Текст книги "Мечта светлой тьмы"

Полиция обшарила низкие извилистые коридоры и ничего не обнаружила. Усатый инспектор выдвинул теорию, что работник по-тихому сбежал в кабак. Маг и констебли, наползавшись по холодным камням, его рьяно поддержали и тут же организовали рейд по питейным заведениям.

Натан негромко хмыкнул, вспомнив просящее выражение лица инспектора, мысленно попрощавшегося с мечтой о небольшом особнячке на одном из престижных горных курортов. А не стоило намекать: неплохо бы добавить к уплаченной за повышенную старательность полицейских сумме пару нулей. За деликатность дела. Вдруг горожане узнают, что на заводе люди пропадают.

Натан быстро уловил его мечты. О некоторых из них с огромным интересом узнал бы отец супруги инспектора. Особенно его бы порадовал домик в горах, там зять собирался отдыхать отнюдь не с женой и детьми.

Натан не любил людей, подобных инспектору Робертсону, но признавал: и от них есть польза. Более того, такие слизняки могут поведать много интересного, сами того не зная. К примеру, инспектор рассказал кое-что любопытное о Вивьен. Робертсон вполголоса бурчал, что их вполне приличный квартал превращается в, простят его боги, богадельню. То люди на заводе пропадают, то всякие сомнительные мисс связываются с сомнительными личностями, а потом, взявшись за ум, решают сдать их полиции. А после неожиданно упрямятся и не желают признавать свою вину.

Подробности досадного происшествия в доме мисс Брукс инспектор поведал с огромным удовольствием. Картинка складывалась несколько бредовая и потому вполне имевшая право на существование. Натан много раз сталкивался с тем, что порою людьми и нелюдями двигали самые странные идеи.

Что касается Вивьен, главный вопрос: а был ли обряд? В любом случае Натан решил попасть в гостиную Вивьен и разобраться, что же там произошло.

Пребывание в Дартфорде становилось все более захватывающим. Обнаруженные под фабрикой катакомбы, проход в подземелья, открывшийся без видимых причин на заводе, обряд в доме Вивьен. Пропавший рабочий. Загадки Натан любил. Они любили его.

А еще ему нравилось общаться с маленькой мисс. Ее стремление к независимости импонировало. Хотя порою из-за него приходилось изворачиваться, как угрю на раскаленной сковороде.

Вспомнив удивленное личико девушки, когда протянул счет от мясника, Натан улыбнулся. Что бы ни говорил инспектор, она не могла быть соучастницей и тем более зачинщиком преступления. А ошибался Натан редко.

Пиво было отвратительное, мутное, со странным привкусом, под стать кабаку, где Эрик, сидя в накуренном полумраке, щурился на огонь в большом камине.

Оба дела зашли в тупик. В первом случился неожиданный кризис. Факты, которые удалось выяснить, не желали выстраиваться в стройную цепочку. То, что он обнаружил, не вписывалось ни в одну теорию. А это обычно происходило в двух случаях. Грифон взял ложный след или у него недостаточно информации, чтобы понять то, что нашел. Эрик склонялся ко второму.

Обоняние вернулось, и он получил подтверждение, что не ошибся. Но это было совершенно немыслимо, хоть и вполне логично. Особенно если вспомнить личность заказчика… Следовательно, придется лететь в горы за колдуном и артефактором, так как он сам ничего не чувствовал в магическом плане.

Ведьма встретила грифона котелком и не дала сказать ни слова. Наносить третий визит склочной старухе и снова получать чугунным изделием по физиономии Эрик согласился бы только в том случае, если двое горнолыжников-любителей сгинут в лавине. Но вылететь за ними выйдет только тогда, когда успокоится разыгравшаяся непогода. Обморожение магу пламени не грозило, однако соваться в горы при почти нулевой видимости было бы самоубийством.

К слову, о заказчике. В ответ на вполне конкретный вопрос он оскорбился, хотя Эрик точно знал о существовании нескольких подобных эпизодов в его жизни. Признаваться заказчик категорически отказался.

Именно поэтому грифон не брал заказы у родственников. К счастью, их у него не так много, и до недавнего времени отношения с ними были такими, что Эрик без малейших угрызений совести считал себя сиротой. Да и фамилии у них разные. Когда маленькому грифону требовалась помощь, вместо единственного близкого человека заботу об Эрике взяла на себя корона.

Но грифон все равно решил помочь. Слишком деликатной была ситуация, чтобы пройти мимо. Эрик пройти мимо не смог и ничуть не сожалел. За исключением моментов, когда ему вешали лапшу на уши, строя оскорбленную невинность.

Узнать, что случилось в прошлом с Вивьен, тоже не вышло. В квартале, где жили ее родители, Эрик ничего толком не выяснил. Мистер и миссис Брукс полгода назад собрали вещи и исчезли. Куда уехали и почему так спешили, снимавшие в том же доме комнаты рабочие не знали. Грифону посоветовали найти некую Фифи, которая захаживала к миссис Брукс поболтать.

Фифи работала в кабаке неподалеку, найти его не составило труда. Несмотря на непогоду, тут было людно.

– Вы меня искали, мистер? – Высокая девица в кокетливом переднике опустилась на соседний стул. Облокотившись о стол, призывно облизнула губы.

– Мисс Фифи? – уточнил грифон и, дождавшись утвердительного кивка, выложил на пустую тарелку монету. – Расскажешь мне историю?

Девица настороженно покосилась по сторонам и понятливо кивнула, монетка исчезла в глубоком вырезе платья.

– О твоих соседях Бруксах и их дочери. – Вторая монетка легла на сомнительной чистоты скатерть.

– Приехали три года назад. Комнаты сразу сняли на год.

Не клетушку, а комнаты. И сразу внесли предоплату.

Грифон сделал мысленную пометку, что деньги у Бруксов водились. Интересно, откуда?

– Он всякой мелочью подрабатывал: на фабрике, в таверне, где предложат. Мужик был хороший. Из таких, что сразу видно: можно кошелек оставить, не украдет. А Тельма прачкой была. Языкатая, палец в рот не клади! Не особо утруждалась. А смысл ей утруждаться, с таким-то мужиком? – Последние слова Фифи произнесла с явной ехидцей. – Девочка у них была, Вивьен. Кукла куклой. Тельма ее берегла, до тяжелой работы не допускала. Мы все гадали, чего это она из нее принцессу делает… пятнадцать лет уже, можно и замуж выдать. Хочешь за того, хочешь за этого. За племянника начальника цеха, к примеру. Да и вон, сыновья трактирщика на нее заглядывались. Как на нее смотрели! Чисто коты у крынки сметаны! А Тельма нос морщила, а муж ейный все лыбился да усищи свои поглаживал…

Монета исчезла, Фифи с намеком посмотрела на грифона.

Новый медный кружок лег на скатерть, и женщина продолжила:

– Оказалось, лорд на нее глаз положил! Худой, чисто спица, глазюки злые, морда постная! Я бы с таким и за золото не пошла, а они малютку свою ему! Только девочка сообразила быстро, чего это мать лорда привечает. Сбежала…

Грифон покрутил в пальцах серебряную монетку.

– Приметы особые у лорда были? – Эрик прекрасно знал, что имя спрашивать бесполезно. Оно фальшивое.

– Может, были, может, нет. – Фифи поморщилась. – Три года прошло.

Женщина проследила за исчезающей монеткой. Понимающе хмыкнула, увидев заменившую ее медь.

– Что потом было?

– Тельма с мужем так орали, когда поняли, что девочка прямо перед приездом лорда сбежала в чем была. Лордик с них деньги за нее обратно стребовал. Искали, конечно, ее. Да где тут найдешь! Город небольшой, а все равно что тот муравейник! А что до фамилии, так куда ни плюнь, в Брукса попадешь, да и имя у их девочки обычное. А полгода назад Вивьенка объявилась. – Фифи смела медяшку в ладонь. – Дура-девка! Вроде забрать их к себе хотела, вроде бы квартирку сняла приличную.

Эрик с собеседницей не согласился. Вслух ничего не сказал, лишь задумчиво поигрывал очередной медяшкой, ожидая продолжения.

– Ну и они вроде как согласились. Она торопилась, вроде работала где-то, обещала приехать еще раз, чтобы все им рассказать. Тельма слезу даже пустила, сама видела, крокодилица она, а не мать! В общем, они Мадам сговорили. Дескать, сама девка вызвалась, документ подписала, но постеснялась сразу к ней идти… – Фифи испуганно покосилась на язык пламени, потянувшийся к грифону из камина.

– К какой Мадам? – Эрик выглядел бесстрастным, хотя внутри кипел от негодования.

Именно из-за таких людишек он брался далеко не за каждый заказ. Беспечно отмахнувшись от почуявшей его злость стихии, грифон с видом комедианта из шатра вынул из пустой ладони два медяка.

– Так Золотой. Потом чего-то в чай подлили, да в карету ее. Больше я ее не видела.

Удивительно, что с таким прошлым Вивьен кому-то помогает. Насколько надо быть добрым и отзывчивым человеком?

– Только вот… – Фифи перегнулась через стол и заговорщицки прошептала: – Сбежала девочка от Мадамы! Я слышала, как Тельма мужу высказывала, когда они вещички посреди ночи выносили да кошку свою драную ловили! Ругалась, что не окупилось их вложение! Во как! Это она о дочке своей! Кукушка!

Хуже. Кукушки в чужое гнездо яйца подбрасывают, где птенцов исправно кормят и учат. А тут продать пытались дважды.

Эрик заставил себя выпустить из пальцев стакан, по стеклу заспешила трещинка. Не стоит показывать информаторам истинные эмоции.

– Больше ничего не слышала? Куда собирались? Какую одежду в сумки сунули, а что оставили?

– Да все ту же, в чем ходили. Лето было, с чего им переодеваться-то? Муж Тельмин усы сбрил! Да космы они покрасили, я видела! Хоть она платок и надела, а этот ее кепи натянул да ворот поднял! Имя как есть поменяли!

Значит, не придется по горам летать, они где-то внизу. Вверх пошли, утеплились бы.

Зачем ему родители Вивьен? Для начала – поговорить, узнать, как можно считать собственного ребенка вложением средств.

– Если вспомнишь что… – Эрик протянул Фифи карточку, на которой наискось написал адрес, где снимал жилье. – За приметы лорда дам серебряный.

Спрятав карточку, женщина вопросительно посмотрела на грифона, глазами показала на лестницу, ведущую в верхние комнаты для желающих уединиться парочек. Эрик отрицательно покачал головой. Платить за любовь? Это недостойно мужчины.

Фифи вздохнула. Спустя короткое время Эрик заметил ее с дородным господином в помятом котелке.

Оплатив пиво, Эрик вышел из духоты кабака в белую тьму метели. Магия защищала от холода. Грифон не стал брать кеб, пошел пешком. Ему нужно было проветриться, потому что эмоции – плохие советчики в решении деликатных дел. А дело Вивьен было очень деликатным.

Глава 4

Розы и серебрящийся в лунном свете снег. Заледеневшие каменные узоры арок и извилистый белоснежный горный хребет внизу. Такой обманчиво близкий. Протяни руку – и коснешься вершины, напоминающей гребень.

Я отшатнулась от арки и оступилась. Колючие ветви мгновенно пришли в движение, подхватили. Не дали упасть на каменный пол, тонущий в клубящейся тьме. Не поранили, лишь слегка оцарапали ладонь. Больно не было, ведь во сне мы не чувствуем боли.

А сон тем временем продолжался. Три розы закружились в воздухе. Я снова не рискнула протянуть к ним руки, но на этом видение не закончилось. Темный туман у ног всколыхнулся волной. Я успела лишь набрать в легкие побольше воздуха, как перед падением в воду. Меня закружил вихрь, в котором вспыхивали редкие светлые искры. И оказалась в освещенном догорающим факелом каменном мешке.

– Не дергайся! – Я вздрогнула от прозвучавшего рядом сиплого, будто простуженного голоса.

Обернулась на звук.

Существо, склонившееся над распластанным в центре пентаграммы мужчиной, смутно напоминало человека. Все тело покрывали острые загнутые шипы, между которыми будто переплелись темные веревки, напоминающие поблескивающих чешуей черных змей.

Кроме чудища и его жертвы в комнате был кто-то еще. Я его не видела, не слышала дыхания, но ощущение присутствия было неотступным.

– Кричи, если сможешь. – Жуткое создание протянуло к бледному как смерть мужчине руку.

Мою ладонь пронзила боль. Чудовище зашипело, схватилось за плечо, отступило на шаг от жертвы. Пентаграмма вспыхнула. Мужчина исчез, ощущение присутствия пропало. Чудовище в ярости стукнуло рукой об пол. Зашипело, теперь уже от боли. Кажется, шипы, растущие из его кожи, его же и поранили. Потом заозиралось…

Вздрогнув всем телом, я уронила на пол учебник. Ошарашенно завертела головой. Мерно тикали часы. На софе, дергая во сне лапами, дрых Чад. За окном завывала метель. На полу валялась книга. А рядом с ней – три розы!

Опять Чад хулиганил?

Я протянула руку, собираясь осмотреть срезы. Но цветок, точно живой, вывернулся из пальцев, больно ткнув черенком в ладонь. Ай! Это еще что? Я озадаченно разглядывала длинную глубокую царапину, оставленную на коже шипами, которых на коротком черенке розы не было… Или когтями?

– Чад? Ча-ад?!

Кот изволил открыть один глаз и так и остался лежать лапами кверху.

– Это ты сделал? – Я показала на розы и повернула ладонь, чтобы была видна царапина. – Я ругаться не буду. Ты?

Чад замотал головой из стороны в сторону и свалился с узкой софы. Поднявшись на лапы, сердито фыркнул вначале на меня, потом – на свое строптивое лежбище. Кот опять подрос. Несильно, дюйма на три, но все же заметно. Такими темпами у меня скоро будет дракон вместо рыси. И я разорюсь на мясе, даже если мясник Натана снизит цену.

Глядя на обиженную и помятую со сна морду, поняла, что Чад к травме отношения не имеет, как и к розам. А если и остались сомнения, то вскоре я от них избавилась. Весьма эффектным способом.

Ветра в спальне не имелось, но это не помешало розам закружиться в воздухе и в шлейфе лепестков исчезнуть в небольшом темном облачке. Оно появилось из ниоткуда, блеснуло серебряными искрами и пропало.

– Ты это видел? – прошептала я, почесывая неожиданно зазудевшую ладонь.

Чад, естественно, не ответил, он же кот. Это я дошла до ручки – с рысью разговариваю! Громко чихнув, он осторожно дотронулся лапой до упавшего на пол алого лепестка.

Вот тебе и сон!

Снова потерла ладонь и лишь потом поняла: мне не больно! Опустила глаза и ругнулась. Царапина исчезла, от нее остался едва заметный белый шрам, который рассасывался буквально на глазах. Окончательно растерявшись, я положила учебник на тумбочку и побрела на кухню. Пора кормить Чада. И отвлечься не помешает – сейчас я совершенно не представляла, что делать дальше.

Если сон не сон, а реальность, то у существа, которое приняла в прошлый раз за человека, была новая жертва. Мужчину в пентаграмме я отлично разглядела. Средних лет, темно-русые волосы, борода и усы, в серой рабочей форме.

А если я ошибаюсь? Сны… видения – сами по себе, а розы и прочие магические фокусы, происходящие в доме, – сами по себе?

– Как думаешь? – помешивая мясное рагу, спросила у Чада, которому за неимением собеседника рассказала, что видела.

Кот сглотнул голодную слюну и, не отрывая взгляда от вожделенной кастрюльки, фыркнул.

– И мне кажется, что это был не сон, – уныло вздохнула я.

Все равно собиралась идти к главному инспектору. Страшно, конечно. Надеюсь, меня не сочтут умалишенной?

Девица с мутным прошлым утверждает, что помешала запрещенному ритуалу. Кочергой, ага. Кочерга ведь – это универсальное средство борьбы со злобными магами! Два фунта чугуна, и никакое заклинание не устоит! А потом девица сообщает, что у нее появились некие непонятные способности, которые не засекли целых два… нет, три мага! И рассказывает о видениях-снах или снах-видениях. В них она гуляет по ночной галерее где-то в горах. Потом попадает в каменный мешок, где некое существо собирается принести в жертву какого-то мужчину.

Ах да! Соседи утверждают: девица испытывает пагубную страсть к крепким напиткам и красивым лордам. Напившись, сразу бежит вызывать патруль. А высоких господ встречает метлой и заставляет чинить замки и покупать двери.

– Вот и я думаю, что план так себе, – насмешливо хмыкнула я, когда Чад демонстративно свалился со стула на пол и начал, порыкивая, дергаться.

И это были не судороги от моей стряпни. Смех в исполнении рыси выглядел еще более странно, чем я в роли мага и провидицы. Вряд ли останусь на свободе после объяснения. Не посадят за соучастие, так сдадут в дом для душевнобольных.

Я наложила рагу в тарелки и поставила остывать. Чад продолжал изображать припадочного.

– Хватит уже! Можно подумать, у тебя есть идея лучше?

Чад поднялся с пола, гордо вздернул голову. Идея у него была: поесть. Вот к чему приводят разговоры с умными, но все же обычными котами. Начинаешь верить, что они в состоянии тебе помочь. Зато они отличные слушатели.

Вооружившись вилкой, я устроилась напротив урчащего от удовольствия Чада, осторожно вылавливающего из соуса сочные кусочки мяса. Есть из тарелки, поставленной на пол, он категорически не желал. Кстати, еще одна странность. Впрочем, не такая уж и странность. По работе я часто сталкивалась с дамами, чьи собачки и кошечки ели за отдельным столиком, специально сервированным для них.

– Вот смотри! – Я наколола кусочек мяса и отправила в рот. Вкуснятина! – Жертва пропала, так? Не знаю, как, почему, но у этого… пусть будет мага, у него нет жертвы, да? А она ему, судя по всему, нужна, так?

Чад оторвался от тарелки и громко мурлыкнул.

– Он в каком-то каменном мешке. Где именно, я не знаю. Может, особняк какой. Может, замок…

Вспомнила покрытые бурой пылью стены, обилие паутины.

– Особняк и замок отпадают – слуги порядок бы навели. Если только какие-нибудь тайные застенки… или заброшенные туннели…

В детстве я часто слышала страшилки о древних магах… как их там? Жнецах. Они приносили кровавые жертвы в подземных храмах. Так родители в горных деревнях пугали детей, чтобы те не совались в пещеры. Дескать, утащит тебя жнец.

– А что, если то существо – жнец?

Чад громко фыркнул, уткнулся в тарелку.

– Согласна. Век магов долог, но они не бессмертны. Ладно, на чем я остановилась? Маг и жертва. Он утащил мужчину. Значит, мне, скорее всего, удалось отбить того парня-рабочего, – хоть что-то хорошее! – Но этому… магу нужна новая жертва.

А вот это уже отвратительно!

– Но ведь ему нужно время, чтобы кого-то украсть? – Я не разбиралась в похищениях и прочих мерзостях, но вывод показался вполне логичным.

Задумчиво посмотрев на окно, за которым выла и скреблась в стекла метель, пришла к заключению: похититель вряд ли отправится ловить новую жертву в такую погоду. У меня есть время. Осталось выбрать, кому из знакомых магов могу довериться.

Эрик – специалист по проблемам. Он веселый, открытый. Охотно рассказал о себе, хоть я и не спрашивала. С ним я чувствовала себе комфортно. Хотя его интерес ко мне и упрямство, с которым он добивался внимания, никуда не делись. О Натане я практически ничего не знала. Работает на заводе, но вхож в дом лорда. Держится как аристократ, это видно по манерам, и в то же время умеет чинить замки. Вопреки моим опасениям, обходителен и участлив.

Интуиция подсказывала: помочь могут оба. Но с кем из них можно договориться, не рискуя оказаться в двусмысленном положении? Натан казался более безопасной кандидатурой. У меня был счет от мясника и столяра. Маг понимал и принимал мое нежелание быть зависимой. Не считал это глупой гордыней.

Эрик… тут мог сработать только договор, заключенный на оказание услуги. И то не уверена, что он защитит от приглашения на свидание.

– Хм, – я отставила пустую тарелку и налила чаю, – а я ведь знаю еще одного мага. Но обращаться к нему не стану.

Хватит того, что несколько недель отбивалась от назойливых ухаживаний мага из нашей конторы. Дамиан имел отвратительную черту характера: когда ему чего-то хотелось, слова «нет» не существовало. Если же получить желаемое не выходило, виноватым становился тот, кто отказал. Именно с его легкой руки в конторе считали, что у меня есть тайный покровитель, а на работу я устроилась развеять скуку.

Мистеру Девену мерзкий слушок был на руку. Им он пользовался при каждом удобном случае. Повысить жалованье? Многозначительный взгляд на мою фигуру. О, мисс, у конторы проблемы с финансами! И невысказанное: «…в отличие от вас».

Дамиан ходил надутый как индюк. Знал ведь, что для меня работа – это шанс. А если устрою скандал, именно я не удержусь на месте. Потому что маги – ценность, не то что некоторые девицы.

Кстати, надо бы отнести в контору испаритель с накопителями. А то с Дамиана станется – скажет, что я присвоила имущество фирмы. Так зачем откладывать в долгий ящик? Время до прихода Натана есть. Как раз успею. Вдруг меня полиция задержит, зачем мне еще и обвинение в воровстве? Запрещенных ритуалов и обвинения в использовании поддельных документов вполне хватит на пожизненное.

Сложив в сумку имущество конторы, я надела шубу, натянула капюшон и перчатки.

Чад следил без особого воодушевления. Стоило подойти к входной двери, как кот моментально отмер и уселся на коврик перед ней, не давая открыть.

– Не хочешь идти, оставайся дома! – кряхтя, я отпихнула упрямца. Отперла замки. Хмыкнула, вспомнив, почему их два.

Чад нехотя выбежал следом.

Закрываясь рукавом от порывов ветра, бросающих в лицо горсти снега, я медленно побрела по глубоким сугробам в сторону центра. Щеки занемели от холода, в носу щипало, на ресницы налипли снежинки. Ориентироваться приходилось по фонарям и едва заметным в белом полумраке метели силуэтам домов. Идея отнести оборудование в контору уже не казалась хорошей.

Чад, жмущийся к боку и больше напоминающий сугроб, то и дело поглядывал назад, намекая, что хватит упрямой хозяйке дурью маяться, пора обратно возвращаться. Я почти согласилась с ним, когда сквозь завывание ветра неожиданно услышала сухой треск, затем шум падения. Снег под ногами взметнулся, пророс толстыми стеблями, между которыми струилась тьма, вспыхнули белые искры и заалели цветы… Запоздало отпрянула в сторону. Выставила руки, защищая голову.

Меня дернули вверх и отбросили в сугроб. С громким воплем рядом приземлился Чад.

– С ума сошла?! – сердито проорал Эрик, сунул мне в руки сумку, рывком поставил на ноги.

Метель кружила и завывала, обсыпала снегом и пробирала морозом до костей. Но не касалась хмурого грифона, только ветер шевелил рыжие волосы да трепал полы расстегнутого мехового полушубка.

– Куда тебя понесло в такую погоду?!

– На работу… испаритель нужно отнести… – Я все еще не могла поверить, что жива.

Огромное дерево лежало в паре футов от нас. Никакой тьмы или роз под ним не было. Если бы Эрик не выдернул, нас с Чадом расплющило бы стволом!

– Ладно… стой ровно! – Эрик размял пальцы, покосился на отряхивающегося Чада. – И ты тоже!

Кот замер. Нас овеяло теплом. Щеки защипало, пальцы в тонких перчатках заныли, набившийся в капюшон и рукава снег потек по коже талыми ручейками, словно я с мороза вошла в дом. Эрик довольно улыбнулся.

– Не вздумай сказать, что не нужно было тебя греть! Это компенсация! Мне!

– За что? – никак не удавалось успокоиться, перед глазами стояли растущие из снега розы, перевитые тьмой, в ушах звучал сухой треск падающего дерева.

– За потраченные нервы и седые волосы! Вот, посмотри! – Эрик демонстративно наклонил голову. – Наверняка половина уже белая!

– Нет, – хмыкнула я, поправляя съехавший капюшон.

– Ну и хорошо. Как ты? Испугалась? – Грифон закрыл меня от порывов ветра.

Чад, ревниво поглядывающий на Эрика, пристроился с другой стороны.

– Да, очень, – призналась я.

Говорить с магом, когда он стоял вплотную, было жутко неудобно. Дело вовсе не в том, что я чувствовала себя некомфортно от близости мужчины. Приходилось запрокидывать голову. Никогда не понимала женской тяги к высоким мужчинам! Не стремянку же с собой таскать, в конце концов? Представила, как влезаю на стул, чтобы просто в глаза посмотреть (вдруг соринка попадет) Эрику или Натану, он ведь тоже отнюдь не миниатюрный, и проглотила смешок.

– Что такое? – участливо осведомился Эрик, придерживая за плечи и наклоняясь, чтобы рассмотреть мое лицо.

– Ничего, глупость… нервы, – отмахнулась я. Показалось, что в шаге от нас на снегу лежит алая роза.

– И все же?

– Я пришла к выводу, что ты не в моем вкусе.

– Это еще почему?

– Высокий слишком… неудобно, приходится голову запрокидывать… шея болит…

Моргнула, и видение исчезло. Только снег, ветер и тусклый свет фонаря в ранних сумерках. И тут я поняла, что, пока всматривалась, что-то говорила. Смысл сказанного осознала не сразу и с опаской посмотрела на грифона. Что на меня нашло? Это же чистая провокация!

Эрик склонился к моему лицу, подушечкой указательного пальца мягко приподнял подбородок и насмешливо улыбнулся:

– Я не набрасываюсь с поцелуями на испуганных маленьких мисс, которых только что чуть не прибило деревом. – Он отвел прилипшую с моей щеки мокрую прядь и подмигнул: – Поверь, рост не помеха.

Усердно закивала – верю!

Эрик хмыкнул и… громко выругался. Потом закатил глаза и со вздохом сказал, покосившись на Чада, вцепившегося в рукав его полушубка:

– Это шкура атласского крокодила. Ею доспехи укрепляют. Можешь висеть, сколько хочешь, но искать кошачьего зубных дел мастера будешь сам!

Чад грозно заурчал, к зубам добавились передние лапы. Надо заметить, цапнул кот Эрика за плечо. То есть когда он встал на задние лапы, его голова оказалась выше моей! Списать на пышную шерсть и шампунь такое точно не выйдет! Надеюсь, успею отцепить рысь раньше, чем грифон заметит, что задние лапы кота не висят в воздухе, а вполне устойчиво стоят на снегу.

– Выплюнь сейчас же! – Я дернула Чада за загривок. Да что ж за упрямый такой? – Отпусти!

Потянула на себя. Ветер мне помог, порывом ударил в бок, и мы дружно улетели в сугроб. Отплевываясь от снега, я сердито пнула Чада, приземлившегося мне на ногу. Эрик, лежа в снегу, тихо смеялся, переводя взгляд с меня, растрепанной, со сползшим на спину капюшоном, на взъерошенного кота.

– Эрик?.. Ты чего?.. – замерла, не веря глазам.

Грифон, лорд, между прочим, выбрался из сугроба и демонстративно скатал снежок. Поиграл рыжими бровями, намекая, что я правильно поняла и он, кажется, обо что-то стукнулся, когда упал.

– Ай! – Снежок угодил в плечо, а в руках Эрика уже был второй.

Чад громко зарычал и получил снежком в морду. Отфыркиваясь от снега, он оторопело посмотрел на меня. Я развела руками – лорд взбесился, не иначе! И тут же получила двумя снежками в бок.

Ну все! Это война!

Оставив сумку у фонаря, на ходу зачерпывая снег, бросилась в атаку.

Наверняка жители соседних домов усердно молились богам-покровителям, услышав в завывании вьюги громкий мужской хохот, радостный женский визг и рычание.

Вдоволь набегавшись, навалявшись в снегу, я устало подняла сумку. Давно так не веселилась. И тут я запоздало поняла, что на пятачке между двумя фонарями, где мы бесились, метели не было. Снежинки таяли, натыкаясь на невидимый барьер.

– Играть в снежки в метели – то еще удовольствие, – пожал плечами Эрик, поправляя жилетку. – Далеко твоя работа?

– Не очень, на Аролмон.

Идти в контору не хотелось.

– Отлично, зайдем на обратном пути в кафетерий. Все эти тонкие заклинания жутко выматывают. – Эрик галантно предложил мне локоть и убрал щит.

Снова завыла метель, закружила.

В контору Эрик не стал заходить, остался в фойе. Чад – с ним. Судя по морде, решил стеречь, пока тот еще что-нибудь не выкинул.

В «Празднике», как всегда, царили шум и сутолока. Никто ничего не успевал. Мистер Девен негодовал. Секретарь коршуном летала по комнатам, доставляя не успевших скрыться проштрафившихся сотрудников пред его очи.

Бека, наша штатная ведьма и по совместительству – ответственная за магическое оборудование, пока осматривала испаритель и накопители на предмет повреждений, болтала без умолку. У нее всегда была куча новостей. Если таковых не имелось, новостью могла стать и новая пуговица на жилете сотрудника. Болтушка могла выстроить целую теорию, откуда взялась эта пуговица, кто ее пришил. И бедный сотрудник уже становился плохим мужем и изменщиком.

– Представляешь, Дамиан себе новую работу нашел! – протараторила Бека, придирчиво изучая очередной накопитель и предупреждающе поглядывая на мой локоть, случайно оказавшийся рядом с банкой, в которой сидел фамильяр ведьмочки, ящерка Диз.

Пришлось поспешно убрать руку, чтобы, не дай боги, не столкнуть емкость с драгоценной животинкой. Я в который раз подивилась, насколько ведьмы привязаны к своим подопечным.

– Мистер Девен так орал! – вдохновенно продолжала Бека. – Всех богов вспомнил, когда Дамиан на работу не вышел! Портрет со стены снял!

С портретом была отдельная история. Пришла однажды мистеру Девену «гениальная» идея вешать фотографии сотрудников на стенку. Чтобы клиенты видели, что тут работают лучшие из лучших. Дамиан три раза заставлял менять свое фото, посчитав не соответствующим его статусу.

– А потом обратно повесил! Дамиан записку прислал, мол, болеет страшно, – продолжала Бека.

Ну что ж, значит, перед кабинетом мистера Девена все еще висит фото худощавого шатена с надменным взглядом.

– Только вот не болеет он! Работает! Сейчас сезон! А ты чего в отпуск сбежала? Твой ло-орд обещал приехать? На курорты отправитесь? – растягивая слова, Бека многозначительно подмигнула.

Попрощавшись с ведьмочкой, я подумала, что, возможно, она и права. Перед зимними праздниками в честь всех богов и стихий многие резко заболевали, а сами тем временем работали в других конторах.

Неожиданно получив отпуск, я тоже собиралась поискать работу. Но все вот как сложилось. Тут не приработок искать, а способ не угодить в тюрьму.

Спустившись в холл, я обнаружила, что Эрик о чем-то оживленно беседует с лакеем. Увидев меня, грифон похлопал старика по плечу.

От похода в кафетерий удалось отвертеться, а вот от Эрика в качестве сопровождающего – нет. По дороге грифон заскочил в булочную, накупил гору выпечки и, вручив мне один из пакетов «для Чада», быстро опустошал второй. Есть пирожки в метели было не совсем удобно, поэтому вокруг нас снова появился тонкий невидимый щит.

Я сочла это знаком, ниспосланным моей покровительницей, и решила осторожно расспросить Эрика о магии.

– А как это у тебя получается? – с любопытством следя за легкими алыми всполохами, изредка пробегающими по прозрачному барьеру, поинтересовалась я, протягивая Чаду пирожок.

– Это просто, хоть и тратится уйма сил. У меня их много, но способности ограниченные, – и, глядя на мое озадаченное лицо, он хитро подмигнул: – Мне хватает!

Разговор зашел в тупик. Не спросишь же сразу, какие бывают запрещенные темные ритуалы и что за гадость после них остается?

Мы шли по заснеженным улицам. Эрик и Чад жевали выпечку. Я старалась придумать какой-нибудь невинный вопрос, который бы позволил расспросить про магию. Но так как в магии я ничего не понимала, вопросы выходили детскими и нарочитыми. Надеюсь, дома на меня снизойдет озарение и что-нибудь придумаю до прихода Натана.