре-

шили прогуляться. А этот все в женихи набивается. Те-

бе не надо?

– Да у меня свой такой, – улыбнулась Катя.

– Ну ладно, тогда мы пошли, – как стояли втроем в

обнимку, так и ушли.

А Кате вдруг страшно захотелось вот так же идти в

обнимку с мужчиной, ей так хотелось обниматься, цело-

ваться, заниматься любовью. Ей вспомнились поцелуи и

ласки Геннадия, ее тело сладко заныло, ей снова захо-

телось быть в его объятиях. Вот почему они так долго с

ним встречались: в постели он был просто великолепен.

Катя вздохнула:

– Ну, что поделаешь, не получилось, не совпали.

Лето закончилось так же быстро, как и началось. Осень

пришла с бесконечными дождями и холодными ветрами.

В доме было холодно. Отопление не включали.

– Экономы несчастные, – бурчала Катя, кутаясь в

теплый плед.

Сначала она думала, что попала в очень бедную се-

мью. Убогая обстановка в доме, полотенца и простыни с

заплатками и одежда у стариков латаная-перелатаная. Но

когда Катя увидела забитые новой одеждой шифоньеры

и просто залежи новых полотенец и простыней, она бы-

ла очень удивлена. Почему не пользуются всем этим доб-

ром, почему живут как нищие?

– Экономят, – пояснила всезнающая Нина. – В мо-

ем доме, где я работаю, такая же картина.

– Но зачем экономить старикам? Они, что, еще сто

лет собираются жить? – удивлялась Катя.

– Ну, вот у них так. Чтобы было. А пользовать-

ся – ни-ни.

Вечером за ужином Катя заметила, что у Бепе под но-

сом висит капля, а он не вытирает и даже не чувствует,

что она там висит. Она весь ужин ждала, когда же он на-

конец-то вытрет нос, но так и не дождалась. На следую-

щий день потекли носы и у деда, и у старушки. А они и

не думали вытирать свои мокрые носы, а так и ели с ви-

сящими каплями под носами.

«Привыкли, что ли, – удивлялась Катя. – У них, на-

верное, каждую зиму повторяется. А ну в таком холоде

жить». Ей было неприятно смотреть на эти мокрые но-

сы, но куда денешься. Скоро и у нее потек нос. Когда Бе-

пе увидел, что Катя постоянно вытирает платочком нос,

он спросил:

– Тебе холодно? Может, затопить печь?

«Наконец-то догадался, – подумала Катя, – когда уже

все заболели».

– Да, да, конечно, а то так холодно, – сказала Катя

на ломаном итальянском.

Бепе притащил дров и растопил печку. Катя удивилась,

почему он не включил паровое отопление, но промолчала.

Экономят, наверное. Ну ладно хорошо, что хоть эта печь

есть. После ужина бабулька задержалась возле печи, уж

очень не хотелось идти в холодную камеру. Катя подсела

к ней и, поглаживая ее руку, спросила:

– Линда, а ты в молодости, наверное, была красивая?

Ты была влюблена в графа, я слышала. Расскажи, а?

Но старуха поджала губы и молчала.

– Наверное, я плохо говорю еще по-итальянски, и она

меня не понимает, – огорчилась Катя.

Однажды вечером после ужина бабулька, к всеобще-

му удивлению поцеловала Бепе в обе щеки и, поднявшись

на цыпочки, поцеловала Катю:

– Я сегодня буду долго спать, не мешайте мне и не

будите. Я пошла. Меня мой любимый зовет. Прощай-

те, – и ушла в свою комнату.

Катя с Бепе удивленно переглянулись, что это с нею и

какой любимый ее зовет. Дед уже давно спал. Странно.

Когда утром Катя проснулась, она почувствовала ка-

кую-то необычную тишину в доме. Заглянула в комнату

Бепе: его не было. Он уже ушел на работу. Зашла в ком-

нату стариков. К ее удивлению бабулька, которая всегда

вставала раньше всех, спала. Катя подошла к деду.

– Чао, Джульио, как дела? Как спал? – улыбнулась

она деду.

Тот молча улыбнулся. Катя поменяла ему памперс,

помыла его, переодела и принесла кофе. Подняв стари-

ка повыше на подушку, она кормила его завтраком и пог-

лядывала на старуху. Вдруг ей показалось, что та не ды-

шит. Она обежала широченную кровать и стала трясти

старушку:

– Линда, проснись, пора вставать, проснись, Линда.

Катя наклонилась, чтобы послушать дышит ли она, но

Линда не дышала. Она зажала в сухонький кулачок зо-

лотой медальон, который постоянно носила на шее. Катя

испуганно посмотрела на старика, тот лежал, не догады-

ваясь, что его жены уже нет на этом свете.

– Бепе, Бепе! – закричала испуганно Катя, забыв,

что его нет дома.

Она выскочила из комнаты и стала метаться по дому.

Хотела позвонить Бепе, но не могла найти номер его со-

тового телефона. Она выкинула со стола и тумбочек все

бумаги и наконец нашла номер, написанный на отдельном

листке, для непредвиденного случая. Катя стала набирать

его номер, но Бепе не отзывался.

– Бепе, миленький, голубчик, ну ответь же, – шеп-

тала дрожащим голосом Катя. Когда Бепе наконец-то ото-

звался, она закричала срывающимся голосом: – Бепе,

твоя мама умерла.

Бепе приехал через несколько минут. Он вбежал в

комнату стариков, упал на колени возле мамы и только

вздохнул:

– Мама, – по его щекам катились слезы.

Он взял медальон из рук матери и раскрыл его. Катя

увидела фотографию двух молодых и красивых парня и

девушки. Фотография от давности поблекла, но было хо-

рошо видно, как прекрасна эта пара.

– Моя мама молодая, – сказал тихо Бепе, – а это ее

любимый граф. Это она к нему ушла.

Через неделю после похорон Катя спросила Бепе:

– А что это за граф, которого любила твоя мама?

Бепе пожал плечами:

– Я ничего не знаю, мама не рассказывала. Она толь-

ко недавно мне сказала, что этого графа она любила всю

свою жизнь. Я слышал, что она работала у него в моло-

дости и была влюблена в него. Потом у них что-то там

случилось. Мама долго болела, а потом частично потеряла

память, даже почти сошла с ума. Но со временем с голо-

вой вроде бы наладилось, но она что-то всегда старалась

вспомнить и никак не могла и от этого очень страдала. Из

ее памяти выпал очень важный кусок ее жизни.

– Если у нее фотография, где они вместе, значит, не

только она его любила, но и он ее. Откуда у бедной слу-

жанки деньги на фото и на золотой медальон? И потом,

ты видел, какие счастливые глаза у обоих на той фото-

графии, – сказала Катя и продолжила: – Мне кажется,

что здесь какая-то ужасная тайна. Жаль, что медальон

с фотографией похоронили вместе с Линдой. Мне хоте-

лось бы еще раз взглянуть на эту влюбленную пару. А

этот граф еще живой, Нина мне сказала.

– Да нет, неизвестно. У него был брат-близнец, и

не известно, с кем у нее был роман. Потом один из них

неожиданно пропал. Его до сих пор не нашли. А дру-

гой все еще живет в том замке на горе, но он ничего

не помнит.

– Боже, как интересно, – у Кати загорелись гла-

за. – Нет, здесь кроется какая-то тайна, но как ее разга-

дать? – тихо вздохнула Катя.

Однажды, гуляя по городу с Ниной, они встретили ее

знакомого. Он подошел к Нине, пожал ей руку и с инте-

ресом посмотрел на Катю.

– Моя подруга Катя, – представила Нина.

– Филиппо, – улыбнулся он, подавая Кате руку.

Катя вложила свою ладошку в его широкую и горя-

чую руку и почувствовала, как его тепло побежало по

ней горячей волной. Она удивленно посмотрела на муж-

чину – ничего особенного, обычный, рядовой мужчина,

небольшого роста и совершенно не интересный. Ничего

привлекательного. Но это необычное тепло?!

– Жених, – сказала по-русски Нина, – не хочешь?

Он сейчас один и ищет себе пару, – а Филиппо сказа-

ла: – Не хочешь взять номер ее телефончика, посмотри,

какая красавица.

Катя толкнула ее:

– Нина, ну ты что?

Но Нинка не слушала ее, она хохотала и строила ему

глазки.

– Он же тебе самой нравится, чего же не берешь? —

спросила Катя по-русски, чтобы Филиппо не понял.

Нина перестала смеяться и грустно сказала:

– А он меня не хочет.

Филиппо ничего не понял из их болтовни, но с Кати

глаз не сводил.

– Ты можешь мне дать свой номер телефона? – спро-

сил он и улыбнулся.

Катя недавно купила сотовый телефон и очень горди-

лась этим. В России она так и не собрала денег на него.

Она не запомнила еще свой номер и, достав из сумочки

записную книжку, открыла нужную страничку. Филип-

по быстро переписал номер.

– Хорошо, девочки, – созвонимся. – Он пожал им

руки и ушел.

«Что это со мной? Какому-то чужому мужчине дала

номер своего телефона. Странно, что это я?» – подума-

ла Катя.

Филиппо позвонил на следующий день:

– Чао, как дела, что делаешь? А не можешь ли ты се-

годня погулять со мной? – И опять Катя, к своему удив-

лению, согласилась

– Да, да, конечно, в пять вечера, возле бара напро-

тив моего дома.

Собираясь на свидание, Катя слегка волновалась.

Она переживала, что и этот не надолго и что опять пос-

ле нескольких свиданий она разочаруется в нем. Катя

вышла ровно в пять, закрыв потихоньку за собой ка-

литку, перешла через дорогу и остановилась возле бара.

Филиппо не было. Она вошла в бар, взяла стакан сока

и села за круглый столик у окна. Катя очень пережи-

вала, что Бепе возвратится домой раньше и увидит ее

с Филиппо. В полшестого наконец-то в бар вошел Фи-

липпо.

– Привет, как дела? – спросил он и даже не подумал

извиниться за опоздание.

– Моя машина вот здесь рядом с баром, поехали, по-

катаемся.

Кате не понравилось его опоздание, но ей очень хо-

телось познакомиться с Филиппо поближе. Она села в

его большую темно-синюю машину, и они поехали. Ка-

тя, в общем-то, не болтливая, тарахтела всю дорогу без

умолка. Она говорила по-итальянски вперемежку с рус-

ским, много смеялась, и ей было хорошо с этим мужчи-

ной. Вдруг он положил свою огромную ручищу на ее ко-

ленку, и странно, Катя не сбросила ее, не брыкнулась,

как обычно, когда очередной поклонник пытался распус-

тить руки. Кате даже было приятно, что его смелая ру-

ка лежит на ее коленке. От его руки шло невообразимое

тепло и волной расплывалось по всему телу. А он, глядя

на нее вспыхнувшим взглядом, предложил:

– Давай заниматься любовью.

Катя сбросила его руку:

– Ты что, какая любовь? Мы ведь едва знакомы.

– Ну и что? Ты мне сразу понравилась, и я хочу

тебя.

Он схватил Катину руку и положил между своих ног,

где уже возвышался холм.

«Нет, ну простые эти итальянцы! – подумала Катя. —

Так просто, поехали заниматься любовью. Запросто, как

будто мороженое съесть».

Катя отдернула руку и возмущенно сказала:

– Мы, что, животные, собаки какие? Только встре-

тились, обнюхались и сразу в постель? Нам нужно ка-

кое-то время повстречаться, узнать друг друга получше,

а потом будет видно – займемся любовью или нет. Это

может случиться, может нет. Ведь это чувства, а они не-

предсказуемы.

Катя говорила в основном на русском языке, и Филип-

по ничего не понял, но настаивать не стал. Они съезди-

ли в городок, который раскинулся на соседней горе. Он

был окружен старинной высокой стеной из камня и въезд

туда был запрещен. Катя с Филиппо, оставив машину на

стоянке у подножья города, пошли в центр. Они петляли

по узким улочкам, пока не вышли на центральную пло-

щадь. Филиппо по пути рассказывал:

– Этот город построен в Средние века, и видишь,

как хорошо сохранился, потому что итальянцы очень

бережливы и очень ответственно относятся к своей ис-

тории. Эти дома и дороги, вымощенные камнем, пос-

тоянно реставрируются и охраняются. У нас даже еще

сохранились титулы графские, королевские. Вот там

дом, на нем висит королевский герб. Это родственники

короля, и они носят знатный титул. У нас проводится

много праздников, где эти благородные семейства вы-

ходят в сохраненных старинных костюмах и проводят

праздничное шествие знатных дворов. И чем мне нра-

вятся эти старинные города, что всегда с любой улицы

попадешь на центральную площадь. Как у нас говорят,

все дороги ведут в Рим.

– И у нас так говорят, – улыбнулась Катя.

Когда они вышли на площадь, которая оказалась на

самом верху города, перед ними открылась прекрасная

панорама. Отсюда была видна вся округа. Горы чередова-

лись с долинами, и повсюду были разбросаны дома.

– Красота, – вздохнула Катя.

Ей хотелось, чтобы Филиппо подошел к ней поближе

и обнял ее. Но он стоял на расстоянии и со скучающим

лицом обозревал панораму.

«По-моему, я его совсем запугала, он даже боится по-

дойти ко мне».

– Ну что, налюбовалась? – спросил он. – Пошли,

выпьем по чашечке кофе.

Когда подъезжали к дому, Катя неожиданно для се-

бя сказала:

– Если хочешь, то можем послезавтра встретиться.

Нет, когда это было, чтобы она когда-нибудь кому-то

назначала свидание?! «Нет, я точно заболела», – поду-

мала она.

Не доезжая до дома, Катя остановила машину:

– Не хочу, чтобы Бепе меня видел.

Филиппо чмокнул ее в щеку, а Катя, к своему ужасу,

поцеловала его в губы долгим, страстным поцелуем. Она

не могла оторваться от его горячих губ, а по телу уже ог-

нем бежала волна желания. Ей вдруг захотелось занять-

ся с ним любовью прямо здесь, в машине, сейчас же, сию

же минуту. Она с трудом оторвалась от его губ и выско-

чила из машины:

«Нет, я точно заболела или сошла с ума, – она потро-

гала свой лоб, – нет, не горячий, и что это со мной?»

Катя потихоньку отворила калитку и шмыгнула в дом.

Пробегая мимо зеркала, она заметила, какая она вдруг

стала красивая. Ее глаза светились тихой радостью, а с

лица весь вечер не сходила улыбка. Бепе подозрительно

посмотрел на нее, и, уходя спать, сказал:

– Ты сегодня такая красивая, я тебя никогда такой

не видел, – и, вздохнув, скрылся за дверью.

Он уже давно понял, что Катя не по его зубам и очень

переживал от этого. Ему очень ее хотелось. Уже пять лет

он живет без женщины. С тех пор, как умерла его жена,

ему и не хотелось никого. Но когда он увидел Катю там,

в аэропорту, он почувствовал, что желание возвратилось

к нему. И все время, пока Катя живет в его доме, оно не

затухает. Он от этого очень страдал, но что поделаешь,

она его не хочет. А Катя не могла уснуть. Ее изголодав-

шееся тело стонало желанием, сладкая истома сжимала

сердце. Ей так хотелось любить и быть любимой. А ког-

да, в конце концов, она уснула, ей приснилась толпа цы-

ган, которые окружили Филиппо, одетого в старинный ко-

стюм. Он важно ходил среди них, стучал своей графской

тростью с золотым набалдашником в виде льва и гром-

ко выкрикивал:

– Я граф! Я граф!

Проснувшись утром, Катя подумала: «У меня просто

какое-то помешательство с этим графом. И что это он мне

снится? К чему бы это?» – но как она ни ломала голову,

никак не могла разгадать этот странный сон.

Накинув халатик, Катя поспешила к старому Джулио.

Он не спал, смотрел не моргая в потолок, и Кате показа-

лось, что он не дышит. Она каждый день боялась, что он

помрет. Такой старый и немощный, он в последнее вре-

мя отказывался от еды и питья, а иногда он звал кого-то

из родственников, давно ушедших, или друзей. Катя тро-

нула его за руку, он был жив. Джулио медленно перевел

на нее глаза и сказал:

– Линда, ты пришла? Я тебя уже два дня не видел. Я

так хочу быть с тобой. Что же ты меня бросила? Как же

я без тебя? Дай мне руку, я так хочу ее целовать.

Катя робко протянула ему руку. Он медленно поднес

ее к своим губам и поцеловал.

– Линда, любовь моя! – выдохнул он и закрыл

глаза.

Катя снова испугалась, что он умер. Наклонилась к

нему – дышит. Слава богу. Жив. Она осторожно выта-

щила из-под него памперс. Она уже привыкла, и ее не

тошнило, как в первый раз. И потом ей было жалко это-

го старичка. В конце концов, он не виноват, что больной

и немощный. Катя помыла его и надела чистый памперс.

Старик не открыл глаз. Когда Катя принесла кофе с мо-

локом и печенье, она громко позвала:

– Джулио, открой глаза, хватит спать. Сейчас будем

завтракать. Ты хочешь есть?

Он открыл глаза и улыбнулся:

– Линда, ты опять пришла, как я рад. Ложись со мной

рядом, мы так давно с тобой не занимались любовью.

Катя стояла растерянно возле него, не зная, что пред-

принять.

– Нет, Джулио, сначала поедим, а потом будем зани-

маться любовью.

Она кормила старика, а сама думала: «Разговорился!

Все время молчал, а тут прорвало. Что это с ним?»

Старик поел немного и уснул. Вечером, когда встре-

тились с Ниной, Катя озабоченно сказала:

– Мой дедок не узнает меня. Ему все кажется, что

это его жена приходит к нему.

– Ну, значит скоро умрет, – со знанием дела сказа-

ла Нина.

– Ты что? А куда я пойду? И потом, мне жалко ста-

рика, я к нему уже привязалась.

– Сколько ты у них уже? – спросила Нина.

– Да уж почти год.

– Ну а с Филиппо что? – улыбнулась Нина.

– Еще не знаю, завтра встречаемся, – пожала пле-

чами Катя.

Катя решила собрать вещи бабульки и отнести в цер-

ковь или раздать родственникам. Ее одежда занимала

большущий шифоньер, а вещи ее мужа сложены в два

больших сундука. Катя освободила шифоньер и стала вы-

таскивать вещи Джулио и развешивать их. Вдруг среди

одежды она увидела красивое бархатное платье темно-

зеленого цвета, густо расшитое жемчугом.

– Боже, какая красота! – изумилась Катя.

Она приложила платье к себе, но оно было маловато

для ее пышного тела.

– Бепе! – позвала она, и он моментально прибежал,

вроде всю жизнь ждал, когда его Катя позовет.

– Бепе, посмотри какая красота! Это твоей мамы?

Бепе взглянул на платье и сказал:

– Да, это она, наверное, ходила в молодости на кар-

навалы. Ты ведь знаешь, что у нас бывают праздники и

карнавалы, когда народ надевает костюмы.

– А ты посмотри, как красиво оно расшито, посмот-

ри, сколько жемчуга на нем, – не унималась Катя.

– Да какой там жемчуг, – отмахнулся Бепе, – стек-

ляшки дешевые.

– Нет, это точно жемчуг, – настаивала Катя.

– Если хочешь, возьми это платье себе, – улыбнул-

ся Бепе. – Дарю.

– Да оно маленькое на меня, твоя мама была мень-

ше меня ростом.

– Ну, возьми своей дочке, будет на карнавалы наде-

вать, – сказал Бепе.

– Ой, Бепе! Когда у меня будет доченька, и будет ли

вообще?

Она с грустью подумала, что многие ее подруги уже

давно обзавелись детьми, а у нее никак не получается ус-

троить свою семейную жизнь. «А может, с Филиппо что

получится?» – затеплилась надежда. А платье так понра-

вилось ей, что отказаться от него у нее не хватило сил:

– Спасибо, – Катя чмокнула Бепе в щеку.

Вечером, как только Катя уселась в машину Филип-

по, он сразу же положил свою руку на ее коленку и по-

пытался проскользнуть выше. Она оттолкнула его руку

и шутливо погрозила пальчиком:

– Ну-ну-ну!

Он прошептал дрожащим от возбуждения голосом:

– Поехали заниматься любовью.

«И все! Поехали и ничего больше, – с досадой поду-

мала Катя. – Как эти мужики могут все испортить. Ну,

обними ты меня, зацелуй, заласкай допьяна и тогда даже,

может, и не надо будет просить позаниматься с тобой лю-

бовью. А то прямо в лоб – поехали и все».

Катя отвернулась и стала смотреть в окно. Но его бли-

зость волновала ее. Она почувствовала, что внизу ее за-

стонало и раскрылось цветком желание. Тело ее напол-

нилось негою и уже было готово отдаться любви. Выехав

за город, Филиппо остановил машину у леса, откинул си-

денье и сказал:

– Давай займемся любовью.

– Что, здесь, в машине?! – возмутилась Катя. – По-

ехали, я хочу домой.

«Кретин, ну обними меня хотя бы», – подумала она

и уже спокойнее сказала:

– Я не могу и не хочу заниматься любовью в маши-

не, тебе ясно?

А он не слушал ее, схватил ее руку и положил на свое

возвышение, которое уже было готово к действию.

– Нет! – отдернула руку Катя.

Он нехотя поднял сиденье. Они подъехали к какому-

то каменному дому среди леса. Вокруг все заросло бурь-

яном и кустарниками, казалось, что сто лет здесь не сту-

пала нога человека.

– Это дом моих родителей, – сказал Филиппо, – но

они уже старые и живут со мной, а дом этот продаем, но

не находится покупателей.

Когда они вошли в дом, там оказалось темно и пах-

ло сыростью. Филиппо открыл ставни и разжег камин.

В комнате стояла одна широкая кровать и стол, и ничего

больше не было. Когда камин разгорелся, Филиппо взял

Катю за руку и потянул к кровати:

– Пошли заниматься любовью, – прошептал он и

стал раздеваться.

Быстро сняв штаны, он завалил Катю на кровать и,

чмокнув в губы, стал задирать юбку. Катя попыталась

его скинуть, но он ухватился за нее мертвой хваткой. Ей

очень не понравилась эта прелюдия без ласки, без поце-

луев. Но ее тело предательски застонало, по жилам по-

бежал огонь, и силы покинули ее. Ей так хотелось это-

го мужчину, что аж дыхание перехватило. Ее трепетные

губы впились в его обжигающий рот. Катя целовала его

лицо, шею, нежно гладила его голову и плечи и вдруг по-

чувствовала, что он не отвечает поцелуями, а дрожит от

желания и борется с ее юбкой и трусиками. Наконец-то

раздев Катю до половины снизу, он грубо вошел в нее. Ка-

тя почувствовала, как ее голодное тело наполнилось ска-

зочным теплом, невообразимой сладостью и задвигалось

в ритме желания. Но не прошло и одной минуты, как Фи-

липпо застонал и свалился на бок. Расстроенная Катя от-

вернулась от него, по щекам ее текли слезы.

«Боже, что это? – стучало в голове. – Так много го-

ворить и так мало сделать». Ее тело не получило того, че-

го ожидало, разгоревшийся огонь не утихал. Ее телу бы-

ло необходимо продолжение, но Филиппо встал, и быстро

одевшись, сказал:

– Поехали.

Катя чувствовала себя побитой собакой, ее неудовлет-

воренное тело стонало, на душе скребли кошки. Она вдруг

вспомнила, как это делал Геннадий. Как он долго и слад-

ко целовал ее, как его горячие и ласковые руки гладили

ее прелести, теребили соски, которые моментально реа-

гировали на его ласку. Как он шептал ей ласковые слова,

а потом, когда они одновременно достигали сладостного

взрыва, он еще долго целовал и гладил ее.

«Какая ты у меня красивая, какая нежная и ласковая», —

мурлыкал он. А этот… Молча, грубо влез и так же бездар-

но вылез. Пока возвращались, Катя сидела молча, с доса-

дой поглядывая на облегченного Филиппо, который, не

глядя на Катю, не замечая, что с нею происходит, насви-

стывал веселый мотив.

«Ну ладно, – думала Катя, – может, он изголодавший-

ся, может, стесняется первый раз, попробуем еще раз».

Ее молодому и здоровому телу нужен мужчина, просто

необходим. Это она сегодня хорошо почувствовала. Ког-

да подъехали к дому, Филиппо сказал:

– Чао, я позвоню.

И все. Ни ласкового взгляда, ни ласкового слова.

Вечером под окном послышался крик Нины. Катя от-

крыла окно.

– Нинка, не кричи ты так, мои уже спят. – Нина сто-

яла в обнимку со своими орлами, которые мирно примос-

тились у нее под мышками.

– Пойдем, погуляем с нами, – тише сказала Ни-

на. – Посмотри, весна какая!

В воздухе еще прохладном, уже пахло свежераспус-

тившимися листьями и первыми весенними цветами. От-

куда-то долетал сладкий аромат и заставлял сжиматься

сердце.

– Весна, – протянула Катя и вдруг подумала: «Так

вот почему ее с такой силой потянуло к Филиппо, пото-

му что весна».

Весной Кате всегда хотелось любви. Она, как тот мартов-

ский кот, каждой весной просто сгорала от желания. И если

не было рядом мужчины, она ходила просто больная.

– Нет, я не могу. Мой дедок сегодня почти не спит, и

все зовет свою жену.

– Ну а как у тебя с Филиппо? – спросила любопыт-

ная Нина.

– Ой, Нин, ничего интересного, – махнула рукой

Катя.

Была уже почти полночь, Катя переоделась и направи-

лась к кровати. Вдруг она услышала голос старого Джу-

лио:

– Линда, Линда! Я иду к тебе. Ты только побрей ме-

ня сначала.

Катя заскочила в комнату и увидела, что старик, дав-

но не встававший, сидел на краю кровати, свесив ноги.

Увидев Катю, он улыбнулся:

– А, Линда, а я к тебе собрался. Только вот я колю-

чий такой, – он провел рукой по бороде. – Как я тебя

целовать буду? Ты помнишь, какая ты была красивая, ког-

да мы с тобой поженились? Ты была в том необыкновен-

но красивом бархатном темно-зеленом платье. Боже, как

я любил тебя тогда! И потом я всю жизнь любил тебя.

А ты никогда не говорила, что любишь меня. А я-то чув-

ствовал, что ты любила другого. Всю жизнь ты только его

любила, – вздохнул Джулио, и слеза покатилась по его

сморщенной щеке. – Побрей меня, пожалуйста.

Катя уложила его в постель:

– Хорошо, хорошо. Сейчас побрею, только ты не вста-

вай.

Она принесла бритвенный прибор и аккуратно поб-

рила и причесала старика.

– И надень на меня новую белую рубашку и тот чер-

ный костюм, в котором я был в день свадьбы, – просил

Джулио.

Катя испугалась:

– Боже, помирать, что ли, собрался?

Она переодела его. А он погладил ее по щеке своей

высохшей рукой и сказал:

– Линда, любовь моя, я иду к тебе, – и закрыл

глаза.

Катя наклонилась и прислушалась: дышит или нет.

Он не дышал.

– Бепе! – завизжала перепуганно Катя.

Бепе, спросонья ничего не понимая, заскочил, как

спал, в одних трусах в комнату. Дрожащая Катя срываю-

щимся голосом прошептала:

– Твой папа умер.

Когда похоронили отца, Бепе сказал: