Текст книги "Ненаглядный мой граф, или итальянские приключения Катерины"

ле, служанка несчастная».

Кате стало не по себе от этого взгляда, и она поспе-

шила встать:

– Ладно, ладно! Ухожу, успокойся.

Она подошла к большому шкафу и открыла дверцу.

Одежды было немного, да и то вся старая и ветхая. Кра-

сивой и дорогой одежды не было. Катя нашла легкое бе-

жевое платье и надела его. Оно было почти на нее, толь-

ко немного жало в груди и было длинным, до пят. Катя

покрутилась перед зеркалом и повернулась к портрету

графини:

– Ну, как я тебе? Идет мне твое платье? Ты не пере-

живай, я его поношу дня два и возвращу. Мне просто не

хочется спугнуть твоего мужа. Он сейчас живет в своей

молодости, не будем прерывать его счастья.

Катя улыбнулась графине и помахала ей рукой:

– Пока! Было приятно познакомиться.

Пока она шла, все время думала, почему же такая боль

в глазах молодой женщины? Что ее мучило? Что ей в жиз-

ни не удалось? И теперь понятно, почему граф Линду лю-

бил: против графини она как розовый бутон.

Катя вошла в комнату, скрипнув дверью. Граф, дре-

мавший в кресле, приоткрыл глаза и спросил:

– Линда, а ты, что, красивее платья не нашла? – и

тут же добавил: – А, я забыл. Я же их продал, когда де-

нег не было.

– Как? – удивилась Катя. – А я думала, что у всех

графов несметное богатство, сундуки сокровищ запря-

таны в тайниках. Как это может быть – граф и без

денег.

– Сокровища есть, но их никому не удастся взять, —

хмуро усмехнулся старый граф.

Катя подпрыгнула на месте: «Так все же сокровища

есть. Не зря сюда рвалась старая Линда».

Она осторожно подошла к старику, погладила по го-

лове и тихо спросила:

– Милый, а почему их нельзя взять?

– Это золото принесло нашему роду несчастье. Наш

род вымер, ты видишь, только я остался. Эти сокрови-

ща прокляты, и кто их возьмет, тот не будет счастлив, —

вздохнул старик и уснул.

– Боже, ну что он все время спит, никак ничего мне

толком не расскажет? – расстроилась Катя. – Сплош-

ная тайна – и никакого просвета.

Вечером, когда Катя уложила графа в постель, он опять

попросил:

– Линда, любовь моя, полежи со мной. Я всю жизнь

об этом мечтал.

Она прилегла рядом со стариком, погладила его по се-

дой голове:

– Спи, Мауро, спи, милый.

А он, счастливый, прижался к Кате и тут же уснул.

«Ну прямо какой-то детский сад, – улыбнулась Ка-

тя, – да и впрямь, старики – они что дети. Ему нужно

немного ласки и уверенности, что его любят. Если его лю-

бимая женщина вернулась к нему, конечно же, он уверен,

что она его любит».

– Так все же клад есть! И как же его отыскать?

Было еще рано, спать не хотелось, к тому же Катя за-

жглась нетерпением срочно, сейчас же найти клад. Нет,

ей не хотелось сокровищ ради денег, ей просто очень не

терпелось убедиться, что он действительно есть. Катя

раньше никогда не находила кладов и даже не думала,

что сокровища можно отнести в банк и получить от это-

го прибыль, ей просто хотелось увидеть клад и все.

Катя решила порыться в бумагах старого графа. Мо-

жет быть, найдет карту или какое письмо, где описано

местонахождение клада. Она принялась рыться в тум-

бочках, в столе, в шкафу. Но ничего кроме квитанций по

оплате коммунальных услуг не обнаружила. Она пошла

в комнату графини и перевернула там все вверх дном, но

не нашла ни одной старой бумажки. Как же она найдет

клад, если она не знает, где он зарыт?

Когда Катя вышла в коридор, то в другом конце его

увидела слабый свет. Катя обмерла: кто это там? Ей было

очень страшно, но сильнее, чем страх, было ее любопыт-

ство. Она медленно пошла по коридору. Старый, прогнив-

ший пол зиял дырами и страшно скрипел. При каждом

скрипе у Кати обрывалось сердце.

В самом конце коридора она увидела приоткрытую

дверь, из которой тонкой полоской выбивался свет. Она

подошла к двери и тихонько заглянула в щелку. У нее

от страха оборвалось сердце: перед нею сидел молодой

граф. Граф Джованни. Он был одет в старинный бархат-

ный камзол красного цвета и красную бархатную шляпу.

Он сидел молча и смотрел телевизор. Вдруг под Катины-

ми ногами скрипнула половица, и он поднял глаза. Катя

бросилась бежать с колотящимся от страха сердцем. А в

голове стучало – привидение, привидение. Но, не про-

бежав и двух шагов, она провалилась одной ногой в ды-

ру и завизжала:

– А-а-а, помогите, привидение-е-е!

Молодой граф Джованни подскочил к ней и стал вы-

таскивать за руку. Катя от ужаса закрыла глаза и завиз-

жала еще громче:

– А-а-а, спасите! Привидение-е-е!

Мужчина подхватил ее под мышки и вытащил из

дыры:

– Тише, тише! Да не визжи ты так. Не привидение я. Я

Джино! Успокойся, – он обнял ее за дрожащие плечи.

Катя почувствовала тепло его тела и подумала, что при-

видения – они ведь бестелесные, значит, это человек.

Она посмотрела ему в лицо. Настоящая копия графа

Джованни, и костюм. Граф Джованни, что ли, живой до

сих пор и почему так молодо выглядит?

На ее чудесном носике выступили капельки пота. Она

никак не могла сообразить, что же происходит.

– Как Джино? А на портрете, на портрете кто? И во-

обще я ничего не пойму!

– Пошли ко мне. Я тебе сейчас все объясню, – ска-

зал Джино и взял ее руку в свою огромную горячую ру-

чищу.

Они вошли в большую комнату, где вперемежку со

старинной мебелью стояла новая. Джино усадил Катю в

старинное кресло, а сам сел напротив, на стул, с любо-

пытством разглядывая ее.

– Ты новая работница у старого графа?

– Да, я Катя. А вы, а-а ты, что за маскарад, к чему

этот костюм?

Джино снял шляпу, и вдруг Катя узнала в нем работ-

ника, который стриг траву, и опять испугалась.

«Ведь старый граф сказал же, что он сумасшедший,

этот сын цыганки. Поэтому он, наверное, и натянул на

себя этот костюм. Но почему же он так похож на графа

Джованни, который изображен на портрете? Какая меж-

ду ними связь? Нет, я здесь точно с ума сойду».

На всякий случай она отодвинулась от Джино, а тот,

заметив ее движение, грустно улыбнулся и сказал:

– Все ясно. Старый граф Мауро уже наговорил про

меня. Он сказал тебе, что я сумасшедший и что меня нуж-

но остерегаться. Он всем так говорит и никак не хочет

признать меня своим племянником.

– Как племянником? – подскочила Катя. – Это зна-

чит, что ты сын Линды и Джованни.

– Не спеши, не спеши, – улыбнулся Джино. – Сей-

час попьем кофейку и я расскажу тебе мою грустную ис-

торию.

Он подал Кате чашечку кофе, налил себе и начал рас-

сказ:

– Хочу сразу тебя успокоить, я не сумасшедший. А

этот костюм¼ это костюм моего отца – графа Джован-

ни. Я его в шкафу нашел. Скоро будет праздник знатных

дворов, и я думаю, может, и мне пойти. Вот и решил при-

мерить костюм. А он как раз на меня, посмотри. Мой отец

был с меня ростом.

Так вот, начнем сначала. Я рос без отца. Воспитала ме-

ня старая цыганка. Мы с нею жили на окраине соседне-

го города, который отсюда в двадцати километрах. Жили

бедно. Мама, я ее всю жизнь считал своей матерью, ча-

сто болела и зарабатывала мало. Она убирала в домах за-

житочных горожан, стирала для них, гладила. Она бы-

ла цыганкой и одевалась по-цыгански, и меня все звали

«цыганский сын». Я не обижался, так как считал эту ста-

рую женщину своей матерью и любил ее. Она мне часто

говорила: «Сынок, ты должен учиться, ведь в тебе течет

благородная кровь. Ты должен выучиться на адвоката и

доказать свое графское происхождение».

Я сначала не понимал, о чем речь, но когда подрос, по-

нял, что в моей жизни есть какая-то тайна. Все просил,

чтобы мама рассказала мне все, но она только говорила,

что еще не время. В школе я учился хорошо и поэтому

легко поступил в институт и выучился на адвоката. Ког-

да я уже заканчивал обучение, моя мама умерла. Она пе-

ред смертью дала мне золотой медальон с фотографией,

на которой была изображена красивая молодая пара, и

сказала: «Сынок, это твои родители. Живут они в сосед-

нем замке, что на горе. Я не знаю, что случилось, почему

они избавились от тебя. Однажды мы с табором подошли

близко к тому замку и заночевали. Мне не спалось, и я

просидела всю ночь у костра. А перед рассветом пришел

граф в черном костюме, этот, что на фотографии, и при-

нес тебя в корзине. Он подошел ко мне и сказал: “Жен-

щина, я отдаю тебе этого ребенка на воспитание и еще

этот мешочек золота за то, что ты никогда никому не ска-

жешь, что этого ребенка взяла у меня. Ты уедешь сегод-

ня же, сейчас же из этих мест и до самой смерти держи

язык за зубами. Иначе я найду тебя и расправлюсь с то-

бой”, – сказал он грозно и ушел, качаясь и держась за го-

лову, словно был в тяжелом похмелье. Я развернула тебя

из дорогих пеленок и обнаружила этот медальон, навер-

ное, твоя родная мама надела его на тебя, – она тяжело

вздохнула и положила мне в руку медальон. – Поначалу

я кочевала с цыганами, но потом ты тяжело заболел, едва

не умер, и я прекратила скитаться, и на золото, что дал

мне граф, купила маленький домик, в котором мы сей-

час живем. Раскрой медальон и посмотри: там молодая

девушка, это твоя мама, и рядом с нею граф, который те-

бя принес в то утро в корзине. Ты должен поехать туда и

доказать свое родство с графом. Не зря же ты учился на

адвоката. Ты у меня умница и сможешь доказать, что ты

графский сын, а не сын простой цыганки».

Мама умерла, а я с полгода не решался пойти в тот

замок. А вдруг мама что-то напутала? Я стал расспраши-

вать местных жителей и выяснил, что их было два брата-

близнеца. Один умер еще в молодости, и никто не знает

от чего, а другой еще жив. Ему около восьмидесяти лет,

и он совершенно сумасшедший.

Однажды мне помог случай. Один знакомый сказал

мне, что графу требуется работник. Я обрадовался случаю

и поехал в замок устраиваться на работу. Когда вошел

в комнату графа, то увидел на стене два портрета, что

висят на стене. Граф, поймав мой взгляд, сказал: «Это

мы с братом. Мы с ним близнецы. Видишь, одно и то же

лицо. Только костюмы разного цвета. Я всю жизнь хожу

в костюме черного цвета, а мой брат Джованни вечно

выряжался в красное». – «А где сейчас ваш брат?» —

спросил я осторожно. Старый граф нахмурил брови и

грубо спросил: «А тебе какое дело? – и тут же доба-

вил: – Не знаю. Пропал где-то. Еще в молодости. Ушел

и не вернулся. И никто не знает, где он». – «Так, может,

он жив?» – затеплилась во мне надежда. «Ну что ты, он

давно бы уже дал о себе знать. Столько лет прошло. Нет,

он погиб. Только я не знаю, как, – и добавил: – Жить

у меня негде, замок весь разрушился. Ты будешь приез-

жать ко мне два-три раза в неделю. Привозить еду и уп-

равляться по хозяйству».

Так как я уже работал в адвокатской конторе, я при-

езжал к графу в выходные дни и после работы. Он был

доволен моей работой и часто приглашал к себе попить

кофейку. Однажды я ему показал медальон. Как толь-

ко старый граф увидел фотографию, он задрожал и за-

кричал: «Где ты это взял?! Это фотография моего брата

и Линды! Ты украл у них этот медальон?!» – «Нет, я не

украл его. Мне этот медальон повесили на грудь мои ро-

дители: Линда и твой брат Джованни. Я их сын, и, зна-

чит, ты мой дядя».

Старый граф вскочил со своего кресла и стал мета-

ться по комнате. Он что-то бормотал, схватившись за го-

лову, глаза его безумно горели, лицо покрылось мертвен-

ной бледностью. Я слышал только: «Не помню, не помню,

не может быть!»

А потом остановился посреди комнаты и грозно ска-

зал: «У моего брата не было детей и у меня тоже. А ты,

цыганский сын, убирайся из моего дома, чтобы ноги тво-

ей здесь не было! Ишь, что задумал! Графом ему захоте-

лось стать. Не выйдет! Вон отсюда!»

С тех пор я больше не захожу к графу, но на сто про-

центов уверен, что граф Джованни – мой отец, а граф

Мауро – мой дядя. И хотя он не хочет меня признавать,

я все равно приезжаю сюда и помогаю ему. Ведь у него

никого больше нет, кроме меня. Кто ему поможет? Тем

более у него совсем нет денег, чтобы платить людям за

работу. Я не знаю, чем он тебе будет платить. И вообще

он посторонних не любит в своем замке, особенно в пос-

леднее время он гонит всех. Ты знаешь, мне этот старый

разрушенный замок и не нужен и графский титул ни к

чему. Я здесь только, чтобы присмотреть за стариком. Все

же родственник, – улыбнулся Джино.

Катя слушала его и любовалась им. Высокий, стат-

ный, широкоплечий, с пронзительным взглядом черных

глаз и доброю улыбкой. А нос точно как у старого гра-

фа – большой и орлиный.

– А кстати, как тебе удалось задержаться у гра-

фа? – спросил Джино.

– Ты знаешь, я его обманула, – улыбнулась Катя. —

Я случайно попала в дом Бепе, где познакомилась с Лин-

дой, твоей мамой. Я ее застала уже древней старушкой.

Она все время пыталась убежать в этот замок. Ей хоте-

лось забрать свои сокровища. Я не знаю, что за сокрови-

ща у нее здесь остались, но я так думаю, что ее вело сюда

сердце. Ведь ее любимый жил здесь и не понятно, поче-

му они расстались. А потом твоя мама умерла.

Катя сочувственно посмотрела на Джино. В руке у нее

был зажат золотой медальон с фотографией внутри. На

ней были запечатлены Линда и граф.

– Теперь мы знаем, что это граф Джованни, твой отец.

Когда Бепе сказал мне, что графу нужна домработница,

я, не задумываясь, поехала в замок. Мне очень хотелось

разгадать тайну любви Линды и Джованни. Мне сказа-

ли, что старик никого не хочет держать в своем замке,

и я решила надеть платье твоей мамы, которое подарил

мне Бепе. В этом платье граф Мауро принял меня за Лин-

ду. Он, оказывается, ее очень любил, и сейчас счастлив,

что любимая женщина к нему возвратилась. Он потерял

отсчет времени и не представляет, сколько лет должно

быть Линде. Увидев меня в платье Линды, он окунулся в

свою молодость. Ты посмотри, какой радостью светятся

его глаза, он просто ожил. Он считает, что я на самом де-

ле его любимая Линда.

– А ты хитрюга, – улыбнулся Джино. – Ну почему

же он так счастлив встрече с Линдой?

– Да потому что он ее тоже любил. Очень любил, —

сказала Катя.

– Неужели моя родная мать все время жила недале-

ко от меня? А я и не знал, что она есть, – задумчиво ска-

зал Джино. – Я даже не пытался ее искать, я был уверен,

что моя родная мать – та женщина, с которой я жил, ко-

торая меня растила и любила. Ну а моя мать родная, она

почему меня не искала?

– У нее в молодости случилась какая-то траге-

дия, – мне рассказал Бепе, – может быть, тебя у нее

украли, и от этого она сошла с ума. Потом она много

лет болела и тронулась умом, она все забыла, и даже

то, что у нее родился сын. И до последних своих дней

она и не вспомнила о тебе. Вот такая грустная исто-

рия, – вздохнула Катя и вдруг воскликнула: – Выхо-

дит, что Бепе твой брат! Ой, как замечательно! Я вас

обязательно познакомлю. У тебя замечательный брат!

А почему же граф бедный? – продолжила Катя. – Он

мне сам сказал, что здесь, в замке, сокровища спрята-

ны. Ты, случайно, не знаешь, где они? – она с надеж-

дой посмотрела на Джино.

– Ты, что, решила их найти? – улыбнулся он. – Да-

же не думай. Этому замку сотни лет. Строился он по ста-

ринным проектам со всякими ловушками и подземными

ходами. Я позабивал несколько дверей и дыр, но не уве-

рен, что в любой момент нельзя не провалиться сквозь

пол или угодить в какую-нибудь потайную бездонную

яму. Ты будь осторожна и не ходи по замку. Я подремон-

тирую пол в коридоре, чтобы ты ногу не сломала или не

провалилась в подземелье.

– Ой, ну что ты? Я, что, маленькая девочка? – Катя ко-

кетливо надула губки и встала. – Мне пора идти. Пока.

– Пошли я тебя провожу, а то угодишь куда-ни-

будь, – улыбнулся Джино и взял Катю за руку.

Маленькая Катина ручка утонула в огромной горячей

руке и с наслаждением покоилась там. От его руки не-

видимой нитью в Катю переливались тепло и спокойс-

твие, уверенность, защищенность и еще что-то сладкое

и приятное.

Когда подошли к двери в комнату графа, Джино ос-

тановился и сказал:

– Вот мы и пришли, спокойной ночи, – и ушел не

оборачиваясь.

«Надо же, – подумала Катя, – мы с ним так долго

общались, а он даже и не подумал приставать ко мне,

аж обидно. Никаких знаков внимания. Другие так сра-

зу заниматься любовью предлагают, а этот – ничего,

никаких попыток. Наконец-то хоть один нормальный

мужчина».

Всю следующую неделю Джино ремонтировал пол в

коридоре. Однажды утром Катя вышла из своей комна-

ты и увидела Джино с молотком и досками. Он сидел на

маленьком ящике, увидев Катю, улыбнулся:

– Ну что, проснулась, спящая красавица? Мне нужно

пол ремонтировать здесь, но не хотелось будить тебя.

– А сегодня воскресенье, и граф спит обычно до де-

сяти часов. Вот и я с ним, – улыбнулась она и пошла в

комнату старика.

Она вдруг почувствовала, что ей нравится Джино.

Всегда смелая с мужчинами, она почему-то смущалась в

его присутствии, не знала, о чем с ним говорить, и серд-

це ее как-то сладко сжималось. Вот и сейчас она почув-

ствовала, что щеки ее вспыхнули и сердце затрепетало

бабочкой.

– Странно, что это со мной? Неужели я влюбилась?

Неужели это любовь с первого взгляда?

Анализировать было некогда, так как граф уже про-

снулся и сидел на кровати. Катя помогла ему одеться и

отвела к столу. Быстро приготовив кофе, она налила ему

в чашку и пододвинула бисквиты:

– Пожалуйста, милый, – улыбнулась она старику.

Граф, с наслаждением попивая кофе, вдруг спросил:

– Это там кто? Цыганский сын работает?

– Ну почему цыганский сын, милый, знаешь, мне

кажется, что он похож на тебя, – осторожно сказа-

ла Катя.

– Самозванец! – грозно выкрикнул старик. – Ох, я

ему задам! – Он погрозил кулаком, но рука тут же обес-

силенно упала, и он задремал.

Когда через минуту он проснулся, то забыл, почему

негодовал. Катя помогла ему перейти в его любимое крес-

ло, и он до самого обеда сидел в нем. Катя уже не носи-

ла старинные наряды графини, а была в своем любимом

цветном сарафане с голубыми цветами, которые подчер-

кивали цвет ее глаз. Она хлопотала по дому, напевая пе-

сенку. Ее пушистые рыже-каштановые волосы рассыпа-

лись по плечам, нежные щеки розовели, как утренняя

зорька, а ее прекрасные пухленькие губки алели, как

бутон розы.

– Линда, какая ты сегодня красивая, – прошепеля-

вил граф. – Ты что сделала с волосами? Ведь они же у

тебя всегда были черными! А сейчас ты оранжевая, как

солнце. И ты знаешь, по-моему, тебе так лучше, – улыб-

нулся он, и глубокие морщины заволокли все лицо.

После обеда Катя решила побелить у себя в комнате,

уж очень запущенный вид у нее. Джино ей заранее при-

нес известь, и она занялась побелкой. На стол постави-

ла стул, чтобы достать до потолка, осторожно взобралась

на него и начала белить. Вдруг стул пошатнулся, и Катя

ударилась плечом о стену, чудом не упав вниз. Внезапно

она почувствовала, что ее плечо, проломив тонкую стен-

ку, проваливается куда-то. Катя завизжала, падая в дыру.

Она зацепилась за край обломившейся стены и повисла

на ней, не переставая кричать. Дверь в ее комнату рас-

пахнулась, и вбежал Джино. Он подскочил к визжащей

Кате и снял ее, взяв за талию. Затем, развернув Катю к

себе лицом, строго сказал:

– Я же предупреждал тебя, чтобы ты была осто-

рожна!

Он стоял так близко, что Катя почувствовала тепло

его тела. Она поняла, что эта близость волнует ее и, рас-

сердившись на себя, оттолкнула Джино:

– Ну что ты в меня вцепился? Ведь ничего не слу-

чилось.

– Как это не случилось? Хорошо, что я услышал. А

если бы нет, и ты бы провалилась куда-нибудь? Я сейчас

же забью эту дыру.

– Нет! – закричала Катя, расставив руки и не давая

ему приблизиться к стене.

«Как же! Сейчас! – подумала она. – Там, может быть,

что-то необычное, а он – забить».

Джино смотрел на нее как на безумную, и, поняв,

как нелепо она выглядит, Катя опустила руки и сказа-

ла спокойно:

– Не нужно стучать. Сейчас граф спит. Не надо его

будить. Потом¼ завтра¼

– Ну как хочешь, – сказал Джино. – Но ты не лезь

в эту дыру. Ясно?

Когда он вышел, Катя пробурчала:

– Тоже мне, командир нашелся. Лезь, не лезь. Сама

знаю, что делать, не маленькая.

Как только дверь за ним закрылась, Катя полезла на

стол. Она стала заглядывать в дыру: что же там? Там бы-

ла темнота, и ничего не было видно.

Она побежала в комнату графа – нашла на столе фо-

нарик, посмотрела на графа, тот спал, и побежала в свою

комнату. Фонарь высветил длинную пустую комнату и в

самом конце одно маленькое оконце, застекленное раз-

ноцветными треугольниками. А один треугольник был

белого цвета, и через него падал луч солнца прямо на се-

редину комнаты. Обследовав все углы и не найдя ниче-

го интересного, Катя спустилась со стола и, передвинув

его, уже с осторожностью продолжила побелку.

Через два часа она закончила работу и пошла гото-

вить ужин. Недалеко от замка, в сторонке, был неболь-

шой огород. «Наверное, Джино постарался», – подумала

Катя и побежала, чтобы сорвать зелени.

Когда возвращалась, возле порога стоял Джино. Боль-

шой и статный, освещенный солнцем, он показался Кате

и вправду графом – хозяином этого замка и этой зем-

ли. Она шла к нему и не могла оторвать глаз. Ей хотелось

остановиться возле него и любоваться им, любоваться¼

Она представила, как в том бархатном платье танцует на

балу с Джино, а он в красном бархатном камзоле, взяв ее

нежно за талию кружит с нею, кружит¼

– Может, я забью дыру в твоей комнате? – спросил

вдруг Джино. – А то еще кто-нибудь влезет к тебе но-

чью.

Катя опустилась с небес на землю.

«Вечно эти мужики все испортят, – подумала она с

досадой. – Что он там спросил?» Она остановилась на-

против него и вопросительно посмотрела. Он был выше

ее на голову, и ей пришлось закинуть голову, чтобы по-

смотреть в его лицо.

– Я дыру забью, – сказал он

– А, да-да, – и Катя заскочила в дом.

На следующий день она забелила забитую стенку,

но тонкая фанера выступала, и Катя решила найти ка-

кую-нибудь картину и повесить на эту стенку. Она уже

несколько раз пыталась побродить по замку, но комна-

ты были или замкнуты, или забиты досками. Лестница

на второй этаж вообще разрушилась, и пройти по ней

было невозможно. А от третьего этажа остались лишь

развалины.

Катя приготовила завтрак, усадила старого графа за

стол, и пока он ел, она рассматривала портреты, вися-

щие на стенах, и думала, какой бы можно взять так, что-

бы граф не заметил. И поймала себя на мысли, что ей

хочется взять портрет графа Джованни. Так ничего и не

решив, она спросила графа:

– Милый, мне хочется какую-нибудь картину пове-

сить в своей комнате, но я не знаю, где ее взять. Ты не

подскажешь?

– Линда, любовь моя, – сказал старик, – ты ведь

знаешь, что я тебе все готов отдать, но у меня ничего нет.

После того как я выбросил ключ от тех проклятых сокро-

вищ, мне не на что было жить, и я продал все, что мож-

но было продать в этом замке. А эти несколько портре-

тов – это мои предки, и я не могу их тебе дать.

– Какой еще ключ? – подпрыгнула Катя на месте. —

А куда ты выбросил ключ, милый? – Катя нежно погла-

дила его по руке.

Граф вырвал руку и громко сказал:

– Если ты еще раз спросишь об этом, я тебя раз-

люблю!

Катя прикусила губу и замолчала. Мало что у него на

уме, возьмет да и выгонит. А ей совсем не хотелось ухо-

дить из этого замка. Во-первых, здесь тайна на тайне, ко-

торые ей хочется раскрыть, а во-вторых¼ что же во-вто-

рых? Что-то, что ее здесь очень держит.

Граф, позавтракав, уселся в свое кресло и задремал.

Катя знала, что эта дремота до обеда, и решила все же

пройтись по замку и поискать картину.

Она шла по коридору и дергала за ручки все подряд

двери. Она нашла комнату незапертую, но с перекошен-

ной дверью. Катя попыталась ее открыть – ничего не

получилось. Она вошла в комнату Джино, зная, что он с

утра на работе в конторе. В комнате царил беспорядок,

а в углу были лопаты, кирки, топор, молоток, гвозди. Ка-

тя взяла топор и пошла к перекошенной двери. Ей при-

шлось долго повозиться, пока дверь со скрипом отвори-

лась. В комнате было совершенно темно. Она подошла к

окну, хотела открыть ставни, но они не поддавались. Ка-

тя подняла брошенный возле двери молоток и с его помо-

щью открыла ставни и окно. В комнату ворвался ветер, и

дверь с шумом захлопнулась.

«Ладно, потом открою», – подумала Катя и стала рас-

сматривать комнату. По-видимому, раньше это была гос-

тиная.

Посреди комнаты стоял большой круглый стол, старый

и обшарпанный, вокруг стояло около десятка мягких вы-

цветших стульев. Возле стен – несколько шкафов, пере-

кошенных от старости и облезлых. А на стене Катя уви-

дела картину. Красивая, большая, в позолоченной раме.

На ней был изображен замок, когда он еще был целым,

а на переднем плане на зеленом газоне гуляли несколь-

ко дам, в длинных старинных платьях, и рядом бегали

ребятишки.

Картина потемнела от времени, но все равно выгляде-

ла великолепно. Катя потянулась, чтобы достать ее. Нет,

высоко. Она взяла один стул и, став на него, сняла карти-

ну. Картина была тяжелая, и Катя с грохотом опустила ее

на пол. Вдруг послышался какой-то странный треск, и Ка-

тя почувствовала, что пол уходит, проваливается вниз, а

вместе с ним и Катя летит в пропасть вместе со стулом.

– А-а-а! – завизжала она и, ударившись обо что-то

твердое, потеряла сознание.

Когда она очнулась, то почувствовала, что лежит на

холодной, сырой земле. Высоко вверху виднелась то-

ненькая полоска света. Катя прикинула расстояние.

«Высоко», – испугалась она. Но тут же подумала, что на-

до как-то выбираться из этой ямы. По-видимому, это од-

на из ловушек, о которых говорил Джино. «И эта ловуш-

ка, – я так думаю, – для похитителей картины. Инте-

ресно, кто-нибудь еще хотел ее забрать?»

В темноте она нащупала какую-то палку и начала дол-

бить ею стену ямы в надежде прорыть выход. Она поте-

ряла счет времени, рыла и рыла землю. Ей нечем было

дышать, она хотела есть и устала, но продолжала упор-

но рыть.

«Жаль, что я не с топором сюда упала, им бы я быст-

ро прорыла проход». Катя нащупала в темноте стул, с ко-

торым провалилась, и села на него. Стул был цел.

«Сказано старинный. С такой высоты падал и не по-

ломался, – подумала она. – А может, удастся выбрать-

ся?» Она встала на стул, поднялась на цыпочки, но нет,

не достать. Она поискала на земле какую-нибудь палку,

но все были короткие. И что-то еще было под ногами —

круглое и твердое.

«Мячи какие-то каменные или костяные», – подума-

ла Катя. Но, нащупав прорези для глаз и рта, она засты-

ла от ужаса – черепа, человеческие черепа!

От испуга она завизжала:

– А-а-а!

«Боже, сколько их здесь! Это все охотники за этой

картиной», – подумала Катя. Ее била крупная дрожь, зу-

бы стучали, и тряслись руки.

– Нет, нет! Надо отсюда выбираться!

Она схватила какую-то палку и стала опять рыть про-

ход. Пот застилал лицо, она вся залипла грязью, не знала,

сколько времени, день ли, ночь ли. Она все рыла и рыла.

Болели руки, болела спина, глаза ослепли от темноты, а

Катя продолжала рыть.

Когда Джино подъехал к замку, на крыльцо вышел

взволнованный граф и спросил:

– Ты не видел Линду? Я ее ищу целый день. Она, что,

ушла от меня?– он с испугом посмотрел на Джино.

– Как ушла? Она никуда не собиралась уходить. Я

ее сейчас поищу.

Нехорошее предчувствие сдавило ему горло. Он бро-

сился искать Катю. Обежал вокруг замка, позаглядывал в

хозяйственные постройки, побежал на фамильное клад-

бище – нет, Кати нигде не было.

Джино вбежал в замок, побежал по длинному кори-

дору, толкая все подряд двери:

– Катя, Катя! – кричал он взволнованно.

Кати нигде не было. У Джино затряслись руки:

– Боже мой, где же она?

Он притащил лестницу и взобрался на второй этаж.

Весь этаж раньше занимал зал, в котором проводились

балы и обеды. Сейчас он был совершенно пустой, только

ветер гулял, и туман заходил в разбитые окна.

– Катя, – позвал он.

Кати не было. Джино спустился и побежал вокруг

замка к лесу. Там он знал один подземный ход. Он его

забросал ветками и бревнами, чтобы кто-нибудь не про-

ник туда.

«Может, Катя там?» Но вход был нетронут. Кати здесь

не было.

Пока он метался в поисках, Катя все рыла землю. Уже

совершенно обессилевшая, почти теряя сознание, вдруг

она почувствовала, что появилась вода. Сначала тонкой

струйкой, потом все больше и больше. Она почувствовала,

что вода уже доходит до колен, до пояса, до груди. Чтобы

не захлебнуться, она задергала руками и ногами. Вообще

она не умела плавать, но с испугу вдруг поплыла.

«Нужно найти стул», – стучало в голове.

Отыскав стул, она уцепилась за него. Стул не тонул.

Он был большой, из сухого дерева, и хорошо держался

на воде.

Вода быстро прибывала и с силой поднимала Катю

вверх. Когда щелка света приблизилась, Катя схватила

палку, которая плавала рядом, и, чтобы не удариться и

открыть крышку, подставила ее. Крышка не открывалась.

Катя судорожно стала ощупывать ее, стараясь найти ка-

кую-нибудь отмычку.

Вдруг она почувствовала, что ее платье зацепилось за

что-то и стало медленно куда-то затягиваться и тянуть Ка-

тю с собой. Катя с перепугу рванула платье и освободи-

лась от него. И вдруг она почувствовала, что крышка на-

чала медленно опускаться вниз. Чтобы она не придавила

ее, Катя нырнула в воду, вынырнула и увидела свет. Во-

да с силой вырвалась и выбросила Катю вместе со сту-

лом в комнату. Катя больно ударилась о стол, но сейчас

же вскочила и заорала диким голосом:

– Спасите, спасите, спасите! Джино! – Она пыта-

лась открыть дверь, но та не поддавалась.

Вода уже доходила до колен. Она была мутная, и Ка-

тя не могла разглядеть топор.

Вдруг она увидела, что вокруг нее плавают челове-

ческие черепа и скелеты, и завизжала от страха еще

больше:

– Джино, Джино! А-а-а!

Джино, не найдя Катю в лесу, вернулся в замок. По

коридору текла вода. И тут он услышал Катин крик:

– А-а, Джино, спаси!

Он побежал на крик. Попытался открыть дверь, за ко-

торой кричала Катя, но дверь не поддавалась. Он выбил

дверь ногой и ворвался в комнату. Катя стояла на столе в

одних трусиках и держала в руках кость человека. С нее

стекала вода, и она дрожала.

– Катя! – вздохнул Джино.

Он подскочил к столу и схватил ее на руки. А вода

была уже до самого стола. Джино выбежал с Катей из

комнаты и поспешил с нею в другой конец замка, где

воды еще не было. Он поставил ее на ноги перед две-

рью в комнату старого графа. Катя все еще дрожала и

держала в руке кость. Джино обнял ее:

– Ну все, все. Успокойся. Все позади. Дай мне это.

Он с трудом разжал Катину руку и забрал у нее кость.

Потом снял с себя рубашку и накинул ей на плечи.

– Пойдем, я тебе сделаю горячую ванну. Тебе нуж-

но согреться.

Он обнял ее за плечи и ввел в комнату графа.

– Вот ваша пропавшая Линда, нашлась, – сказал

он графу. – Но ей нужно согреться. Я ее проведу в ван-

ную.

– Да, да, конечно. Линда, что случилось, где ты бы-

ла? – спросил старик.

Катя улыбнулась ему дрожащими посиневшими гу-

бами:

– Ничего, все хорошо.

Когда Джино набирал воду в ванну, Катя заметила,